К теме позитивной брахманской дискриминации: под систему квот подпадут те, у кого годовой доход менее 8 лакхов рупий, то есть около 66 с небольшим тысяч в месяц на наши деньги. Ну неплохо, что тут скажешь.

генерала за такое вряд ли, а медаль точно дадут. Может, и звездочку, если сверчок из правильной семьи с хорошим послужным списком и в нужном отделе.

​​Еще с ноября 2016 года американские дипломаты обвиняют Россию в применении против них акустического оружия. Так, якобы после акустической атаки на посольство США на Кубе у дипломатов появились такие симптомы, как головные боли, тошнота и потеря слуха. Обследование около двадцати дипломатов показало признаки сотрясения мозга и других травм, после которых появилась версия «акустических атак».

Однако как пишет New York Times, ученые проанализировали записанные звуки «акустических атак» и пришли к выводу, что звуки на аудиозаписи на самом деле являются пением очень громкого сверчка в поисках партнерши для спаривания. Не удивимся, если впоследствии сверчку присвоят звание генерала ГРУ.

у нас принято жаловаться на неэффективность нашей "мягкой силы", и зачастую обоснованно. Но посмотрите на толливудский фильм Kanche 2015 года. Сама лента повествует о сложных взаимоотношениях двух мужчин из одной деревни - один из них хочет жениться на сестре второго, но принадлежит к менее уважаемой касте, из-за чего семья против. По сюжету оба они попадают в британскую армию, воюют в Италии против немцев, переживают многочисленные приключения, героически спасают гражданских от рук озверевших нацистов. В конце концов жених погибает, а брат невесты раскаивается, понимая, что каста вторично, главное, чтобы человек был хороший.

Но речь, в общем, не об этом. Посмотрите на кадры из фильма (еще раз напоминаю - по сюжету герои в Италии в составе британских частей). Очевидно же, на чьем военном кино вырос режиссер и чьими глазами он видит Вторую мировую.

1930 год: Сталин в отчете XVI Съезду ВКП(б) называет Ганди "либеральным соглашателем".

2019 год: Сталин предлагает Ганди в премьеры Индии.

https://indianexpress.com/article/india/rahul-gandhi-as-pm-candidate-in-2019-wish-of-people-in-tamil-nadu-says-stalin-5547125/

Британский парламент: Тереза, мы отвергаем твой план "А" по сделке с ЕС, придумай другой план, чтобы он нас устроил. Как ты будешь согласовывать его с Евросоюзом, нас не волнует.
Тереза Мэй: выкатывает план "Б", почти полностью идентичный плану "А".

Кажется, это называется "британский юмор".

В прошлом посте я упомянул о том, что транквебарская колония, оставшись без связи с метрополией, использовала свой единственный корабль, чтобы пиратствовать в Бенгальском заливе. Делала она это не просто для того, чтобы добыть средства для существования: к тому моменту между Датской Ост-Индской компанией и Империей Великих Моголов уже не первый год шла война.

Это еще один сюжет, из которого мы многое можем узнать о положении дел в Индии XVII в. На момент начала этой войны армия Моголов примерно в 50 раз превышала население Дании вообще (которая к тому моменту, напомню, состояла из Дании как таковой, Норвегии и Исландии). Основной проблемой Моголов было то, что их флот находился в зачаточном состоянии. Нет, он в принципе был, но заметно уступал тем морским силам, которые могли себе позволить держать в Индиях европейские компании.

Однако никто из этих компаний не мог себе позволить действовать так, как действовали датчане, чьи базовые береговые владения находились на территории южных княжеств и к которым Моголы, как следствие, не могли подойти с суши. При этом датские колонии к тому моменту уже частично перешли на принцип самообеспечения и занимались в основном посреднической торговлей в Бенгальском заливе. Таким образом, от благосклонности Моголов датчане не зависели вообще никак, а кушать им хотелось. В итоге датчане начали потихоньку пиратствовать в Бенгальском заливе, но делали это осторожно и без эксцессов, так что до поры до времени местные власти смотрели на происходящее сквозь пальцы.

Но в 1640 году произошел инцидент с кораблем Компании St. Jacob. Он шел Макассара в Масулипатнам, но ветер отогнал его к бенгальским берегам. Местные власти якобы не только ничего не сделали, чтобы оказать ему помощь, но еще и запретили это делать прибрежным жителям. Корабль в результате разбился, команду отравили за обедом, пассажиров посадили в тюрьму, груз отобрали. В итоге некоторым из датчан удалось сбежать, остальных просто отпустили, но груз могольские чиновники отдавать категорически отказались и конфисковали его в счет долгов, которых датчане к тому моменту понаделали порядком.

Возмущенные власти Транквебара тогда объявили Моголам войну по всей форме, отправив в 1642 году написанную на персидском бумагу к могольскому двору. Руководство колонии снарядило два корабля и выслало их в Бенгальский залив для каперских операций, которые оказались весьма успешными: датчане захватили могольский корабль с богатым грузом, переименовали его в Den Bengalske Prise и включили в состав колониального флота.

Чтобы разъяснить свою позицию другим "христианским державам в Индиях", датчане составили на португальском список обид, который разослали по всем европейским факториям и колониям. Там перечислялись претензии аж с 1625 года.Обид накопилось много - от захвата кораблей до похищения и насильственного обращения датчан в ислам. Короче, требовалась священная война, чтобы проучить проклятых бенгальских мавров.

За священными целями скрывались практические соображения. Вскоре начался 29-летний период выживания, и датчанам пришлось полагаться на добытое честным пиратским трудом, чтобы прокормить колонию и обеспечить ее товарами для торговли. Поэтому основное внимание датским каперам предписывалось обращать не на уничтожение могольских военных судов и постов, а на захват кораблей с грузом, который можно было бы потом выгодно продать. К примеру, в инструкциях указывалось, что корабли, идущие с Цейлона, обычно везут жемчуг, а из Пегу - рубины и другие драгоценные камни. Особо прописывалось, что делать при захвате кораблей со слонами на борту - их необходимо было отправлять властителю Аракана, с которым датчане в тот момент как раз пытались заключить союз. Захваченных людей предписывалось либо крестить и продавать в рабство, либо оставлять на кораблях Компании, если они были опытными моряками. Короче, регламентировалось буквально всё.

Датчане в итоге развернули в Бенгальском заливе натуральный пиратский террор, который не могли себе позволить ни англичане, ни голландцы, которые были заинтересованы в хороших отношениях с Моголами. Моголы пытались договориться - так, еще в 1645 году они предложили выплатить датчанам компенсацию за захваченный груз и прежние обиды, но датчане отказались, решив, что с бенгальской торговли им удастся получить больше. В итоге датчане сформулировали свои требования - права и привилегии, равные голландским, кучу денег и списание всех долгов, которые Компания и обитатели колонии понаделали. На это Моголы не пошли, попытавшись вместо того договориться с англичанами и голландцами, чтобы те повлияли на зарвавшихся датчан. Доходило до запрета англичанам торговать в отдельных городах и конфискации их товаров в отместку за действия датчан, но увы - ни англичане, ни голландцы сделать ничего не могли. Ситуацию осложнило, как ни странно, исчезновение одной из воюющих сторон: после роспуска первой датской Ост-Индской компании, как было упомянуто в предыдущем посте, ее владения отошли короне. И когда голландцы попросили уже упомянутого Кунгсбакке несколько поумерить свой пыл, тот ответил, что никак не может, так как верен своей стране и своему королю и считает долгом вести войну до победного конца.

Война то вспыхивала, то угасала, заключались перемирия и даже один раз был подписан предварительный мирный договор, но долго он не продержался. Постепенно, однако, датчане начали чувствовать определенные неудобства: к была создана вторая Компания, которая активно расширяла торговлю, а бенгальский рынок был для нее закрыт. Наконец в 1698 году был заключен прочный мир. Датчане подарили бенгальскому губернатору 4 пушки и 15 тысяч рупий, а он в ответ сдал им в аренду на неопределенный срок кусок земли для основания фактории в Гондалапаре еще за 30 тысяч рупий. На этом война, длившаяся 56 лет, наконец завершилась.

Лично я бы эту войну вставлял в учебники по стратегии. Скромные ресурсы Датской Ост-Индской компании не позволяли ей достичь результатов, хотя бы частично сравнимых с результатами португальцев, голландцев, англичан и французов. С другой стороны, это означало, что датчане были куда менее зависимы от благосклонности индийских правителей и могли вести себя более агрессивно, а незначительное количество их колоний и отсутствие прямого доступа к территории Моголов внезапно превратились из недостатков в преимущества. Руководство Компании совершенно осознанно использовало войну как средство достижения собственной цели, причем со временем эта цель внезапно изменилась. Будучи забытой метрополией, колония превратила вялотекущую войну, начатую уже распущенной к тому моменту Компанией, в способ добычи ресурсов, что позволило ей выжить даже в период изоляции. Наконец, когда исчезла необходимость в подобном средстве выживания и когда издержки от него начали превышать потенциальную прибыль, оно было свернуто в рулон и сдано в архив.

Главная индийская новость этого дня: Приянка Ганди, дочь Раджива и Сони, приходит в большую политику. Она назначена генеральным секретарем ИНК в восточных районах штата Уттар-Прадеш - самого населенного в Индии, где в значительной мере будет решаться судьба выборов 2019 года.

Последствия этого шага трудно предугадать, но невозможно переоценить. Кризис, в котором находится в последнее время Индийский национальный конгресс, в значительной мере является кризисом руководства. Соня из-за своего итальянского происхождения не может стать премьером, а Рахул имеет в обществе славу слабого политика, который регулярно проигрывает выборы даже в самых выигрышных комбинациях. В последние месяцы он активизировался, ведет кампанию перед выборами апреля-мая 2019 г. очень хорошо и сильно, но сложившийся стереотип сложно преодолеть.

Меж тем о Приянке в обществе сложилось совсем другое мнение. Она до сих пор в основном сторонилась политики; но ее воспринимают как очень сильного потенциального игрока. Свою роль, конечно, играет и внешнее сходство Приянки с бабушкой Индирой, и ее скромность в быту, внимательность к людям и общее обаяние.

Пока неясно, какую именно роль готовит ей мать на будущее: станет ли она поддержкой Рахулу, всегда оставаясь на вторых ролях, или займет его место в качестве кандидата в премьер-министры на выборах-2024. Многое будет зависеть от результатов весеннего голосования, но одно можно сказать точно: на индийском политическом поле появился потенциальный game changer.

вообще жанр "одна поучительная история из индийского прошлого в день" мне понравился, постараюсь поддерживать эту традицию (с перерывами на форс-мажоры, разумеется)

Вскоре после начала датско-могольской войны (не знаю, честно говоря, как ее лучше назвать, учитывая, что с одной стороны воевала датская фактория, а с другой в основном бенгальские провинциальные власти) один из датских каперов в Бенгальском заливе вылетел на мель. Волны разбили корабль, но его команда - шесть датчан - сумела добраться до берега. Проблема была в том, что они оказались на вражеской территории: вести о разбившемся корабле быстро достигнут местных властей, те вышлют отряд, и в лучшем случае датчан ожидает плен и долгое ожидание обмена или выкупа, а в худшем их зарубят на месте.

Поэтому датчане спрятались в лесу, дождались темноты и под покровом ночи направились к устью реки Ичхамати: на ней ранее стояла датская фактория Пипли, в 1643 году разгромленная и захваченная Моголами. Тут надо сделать небольшое отступление, чтобы рассказать об этом печальном событии.

Произошло оно в 1643 году, перед самым объявлением войны. Факторией тогда руководил Пауль Нильсен, и переживала она тяжелые времена - в том числе из-за того, что датчане ссудили деньги ряду местных и иностранных купцов, которые отказывались платить. Обращения к индийским чиновникам результатов не давали, и наконец датчане, чтобы побудить купцов-должников расстаться с деньгами, взяли самого крупного должника - персидского купца - и поместили под домашний арест. Это не сработало - перс оказался упрямым. Тогда датчане решили возместить себе убытки и конфисковали одного из его рабов, а также часть груза, лежавшего на складе.

Этого Моголы не стерпели, сочтя покушением на свой суверенитет, и отправили отряд в 300 человек с приказом товары конфисковать, факторию сжечь, а датчан арестовать и поместить в тюрьму. Так и произошло с тем только исключением, что Нильсену и другим датчанам удалось в итоге бежать и добраться до Транквебара.

Так вот, экипаж разбившегося капера благополучно добрался за ночь до устья Ичхамати, где к своему облегчению увидели стоящий на якоре голландский корабль. Надо было подать голландцам какой-то сигнал, но в этом случае датчан с большой вероятностью заметили бы рыбаки и обитатели прибрежных деревень. Датчане рискнули. По счастью, с борта их заметили, от корабля отвалила шлюпка, и вскоре датчане были на борту голландского корабля в тепле и сухости. Голландский капитан пообещал доставить команду капера на датский корабль "Кристиансхавн", стоящий неподалеку.

Однако на этом дело не кончилось. Местные жители все же заметили сигналы, подаваемые датчанами, и сообщили по инстанции. Власти соотнесли сообщения о разбитом корабле у побережья и сведения из устья Ичхамати, и днем к берегу подскакал отряд могольских всадников, которые потребовали от голландцев выдать датских моряков. Голландцы подумали-подумали, все взвесили и согласились. На одной чаше весов лежала свобода шести датских пиратов, на другой - хорошие торговые отношения с бенгальцами, вторая очевидно перевесила. Датчан передали могольскому отряду, и те увезли их в Пипли.

Но история на этом не заканчивается. Тем же вечером шлюпка с "Кристансхавна", посланная на берег за свежей водой и провизией, остановилась у борта голландского "купца": моряки хотели просто поболтать и обменяться новостями. В процессе разговора кто-то из голландцев проговорился: так датчане узнали о судьбе своих соплеменников.

На борту "Кристиансхавна" прошел короткий совет. Датчане решили, что своих бросать негоже, и под покровом ночи отправили спасательную партию вверх по реке. Она состояла из 16 человек, а возглавил ее тот самый Пауль Нильсен, который за несколько лет до того руководил факторией в Пипли, а теперь оказался на борту "Кристиансхавна". В принципе, если учесть незначительное число датчан в колонии, это совпадение кажется не таким уж удивительным, но тем не менее.

За ночь датчане поднялись по реке. Нильсен, хорошо знавший факторию, вывел свой маленький отряд прямо к губернаторскому дому - туда, по показаниям захваченных местных жителей, отвезли пленников. Это выглядело логичным, так как тюрьмы в Пипли не было. Датчане в короткой схватке одолели охрану, выгнали губернатора взашей, но, обыскав дом, никого не нашли. Тогда Нильсен повел отряд к ратуше - еще в датские времена некоторые комнаты там использовались в качестве тюремных камер.

Там их уже ждали: охрана ратуши, слышавшая шум, была наготове и готова к защите. Но датчане атаковали яростно, зарубили нескольких солдат, остальные бежали. В здании десантная партия обнаружила всех шестерых пленников целыми и невредимыми, но закованными в кандалы. Снять их не было никакой возможности, с кандалами на ногах датские каперы бежать не могли, снаружи уже творился сущий ад - уже все население бывшей фактории знало об атаке, и наверняка вскоре должны были пожаловать могольские всадники, вызванные губернатором.

Тем не менее, датчане решили пробиваться к своим, прихватив освобожденных пленных. Все в конечном итоге закончилось хорошо: десантная партия и бывшие заключенные достигли "Кристиансхавна", на борту которого с каперов сняли кандалы. Датчанам это приключение стоило нескольких раненых, никто не погиб.

В принципе, этими двумя стычками (захватом Пипли в 1643 году и освобождением пленных несколькими годами спустя) исчерпывается вся история войны между датчанами и моголами на суше. Остальные бои происходили на море, где датчане имели подавляющее преимущество.

Сейчас Пипли - маленькая деревенька на самой индийско-бангладешской границе, которая как раз проходит по реке Ичхамати. Как сообщает нам википедия, население Пипли составляет 1808 человек, туда можно добраться на туктуке, но нужно иметь с собой айдишку с фотографией, чтобы пограничники не прикопались. Думаю, иностранцам лучше предварительно получить разрешение в BSF (погранслужбе), все же пограничная территория.

Моди красиво обыграл сильный ход ИНК с продвижением Приянки Ганди в большую политику: "Для некоторых семья - это и есть их партия. А для нас партия - наша семья".

В большинстве западных стран, когда в политических спорах всплывает вопрос военного бюджета, его малый размер обычно считается бонусом для той политической силы, которой удается добиться очередного сокращения. Это логично: несмотря на привычный страх перед русской угрозой, европейские страны в целом не стремятся задирать военные расходы, уменьшая тем самым траты на другие программы.

Не то в Индии: там вокруг военного бюджета кипят бесконечные споры. Оппозиция обвиняет БДП в том, что на оборону выделяется всего 1,58% ВВП; министр обороны Нирмала Ситхараман блистательно парирует, упрекая оппонентов в неумении считать и указывая, что на оборону тратится целых 2,6% ВВП, а с учетом всяких военных заказов еще больше!

Такая ситуация объясняется тем, что индийская армия, вторая в Азии по размерам, целиком контрактная и чудовищно недофинансируется. Сейчас солдат 6-го года службы, обычный стрелок без надбавок за прыжки и горячие точки, получает на руки в среднем чуть больше 350 долларов, а солдат 1-го года - около 130. Это неплохо для крестьянина из глубинки, но нынешняя армия требует уже не вала новобранцев из деревни, а людей с образованием, способных овладеть сложной техникой. А такие люди без проблем найдут себе на гражданке более высокооплачиваемую работу. В итоге вопрос о повышении военного бюджета превращается, по сути, в социальный вопрос - о размере солдатской заработной платы. По сути, оппозиция упрекает правительство в том, что то морит солдат голодом и держит их в черном теле, а правительство отбивается как может.

Посмотрите на это чудесное лицо (второе справа). Перед вами - Бальтазар Наполеон IV де Бурбон, ныне работающий юристом в индийском городе Бхопал, но при необходимости готовый занять трон Франции как старший в роду Бурбонов - если, конечно, французы внезапно решат восстановить королевское правление. Нет, он не авантюрист. Его далекий прадедушка, скорее всего, авантюристом был, а вот он нет.

Бурбонов в Индии впервые открыл для Европы французский фотограф Луи Русселе во второй половины XIX века . В 1863 году он был послан в безнадежно на тот момент британскую Индию с историко-этнографической целью - описать памятники и следы французского колониального присутствия в Декане. При дворе раджи княжества Бхопал он встретил некую принцессу Изабеллу де Бурбон, "женщину удивительно европейского типа", которая изложила ему историю их семьи.

В целом история выглядит так. Некий Жан-Филипп де Бурбон, родственник короля, в 1560 году вынужден был покинуть страну, потому что заколол кого-то на дуэли. С собой он взял двух товарищей и католического священника. Товарищи умерли в дороге, священник остался в Мадрасе, а сам Бурбон добрался до двора императора Акбара. Есть и другая версия, которая гласит, что Жана-Филиппа захватили берберийские пираты, когда он плыл с Сицилии во Францию, и продали в рабство в Египет. Там он в буквальном смысле пришелся ко двору, занял высокий пост при султане, во время войны с абиссинцами попал в плен и был отправлен по собственному желанию в Индию, где и поступил на службу к Акбару. Есть еще несколько версий, столь же занимательных.

Но в конце концов разночтения заканчиваются. Акбар Жана-Филиппа возвысил и приблизил к себе, сделав начальником артиллерии. Род Бурбонов процветал при дворе Моголов, однако после того, как Надир-шах захватил Дели, Франциск II Бурбон вынужден был бежать со всей семьей. В конце концов Бурбоны осели при дворе раджей Бхопала, где заняли высокие посты.

История Русселе вызвала в Европе фурор (хотя потом обнаружилось, что европейские черты принцессы Изабеллы, с которой он беседовал и которую фотографировал, объясняются просто - она была англичанкой Элизабет Джонстон, вышедшей замуж за Бальтазара де Бурбона, портрет прилагается). Обнаружилось, что Бурбонов описывали еще английские путешественники, бывавшие при дворе бхопальских раджей в 1820-х гг., и уже после путешествия Русселе несколько путешественников заезжали ко двору, собирая устные легенды и предания о прошлом Бурбонов.

Тщательные изыскания в архивах и генеалогических книгах показали, что никакого Жана-Филиппа де Бурбона в них не значится. Единственное, что удалось найти - некий представитель рода де Бурбон-Бюсси, незаконнорожденных потомков Луи де Бурбона, епископа Льежа, пропал в море примерно в 1580 году. Хронология, конечно, в этом случае не бьется, но в этой истории бьется вообще мало что. Не знаю, в общем, откуда эти Бурбоны взялись - был ли это правда какой-нибудь потомок бастардов или, что более вероятно, ловкий авантюрист-европеец, но военное дело он явно знал, судя по стремительной карьере при дворе Акбара.

Как бы то ни было, лишившись после образования Республики Индия своих владений и привилегий, местные Бурбоны продолжают существовать. Бальтазар Наполеон IV де Бурбон женат на индийке, у них три ребенка - Фредерик, Мишель и Адриен. Сам Бальтазар, по его словам, живет бедно, но старается не ударить в грязь лицом перед европейскими родственниками - пусть они о нем не в курсе, но он-то про них знает. Ну и учит детей быть Бурбонами и вести себя как Бурбоны, конечно же.