Существует четыре канала распределения финансовых ресурсов:
▪️ Текущее потребление, в том числе покупка дорогостоящих товаров длительного пользования, как автомобили. На примере США на эти цели в совокупности (товары + услуги) ежегодно распределяется свыше 17 трлн долл.
▪️ Накопление сбережений в финансовых активах (депозиты, акции, облигации, крипта) и драгоценных металлах. На пике 2020-2021 в финансовое накопление уходило почти 3 трлн (без крипты и драгметаллов), в конце 2022 около 1 трлн, а обычно 600-1100 млрд в год.
▪️Страховые и пенсионные резервы, которые в итоге инвестируются в денежные активы, облигации и/или акции. На эти цели распределяется 500-600 млрд долл в год.
▪️Недвижимость и земля. Однако, здесь нужно иметь в виду, что в среднем лишь 25-35% покупки недвижимости происходит с использование собственных средств и соответственно около 70% в ипотечный кредит. В зависимости от региона и типа недвижимости доля может сильно меняться, т.к. элитная недвижимость чаще покупается за кэш, ровно как и премиальные авто.
Сколько уходит финансовых ресурсов на сделки с недвижимостью? По данным ФРС в отчете Z1 на покупку недвижимости любого вида/типа на максимуме к 1 кв 2022 уходило до 1 трлн долл, к 4 кв расходы упали до 840 млрд долл в основном из-за падения спроса, впрочем, снижение стоимости недвижимости также повлияло.
На пике ипотечного пузыря в 2006 расходовали 775 млрд, в 2009-2011 около 300 млрд, т.е. за 10 лет расходы на недвижимость утроились и выше пика 2006. Однако, доходы в 2006 и в 2022 совершенно разные.
Если соотнести расходы на покупку недвижимости с зарплатами и бонусами, сейчас лишь 6%, что на уровне 2017 года и значительно ниже 2006 года (10.5%).
Относительно всех доходов домохозяйств расходы на недвижимость составляют 4.5% от доходов, что почти вдвое ниже 2006 (8.3%) и близко к историческому минимуму и на 14% ниже среднего за 70 лет (5.22%).
В этом смысле ценовой пузырь (с учетом объема сделок по недвижимости) не столь значителен, т.к. доходы очень высоки.
▪️ Текущее потребление, в том числе покупка дорогостоящих товаров длительного пользования, как автомобили. На примере США на эти цели в совокупности (товары + услуги) ежегодно распределяется свыше 17 трлн долл.
▪️ Накопление сбережений в финансовых активах (депозиты, акции, облигации, крипта) и драгоценных металлах. На пике 2020-2021 в финансовое накопление уходило почти 3 трлн (без крипты и драгметаллов), в конце 2022 около 1 трлн, а обычно 600-1100 млрд в год.
▪️Страховые и пенсионные резервы, которые в итоге инвестируются в денежные активы, облигации и/или акции. На эти цели распределяется 500-600 млрд долл в год.
▪️Недвижимость и земля. Однако, здесь нужно иметь в виду, что в среднем лишь 25-35% покупки недвижимости происходит с использование собственных средств и соответственно около 70% в ипотечный кредит. В зависимости от региона и типа недвижимости доля может сильно меняться, т.к. элитная недвижимость чаще покупается за кэш, ровно как и премиальные авто.
Сколько уходит финансовых ресурсов на сделки с недвижимостью? По данным ФРС в отчете Z1 на покупку недвижимости любого вида/типа на максимуме к 1 кв 2022 уходило до 1 трлн долл, к 4 кв расходы упали до 840 млрд долл в основном из-за падения спроса, впрочем, снижение стоимости недвижимости также повлияло.
На пике ипотечного пузыря в 2006 расходовали 775 млрд, в 2009-2011 около 300 млрд, т.е. за 10 лет расходы на недвижимость утроились и выше пика 2006. Однако, доходы в 2006 и в 2022 совершенно разные.
Если соотнести расходы на покупку недвижимости с зарплатами и бонусами, сейчас лишь 6%, что на уровне 2017 года и значительно ниже 2006 года (10.5%).
Относительно всех доходов домохозяйств расходы на недвижимость составляют 4.5% от доходов, что почти вдвое ниже 2006 (8.3%) и близко к историческому минимуму и на 14% ниже среднего за 70 лет (5.22%).
В этом смысле ценовой пузырь (с учетом объема сделок по недвижимости) не столь значителен, т.к. доходы очень высоки.
Темпы расходов Минфина РФ в апреле существенно выше, чем в марте. Если в марте за рабочий день расходы бюджета составляли в среднем 106 млрд руб, то в апреле за 11 рабочих дней расходы уже 188 млрд, но с 18 по 28 апреля интенсивность должна снизиться.
Обычно апрель является активным месяцем в плане расходов – примерно на 25% расходы выше, чем в среднем по году за исключением апреля и декабря.
Расходы бюджета в апреле 2022 – 3 трлн, за этот же месяц в 2020 и 2021 по 2.14 трлн, а в 2019 – 1.6 трлн. К 17 апреля 2023 расходы уже составили 2.07 трлн, вплотную приближаясь к 2020-2021.
В 2022 среднедневные расходы за рабочий день в апреле были 143 млрд, в этом году совокупные расходы могут превысить 3.3 трлн руб (+10% к апрелю 2022).
Оценочные нефтегазовые доходы могут составить 710 млрд в апреле (по собственным расчетам) на основе среднего курса рубля, нефти, газа, уровня дисконта и физических поставок по сравнению с 1.81 трлн год назад (пик доходов из-за артефакта средних экспортных цен и курса рубля).
Оценочные ненефтегазовые доходы могут вырасти до 1.4-1.5 трлн по сравнению с 1.06 трлн год назад ( +35-40% г/г) на фоне восстановления доходов, связанных с импортом, НДС и акцизов (в прошлом году был провал).
Таким образом, ожидаю доходы на уровне 2.1-2.2 трлн при расходах 3.2-3.3 трлн, т.е дефицит может составить 1-1.1 трлн, а с января по апрель – 3.5 трлн. Официальные данные 6-8 мая должны быть опубликованы.
Учитывая критическую зависимость экономики от участия государства, активность Минфина в апреле должна поспособствовать стабилизации макроэкономической ситуации.
Обычно апрель является активным месяцем в плане расходов – примерно на 25% расходы выше, чем в среднем по году за исключением апреля и декабря.
Расходы бюджета в апреле 2022 – 3 трлн, за этот же месяц в 2020 и 2021 по 2.14 трлн, а в 2019 – 1.6 трлн. К 17 апреля 2023 расходы уже составили 2.07 трлн, вплотную приближаясь к 2020-2021.
В 2022 среднедневные расходы за рабочий день в апреле были 143 млрд, в этом году совокупные расходы могут превысить 3.3 трлн руб (+10% к апрелю 2022).
Оценочные нефтегазовые доходы могут составить 710 млрд в апреле (по собственным расчетам) на основе среднего курса рубля, нефти, газа, уровня дисконта и физических поставок по сравнению с 1.81 трлн год назад (пик доходов из-за артефакта средних экспортных цен и курса рубля).
Оценочные ненефтегазовые доходы могут вырасти до 1.4-1.5 трлн по сравнению с 1.06 трлн год назад ( +35-40% г/г) на фоне восстановления доходов, связанных с импортом, НДС и акцизов (в прошлом году был провал).
Таким образом, ожидаю доходы на уровне 2.1-2.2 трлн при расходах 3.2-3.3 трлн, т.е дефицит может составить 1-1.1 трлн, а с января по апрель – 3.5 трлн. Официальные данные 6-8 мая должны быть опубликованы.
Учитывая критическую зависимость экономики от участия государства, активность Минфина в апреле должна поспособствовать стабилизации макроэкономической ситуации.
Европейский рынок акций достиг исторического максимума, установленного в середине ноября 2021, считавшего недостижимым уровнем всего полгода назад на волне рыночной паники, связанной с энергетическим, инфляционным кризисами и вторичным эффектом роста ставок.
Американский рынок акций (за исключением технологических и финансовых компаний) в 5% от исторического максимума декабря 2021 – начала января 2022.
В чем ресурс роста?
У рынка акций есть три внутренних источника роста: средства домохозяйств, направленные напрямую или через посредников (взаимные фонды, инвестиционные фонды, доверительное управление), корпоративный байбек и ликвидность, распределенная по фискальной и монетарной поддержке через банковскую систему.
В настоящий момент пенсионные и страховые фонды не являются чистыми покупателями акций, а с 2012 оказывают наибольшее давление на рынок, как чистые продавцы, поэтому их не имеет смысла учитывать, как фактор поддержки.
Есть еще финсистема, действующая не по поручению клиентов, а за собственные средства из текущей прибыли, но на долгосрочном треке эта группа не является доминирующей.
Так кто может выкупать рынок в 2023? Центробанки в фазе максимального ужесточения за 42 года, у домохозяйств сбережения истощены на траектории поддержки текущего потребления, а сбережения являются основным ресурсом распределения накоплений в рынок акций.
Акции покупают за счет перераспределения средств из депозитов (эти процессы ускорились с марта).
Остаются компании. В 2022 году компании из S&P500 направили на акционерную политику 1.48 трлн долл (байбек - 923 млрд в 2022 vs 955 млрд в 2021 и рекорд по дивидендам - 572 млрд vs 540 млрд в 2021), что составляет почти 90% от операционного денежного потока.
Байбек снизился на 25% с 280 млрд в 1 кв 2022 до 210 млрд в 4 кв 2022, тогда как дивиденды растут. Акционерная политика коррелирует с операционным потоком бизнеса, а учитывая, что прибыль будет падать, то и байбеки продолжат снижение в 2023. Потенциал байбеков в 2023 не более 800 млрд, что ограничит рост рынка.
Американский рынок акций (за исключением технологических и финансовых компаний) в 5% от исторического максимума декабря 2021 – начала января 2022.
В чем ресурс роста?
У рынка акций есть три внутренних источника роста: средства домохозяйств, направленные напрямую или через посредников (взаимные фонды, инвестиционные фонды, доверительное управление), корпоративный байбек и ликвидность, распределенная по фискальной и монетарной поддержке через банковскую систему.
В настоящий момент пенсионные и страховые фонды не являются чистыми покупателями акций, а с 2012 оказывают наибольшее давление на рынок, как чистые продавцы, поэтому их не имеет смысла учитывать, как фактор поддержки.
Есть еще финсистема, действующая не по поручению клиентов, а за собственные средства из текущей прибыли, но на долгосрочном треке эта группа не является доминирующей.
Так кто может выкупать рынок в 2023? Центробанки в фазе максимального ужесточения за 42 года, у домохозяйств сбережения истощены на траектории поддержки текущего потребления, а сбережения являются основным ресурсом распределения накоплений в рынок акций.
Акции покупают за счет перераспределения средств из депозитов (эти процессы ускорились с марта).
Остаются компании. В 2022 году компании из S&P500 направили на акционерную политику 1.48 трлн долл (байбек - 923 млрд в 2022 vs 955 млрд в 2021 и рекорд по дивидендам - 572 млрд vs 540 млрд в 2021), что составляет почти 90% от операционного денежного потока.
Байбек снизился на 25% с 280 млрд в 1 кв 2022 до 210 млрд в 4 кв 2022, тогда как дивиденды растут. Акционерная политика коррелирует с операционным потоком бизнеса, а учитывая, что прибыль будет падать, то и байбеки продолжат снижение в 2023. Потенциал байбеков в 2023 не более 800 млрд, что ограничит рост рынка.
Что заставляет мигрировать капитал из одних активов в другие? Проекция потенциального риска/доходности на горизонт инвестирования, ликвидность, вероятность дефолта эмитента, траектория изменения экономической и/или политической ситуации в стране.
Чем выше макроэкономическая и политическая стабильность – тем более длинный срок инвестирования и конечная дюрация активов, тогда как при нестабильности капитал оседает в краткосрочных активах из-за невозможности спрогнозировать денежные потоки.
Что стимулирует перераспределение ликвидности из депозитов в облигации на примере США? Доходность актива (низкие ставки по депозитам и рыночные ставки по облигациям), которая в свою очередь зависит от типа актива и процентных ставок ФРС, а те в свою очередь зависят от текущей и ожидаемой инфляции.
Перераспределение происходит не во все облигации, а в трежерис и высоконадежные корп.облигации, что выступает, как альтернатива депозитам по уровню надежности и предсказуемости при условии удержания до погашения.
Нестабильность в банковской системе еще больше актуализирует вопрос о надежности хранения средств в банках и поиск альтернативы.
А что с акциями? Финансовые мультипликаторы настолько запредельно высоки, что единственный фактор, имеющий значения в контексте прибыли – это объем байбеков. Учитывая, что бизнес на дивы и байбек направляет все, что можно направить из операционного денежного потока, оценка прибыли - есть оценка потенциала байбека.
Здесь ничего хорошего, т.к. прибыль будет снижаться на 10-15% г/г в 1-2 кв 2023, как и байбеки.
Оценка дивдоходности S&P 500 составляет 1.6% на 19 апреля 2023, а объем байбеков за год около 2.55% от капитализации, т.е. полная доходность 4.1-4.2%, что делает практически невозможным конкуренцию с краткосрочными облигациями, имеющих доходность около 5%.
С 2011 по 2019 средняя полная доходность рынка составляла 5% при краткосрочных облигациях 0.25%, рынок акций был интересен, но не в 2023. Для компенсации риска полная доходность рынка акций должна быть выше 5.5%.
Чем выше макроэкономическая и политическая стабильность – тем более длинный срок инвестирования и конечная дюрация активов, тогда как при нестабильности капитал оседает в краткосрочных активах из-за невозможности спрогнозировать денежные потоки.
Что стимулирует перераспределение ликвидности из депозитов в облигации на примере США? Доходность актива (низкие ставки по депозитам и рыночные ставки по облигациям), которая в свою очередь зависит от типа актива и процентных ставок ФРС, а те в свою очередь зависят от текущей и ожидаемой инфляции.
Перераспределение происходит не во все облигации, а в трежерис и высоконадежные корп.облигации, что выступает, как альтернатива депозитам по уровню надежности и предсказуемости при условии удержания до погашения.
Нестабильность в банковской системе еще больше актуализирует вопрос о надежности хранения средств в банках и поиск альтернативы.
А что с акциями? Финансовые мультипликаторы настолько запредельно высоки, что единственный фактор, имеющий значения в контексте прибыли – это объем байбеков. Учитывая, что бизнес на дивы и байбек направляет все, что можно направить из операционного денежного потока, оценка прибыли - есть оценка потенциала байбека.
Здесь ничего хорошего, т.к. прибыль будет снижаться на 10-15% г/г в 1-2 кв 2023, как и байбеки.
Оценка дивдоходности S&P 500 составляет 1.6% на 19 апреля 2023, а объем байбеков за год около 2.55% от капитализации, т.е. полная доходность 4.1-4.2%, что делает практически невозможным конкуренцию с краткосрочными облигациями, имеющих доходность около 5%.
С 2011 по 2019 средняя полная доходность рынка составляла 5% при краткосрочных облигациях 0.25%, рынок акций был интересен, но не в 2023. Для компенсации риска полная доходность рынка акций должна быть выше 5.5%.
Удивительные события происходят – Евростат сообщает, что промышленность ЕС в феврале 2023 была лучше, чем когда-либо в истории, полностью преодолев последствия COVID ограничений 2020, инфляционного, энергетического и долгового кризисов 2022.
Добывающее и обрабатывающее производство стран ЕС 27 выросло на 3% г/г и увеличилось на 7.9% с февраля 2020. За три месяца (декабрь 2022 – февраль 2022) промышленность выросла на 1.6% г/г, за последние 6 месяцев рост составил 3.4% и столько же за 12 месяцев (март 2022 – февраль 2023).
По странам Еврозоны за год рост на 2.9%, с доковидного февраля – плюс 7.1%, за три месяца – плюс 1%, за 6 месяцев – плюс 3% и за 12 месяцев – плюс 2.7%.
Сильная заявка на невероятное успешное преодоление всех кризисов, но сомнительная. Полная индифферентность к сильно негативным событиям 2022 выглядит, как минимум, странно.
▪️ Указанные на графиках данные с учетом инфляции и могут быть вопросы о корректности расчета дефляторов.
▪️ Индекс промпроизводство объединяет, условно, высокотехнологический самолет из тысяч компонентов из отрасли «Manufacture of other transport equipment» и бревно из деревообрабатывающей промышленности «Manufacture of wood and of products». Насколько корректно учитываются связующие межотраслевые коэффициенты?
▪️ Насколько адекватно учитываются межстрановые связующие коэффициенты?
В Еврозоне четыре ведущих промышленных кластера (Германия, Франция, Италия и Испания), но если смотреть индекс промпроизводства отдельно по странам – будет видно, что промышленность Италии, Франции и Испании плюс минус на уровне 2010-2012 без явного ускорения в 2022, но и без деградации, т.е. близко к стагнации.
Промышленность Германии выросла на 1.5% г/г в феврале, но сократилась на 0.3% за 12 месяцев, а относительно февраля 2020 – минус 3%. Франция – плюс 2%, плюс 1.7% и минус 3.4% соответственно. Италия – минус 1.6%, плюс 0.8% и плюс 0.9%, Испания – минус 1.1%, плюс 1.9% и минус 1.3%.
Кризиса в европейской промышленности нет, но заявка на новые максимумы – сомнительна.
Добывающее и обрабатывающее производство стран ЕС 27 выросло на 3% г/г и увеличилось на 7.9% с февраля 2020. За три месяца (декабрь 2022 – февраль 2022) промышленность выросла на 1.6% г/г, за последние 6 месяцев рост составил 3.4% и столько же за 12 месяцев (март 2022 – февраль 2023).
По странам Еврозоны за год рост на 2.9%, с доковидного февраля – плюс 7.1%, за три месяца – плюс 1%, за 6 месяцев – плюс 3% и за 12 месяцев – плюс 2.7%.
Сильная заявка на невероятное успешное преодоление всех кризисов, но сомнительная. Полная индифферентность к сильно негативным событиям 2022 выглядит, как минимум, странно.
▪️ Указанные на графиках данные с учетом инфляции и могут быть вопросы о корректности расчета дефляторов.
▪️ Индекс промпроизводство объединяет, условно, высокотехнологический самолет из тысяч компонентов из отрасли «Manufacture of other transport equipment» и бревно из деревообрабатывающей промышленности «Manufacture of wood and of products». Насколько корректно учитываются связующие межотраслевые коэффициенты?
▪️ Насколько адекватно учитываются межстрановые связующие коэффициенты?
В Еврозоне четыре ведущих промышленных кластера (Германия, Франция, Италия и Испания), но если смотреть индекс промпроизводства отдельно по странам – будет видно, что промышленность Италии, Франции и Испании плюс минус на уровне 2010-2012 без явного ускорения в 2022, но и без деградации, т.е. близко к стагнации.
Промышленность Германии выросла на 1.5% г/г в феврале, но сократилась на 0.3% за 12 месяцев, а относительно февраля 2020 – минус 3%. Франция – плюс 2%, плюс 1.7% и минус 3.4% соответственно. Италия – минус 1.6%, плюс 0.8% и плюс 0.9%, Испания – минус 1.1%, плюс 1.9% и минус 1.3%.
Кризиса в европейской промышленности нет, но заявка на новые максимумы – сомнительна.
Заявка на лучшее состояние европейской промышленности, чем когда-либо в истории в контексте обстоятельств – это несколько странно, ведь промышленность наиболее остро реагирует на инфляцию издержек.
Если попытаться углубиться в детали, будет видна структурная трансформация Европы в условиях инфляционного и энергетического кризиса.
Промышленность ЕС 27 в феврале 2023 к февралю 2022, далее к февралю 2020, за 3, 6 и 12 месяцев:
• Добыча + обработка + производство электроэнергии, распределение газа и пара – плюс 2.3%, плюс 6.7%, плюс 0.8%, плюс 2.4% и плюс 2.7%
• Только добыча полезных ископаемых: минус 0.1%, минус 4.3%, минус 3%, минус 0.4% и плюс 0.6%
• Только обрабатывающее производство: плюс 3%, плюс 7.9%, плюс 1.5%, плюс 3.5% и плюс 3.4%.
Теперь по отраслям – что выросло, а что упало за последний год (март 2022 – февраль 2023), который как раз затрагивает период наиболее негативных макро и политических событий?
Главный вывод в следующем: происходит радикальное смещение в наукоемкие, сложные и преимущественно высокомаржинальные отрасли с высокой добавленной стоимостью при одновременном отказе от энергозатратного, грязного и низкомаржинального производства.
В странах ЕС сильнее всего выросло производство: компьютеров и электроники – плюс 17%, фарма – плюс 18.1%, производство авто – плюс 8.9%, производство прочего вида транспорта, за исключением авто – плюс 6.8%, электрическое оборудование – плюс 5.5%, машиностроение – плюс 4.6%.
А что сокращается наиболее интенсивно? Химическая промышленность, где основной негативный вклад вносит производство удобрений – минус 9.1% с ускорением до минус 16% за последние три месяца.
Металлургия – минус 5.6%, деревообрабатывающее производство – минус 4.1%, производство бумаги, картона, типография и смежные виды деятельности – минус 3.3-3.5%, а текстиль минус 3.7%.
Вероятно, отрасли с более высокой добавленной стоимостью и показали столь сильно смещение в индексе промпроизводства, разогнав его до максимума.
Если попытаться углубиться в детали, будет видна структурная трансформация Европы в условиях инфляционного и энергетического кризиса.
Промышленность ЕС 27 в феврале 2023 к февралю 2022, далее к февралю 2020, за 3, 6 и 12 месяцев:
• Добыча + обработка + производство электроэнергии, распределение газа и пара – плюс 2.3%, плюс 6.7%, плюс 0.8%, плюс 2.4% и плюс 2.7%
• Только добыча полезных ископаемых: минус 0.1%, минус 4.3%, минус 3%, минус 0.4% и плюс 0.6%
• Только обрабатывающее производство: плюс 3%, плюс 7.9%, плюс 1.5%, плюс 3.5% и плюс 3.4%.
Теперь по отраслям – что выросло, а что упало за последний год (март 2022 – февраль 2023), который как раз затрагивает период наиболее негативных макро и политических событий?
Главный вывод в следующем: происходит радикальное смещение в наукоемкие, сложные и преимущественно высокомаржинальные отрасли с высокой добавленной стоимостью при одновременном отказе от энергозатратного, грязного и низкомаржинального производства.
В странах ЕС сильнее всего выросло производство: компьютеров и электроники – плюс 17%, фарма – плюс 18.1%, производство авто – плюс 8.9%, производство прочего вида транспорта, за исключением авто – плюс 6.8%, электрическое оборудование – плюс 5.5%, машиностроение – плюс 4.6%.
А что сокращается наиболее интенсивно? Химическая промышленность, где основной негативный вклад вносит производство удобрений – минус 9.1% с ускорением до минус 16% за последние три месяца.
Металлургия – минус 5.6%, деревообрабатывающее производство – минус 4.1%, производство бумаги, картона, типография и смежные виды деятельности – минус 3.3-3.5%, а текстиль минус 3.7%.
Вероятно, отрасли с более высокой добавленной стоимостью и показали столь сильно смещение в индексе промпроизводства, разогнав его до максимума.
Как переживает кризис флагман европейской экономики – Германия? Экономика Германии наиболее чувствительна к энергетическому кризису, как с точки зрения цены, так и по структуре поставок энергоносителей. Высокоразвитая промышленность, низкая доля атомной энергии и критическая зависимость от поставок энерго сырья делает Германию уязвимой от любого потенциального срыва поставок.
Как прошла трансформация? Добычу полезных ископаемых не имеет смысла смотреть по понятным причинам, а что касается обрабатывающего производства – за год снижение на 0.3%, за 6 месяцев рост на 0.7% относительно аналогичного период год назад, за три месяца минус 0.4%, а в феврале плюс 1.6%.
Обрабатывающее производство Германии преодолело COVID провал и активно растет с октября 2022 – накопленный рост 3.5%.
Общеевропейские тенденции в Германии проявляются наиболее явно и выпукло. Энергоемкое, низкорентабельное производство и промышленность с низкой добавленной стоимостью сокращается, иногда утилизируется, либо сбрасывается на периферию.
Под «списание»: деревообрабатывающая промышленность, бумажное и типографическое производство с падением на 8-13%, химическая промышленность по производству удобрений и первичной химии c обвалом на 15%, одежда и текстиль также уязвимы. Металлургия минус 5% за год, но улучшается по мере снижения цен на энергию.
Остается буквально самый технологический и наукоемкий сегмент экономики, имеющий наибольшую добавленную стоимость. То, что в Германии получается лучше всего: производство авто, машин, станков, оборудования, электрическое оборудование, транспортные средства (строительная, сельскохозяйственная, коммунальная техника, локомотивы и поезда), авиационное и аэрокосмическое производство, развивается микроэлектроника.
Самые сильные позиции в транспортном сегменте – рост от 9 до 21% г/г в феврале 2023 и на 7-8% за год.
Германия наиболее активно среди крупных европейских стран переходит на возобновляемую энергию, сокращая энергоемкость экономики, повышая энергоэффективность. С 2022 этот тренд ускорился.
Как прошла трансформация? Добычу полезных ископаемых не имеет смысла смотреть по понятным причинам, а что касается обрабатывающего производства – за год снижение на 0.3%, за 6 месяцев рост на 0.7% относительно аналогичного период год назад, за три месяца минус 0.4%, а в феврале плюс 1.6%.
Обрабатывающее производство Германии преодолело COVID провал и активно растет с октября 2022 – накопленный рост 3.5%.
Общеевропейские тенденции в Германии проявляются наиболее явно и выпукло. Энергоемкое, низкорентабельное производство и промышленность с низкой добавленной стоимостью сокращается, иногда утилизируется, либо сбрасывается на периферию.
Под «списание»: деревообрабатывающая промышленность, бумажное и типографическое производство с падением на 8-13%, химическая промышленность по производству удобрений и первичной химии c обвалом на 15%, одежда и текстиль также уязвимы. Металлургия минус 5% за год, но улучшается по мере снижения цен на энергию.
Остается буквально самый технологический и наукоемкий сегмент экономики, имеющий наибольшую добавленную стоимость. То, что в Германии получается лучше всего: производство авто, машин, станков, оборудования, электрическое оборудование, транспортные средства (строительная, сельскохозяйственная, коммунальная техника, локомотивы и поезда), авиационное и аэрокосмическое производство, развивается микроэлектроника.
Самые сильные позиции в транспортном сегменте – рост от 9 до 21% г/г в феврале 2023 и на 7-8% за год.
Германия наиболее активно среди крупных европейских стран переходит на возобновляемую энергию, сокращая энергоемкость экономики, повышая энергоэффективность. С 2022 этот тренд ускорился.
Счет текущих операций в Еврозоне значительно улучшился из-за положительного вклада торгового баланса товарами после обрушения сырьевых цен.
На февраль 2023 баланс товаров достиг профицита в 28.5 млрд евро, что соответствует среднемесячному профициту в период 2015-2017, когда цены на энергоносители были низкими.
В 2015-2017 нефть была 49 долл, уголь – 71 долл, газ – 200 долл, а за февраль 2023: нефть – 83, уголь – 207, газ – 584. Сейчас очень высокий профицит торгового баланса был достигнут при более высоких ценах на сырье, чем в 2015-2017. Не так далеко и от рекорда 37 млрд в январе 2021.
Максимальный дефицит торгового баланса товарами был в августе 2022 – 23.2 млрд евро за месяц, а за весь 2022 – дефицит в 87 млрд (в дефицит вошли в марте 2022, а вышли в ноябре 2022).
В середине 2022 энергетический кризис стоил Еврозоне разрыва в 45 млрд в месяц (540 млрд годовых) при переходе от среднемесячного профицита в 30 млрд к дефициту в 15 млрд евро.
Импорт товаров сократился на 18% с 276 млрд до 228 млрд евро в месяц за период с августа 2022 по февраль 2023, а экспорт вырос с 252 до 256 млрд. В сравнении с 2019 экспорт и импорт товаров вырос почти на 30% (экспортный потенциал очень высокий), а импорт продолжает сокращаться и может достичь 200-210 млрд евро в месяц.
По предварительным расчетам, баланс товаров в марте мог установить рекорд, превысив 37 млрд профицита, из-за снижения цен на нефть и газ.
Баланс услугами на максимуме и находится в диапазоне 12-15 млрд евро в месяц, что на сопоставимую величину компенсируется дефицитом по вторичным доходам (в основном трансферты гастарбайтеров из Еврозоны в Восточную Европу и Африку).
Баланс первичных доходов ухудшился более, чем в 4 раза с профицита в 62 млрд евро в 2021 до профицита в 14 млрд евро в 2022 (в основном инвестиционные доходы, где европейцы по внешним финансовым активам получают больше, чем платят по обязательствам).
В итоге счет текущих операций восстановился до профицита в 24 млрд в месяц, что близко к докризисным уровням.
На февраль 2023 баланс товаров достиг профицита в 28.5 млрд евро, что соответствует среднемесячному профициту в период 2015-2017, когда цены на энергоносители были низкими.
В 2015-2017 нефть была 49 долл, уголь – 71 долл, газ – 200 долл, а за февраль 2023: нефть – 83, уголь – 207, газ – 584. Сейчас очень высокий профицит торгового баланса был достигнут при более высоких ценах на сырье, чем в 2015-2017. Не так далеко и от рекорда 37 млрд в январе 2021.
Максимальный дефицит торгового баланса товарами был в августе 2022 – 23.2 млрд евро за месяц, а за весь 2022 – дефицит в 87 млрд (в дефицит вошли в марте 2022, а вышли в ноябре 2022).
В середине 2022 энергетический кризис стоил Еврозоне разрыва в 45 млрд в месяц (540 млрд годовых) при переходе от среднемесячного профицита в 30 млрд к дефициту в 15 млрд евро.
Импорт товаров сократился на 18% с 276 млрд до 228 млрд евро в месяц за период с августа 2022 по февраль 2023, а экспорт вырос с 252 до 256 млрд. В сравнении с 2019 экспорт и импорт товаров вырос почти на 30% (экспортный потенциал очень высокий), а импорт продолжает сокращаться и может достичь 200-210 млрд евро в месяц.
По предварительным расчетам, баланс товаров в марте мог установить рекорд, превысив 37 млрд профицита, из-за снижения цен на нефть и газ.
Баланс услугами на максимуме и находится в диапазоне 12-15 млрд евро в месяц, что на сопоставимую величину компенсируется дефицитом по вторичным доходам (в основном трансферты гастарбайтеров из Еврозоны в Восточную Европу и Африку).
Баланс первичных доходов ухудшился более, чем в 4 раза с профицита в 62 млрд евро в 2021 до профицита в 14 млрд евро в 2022 (в основном инвестиционные доходы, где европейцы по внешним финансовым активам получают больше, чем платят по обязательствам).
В итоге счет текущих операций восстановился до профицита в 24 млрд в месяц, что близко к докризисным уровням.