С бытовым героизмом у меня фигня какая-то. Я тут вольер собрал для грызунов, крыс Дамбо, декоративных. Здоровенный. Туда даже сын поместился бы лет 5 назад. И ничего не порушил, не сломал. И себя даже не покалечил. С моей точки зрения, самый настоящий бытовой подвиг. И ноль эмоций. Ни наград, ни поклонения. Как будто оно само всё произошло. Хуяк, и в сборе.
Как то у Редактора Вай-Фай на телевизоре отвалился. И фильмы не показываются. Жизнь зазря проходит.
- А-а-а! У меня проблемы! Спасай!
Ну я вернулся со смены, настройки зашёл, перегрузил, пароль заново ввёл и всё заработало.  Делов на 2 минуты пультом пощёлкать.
- Ты мой герой! Супермен! Бэтмен! Енот Ракета! Дай я тебя расцелую!

Теперь понимаете, почему настоящий герой полочку прибивает не сразу, а выдерживает паузу. Чтоб народонаселение прочувствовало каково это без полки. И когда уже нервы на пределе, когда истекают последние секунды перед началом скандала - герой берёт в руки шуруповёрт и незаметно совершает подвиг.
И вот идёт он такой весь из себя скромный на кухню, а ему - Ты когда полку повесишь, глядь!
А он смотрит эдак и спокойно отвечает - Она висит уже давно...
Вот она - минута триумфа. Все бегут смотреть. Удивляются. Восхищаются.

... или говорят - Давно бы так.
И всё. Весь подвиг коту под хвост. Это значит передержал. Не прочувствовал момент. Ну типа как всё взорвалось уже вдребезги пару часов назад, а супергерой только сейчас нужный провод перерезал. Уже не нужный.
Трудно быть бытовым героем. Но оно того стоит.

В воскресенье День отца.

Мы с папой всегда гуляли молча. Он всегда выдумывал какой-нибудь план действий - привычка военного. Мы ходили в кино и в кафе-мороженое. И часто он просто смотрел на меня и грустно улыбался в ответ на мой мальчишеский восторг.
Папа держал меня за руку крепко, но нежно. Подстраивался под мой шаг, сменяя чеканную походку офицера на неторопливую поступь обычного отца, штатского, который просто вышел погулять со своим сыном. Мама всегда тащила меня за собой, энергичная, целеустремленная, быстрая.

Я до сих пор помню как в последний раз я видел папу. Мы уже подходили к дому, отец остановился, немного присел, чтобы оказаться со мной лицом к лицу, и, поправляя обвернутый вокруг моей шеи клетчатый шарфик, негромко сказал:
- Сын, больше читай. Я не хочу, чтобы меня вызывали на собрания. Вот я тут тебе приготовил книжку, - улыбаясь, папа протягивал мне томик с нарисованными на обложке мальчишками. "Приключения Тома Сойера - Всегда ищи ответ в книгах, сынок. Книги научат тебя, как стать честным и сильным, как стать настоящим человеком. Сомневайся в том, что тебе говорят учителя, друзья во дворе, соседи - не сомневайся только в книгах.
Потрепав меня по голове, "ну, беги", папа развернулся и пошел в сторону остановки, а снег падал на его шинель, припорашивая погоны с капитанскими звездочками. Мне хотелось побежать к нему, обхватить его за ноги, и прижаться к нему, и вдохнуть такой знакомый и родной его запах, запах формы и гуталина, папирос и кожи, и закричать в его шинель - "Папа, не уходи!" И зареветь, пачкая слезами и соплями серую безупречность офицерской шинели, и облегчить свою боль, ощущая на плечах сильные отцовские руки.
Но я просто стоял и смотрел, как он уходит, и снежинки таяли в бегущих по моим щекам слезах.

Помню как в первую неделю декабря мы с папой пошли в кино. Это был очень веселый фильм, не помню как назывался, но я громко смеялся, а когда герой сел на велосипед без сиденья, смех задушил меня - я держался за живот, из моих глаз текли слезы, и я пропустил следующие три минуты фильма - так мне было смешно.
Когда мы вышли на улицу, я все повторял: "Пап, пап, а как он говорит - Я буду есть, а вы будете смотреть! Я буду есть, а вы будете смотреть! Умора, правда?"
Папа слегка улыбался и выглядел грустнее, чем обычно. Он был в штатском - мне непривычно было видеть его в черном пальто и шапке вместо обычных шинели и светло-серой шапки с кокардой.
Когда мы шли по парку - у нас темнеет рано, в шесть часов вечера уже ночь - я вдруг услышал "Э, мужик, стоять, сигарет не будет у тебя?". Поворачиваясь на ходу, я увидел, как в свете фонарей, через медленно падающие снежинки, к нам сзади подбегают двое, нет, трое мужиков. Они были моложе папы - лет по двадцать-тридцать наверное, с длинными волосами и в джинсах. "Сынок, не оборачивайся, идем быстрее, шпана, не обращай внимания" - тихо произнес папа и ускорил шаг. "Э, ты че, я не понял, я кому сказал стоять" - раздалось уже за самой моей спиной. Папа остановился, повернулся назад, и тихим голосом - я никогда не слышал, чтобы папа разговаривал так тихо - ответил:
- Ребята, у меня только папиросы, я могу вам дать одну.
Парень, который подходил к нам, ухмыльнулся, засунул руки в карманы джинсов, прохрипел носом и сплюнул папе под ноги желто-зеленую соплю. Она упала в десяти сантиметрах от папиных ботинок и сразу стала покрываться тающими снежинками.
- Я те русским языком сказал - стой, хуль ты сразу не остановился, - парня покачивало, и пахло от него, как от сантехника дяди Коли с четвертого.
- Не ругаться при ребенке! - от того, что папа резко повысил голос, двое парней, подбежавшие к первому, даже немного отодвинулись.
- А ты чё, борзый, что ли? И чё ты мне сделаешь? Табаком из папиросы в глаз попадешь, как с плювалки? - парни загоготали. - Ты, бля, интеллигент хуев, быро дал сюда кошелек. Или ты так не понимаешь? - парень засунул руку в задний карман брюк. И оставил её там. - Бля, давай по-хорошему, а то тебя щас попишем и выблядка твоего.

Второй парень быстро подошел ко мне с боку и схватил за шиворот. Папа перехватил его руку и тогда тот, с рукой в кармане, вытащил нож и сунул его папе в лицо.
- Стоять сука, кому сказал.
- Хорошо. - папа приподнял руки. - Сына отпустите. - и полез рукой во внутренний карман. Папа посмотрел на меня искоса и сделал едва заметный жест глазами - беги, мы так все время делали, когда бегали наперегонки в парке. Но я не мог. Я весь дрожал, мне казалось, что кто-то очень большой и злой взял меня за сердце узловатыми корявыми руками и держит на месте, не давая ступить и шагу.
Доставая кошелек, папа уронил его на снег. "Ты чё, поднял, сука!" закричал тот, который с ножом, и папа наклонился, и выпрямляясь, схватил его за руку с ножом, а второй рукой резко ударил куда-то под голову, в шею, и парень квакнул, поперхнувшись , его голова дернулась, ноги повело, и он стал падать назад. Папа повернулся к тому, который держал меня и замахнулся кулаком. Я почувствовал, как державшие меня руки ослабли, и заорал - "Папа! Сзади!", но было поздно, потому что третий из напавших на нас схватил папу руками за шею и стал душить его сзади, заваливая на себя.
Папа обхватил его за руки, резко присел, и перебросил через бедро на землю.
Я понял, что сейчас все будет очень плохо. Папа не мог разделаться с повисшим на нем парне, а второй в это время достал что-то из кармана куртки, щелкнул кнопкой, и с ножом в руке дернулся к папе. Я прыгнул на него сзади, и обхватил его за ногу, и вцепился зубами в твердый синий коттон джинсов. Мне уже не было страшно - не трогайте моего папу, не трогайте моего папу. Когда он двинул меня по голове рукой с зажатым ножом, я ощутил удар, меня как будто хлестнули по лбу электрической плетью, и что-то теплое побежало у меня по лицу. Посмотрев вниз, я увидел, как густые капли крови падают на снег прямо из меня. Мне даже не было больно, только как-то…странно. Как будто мне все снится. Лежа на снегу - кровь текла из моего лба в белое, и впитывалась, текла и впитывалась, я видел, как папа выбивает ударом ноги нож из руки нападавшего, как он обхватывает его руками за шею и резко, коротко бьёт его в лицо, и ещё, и ещё раз. Потом бьёт кулаком в живот второго, как он подходит к третьему и, пока тот не успел заорать, взмахивает рукой с зажатым кулаком того перед лицом, и тоже несколько раз, и как сразу за папиной рукой брызгает красная струйка, как летом из поливального шланга, когда он рвется, и дядя Коля-сантехник обматывает место разрыва синей изолентой. Как папа подходит к отползающему с красным следом по снегу верзиле и берет его за волосы, и коротким ударом по затылку, вырубает его. Как папа оттирает руки снегом, затем снятым с одного из парней шарфом, и идет ко мне, и поднимает меня на руки, и говорит, что все будет хорошо, и просто царапина, и доктор обработает йодом и все, и будет совсем не больно - ну, только чуть пощиплет.
В больнице папа сказал, что я напоролся головой на натянутую в лесу проволоку. Врач предложил папе подержать меня за руку, но папа сказал, что его сын выдержит. И я выдержал. Только потом, когда папа на руках нес меня к дому, я заплакал, уткнувшись носом в его плечо. Я плакал, и не мог остановиться, а папа похлопывал меня по спине, и говорил, что ничего, сынок, все будет хорошо, все будет хорошо…
Когда мы подошли к дому, он поставил меня на ноги, и слегка присел, чтобы оказаться со мной лицом к лицу:
- Сын. Это была шпана. Быдло. Мусор. Не люди. Хуже - когда промолчать. Хуже - спрятать глаза и пройти. Хуже - не заметить и уверять себя через три минуты, что не надо связываться, правильно, что отдал. Всегда наказывай наглость. Всегда карай быдло. Помнишь, по телевизору, дядя Миша Ножкин пел - "Добро должно быть с кулаками". Иногда жёстко сына, иногда жёстко.
Я смотрел на него, и в горле у меня ходил комок от гордости, от того, что мой папа - настоящий герой, как Зорро, как Штирлиц. И папа - зачем же ты говоришь мне все это, ведь я тебя люблю, ведь ты поступил как герой, ведь вот так - и надо делать, ведь этому и учат все на свете книжки…

Портрет отца висел на стене над моей кроватью. Он смотрел на меня из далекого 1991-го. Мне не случалось в жизни - промолчать, пройти. Хоть я и старался быть бескулачным добром. Но не получалось.
Когда папа погиб, ему было тридцать семь, меньше чем мне сейчас. Но мне кажется, я уже никогда не стану таким взрослым, таким настоящим, как был он. Я часто просыпаюсь ночью, мокрый от пота, и выныриваю из сна, где я закричал-таки - "Папа, не уходи!", и догнал его, и он поднял меня на руки, и засмеялся, и глаза сощурились добрыми морщинками:
- Ну что ты, сынок… Конечно, не уйду…

Репортаж про убийство Кирилла Ковалева.

ЗАМЕТКИ ОТСТАВНИКА

Хорошие мальчики не служили в спецназе,
Там пот смешан с кровью, порой матерясь
От недосыпания, боли и грязи,
Хорошие мальчики не знают про грязь.

А ты, как всегда, в дневнике замечанья,
К директору папу, а после - ремня.
Нормальное в целом прошёл воспитанье,
И ты понимал с полуслова меня.

А как же иначе, брат? Сколько за нами
Осталось раскиданных тайн на двоих,
Когда согревало сердечное пламя
Мечтами о судьбах служивых лихих.

Мы выбрали путь, он хорошим не впору,
У них горизонты иные вдали.
Пусть умный никак не торопится в гору,
А мы с тобой, брат, в эти горы пошли.

Чтоб впредь ни о чём не жалея за это,
Подсумки навесив на бронежилет,
Гордились бы службой своей и беретом,
Спустя даже сотню на пенсии лет.

Мелькали фамилии в бравом приказе,
С «баранками» номер, секреты тая...
Хорошие мальчики не служили в спецназе,
Там были такие, как ты или я.

©️ Сергей Ефимов

Как говорил классик: "Война -  это серия катастроф, ведущих к победе."
(с) Жорж Клемансо

В этой пафосной фразе вся сила и мудрость веков. Не помню ни одной войны за всю историю человечества, в которой просто пришли и молча все сделали как надо на всех уровнях от начала и до самого конца. Чтоб вопросов не было и можно было сказать "ай малаца". Ну, разве что когда Израиль в Шестидневной рубился, хотя и там вопросы есть.

Типичный сценарий прост как топор:
1. Политики нахуевертили хуйни и создали нерешаемые мирным путем противоречия. Или превратили в них решаемые, которые прост никто не захотел решать.
2. В начале движа армия дико тупит и заспано озирается, а общество бьется в патриотической истерике или просто в истерике.
3. Начинаются какие-то мероприятия военного характера и почти на всех уровнях выясняется, что чет спизжено или проебано, никто ничего не умеет и не знает. Чем дольше период мира, тем это ярче проявляется.
4. Доходит до столкновения с противником и хуйня начинает вылезать на свет божий. Противник всегда ведет себя не так, как от него ожидали, планы сыпятся, запасные никто не написал. Начинается импровизация.
5. Общество первое время заряжено на "дадим пососать", а потом потихоньку трезвеет и звереет.
6. Идут боевые действия, армия перестраивается и обучается, общество адаптируется и затягивает пояса, политическое руководство после первых истерик и неудач вливается в движ.
7. Идет пиздорез.
8. Всё ещё идёт
9. ...
10. Война заканчивается, профит.

Заканчивает войну уже совершенно другое общество, другая армия и другое правительство. Они перестроились, адаптировались и всё поняли. В процессе научились. Патамушта там если не научишься, то пиздец тебе, отчего обучаемость крайне высокая. И они бы могли тот же самый пиздорез провести "на бис" куда эффективнее, если не на порядок, то уж точно в разы. Без этих обидных и глупых ошибок первого периода, без этой неизбежной начальной раскачки и бардака.

Идеально эт иллюстрирует всё та же ВОВ. Где мы имеем абсолютно чудовищные поражения 41 года и фактическую смерть предвоенной западной группировки. Но прошло четыре года. После взятия Берлина СА погрузилась в эшелоны и проследовала на Дальний Восток. Где за пару месяцев без какой-либо спешки и почти в одни ворота разобрала миллионную японскую армию в Манджурии. Прост походя -  "пришли, увидели, победили". И яб не назвал японскую пехоту таким уж говном, на тех же островах они у американцев крови много попили. Просто ветераны страшнейшей войны в истории человечества вошли в чат и раскатали япошек асфальтовым катком. Пока те в Китае сидели и ковыряли залупой в носу - наши четыре года перемалывали Вермахт и учились у лучших из лучших. И научились.

Поэтому когда вы за боевыми действиями следите, то делайте поправку на время с "дня Z". Тупить в первые месяцы абсолютно нормально для любой проржавевшей армии, которая долго не участвовала в подобном. И учения тут не помогают. Благодаря им армия в принципе способна выйти из мест постоянной дислокации и кудат выдвинуться. А весь остальной экспириенс придется по старинке добывать в бою. Хотелось бы, чтоб это было не так, но вся военная история человечества какбэ намекает.

Тем более противник тоже такой же сонный валенок поначалу, которому тоже надо время, чтоб выйти из анабиоза. И поэтому война в начале всегда - битва двух каличей. Которая в процессе превращается в профессиональный боксерский поединок. А иногда доходит и до битвы за чемпионский пояс ММА, если войне дают возможность вестись долго и интенсивно.

Закончу тож умной цитаткой:

"В шахматах выигрывает тот, кто ошибается предпоследним." (с)

И сейчас пью третий стоя за пацанов, которые обеспечили нам возможность ошибиться предпоследними...

20 октября в российской армии отмечается День военного связиста — профессиональный праздник всех работников и военнослужащих войск связи.

Поздравления всем причастным!

@rabotaembrat

Хорошего дня, наблюдатели!

@warclutch

Моему отцу всегда 37.

Мама говорит что мы во многом похожи. Просто мы шли по жизни своей тропинкой. Твоя была более прямая и бескомпромиссная. Моя, так получилось, более извилистая.
Я знаю что ты нас любил, меня, брата, сестру. Но меня хвалил редко. Я даже обижался на это. Как так? Когда я плохой мальчик, ты мне об этом сразу говорил. Но я бывал и хорошим.
А потом я узнал, как ты рассказываешь обо мне другим. Как гордишься мной, моими победами, талантом, успехами в единоборствах.
Просто модель твоего детства была другой. Тебе редко говорили, что любят. А может и не говорили вовсе, дед то у нас был, человек старой закалки, фронтовик, да и ему сказать слово "люблю" было трудно.
Вот и тебе было это нелегко.

Мне было 11 когда ты ушел, и я до сих пор помню тот утренний разговор, после того как ты, подарил мне книгу:
- Сын, после школы, зайди ко мне на работу. Пойдем в твое любимое кафе, пообедаем. Я буду ждать.
Я ответил: - Конечно пап!
Но мне было 11, и я забыл. Пробегал с друзьями. И не пришел к нему. А ночью он погиб.
Теперь он ждёт меня. И я знаю, что однажды мы встретимся.

С Днём Отца пап, ты был лучшим.


Пост был отложенным. Но я по невнимательности поставил на 21 число, а не на 20.

Читаю, как все сейчас стебут Шамана за попытку зарегистрировать бренд "Я русский" (хотя хрен кто ему такое сочетание зарегистрирует). Чувствуется разочарование, типа, мы думали, что он патриот-бессеребренник, а он оказывается деньги зарабатывает. Ну да, зарабатывает. И что?

Вообще, конечно, удивительный у нас народ. Постоянно путает автора с лирическим героем, и до сих пор никому не надоело этим заниматься. Это во-первых. Во-вторых меня, например, неимоверно бесит текст песни "Я русский". Он настолько примитивен, что это даже не газмановщина (у Газманова хоть иногда встречаются художественные образы). Это поэтические потуги шестиклассника. Причем очень жалкие.

У тебя хорошие вокальные данные, зачем ты, дурья твоя башка, еще и лезешь писать тексты песен? Делай то, в чем ты силен - пой. А в стихи не надо. Это явно не твое. Весь успех песни связан исключительно с вокалом исполнителя. Если прочитать текст, как некое самостоятельное произведение, то все очарование мгновенно слетает и хочется плюнуть в экран.

Написать подобный текст - это максимально антирусский акт, я считаю. Потому что в стране, давшей миру Пушкина и Лермонтова, сочинять такие примитивные тексты не то, чтобы стыдно.... Стыдно делать их достоянием общественности. Вот в чем моя главная претензия к Шаману. А то, что он пытается подзаработать - это нормально. У нас же капитализм. Со всеми его прелестями и парадоксами. Включая те, где певец с псевдонимом, написанным латиницей, пытается заявить права на фразу "Я русский".

У меня об отце, не только грустные воспоминания. Помню маленький был, лет 5 вроде было, болел, что то там с лёгкими, и была адская температура. Ну и короче я обосцался. Проснулсо, ёбаныпоголове, плаваю.... А до того читал книжку в которой описывался героический поступок юного Володи Ульянова, который спас библиотечные книги от злого гуся - сам весь извозюкался в деревенском говне, а книжки не выронил, а потом пришел домой, ему родители хотели людей выписать за зачморенную косоворотку, и он мужественно перенёс противоестественные нападки, и только в старости сознался, что защищал библиотечные книги...

Ну дык, и я как был обоссатым, поплелся в ванну. А по дороге отец:
- Ну ты и вспотел сынок...
- Нет папа, я тебе сознаюсь как Ленин - это я обоссался.
Отец даже посерел лицом, так сдерживался что б не бугагакнуть в голос, ибо семья у нас офицерская, и была вся поголовно за пролетарскую революцию...

Сегодня отмечается Международный день защиты мужской нервной системы от насильственных действий со стороны женщин.
Редактор сказала, что тоже не мой день. И не поспоришь...

22 года назад 23-го октября, наша страна столкнулась с терактом, аналогов которому в мировой практике еще не было. Терроризм в самом изощренном и страшном обличии пришел в Москву, в театральный центр на Дубровке.

"Мы стремимся умереть на пути Аллаха больше, чем вы хотите жить": скажет позже один из террористов - Ясир, в ходе интервью зарубежному журналисту Марку Франкетти.

Теракт, который прогремел на весь мир. 40 террористов и черных вдов. Огромный арсенал оружия и СВУ. Более 900 заложников. Угроза мгновенного подрыва здания без шансов выжить. И беспрецедентная отвага и героизм спецназа ФСБ при проведении операции по освобождению заложников.

Норд ОСТ. Мы помним…