Больше ты не узнаешь его из тысячи...

Как же хорошо быть просто Никольской башней кремля в Нижнем Новгороде с металлическим флажком на крыше, который никого не пугает и не смущает

https://yangx.top/tsarofkazan/1733

Идея изображать на деньгах города страны вместо её исторических знаменитостей действительно великолепна во всех отношениях. Но у нас даже из-за городов люди умудряются конфликтовать, походя открывая для себя разнообразие России, которое многими бездумно воспевается на словах, но мало кем по-настоящему осознаётся и принимается. Многообразие это - не повод для беспечной радости, но и не угроза существованию, это просто данность страны, в которой мы живём.

Конечно, помимо смыслов, которыми специально или случайно был наполнен новый дизайн денежных знаков, важна их эстетика, на которую у нас последнее время вообще редко обращают внимание.

https://yangx.top/shanggyangg/1025

Сегодня же среда, мои чуваши

Руки прочь от Шалавы, Бухалова, Горе-Грязи и других неогранённых алмазов ярославской локальной топонимики! У нас действительно много названий, которые носят оскорбительный, уничижительный или принижающий человеческое достоинство жителей характер, но они звучат иначе: Ленин, Дзержинский, Свердлов, Калинин, Киров, Урицкий и ещё несколько десятков восставших из ада, именами которых до сих пестрят наши улицы, проспекты, площади и даже целые города.
https://yangx.top/chepygi/4901

Как обычно говорится в летописях после разных отсутплений - на прежнее воротимся.

По смерти великого князя Всеволода Большое Гнездо в 1212 году верховную власть над Суздальской землёй унаследовал его второй сын Юрий (24-х лет). Старший сын, Константин (27-и лет), оставался в своём обособившемся ростовском княжении. Уже достаточно взрослый Ярослав (21-го года) сидел в Переяславле Залесском и владел западными землями вверх по Волге до устья Вазузы.
Другие сыновья, Володимер (19-и лет), Святослав (16-и лет) и Иван (14-и лет) должны были получить свои княжения от нового великого князя Юрия, который заменил им отца. Юрий дал Володимеру Юрьев Польский, лежавший в самом сердце Суздальской земли, хотя тот рассчитывал получить пограничную Москву, и, возможно, должен был её получить ещё по обещанию отца. Святослав не получил никакого княжения и в гневе уехал к Константину в Ростов. Только совсем ещё юный Иван был согласен спокойно жить при брате Юрии в столице.

Константин не хотел мириться с отнятым у него естественным правом старшинства. Юрий постарался предотвратить открытый конфликт, добровольно уступив Константину Володимерь взамен на Ростов, то есть вернуться к первому завещанию их отца. Но Константин, как и раньше, настаивал на неразрывности владения Володимерем и Ростовом, а Юрию предлагал третий по значимости город земли Суздаль. Поняв, что Константин, даже не показавшийся на похоронах отца, намерен идти до конца, Юрий призвал на помощь Ярослава, Володимера и Ивана, и в 1213 году они вместе пошли на Ростов. Сторону Константина занял только Святослав. Первое братоубийственное столкновение в этом поколении потомков Юрия Долгорукого произошло на берегах речки Ишни, впадающей в озеро Неро южнее Ростова. Битва окончилась вничью и была прекращена из-за непогоды. Князья разъехались по своим столицам.

Понимая, что новое столкновение неизбежно, Юрий постарался навести порядок в своих делах и ознаменовать начало своего правления ярким жестом милосердия. В 1214 году он выпустил из володимерских темниц рязанских князей, арестованных ещё шесть лет назад его отцом. Один из них, Роман, успел умереть в заключении, остальные, богато одаренные золотом, серебром и конями, были с почестями отправлены в родную Рязанскую землю, скрепив дружбу с новым володимерским князем новым крестным целованием.

Константин переманил на свою сторону Володимера и они вместе начали новый виток междоусобицы. Северные дружины Константина спустились вниз по Волге, заняли принадлежавшее Юрию богатое село Соль Великую (современное Некрасовское) и принадлежавшее Ярославу село Нерехоть, а также сожгли великокняжеский город Кострому, стоявший при впадении одноимённой реки в Волгу – будущую столицу мерьского Заволжья. Тем временем Володимер оставил Юрьев Польский и захватил Москву, также принадлежавшую Юрию. Из Москвы он предпринял набег на Переяславское княжение своего брата Ярослава и взял в осаду его город Дмитров на реке Яхроме.

Святослав и Иван на этот раз в распре не участвовали, но Юрий и Ярослав призвали на помощь старого союзника – муромского князя Давыда – и вместе с ним выступили к Ростову. Володимер не смог взять Дмитрова, отступил в Москву и стал ждать, чем закончится новое стояние на Ишне. На этот раз обошлось без битвы: Юрий, Ярослав и Давыд заключили с Константином новый ряд и ушли восвояси.

Юрию оставалось унять Володимера, засевшего в Москве. Он отправил ему милостивую весть со словами: «Еди ко мне, не бойся, аз убо тебе не снем (я тебя не съем), ты мне еси брат свой». Володимер поверил, сдал город и себя на милость старшему брату. Юрий не стал взыскивать за урон, принесённый владениям Ярослава, но предпочёл удалить молодую буйную голову подальше от Суздальской земли и направил Володимера на юг, в дедовскую отчину Переяславль Русский, где бы тот мог найти применение своему молодечеству в борьбе с половцами. На освободившийся престол в Юрьеве Польском Юрий посадил другого брата Святослава, вполне удовлетворив этим его обиду.

Помимо военных столкновений несчастный 1214 год ознаменовался голодом в Суздальской земле: «Овии бо ядяху дубовую кору, а инии мох, а инии солому тлокуче, а инии конину ядяхуть и в великое говение, и много людии тогда изомроша от глада». Как оказалось, это бедствие послужило не только карой, но и предзнаменованием.

Князь Константин был уже отцом двоих детей: Василька (родился в 1208 году) и Всеволода-Ивана (родился в 1210 году). В 1214 году у него родился третий, последний сын Володимер, наречённый в крещении Дмитрием.

Мирное время Константин посвятил обустройству своей земли и особенно её стольного города Ростова, который сильно погорел во время пожара 1211 года. В первую очередь надо было восстановить каменный Успенский собор, который был не только кафедральным храмом епархии, но и зримым воплощением силы и богатства жителей древней столицы. В 1213 году Константин на месте прежнего собора заложил новый, которому суждено было простоять до начала XVI века. В 1214 году также была заложена церковь святых страстотерпцев Бориса и Глеба на княжьем дворе, чем Константин почтил небесных покровителей всего русского княжеского рода. Ещё одна каменная церковь Ростова – Иоанна Предтечи – стояла на епископском дворе.