Так есть ли кризис в США? Импульс роста выручки и прибыли активно снижается и есть все признаки, указывающие на значительные риски полномасштабного погружения в кризис с 3 квартала 2022.
В сравнении траектории прогнозной прибыли компаний из S&P 500 с двенадцатью макроэкономических индикаторов можно однозначно свидетельствовать, как минимум, о полном поглощении импульса роста.
В мае-июне 2021 был зафиксирован «шип» активного постковидного восстановления на стероидах от ФРС и Минфина США, когда лупили неограниченными субсидиями во все стороны без разбора. Шип был резким по формату выброса и достаточно сильным, что обусловлено эффектом базы апреля-июня 2020, куда пришелся основной удар от ковид ограничений.
С июля 2021 идет непрерывный процесс сброса избыточного и необоснованного пампа операционных показателей американских корпораций.
Вот здесь интересно сравнить с макроэкономическими индикаторами.
Нет смысла описывать каждый – важен интегральный, обобщенный взгляд, позволяющий сделать вывод, что корреляция однозначно присутствует.
Какие выводы? Направление строго на юг – вниз по комплексу макроэкономических индикаторов. Идентификация существования кризиса в США несколько преждевременна, т.к. очень высока инерция, запас прочности и остаточный эффект от беспрецедентных стимулов, действие которых, по сути, закончилось в начале 2022.
Но именно остаточный эффект держит промышленность в США, которая два года существовала в условиях разрыва спроса и предложения, когда заказов чрезмерно много, а способности закрыть заказы не было. Вот сейчас исполняют накопленные обязательства, поэтому промышленность пока в плюсе и лучше других секторов.
На графиках видно, что рынок труда еще силен, но дернулся вниз, капитальные расходы снижают темпы роста, но еще в плюсе. Очень интересен эффективный курс доллара – чем доллар крепче к корзине валюте, тем хуже прибыль. Также товарный индекс CRB никогда не рос, когда экономика США входила в кризис.
Поэтому пока фиксируем вхождение в кризис, который развернется в 2023.
В сравнении траектории прогнозной прибыли компаний из S&P 500 с двенадцатью макроэкономических индикаторов можно однозначно свидетельствовать, как минимум, о полном поглощении импульса роста.
В мае-июне 2021 был зафиксирован «шип» активного постковидного восстановления на стероидах от ФРС и Минфина США, когда лупили неограниченными субсидиями во все стороны без разбора. Шип был резким по формату выброса и достаточно сильным, что обусловлено эффектом базы апреля-июня 2020, куда пришелся основной удар от ковид ограничений.
С июля 2021 идет непрерывный процесс сброса избыточного и необоснованного пампа операционных показателей американских корпораций.
Вот здесь интересно сравнить с макроэкономическими индикаторами.
Нет смысла описывать каждый – важен интегральный, обобщенный взгляд, позволяющий сделать вывод, что корреляция однозначно присутствует.
Какие выводы? Направление строго на юг – вниз по комплексу макроэкономических индикаторов. Идентификация существования кризиса в США несколько преждевременна, т.к. очень высока инерция, запас прочности и остаточный эффект от беспрецедентных стимулов, действие которых, по сути, закончилось в начале 2022.
Но именно остаточный эффект держит промышленность в США, которая два года существовала в условиях разрыва спроса и предложения, когда заказов чрезмерно много, а способности закрыть заказы не было. Вот сейчас исполняют накопленные обязательства, поэтому промышленность пока в плюсе и лучше других секторов.
На графиках видно, что рынок труда еще силен, но дернулся вниз, капитальные расходы снижают темпы роста, но еще в плюсе. Очень интересен эффективный курс доллара – чем доллар крепче к корзине валюте, тем хуже прибыль. Также товарный индекс CRB никогда не рос, когда экономика США входила в кризис.
Поэтому пока фиксируем вхождение в кризис, который развернется в 2023.
Денежная масса в США (М2) в реальном выражении (с учетом инфляции) сокращается в темпах 5.2% г/г по состоянию на сентябрь 2022 – это самые сильные темпы сжатия с июня 1980!
За 120 лет было лишь три эпизода подобного сжатия – начало 30-х годов, 4 кв 1974 и середина 1980.
Остановка монетарного бешенства от ФРС, торможение фискальных стимулов от Минфина США и существенное замедление деловой активности сказывается на приросте денежной массы.
С 1 января 2022 денежная масса по номиналу не изменилась – 21503 млрд на сентябрь против 21490 млрд на декабрь 2021. За девять месяцев сокращение на 5.54% с учетом инфляции- это повторяет антирекорд мая 1980 (минус 5.7% за девять месяцев), поэтому текущее сокращение денежной массы одно из самых сильных в истории США!
Что касается сравнения с инфляцией – пик сжатия денежной массы формируется в среднем через 3-4 месяца после формирования пика по инфляции.
Максимальные темпы инфляции были в июне 2022 – 9% г/г, однако учитывая беспрецедентный характер монетарного импульса 2020-2021, высокие темпы сжатия реальной денежной массы продолжатся на этот раз, как минимум до середины 2023.
Спрос все еще высок. Реальные расходы на товары и услуги в реальном выражении вышли в ноль по изменению за год – это неадекватно много. Реальные расходы должны рухнуть примерно на 10%, чтобы компенсировать необоснованный разрыв спроса и предложения, сформированный в 2020-2021.
Если сравнить динамику реальной денежной массы и расходов в реальном выражении можно заметить высокую корреляцию, поэтому пространство для падения расходов еще очень высоко.
На стороны дефляции – резкое сжатие монетарной компоненты, но дефляционные тенденции не могут в полной мере реализоваться из-за неадекватно высокого спроса, поддерживаемого накопленными сбережениями в эпоху ковид бешенства.
Резкий инфляционный импульс закончился в середине лета 2022, но высокая инфляция будет до тех пор, пока не ликвидируется навес избыточного спроса и денежной массы.
За 120 лет было лишь три эпизода подобного сжатия – начало 30-х годов, 4 кв 1974 и середина 1980.
Остановка монетарного бешенства от ФРС, торможение фискальных стимулов от Минфина США и существенное замедление деловой активности сказывается на приросте денежной массы.
С 1 января 2022 денежная масса по номиналу не изменилась – 21503 млрд на сентябрь против 21490 млрд на декабрь 2021. За девять месяцев сокращение на 5.54% с учетом инфляции- это повторяет антирекорд мая 1980 (минус 5.7% за девять месяцев), поэтому текущее сокращение денежной массы одно из самых сильных в истории США!
Что касается сравнения с инфляцией – пик сжатия денежной массы формируется в среднем через 3-4 месяца после формирования пика по инфляции.
Максимальные темпы инфляции были в июне 2022 – 9% г/г, однако учитывая беспрецедентный характер монетарного импульса 2020-2021, высокие темпы сжатия реальной денежной массы продолжатся на этот раз, как минимум до середины 2023.
Спрос все еще высок. Реальные расходы на товары и услуги в реальном выражении вышли в ноль по изменению за год – это неадекватно много. Реальные расходы должны рухнуть примерно на 10%, чтобы компенсировать необоснованный разрыв спроса и предложения, сформированный в 2020-2021.
Если сравнить динамику реальной денежной массы и расходов в реальном выражении можно заметить высокую корреляцию, поэтому пространство для падения расходов еще очень высоко.
На стороны дефляции – резкое сжатие монетарной компоненты, но дефляционные тенденции не могут в полной мере реализоваться из-за неадекватно высокого спроса, поддерживаемого накопленными сбережениями в эпоху ковид бешенства.
Резкий инфляционный импульс закончился в середине лета 2022, но высокая инфляция будет до тех пор, пока не ликвидируется навес избыточного спроса и денежной массы.
Почти полный уход Газпрома с европейского рынка газа не повлиял на совокупные поставки (импорт) газа в Европу.
Актуальная диспозиция следующая: импорт газа в Европу из всех источников и направлений с 1 января по 21 октября 2022 сократился на символические 0.3% или 1.1 млрд куб.м газа по сравнению с аналогичным периодом в 2021.
Если сравнить 2022 с 2020, импорт газа вырос на 4.7% или 15.3 млрд куб.м.
В 2022 Газпром сократил поставки на половину – это привело к вычету 63 млрд кубов газа по 21 октября включительно.
Кто компенсировал недостающие поставки Газпрома?
• Импорт СПГ вырос на рекордные 70% или на 51.4 млрд куб.м,
• импорт из Норвегии вырос на 10.7% или 10.8 млрд куб.м,
• поставки из Алжира сократились на 9.4% или на 2.8 млрд,
• поставки из прочих стран выросли на 25.5% или на 2.3 млрд куб.м
Таким образом, СПГ перекрывают свыше 80% недостающих поставок Газпрома.
Но здесь есть важный нюанс. Способность к компенсации поставок Газпрома была при сравнении высокой базы начала 2022, когда Северный поток и Ямал-Европа работали. Сейчас по этим трубам поставки равны нулю.
Газпром обрушил поставки газа в Европу до 530-500 млн кубов в неделю – это в 5 раз ниже 2021 и в 7 раз ниже нормы 2019-2020.
С ноября поставки в Европу обычно растут на 20-25% в сравнении с 2-3 квартами. Если сравнить период, когда Газпром окончательно отключил Северный поток, соответственно за 8 недель совокупные поставки в Европу упали на 5 млрд куб.м или на 8.3%.
Поэтому более репрезентативен показатель снижения поставок на 8-9% для периода ограниченных поставок.
В зимний период дефицит поставок газа оценивается в 15% при текущих поставках Газпрома и пропускной способности прочих поставщиков.
В настоящий момент Европа способна импортировать 7.1 млрд куб.м газа, в прошлом году импорт с ноября по февраль составлял в среднем 8.4 млрд куб.м за неделю. Это актуально при потреблении без учета нормативов, но если Европа сократил спрос на 15%, то текущих поставок будет достаточно для балансировки запасов и покрытия дефицита газа.
Актуальная диспозиция следующая: импорт газа в Европу из всех источников и направлений с 1 января по 21 октября 2022 сократился на символические 0.3% или 1.1 млрд куб.м газа по сравнению с аналогичным периодом в 2021.
Если сравнить 2022 с 2020, импорт газа вырос на 4.7% или 15.3 млрд куб.м.
В 2022 Газпром сократил поставки на половину – это привело к вычету 63 млрд кубов газа по 21 октября включительно.
Кто компенсировал недостающие поставки Газпрома?
• Импорт СПГ вырос на рекордные 70% или на 51.4 млрд куб.м,
• импорт из Норвегии вырос на 10.7% или 10.8 млрд куб.м,
• поставки из Алжира сократились на 9.4% или на 2.8 млрд,
• поставки из прочих стран выросли на 25.5% или на 2.3 млрд куб.м
Таким образом, СПГ перекрывают свыше 80% недостающих поставок Газпрома.
Но здесь есть важный нюанс. Способность к компенсации поставок Газпрома была при сравнении высокой базы начала 2022, когда Северный поток и Ямал-Европа работали. Сейчас по этим трубам поставки равны нулю.
Газпром обрушил поставки газа в Европу до 530-500 млн кубов в неделю – это в 5 раз ниже 2021 и в 7 раз ниже нормы 2019-2020.
С ноября поставки в Европу обычно растут на 20-25% в сравнении с 2-3 квартами. Если сравнить период, когда Газпром окончательно отключил Северный поток, соответственно за 8 недель совокупные поставки в Европу упали на 5 млрд куб.м или на 8.3%.
Поэтому более репрезентативен показатель снижения поставок на 8-9% для периода ограниченных поставок.
В зимний период дефицит поставок газа оценивается в 15% при текущих поставках Газпрома и пропускной способности прочих поставщиков.
В настоящий момент Европа способна импортировать 7.1 млрд куб.м газа, в прошлом году импорт с ноября по февраль составлял в среднем 8.4 млрд куб.м за неделю. Это актуально при потреблении без учета нормативов, но если Европа сократил спрос на 15%, то текущих поставок будет достаточно для балансировки запасов и покрытия дефицита газа.
Сброс давления. В американских СМИ последнюю неделю проявляются информационные вбросы (заказчик финсектор США) относительно того, что неплохо было бы умерить пыл и ожесточение в поднятии ставок.
Якобы инфляционные ожидания стабилизируются, скоро инфляция развернется, ФРС сделала свою работу по обузданию инфляционного давления, а «экономическая боль», которую обещал Пауэлл, является преждевременной – все вообще то неплохо и пора бы остановиться.
После последних данных по инфляции рынки выросли более, чем на 10% – лучшее восстановление рынков с июля 2022 и марта 2020.
Любопытно, что каждый раз, когда рынок спекулировал относительно того, что инфляция не такая страшная, как кажется, инфляционное давление находится под контролем, а траектория ужесточения ДКП будет менее агрессивной, вот буквально каждый раз происходило разрушение всех надежд и ожиданий с болезненным протрезвлением (9 июня, 19 августа, 13 сентября, 21 сентября 2022).
Что сейчас происходит с ожиданиями рынка? Рынок существенно сместил ожидания роста ставок 14 декабря с 4.75% до 4.5%. Так, например, вероятность роста ставок до 4.75% не далее, как неделю назад оценивалась в 77%, а сейчас 38%, тогда как вероятность ставок 4.5% после 14 декабря увеличилась с 22% до 55%.
По 2 ноября консенсус в целом сохраняется – рост ставок на 0.75 п.п, но 14 декабря уже ожидается поднятие на 0.50 п.п, а не 0.75 п.п, как неделю назад. Про рост ставок на 1% уже речи не идет, хотя пару недель назад ставки на этот сценарий были.
Это и есть главная причина роста рынков на 6% за последнюю неделю и стабилизации доходности долговых рынков, например, 10 летние трежерис «отвалились» от 4.3% и 4% за несколько дней.
Особой интриги по 2 ноября нет. От ФРС ждут продолжение снижение баланса и ставку 4%, но рынок ждет более мягких комментарий по дальнейшей траектории ДКП. Остановку ужесточения весной и не более 5% в худшем сценарии.
Ждут капитуляции ФРС. Рынок стал исключительно примитивным, бинарным. Все внимание вокруг инфляции, ставок и ФРС. На этом все))
Якобы инфляционные ожидания стабилизируются, скоро инфляция развернется, ФРС сделала свою работу по обузданию инфляционного давления, а «экономическая боль», которую обещал Пауэлл, является преждевременной – все вообще то неплохо и пора бы остановиться.
После последних данных по инфляции рынки выросли более, чем на 10% – лучшее восстановление рынков с июля 2022 и марта 2020.
Любопытно, что каждый раз, когда рынок спекулировал относительно того, что инфляция не такая страшная, как кажется, инфляционное давление находится под контролем, а траектория ужесточения ДКП будет менее агрессивной, вот буквально каждый раз происходило разрушение всех надежд и ожиданий с болезненным протрезвлением (9 июня, 19 августа, 13 сентября, 21 сентября 2022).
Что сейчас происходит с ожиданиями рынка? Рынок существенно сместил ожидания роста ставок 14 декабря с 4.75% до 4.5%. Так, например, вероятность роста ставок до 4.75% не далее, как неделю назад оценивалась в 77%, а сейчас 38%, тогда как вероятность ставок 4.5% после 14 декабря увеличилась с 22% до 55%.
По 2 ноября консенсус в целом сохраняется – рост ставок на 0.75 п.п, но 14 декабря уже ожидается поднятие на 0.50 п.п, а не 0.75 п.п, как неделю назад. Про рост ставок на 1% уже речи не идет, хотя пару недель назад ставки на этот сценарий были.
Это и есть главная причина роста рынков на 6% за последнюю неделю и стабилизации доходности долговых рынков, например, 10 летние трежерис «отвалились» от 4.3% и 4% за несколько дней.
Особой интриги по 2 ноября нет. От ФРС ждут продолжение снижение баланса и ставку 4%, но рынок ждет более мягких комментарий по дальнейшей траектории ДКП. Остановку ужесточения весной и не более 5% в худшем сценарии.
Ждут капитуляции ФРС. Рынок стал исключительно примитивным, бинарным. Все внимание вокруг инфляции, ставок и ФРС. На этом все))
Восстановительный импульс, продолжавшиеся с июня по август, сошел на нет. Промышленное производство России в сентябре ухудшилось до минус 3.1% г/г по сравнению с минус 0.1% в августе, минус 0.5% в июле и минус 2.4% в июне. В настоящий момент это самое сильное падение промпроизводства от начала СВО (наихудший результат был в апреле – минус 2.6% г/г).
Но даже так, это вдвое лучше, чем динамика промпроизводства в COVID кризис.
Добыча полезных ископаемых в сентябре снижается на 1.8% г/г после роста на 1-1.4% в июне-августе 2022. Это намного лучше, чем в COVID, когда добыча падала на 13-14% г/г, но тут возникают вопросы к корректности расчета индексов.
Основные компоненты индекса добычи полезных ископаемых в сентябре снижаются значительно сильнее, чем агрегированный индекс.
Например, нефть и природный газ, имеющий наибольший вес, падают на 2.2% по индексу, добыча угля минус 2.3%, добыча металлических руд минус 6.5%, добыча прочих полезных ископаемых минус 1.8%. При этом добыча природного газа в натуральном выражении обвалилась на 24%. Как в этих условиях общий индекс снижается лишь на 1.8% г/г? Вопрос к Росстату, у которого регулярно контрольные суммы не сходятся.
Обрабатывающее производство ускорило снижение до 4% г/г против минус 0.8% в августе и минус 1.1% в июле. Наихудший результат был зафиксирован в июне – минус 4.7% г/г.
По отраслям устойчивы и растут следующие сегменты обрабатывающей промышленности: производство пищевых продуктов, напитков, табачных изделий, производство одежды, бумаги, лекарственных средств и компьютеров, электронных компонентов (последнее за счет заказов ВПК).
Самые уязвимые сегменты: производство автотранспортных средств и комплектующих (падение в два раза в сентябре и на 43% с начала года), производство прочих транспортных средств и оборудования на 16% ниже прошлого года в сентябре и на 4% с начала года, производство электрического оборудования снижается на 4.5% в сентябре и на 4.1% с января по сентябрь.
Сейчас будет происходить соревнование гражданской и военной экономики.
Но даже так, это вдвое лучше, чем динамика промпроизводства в COVID кризис.
Добыча полезных ископаемых в сентябре снижается на 1.8% г/г после роста на 1-1.4% в июне-августе 2022. Это намного лучше, чем в COVID, когда добыча падала на 13-14% г/г, но тут возникают вопросы к корректности расчета индексов.
Основные компоненты индекса добычи полезных ископаемых в сентябре снижаются значительно сильнее, чем агрегированный индекс.
Например, нефть и природный газ, имеющий наибольший вес, падают на 2.2% по индексу, добыча угля минус 2.3%, добыча металлических руд минус 6.5%, добыча прочих полезных ископаемых минус 1.8%. При этом добыча природного газа в натуральном выражении обвалилась на 24%. Как в этих условиях общий индекс снижается лишь на 1.8% г/г? Вопрос к Росстату, у которого регулярно контрольные суммы не сходятся.
Обрабатывающее производство ускорило снижение до 4% г/г против минус 0.8% в августе и минус 1.1% в июле. Наихудший результат был зафиксирован в июне – минус 4.7% г/г.
По отраслям устойчивы и растут следующие сегменты обрабатывающей промышленности: производство пищевых продуктов, напитков, табачных изделий, производство одежды, бумаги, лекарственных средств и компьютеров, электронных компонентов (последнее за счет заказов ВПК).
Самые уязвимые сегменты: производство автотранспортных средств и комплектующих (падение в два раза в сентябре и на 43% с начала года), производство прочих транспортных средств и оборудования на 16% ниже прошлого года в сентябре и на 4% с начала года, производство электрического оборудования снижается на 4.5% в сентябре и на 4.1% с января по сентябрь.
Сейчас будет происходить соревнование гражданской и военной экономики.
Индексы промышленного производства мало о чем говорят – это весьма абстрактные и малопонятные методы расчета, а гораздо привычнее в физических/натуральных величинах. Сколько добыли нефти, газа, сколько выплавили стали или сколько собрали машин?
Ниже список ключевых компонентов промышленного производства для России, являющихся бенчмарками в отраслевом разрезе.
После двоеточия отражена динамика добычи или промышленного производства в натуральном измерении в сентябре 2022 относительно сентября 2021 и через слэш январь-сентябрь 2022 к январю-сентябрю 2021 в %
• Электроэнергия: -1% / +1.1%
• Уголь: -1.5% / -1.6%
• Нефть: +0.6% / +2.8%
• Газ природный: -26.4% / - 12.1%
• Газ нефтяной попутный: -8.9% / +0.7%
• СПГ: -0.5% / +11.9%
• Бензин автомобильный: +5.6% / 5.7%
• Топливо дизельное: +4% / 5.4%
• Мазут топочный: -8.3% / -7.6%
• Пар и горячая вода, млн Гкал: -8%; -4.1%
--
• Чугун в чушках, болванках или в прочих первичных формах: -1.9% / -2.9%
• Сталь нелегированная в слитках или в прочих первичных формах: -8.6% / -8.9%
• Прокат готовый: -9.9%; -4.9%
• Конструкции и детали конструкций из черных металлов: -2.5% / -1.4%
• Конструкции и детали конструкций из алюминия прочие: +22.8% / +25.5%
• Алюминий первичный: +22.8%; +25.5%
--
• Лесоматериалы, продольно распиленные или расколотые, разделенные на слои или лущеные, толщиной более 6 мм: - 17.4% / -7.5%
• Фанера: - 40% / - 25.6%
• Плиты древесностружечные и аналогичные плиты из древесины: - 20% / -5%
• Бумага и картон: - 2.8% / - 1.3%
• Кирпич строительный, включая камни из цемента, бетона или искусственного камня: -10.9% / +5.9%
• Товарный бетон: +2.2% / +10.6%
--
• Удобрения минеральные или химические (в пересчете на 100% питательных веществ): - 14.4% / -9.9%
• Пластмассы в первичных формах: - 8.8% / -6.5%
• Каучуки синтетические в первичных формах: -9.3% / -9.2%
--
Автомобили легковые, тыс. штук: - 77.4% / -66%
• Автобусы, имеющие технически допустимую максимальную массу более 5 т: - 21.1% / -12.2%
• Средства автотранспортные грузовые: - 34% / -20.4%
• Бульдозеры: -19.4% / -4.2%
• Вагоны грузовые магистральные: -32.6% / -21.5%
• Тракторы для сельского хозяйства + 77.6% / +28.3%
--
• Холодильники и морозильники бытовые: - 43.4% / -43.6%
• Машины стиральные бытовые: -58.9% / -44.2%
Все крайне плохо с наукоемким производством, завязанном на иностранные технологии, комплектующие и компоненты. Металлурги умеренно слабо, но производство должно быть поддержано ВПК и госзаказами на восстановление инфраструктуры. На удивление слабо все, что связано с деревом, что подчёркивает слабые спрос на строительство. Нефтепродукты устойчивы, как и нефть (по последнему вопросы по корректность расчетов Росстата), а с газом ситуация понятна.
В целом, учитывая масштаб санкций и торговых, финансовых и технологических ограничений, ситуация лучше, чем предполагалась. С сентября может начаться новая фаза кризиса в частном секторе после политической эскалации, но это должно частично компенсироваться ВПК и госзаказами на инфраструктуру.
Ниже список ключевых компонентов промышленного производства для России, являющихся бенчмарками в отраслевом разрезе.
После двоеточия отражена динамика добычи или промышленного производства в натуральном измерении в сентябре 2022 относительно сентября 2021 и через слэш январь-сентябрь 2022 к январю-сентябрю 2021 в %
• Электроэнергия: -1% / +1.1%
• Уголь: -1.5% / -1.6%
• Нефть: +0.6% / +2.8%
• Газ природный: -26.4% / - 12.1%
• Газ нефтяной попутный: -8.9% / +0.7%
• СПГ: -0.5% / +11.9%
• Бензин автомобильный: +5.6% / 5.7%
• Топливо дизельное: +4% / 5.4%
• Мазут топочный: -8.3% / -7.6%
• Пар и горячая вода, млн Гкал: -8%; -4.1%
--
• Чугун в чушках, болванках или в прочих первичных формах: -1.9% / -2.9%
• Сталь нелегированная в слитках или в прочих первичных формах: -8.6% / -8.9%
• Прокат готовый: -9.9%; -4.9%
• Конструкции и детали конструкций из черных металлов: -2.5% / -1.4%
• Конструкции и детали конструкций из алюминия прочие: +22.8% / +25.5%
• Алюминий первичный: +22.8%; +25.5%
--
• Лесоматериалы, продольно распиленные или расколотые, разделенные на слои или лущеные, толщиной более 6 мм: - 17.4% / -7.5%
• Фанера: - 40% / - 25.6%
• Плиты древесностружечные и аналогичные плиты из древесины: - 20% / -5%
• Бумага и картон: - 2.8% / - 1.3%
• Кирпич строительный, включая камни из цемента, бетона или искусственного камня: -10.9% / +5.9%
• Товарный бетон: +2.2% / +10.6%
--
• Удобрения минеральные или химические (в пересчете на 100% питательных веществ): - 14.4% / -9.9%
• Пластмассы в первичных формах: - 8.8% / -6.5%
• Каучуки синтетические в первичных формах: -9.3% / -9.2%
--
Автомобили легковые, тыс. штук: - 77.4% / -66%
• Автобусы, имеющие технически допустимую максимальную массу более 5 т: - 21.1% / -12.2%
• Средства автотранспортные грузовые: - 34% / -20.4%
• Бульдозеры: -19.4% / -4.2%
• Вагоны грузовые магистральные: -32.6% / -21.5%
• Тракторы для сельского хозяйства + 77.6% / +28.3%
--
• Холодильники и морозильники бытовые: - 43.4% / -43.6%
• Машины стиральные бытовые: -58.9% / -44.2%
Все крайне плохо с наукоемким производством, завязанном на иностранные технологии, комплектующие и компоненты. Металлурги умеренно слабо, но производство должно быть поддержано ВПК и госзаказами на восстановление инфраструктуры. На удивление слабо все, что связано с деревом, что подчёркивает слабые спрос на строительство. Нефтепродукты устойчивы, как и нефть (по последнему вопросы по корректность расчетов Росстата), а с газом ситуация понятна.
В целом, учитывая масштаб санкций и торговых, финансовых и технологических ограничений, ситуация лучше, чем предполагалась. С сентября может начаться новая фаза кризиса в частном секторе после политической эскалации, но это должно частично компенсироваться ВПК и госзаказами на инфраструктуру.
ЕЦБ поднял ставки на 0.75 п.п. – теперь депозитные ставки стали 1.5% (Deposit facility) - максимальный уровень с декабря 2008, а кредитные ставки, по которым ЕЦБ кредитует банковскую систему Еврозоны стали 2% (Main refinancing operations). Последний раз кредитные ставки в 2% были в марте 2009.
С ЕЦБ точно такая же проблема, как и с ФРС – рекордный разрыв между инфляцией и ставками денежного и долгового рынка, что затрудняет процесс бесперебойного рефинансирования долгов. В Европе ситуация намного хуже – разрыв почти в 8% в пользу инфляции против 4% в США.
На практике это приводит к сепарации заемщиков по качеству и платежеспособности. В условиях избыточной ликвидности деньги доставались всем и по низким ставкам. В условиях дефицита ликвидности происходит отбор и исключения лучших среди худших.
Чем дальше – тем более узок круг заемщиков, которые способны привлекать финансовые ресурсы в условиях токсичной среды рекордно отрицательных реальных ставок. Это подрывает устойчивость уязвимых заемщиков с низкими кредитными рейтингами, а так как в финансовой системе все взаимосвязано – по цепочке взаимной кооперации, негативные процессы распространяются на заемщиков с более высокими кредитными рейтингами.
В чем логика? Например, группа низкокачественных заемщиков отсекается от финансирования, в итоге банкротится или замораживает инвестиционные проекты. Инвестиции – это спрос на товары и услуги контрагентов, которые имеют в том числе более высокие кредитные рейтинги, обрушая их доходы и подрывая финансовую стабильность.
Чтобы исправить эту ситуацию, приходится как то выравнивать реальные процентные ставки, но повышение ставок приводит к экстремальному росту стоимости обслуживания долга. Учитывая высокую перекредитованность и низкую маржинальность бизнеса (все ушло на компенсацию энергетических издержек), это еще больше подрывает устойчивость экономики.
Европа находится в более сложном и уязвимом положении, чем США. В конкурентной борьбе за капиталы США выигрывают схватку и здесь весьма остро проявятся проблемы.
С ЕЦБ точно такая же проблема, как и с ФРС – рекордный разрыв между инфляцией и ставками денежного и долгового рынка, что затрудняет процесс бесперебойного рефинансирования долгов. В Европе ситуация намного хуже – разрыв почти в 8% в пользу инфляции против 4% в США.
На практике это приводит к сепарации заемщиков по качеству и платежеспособности. В условиях избыточной ликвидности деньги доставались всем и по низким ставкам. В условиях дефицита ликвидности происходит отбор и исключения лучших среди худших.
Чем дальше – тем более узок круг заемщиков, которые способны привлекать финансовые ресурсы в условиях токсичной среды рекордно отрицательных реальных ставок. Это подрывает устойчивость уязвимых заемщиков с низкими кредитными рейтингами, а так как в финансовой системе все взаимосвязано – по цепочке взаимной кооперации, негативные процессы распространяются на заемщиков с более высокими кредитными рейтингами.
В чем логика? Например, группа низкокачественных заемщиков отсекается от финансирования, в итоге банкротится или замораживает инвестиционные проекты. Инвестиции – это спрос на товары и услуги контрагентов, которые имеют в том числе более высокие кредитные рейтинги, обрушая их доходы и подрывая финансовую стабильность.
Чтобы исправить эту ситуацию, приходится как то выравнивать реальные процентные ставки, но повышение ставок приводит к экстремальному росту стоимости обслуживания долга. Учитывая высокую перекредитованность и низкую маржинальность бизнеса (все ушло на компенсацию энергетических издержек), это еще больше подрывает устойчивость экономики.
Европа находится в более сложном и уязвимом положении, чем США. В конкурентной борьбе за капиталы США выигрывают схватку и здесь весьма остро проявятся проблемы.
ВВП США вырос на 2.57% кв/кв, что было обеспечено внешней торговлей. Так чистый экспорт внес вклад в ВВП на уровне 2.77 п.п., т.е. без учета торгового баланса сокращение на 0.2%.
Второй квартал подряд инвестиции имеют негативную тенденцию. Инвестиции в основной капитал представляют собой накопление физических активов таких, как транспортные средства, заводы, недвижимость, земля, промышленные установки, технологии и так далее.
Во 2 кв 2022 негативный вклад в ВВП был 0.92 п.п., в 3 кв 2022 минус 0.89 п.п., что самым явным образом указывает на негативные ожидания бизнеса относительно экономических перспектив. Изменения в запасах также вносят негативный вклад – минус 1.9 п.п. во 2 кв 2022 и минус 0.7 п.п. в 3 кв 2022.
Инвестиции выступают, как опережающий индикатор, за которым с лагом в среднем 6 месяцев следуют потребительские расходы (70% в структуре ВВП).
Что касается потребительских расходов, здесь ситуация не такая однозначная. Импульс рост 2020-2021 был обеспечен непомерными и неадекватными фискальными стимулами федерального правительства, которые достигали до 18% от доходов (чистая господдержка в доходах населения в % от располагаемых доходов) против нормы минус 3% (правительство изымало с населения больше, чем распределяло).
Также восстановление поддерживалось отложенным спросом после шокового обрушения в условиях COVID ограничений. С 1 кв 2022 федеральную адресную поддержку начали резко сокращать (примерно в половину), но накопленных сбережений было невероятно много. В итоге последние полгода потребление населения поддерживается из сбережений, что обрушило норму сбережений до 3% против 7-10%, которые были во втором полугодии 2021.
В итоге получаем, что совокупные расходы населения внесли положительный вклад на 0.97 п.п, где товары минус 0.28 п.п. (именно товары в 2021 поглотили весь избыточный спрос населения), а услуги плюс 1.24 п.п (их сложно масштабировать).
Также положительный вклад внесло госпотребление в 0.23 п.п., т.к. правительство в 3 кв 2022 начало тратить рекордными темпами в истории.
Второй квартал подряд инвестиции имеют негативную тенденцию. Инвестиции в основной капитал представляют собой накопление физических активов таких, как транспортные средства, заводы, недвижимость, земля, промышленные установки, технологии и так далее.
Во 2 кв 2022 негативный вклад в ВВП был 0.92 п.п., в 3 кв 2022 минус 0.89 п.п., что самым явным образом указывает на негативные ожидания бизнеса относительно экономических перспектив. Изменения в запасах также вносят негативный вклад – минус 1.9 п.п. во 2 кв 2022 и минус 0.7 п.п. в 3 кв 2022.
Инвестиции выступают, как опережающий индикатор, за которым с лагом в среднем 6 месяцев следуют потребительские расходы (70% в структуре ВВП).
Что касается потребительских расходов, здесь ситуация не такая однозначная. Импульс рост 2020-2021 был обеспечен непомерными и неадекватными фискальными стимулами федерального правительства, которые достигали до 18% от доходов (чистая господдержка в доходах населения в % от располагаемых доходов) против нормы минус 3% (правительство изымало с населения больше, чем распределяло).
Также восстановление поддерживалось отложенным спросом после шокового обрушения в условиях COVID ограничений. С 1 кв 2022 федеральную адресную поддержку начали резко сокращать (примерно в половину), но накопленных сбережений было невероятно много. В итоге последние полгода потребление населения поддерживается из сбережений, что обрушило норму сбережений до 3% против 7-10%, которые были во втором полугодии 2021.
В итоге получаем, что совокупные расходы населения внесли положительный вклад на 0.97 п.п, где товары минус 0.28 п.п. (именно товары в 2021 поглотили весь избыточный спрос населения), а услуги плюс 1.24 п.п (их сложно масштабировать).
Также положительный вклад внесло госпотребление в 0.23 п.п., т.к. правительство в 3 кв 2022 начало тратить рекордными темпами в истории.
Полномасштабный кризис в США еще не зафиксирован, но это пока.
В настоящий момент не проявились эффект деградации финансовых балансов, рост издержек на обслуживание долгов в условиях максимальных ставок за 15 лет, критический дефицит спроса на долговые инструменты, что затрудняет процесс заимствований и рефинансирования.
Все это находит непосредственное отражение на перспективах инвестиций – это уже заметно с 2 кв 2022, когда инвестиции развернулись и продолжают высокоинтенсивное снижение, соответствующее кризисным процессам. К 3 кв 2022 инвестиции лишь на 3.9% выше докризисного уровня 3 кв 2019.
За три года менее 4% роста в условиях беспрецедентного монетарного и фискального расширения? Такое себе достижение и ведь тенденция устойчиво негативная, нет ни малейших сомнений, что инвестиционное сжатие продолжится согласно планам среди крупнейших корпораций из S&P500, которые предоставили отчетность на 3 кв 2022.
Инвестиции продолжат снижение, приняв во внимание ставки, ужесточение финансовых условий, ужасающую диспозицию на долговых рынках, когда бизнес и государство отсечены от открытого рынка и не могут эффективно производить заимствования, учитывая негативную тенденцию в потребительских ожиданиях и исчерпанные до дна сбережения.
Инвестиции – это будущий спрос в экономике, рабочие места и перспектива доходов, поэтому траектория инвестиций с лагом в полгода определяет траекторию потребительских расходов. Расходы населения будут сокращаться. Уже сокращаются по раздутым расходам на товары.
Нет ресурсов для поддержки спроса, т.к. бизнес для выживания вынужден будут оптимизировать издержки – сокращать персонал и оплату труда.
Учитывая отсутствие QE и проблемы в привлечении капитала, финансировать дефицит будет затруднительно, поэтому на стимулы правительства нет смысла рассчитывать в среднесрочной перспективе.
Торговый баланс стабилизируется через сокращение импорта на траектории падения платежеспособности.
Поэтому в США однозначно фиксируется стагфляция, которая будет усиливаться. Кризис только начинается.
В настоящий момент не проявились эффект деградации финансовых балансов, рост издержек на обслуживание долгов в условиях максимальных ставок за 15 лет, критический дефицит спроса на долговые инструменты, что затрудняет процесс заимствований и рефинансирования.
Все это находит непосредственное отражение на перспективах инвестиций – это уже заметно с 2 кв 2022, когда инвестиции развернулись и продолжают высокоинтенсивное снижение, соответствующее кризисным процессам. К 3 кв 2022 инвестиции лишь на 3.9% выше докризисного уровня 3 кв 2019.
За три года менее 4% роста в условиях беспрецедентного монетарного и фискального расширения? Такое себе достижение и ведь тенденция устойчиво негативная, нет ни малейших сомнений, что инвестиционное сжатие продолжится согласно планам среди крупнейших корпораций из S&P500, которые предоставили отчетность на 3 кв 2022.
Инвестиции продолжат снижение, приняв во внимание ставки, ужесточение финансовых условий, ужасающую диспозицию на долговых рынках, когда бизнес и государство отсечены от открытого рынка и не могут эффективно производить заимствования, учитывая негативную тенденцию в потребительских ожиданиях и исчерпанные до дна сбережения.
Инвестиции – это будущий спрос в экономике, рабочие места и перспектива доходов, поэтому траектория инвестиций с лагом в полгода определяет траекторию потребительских расходов. Расходы населения будут сокращаться. Уже сокращаются по раздутым расходам на товары.
Нет ресурсов для поддержки спроса, т.к. бизнес для выживания вынужден будут оптимизировать издержки – сокращать персонал и оплату труда.
Учитывая отсутствие QE и проблемы в привлечении капитала, финансировать дефицит будет затруднительно, поэтому на стимулы правительства нет смысла рассчитывать в среднесрочной перспективе.
Торговый баланс стабилизируется через сокращение импорта на траектории падения платежеспособности.
Поэтому в США однозначно фиксируется стагфляция, которая будет усиливаться. Кризис только начинается.
7.5 трлн долларов – это ежедневный чистый оборот мирового валютного рынка в среднем в апреле 2022 согласно последнему исследованию BIS, которое проводится раз в три года в оценке структуры и тенденции рынка FOREX.
Чистый оборот долларами составляет 3.3 трлн долл в день (6.6 трлн валовый оборот) – это 44.2% от глобального валютного рынка, второе место евро – 2.3 трлн или 15.3%, третье место иены – 1.25 трлн или 8.3% валютного рынка, фунт – 968 млрд или 6.5% рынка, юани – 526 млрд (3.5% доля), австралийский доллар – 479 млрд (3.2%), канадский доллар – 465 млрд (3.1%), швейцарский франк – 389 млрд (2.6%).
Юань за последние 10 лет опередил швейцарский франк, канадский и австралийский доллары, но впереди еще длительный путь в тройку лидеров.
Из 7.5 трлн долларов оборота на валютном рынке самыми популярными операциями являются валютный своп с иностранной валютой – 3.8 трлн и торговля на спот рынке – 2.1 трлн.
В России привычнее торговля на спот рынке (обороты по этому сегменту представлены в таблице).
В апреле 2022 среднедневной валовый оборот в кросс курсах, где участвовал рубль составлял 2.3 млрд долл (1.15 млрд чистого оборота)– это 0.05% от глобального валютного рынка. Полное господство у доллара – 42.9% валютного рынка, евро – 14.6%, иены – 10.4%.
На рынке FOREX самая популярная валютная пара – это USD/EUR (22.7% от оборота), второе место USD/JPY (13.5% доля), USD/GBP (9.5%) и на четвертом месте юань – USD/CNY (6.6%), который опередил за три года канадский и австралийский доллары.
В целом, за последние три года самый сильный рывок в относительном измерении у юаня, а рубль снизил долю примерно в 5 раз из-за отсечения нерезидентов из недружественных стран. В структуре торгов локальные контрагенты составляют примерно половину в рубле, тогда как раньше около 17-20%.
Центром мировой торговли валютой являются: Великобритания, США, Сингапур, Гонконг и Япония, которые занимают почти 80% в мировой торговле, где Великобритания – 38% в глобальном валютном рынке.
Чистый оборот долларами составляет 3.3 трлн долл в день (6.6 трлн валовый оборот) – это 44.2% от глобального валютного рынка, второе место евро – 2.3 трлн или 15.3%, третье место иены – 1.25 трлн или 8.3% валютного рынка, фунт – 968 млрд или 6.5% рынка, юани – 526 млрд (3.5% доля), австралийский доллар – 479 млрд (3.2%), канадский доллар – 465 млрд (3.1%), швейцарский франк – 389 млрд (2.6%).
Юань за последние 10 лет опередил швейцарский франк, канадский и австралийский доллары, но впереди еще длительный путь в тройку лидеров.
Из 7.5 трлн долларов оборота на валютном рынке самыми популярными операциями являются валютный своп с иностранной валютой – 3.8 трлн и торговля на спот рынке – 2.1 трлн.
В России привычнее торговля на спот рынке (обороты по этому сегменту представлены в таблице).
В апреле 2022 среднедневной валовый оборот в кросс курсах, где участвовал рубль составлял 2.3 млрд долл (1.15 млрд чистого оборота)– это 0.05% от глобального валютного рынка. Полное господство у доллара – 42.9% валютного рынка, евро – 14.6%, иены – 10.4%.
На рынке FOREX самая популярная валютная пара – это USD/EUR (22.7% от оборота), второе место USD/JPY (13.5% доля), USD/GBP (9.5%) и на четвертом месте юань – USD/CNY (6.6%), который опередил за три года канадский и австралийский доллары.
В целом, за последние три года самый сильный рывок в относительном измерении у юаня, а рубль снизил долю примерно в 5 раз из-за отсечения нерезидентов из недружественных стран. В структуре торгов локальные контрагенты составляют примерно половину в рубле, тогда как раньше около 17-20%.
Центром мировой торговли валютой являются: Великобритания, США, Сингапур, Гонконг и Япония, которые занимают почти 80% в мировой торговле, где Великобритания – 38% в глобальном валютном рынке.
Последние 10 лет США применяют проверенную стратегию – любой кризис ликвидности и дефицит притока иностранного капитала перекрывают более жесткой монетарной политикой для формирования устойчивого дифференциала процентных ставок в пользу доллара.
Так было в 2017-2019 на первом цикле ужесточения в эпоху «новой нормальности», когда долларовые ставки в апреле 2018 стали самыми высокими среди всех развитых стран. Так будет в начале ноября 2022, когда долларовые ставки станут 4%, что превысит ставки в Канаде.
США не просто формирует положительный дифференциал ставок в пользу доллара, а делают это с большим перекрытием, фактически лишая мировой капитал альтернативы.
Проблемы инфляции – общие, структурные экономические и финансовые дисбалансы по развитым странам с небольшим отличием эквивалентны друг другу. Более того, даже монетарная политика схожая по вектору, за одним исключением – масштаб и скорость.
В 2015 году, когда были первые сигналы, что ФРС начнет ужесточать политику сильнее, чем кто либо – доллар рванул с рекордным укреплением. Сейчас сценарий повторяется – аналогичное рекордное укрепление с обновлением максимумов за несколько десятилетий.
Однако, при наличии первых системных проблем схема реагирования меняется и ФРС проводит реверсивную политику с неограниченным накачиванием ликвидности, как было в 2009 и 2020.
До тех пор, пока системообразующие структуры не упали, ФРС создает конкурентные условия в пользу доллара для притока иностранного капитала, формируя запас прочности. Но когда начинаются сыпаться, ФРС замещает иностранных инвесторов собственной программой выкупа. В этих условиях на иностранный капитал плевать, т.к. печатный станок работает на полную мощность.
Не было в современной истории более агрессивного цикла ужесточения ДКП – за гранью. При подобном шоке обязательно кто то проявится в режиме «вперед ногами». Раньше неограниченный залп ликвидности был в условиях дефляционной тенденции, а сейчас рекордная за 40 лет инфляция, что сковывает операции Центробанков. Будет интересно и больно.
Так было в 2017-2019 на первом цикле ужесточения в эпоху «новой нормальности», когда долларовые ставки в апреле 2018 стали самыми высокими среди всех развитых стран. Так будет в начале ноября 2022, когда долларовые ставки станут 4%, что превысит ставки в Канаде.
США не просто формирует положительный дифференциал ставок в пользу доллара, а делают это с большим перекрытием, фактически лишая мировой капитал альтернативы.
Проблемы инфляции – общие, структурные экономические и финансовые дисбалансы по развитым странам с небольшим отличием эквивалентны друг другу. Более того, даже монетарная политика схожая по вектору, за одним исключением – масштаб и скорость.
В 2015 году, когда были первые сигналы, что ФРС начнет ужесточать политику сильнее, чем кто либо – доллар рванул с рекордным укреплением. Сейчас сценарий повторяется – аналогичное рекордное укрепление с обновлением максимумов за несколько десятилетий.
Однако, при наличии первых системных проблем схема реагирования меняется и ФРС проводит реверсивную политику с неограниченным накачиванием ликвидности, как было в 2009 и 2020.
До тех пор, пока системообразующие структуры не упали, ФРС создает конкурентные условия в пользу доллара для притока иностранного капитала, формируя запас прочности. Но когда начинаются сыпаться, ФРС замещает иностранных инвесторов собственной программой выкупа. В этих условиях на иностранный капитал плевать, т.к. печатный станок работает на полную мощность.
Не было в современной истории более агрессивного цикла ужесточения ДКП – за гранью. При подобном шоке обязательно кто то проявится в режиме «вперед ногами». Раньше неограниченный залп ликвидности был в условиях дефляционной тенденции, а сейчас рекордная за 40 лет инфляция, что сковывает операции Центробанков. Будет интересно и больно.
ЦБ РФ сохранил ставку на уровне 7.5% - это логично и ожидаемо. Основной вопрос в дальнейшей траектории.
Если исходить из прогнозов и заявлений Центробанка, в перспективе предполагается выжидательная позиция и удержание ставки в узком диапазоне 6.5-8.5% на следующие 1.5 года с вероятными попытками осторожного роста ставки.
Рост инфляционных ожиданий, разворот тренда по фактической инфляции и проблемы в предложении товаров и услуг не позволяет реализовать дефляционный потенциал, сформированный из-за негативных тенденций по спросу населения, ограниченной инвестиционной активности бизнеса.
Что сообщает Центробанк в рамках актуальных тенденций в экономике и финсистеме?
▪️В октябре наметились некоторые признаки замедления кредитной активности, в том числе на фоне ужесточения неценовых условий банковского кредитования, особенно в розничном сегменте.
▪️Инфляционные ожидания населения и бизнеса находятся на повышенном уровне и несколько выросли по сравнению с летними месяцами.
▪️Оперативные данные в октябре указывают на сохранение в целом низкого текущего инфляционного давления.
▪️Высокая склонность населения к сбережениям – дезинфляционный фактор.
▪️Импорт восстанавливается, что нейтрализует дефицит товаров и оказывает дезинфляционный эффект, как и крепкий рубль
частичная мобилизация будет сдерживающим фактором для динамики потребительского спроса и инфляции на горизонте ближайших месяцев.
▪️Частичная мобилизация будет иметь проинфляционные среднесрочные риски из-за ограничения предложения (снижение рабочей силы – на фронт и эмиграция) .
▪️Значительная доля предприятий по-прежнему испытывает затруднения в производстве и логистике. Нарастают и ограничения на рынке труда, в том числе в результате частичной мобилизации.
▪️В сентябре деловые и потребительские настроения несколько ухудшились. Это связано с ростом общей неопределенности. В этих условиях замедлилось восстановление потребительской активности, которая остается сдержанной.
▪️Поддержку внутреннему спросу оказывали меры бюджетной политики, в частности возросший спрос со стороны государственного сектора.
▪️Дальнейшее усиление внешних торговых и финансовых ограничений, фрагментация мировой экономики и финансовой системы способны привести к большему, чем ожидается в базовом сценарии, снижению потенциала российской экономики.
▪️Из хорошего - все более широкий круг предприятий подстраивается к работе в условиях внешних торговых и финансовых ограничений. Этому способствуют постепенная диверсификация поставщиков готовой продукции, сырья и комплектующих, процессы импортозамещения, а также выход на новые рынки сбыта, включая переориентацию на потребителей внутри страны.
Однако, фактор мобилизации и геополитическая неопределенность могут подорвать инвестиционную и потребительскую активность, разрушив спрос частного сектора экономики. Поддержкой выступает государство через более высокие расходы, чем было ранее заложено в бюджет.
Ограничением госрасходов выступает закрытый рынок капитала от внешних инвесторов, дефицит доверия внутренних инвесторов, что не позволяет эффективно финансировать дефицит бюджета через заимствования в ОФЗ.
Если исходить из прогнозов и заявлений Центробанка, в перспективе предполагается выжидательная позиция и удержание ставки в узком диапазоне 6.5-8.5% на следующие 1.5 года с вероятными попытками осторожного роста ставки.
Рост инфляционных ожиданий, разворот тренда по фактической инфляции и проблемы в предложении товаров и услуг не позволяет реализовать дефляционный потенциал, сформированный из-за негативных тенденций по спросу населения, ограниченной инвестиционной активности бизнеса.
Что сообщает Центробанк в рамках актуальных тенденций в экономике и финсистеме?
▪️В октябре наметились некоторые признаки замедления кредитной активности, в том числе на фоне ужесточения неценовых условий банковского кредитования, особенно в розничном сегменте.
▪️Инфляционные ожидания населения и бизнеса находятся на повышенном уровне и несколько выросли по сравнению с летними месяцами.
▪️Оперативные данные в октябре указывают на сохранение в целом низкого текущего инфляционного давления.
▪️Высокая склонность населения к сбережениям – дезинфляционный фактор.
▪️Импорт восстанавливается, что нейтрализует дефицит товаров и оказывает дезинфляционный эффект, как и крепкий рубль
частичная мобилизация будет сдерживающим фактором для динамики потребительского спроса и инфляции на горизонте ближайших месяцев.
▪️Частичная мобилизация будет иметь проинфляционные среднесрочные риски из-за ограничения предложения (снижение рабочей силы – на фронт и эмиграция) .
▪️Значительная доля предприятий по-прежнему испытывает затруднения в производстве и логистике. Нарастают и ограничения на рынке труда, в том числе в результате частичной мобилизации.
▪️В сентябре деловые и потребительские настроения несколько ухудшились. Это связано с ростом общей неопределенности. В этих условиях замедлилось восстановление потребительской активности, которая остается сдержанной.
▪️Поддержку внутреннему спросу оказывали меры бюджетной политики, в частности возросший спрос со стороны государственного сектора.
▪️Дальнейшее усиление внешних торговых и финансовых ограничений, фрагментация мировой экономики и финансовой системы способны привести к большему, чем ожидается в базовом сценарии, снижению потенциала российской экономики.
▪️Из хорошего - все более широкий круг предприятий подстраивается к работе в условиях внешних торговых и финансовых ограничений. Этому способствуют постепенная диверсификация поставщиков готовой продукции, сырья и комплектующих, процессы импортозамещения, а также выход на новые рынки сбыта, включая переориентацию на потребителей внутри страны.
Однако, фактор мобилизации и геополитическая неопределенность могут подорвать инвестиционную и потребительскую активность, разрушив спрос частного сектора экономики. Поддержкой выступает государство через более высокие расходы, чем было ранее заложено в бюджет.
Ограничением госрасходов выступает закрытый рынок капитала от внешних инвесторов, дефицит доверия внутренних инвесторов, что не позволяет эффективно финансировать дефицит бюджета через заимствования в ОФЗ.
Европа на полном ходу в масштабный кризис. Последние данные от Еврокомиссии в рамках расчетов бизнес и потребительской активности свидетельствуют о продолжении непрерывного ухудшения по всем фронтам.
Потребительское доверия в странах ЕС полностью разрушено – так плохо не было никогда. Consumer confidence indicator обрушился до минус 30 и там находится последние три месяца – это намного хуже кризиса 2009 (минус 21), COVID кризиса (минус 24.7) и кризиса начала 90-х (минус 18.9).
По скорости обрушения индекса нет аналогов, кроме COVID локдаунов, но тогда это продолжалось два месяца, на этот раз уже свыше полугода и перспектив улучшения нет.
Причины известны – энергетический и продовольственный кризис разогнали цены на продукты питания, коммунальные услуги и топливо для населения, что усиливается падением евро.
Потребительская инфляция на беспрецедентных уровнях (по Германии максимум с 20-х годов). Тенденции на ухудшение видимы.
Во-первых, растут ставки, что усиливает нагрузку на бюджет домохозяйств и затрудняет процесс рефинансирования долгов.
Во-вторых, все отчетливее проявляется тенденция на сокращение персонала и зарплат в Европе – еще один фактор дестабилизации.
Перспектив в Европе не видно, т.к. по мере снижения инфляционного давления в 2023 году дестабилизирующие факторы будут смещены в сторону долговой нагрузки и рынка труда. Одна проблема цепляет другую проблему.
Ухудшение промышленного сектора, сервиса услуг и строительства идет непрерывно с марта 2022 (точка перелома в феврале 2022).
Строительство и услуги в несколько более лучшем положении из-за отложенного спроса, формирование которого не закончилось после затяжных антиковидных ограничений.
Интегральный индекс The Economic sentiment indicator is a composite measure рухнул до 90 пунктов, что соответствует неизбежному снижению экономики Европы минимум на 2% в следующие 6 месяцев, но процесс дестабилизации только начался.
Потребительское доверия в странах ЕС полностью разрушено – так плохо не было никогда. Consumer confidence indicator обрушился до минус 30 и там находится последние три месяца – это намного хуже кризиса 2009 (минус 21), COVID кризиса (минус 24.7) и кризиса начала 90-х (минус 18.9).
По скорости обрушения индекса нет аналогов, кроме COVID локдаунов, но тогда это продолжалось два месяца, на этот раз уже свыше полугода и перспектив улучшения нет.
Причины известны – энергетический и продовольственный кризис разогнали цены на продукты питания, коммунальные услуги и топливо для населения, что усиливается падением евро.
Потребительская инфляция на беспрецедентных уровнях (по Германии максимум с 20-х годов). Тенденции на ухудшение видимы.
Во-первых, растут ставки, что усиливает нагрузку на бюджет домохозяйств и затрудняет процесс рефинансирования долгов.
Во-вторых, все отчетливее проявляется тенденция на сокращение персонала и зарплат в Европе – еще один фактор дестабилизации.
Перспектив в Европе не видно, т.к. по мере снижения инфляционного давления в 2023 году дестабилизирующие факторы будут смещены в сторону долговой нагрузки и рынка труда. Одна проблема цепляет другую проблему.
Ухудшение промышленного сектора, сервиса услуг и строительства идет непрерывно с марта 2022 (точка перелома в феврале 2022).
Строительство и услуги в несколько более лучшем положении из-за отложенного спроса, формирование которого не закончилось после затяжных антиковидных ограничений.
Интегральный индекс The Economic sentiment indicator is a composite measure рухнул до 90 пунктов, что соответствует неизбежному снижению экономики Европы минимум на 2% в следующие 6 месяцев, но процесс дестабилизации только начался.
Активно проедают накопления. Норма сбережений у американских домохозяйств опустилась до 3% - это самый низкий показатель в истории. Последний раз подобная норма сбережений была в 2008 году перед кризисом.
Средняя типичная норма сбережений в 2013-2018 была 7%, в 2019 году выросла до 9%, а после фискального и монетарного бешенства 2020-2021 в момент норма сбережений достигала 33.8% в апреле 2020 и 26.3% в марте 2021 (в среднем за год доходила до 19% - максимум в истории).
В чистой господдержке населения (общая сумма распределенных трансфертов от государства в пользу населения минус все изъятые сборы и налоги от населения) видна причина роста сбережений в 2021.
От рекордно высоких сбережений 2021 перешли к рекордно низким сбережениям в 2022.
В 2015-2019 государство изымало в среднем 3% от доходов за год, в середине 2021 вышлю к плюс 6% (максимальные чистые субсидия за всю историю США), следовательно до 9% доходов за год формировало государство. Сейчас вышли на минус 5-6%, т.е. фискальная политика самая жесткая с 2007 года.
Чтобы нейтрализовать жесткость фискальной политики и поддерживать потребление, население активно кредитуются, плюс снижает почти до нуля норму сбережений.
Проблема в том, что доходы в реальном выражении на душу населения соответствуют середине 2018, тогда как расходы выше на 6% - этот разрыв кроется через кредитование и сбережения.
Расходы на товары и услуги застыли с марта 2021, причем расходы на товары падают, а на услуги немного растут, тогда как траектория доходов устойчиво нисходящая.
К чему может привести подобная тенденция (формирование потребления, не соответствующее доходам)? Необеспеченное потребление неизбежно приводит к накоплению дисбалансов, долговой нагрузки и кризису. Разрыв придется компенсировать, но более высокой ценой.
Для нормализации балансов и снижения инфляционного импульса потребление должно сократиться минимум на 6-8%. Но это политические риски. Вот, как нервно реагируют (обвал на 20-25%) технологические компании на снижение прогнозов и выручки.
Средняя типичная норма сбережений в 2013-2018 была 7%, в 2019 году выросла до 9%, а после фискального и монетарного бешенства 2020-2021 в момент норма сбережений достигала 33.8% в апреле 2020 и 26.3% в марте 2021 (в среднем за год доходила до 19% - максимум в истории).
В чистой господдержке населения (общая сумма распределенных трансфертов от государства в пользу населения минус все изъятые сборы и налоги от населения) видна причина роста сбережений в 2021.
От рекордно высоких сбережений 2021 перешли к рекордно низким сбережениям в 2022.
В 2015-2019 государство изымало в среднем 3% от доходов за год, в середине 2021 вышлю к плюс 6% (максимальные чистые субсидия за всю историю США), следовательно до 9% доходов за год формировало государство. Сейчас вышли на минус 5-6%, т.е. фискальная политика самая жесткая с 2007 года.
Чтобы нейтрализовать жесткость фискальной политики и поддерживать потребление, население активно кредитуются, плюс снижает почти до нуля норму сбережений.
Проблема в том, что доходы в реальном выражении на душу населения соответствуют середине 2018, тогда как расходы выше на 6% - этот разрыв кроется через кредитование и сбережения.
Расходы на товары и услуги застыли с марта 2021, причем расходы на товары падают, а на услуги немного растут, тогда как траектория доходов устойчиво нисходящая.
К чему может привести подобная тенденция (формирование потребления, не соответствующее доходам)? Необеспеченное потребление неизбежно приводит к накоплению дисбалансов, долговой нагрузки и кризису. Разрыв придется компенсировать, но более высокой ценой.
Для нормализации балансов и снижения инфляционного импульса потребление должно сократиться минимум на 6-8%. Но это политические риски. Вот, как нервно реагируют (обвал на 20-25%) технологические компании на снижение прогнозов и выручки.
Одно из самых значительных заблуждений – это поиск тихой гавани в рынке акций в условиях высокой инфляции. Исторический опыт опровергает тезис о способности рынка акций не то, чтобы опережать инфляцию, но даже сохранять стоимость в реальном выражении в период инфляционного кризиса.
Капитализация к прибыли американского рынка акций в период инфляционного кризиса была буквально уничтожена – обвал в 4 раза от P/e, равное 24 в начале 1966 до p/e около 6.5 к августу 1982 года.
Капитализация к ВВП также рухнула, но менее стремительно (от 90-100 % к ВВП до 37-40%). Очевидно, что в условиях инфляционного ада бизнес теряет маржинальность в среднем в 1.7-2 раза.
На левом графике очень хорошо видна зависимость – чем выше доходность трежерис и чем стремительнее растет доходность, тем более разрушительные последствия для рынка акций.
Только после того, как Полу Волкеру (председатель ФРС с 1979 по 1987) удалось взять инфляцию под контроль (1983 год), то доходности по трежерис пошли вниз вслед за ставками, а рынок акций начал устойчиво расти.
Существует зависимость – чем выше доходность, тем ниже P/E рынка. Почему это так? Расскажу отдельно в теоретических статьях. Но в целом траектория либерализации финансовой системы, понижение стоимости капитала и расширение горизонта фондирования создали целую эпоху инвестиционного бума.
Когда ставки достигли нуля, а QE от ФРС стал перманентным в неограниченным, капитализация к прибыли американских компаний устремилась к бесконечности, создав беспрецедентный пузырь в 2021, не имеющий аналогов по комплексу корпоративных мультипликаторов.
В период инфляционного кризиса 1970-1982 p/e составляла в среднем 11.7, проваливаясь до 6-7 в начале 80-х. Сейчас под 30, учитывая снижение прибылей последние 3-6 месяцев.
Наступает новая реальность – то, что было инвестиционно привлекательно в рамках прошлой реальности низкой инфляции, нулевых ставок и бесконечного QE, уже не актуально сейчас. До 6-7 p/e рынок не дойдет, учитывая емкость и степень развитие системы, но падать еще будет.
Капитализация к прибыли американского рынка акций в период инфляционного кризиса была буквально уничтожена – обвал в 4 раза от P/e, равное 24 в начале 1966 до p/e около 6.5 к августу 1982 года.
Капитализация к ВВП также рухнула, но менее стремительно (от 90-100 % к ВВП до 37-40%). Очевидно, что в условиях инфляционного ада бизнес теряет маржинальность в среднем в 1.7-2 раза.
На левом графике очень хорошо видна зависимость – чем выше доходность трежерис и чем стремительнее растет доходность, тем более разрушительные последствия для рынка акций.
Только после того, как Полу Волкеру (председатель ФРС с 1979 по 1987) удалось взять инфляцию под контроль (1983 год), то доходности по трежерис пошли вниз вслед за ставками, а рынок акций начал устойчиво расти.
Существует зависимость – чем выше доходность, тем ниже P/E рынка. Почему это так? Расскажу отдельно в теоретических статьях. Но в целом траектория либерализации финансовой системы, понижение стоимости капитала и расширение горизонта фондирования создали целую эпоху инвестиционного бума.
Когда ставки достигли нуля, а QE от ФРС стал перманентным в неограниченным, капитализация к прибыли американских компаний устремилась к бесконечности, создав беспрецедентный пузырь в 2021, не имеющий аналогов по комплексу корпоративных мультипликаторов.
В период инфляционного кризиса 1970-1982 p/e составляла в среднем 11.7, проваливаясь до 6-7 в начале 80-х. Сейчас под 30, учитывая снижение прибылей последние 3-6 месяцев.
Наступает новая реальность – то, что было инвестиционно привлекательно в рамках прошлой реальности низкой инфляции, нулевых ставок и бесконечного QE, уже не актуально сейчас. До 6-7 p/e рынок не дойдет, учитывая емкость и степень развитие системы, но падать еще будет.
Самый надежный инструмент интерпретаций ожиданий по ставкам ФРС – это вероятность возможных целевых ставок ФРС основанных на 30 дневных фьючерсных контрактах ФРС с различной датой экспирации, которые вычисляются для создания бинарного дерева вероятностей.
Там достаточно емкие математические вычисления, поэтому для упрощения можно использовать FedWatch tool, который дает прогноз по каждому конкретному уровню ставки с фиксированным шагом 25 б.п., но не дает оценку интегральной вероятности.
Поэтому для полного представления о тенденциях я интегрировал все дерево вероятностей для выстраивания средневзвешенного прогноза ставки.
Важность подобной интерпретации данных заключается в том, что ФРС никогда не отклоняется от средневзвешенного рыночного прогноза, по крайней мере, за последние 20 лет не было ни единого случая, чтобы перед заседанием действия ФРС противоречили ожиданиям рынка по ставкам.
Вся интрига сводится к управлению ожиданиями на следующем заседании ФРС и далее в зависимости от целеполагания денежно-кредитной политики.
Чтобы сформировать корректные рыночные ожидания у ФРС выстроен многоуровневый механизм коммуникаций с инвестиционным и медийным сообществом и управление ожиданиями (так называемые вербальные интервенции), когда через говорящие головы представителей ФРС или ручные СМИ (Bloomberg/ Reuters/ FT/ WSJ) формируют пробросы в заданном направлении.
Так, о чем свидетельствуют рыночные ожидания? 2 ноября гарантировано повышение на 0.75 п.п. до 4%, хотя участники рынка пытались продвинуть плюс 0.5 п.п., но в целом 4% заякорено. Здесь интриги, по существу, нет.
Самое интересное на 14 декабря. Весь рост рынков за последние две недели (на невероятные 9%) был полностью в рамках лоббирования «голубиной риторики». В середине октября после данных о инфляции на 14 декабря средневзвешенные ставки балансировали около 4.7% (+0.75 п.п. к 2 ноябрю), сейчас рынок «толкает» ФРС к +0.5 п.п.
Более того, фиксируется торможение роста ставок с февраля и максимум 5% к весне. Так что с ужесточением пока все.
Там достаточно емкие математические вычисления, поэтому для упрощения можно использовать FedWatch tool, который дает прогноз по каждому конкретному уровню ставки с фиксированным шагом 25 б.п., но не дает оценку интегральной вероятности.
Поэтому для полного представления о тенденциях я интегрировал все дерево вероятностей для выстраивания средневзвешенного прогноза ставки.
Важность подобной интерпретации данных заключается в том, что ФРС никогда не отклоняется от средневзвешенного рыночного прогноза, по крайней мере, за последние 20 лет не было ни единого случая, чтобы перед заседанием действия ФРС противоречили ожиданиям рынка по ставкам.
Вся интрига сводится к управлению ожиданиями на следующем заседании ФРС и далее в зависимости от целеполагания денежно-кредитной политики.
Чтобы сформировать корректные рыночные ожидания у ФРС выстроен многоуровневый механизм коммуникаций с инвестиционным и медийным сообществом и управление ожиданиями (так называемые вербальные интервенции), когда через говорящие головы представителей ФРС или ручные СМИ (Bloomberg/ Reuters/ FT/ WSJ) формируют пробросы в заданном направлении.
Так, о чем свидетельствуют рыночные ожидания? 2 ноября гарантировано повышение на 0.75 п.п. до 4%, хотя участники рынка пытались продвинуть плюс 0.5 п.п., но в целом 4% заякорено. Здесь интриги, по существу, нет.
Самое интересное на 14 декабря. Весь рост рынков за последние две недели (на невероятные 9%) был полностью в рамках лоббирования «голубиной риторики». В середине октября после данных о инфляции на 14 декабря средневзвешенные ставки балансировали около 4.7% (+0.75 п.п. к 2 ноябрю), сейчас рынок «толкает» ФРС к +0.5 п.п.
Более того, фиксируется торможение роста ставок с февраля и максимум 5% к весне. Так что с ужесточением пока все.