«Свадьба Кречинского» – не первая работа петербургского режиссёра Андрея Сидельникова в сахалинском Чехов-центре: до этого он ставил музыкальные спектакли «Чиполлино» и «Летучий корабль».
.
О спектакле пишет студентка театроведческого факультета (курс Б. Н. Любимова и А. П. Ивановой) Варвара Зелинская.

В пьесе Сухово-Кобылина режиссёр Андрей Сидельников выделяет конфликт провинции и столицы, деревни и города. Очень многое в поведении героев зависит от того, как они относятся к Москве: из-за неё Кречинский (Сергей Максимчук) хочет жениться на Лидочке (Диана Атанова), ведь без её приданого жить «по-московски» для него невозможно), а она сама – влюбляется в него (для неё он – олицетворение столицы, её блеска и веселья). Из-за столицы же Муромский (Юрий Беляев) настороженно относится к жениху дочери: а как иначе, он – воплощение столь ненавистного ему города. Противопоставление это, существовавшее и в пьесе, подчёркнуто мизансценами. Любящая Москву Анна Антоновна (Наталья Красилова) во время спора держится рядом с кухонным гарнитуром и новенькой беговой дорожкой, постоянно тянется к ним – а в это время Пётр Константинович сидит за большим деревянным столом, словно только что сделанным им своими руками.
Декорации Кирилла Пискунова ещё больше усиливают противопоставление двух этих образов жизни: квартира Муромского выглядит так, будто он старался придать ей как можно более «сельский» вид, отчаянно сопротивляясь натиску Анны Антоновны и Лидочки. Деревянные стены, пол, мебель сочетаются с телевизором, стиральной машинкой и беговой дорожкой, в углу висит икона, которой благословляют молодых, окна обрамлены резными наличниками; помещение наполнено светом. Совсем иначе выглядят декорации второго акта – квартира, которую снимают Кречинский и его товарищи: холодные каменные стены, минимум вещей, современные барные стойки, за которыми можно только стоять (в отличие от большого стола в доме Муромского, окружённого стульями для семьи и гостей). Из обоих комнат видны выведенные на экран высотки Москва-Сити, но в первом акте мы смотрим на них как бы снизу и с расстояния, а во втором – вблизи, будто из окна одной из них.