Снова и снова не перестаю удивляться тому, как, обращаясь к коронавирусной теме, комментаторы смешивают в одну кучу вещи медицинского и дисциплинарного (а в нашем, российском, случае, чаще имитационно-дисциплинарного) характера. И, как следствие, все эти рассуждения в конечном итоге оборачиваются радикализацией ярлыков, обоюдно присваиваемых друг другу сторонами спора. И если "антиваксеры" в подобной оптике — это непременно "домостройные" ультраконсерваторы, вооруженные конспирологией "чипирования", или же анархисты-беспредельщики, которым плевать на всех, включая и самих себя. То "проваксеры" превращаются в адептов полицейско-санитарной диктатуры. Заезженный до боли штамп про то, что "жизнь сложнее", бесспорно, раздражает. Однако, это как раз тот случай, когда его совсем не грех упомянуть.

Для уточнения. Что я имею в виду под мерами "медицинского характера"? Вакцинацию. А под мерами "имитационно-дисциплинарного" характера? Меры по ограничению передвижения, посещению массовых мероприятий, а также принуждению к использованию санитарных средств (медицинских массок). Особенно абсурдно последняя мера выглядит внутри забитых в час-пик автобусах: невозможности, уже в силу факта использования для своего передвижения по городу общественного транспорта, соблюдения социальной дистанции, призывы к которому, тем не менее, раз за разом транслируются в салоне. В пассажирском сообществе ношение масок давно превратилось в своего рода карнавальный ритуал. Кто-то носит на подбородке, другие на лбу, третьи вовсе на ушах. А кондукторы, как правило, закрывают подбородок и рот, оставляя открытым нос. На замечания в духе указания на бессмысленность ношения подобного предмета гардероба, используя его таким образом, реагируют разраженно и хамски. Сам же я, впрочем, не вижу для себя особой проблемы использовать медицинскую маску по прямому назначению, даже в тех случаях, когда понимаю бессмысленность этой практики. Быть может, с моей стороны, это такая форма социального конформизма (особенно, на фоне сограждан-"панков", носящих маски на ушах). Но подобный социальный конформизм раздражает меня не столь сильно, как пассивное принятие диктатуры, нечестных выборов и полицейского произвола, например.

Еще из этой же серии. Ситуация с QR-кодами. Только вчера обсуждали в компании знакомых абсурдность такой ситуации, при которой срок действие вакцины определяется в полгода, а QR-код действует год, как сегодня читаю новость о том, что коды, полученные по результату вакцинирования, с момента которого прошло более полугода аннулируются. Что в целом логично и правильно (в противном случае, в данной мере вообще нет никакого смысла), однако в наших реалиях, вполне предсказуемо, обернулось какой-то очередной путаницей на Госуслугах. Цифровизация в вопросах контроля над распространением вируса по-российски, очевидным образом, сопровождается ошибками и сбоями. К этому добавляются покупные / "подаренные" сертификаты и QR-коды и т.д. и т.д. Критика контроля и его абсурдных проявлений — не равносильна и не тождественна "антиваксерству" и "ковид-диссидентству".

Впрочем, у нас без имитации не обходится и процесс вакцинации. Статистика вакцинированных в России, например, включает в себя вакцинированных "Эпиваккорона", к эффективности которой по-прежнему куда больше вопросов, чем ответов. Отдельно по "Спутнику", конечно, нашему вниманию цифры недоступны.

Призывы к введению принудительной вакцинации (хотя для ряда категорий населения в нашей стране она и сейчас по сути принудительная), ужесточению и продлению локдауна и усилению контроля, будучи приняты на вооружение, полагаю, приведут к росту коррупции, репрессивности и взаимного недоверия, т.е. именно тех не самых лучших черт, которые и так присутствуют в отношениях между государством и обществом, грозясь стать основой этих отношений.

Если граждане, в условиях доступности работающей и проверенной временем вакцины от коронавируса (оставим в данный момент за скобками те случаи, когда в регионах реально не хватает вакцин), скорее предпочитают обманывать систему (а система при этом часто делает вид, что и "обманываться рада"), подвергая угрозе свои жизни и жизни окружающих, то в ситуации с "принудиловкой" обман (и встречная игра в "обманутого") просто примет более массовый и вопиющий размах, никак не приблизив решение сложившейся проблемы. А репрессировать больше половины населения страны (многие из которых, к тому же, в прочих вопросах власть поддерживают, видя и в самом Путине тайного "антиваксера", а в "антиваксерстве" некоторых иных представителей власти ничего тайного и нет, тот же Песков, скажем, "антиваксер" вполне явный) режим не решится, да и данной цели перед собой определенно не ставит. Государство, основу экономики которого составляет ресурсная рента, в принципе не сказать, что сильно заинтересовано в позитивной демографии своего населения. Поэтому в наших широтах более других действует принцип "каждый сам за себя". Конечно, может пугать сремление к смерти, присущее нашим людям (уж умирать мы, русские, умеем лучше всех прочих народов), или, если использовать обратную формулировку, отсутствие восприятия жизни как позитивной ценности. Но изменение негативного тренда достижимо только посредством изменения закрепленных в обществе социальных практик в целом. Странно и довольно нелепо представлять коронавирусную проблему отдельно от остальных социальных проблем, будто бы она существует в некоем вакууме от всех прочих. И, что еще более странно, всерьез полагать, будто она может быть успешно разрешена по мановению государевой "волшебной палочки", способному заставить привиться всех и каждого.

​​«Литера» — новый академический проект ЛПР | Стрим-презентация Артёма Северского

ЛПР представляет новый академический проект Литера! Литера — это сетевая площадка ЛПР, на которой либертарианцы мыслят о свободном обществе.

На портале http://litera.libertarian-party.ru эксперты изнутри и извне партии стараются не просто обозревают политическую теорию, стоящую за нашим движением, а пытаются быть на её переднем крае: следят за последними академическими работами либертарианцев и пытаются отвечать на вопросы об устройстве свободного общества, до сих пор требующие проработки. Литера также стремится помочь людям, недавно узнавшим про либертарианство, сориентироваться в современной философской, политологической и экономической мысли.

Главным редактором Литеры является Председатель Центральной контрольно-ревизионной комиссии ЛПР экономист и политолог Артём Северский, техническим директором — Роман Михайлюк. Сегодня, 11 ноября, в 20:00 по Москве Артём проведёт стрим, на котором подробнее расскажет про проект и ответит на вопросы зрителей. Подключайтесь!

Литера уже активно наполняется контентом. Так, недавно в блоге вышли две внушительные работы: представление Сергеем Сазоновым новой теории присвоения и разбор Константином Морозовым аргументации за и против открытых границ в либертарианском обществе. Также на портале вы можете посмотреть интервью Артема Северского с Билли Крисмасом, философом Королевского Колледжа Лондона.

Администрация Литеры приглашает всех интересующихся либертарианской теорией предлагать собственные публикации, а также планирует регулярную размещать рецензии на классическую и новую либертарианскую литературу.

Литера — флагман серьёзной русскоязычной либертарианской мысли, созданный под эгидой ЛПР!

http://litera.libertarian-party.ru

Кажется, нашел лаконичную формулировку.

В здоровом обществе правозащитники защищают права человека. В больном обществе необходимость человека состоит в том, чтобы защищать правозащитников.

Мы, к сожалению, давно живем во втором.

Вообще, один из парадоксов авторитаризма в его развитии заключается в том, что гражданские институции, создаваемые для расширения прав и свобод граждан, в скором времени сами оказываются в положении тех, чьи свободы и права попираются, причем самым грубым образом. И в силу этого, уже граждане, если у них есть гражданское чувство, обязаны встать на их защиту.

Так происходит с самыми яркими и решительными оппозиционными структурами, сумевшими консолидировать вокруг себя значительный человеческий потенциал (сеть штабов Навального). И то же самое неизбежно происходит со старейшими организациями, поднимающими тему политического преследования государством человека, тему политических репрессий, в прошлом и настоящем (Мемориал Международный и Правозащитный центр).

Гражданин страны, власти которой творят подобный произвол, по крайней мере, обязан не молчать, это меньшее, но не менее важное из того, что мы можем сделать. Следует помнить о том, что за каждой подобной организацией, объявляемой режимом неугодной, скрываются судьбы конкретных людей. Иногда наиболее вопиющие случаи преследования наступают сразу после запрета деятельности, но могут и предшествовать ему, когда казалось, что повестка запрета деятельности всей структуры еще даже не стояла у государства в планах. Историк, занимающийся темой сталинских репрессий в своем регионе, оправленный в колонию на долгий срок. Региональный политик, беременная женщина, помещенная в СИЗО, в ожидании приговора по статье, максимальный срок по которой немногим меньше. Только две судьбы в океане произвола, но одни из самых показательных, заслуживающих того, чтобы о них было сказано отдельно.

По ссылке можно подписать петицию против ликвидации Мемориала https://www.change.org/p/%D1%80%D1%83%D0%BA%D0%B8-%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%87%D1%8C-%D0%BE%D1%82-%D0%BC%D0%B5%D0%BC%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%B0%D0%BB%D0%B0-%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D0%BC-%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%B2%D0%B8%D0%B4%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8E-%D0%BF%D0%BE-%D1%81%D1%83%D0%B4%D1%83-%D0%BA%D0%BB%D1%8E%D1%87%D0%B5%D0%B2%D1%8B%D1%85-%D0%B4%D0%BB%D1%8F-%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8-%D0%BE%D0%B1%D1%89%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D1%85-%D0%BE%D1%80%D0%B3%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B7%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%B9?fbclid=IwAR1f0k-SetJHIbIGZ6l3NWRnt_Mx1pecJnc4pPCvsWfit3SQuL3mrKR2iYs

Афоризм пришел по случаю.
Не страшно перепутать лося с кабаном в стране, где путают коммунистов с оппозицией.

В вопросе организации профилактических и ограничительных мер, направленных против пандемии коронавируса, российское государство отличает какая-то особенная шизофрения и абсурд.

Вместо диалога с сомневающимися — истерия «письма врачей» и использование тяжело больных и умирающих людей в роли экспонатов для глаз антиваксеров из числа селебрити: актеров, певцов, одиозных политиков.

Вместо диалога с бизнесом — локдауны и запреты, с крайне избирательной и явно недостаточной компенсацией от государства, разоряющие малое предпринимательство, которое и без того «дышит на ладан» в нашей стране.

Вместо диалога с обществом в целом — запреты, давление и контроль. И самое главное, конечно, неопределенность запретительных мер, будто сам режим бьется в истерике, не понимая, как ему следует поступать в текущей ситуации.

Показательным примером и квинтэссенцией запретительных мер последнего времени является попытка внедрения системы пропуска по индивидуальным QR-кодам вакцинированных. В большинстве регионов нашей страны их наличие становится необходимым для доступа в общественные места и торговые центры. А в отдельных регионах, и в общественный транспорт. При этом мы наблюдаем крайне низкий уровень организации проверки. Что, в свою очередь, ведет к созданию массового скопления граждан, несоблюдению социальной дистанции, которое никак не способствует снижению распространения смертельно опасного вируса. Скорее напротив, к дальнейшему ухудшению статистики заболеваемости и смертности в России.

Сейчас стало известно о планах со стороны власти отказаться от самого наименования «QR-код», вокруг которого очевидно сформировался высокий градус общественного раздражения, предложив взамен следующие варианты: «паспорт здоровья», «сертификат здоровья», «зеленый паспорт», «ковипасс» и т.д., что еще больше добавляет абсурдности всему происходящему. Беспокойство о правильном нейминге механизма ограничения свободы передвижения граждан на фоне провала кампании вакцинации и развала медицины, неспособной справиться с количеством заболевших — вот реалии государства имитации.

Либертарианская партия России инициировала общественную кампанию против повсеместного внедрения QR-кодов. ЛПР призывает всех граждан, общественные движения и организации присоединиться к кампании «QR-НЕТ!». Вы можете ознакомиться с кампанией на сайте https://anti-qr.info/#campaign и подписать петицию по ссылке https://chng.it/rNh8KtVCdn.

Либертарианская партия России за борьбу с коронавирусом, против борьбы с людьми!

Когда государству нужно оправдать наступление на гражданские свободы — нет лучшего предлога, чем война. Метафору войны применять легко, мы уже «воюем» в двух таких войнах: с терроризмом и с наркотиками. Победить в подобных войнах может лишь государство: расширяются полномочия силовиков, преодолеваются сдержки и противовесы государственных институтов, появляется репрессивный уклон в правосудии. Объявлена война с террором — и мы видим регулярные «уничтожения боевиков» на Северном Кавказе, пытки и старательно зажмурившиеся на этот счёт суды по всей России. Война с наркотиками — и мы твердим поговорку «228 — народная статья», знаем, сколько силовик должен подбросить наркотиков для заведения дела, видим полицейские провокации против уязвимых. Выиграло ли общество от войн, ведущихся без правил, с превышением полномочий и уничтожением свободы? Вряд ли.

Последние два года наше правительство ведёт новую войну — с коронавирусной инфекцией. Всё это время мы слышим о «славной победе», которая всё приближается, но так и не наступает. Военное время развязывает властям руки. Всё идет в дело: манипуляции со статистикой «боевых потерь» (количество заражённых и умерших) и «численности войск» (готовность системы здравоохранения принимать пострадавших). Мы регулярно видим аккуратные заборчики заболевших и умерших — хотя такие данные статистически невозможны, нас обязывают им верить, ведь в случае публичного сомнения включается и другая, популярная во время войны забава: поиск внутреннего врага. Очередная «шпиономания» породила условного «антипрививочника» — так могут заклеймить каждого, кто сомневается в эффективности предлагаемой государством политики. А сейчас нашей стране в очередной раз предлагают затянуть пояса: законопроекты о QR-кодах (они же паспорта вакцинирования, зелёные паспорта и т.д.) должны будут отключить «антипрививочников» от общественной жизни.

Риторика войны для меня неприемлема и отвратительна. Люди научились решать свои проблемы без принуждения, ненасильственным путём, через открытость и диалог. ЛПР запустила общественную кампанию «QR-Нет». Мы призываем ГосДуму отклонить законопроекты о QR-кодах, а правительство — заняться своей первостепенной задачей: расширить выбор вакцин для людей и обеспечить доступность медицинской помощи. Наши требования просты:

1. Отменить региональные ограничения и не принимать федеральные законопроекты.

2. Допустить зарубежные вакцины, одобренные ВОЗ, на российский рынок.

3. Расширить доступность медицинских услуг, сохранить или нарастить бюджет на здравоохранение (его в текущем проекте бюджета сократили).

4. Провести амнистию для людей, купивших сертификаты.

5. Начать открытую и честную кампанию за вакцинацию.

Подобные меры позволят нам окончательно отказаться от метафоры войны и перейти к «снижению вреда». Суть такого подхода в том, чтобы не запрещать вредные практики, а работать с последствиями и побуждать людей к изменению опасного поведения на безопасное. Такой подход впервые был опробован в наркополитике как альтернатива «войне с наркотиками». Вместо того, чтобы приковывать наркопотребителя к батарее, его снабжали чистыми шприцами и презервативами, когда он обращался за помощью — помогали встать на ноги. Я уверен, что прямой диалог с людьми, открытость информации по болезни, текущему состоянию здравоохранения, безопасности вакцин, чёткое разъяснение действенных практик — всё это будет способствовать профилактике куда сильнее, чем любое принуждение. Сейчас власти важно вернуть доверие к себе, без него мы столкнемся с тем, что значительная часть сертификатов будет куплена, а нужная статистика — дорисована. Нужна ли нам такая «славная победа» на бумаге?

Если вы согласны с этим подходом, то можете помочь кампании — вот несколько шагов:

1. Распространите ссылку на сайт кампании;

2. Подпишите петицию с нашими требованиями;

3. Перешлите знакомым ролик с нашей позицией.

Давайте остановим «войну» и займемся реальными делами по спасению жизней. Берегите себя и своих близких.

В качестве альтернативы QR-коду как механизму ограничения мобильности невакцинированных граждан могли бы выступить предложения расширения позитивных антикоронавирусных мер поддержки, а не негативных (запретительных). Говоря простым языком, расширения свобод и возможностей для вакцинированных, а не запретов для невакцинированных.

Почему бы не стимулировать вакцинацию материально? Не набором медицинских приборов исключительно для пенсионеров, а реальными деньгами на руки всем. Призвать государство выплачивать за вакцинацию каждому новому вакцинировавшему определенную сумму, которая будет восприниматься существенно в глазах российских граждан. Уверен, что при таком раскладе у пунктов вакцинации выстроятся очереди, и скорее придется следить за тем, чтобы люди не делали прививку чаще, чем в полгода, чтобы получить очередную выплату. В стране с довольно бедным населением материальный стимул для нас остается самым существенным. Государство просто вернет людям их же деньги, которые те выплачивают в фонд ОМС, через опосредованную вакцинацией процедуру.

Можно еще призвать к иным мерам позитивного характера для тех, кто уже прошел вакцинацию. Не запрещать невакцинированным пользоваться общественным транспортом (что мы наблюдали на примере Татарстана), а снижать цену стоимости проезда для тех, у кого есть QR-код. Или вовсе сделать проезд бесплатным. Это тоже явилось бы огромным стимулом вакцинироваться в стране с бедным населением.

Конечно, допуск иностранных вакцин (вообще любых, не только западных, но и китайских, и индийских, каких угодно, всех, готовых прийти на российский рынок). Возможно, что государство будет настаивать на том, с какой стати "мы должны оплачивать другие вакцины за счет бюджета"? Хорошо, без вопросов, сделайте вакцинацию иностранными вакцинами платной медицинской услугой. Но у людей должна быть возможность вакцинироваться теми препаратами, которыми они сами сочтут нужными. И у государства не должно быть никакого права ограничивать людей в допуске к зарубежным вакцинам. Уверен, что, учитывая размер российского рынка медицинских услуг, у производителей вакцин из других стран есть желание сюда прийти.

И все-таки омикрон опередил Оксимирона.

Мы живем в мире, где вирусы выпускают новые штаммы быстрее, чем рэперы новые альбомы.

Кстати, вот хороший пример некритической и тенденциозной журналистики.

"Красноярские либертарианцы поддержали протестную акцию единороссов из горсовета Мурманска". Именно под таким заголовком пару дней назад была опубликована заметка на сайте "Росбалт".

Речь идет о сюжете с отказом Мурманским горсоветов, который состоит преимущественно из "единороссов", утвердить Ольгу Дзюбу мэром города. Дзюба - кандидат губернатора области Андрея Чибиса, отказ поддержать ее свидетельствует о степени влияния, которую имеет на процесс избрания главы муниципалитета бывший мэр Мурманска и нынешний депутат Госдумы от Красноярского края Алексей Веллер. Излишним будет добавление о том, что все действующие лица принадлежат к партии "Единая Россия".

В качестве комментария к этому сюжету секретарь регионального отделения ЛПР в Красноярске Андрей Рыбас разместил пост, в котором произошедшее описывается в качестве "решительного боя муниципального самоуправления", который дали мурманские депутаты "согласованному АП кандидату". Конечно, подобное представление крайне далеко от реальности, на деле происходил типичный "спор единороссов между собой", война одних административных кандидатов против других. С какой стати нам вписываться в этот спор, мне не очень понятно. На что я указал, в том числе в телефонном комментарии.

В итоге в журналистской заметке, которую распространили и другие новостные сайты, почему-то оказалась исключительно однозначная ода "мурманскому самоуправлению", будто мы подпеваем тамошним "единороссам". По какой причине мою позицию не приняли во внимание, и я оказался фактически исключен из "красноярских либертарианцев", мне сложно сказать.

Вообще, согласно нашему Уставу, от имени партии может делать заявления исключительно Председатель, от его лица никаких комментариев по поводу мурманских событий, насколько мне известно, не звучало. Каких-либо отдельных от ЛПР "красноярских либертарианцев" не существует, к тому же из самого текста заметки далее следует, что речь идет именно о членах Либертарианской партии. Выдавать частное мнение одного из членов партии за мнение партии вообще, как мне представляется, несколько противоречит журналистской этике.

По какой причине вообще указанная тема (и не очень удачная реакция на нее, в исполнении Красноярского секретаря) в связке с упоминанием ЛПР оказалась заслуживающей внимания в глазах журналистов, а не, например, кампания против QR-кодов, организованная нашей партией (напротив, по словам многих журналистов, в том числе местных, никаких "организованных кампаний против QR-кодов нет"), нельзя сказать. Точнее, можно, конечно, но не хочется заниматься спекуляциями. Я ведь не журналист.

От информационных помоек, растащивших эту "новость" как жаренные пирожки, не приходится ожидать ничего хорошего. Но об иностранном агенте "Росбалте" я был лучшего мнения.

https://www.rosbalt.ru/russia/2021/12/06/1934312.html

​Издание Захара Сарапулова номинировано на премию «Медиапроект года» в Иркутске | Поддержим нашего активиста!

Иркутское издание Верблюд в огне выдвинуло издание члена Руководящего комитета иркутского отделения ЛПР Захара Сарапулова Иркутский Инсайдер, публикующее материалы об антикоррупционных расследованиях, гражданских и политических активистах и других аспектах общественной жизни региона, на звание Медиапроект года в Иркутске!

Давайте поддержим нелёгкий труд Захара! Вы можете проголосовать за «Иркутский инсайдер», перейдя по ссылке.

Сайт ЛПР | anti-QR.info | Для прессы | Вступить | Наши соцсети | Поддержать партию финансово | Магазин партийного мерча | Связь с редакцией

До 2024-го года еще, конечно, далеко, но возникло желание поговорить о природе выборов и "выборов".

Существует известный парадокс языка описания тех или иных явлений общественной и политической жизни, и он заключается в том, что схожим по форме, но разным по сути, процессам присваивается одно и то же имя. Что, в свою очередь, рождает предсказуемую путаницу.

Возьмем для примера такой термин, как "выборы". Каждому неангажированному и стремящемуся к объективности наблюдателю очевидно, что выборы в демократических странах и выборы в странах авторитарных - не один и тот же процесс и процедура. Говоря простым языком, выборы в демократической стране - это предсказуемая процедура с непредсказуемым результатом. Выборы в авторитарной стране - непредсказуемая процедура с предсказуемым результатом. Т.е. это явления прямо противоположного характера.

В России конкурентность между кандидатами на выборах сохраняется на муниципальном уровне, в том числе с участием действительно оппозиционных и независимых кандидатов (при прохождении "подписного фильтра", как необходимого условия регистрации). На региональных и федеральных парламентских конкурентность есть, но исключительно среди согласованных, предварительно отобранных кандидатов, в известном смысле, можно говорить об ограниченной конкурентности. Ну, и совершенно точно результат предрешен, когда речь идет о президентской кампании, спектаклей переизбрания автократа. За исключением самых первых "выборов Путина" в далеком 2000-м году, когда извечный держатель акций второго места от компартии едва не перешагнул 30%, результат ближайшего преследователя колебался в районе 10-15%, и уже совокупный результат всех "альтернативных" кандидатов равнялся примерно 30%. Перспектива второго тура никогда и близко не стояла на горизонте. Несмотря ни на что (и вопреки здравому смыслу) этот механизм переутверждения бессменного главы государства точно также зовется "выборами".

К подобным "выборам" принято присовокуплять эпитет "неконкурентные", что еще больше усложняет картину, оставляя без ответа главный вопрос: зачем вообще называть это явление столь высоким и громким словом - "выборы"? Опять же, "безальтернативными" их тоже не назовешь, поскольку чисто формально альтернативы в избирательном бюллетене присутствуют. Как не назовешь и "референдумом о доверии", который тоже порой используют. Потому что само содержание "референдума" предполагает, что "доверие" все-таки могут однажды не оказать, что, впрочем, еще ни разу не случалось. Получается, повторю, что есть "выборы" и как бы "не-выборы", их антипод, и они при этом называются одним и тем же словом.

Отсюда вытекает следующий вопрос: зачем вообще проводить "выборы", результат которых предрешен заранее? Позволю предположить, что это не только карго-культ демократической процедуры, исполняемый для внешнего мира. Исполняя этот ритуал, режим осуществляет своего рода социальную "сборку", консолидируя политическую нацию вокруг фигуры лидера, от одного "избирательного" (что тоже не верно, т.к. по сути никого не "избирают", точнее "избирают" всякий раз одного и того же) цикла к другому. Кроме того, на "выборах" Кремль каждый раз демонстрирует в глазах российских граждан свою силу, возможность разыграть политтехнологический и репрессивный сценарий. "Выборы" - это такой полигон для испытания инструментов принуждения общества к принятию власти и собственному принятию ("россиянин - значит, за Путина"). Режим, не опосредованный конкурентной электоральной процедурой, реализует "голую" политику, прямое отправление власти над обществом, зачищая "выборы" от нежелательных элементов и протестной активности. Электоральный результат на них - свидетельство не уровня поддержки обществом власти, а степени контроля власти над обществом (с последним лучше тоже не перебарщивать, сохраняя иллюзии реальности электоральных предпочтений, Лукашенко "доконтролировал" до 80%, чем вызвал в итоге кризис собственной легитимности).

Иными словами, правильно было бы называть этот процесс не "выборы", а "спецоперация", что, полагаю, должно быть очень близко сознанию выходцев из той спецслужбы, которые и находятся на вершине пирамиды власти в нашей стране. И тогда в какой-то момент оказывается, что Путин легитимен именно потому, что он всех "замочил" (и не только в сортире).

Сообщили о том, что Андрей Рыбас и Николай Мунский, члены Красноярского регионального отделения ЛПР, были задержаны сотрудниками полиции возле здания Законодательного Собрания Красноярского края и доставлены в Отдел полиции №1 Центрального района. Андрей в настоящий момент отпущен. Николая до сих пор удерживают в ОП №1.

Николай вышел в одиночный пикет с требованием отмены QR-кодов как меры, дискриминирующей невакцинированных граждан. Напомню, что ранее наша партия анонсировала общественную кампанию против введения QR-кодов.

Сотрудники полиции, производившее задержание, ссылались не на закон, а на некий указ губернатора, согласно которому якобы одиночные пикеты в настоящее время запрещены. Я же со своей стороны считаю, что незаконны как раз действия сотрудников полиции, препятствующих мирному выражению гражданской позиции в форме одиночного пикета.

Свободу Николаю Мунскому!

ЛПР за борьбу с коронавирусом!
Против борьбы с людьми!

P.S. Николай отпущен из ОП №1. Составлен протокол по ст. 20.6.1 КоАП РФ.

Некоторые либертарианцы считают, что свободное общество это архипелаг 'контрактных юрисдикций', права в которых установлены договором по согласию. Но свободное общество отличается от несвободного не тем, что на бумажке стоит подпись.

Само понятие согласия и его значимость для договоров следует из уважения прав. Человек, принужденный что-то подписать, не соглашается на применяемые к нему меры, а подчиняется им. Подписывая такой 'договор', он не становится свободным.

Человек уже являющийся свободным, может подписать договор и отказаться от какой-то части своих прав. Боксер может выйти на ринг и дать бить себя по лицу. Но договором нельзя обрести свободу, если её изначально не было.

Человека бьют на ринге на потеху публике. Как узнать свободен ли он? Избивающие вам с радостью покажут какие угодно подписи и видеозаписи согласия, они даже могут быть настоящие. Это не признак свободы.

Сторонники 'контрактных юрисдикций' обычно соглашаются, что у живущих в них людей должно быть неотъемлемое, внедоговорное право из этой юрисдикции выйти. Это действительно уже признак свободы. Но откуда по их мнению это право взялось? Нет ли в этом источнике других прав?

Разумеется, они есть. 'Способность уйти', это очень частная и специальная вещь. Это лишь проявление самопринадлежности. На самопринадлежность не надо давать согласия, наоборот значимость согласия следует из идеи самопринадлежности.

Но для самопринадлежности недостаточно 'способности уйти'. Реализация самопринадлежности требует уважения прав собственности во всей их полноте, вплоть до отсутствия угроз их нарушения.

'Ты можешь уйти, но каждый шаг мы тебя шокером будем бить', 'можешь уйти, но твой дом и вещи мы сожжем', 'можешь уйти, но не забывай, что твои сестры 'согласились' стать наложницами, если ты уйдешь' — это не свободное общество, странно, что об этом надо договорить.

Лошадь надо поставить вперед телеги. В обществе, которое уже свободно, можно создать 'либертарианскую коммуну' и устраивать там по согласию ролевые игры любого садомазозистского толка. Но такие коммунны паразитируют на и пользуются свободой, а не создают её.

В свободном обществе лишь небольшое меньшинство людей захочет обособиться и по согласию установить какие-то своеобразные порядки, чтобы в них постоянно жить. Это удел монастырей и подобных образований — они есть и сейчас, и они вполне комфортны для государства.

Задача либертарианства не в том, чтобы добиться возможности установления своеобразных прав — оно добивается общих для всех прав вступать в сделки, распоряжаться своей собственностью. Установление локальных порядков это всего лишь вид сделки, далеко не самый важный.

В либертарианство часто приходят люди, которых привлекает, что в свободном обществе получится реализовать их личную повестку. Известным примером являются потребители запрещенных веществ. Многие сторонники 'контрактных юрисдикций' это похожий класс — они с одной стороны очень искренне разделяют один аспект либертарианской мысли, с другой их понимание очень однобоко и гипертрофировано. Но поэтому либертарианство и интересно: в него приходят разные люди и за разным, внутрилибертарианский диалог всегда полифоничен, а мысль остается живой и динамичной.

Прочитал нобелевскую лекцию Муратова (да, я все делаю позже, чем все остальные). Прежде всего, хочу отметить, что мне не удалось в полной мере избежать чувства противоречия, как ни старался. Это филигранная и выверенная речь, вплоть до финального аккорда, когда Муратов просит всех присутствующих в зале встать и почтить минутой молчания погибших журналистов: "Я хочу, чтобы журналисты умирали старыми". Текст речи хорошо построен и грамотно структурирован. "Перевернутая" пословица в заключительной части речи, про "караван и лающих собак", тоже понравилась и показалась к месту. Журналистика как "антидот от тирании". Обостренное и заслуженное внимание к теме пыток. Дань уважения моральным авторитетам Сахарову и Горбачеву — это все правильно и хорошо.

С другой стороны, когда речь заходит об освещении современных событий внутри России, имя Путина обходится стороной. А единственный фрагмент, в котором упоминается "президент России", носит в высшей степени позитивный характер и связан с инициативой установления памятника Сахарову, к его столетнему юбилею. Вот так от Сахарова прямая нить муратовской нитя тянется... к Путину, словно защищая последнего его авторитетом. У стороннего наблюдателя, непосвященного в происходящее в нашей стране, может сложиться впечатление, будто "Мемориал" пытается закрыть Генпрокуратура, пока Путин в это время открывает памятник академику Сахарову. Путин и российская власть оказываются разведены в муратовской речи по сторонам, и это сложно не заметить каждому, кто ее прочитает. Сбитый малазийский боинг, война с Украиной, посаженный Навальный (про предшествующее посадке отравление, к слову, не сказано ровным счетом ничего) — за всем этим будто стоят некие абстрактные "злые силы", во всем этом повинны или непосредственные исполнители, как в истории с "Мемориалом" и прокуратурой, либо формальная сторона конфликта, как в случае с французской парфюмерной компании в деле Навального. И тут, пожалуй, уже уместно было бы вспомнить иную пословицу, про "хорошего царя и плохих бояр".

Возможно, данное уклонение от непосредственного упоминания современного главы государства каким-то образом сообразуется с правилами этикета, которым вынужден следовать нобелевский лауреат? Но ведь тот же Лукашенко был прямо упомянут, в связи с рукотворным мигрантским кризисом, организованном им на границе Евросоюза. Вообще, можно назвать эту речь своего рода "манихейской", в том смысле, что в ней прослеживается четкое разграничение "света" (Сахарова, Горбачева) и "тьмы" (Лукашенко, Сталина), подчеркивание борьбы двух начал в политике и отношении к соблюдению прав человека. И если в одних случаях зло персонализировано и названо поименно, то применительно к современному положению вещей в нашей стране источник зла не только не называется и обходится стороной, но и скорее записывается на "сторону света".

День поминок по Конституции Российской Федерации.

В стране идет гражданская война, Путин "бомбит" по улицам Петербурга, в Кремле сидят агенты ЦРУ — вот новый сюжет из цикла исторической мифологии "лихих 90-х".

Сегодня в Верховном суде продолжится рассмотрение иска Генрокуратуры России о ликвидации международного историко-просветительского общества "Мемориал".

Если "Мемориал" окажется все-таки ликвидирован, вероятно, по уровню осознания репрессий мы, как общество, вернемся примерно в 1984 год.

Маргиналии на полях на тему "Таксист и управление государством":

"Любой таксист способен управлять государством";

"Важнейшая задача нашей диктатуры состоит в демократизации управления: каждый таксист должен научиться управлять государством";

"Дорожка скатертью!
Мы и таксиста
каждого
выучим
управлять государством!";

"Каждый таксист может управлять государством" и др. перифразы известного высказывания.

Если речь Муратова имеет четкую структуру и задана внутренней логикой (тем сильнее режут глаза ее отдельные сюжеты "дело Навального и французская парфюмерная компания", "Путин и памятник Сахарову", о которых я писал ранее), то речь Сокурова — это такой эклектичный набор не связанных друг с другом категоричных утверждений ("отпустить всех, кто не хочет жить с нами", "Москва - это не столица России, Москва - это столица Москвы"), вперемешку с сетованиями по поводу низкого статуса члена СПЧ, речами в поддержку укрепления армии, призыва к созданию неких офицерских советов, новой системы гражданской обороны, странными для современного слуха предложениями (вроде помилования задержанных представителей общественных организаций по гендерному принципу), пересказом частных мнений неназванных ингушских и дагестанских молодых людей о русских и России, вкраплениями цитат из Гете в самых неожиданных местах зачитываемого текста, попытками обратить внимание Путина на судьбу фигурантов "ингушского дела" (если делать вывод по озвученному вчера приговору, в котором фигурируют сроки от 7,5 до 9 лет, внимание не особенно удалось привлечь), перечислением через запятую карельского историка Дмитриева, петербургского депутата Резника и других политических заключенных.

Такое лоскутное полотно предчувствий и интуиций (кинематографических образов, хочется сказать), конкретных просьб и озвученных проблем и цитат из мировой литературы. Склеенные листки конспекта речи, которые можно было наблюдать, если смотреть видеозапись фрагмента заседания СПЧ с выступлением Сокурова, выступают хорошей иллюстрацией данной картины.

Напоминает извечный хрестоматийный сюжет "поэт и царь", или в более широкой версии "художник и власть". Само повторение и разыгрывание этого сюжета на новый лад, безусловно, свидетельствует о квазимонархическом состоянии дел в нашей стране. Символично в данном случае и то, что сокуровская речь была произнесена на заседании СПЧ, что, как мне представляется, не лучшее место для представления метафизического диалога между властью и художником. Поскольку контроль за соблюдением прав человека должен, напротив, исключать всякую эксклюзивность и театральность, т.к. эти вопросы затрагивают всех без исключения, должны касаться конкретики, а не широких тем.

Не менее символична реакция самой власти, как непосредственно во время выступления Сокурова, так и после. Несмотря на жесткую реакцию Путина, вплоть до фактической перепалки президента и режиссера, вскоре последовало приглашение на личный разговор. А пресс-секретарь Песков успокоил взволнованную общественность, сказав, что режиссер может не опасаться преследования, поскольку Путин "относится к нему по-доброму". Иными словами, все снова оказалось сведено к личному отношению "царя" и "поэта". В то же время, как смысл прав человека (соблюдение которых в нашей стране и призван контролировать СПЧ) состоит как раз в том, что каждый человек должен иметь право свободно выражать свою точку зрения на тот или иной вопрос, не опасаясь преследования за сказанные или написанные слова. Принцип свободы слова должен распространяться в равной степени на всех и каждого. А не только на тех, к кому Путин "относится по-доброму".