23 апреля в местности Шимам региона Менака малийская армия арестовала десять комбатантов CMA, о чем организация оповестила в коммюнике от 27 апреля, потребовав освобождения своих людей.

FAMA, в свою очередь, ранее объявила о контр-террористической операции в этом районе, сообщив об аресте “12 террористов”. Я вижу в тексте объявления намек, что они, как минимум, были в курсе о том, что арестованные люди связаны с CMA:

Во избежание любой путаницы, которая может привести к возникновению напряженности на местах, в соответствии с руководящими указаниями политических властей переходного периода и в духе Соглашения о мире и примирении, вытекающего из Алжирского процесса, генерал-майор армий приглашает движения подписавших договор для координации своих перемещений с FAMA.

С учетом того, в каком тупике сейчас находятся процессы Алжирского мирного договора и вообще отношения Бамако и движений, неудивительно, что координация между сторонами совершенно не налажена.

CMA, что следует из самого текста коммюнике и отсрочки его публикации на пять дней спустя ареста, пыталась освободить свои людей путем переговоров, но, не преуспев, решила отреагировать официально и публично.

В этой истории самой по себе не было бы ничего необычного, если бы не один момент, который начали бурно обсуждать в соцсетях: что делали участники CMA с оружием в поселении в регионе Менаки, если этот регион полностью находится под контролем ИГ?

Фахад Аг Альмахмуд, лидер “Платформы”, высказался в твиттере крайне резко:

“Никто не может гулять в эти дни по Шимаму даже с пустыми руками, если он не член ИГ… CMA должна объяснить нам свое заявление в пользу террористов, у которых руки в крови”.

Я не принимаю во внимание комментарии всех тех, обычно далеких от реалий на местах, людей, которые пишут о том, что CMA = террористы и что это движение — то же самое, что JNIM и что оно имеет связи с ИГ, это все обычная риторика ненависти и разделения, которая, к сожалению, заполонила малийский интернет.

Но Фахад Аг Альмахмуд не из тех людей, кто подпадает под пропаганду такого рода, и он осведомлен о том, что происходит в регионе, который был под контролем “Платформы” (и потерял этот контроль в пользу ИГ), поэтому его комментарий заставил меня задуматься о ситуации.

В оправдание CMA другие люди писали, что Шимам никогда не был под контролем ИГ, и что деревня принадлежит общине, аффилированной с CMA.

Что я думаю по этому поводу:
1) Прежде всего, хочу уточнить вещь, которая мне кажется очевидной, но, возможно, не для всех: между CMA и ИГ нет никаких отношений, кроме вражды. CMA неоднократно осуждала действия ИГ в Менаке и Гао в своих коммюнике и объявляла об организации военных патрулей для защиты населения от ИГ.

Да, между CMA и ИГ не было боевых столкновений, о которых мне было бы известно, но, я считаю, это потому, что ИГ (пока еще) не дошло до территорий со значительным присутствием CMA. При этом на территориях, не подпадающих под контроль CMA, могут присутствовать участники этого движения в небольших количествах — в поселениях, откуда родом они или их родственники.

3) Фахад Аг Альмахмуд, как и многие другие, связанные с Менакой и Гао, заявляют, что никто не может перемещаться с оружием по региону, если он не из ИГ. У меня тут сразу напрашивается возражение: но малийские солдаты смогли пройти в поселение, чтоб арестовать этих людей, а уж они-то точно не члены ИГ. Почему тогда участники CMA ранее не могли это сделать?

Когда мы говорим, что ИГ “полностью контролирует регион Менака”, мы должны понимать, что в регионе нет никакой силы, способной систематически противостоять ИГ и защитить население от их притязаний. Но при этом, это не означает, что ИГ присутствует постоянно во всех населенных пунктах и контролируют перемещение всех и всюду 24\7. Это попросту невозможно.

Продолжение далее.

23 апреля в местности Шимам региона Менака малийская армия арестовала десять комбатантов CMA: продолжение.
Начало здесь.

4) Тем не менее, остается вопрос: могли ли быть у арестованных людей связи с ИГ хоть в каком-то формате?

Мое мнение, что да, могли. Если они находились там не эпизодически, а постоянно, то вряд ли они могли бы долго там удержаться, не имея никаких связей с ИГ. Но надо понимать, что связи такого рода приходится иметь любому жителю территории, подпавшей под контроль, если он не хочет быть изгнан или убит.

Цитирую статью Jeune Afrique о том, как выживает население самого города Менаки:

Чтобы выжить, «все вынуждены так или иначе сотрудничать с EIGS», — продолжает Мусса. В городе присутствуют «коллаборационисты» Исламского государства, которые собирают «налог» с торговцев, одновременно обеспечивая их поставки. «Даже если ИГ официально не находится в городе, и даже если вы об этом не знаете, вы определенно продаете члену ИГ. Это единственный источник дохода для населения», — говорит он.

5) Могли ли у арестованных людей быть связи с ИГ более основательные, чем у любого гражданского лица, проживающего на оккупированной территории, т.е., могли ли они быть действительно участниками террористической группировки? Не думаю, что если б речь шла о перебежчиках, CMA бы стала вступаться за них на всех уровнях. А возможности для двойной игры на оба фронта мне кажутся очень маловероятными, когда речь идет об ИГ.

6) Почему Фахад Аг Альмахмуд и другие люди, связанные с Менакой и Гао отреагировали так резко в адрес CMA? Мне думается, здесь могла сыграть роль не только объективная оценка ситуации в регионах, но и субъективные переживания, с ней связанные. Как-никак, движения “Платформы” потерпели поражение от ИГ, а движения CMA оказались не в состоянии им помочь.

Rfi опубликовало статью под заголовком “Мали: аресты членов CMA подрывают единство групп, подписавших мирное соглашение 2015 года”, в которой объявило шум вокруг ситуации “началом трещины в доселе едином фронте вооруженных формирований на Севере”.

Я думаю, не думаю, что все так драматично. Стоит уточнить, что “единого фронта” никогда не было, несмотря на то, что, благодаря CSP, “Платформе” и CMA удалось преодолеть ряд разногласий и начать сотрудничество в некоторых вопросах, и несмотря на то, что критика правительства в Бамако во многом сблизила эти две коалиции.

Не думаю, что заявление Фахада в частном блоге в твиттере как-то серьезно повлияет на отношения этих движений, скорее, оно может служить индикатором общей атмосферы, которая царит в Мали: люди фрустрированы и от безысходности положения.

7) Малийская армия, по моему мнению, занимается имитацией деятельности по борьбе с ИГ.

Правительство в Бамако отрицает серьезность положения в Менаке и Гао, малийская армия не способна дать ИГ систематический отпор. При этом они время от времени объявляют о точечных “успешных” операциях против террористов.

Думается мне, эти десять человек из CMA были арестованы по той причине, что это было легко сделать — они не собирались ни прятаться от малийской армии, ни вступать в бой.

Даже если допустить, что эти люди действительно имели какие-то связи с ИГ (скажем, платили налоги группировке за проезд или провоз чего-нибудь), их арест не будет иметь ровно никакого положительного эффекта. Что касается отрицательных эффектов — ну, еще одна капля в море обострения отношений с CMA.

Опубликую перевод твитов аналитика Ивана Гишауа (Yvan Guichaoua) по поводу управления ИГ-Сахель на захваченных территориях.

Ссылка на цепочку твитов.

Дальше и до конца поста цитата:

Некоторые вопросы об управлении в зоне EI-Sahel и вынужденном перемещении населения.

Официальных данных о количестве беженцев нет. Мы говорим о более чем 15 000 человек в Нигере во время этой последней волны. Другие уехали в Гао, Кидаль, Алжир, даже Ливию. Это гуманитарная катастрофа. Среди беженцев преобладают женщины и дети; показания предполагают, что мужчины были убиты в большом количестве боевиками ИГИЛ-Сахель. Уже больше года ИГ совершает массовые преступления против мирного населения.

Какова причина и цель этих ультранасильственных выселений? Почему «Исламское государство», которое позиционирует себя как группа, призванная заменить государство, опустошает территории, на управление которыми претендует? Как можно претендовать на воплощение правительства, если больше некем управлять?

Тем труднее ответить на эти вопросы, когда не ясно, по какой логике атакуется население. Можно подумать, что ИГ стремится «наказать» население, считающееся враждебным или близким к движениям самообороны (наподобие GATIA-MSA). Но сегодня эти движения гораздо менее активны, чем несколько лет назад.

Возможно, необходимо раскопать еще одну гипотезу, которую высказывают многие лидеры общин в этом регионе (и которую мы сообщаем в этом отчете [Interactions between civilians and djihadists]) то, что ИГ — это мега-мафия, основанная на владении скотом.

В основе принудительных выселений лежит проблема скота, систематически угоняемого у населения. В основе территориального завоевания лежит доступ к водоемам. Управление ИГ представляет собой режим всеобщего вымогательства. ИГ-Сахель формирует сверхмилитаризованное (ужасно эффективное) и хищническое общество, основанное на контроле над домашним скотом.

Может я ошибаюсь. Не вызывает сомнений то, что испытания населения не прекратятся завтра.

Дезинформация в СМИ и соцсетях: Jeune Afrique рассказывает, как попалась в ловушку тролля.

В результате нападения JNIM на базу малийской армии и аэропорт в Севаре (регион Мопти) 22 апреля погибли от 10 до 20 (по разным источникам) гражданских, десятки были ранены. После атаки в твиттере появились публикации с профиля врача в Севаре, призывающего о помощи и рассказывающего о бедственном положении больницы, которая не в состоянии справиться с количеством раненых.

Журналисты Jeune Afrique связались с предполагаемым врачом через твиттер, после перешли в Whatsapp и в разговоре подробно описал ситуацию. Его сведения, казалось, вполне сочетались с информацией, полученной от других местных жителей об этой атаке, и Jeune Afrique решила опубликовать статью на основе его показаний.

Но получив множество откликов с сомнениями в достоверности сведений и самой личности врача, журналисты взялись за более глубокую проверку фактов. Оказалось, что врач с таким именем никогда не работал в этой больнице. А сам обладатель фальшивого профиля признался в дальнейшей беседе, что он же — “Готье Паске”, якобы журналист в твиттере, публикующий откровенно сомнительную информацию.

Готье Паске известен как тролль, который распространяет фейки против переходного правительства Мали, он поддерживает французские и ивуарийский интересы (если можно назвать поддержкой распространение дезы, которая, в конечном итоге, дискредитирует того, кто ее распространяет).

В общем-то, история не особенно значительная. Пишу ее главным образом для того, чтоб напомнить себе и коллегам-администраторам новостных и аналитических каналов в телеграме: стоит следить за своими источниками настолько тщательно, насколько это в наших силах, ну и, конечно, если уж случилась промашка — не бояться признавать ошибки, как эта сделала Jeune Afrique.

Правительство Мали 🇲🇱 объявило дату референдума по изменению конституции.

18 июня 2023 года в Мали должен состояться референдум по изменению конституции. Это станет ключевым шагом на пути к возвращению страны к конституционному правлению и новым президентским выборам, которые ожидаются в следующем году.

Проект значительно укрепит власть президента страны. Согласно предложению, глава государства, а не правительство "определяет политику нации", назначает премьер-министра и министров и имеет право прекратить их функции.

В проекте конституции также говорится, что Мали является "независимой, суверенной, унитарной, неделимой, демократической, светской и социальной республикой". Однако имамы, влиятельный класс в стране, оспаривают принцип светскости и уже призвали мусульман выступить против него.

На данный момент Мали находится под властью военной хунты с момента переворота 2020 года против избранного президента Ибрагима Бубакара Кейты. Кроме этого, с 2013 года страна подвергается дестабилизирующим нападениям вооруженных экстремистских групп, связанных с "Аль-Каидой" и группировкой "Исламское государство" (обе являются террористическими организациями запрещёнными в РФ).

#мали

Связанная с "Аль-Каидой" группировка “Джамаат Нусрат Аль-Ислам Валь-Муслимин” (ДНИМ) освободила гражданина Австралии, который находился в плену у террористов в Буркина-Фасо семь лет. Кен Эллиотт был захвачен боевиками в 2016 году вместе с женой в г. Джибо, где у пары была собственная клиника. Мужчина был практикующим хирургом. После трехнедельных переговоров джихадисты отпустили его супругу, чтобы "не ввязывать в войну женщин". До момента освобождения информации о местонахождении австралийца не было.

По некоторым данным, за освобождение Эллиотта ДНИМ получил около €3 миллионов. В марте этого года группировка освободила американца и француза. В 2020 году в обмен на иностранных заложников МТО получила около двухсот заключенных-боевиков.

Джихадистские ресурсы связанной с "Аль-Каидой" группировки “Джамаат Нусрат Аль-Ислам Валь-Муслимин” (ДНИМ) опубликовали видеозапись с южноафриканским заложником Герко ван Девентером. Мужчина вновь попросил приложить усилия для его освобождения. В марте этого года МТО уже публиковало кадры с южноафриканцем.

20 мая ДНИМ освободила австралийца, получив, по некоторым данным, около €3 миллионов. Вероятно, освобождение из плена Герко ван Девентера затягивается из-за суммы выкупа, который требуют террористы.

🇧🇫🇬🇳🇲🇱 В феврале 2023 г. министры иностранных дел трех западноафриканских государств — Буркина Фасо, Гвинеи и Мали — сделали совместное заявление о расширении между этими странами партнерских отношений в целях увеличения объема трехсторонней торговли, решения проблемы региональной нестабильности, а также принятия совместных мер по восстановлению их членства (аннулированного в связи с неконституционной сменой власти) в Африканском союзе и ЭКОВАС. Мировое сообщество восприняло это заявление как объявление о создании нового регионального объединения, хотя «партнерство» между указанными государствами до сих пор не формализовано, а потому перспективы его сохранения и развития пока остаются неясными.

Фактор сближения с Россией в настоящее время является объединяющим и для значительной части населения, и для властей трех стран, но нельзя сбрасывать со счетов те силы, которые в результате разрыва с Францией утратили свои привилегии и жаждут реванша, тем более что полного прекращения поддержки Западом не произошло.

Рассматриваемое стратегическое партнерство может стать для других групп африканских стран примером «возможности договориться о взаимодействии», но для создания и, главное, эффективной деятельности подобного союза должны существовать условия — общие обиды, интересы и политические позиции, а также взаимопонимание между лидерами, то есть должна возникнуть форс-мажорная ситуация, как это произошло в Буркина Фасо, Гвинее и Мали в 2020–2022 гг.

Любой союз может эффективно функционировать лишь при наличии мощного объединительного центра (или центров). В ЭКОВАС таким «центром» является Нигерия, которая несет на себе бόльшую часть финансовой и административной нагрузки. Союз же между небольшими и нестабильными государствами может сохраняться в течение долгого времени, по крайней мере пока инспирировавшие его руководители этих стран располагают властными полномочиями, но какие меры кроме проведения электоральных кампаний они могут принять для достижения главных заявленных целей — восстановления членства в АС и ЭКОВАС и аннулирования санкций?

Татьяна Денисова подробно анализирует перспективы африканского регионализма на примере партнерства Буркина Фасо, Гвинеи и Мали
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/afrikanskiy-regionalizm-na-sovremennom-etape/