Мы встретились с ним в магазине цветов
Он был ошарашенный, дикий
В глазах его тлели пожары боёв
Далёких, опасных безликих

Он резал глазами как будто ножом
И вдруг услыхал за спиною
Здорово центральный! Как жив? Как здоров? Как рад я здесь встрече с тобою!

И словно меж нами сверкнула искра
И будто мы двое тем утром
Стоим не у мелкой ветрины стекла
А возле руин под Бахмутом

Короткая встреча и наш разговор
Вообще никому не понятный.
Улыбки да шутки весёлый задор
И юмор невероятный.

Но слово за слово
И вот уж кассир на нас поглядит недовольно
О чём говорим и о чём мы молчим
О чём вспоминать нам так больно

Ей тут не в домек и ее осуждать
Я права здесь не имею
И только от скучного взгляда её
Внутри словно бы леденею

Кто там не бывал кто не рисковал
Кто свиста снаряда не слышал
На вряд-ли поймет, что такое
Когда в тиши твоя катится крыша

Когда в тишине и покое вокруг
Покоя найти ты не можешь
Когда снова ищешь веселья, подруг
Но тем сердце не потревожешь.

И как же такие сюжеты нужны
Для наших сердец повреждённых
Где знаешь, что точно такие как ты
Живут в городках запылённых...

"Вишня".

#дневникидалмата

Как я ходил на боевые (продолжение)

12 июля
Ночь, как ночь. С баханьем рядом на Клешне и буханьем где-то далеко в Золотаревке. Ночью утихает ветер, и вылетают ночные «птички».

Жужжат не только «птички», но и осы – они здесь тысячами вьются. Видимо едят там, под горой, чью-то плоть. Столько ос я никогда в жизни не видел.

Парни обсуждают, как лучше обозначить тропу - красной изолентой или синей. Синей у нас больше, но её не видно в траве. Для мирной жизни такие проблемы кажутся неважными. А здесь - сошел с тропы, можешь остаться без ноги.

Чехов сходил за водой, принёс две упаковки по шесть, без одной бутылки – отдал ее Димону. Переход был очень долгим и трудным, Димон потерял много жидкости. Воду подогнала бригада, поэтому наши парни, кроме воды себе помогали их бойцу тащить ВОГи (сбросы для дронов). Чехов очень устал, посидел покурил и ушёл к себе. Он крут, я уже обессилел немного от обезвоживания.

К нашей такелажке, конечно, есть вопросы. Почему бы там, в тылу, не примотать к воде ручки, хотя бы скотчем? Так было бы удобнее нести. Они же выкинули из машины и приспосабливайся как хочешь. В итоге одну упаковку в рюкзак, а со второй в обнимку. А так в рюкзак бы еду положил и патроны, а в руках две упаковки воды тащил, если бы были ручки.

Днём я ходил к Чехову. Отнёс им армейские гигиенические наборы. Пауэрбанк у них сел, сидят они почти в темноте. Поболтали о том, о сём. Чехов рассказал про конфликт на тропе. Наши шли налегке и хотели обогнать трёх бойцов. А те в бутылку полезли. Проявили агрессию. Не захотели пропустить наших вперёд. Слово за слово… Чуть до ругани не дошло. Это оказались такелажники другой нашей роты. Вообще, это крайне непорядочно. На тропе принято пропускать тех, кто идёт быстрее, но парни, видимо, с оружием и во всей броне почувствовали себя невероятно крутыми перцами, а наши, по примеру бригадных такелажек, шли налегке, то есть без брони и оружия.

Взял у Чехова смартфон. Зарядил ему на 43% и моя «банка» села до половины. Отключил. Сорок три, это почти пять тысяч ампер, а половина моей «банки», это примерно десять тысяч ампер. Нам тут ещё неделю жить, если Бог даст.

Зашедшие вчера парни активно тусят вдоль лесополки, пытаясь найти что-нибудь интересное, а, может, просто от скуки. Димон в соседнем блиндаже нашёл магазин для СВД. Вот и снова эффект «непуганой дичи». Они удачно зашли – ветер сильный, «птички» этого не любят. Но такое ощущение, что пока они воспринимают выход на боевое задание, как лёгкую прогулку. Они все уже были на СВО, но не в новых условиях. Впрочем, может быть, им повезёт, и противник снизит здесь свой потенциал - им что-то надо делать на других угрожаемых направлениях. Но не думаю.

Ночью начался обстрел по нашим позициям. Мы все забились в лисьи норы. Но зато засекли их огневые точки, и по тапику сообщили координаты нашим артиллеристам. Через полчаса их разнесли, они заткнулись. У нас они разбили окопы, завтра снова копать, восстанавливать. Слава Богу, никуда серьёзно по нам не попали. Есть подозрение, что били по «открытке» перед нами, готовят проход через минное поле.

Падает с неба снег
Тихо над лесом кружится
Здесь чужих уже нет
Здесь уже наша фортица

Хмурого неба хмарь
Смотришь не видно не зги
Свист и прилет в даль
Это наши враги

Тихо по веткам шуршит
Словно крадётся как кот
Нам снегопад этот друг
Он прикрывает наш ДЗОТ

Печка в землянке тепла
Светятся в печке угли
Нам здесь тепло без огня
Ведь дома ждут нас свои...

"Вишня"

В обсуждении нового молодежного сериала было высказано мнение, что это снимают не для нас, а для мигрантов.

Мы поддержим это мнение и разовьём его дальше.

Если не для нас снимают, а для мигрантов, то сюжет необходимо немного изменить.

Вот мусульманская девушка из мигрантской общины на территории России, которую по традиции через "похищение" хотят выдать замуж за старого мигранта-мусульманина 4й женой. Но проходивший недалеко русский парень (герой СВО, бывший Вагнеровец) ее освобождает. Они знакомятся, проникаются к друг друга симпатией и парень берет её замуж.

Попутно русский парень вместе со своими братанами-"музыкантами" пиздит общину-мигрантов, в которой скрываются международные террористы, планирующие очередной терракт. А несостоявшийся жених мусульманки, один из амиров.

Плюс, сделать акцент на том, что выйдя замуж за русского парня, мусульманка остаётся мусульманкой. Никто не хочет лишить ее веры или заставить сменить её. При этом девушка одевается красиво и современно.

Вот, охуенный сценарий современного русского фильма для мигрантов.

Забирайте бесплатно.

#дневникидалмата

Как я ходил на боевые. Продолжение.

14 июля.

Семь часов. Птички жужжат. Нам завели роту зэков. Их провели через наши позиции, через нашу лесополку вперёд, а на ЛБС в это время пошла стрелкотня. Потом затихла, но началось очень активное баханье. Миномёт насыпал беглым. В ответ время от времени прилетало и очень громко. Впрочем, наш миномёт продолжал работать. Эта неизвестность напрягает...

И тут по рации мне наш комбат говорит: «Иди спасать их, Батя. Они там засели на выходе из лесополки перед «открыткой», их там разнесут. Веди их вперёд на блиндажи, куда они и должны были пройти. Что с ними не знаем. Но до места они не дошли».

Мы все собрались и побежали туда. Сидят. По ним уже отстрелялась миномётка. Сейчас прилетят дроны. У них 14 раненых. Трое убитых. Раненым, кто может сам идти, приказали отходить назад, и захватить с собой кого смогут.

Мы повели оставшихся ребят вперёд на позиции. Довели. Урал остался с ними. А мы вернулись в начало лесополки.

Ещё трое тяжело раненых... Надо выносить. Одного я взял себе на плечо. Двоих парни положили на носилки.

Я не донёс. Умер он, почти у места эвакуации. Тело дотащил за ноги, чтобы родственники могли забрать. Сам чуть не помер от нагрузки. Прости, меня, братишка. Я старался. Молюсь за тебя. Потом встретимся.

Уснул на земле. Проснулся ночью. Громко до сих пор, но уже не так. Только, судя по всему, это уже по нашим позициям бьют. Хохлы подумали, что мы отступаем, начали накат на нас. Отстреливались от них из всего, что есть. «Утес» был припрятан и два АГС. Отбились.

Если бы второй раз на нас пошли, пришлось бы вызывать артиллерию на себя. Потому что израсходовали все, что есть. По полмагазина у каждого осталось. Я тоже стрелял, когда другие перезаряжались. Поверх голов стрелял, мне как священнику нельзя убивать.

Сосед кричит: «красный», и ты накидываешь, чтобы к земле их прижать, пока он перезаряжается. Так прошёл день, хотя по ощущениям, как одна минута, искра в памяти. Смотрел потом на ребят - глаза у всех стеклянные. Наверное, и у меня такие же были.

Колени, руки трясутся. На душе плохо. Начал читать кафизму за наших погибших. Ребята подтянулись, слушают. Все молчат. Смотрят на поле перед собой. Оттуда доносятся крики. Не по-нашему, на каком-то арабском что ли. Всю ночь стоны. К утру всё стихло.
Я всю ночь молился.

Пишут, что один из высоко высокопоставленных идеологов власти предложил создавать "светлые образы межнациональной дружбы" , чтобы побеждать в "информационной войне". Их есть у меня, вношу предложения:

1. Девушка из среднеазиатской семьи полюбила русского парня, она принимает православие и под колокольный звон, выходя с мужем после венчания из храма (камера крупным планом показывает золотые купола с крестами), с мягким восточным акцентом говорит о любви к России. "Как вы назовёте своего первенца?" "Мне бы хотелось, -смушаясь отвечает молодая жена, - Сергеем, в честь Сергия Радонежского..."

2. В призывной пункт Вооруженных Сил России стоит большая очередь смуглых черноволосых ребят из числа мигрантов, заключать контракт. Корреспондент идёт вдоль очереди , спрашивая , "Вы откуда?", ответы: "Узбекистон, Киргизия, Точикистон, Азербайжан" и так по кругу. Затем сюжет о том, как батальон имени Тамерлана с кличем "русские вперёд !" берет штурмом село Гуляй Поле в Запорожской области.
У разбитого "Леопарда" бойцы Дилшот и Абдуллох верят плов. Звучит песня " Поле, русское поле, я твой верный колосок".

3. День ЧК. Сюжет о лидере одной из диаспор, который пришел в ФСБ сообщить о ставшем ему известном намерении ряда земляков совершить преступление. Преступники задержаны благодаря своевременно переданной лидеру диаспоры информации муллой. Актовый зал, офицер с забрюленым лицом вручает грамоты мулле и руководителю национально -культурной автономии. Оба в ответ дружно говорят: "Служу России"! Звучит гимн России.

По-моему, то, что надо. Дополняйте тему светлых примеров межнациональной дружбы своими сюжетами. Генерал -лейтенант, командующий бородатым бойцам кричать "Христос Воскресе!", фестиваль блинов и матрёшек в посольстве среднеазиатской страны, помощь восстановлению сожженного Хабаровского театра за счёт бюджета Узбекистана. Больше, больше светлых историй!

*Михаил Матвеев коммент.

Коллеги, просьба при оформлении доносов соблюдать форму и не допускать отсебятины. Нам по этим документам либералов расстреливать, а вы на листочках тетрадных какие-то каракули в отдел приносите.

Время #мимимишности

#дневникидалмата

Как я ходил на боевые.

15 июля.

Наши позиции. Всё обожжено, всё в следах от осколков и пуль... По-моему субъективному мнению, противнику надо отдать должное - он почти полностью заменил арту дронами. Дроны спокойно залетают в тыл на 15 км и жгут технику. На передовой же висят в небе постоянно. Приземлятся в поле, спрячутся, и в нужный момент взлетают совсем рядом. Жужжание, хлопок...

В небе высоко висит дрон-разведчик. Не достать из автомата. Этот "Мавик" поднимает дроны-камикадзе со смертельной начинкой. Шанс здесь только один - если сработают рога РЭБ на машине, дрон упадет рядом и не взорвется.

16 июля
Ночь уже не спасает машины подвоза. У противника почти все дроны с теплаками. Иногда ночью выбивают по 2-3 машины в тылу. Иногда специально ждут, когда за поврежденной техникой приедет эвакуационная машина, и подбивают её. Лишь часть машин удается оттянуть на ремонт, другие сгорают полностью вместе с экипажем, да так, что потом не найти даже лоскуток от одежды. А если везли боекомплект - все просто в пыль. На этом месте потом только воронка зияет метров в пять.

17 июля. Примерно в полночь слышим, где-то недалеко едет "Урал" на позиции минометчиков. Везет парням боеприпасы.

А в небе "баба Яга"- большой такой дрон. Мы их ни предупредить, ни крикнуть не можем, бьём из четырёх стволов трассерами в небо... Мгновение и страшный взрыв, метрах в пятиста от нас. Земля подпрыгнула. Сдетонировал боекомплект в машине.

Мы в этот момент были в укрытии. Но ударная волна прошла прямо над нами. У меня уши заложило. А глаза - такое ощущение, что чуть не лопнули в этот момент. Бегу в сторону подвала, а внутри всего колотит. На ходу руками себя проверяю - всё цело. Ввалился в подвал и вырвалось само "Господи помилуй!"

С утра решил пойти посмотреть. А там лишь воронка. Ни крови, ничего не нашел. Всё превратилось в молекулы. Железяки от "Урала" нашли в километре от взрыва.

В машине был пластид. Мощная штука. Его используют для разминирования проходов на минных полях. 30 см такой "колбасы" могут разрушить подъезд девятиэтажного дома. А этих "колбас" тут несколько было.

Да, любая поездка уже лотерея...

Огромная воронка глубиной с двухэтажный дом - это все, что осталось после взрыва "Урала".

Фото отца Михаила.