Свежее фото с митингов 22 сентября.

На плакате написано:
Проваливай Франция
да здравствует приход России
девиз малийцев

Проблемы в Нигере: свежая статья от The New Humanitarian.
Западные регионы Нигера Тиллабери и Тахуа подвергаются регулярным нападениям кочующих джихадистских группировок. Эта область — часть печально знаменитого региона "трех границ": для джихадистов в пустыне границ не существует, и они с легкостью перемещаются между Мали, Нигером и Буркина Фасо (а местные армии, при этом, обязаны уважать государственные границы и несколько связаны в перемещениях, впрочем, в сложившейся ситуации это играет третьестепенную роль).

В регионе особо активна группировка Исламского Государство в Великой Сахаре (ISGS), отличающаяся особой жестокостью к гражданскому населению. Они вымогают у жителей деньги (называя это исламским налогом, "закат"), могут вырезать целую деревню из мести за сотрудничество кого-нибудь из жителей с армией.

Армия с джихадистами не справляется, ну как обычно. Жители пытаются организоваться в ополчения для самозащиты, армия сдержанно покровительствует этим ополчениям, но с ними есть свои проблемы: народ в этих краях до крайности неразборчив и подвержен этническим стереотипам, из-за чего борьба с террористами превращается в межэтническую войну.

Еще сомнительные акции правительства Нигера: после последних крупных массовых атак они вынудили сбежавших из опасного региона жителей вернуться назад в свои деревни. Сообщают, что жителей отвозили назад на военных грузовиках. Им обещали защиту армии, но, понятное дело, армия не может охранять каждую деревню 24\7, а джихадисты умеют добыть информацию о перемещениях армии.

Если в Мали в некоторых деревнях оказался относительно удачным опыт локальных переговоров с джихадистами (из группировки Амаду Куфы, аффилированной с JNIM), то в случае с ISGS это не проходит. По словам местного жителя, "Мы платим им налоги, уважаем их правила. Они сказали, что если мы будем говорить с солдатами или гуманитарными работниками, они нас убьют. Мы подчинились, потому что мы просто хотим остаться здесь. Но и этого недостаточно."

Наблюдаю в российских телеграм-каналах волну реакций на шум вокруг захода российской ЧВК "Вагнер" в Мали, по большей части оптимистичных. Вот, канал Русский ориенталист пишет, что недостатки российских наемников на самом деле их достоинства:
Здесь на русских играет их слабая продвинутость во всяких невоенных технологиях, в мягкой силе, дипломатии. Если русские сказали, что обеспечат безопасность, значит они разнесут местных сепаратистов-исламистов в труху без лишних интриг.

Канал "Пятая республика" подхватывает слова полковника Ассими Гойта о том, что ему Вагнер обещал "решить проблему с терроризмом за 24 недели" (приложу ссылочку на иностранные СМИ с цитатой) и с затаенной надеждой найти остатки здравого смысла в этой феерии спрашивает:
...действительно ли это возможно вот так взять и решить проблему с терроризмом в отдельно взятой стране за 24 недели или всё же авторами материала была допущена ошибка и речь идет о 24 месяцах?

А сейчас я побуду злой букой и выскажу то, что я думаю:
• Не вижу, как "Вагнер" или кто еще подобный может решить проблему с терроризмом в Мали — ни за 24 недели, ни за 24 месяца. Она нерешаема с того конца, где можно взять и "разнести в труху без лишних интриг".

• ЧВК "Вагнер", на мой взгляд, могла бы помочь Мали справиться с кризисом, если бы у правительства Мали был четкий план по консолидации всех договороспособных фракций, а ЧВК была приглашена только в качестве военной поддержки, чтоб недоговороспособные не срывали воплощение этого плана в жизнь. Это было бы более-менее реалистично.
Но я не вижу ничего, что выдавало бы, что у Ассими Гойта есть такой план. Напротив, уже то, что сепаратистская коалиция высказала свое "фэ" вероятному приходу российских наемников, свидетельствует о том, что все идет своим чередом: наши лебедь, рак и щука продолжают тянуть остатки несчастного государства в разные стороны.

• Есть более реалистичный, но менее приятный для Мали вариант, зачем Ассими Гойта позвал Вагнер: для удержания власти своей тусовки и обеспечения личной безопасности. А то, знаете, у нас тут в Мали перевороты делают все, кому не лень...
В феврале 2022 г. в Мали должны пройти выборы, но в СМИ поговаривают, что Ассими Гойта может саботировать выборы, чтоб удержать власть (статья по платной подписке, но нам заголовка хватит).

• Далеко не все малийцы поддерживают приход российских военных. Причем, сложилось ощущение, наиболее громкую поддержку оказывает самая инфантильная часть, те, которые мечтают, что кто-то придет и решит за них все проблемы. Это сам по себе порочный базис. Их ждет облом с этими мечтами, и где будет популярность России?

• Тут стоит задуматься, а чего это Франция развела такой информационные шум, вроде бы невыгодный ей самой? Может, конечно, у них просто нервы сдали. А есть еще вариант, они хотят посадить Россию в малийскую лужу с громким плюхом. Так бы эти наемники зашли тихо, поработали бы, как получится, на благо военного диктатора Гойты, а после очередной неудачи малийского правительства тихо слились.

Получится ли сейчас тихо? Рыбарь пишет, что "самым большим разочарованием может стать внезапный демарш". Мне думается, что пока еще не зашли, всегда будут оставаться надежды, что вот если бы зашли, то они бы да, они бы ого-го. Вот когда зайдут и облажаются — это будет разочарование.
Малийцы еще и плакаться Франции пойдут, "вернись, я все прощу!"

Такое спекулятивное предположение, но в абьюзивно-деструктивных отношениях и не то бывает.

P.S. А помните, как в середине августа СМИ принесли цитаты из выступления Ияда Аг Гали, и канал "Директорат" еще недоумевал, почему лидер малийских джихадистов призывает бороться с Россией? Вот так-то, старый лис держит нос по ветру.

Еще вдогонку напишу общие размышления о расстановке сил в малийском ландшафте.

Когда пишут о "разнести в труху террористов", то, подозреваю, представляют себе "террористов" как некое инородное явление. Вот есть, положим, разные группы общества, с которыми можно "договориться", а есть "террористы", которых можно просто устранить. И если у Франции это не получилось за столько лет, то либо они бездари, либо преследуют тайные интересы и специально наводят хаос.

Надо непредвзято и тщательно вглядеться в малийский муравейник, чтобы увидеть: там нет никаких "террористов" как отдельной силы, которую легко и непринужденно можно вынуть путем физического вмешательства. Есть очень сложная и несбалансированная система взаимодействия разных фракций, которая не централизована, пронизана насилием и крайне текуча. "Террористы" — не инородное тело, а одна из ролей в этой системе, тот "моторчик", который работает на чистом насилии, а все прочие охотно манипулируют друг другом с помощью этого моторчика.

Заметьте, я здесь не говорю об именно исламистских джихадистах, хотя чаще всего моторчиком такого рода работают именно они, но ситуативно "террористами" могут быть кто угодно (и "Вагнер" тоже приглашается поучаствовать в этой жутковатой игре). При этом исламистские джихадисты могут выступать в другой роли — не "террористов", а порядкообразующей силы, антитеррористической, по сути — опять же помним, ситуативно, в очередном расположении нашего калейдоскопа, который вскоре снова переместится.

Точно так же на роль порядкообразующих сил претендуют, с большим или меньшим успехом, этнические ополчения и сепаратистские группировки, точно так же как и иностранные войска Франции и МИНУСМА. И да, повторюсь, когда расклад меняется, в местном ландшафте они сами становятся "террористами". А защитить от них обещает кто-то другой.

Еще отмечу, когда я пишу "становятся террористами", это не значит только представление об этих силах в головах местных или в СМИ. Каждое такое представление, сколько бы упрощенным оно ни было, имеет под собой основания: от действий этих сил, кого бы мы не назвали, страдают и гибнут живые люди. В рассказах они обычно фигурируют как "мирные" и "невинные"; со стороны практически невозможно установить (не)связанность очередного убитого с какой-нибудь (выбирайте любую) вооруженной фракций, что было вменено ему в вину следующими "защитниками порядка", превращающимися на следующем витке в "террористов".

Я думаю, в сложившейся системе это не так уж важно. Был или не был членом исламистской группировки человек, убитый солдатом МИНУСМА, менее важно, чем то, что он, во-первых, местный (в противовес представителям французской армии, МИНУСМА, часто даже малийской армии, если мы говорим о южанах, действующих на севере, либо просто другой этнической группы), а во-вторых, он с легкостью встраивается в тот же нарратив, где "террористы", "жертвы" и "защитники" по цепочке меняются ролями.

Похоже на знаменитый "треугольник Карпмана", да? Все эти схемы, конечно, описывают жизнь лишь приблизительно. Но что-то в этом есть.
И Россию сейчас приглашают зайти в этот треугольник с позиции "защитника", а дальше добро пожаловать в путешествие с поочередной сменой ролей. Выиграть в эти игры нельзя.

🇲🇱🇷🇺 13 сентября мы писали, что власти Мали ведут переговоры с представителями, как минимум, двух российских частных российских компаний, алжирским контингентом и ЧВК из ЮАР.

Сегодня господин Лавров на полях Генассамблеи ООН подтвердил, что власти Мали действительно обратились к российским «частникам» напрямую — и запросили помощь в борьбе с терроризмом. По его словам, это абсолютно законно: обращаться в Бамако могут к кому хотят, это их дело.
#Мали #Россия
@rybar

🇲🇱🇫🇷 Пока в англо- и русскоязычных соцсетях и месседжерах обсуждают официальное признание сотрудничества властей Мали с российскими ЧВК, французы оплакивают вчерашнюю гибель мастер-капрала Максима Бласко. Он стал 52-м по счету французским военнослужащим, погибшим в ходе операции «Бархан».

В 2014 году Максим успел повоевать в Центральноафриканской Республике, Чаде и Сенегале — он сам был снайпером. На его счету было четыре награды (три бронзовых креста воинской доблести и один позолоченный крест).

В июне 2019 года 34 летний француз спас двух товарищей во время крушения вертолета Gazelle — будучи сам серьёзно ранен, он вытянул сослуживцев из-под обломков и оттащил на 50 метров.

Вчера Максима Бласко застрелил снайпер.

А сегодня весь мир обсуждает, как российские ЧВК официально входят в Мали, потому что французы не справились.
#Мали #Франция
@rybar

🇳🇪🇫🇷 Официальный аккаунт главного штаба ВС Франции опубликовал фото подготовки взлётно-посадочной полосы на 101 временном оперативно-тактическом аэродроме в нигерском Ниамее. ВПП готовят к взлёту и посадке самолетов-заправщиков А330.

Судя по всему, это один из элементов «трансформации» операции «Бархан». 101 АвБ в Ниамее становится постоянным военным объектом, туда прибыли военные инженеры из 25 аэродромно-строительного полка. 9-го сентября даже было проведено целое социально-значимое мероприятие: командир базы подарил местной академии в Ниамее компьютер.

В комментариях к видео спрашивают: а местных к работе привлекать будут? Как насчет дополнительных рабочих мест? А почему французы не хранят свое военное барахло у себя в стране? Для чего база?

За наводку спасибо Пятой республике @fifthrepublic.
#Нигер #Сахель #Франция
@rybar

Вот тут пересказывается мнение малийских СМИ о том, что Франция может поддерживать сепаратистов и тем самым дестабилизировать ситуацию в Мали, и это в то самое время, когда "Вагнер" уже готов привести страну к светлому будущем. Ок, про "светлое будущее" я утрирую, но так-то...

Не буду заводить снова долгую шарманку от том, почему в Мали все уже настолько дестабилизировано, что никакие действия Франции исподтишка ситуацию не поменяют. Не исподтишка, это, скажем, помочь сепаратистам добиться признания независимости Азавада, вот тут-то международная общественность офонарела бы (простите за сленг) сильнее, чем от захвата Афганистана талибами. Это было бы несомненно увлекательное историческое зрелище, но, боюсь, в ближайший десяток лет абсолютно нереалистичное. Остальная поддержка, даже если она реально имеется, это не более чем крошки птичкам, которые сами себя прокормить сумеют, вот поверьте.

Напишу про другую вещь. Мне очень интересным кажется медийное поведение этих самых сепаратистов. Из разговоров с туарегами на низах я вижу, что от мечты об независимом Азаваде никто как бы не отказывался. При этом лидеры сепаратистских движений и не заикаются о новых порывах к отсоединению. Казалось бы, малийское государство дышит на ладан, де-факто СМА уже установили свой контроль на территории региона Кидаль и пытаются формировать там квази-государственные структуры (полицию, суды). Флаг они тоже используют свой, а малийский, будучи вывешенным по случаю приезда делегации из Бамако, снимают на следующий же день под крики "Аллаху акбар!" (и шест надо вынести следом)

Можно было бы воспользоваться моментом, объявить свое отсоединение от этого тонущего корабля, которое представляет собой Мали, и образовать что-то вроде Сомалиленда посреди Сахары.

Но если такие намерения и есть, то они хорошо спрятаны от посторонних глаз. Разговоры о независимости Азавада на официальном уровне не звучат вообще, и даже в комментариях на фейсбуке почти не слышны.

Туареги потеряли надежду отвоевать себе государство? Или поняли, что в сложившейся геополитической ситуации лучше такими мечтами не размахивать? Обожглись разочек со своим внезапно превратившимся в оплот радикального исламизма Азавадом и сейчас не хотят вызывать раздражение общественности?

Одной из причин может быть то, что у сепаратистских группировок много желаний, но маловато реальных сил, чтоб удержать власть на территории более обширной, чем регион Кидаль (и то большой вопрос, сколько они там контролируют, а сколько пущено на самотек). В регионах, где туарегское население не столь многочисленно (Тимбукту, Менака, Гао), сепаратистские группировки не имеют шанса установить единоличное правление, а договориться с другими этносами у них тоже не получается. Туареги, к сожалению, внутри своего народа между кланами договориться не могут — хотя процесс идет (если судить по оптимистичным постам в фейсбуке).
В 2012 г. они пытались убедить других, что Азавад — государство не только для туарегов, но и для всех народов севера Мали, но, кажется, им никто не поверил. И, тоже к сожалению, не без оснований, потому что говорить можно всякое, а вели себя на земле туарегские боевики безобразно по отношению к представителям других этносов (почему те и побежали к джихадистам с надеждой, что те их защитят, а потом, когда надежды сбылись как-то криво — к Франции. Тенденция, однако).

Как бы там ни было, отсутствие шапкозакидательных призывов к немедленному созданию независимого государства и тому подобных безапелляционных заявлений создает впечатление, что у туарегских сепаратистов неплохой контакт с реальностью. В тех условиях, в которых находится Мали, это уже преимущество, пусть на данный момент может казаться, что их положение печальнее тех, кто ждет решения проблемы с терроризмом "за 24 недели".

Как всегда хороший анализ ситуации от Zangaro Today

🇲🇱 Разобрали с @mideastr шум вокруг возможного появления неофициальной российской ЧВК «Вагнер» в Мали. В этот раз откровенность поражает. С одной стороны — заявление главы МИД РФ Сергея Лаврова, признавшего, что малийская сторона обратилась к частной военной компании из России. С другой стороны — реплика Жозепа Борреля, прямо попросившего Москву «вообще не работать в Африке, потому что "это их место"».

Уже приходилось писать, что пророссийский консенсус в Мали сформирован; ее власти заинтересовались услугами российских военных специалистов после достаточно успешных операций в Сирии и ЦАР, а в стране нарастает раздражение французским военным присутствием. Но не следует забывать, что причины конфликта — сугубо внутренние: остро стоящий земельный вопрос, исход скотоводов из экологических ниш, конкуренция за землю и пастбища, внутриобщинное противостояние между знатью, старейшинами и религиозными лидерами, с одной стороны, и пауперизированной молодежью, с другой, назревшая реформа местного самоуправления, дефицит государственных услуг в удаленных сельских территориях, избыточные жертвы при действиях малийских ВС, от рук которых по итогам 2020 г. погибло больше мирных жителей, чем от рук джихадистов, неурегулированный статус ряда догонских ополчений, ставших параллельной властью и точно также вовлеченных в этнические чистки и военные преступления. Всеми этими вопросами на системном уровне должны заниматься власти Мали и никто больше. Практика же работы НКО, чьи финансовые средства оседают в карманах бюрократии разных уровней и локальных властей и чьи точечные проекты, например по строительству новых колодцев, лишь усиливают конкуренцию за землю и воду, только показывает, что никакими внешними усилиями давно назревшие системные проблемы не решатся.

Заинтересованность в ЧВК — любых — выглядит даже инфантилизмом малийских властей, причем малооправданным: стоит добавить, что соседний Нигер, также столкнувшийся с джихадистской угрозой в Тиллабери и допустивший на этом треке немало ошибок, все же лучше справляется с задачами развития благодаря сбалансированной политике, учету мнений и интересов регионов, в т.ч. в туарегском вопросе.

Впрочем, столкнувшись с критикой и давлением со стороны регионального сообщества ЭКОВАС, требующего скорейшей организации выборов, запланированных на февраль 2022 г., Ассими Гойта может и разыгрывать карту «Вагнера», чтобы обеспечить себе рычаги давления на соседей и, возможно, попытаться остаться у власти за пределами отведенной военным властям крайней даты и заодно пересмотреть формат отношений с Францией и ЕС, показав субъектность и независимость во внешних связях. Такие мнения вызваны, в первую очередь, промедлением в ключевых реформах, главным образом — избиркома страны, который должен стать единым органом проведения выборов.

Что касается cui bono, не следует списывать со счетов фактор Нигера. И у Мухаммаду Иссуфу, и у его преемника, действующего президента Мохамеда Базума, накопилось много претензий к руководству Мали по части урегулирования конфликта, затронувшего также Нигер, у Ниамея много вопросов к статусу Кидаля, и на фоне гибели президента Чада, ключевого «жандарма» Сахеля, Базум однозначно попытается воспользоваться новой конфигурацией, чтобы зарекомендовать Ниамей более договороспособным и лояльным Франции и США партнером, привлечь финансирование, специалистов, вооружения, дипломатическую поддержку и зарекомендовать себя лидирующей силой в Сахеле.
Не отстает и Чад, анонсировавший удвоение численности ВС и заодно оперативно сформировавший состав нового переходного законодательного органа.

https://www.kommersant.ru/doc/5006336

Статья на сайте МИНУСМА о праздновании 61-й годовщины независимости Мали в Кидале.
Прошлись с небольшим маршем, говорили речи о мире, воздвигли в скалах малийский флаг. Интересно, выложат на ютьюб видео демонтажа этого флага?
Кстати, интересно, что туареги даже в составе малийской армии не отказываются от своего традиционного головного убора, надевают его вместе с формой. Поэтому легко пересчитать их по головам на фото.
Все эти мероприятия показывают нежелание СМА идти на прямую конфронтацию, но, при этом, имеют по сути декоративный эффект.

🇲🇱Мали. Пылевая буря во французском полевом лагере.

Просто атмосферное видео из Мали.

Разбавлю еще аналитические посты сценами простой малийской жизни. Фото из паблика La Voix de Tin-Aoukert.
В комментариях шутят:
"Мали теряет свои культурные ценности, туареги отказываются от спины осла и берут мопед".
А вы заметили, на заднем плане стоят ослы и смотрят как будто с укоризной?

Да, операция по освобождению Оливье Дюбуа действительно могла бы скрасить горечь от нынешнего провала Франции в Мали. Проблема в том, что такая операция крайне сложна, почти нереальна.

Вообще говоря, силовое освобождение заложников — дело крайне рискованное. Если у освобождения с помощью выкупа или обмена заключенными есть неприятный оттенок поражения и морального компромисса, то силовые операции могут закончиться еще трагичнее — гибелью заложника, и даже не потому, что его убьют захватчики из принципа "так не доставайся ж ты никому", хотя и такое бывает. Но, что грустнее, его могут убить те, кто собирался освободить: заложников обычно одевают в местную одежду, и отличить издалека заложника от террориста практически невозможно. Так в 2013 г. возле Кидаля погибли Жислен Дюпон и Клод Вердон, французские журналисты, захваченные боевиками Аль-Каиды. В погоню за захватчиками ринулся французский спецназ, и в итоге заложники были застрелены то ли террористами, то ли атакующими.

Но это одна часть проблемы. Вторая — чтобы освободить заложников, их нужно сначала найти. А джихадисты весьма преуспели в навыках прятать свои лагеря в необъятных просторах пустыни. О том, какие хитрости они используют, подробно рассказал в своей книге Стивен МакГаун, бывший заложник Аль-Каиды Исламского Магриба, с 2017 г. ставшей частью JNIM, той же группировки, что предположительно держит в плену Оливье Дюбуа: джихадисты следили за высотой палаток, в которых жили они сами и заложники, чтобы тень не выдавала их наличие при взгляде сверху, заставляли заложников лежать внутри, когда в округе пролетали разведывательные самолеты. Но, пожалуй, самое сильное оружие джихадистов против обнаружения — это постоянные перемещения. Опыт кочевой жизни, доведенный до предела из-за грозящей опасности: всякий раз, когда разведывательный самолет делал круг над джихадистской базой, после того, как он улетал, террористы тотчас собирали вещи, грузили на свои тойоты и уезжали на новое место. Если мимо лагеря проходил путник, джихадисты выходили поздороваться с ним, приглашали на стаканчик чая и попутно выясняли, кто он и откуда. Если это был незнакомый и ненадежный человек, то после его ухода они собирали вещи и уезжали на новое место.

Известен только один успешный случай освобождения заложника этой группировки, уже увезенного в пустыню: им стал датский гражданин Шак Рейке, и его французские войска освободили случайно, во время атаки на базу. Стивен МакГаун, который в это время находился в плену в другом месте, объяснил, как французы смогли найти ту базу. Разведывательный самолет пролетел над пустыней, увидел подозрительные хижины, но, в отличие от обычного поведения, не стал делать круг, а просто отметил точку на карте и полетел дальше. Джихадисты посчитали, что не были замечены, и не стали переезжать — и вскоре к ним пожаловали гости.

Шаку Рейке повезло: его не убили джихадисты, и не подстрелили случайно французы.
Но какова вероятность, что джихадисты еще раз допустят такую ошибку?

🇲🇱🇫🇷 В связи с ростом террористической активности, репутационными потерями Франции в Мали и заходом российских ЧВК в африканский Сахель, французские аналитики задаются вопросом: а как там судьба похищенного ещё в апреле французского журналиста издания Liberation Оливье Дюбуа?

Громкая операция по освобождению Дюбуа помогла бы хоть немного, но выправить имидж французских миротворцев.
#Мали #Франция
@rybar

Аналитики говорят, что президент Нигера Базум может воспользоваться конфликтом между Францией и Мали из-за Вагнера, чтоб упрочить свои связи с Францией и получить поддержку как главный оплот по борьбе с терроризмом в Сахеле.
Малийские СМИ подозрительно вовремя вытащили "компромат" на Базума: видео 1991 г. из Мопти, которое опубликовали под громким заголовком "Мохамед Базум был в составе делегации СМА?"
В статье объясняют, как Базум мог оказаться на встрече представителей правительства Мали и туарегской повстанческой группировки Mouvements et Fronts unifiés de l'Azawad (MFUA) (не СМА, СМА была создана в 2014 г.), разумеется, не в составе их делегации, а как представитель министерства иностранных дел Нигера, наряду с дипломатами от Буркина Фасо.

Базум никогда не участвовал в повстанческих движениях, ни в Нигере, ни тем более в Мали, кроме того, Базум однозначно неодобрительно высказывался на тему двусмысленного статуса Кидаля, что вызвало негодование туарегских сепаратистов:
«Статус Кидаля в Мали — проблема для нас. Кидаль — это прибежище террористов, и те, кто нападают на нас, часто возвращаются к нему. Кидаль представляет собой угрозу для Нигера, и малийскому государству необходимо восстановить свои права."

В общем, в поддержке сепаратистских движений Базума обвинить сложно. И даже в самой статье это не подтверждают. Но как там в анекдоте? Ложечки нашлись, а осадочек остался.

Стычки между людьми разного социального происхождения на юго-западе Мали в округе Бафулабе в регионе Кайес 29 сентября: погибло до шести человек, по неофициальным источникам (один — по официальным), несколько ранены, сожжена дюжина мотоциклов.

Все это случилось из-за нападения молодых людей из социального слоя "благородных" на молодежь из группы, которая считается рабской. Последние проводили разрешенное мэрией шествие в честь независимости Мали, а "благородные" их атаковали.

Дискриминация людей "рабского" происхождения и конфликты со "свободными" и "благородными" — большая проблема в Мали (и не только, у соседей то же самое). Собственно рабство как таковое (бесплатный труд без возможности покинуть хозяина) по большей части уже исчезло, но сохраняется пренебрежительное отношения к людям "рабского" происхождения, временами — принуждение выполнять традиционные для этой социальной группы действия, такие, как забой скота.

Люди из этой группы борются за признание своего достоинства и прекращение дискриминации, что вызывает гнев "свободных", которые нередко прибегают к насилию, как и в этом случае.

Чернокожие малийцы нередко огульно обвиняют светлокожих северян — туарегов и арабов — в том, что они все "рабовладельцы". На самом деле, традиционное рабство в южных областях отличается от того, что в северных, только отсутствием разницы в цвете кожи между представителями высшей касты и низшей.

Четыре вертолета Mi-171 прибыли в аэропорт Бамако 30 сентября.
Говорят, их купило министерство обороны Мали у России, это не первая такая поставка, она не связана непосредственно со скандальной ЧВК "Вагнер", но, несомненно, подогревает радость сторонников российско-малийских отношений.
На фейсбуке постят фото "распаковки" и радуются в комментариях. Видео.

Макрон, тем временем, продолжает вести себя как обиженный супруг в ходе бракоразводного процесса. По его словам, он в шоке от слов малийского премьера Шогеля Майги о том, что Франция бросила Мали.
Мали тоже, надо сказать, играет в этом бракоразводном процессе свою роль. "Франция убирайся! ...как ты могла нас бросить???"

🇲🇱 На севере Мали неподалеку от г.Тессалит подорвался очередной конвой миротворцев. Один человек погиб, пятеро ранено.

В Миссии ООН в Мали (MINUSMA) трагический инцидент охарактеризовали как «печальное напоминание о постоянной угрозе миротворцам».

С 2013 года погибло 255 миротворцев: MINUSMA признана самой смертоносной миссией ООН.
#Мали
@rybar