Информационная война в Мали вокруг Афганистана.

Паблик La Voix de Tin-Aoukert, отстаивающий интересы туарегской общины северного региона Мали и склоняющийся к умеренному исламизму, продолжает выкладывать материалы, касающиеся Афганистана. Опять же, несмотря на высказывающиеся в комментариях обвинения в поддержке исламского терроризма, в целом паблик старается не переходить черты между сообщениями нейтрально-информационного характера и прямым восхвалением Талибана. Они цитируют и основателя Талибана муллу Омара, и бывшего президента Афганистана Ашрафа Гани, и президента США Байдена, а так же малийско-туарегского политика Зейдана Аг Сидиламина, который предложил неожиданное (на наш вкус) решение малийского кризиса: чтоб избежать афганского сценария и захвата страны джихадистами, Мали должна стать исламским государством! Несколько похоже на сценарий "как продаться исламистам подешевле, меньшей кровью и большими уступками с их стороны", но, возможно, в этом есть свой резон.

С другой стороны баррикад, паблик Info du Désert, занимающий твердые анти-сепаратистские позиции и поддерживающий текущее правительство в Бамако, опубликовал список законов, которые, по их словам, вводит Талибан, где есть такие пункты как "Стричь бороду: запрещено" и "телевидение\ музыка\ игры запрещены". Это похоже на список правил Талибана версии 1996—2000, официально Талибан версия-2021 на официальной пресс-конференции обещал несколько другой вариант исполнения исламского закона.
Можно сомневаться в том, насколько они искренне и последовательны, но очевидно, что в такой форме информация подана не вполне верно.
Дальше паблик выложил видео издевательств исламистов над женщиной, подписав его "В Афганистане уже началось жесткое применение исламского шариата". В комментариях пишут, что видео старое, это не Афганистан и боевики одеты не так, как талибы.
Кто здесь среди моих читателей знатоки Ближнего Востока, может, вы сразу сможете сказать, что за видео, когда и где снято и что это за боевики?

​​Пятнадцать военнослужащих ВС Мали погибли, еще тридцать четыре получили ранения при нападении джихадистов. Террористы устроили засаду на конвой военных в округе Бони. Сначала боевики привели в действие груженую взрывчаткой машину, после чего завязалась перестрелка. После окончания боестолкновения пострадавшие были эвакуированы в госпиталь. Потери нападавших неизвестны. Как считает МО Мали, боевики унесли с места стычки ликвидированных товарищей.

Ответственность за теракт пока никто не взял. Однако в феврале в этом же округе совершили нападение боевики группировки "Джамаат Нусрат Аль-Ислам Валь-Муслимин".

Примечательно, что за день до этого, 18 августа, неизвестные устроили засаду на конвой в Буркина-Фасо. При этом теракте в округе Букума погибли шестьдесят пять гражданских лиц, а также пятнадцать жандармов и шесть приданных им для обеспечения безопасности конвоя добровольцев. Среди жертв боевиков оказались лица в возрасте от тринадцати до шестидесяти лет.

В Нигере 16 августа террористы на мотоциклах ворвались в один из н.п. в округе Бани Бангу и учинили расправу над тридцатью семью мирными жителями. Среди погибших оказалось четырнадцать детей и шесть женщин. Тот же н.п. уже подвергался нападению неизвестных 26 июля. Тогда погибли шестнадцать человек.

Округа Букума и Бани Бангу расположены в семидесяти пяти и сорока пяти километрах от границы с Мали соответственно. При этом они находятся неподалеку друг от друга. Боевики пользуются регионом схождения границ Мали, Буркина-Фасо и Нигера для совершения трансграничных нападений и попыток его захвата. При этом власти трех стран либо не могут дать отпор внезапным вылазкам террористов, либо оказываются не в состоянии скоординировать действия и боевики ускользают на территории сопредельного государства.

Мали смотрит на Афганистан:
Нередко в СМИ встречаю мнения, что повторение афганского сценария в Мали невозможно по той причине, что, в отличие от Талибана, малийские джихадистские группировки не монолитны и не способны действовать слаженно.

"Группы, воюющие в Западной Африке, не являются сплоченной силой, как Талибан, они представляют собой смесь различных ополчений, цели которых иногда совпадают, но не всегда, и все чаще в глобальном противостоянии между ИГ и «Аль-Каидой» их филиалы борются друг с другом." — передают слова эксперта в статье ВВС.
Это похоже на правду, больше того, в Мали действуют не только джихадистские группировки, но и группировки "светских" сепаратистов, и ополчения самозащиты от джихадистов (ополчение догонов Дан На Амбассагу, например). Джихадисты условно делятся на аффилированных с Аль-Каидой (JNIM) и аффилированных с Исламским государством (ISGS), но совершенно непонятно, насколько верхушка каждой из группировок контролирует приписавшихся к ней боевиков. Выглядит так, что не очень или никак: есть свидетельства, что ассоциированные с JNIM боевики устраивали кровавую расправу над гражданскими в центральных областях Мали, тогда как лидеры JNIM через свои СМИ высказывали осуждение подобных актов.
Но, надо понимать, эти обстоятельства не облегчают положение Мали ("джихадисты не захватят власть, потому что слишком разрозненны, ура!"), а утяжеляют. Если вакуум государственной власти не заполнит никто, то анархия и хаос, в котором гибнут десятки людей ежедневно, продолжится. Джихадистское государство вещь не очень приятная, но если бы оно было способно действительно функционировать как государство, это мог бы быть не самый худший вариант для Мали.

Впрочем, я не исключаю, что эксперты недооценивают способности JNIM к организации и объединению сил. Все-таки, вспомним, группировки, которые потом объединились в эту коалицию, очень резво установили свою власть в 2012 г. на территории всего Азавада — северной части страны. И только французская армия смогла вытолкнуть их из городов в пустыню.

"Но эксперт по безопасности Фулан Насрулла говорит, что это будет шоком, если какая-либо из исламистских группировок в Западной Африке захватит государство и удержит его." (ВВС)
Не расслабляйтесь там, что ли, а то вон и от Афганистана весь мир в шоке.

Джихадисты сняли осаду с деревни Динангуру, продолжавшуюся в 5 мая, пишет DW.
Блокада была снята в результате соглашения между традиционными главами деревни и боевиками. Джихадисты выдвинули следующие условия: жители деревни не должны сотрудничать с малийской армией и традиционными охотниками (ополчением, выступающим против джихадистов), джихадисты могут свободно приходить и проповедовать в деревне, могут посещать рынок. В обмен они пообещали не нападать на граждан, не закладывать мины и не красть скот. Также были договоренности касательно нейтралитета жителей в случае, если на рынке на джихадистов нападут солдаты малийской армии и т. п.
Представитель коллектива молодежных ассоциаций в регионе Мопти Адама Дионго выразил опасения по поводу таких соглашений. По его словам, "если завтра армия захочет провести операции в этом районе, в любом случае, если все будут придерживаться взятых на себя обязательств, население больше не сможет помочь армии".
Журналисты не получили никаких комментариев от представителей армии. Похоже на то, что сделка прошла без какого-либо участия официальных властей Мали.

Чад сокращает количество своих военных в Сахеле.
Le Monde Afrique сообщает, что Чад выводит 600 солдат из зоны "трех границ" (Мали—Нигер—Буркина Фасо), это это означает сокращение чадских войск вдвое.
Представитель чадского правительства уверяет, что их желание бороться с джихадистами в Сахеле неизменно, а сокращение войск — стратегическая передислокация.
Между тем ситуация в зоне "трех границ" остается очень и очень тяжелой. Регулярные атаки джихадистов уносят жизни и гражданских, и военных. «По меньшей мере 95 мирных жителей и солдат убиты на прошлой неделе в Сахеле», — сообщает RFI, цитируя сайт радио Studio Tamani.

Ещё одна статья о том, может ли Мали повторить судьбу Афганистана. Всё то же самое, что мы уже обсуждали, только ещё занятная карикатура. Подписи гласят: "здесь скоро Сахелистан" (на заднем плане) и "посольство Афганистана" (над бородачем с топором).

Слабость и преступления малийское армии: расследование The New Humanitarian "No strings attached? How Europe’s military support for Mali closes its eyes to abuses"
Тезисно:
1. Армия Мали (Forces Armées Maliennes, FAMa) замечена в многочисленных нарушениях прав человека, в том числе внесудебных казнях.
2. Армия Мали плохо оснащена и плохо обучена, несмотря на поддержку ООН и Франции, как финансовую, так и в обучении. Военные недополучают зарплат и снабжения из-за коррупции.
3. В статье поднимают вопрос, законна ли поддержка FAMA в свете их преступлений против гражданского населения.
4. Преступления малийской армии способствуют радикализации населения — то есть армия добивается прямо противоположного эффекта от заявленных целей.

🇲🇱В Мали остро стоит проблема убийств людей и нарушения прав человека

По меньшей мере 160 человек погибли за второй квартал этого года (апрель-июнь), сообщает миссия ООН по стабилизации в Мали «МИНУСМА».

Кроме того, 220 человек были похищены или пропали без вести, 147 получили ранения.

В целом второй квартал года был отмечен «увеличением числа гражданских лиц, пострадавших от нарушений прав человека и международного гуманитарного права».

Школа в Тимболо (регион Тимбукту, Мали) к началу учебного года выложила видеоролик с небольшим интервью учеников. Дети разговаривают на тамашек (языке туарегов), один пробует сказать пару предложений на французском.

Ситуация с образованием в Мали остается по-прежнему тяжелой, особенно в регионах, охваченных вооруженными конфликтами. Государственные школы почти не работают на севере страны, учителя часто просто отказываются ехать туда из-за небезопасности (помимо того, что там в принципе обстановка неприятная, государственные учителя временами подвергаются преследованиям исламистских или сепаратистских боевиков как представители малийского государства).

Школа в Тимболо — благотворительный проект, запущенный норвежской НГО. В школе сейчас учатся 70 туарегских детей и преподают 6 учителей.
Два года назад школа лишилась своего здания: какие-то нехорошие люди, возможно, связанные с экстремистскими группировками, сожгли все дотла. Никто из учеников или учителей не пострадал, так как нападение случилось летом, во время каникул, кроме того, как уточняют в заметке на сайте школы, "две недели назад на севере был дождь, большинство кочевников ушли туда с животными" (ученики школы — дети кочевников).
За полтора года усилиями местных жителей и с помощью финансовой поддержки неравнодушных со всего мира для школы выстроили новое здание.

Кстати, на сайте школы www.helptimbolo.com можно купить туарегские украшения — их дарят местные жители, а доход от продажи идет на образование детей.

Чем ситуация в Мали отличается от афганской: мнение канала Zangaro Today.

​​🇲🇱 Несмотря на то что Ияд Аг Гали, главарь аффилированной с «Аль-Каидой» террористической коалиции «Джамаат нусрат аль-ислам валь-муслимин» (JNIM), доказанно контактировавший с Хайбатуллой Акунзадой, приветствовал приход к власти «Талибана» в Афганистане, а Франция анонсировала окончание операции «Бархан», отличий в положении Афганистана и стран Сахеля — масса.

Степень взаимопонимания местных элит с Елисейским дворцом — выше, поводов для беспокойства относительно быстрого прихода к власти в странах региона исламистов — меньше ввиду в первую очередь сильного локального сопротивления. JNIM, будучи конгломератом автономных групп, не хочет и не может контролировать всю Мали, претендуя лишь на центр и север; сказывается и элитаристская социальная природа сахельской «Аль-Каиды», семей состоятельных и благородных кланов туарегов и арабов (Аг Гали — уроженец Кидаля из влиятельного клана ифога), представители которых по разным причинам решили связать карьеру с вооруженным джихадом; насаждаемые джихадистами меры (покрытие лица, вкл. дресс-код, запрет свадебных церемоний, музыки, курения) — обременительны и непопулярны. С 2019-20 гг. «Аль-Каида» воюет с ИГ, которое, будучи здесь во многом личным проектом альянса Аднана Абу Валида ас-Сахрауи с фульбскими общинами пограничья и Тиллабери, остается «фульбской» группировкой и глубоко вовлечена в конфликты с туарегами, дауссак и арабами Нигера.

Филиалы МТО здесь — локальны и самодостаточны, в связи с чем, не контролируя территории и не добиваясь взятия власти в столицах, они встроились в криминальную экономику слаборазвитого пограничья и выигрывают от посредничества в натуральном/бартерном обмене в ущерб хоз. связей этих территорий со столицами. Выручка от выкупов заложников давно уступает налогам с золотодобычи, а также выпаса скота, трафика ценных пород древесины, доступа к выпасным зонам и полям, обложения контрабанды (сигареты, еда, скот), средств с перепродажи собственной контрабанды на местных рынках через посредников.

Установлена корреляция джихадистской активности с нелегальной кустарной золотодобычей, в которую вовлечены 2 млн чел. в Буркина-Фасо (1 млн), Мали (700 тыс.) и Нигере (300 тыс.), и которая оценивается в 107 млн евро только в одной Буркина-Фасо. Джихадистские НВФ — звенья трансграничных каналов транзита драгметалла через Мали и Гану в Того (из Буркина-Фасо — 20-30 т в год). Даже теракты, в т.ч. массовые убийства и показательные казни информаторов властей — часть кампаний запугивания для недопущения утечек чувствительной информации о контрагентах.

Но афганский опыт показал, что поддержание в городах либеральной плюралистичной политики, независимых СМИ и системы НПО, не может компенсировать фрустрации деревни, особенно беднеющих (полу)кочевых общин, которые, за неимением механизмов конфликтного урегулирования и ввиду отсутствия гос. власти и беспомощности НПО в решении системных проблем ирригации, водоснабжения, землепользования, все равно склонны к сотрудничеству с радикалами, чей козырь — более доступное «мобильное» шариатское правосудие, выплата компенсаций за кражи скота, раздача закята и др. рудименты соц. и юридической защиты.

Конечно, социально-революционный потенциал филиалов МТО — низкий, но есть исключение в виде «Катибы Масина» (КМ) проповедника Амаду Куфа. Другие аффилиаты «Аль-Каиды» — суть диссиденты из кланов туарегской аристократии. А КМ — низовое движение, не связанное с благородными кастами, вербующее среди представителей низших каст-римайбе, молодых и обездоленных пастухов, ориентированное на эгалитарные и уравнительные идеи, декларативно носящее черты «национально-освободительного движения» (распространенное в СМИ название НВФ — «Фронт освобождения Масины») и более связанное с этнонационализмом фульбе, памятью о существовавшей в XIV-XIX в. одноименной теократической империи в Западном Судане, а также с феноменом «социального бандитизма» (др. назв. на фульфульде — йимбе ладде, «люди буша»). Но готовность Куфа вести переговоры с властями рискует обернуться спадом популярности, расколами, оттоками боевиков к ИГ в Большой Сахаре.

Малийские полицейские освободили из тюрьмы своего командира, задержанного по обвинению в убийстве демонстрантов.
Умар Самаке обвиняется в жестоких разгонах демонстратов, протестовавших против режима Ибрагима Бубакара Кейта в июле 2020 г. По заявлениям малийской оппозиции, тогда на митингах погибло 23 человека, по отчетам ООН — 14.
ИБК был вскоре свергнут военной хунтой, а в декабре 2020 началось расследования по убийствам на демонстрациях.
Умар Самаке, глава контр-террористического подразделения, был задержан в пятницу 3 сентября. Но вскоре после его ареста к тюрьме подошли большой толпой полицейские его подразделения. По словам охранника тюрьмы, они были хорошо вооружены, охранники решили не осложнять ситуацию и просто отпустили командира.

Но история на этом не закончилась! RFi пишет, сегодня Умар Самаке добровольно сдался в жандармерию. Его уговорил министр безопасности полковник Дауд Али Мохаммедин.

Оффтоп: Дауд Али Мохаммедин, назначенный на пост министра безопасности в июне 2021 г., родом из туарегского городка Тессалит. В его биографии, выложенной на малийских сайтах, указано, что он говорит на французском, английском, бамана (бамбара) и тамашек, но я не нашла никаких уточнений по поводу его этнической принадлежности. Возможно, он просто не афиширует свое туарегское происхождение.
Туареги в малийской армии вообще не редкие птицы. Они туда попадают в том числе по итогам мирных переговоров после очередных восстаний. Некоторые из них вовсе не скрывают свою этническую принадлежность, например, видный военный деятель генерал Эль Хадж Аг Гаму открыто поддерживает свое племя — иднан. На фотографиях он обычно появляется в традиционном туарегском головном уборе — тагельмусте, совмещая его с военной формой.

Паблик La Voix de Tin-Aoukert снова отметился неоднозначной публикацией на тему Афганистана. На этот раз они опубликовали фото из афганского университета, где по требованиям Талибана между юношами и девушками сделали занавеску. Под фото они написали Alhamdoulillah

Как по мне, двусмысленно получилось, то ли их "альхамдулилла" относится к самому факту, что университеты работают, то ли паблик одобряет нынешние нововведения.

Часть комментаторов поддержала новость позитивно, часть высказалась негативно, кто-то написал, что лучше бы паблик озаботился состоянием образования на севере Мали, чем постить новости "с другой планеты".

Чтобы невольно не вводить читателей в заблуждения, уточню: La Voix de Tin-Aoukert — это небольшой новостной паблик, "Голос Тин Аукера" (это небольшой городок недалеко от Гао). Нельзя говорить, что они представляют мнение большинства малийцев севера, или большинства туарегов, или какого-то еще большинства.
Честно сказать, я вообще не знаю, кого и в каком количестве они представляют.

Интервью с охотниками донсо — основанным на традиционной системе ополчением догонов: https://youtu.be/pWmXEicRKEY
Натолкнулась на выложенный в июне сего года видеролик из Мали с охотниками-донсо, рассказывающими о своей тяжкой борьбе с террористами.
Видео снято путешественницей, актрисой, моделью и еще чего-то там Еленой Левон, позиционирующей себя как "Solo female traveller".
Оставлю в стороне то, как автор сама характеризует конфликт, одну из сторон которого она пригласила высказаться, отмечу только, что она звучит категоричнее, чем сами местные жители, и в погоне за громкими фразами о сокрытой правде определенно упускает детали.

Что же касается слов самих охотников, то мне показались интересными такие моменты:
— эти люди формально сражаются на стороне малийского правительства, МИНУСМА и Франции против исламских террористов. Но, по их словам, они не получают реальной помощи ни от кого.
Собственно говоря, это ополчение и было вынуждено сражаться именно потому, что ни малийская армия, ни МИНУСМА, ни французская армия не в состоянии обезопасить жителей региона от нападений.
— эти представители охотников долго и красочно жалуются на то, что западные военные никак не хотят помогать им в борьбе с террористами — не дают новое оружие (эти донсо вооружены ружьями), не дают бензина для мопедов, не дают даже сапог и не хотят разминировать мины.
А если они все-таки арестовывают террористов, пойманных и приведенных к ним донсо, то вскоре отпускают — один из участников рассказал, что отпущенный таким образом террорист звонил ему и хвастался освобождением.
Что я имею здесь прокомментировать.
во-первых, да, практического толку от западных войск маловато;
во-вторых, идея просто вооружить донсо современными автоматами и снабжать их финансово не покатит. Как минимум, потому, что есть основания подозревать эти ополчения в массовых убийства людей из этнической группы, ассоциирующейся у них с террористами — фульбе, что в итоге вызывает приток новых людей в джихадистские группировки, потому что фульбе чувствуют себя беззащитными перед анти-джихадистскими ополчениями, и идут в джихад, чтоб защитить себя.
Донсо отрицает свою причастность к массовым атакам, но а кто будет такое подтверждать? Джихадистов спроси, они тоже отрицать будут.
в-третьих, любопытна их риторика: Франция-МИНУСМА — плохие партнеры, не помогают нам, надо найти новых! Китай, Япония, Россия — эти страны называет ополченец в качестве потенциальных партнеров, которые должны прийти и спасти Мали.
Вообще я заметила, в малийском обществе есть два варианта глобальной стратегии по выходу из кризиса: один — давайте выгоним старых "помощников" и решим все наши проблемы сами, второй — давайте выгоним старых "помощников" и найдем новых, получше!
Первые говорят о том, что необходим диалог с джихадистскими группировками как частью политического и социального ландшафта Мали. Вторые хотят, чтобы пришел кто-то и помог задушить джихадизм.
При этом все сходятся на одном: Францию надо выгнать.

Я вижу больший потенциал в первом варианте, естественно, хотя, надо понимать, что это может привести к доминированию исламистской идеологии в государстве. Мы уже видим, что в мирных договорах, которые заключают жители деревень с джихадистами, джихадисты обменивают гарантии мира на возможность внедрять свою идеологию. У джихадистов, к тому же, имеется какая-никакая социальная концепция, объединяющая все этнические и социальные группы Мали — в отличие от тех же донсо, которые защищают группы исконных землевладельцев-фермеров, в ущерб скотоводам из традиционно кочевых племен, или национально-сепаратистских движений туарегов, которые борются прежде всего за выгоды для этих самых туарегов (причем в варианте "для определенных доминирующих в традиционной иерархии племен"), про-малийские движения тех же туарегов борются за выгоды для другой социальной группы — менее знатных имрад. И так далее.

Но мечты о том, что "придет Россия и прогонит вооруженных бандитов за две недели" (из бесед на фейсбуке) выглядят еще более тупиковыми.

О похищениях в Мали.
В СМИ обычно попадают случаи взятия в заложники иностранцев, но проблема похищений людей в Мали гораздо шире. Большинство похищенных — местные жители, только с января 2021 г. было 318 случаев похищений.
Почти половина похищений приходится на долю джихадистских групп (46,6 % с января 2012 по июль 2021), 17,6% — ополчения и группы самозащиты населения, 33,1 % — неидентифицированные вооруженные люди.
С 2017 г. все больше случаев похищений происходит в центре страны, в регионах Мопти и Сегу: конфликт, разгоревшийся на севере 2012 г., перетек в центр.
Среди местных мишенями чаще всего становятся сотрудники гуманитарных организаций, главы общин, религиозные лидеры, государственные чиновники, полицейские и солдаты — в общем, все, кто имеет хоть какое-то значение для местной общины или государства.

Канал Пиночет печет печенье принес любопытный отчет ООН о состоянии международной торговли кокаином.
Хочу от себя добавить по ситуации с наркотрафиком в Мали.
Вообще в отчете осторожно высказались, что у них нет данных по изменению трафика в Западной Африке.

Поэтому не будем с уверенностью заявлять, что установление новых маршрутов (например, прямой путь из Латинской Америки в Марокко) критически сократило трафик через страны Западной Африки, в том числе Мали.

Что нужно помнить: выводы, сделанные в этом и подобных отчетах, сделаны на основе оценок изъятого кокаина. Чем больше изъятий, тем, предположительно, более развитый маршрут. Можно прикинуть по общему весы изъятого, сколько там проходит успешно.
Но проблема в том, что в местах, где государственная система слаба, а борьба с трафиком толком и не ведется, изъятий будет меньше или не будет вообще. При этом трафик вполне себе идет.

По ситуации в Мали есть обширные статьи 2018 и 2020 г.
Самое интересное из этих статей, тезисно:
- Кокаин возят через Мали с 2000 г., правительственные структуры так или иначе замешаны в этом бизнесе. До 2012 г. монополия на транспортировку кокаина практически целиком принадлежала малийским арабам из племен Ламхар и Берабиш. "Золотым веком" кокаиновой торговли считается 2006—2009 г.

- C 2012 г. на сцену вышли другие влиятельные племена и группы, одновременно ослабла роль государственных структур. Север страны де-факто отделился от государства, и теперь наркоторговцы предпочитают договариваться напрямую с группировками, контролирующими территорию.

- Существующий миф о "нарко-джихадизме" не имеет под собой веских оснований: контролируют кокаиновые пути и возят наркотики в основном вовсе не джихадистские группы. Гораздо большая доля в этом бизнесе у "светских" сепаратистов из коалиции CMA (Координация движений за Азавад) — в составе этой коалиции наркотрафиком серьезно заняты члены из MNLA (Национальное движение за освобождение Азавада) и MAA (Движение арабов Азавада), и их политические противники Платформа (та самая влиятельная группировка Имрад GATIA (Группа самозащиты туарегов Имрад и союзников) и MAA, примкнувших к Платформе.
Джихадисты, разумеется, тоже участвуют в конвоировании колонн с наркотиками и взимании дани за проезд, но в меньших пропорциях.

- В этих местах у народа есть четкое понимание, что торговля наркотиками — дело не богоугодное. Отчего исламистские группировки и стараются воздерживаться от такого занятия, ну пока совсем не припрет (в статье 2018 г. упоминается, что когда джихадисткие лидеры не могли выплачивать жалованье своим бойцам, они закрывали глаза на их участие в контрабанде наркотиков).
Помимо джихадистов, от наркоторговли воздерживаются и другие фракции, известные своим отношением к религии, например, племя Кель Эссук, которое считается марабутским, то есть, его члены ведут происхождение от пророка Мохаммеда и почитаются как религиозные лидеры туарегского народа.
Впрочем, племени Ифорас, которое тоже считается марабутским, это не мешает приторговывать наркотиками, видимо, их благочестие не настолько велико.

- Наркоторговцы севера стараются вкладываться в развитие своих общин: на вырученные деньги строят колодцы, дамбы, школы и больницы, а иногда даже — мечети, поэтому отношение к ним достаточно амбивалентное. С одной стороны, человек чем-то определенно неблагочестивым занят, с другой — ну вон же, пользу приносит.

- Интересы наркоторговцев иногда вступают в конфликты с интересами вооруженных политических группировок, даже если члены этих группировок и являются этими самыми наркоторговцами. Как жаловался один лидер CMA (см. статью 2018 г.), нужны машины для войны, а их все забрал наркоторговец для конвоя, какая печаль.

- И, возвращаясь к началу, про изъятия. На севере Мали изъятий наркотиков практически не случается. Оценить идущий через Мали трафик можно по изъятиям на подступах к Мали: в Гвинее, Мавритании, Нигере. В Бамако, случается, задерживают торговцев и их товар. На севере с 2012 г. не случалось никаких изъятий серьезных количеств наркотиков, и не потому, что их там нет.

Вдогонку к предыдущему посту:
Когда на севере Мали все-таки случаются крупные изъятия кокаина, есть основания предполагать, что они связаны с межплеменными разборками, а не реальной анти-наркотической борьбой.
Вот, скажем, в 2008 г. провел изъятие кокаина и арест нескольких наркоторговцев широко известный военный и политический деятель Эль Хадж Аг Гаму, тогда полковник, а нынче генерал малийской армии. Эль Хадж Аг Гаму — туарег из племени Имрад и неофициальный лидер GATIA. Его основные противники — это туареги племени Ифорас (и группировки, где они лидируют — MNLA и HCUA). В 2008 г. эти группировки еще не существовали, но противостояние между племенами уже было, там давняя история. И вот туарег из Имрад арестовывает наркоторговцев из Ифорас... ну совсем не подозрительно.

Еще более подозрительно в свете того, что сам Аг Гаму замешан в торговле наркотиками. Есть слухи, что он причастен к тому самому "кокаиновому боингу" — самолету, потерпевшему крушение в пустыне недалеко от Гао с 10 тоннами кокаина на борту.
А еще дочь Аг Гаму вышла замуж за крупного наркоторговца из племени Ламхар Шейха Ульд Тахара, и я думаю, что это договорной брак между союзными фракциями, а не история Ромео и Джульетты.

Турция в Сахеле.

Телеграм-канал Рыбарь поднял тему действующих в Мали турецких гуманитарных компаний.
Дополню сведения из этого поста ссылкой на обширную статью от Crisis Groupe Turkey in the Sahel.

Там подробно рассказывается о вложениях Турции в образование, здравоохранение, инфраструктуру Мали, Нигера и Буркина Фасо. Пока что Турция действует главным образом в качестве "мягкой силы" — через благотворительные и коммерческие проекты, а не путем внедрения военной силы.

Что только повышает симпатии местного населения. Несмотря на то, что части малийцев очень хочется, чтоб бы кто-то сильный помогал с непосредственным избиением неугодных (обычно это джихадисты, еще туарегские сепаратисты, в общем, те, кто угрожает теперешнему государственному строю), но на деле военное вмешательство не решает проблемы с безопасностью, а лишь усиливает напряжение.

Хотя Турция тоже замечена в военной помощи и в Мали, и в Нигере — есть сведения о заключенном договоре между Турцией и Нигером о поддержке Нигера в борьбе против джихадистов и помощи в обеспечении безопасности на границе с Мали. 

Еще симпатию к Турции подогревает тот факт, что турки — мусульмане, в отличие от французов или русских (на Россию малийцы тоже поглядывают с мечтаниями).

Высказываются подозрения, что Турция может продвигать в Сахеле идеологию исламизма или даже прямо спонсировать джихадистские группировки — насколько эти подозрения обоснованы, неясно.