В последнее время, особенно после победы Трампа, рассуждая о поствоенном будущем Украины, многие вроде бы неглупые люди, на мой взгляд, поддались сомнительному оптимизму в духе «финского сценария», мол стоит только Украине уступить путинской РФ часть территорий, так тут же откроются радужные перспективы мирного «финского» благополучия.
По какой-то неведомой причине выносится за скобки, что путинская цель состоит не в том, чтобы «отжать» разрушенные войной территории. А в том, чтобы лишить Украину политической субъектности, не так уж важно, будет ли она вся поглощена Россией, или сохранит формальную представленность на карте Европы, за исключением оккупированных Россией территорий. А еще необходимо учитывать, что ни один из трамповских «мирных планом» не включает в себя членства в НАТО для Украины. А значит, называя вещи своими именами, никаких гарантий от повторения новой войны — нет.
Собирался подробно написать, что я об этом думаю, но тут на глаза попался пост Игоря Эйдмана, с которым я полностью солидарен, так что просто процитирую его, не изобретая велосипед:
"Стала модной тема «финского сценария» для Украины. Об этом много говорят, в том числе и некоторые украинские спикеры. Идея в том, чтобы закончить войну с Россией как Финляндия - с СССР, то есть «обменять территории на мир и дальше счастливо жить и развиваться». Красиво звучит: откупиться от Путина и жить как в Финляндии. Только это опасная утопия, никакие территориальные уступки его не удовлетворят. Надо абсолютно не понимать логику Путина, чтобы на это рассчитывать. Он просто вначале возьмет то, что ему уступят, а потом придет за остальным. Будет вариант не Финляндии, а Чехии. Вначале Гитлер захватил Судеты. Это привело к отставке Бенеша. А потом новый, слабый президент Гаха поддался немецкому шантажу и сдал немцам всю Чехию, став главой образованного на ее месте протектората.
Российские власти рассчитывают реализовать именно такой, чешский сценарий, продавая его через своих местных агентов влияния украинцам в качестве финского. Кремль будет пытаться вначале добиться согласия на аннексию части территории, а в случае успеха возьмет всю Украину, в результате этого предательства деморализованную и потерявшую волю к сопротивлению (как было с Чехией в конце 30-х).
Кстати, концепция «финского сценария» основана на фальсификации истории. Финнов спасла не уступка территорий, а готовность французов и британцев вступить на их стороне в войну. Сталин только из-за этого остановил агрессию. 2 марта 1940 года Даладье объявил о готовности отправить в Финляндию для войны против СССР 50 тыс. французских солдат и 100 бомбардировщиков, а правительство Великобритании согласилось послать туда 50 английских боевых самолетов с экипажами. А уже через десять дней СССР, опасаясь войны с англо-французской коалицией, заключил мир с Финляндией. Более того, Сталин и дальше не собирался отстать от финнов. Сразу после разгрома Франции нацистами он начал готовить новый поход против Финляндии, который не состоялся только из-за нападения Германии на СССР. Так что уступка территории не избавила от угрозы полного захвата страны и при «финском сценарии», тем более не спасает она сейчас".
И да, я бы еще добавил, что Финляндия, уже после окончания Второй мировой, а не Зимней войны, уступила СССР не только территории, но и фактически часть своего суверенитета, вынужденная «дружить» с большим соседом по принуждению и сохранять нейтралитет. Излишне говорить, что представить подобное развитие событий в случае Украины, пережившей полномасштабную войну с Россией, едва ли представляется возможным.
Важно понимать, пока у власти в России остается путинский режим, между двумя странами возможно лишь перемирие, а не мир. Это не значит, что не надо добиваться перемирия, в случае, если издержки и усталость от продолжения войны, делает невозможным продолжение украинского сопротивления. Однако не стоит тешить себя бесплодными надеждами на благополучный исход от подобного решения.
По какой-то неведомой причине выносится за скобки, что путинская цель состоит не в том, чтобы «отжать» разрушенные войной территории. А в том, чтобы лишить Украину политической субъектности, не так уж важно, будет ли она вся поглощена Россией, или сохранит формальную представленность на карте Европы, за исключением оккупированных Россией территорий. А еще необходимо учитывать, что ни один из трамповских «мирных планом» не включает в себя членства в НАТО для Украины. А значит, называя вещи своими именами, никаких гарантий от повторения новой войны — нет.
Собирался подробно написать, что я об этом думаю, но тут на глаза попался пост Игоря Эйдмана, с которым я полностью солидарен, так что просто процитирую его, не изобретая велосипед:
"Стала модной тема «финского сценария» для Украины. Об этом много говорят, в том числе и некоторые украинские спикеры. Идея в том, чтобы закончить войну с Россией как Финляндия - с СССР, то есть «обменять территории на мир и дальше счастливо жить и развиваться». Красиво звучит: откупиться от Путина и жить как в Финляндии. Только это опасная утопия, никакие территориальные уступки его не удовлетворят. Надо абсолютно не понимать логику Путина, чтобы на это рассчитывать. Он просто вначале возьмет то, что ему уступят, а потом придет за остальным. Будет вариант не Финляндии, а Чехии. Вначале Гитлер захватил Судеты. Это привело к отставке Бенеша. А потом новый, слабый президент Гаха поддался немецкому шантажу и сдал немцам всю Чехию, став главой образованного на ее месте протектората.
Российские власти рассчитывают реализовать именно такой, чешский сценарий, продавая его через своих местных агентов влияния украинцам в качестве финского. Кремль будет пытаться вначале добиться согласия на аннексию части территории, а в случае успеха возьмет всю Украину, в результате этого предательства деморализованную и потерявшую волю к сопротивлению (как было с Чехией в конце 30-х).
Кстати, концепция «финского сценария» основана на фальсификации истории. Финнов спасла не уступка территорий, а готовность французов и британцев вступить на их стороне в войну. Сталин только из-за этого остановил агрессию. 2 марта 1940 года Даладье объявил о готовности отправить в Финляндию для войны против СССР 50 тыс. французских солдат и 100 бомбардировщиков, а правительство Великобритании согласилось послать туда 50 английских боевых самолетов с экипажами. А уже через десять дней СССР, опасаясь войны с англо-французской коалицией, заключил мир с Финляндией. Более того, Сталин и дальше не собирался отстать от финнов. Сразу после разгрома Франции нацистами он начал готовить новый поход против Финляндии, который не состоялся только из-за нападения Германии на СССР. Так что уступка территории не избавила от угрозы полного захвата страны и при «финском сценарии», тем более не спасает она сейчас".
И да, я бы еще добавил, что Финляндия, уже после окончания Второй мировой, а не Зимней войны, уступила СССР не только территории, но и фактически часть своего суверенитета, вынужденная «дружить» с большим соседом по принуждению и сохранять нейтралитет. Излишне говорить, что представить подобное развитие событий в случае Украины, пережившей полномасштабную войну с Россией, едва ли представляется возможным.
Важно понимать, пока у власти в России остается путинский режим, между двумя странами возможно лишь перемирие, а не мир. Это не значит, что не надо добиваться перемирия, в случае, если издержки и усталость от продолжения войны, делает невозможным продолжение украинского сопротивления. Однако не стоит тешить себя бесплодными надеждами на благополучный исход от подобного решения.
Для отчета-справки. Меня, если что, Литвин еще в 2018 году завербовал (в феврале, даже точную дату, при необходимости, вспомнить могу). Мы тогда как раз обсуждали вариант перформативного изменения российского флага для оппозиционной айдентики, которая была бы отличной от официальной.
И у Антона тогда была идея с "вертикальным" триколором, повернутым на 90° градусов, на мотив французского флага.
И у Антона тогда была идея с "вертикальным" триколором, повернутым на 90° градусов, на мотив французского флага.
Вспомнил, кстати, одну смешную историю, через человека связанную с одним пражским политологом, который, как выяснилось, рассказывает моим друзьям обо мне разные небылицы, и, сопутствующе, о моих знакомых.
Так вот. В уже ставшем историей 2020 году, я писал отчеты для "Либеральной миссии" по выборам в Красноярском крае, за символическое вознаграждение и чувство солидарности. В то время, как красноярский дружок моего антагониста и местный политтехнолог, обслуживал интересы бессменного депутата от "Единой России" Виктора Зубарева (ныне покойного). И дабы разнообразить избирательную кампанию, они решили открыть в деревне Овсянка Дивногорского округа "арт-объект", который назвали, буквально, "бревно, похожее на бревно, на котором сидел писатель Виктор Петрович Астафьев".
Так что, как в прошлом их идеи оставляли желать лучшего, так и нынешний черный пиар, уже в мой адрес, отличается таким же уровнем креатива, можно сказать, узнаю стиль.
А вообще, конечно, я только рад тому, что у обывателей, как и у "московско-петербуржской интеллигенции", сам факт моего существования вызывает настолько сильные баттхерты.
Как писал и пел великий сибирский поэт-панк Мирослав Немиров в стихе-песне "Памяти Алексея Крученых": "Я подамся в ж.ды [не самоцензуры ради, а чтобы Facebook не заблокировал], в педерасты, в поэты, в монахи — все, что угодно, лишь бы не нравиться вам".
Так вот. В уже ставшем историей 2020 году, я писал отчеты для "Либеральной миссии" по выборам в Красноярском крае, за символическое вознаграждение и чувство солидарности. В то время, как красноярский дружок моего антагониста и местный политтехнолог, обслуживал интересы бессменного депутата от "Единой России" Виктора Зубарева (ныне покойного). И дабы разнообразить избирательную кампанию, они решили открыть в деревне Овсянка Дивногорского округа "арт-объект", который назвали, буквально, "бревно, похожее на бревно, на котором сидел писатель Виктор Петрович Астафьев".
Так что, как в прошлом их идеи оставляли желать лучшего, так и нынешний черный пиар, уже в мой адрес, отличается таким же уровнем креатива, можно сказать, узнаю стиль.
А вообще, конечно, я только рад тому, что у обывателей, как и у "московско-петербуржской интеллигенции", сам факт моего существования вызывает настолько сильные баттхерты.
Как писал и пел великий сибирский поэт-панк Мирослав Немиров в стихе-песне "Памяти Алексея Крученых": "Я подамся в ж.ды [не самоцензуры ради, а чтобы Facebook не заблокировал], в педерасты, в поэты, в монахи — все, что угодно, лишь бы не нравиться вам".
Forwarded from Правозащитный экстремизм
После 13 лет кровопролитной войны за освобождение от тирании, режим подонка Асада наконец пал.
На улицах Дамаска праздник и весь мир радуется вместе со свободными сирийцами.
Но радоваться рано.
В одном из своих интервью, Лех Валенса описывал свои ощущения после победы «Солидарности» на выборах в 1989 году, когда было положено начало демократическим переменам в Польше.
Сразу после выборов, Валенса объявил своим соратникам, что:
«Вот теперь у нас настоящие проблемы».
Казалось бы, что может быть труднее, чем победа над диктатурой?
В нашей стране за неполные 100 лет дважды происходила демократическая революция и оба раза она затухала под тяжестью авторитарных тенденций.
Гораздо сложнее удержать свободу и демократию, чем заполучить её.
Лех Валенса это прекрасно понимал.
Существует бесчисленное количество негативных факторов, которые могут не позволить сирийцам построить нормальное государство.
Но я желаю им в этом удачи.
Они это выстрадали.
На улицах Дамаска праздник и весь мир радуется вместе со свободными сирийцами.
Но радоваться рано.
В одном из своих интервью, Лех Валенса описывал свои ощущения после победы «Солидарности» на выборах в 1989 году, когда было положено начало демократическим переменам в Польше.
Сразу после выборов, Валенса объявил своим соратникам, что:
«Вот теперь у нас настоящие проблемы».
Казалось бы, что может быть труднее, чем победа над диктатурой?
В нашей стране за неполные 100 лет дважды происходила демократическая революция и оба раза она затухала под тяжестью авторитарных тенденций.
Гораздо сложнее удержать свободу и демократию, чем заполучить её.
Лех Валенса это прекрасно понимал.
Существует бесчисленное количество негативных факторов, которые могут не позволить сирийцам построить нормальное государство.
Но я желаю им в этом удачи.
Они это выстрадали.
Сегодня у нас на Философском факультете прошла открытая лекция историка Андрея Зубова, название которой скорее напоминает риторический вопрос: "Возможна ли демократия в России?".
Я, конечно, не в обиде, что мне не дали договорить, когда появилась возможность задать вопрос, привык к тому, что некоторые, быть может, считают, что меня становится слишком много, когда мне достается слова. И с уважением отношусь к праву других успеть задать свои вопросы профессору. Главное, успел поблагодарить Зубова за его книги, которые в том числе повлияли на мое становление, его трехтомник по российской истории двадцатого века заменял мне в десятом и одиннадцатом классе школьный учебник истории, который даже не было необходимости открывать. Но поскольку я все-таки до конца не договорил, сделаю у себя в канале.
Мне кажется, при всей своей важности — упор на чекистском и мафиозном характере путинского режима сам по себе не учитывает имперский характер России, население которой не имеет никакой позитивной связи друг с другом, а оппозиция "периферия / метрополия", в известной степени, глубже, чем даже межнациональные противоречия населяющих РФ народов. Путинский режим связывает население зависимостью от государства и государственным насилием, апофеозом которого и стала полномасштабная война против Украины. И его прекращение, с большой вероятностью, разорвет и связь как таковую.
Поэтому когда я думаю о возможности демократической альтернативы на российском пространстве, мне все труднее приходит на ум рефедерализация и демократизация РФ вообще. Мне видятся скорее контуры постимперской судьбы ее территорий, прежде всего той части, что лежит за Уралом. Моя родная Сибирь как вторая Канада. Это невероятный сценарий, но именно по этой причине я верю в него гораздо больше "возможности демократии в России". Равным образом, как и в необходимость единого исторического нарратива для всей России в ее многообразии.
Профессор, в частности, уделял много времени крепостному сознанию российского народа как препятствию для построения демократии, но ведь это важный сюжет именно для центральнороссийских регионов. У нас в Сибири либо вольные, либо ссыльные. И даже в этническом плане многие из тех, кого оптом причисляют к условном русскому населению Сибири, на деле окажутся поляками, украинцами, немцами, евреями, у меня есть возможность судить хотя бы по истории своей семьи, даже по тем скромным знаниям, которыми я обладаю. И для сибиряков такое происхождение как раз не исключение, а скорее правило, просто многие не интересуются своими корнями. А если пойти еще дальше, вполне может оказаться, что российский дальний восток — это вообще, с очень большими на то основаниями, скорее далекая частью Украины, это ведь Зеленый Клин, потомки украинских переселенцев. Конечно, в советские годы были новые переселенцы, вытеснившие старую идентичность. Но если говорить об исторической идентичности, то сибирская идентичность именно такая. А в центральной России, да, по большей части будут потомки крепостных.
А вообще, конечно, вряд ли мы доживем до демократизации России. С куда большей вероятностью, мы проведем десятилетия в эмиграции, повторив в полной мере, как позитивный, так и негативный опыт российской эмиграции прошлого. Будем выяснять отношения и разоблачать друг в друге путинских шпионов, что, собственно, и происходит уже сейчас.
Я, конечно, не в обиде, что мне не дали договорить, когда появилась возможность задать вопрос, привык к тому, что некоторые, быть может, считают, что меня становится слишком много, когда мне достается слова. И с уважением отношусь к праву других успеть задать свои вопросы профессору. Главное, успел поблагодарить Зубова за его книги, которые в том числе повлияли на мое становление, его трехтомник по российской истории двадцатого века заменял мне в десятом и одиннадцатом классе школьный учебник истории, который даже не было необходимости открывать. Но поскольку я все-таки до конца не договорил, сделаю у себя в канале.
Мне кажется, при всей своей важности — упор на чекистском и мафиозном характере путинского режима сам по себе не учитывает имперский характер России, население которой не имеет никакой позитивной связи друг с другом, а оппозиция "периферия / метрополия", в известной степени, глубже, чем даже межнациональные противоречия населяющих РФ народов. Путинский режим связывает население зависимостью от государства и государственным насилием, апофеозом которого и стала полномасштабная война против Украины. И его прекращение, с большой вероятностью, разорвет и связь как таковую.
Поэтому когда я думаю о возможности демократической альтернативы на российском пространстве, мне все труднее приходит на ум рефедерализация и демократизация РФ вообще. Мне видятся скорее контуры постимперской судьбы ее территорий, прежде всего той части, что лежит за Уралом. Моя родная Сибирь как вторая Канада. Это невероятный сценарий, но именно по этой причине я верю в него гораздо больше "возможности демократии в России". Равным образом, как и в необходимость единого исторического нарратива для всей России в ее многообразии.
Профессор, в частности, уделял много времени крепостному сознанию российского народа как препятствию для построения демократии, но ведь это важный сюжет именно для центральнороссийских регионов. У нас в Сибири либо вольные, либо ссыльные. И даже в этническом плане многие из тех, кого оптом причисляют к условном русскому населению Сибири, на деле окажутся поляками, украинцами, немцами, евреями, у меня есть возможность судить хотя бы по истории своей семьи, даже по тем скромным знаниям, которыми я обладаю. И для сибиряков такое происхождение как раз не исключение, а скорее правило, просто многие не интересуются своими корнями. А если пойти еще дальше, вполне может оказаться, что российский дальний восток — это вообще, с очень большими на то основаниями, скорее далекая частью Украины, это ведь Зеленый Клин, потомки украинских переселенцев. Конечно, в советские годы были новые переселенцы, вытеснившие старую идентичность. Но если говорить об исторической идентичности, то сибирская идентичность именно такая. А в центральной России, да, по большей части будут потомки крепостных.
А вообще, конечно, вряд ли мы доживем до демократизации России. С куда большей вероятностью, мы проведем десятилетия в эмиграции, повторив в полной мере, как позитивный, так и негативный опыт российской эмиграции прошлого. Будем выяснять отношения и разоблачать друг в друге путинских шпионов, что, собственно, и происходит уже сейчас.
Новость от 11 декабря, попалась на глаза только сейчас:
«Санкт-Петербургский городской суд признал «экстремистской» книгу «Сатанинская Библия» основателя американского сатанизма Шандора Лавея. (...) В решении суда говорится, что текст книги «пропагандирует религиозную контркультурную систему, основанную на идеях деструкции, ненависти и насилия, отвержения традиционных для российского общества ценностей, а также пропаганде, направленной на формирование негативного отношения к традиционным для России конфессиям».
А ведь это, можно сказать, была книжка моего детства, мне всегда казалась на редкость смешной, по причине обильного пафоса, с которым написана.
И в кормильцевской ЖZЛ выходила биография Лавея. Я купил ее, кажется, лет в 14 или 15 в обычном сетевом красноярском книжном.
Любопытно, конечно, как все в итоге вывернулось, в нулевые латинская Z была символом серии контркультурных книг, которые сейчас запрещает путинский режим, использующий Z как главный символ своей полномасштабной войны против Украины.
«Санкт-Петербургский городской суд признал «экстремистской» книгу «Сатанинская Библия» основателя американского сатанизма Шандора Лавея. (...) В решении суда говорится, что текст книги «пропагандирует религиозную контркультурную систему, основанную на идеях деструкции, ненависти и насилия, отвержения традиционных для российского общества ценностей, а также пропаганде, направленной на формирование негативного отношения к традиционным для России конфессиям».
А ведь это, можно сказать, была книжка моего детства, мне всегда казалась на редкость смешной, по причине обильного пафоса, с которым написана.
И в кормильцевской ЖZЛ выходила биография Лавея. Я купил ее, кажется, лет в 14 или 15 в обычном сетевом красноярском книжном.
Любопытно, конечно, как все в итоге вывернулось, в нулевые латинская Z была символом серии контркультурных книг, которые сейчас запрещает путинский режим, использующий Z как главный символ своей полномасштабной войны против Украины.
Российский политикум и дух реконструкторства
Писал уже в комментария, вынесу, пожалуй, отдельным постом в более развернутом виде.
На мой взгляд, призыв-обращение «Путин, хватит убивать!», выбранное в качестве основного лозунга второго берлинского митинга, выглядит на редкость непродуманным.
Получается, как бы странно это не звучало, но единственный жанр, в котором находит себя оппозиционная троица (при всем искреннем и неподдельном уважении к мужеству в отстаивании своей позиции внутри страны и стойкости перед репрессивным катком режима, особенно, эта ремарка касается Владимира Кара-Мурзы) — апелляция к российскому автократу. Хотя, казалось бы, этот преступник международного масштаба сделал все, чтобы желания обращаться к нему, не важно — с просьбами или требованиями, ни у одного разумного человека не возникало. А так выходит прямо какая-то прямая линия с Владимиром Путиным на Нидеркирхнерштрассе.
А еще, конечно, поражает какое-то полнейшее отсутствие чувства места. С ультимативными требованиями к Путину следовало обращаться внутри России, тогда это действие выглядело хотя бы органично месту (смысла, правда, тоже особого не имело, как показала последующая история). В Европе имеет смысл обращаться к европейским политикам и европейским правительствам. И лозунг митинга должен быть соответствующим тому, на что они (европейские политики), действительно, могут повлиять — «не сдавайте Украину Путину!», «больше оружия Украине!» и прочее в таком духе. Если же говорить о сугубо российской повестке, то даже лозунг «Свободу российским политзаключенным» выглядел бы куда более уместным. Санкционировать новый обмен политзэков в ходе переговоров, как показала судьба самих организаторов берлинских шествий, Запад в состоянии, в отличие от какой-либо возможности повлиять на стремление Путина убивать. Дать Путину в зубы, через всецелую поддержку борющейся и сопротивляющейся российской агрессии Украины, Европа способна, но не лишить его самого желания зубоскалить и лезть в драку.
Другой сюжет, связанный с одним из поводов проведения митинга (справедливости ради, упомянутый не в анонсе самой акции, а в посте-ответе Ильи Яшина на замечание Анастасии Шевченко), это десятилетие несостоявшегося марша «Весна». Тогда, по причине убийства Бориса Немцова у стен Кремля, изначальный оппозиционный «антикризисный марш» (как называли его организаторы, хотя уже в то время были все основания к тому, чтобы назвать его антивоенным) оказался, вполне резонно, заменен на марш памяти Немцова, тоже какой-то странный. Привязывать новый митинг к юбилею несостоявшегося митинга, или вообще к годовщине любого российского митинга, означает не учитывать изменившийся контекст. Вместо стремления кооптировать в повестку акции требования, связанные с реальной повесткой сегодняшнего дня («помощь Украине», «освобождение российских политзэков»), пестование ностальгического переживания по несостоявшейся оппозиционной акции.
Впрочем, я давно понял, что мне напоминает все это действо. Это же реконструкторское движение в чистом виде. Раньше было принято считать, что это только путинизмом движет политическое реконструкторство (изобретение традиции, реконструкторы-ирредентисты на войне в Донбассе, всякие гиркины-стрелковы и компания). А оказалось, что и российская оппозиция подвержена тому же духу реконструкторства.
Россия — это страна заигравшихся исторических реконструкторов, причем с обеих сторон баррикад.
Писал уже в комментария, вынесу, пожалуй, отдельным постом в более развернутом виде.
На мой взгляд, призыв-обращение «Путин, хватит убивать!», выбранное в качестве основного лозунга второго берлинского митинга, выглядит на редкость непродуманным.
Получается, как бы странно это не звучало, но единственный жанр, в котором находит себя оппозиционная троица (при всем искреннем и неподдельном уважении к мужеству в отстаивании своей позиции внутри страны и стойкости перед репрессивным катком режима, особенно, эта ремарка касается Владимира Кара-Мурзы) — апелляция к российскому автократу. Хотя, казалось бы, этот преступник международного масштаба сделал все, чтобы желания обращаться к нему, не важно — с просьбами или требованиями, ни у одного разумного человека не возникало. А так выходит прямо какая-то прямая линия с Владимиром Путиным на Нидеркирхнерштрассе.
А еще, конечно, поражает какое-то полнейшее отсутствие чувства места. С ультимативными требованиями к Путину следовало обращаться внутри России, тогда это действие выглядело хотя бы органично месту (смысла, правда, тоже особого не имело, как показала последующая история). В Европе имеет смысл обращаться к европейским политикам и европейским правительствам. И лозунг митинга должен быть соответствующим тому, на что они (европейские политики), действительно, могут повлиять — «не сдавайте Украину Путину!», «больше оружия Украине!» и прочее в таком духе. Если же говорить о сугубо российской повестке, то даже лозунг «Свободу российским политзаключенным» выглядел бы куда более уместным. Санкционировать новый обмен политзэков в ходе переговоров, как показала судьба самих организаторов берлинских шествий, Запад в состоянии, в отличие от какой-либо возможности повлиять на стремление Путина убивать. Дать Путину в зубы, через всецелую поддержку борющейся и сопротивляющейся российской агрессии Украины, Европа способна, но не лишить его самого желания зубоскалить и лезть в драку.
Другой сюжет, связанный с одним из поводов проведения митинга (справедливости ради, упомянутый не в анонсе самой акции, а в посте-ответе Ильи Яшина на замечание Анастасии Шевченко), это десятилетие несостоявшегося марша «Весна». Тогда, по причине убийства Бориса Немцова у стен Кремля, изначальный оппозиционный «антикризисный марш» (как называли его организаторы, хотя уже в то время были все основания к тому, чтобы назвать его антивоенным) оказался, вполне резонно, заменен на марш памяти Немцова, тоже какой-то странный. Привязывать новый митинг к юбилею несостоявшегося митинга, или вообще к годовщине любого российского митинга, означает не учитывать изменившийся контекст. Вместо стремления кооптировать в повестку акции требования, связанные с реальной повесткой сегодняшнего дня («помощь Украине», «освобождение российских политзэков»), пестование ностальгического переживания по несостоявшейся оппозиционной акции.
Впрочем, я давно понял, что мне напоминает все это действо. Это же реконструкторское движение в чистом виде. Раньше было принято считать, что это только путинизмом движет политическое реконструкторство (изобретение традиции, реконструкторы-ирредентисты на войне в Донбассе, всякие гиркины-стрелковы и компания). А оказалось, что и российская оппозиция подвержена тому же духу реконструкторства.
Россия — это страна заигравшихся исторических реконструкторов, причем с обеих сторон баррикад.
В продолжение темы обсуждения берлинского митинга только сейчас обратил внимание, что еще 24 ноября опубликовали мой комментария для польской радиостанции Рацыя – Беларускае радыё, в том числе и про первый берлинский марш российской оппозиции 17 ноября, а также про пражский митинг 26 марта 2022 года (текст на беларуском, аудио — на русском).
https://racyja.com/by/palityka/rasejskaja-apazicyja-zaklikae-zachouvac-dapamohu-ukraine/
https://racyja.com/by/palityka/rasejskaja-apazicyja-zaklikae-zachouvac-dapamohu-ukraine/
Рацыя
Расейская апазіцыя заклікае захоўваць дапамогу Украіне
Выказаўся сябра Лібертарыянскай партыі Расеі Станіслаў Рудкоўскі.
Про "движуху", понятно, это такой психологический проговор. Что, вместо коэффициента рождаемости, у него какие-то проценты, уже более странно. Вроде бы демография настолько серьезная тема, могли бы объяснить ему, как правильно говорить.
Еще интересно, конечно, с порносайтами, насколько я понял, он обещал предложить какой-то новый контент, "альтернативу, более интересную, чем порносайты". Но, думаю, это будет полный макабр, под его вкус, чего еще ждать маньяка-психопата и массового убийцы? Врочем, подобный контент он и так поставляет довольно активно и регулярно в новостных сводках.
Еще интересно, конечно, с порносайтами, насколько я понял, он обещал предложить какой-то новый контент, "альтернативу, более интересную, чем порносайты". Но, думаю, это будет полный макабр, под его вкус, чего еще ждать маньяка-психопата и массового убийцы? Врочем, подобный контент он и так поставляет довольно активно и регулярно в новостных сводках.
А вот еще хорошая иллюстрация апофеоза антропологической катастрофы, переживаемой современной Россией.
Развязать агрессивную войну против соседней страны, к концу третьего года года которой, ко всем уже причиненным бедам и несчастьям, сбить по ошибке пассажирский самолет третьей страны, всячески отрицать это, запуская безумные версии про стаи птиц и прочее. А потом снять предновогодний ролик, по сюжету которого над праздничной Москвой ракетой ПВО сбивают уже не самолет, а летящие сани Санта-Клауса (он же св. Николай Чудотворец).
Кажется, Мераб Мамардашвили определял антропологическую катастрофу, как "непреодолимое перерождение человеческого сознания в сторону антимира". Именно такой антимир / перевернутый мир создали в путинской России, где убийцы оказываются представлены к государственным наградам в реальности, а в воображении — военные декларируемо "православной страны" убивают одного из главных христианских святых, в преддверии главного в году празднику, который этот святой олицетворяет.
Развязать агрессивную войну против соседней страны, к концу третьего года года которой, ко всем уже причиненным бедам и несчастьям, сбить по ошибке пассажирский самолет третьей страны, всячески отрицать это, запуская безумные версии про стаи птиц и прочее. А потом снять предновогодний ролик, по сюжету которого над праздничной Москвой ракетой ПВО сбивают уже не самолет, а летящие сани Санта-Клауса (он же св. Николай Чудотворец).
Кажется, Мераб Мамардашвили определял антропологическую катастрофу, как "непреодолимое перерождение человеческого сознания в сторону антимира". Именно такой антимир / перевернутый мир создали в путинской России, где убийцы оказываются представлены к государственным наградам в реальности, а в воображении — военные декларируемо "православной страны" убивают одного из главных христианских святых, в преддверии главного в году празднику, который этот святой олицетворяет.
Апология поражения
С детства нас учат быть лучшими во всем, буквально со школьной скамьи, а кого-то — с того момента, как произнес первые слова, зависит от родителей. И это стремление к достижению новых и новых высот, пожалуй, одно из главных проявлений человеческого в современном мире, или даже, как однажды сказал Ницше, слишком человеческого. А лучшие — это, конечно же, победители.
Но можно ли представить себе что-то более вульгарное, чем это постоянное движение вперед, неоканчивающее ничем. Потому что стоит только достигнуть одну вершину, как на горизонте тут же начинает маячить новая. Так что стремление вперед по сути оборачивается бегством по кругу, словно ты белка в колесе.
Действительно, кажется, что по-настоящему возвышенным может быть исключительно и только поражение! Образ гениальных пораженцев навсегда остается в вечности. Можно вспомнить проклятых поэтов, рядом с которыми и близко нельзя поставить салонных поэтов-лауреатов всевозможных премий и почетных членов многих академий.
Все вышесказанное применимо не только к искусству, но и к прочим сферам человеческой деятельности, включая сферу политическую. Павел Первый, Наполеон Бонапарт, Людвиг Баварский, белогвардейцы, эсеры, анархисты, коллаборационисты, в конце концов, даже Лев Троцкий, при всей моей нелюбви к большевикам. А из наших современников-соотечественников, безусловно, в первую очередь приходят имена Бориса Немцова и Алексея Навального. Какие все это прекрасные пораженцы!
Каждая из личностей, так или иначе закончившая свою жизнь выдающейся неудачей, оставила в истории след монументальности и возвышенности. След несопоставимо более эстетически привлекательный по сравнению с их удачливыми оппонентами-победителями. Почему так происходит? Все потому, что лучшее — это совсем не прекрасное, а скорее его противоположность.
С детства нас учат быть лучшими во всем, буквально со школьной скамьи, а кого-то — с того момента, как произнес первые слова, зависит от родителей. И это стремление к достижению новых и новых высот, пожалуй, одно из главных проявлений человеческого в современном мире, или даже, как однажды сказал Ницше, слишком человеческого. А лучшие — это, конечно же, победители.
Но можно ли представить себе что-то более вульгарное, чем это постоянное движение вперед, неоканчивающее ничем. Потому что стоит только достигнуть одну вершину, как на горизонте тут же начинает маячить новая. Так что стремление вперед по сути оборачивается бегством по кругу, словно ты белка в колесе.
Действительно, кажется, что по-настоящему возвышенным может быть исключительно и только поражение! Образ гениальных пораженцев навсегда остается в вечности. Можно вспомнить проклятых поэтов, рядом с которыми и близко нельзя поставить салонных поэтов-лауреатов всевозможных премий и почетных членов многих академий.
Все вышесказанное применимо не только к искусству, но и к прочим сферам человеческой деятельности, включая сферу политическую. Павел Первый, Наполеон Бонапарт, Людвиг Баварский, белогвардейцы, эсеры, анархисты, коллаборационисты, в конце концов, даже Лев Троцкий, при всей моей нелюбви к большевикам. А из наших современников-соотечественников, безусловно, в первую очередь приходят имена Бориса Немцова и Алексея Навального. Какие все это прекрасные пораженцы!
Каждая из личностей, так или иначе закончившая свою жизнь выдающейся неудачей, оставила в истории след монументальности и возвышенности. След несопоставимо более эстетически привлекательный по сравнению с их удачливыми оппонентами-победителями. Почему так происходит? Все потому, что лучшее — это совсем не прекрасное, а скорее его противоположность.
Поздравляю с Наступающим и благодарю за интерес всех подписчиков канала!
Для меня год был очень непростой, если не сказать посильнее, дожил до конца — уже достижение.
Надеюсь, следующий год будет полегче, хотя оснований для этого, прямо скажем, не очень много, надежда на лучшее всегда есть. Тем более, что это будет мой год — я родился в год Змеи (когда-то вот собирал статуэтки и фигурки змей, потом это дело забросил, но одну из них даже привез с собой из Красноярска в Прагу).
Если вы солидарны с тем, что я пишу, хотите чтобы я делал это чаще и вам позволяет возможность, можете поздравить меня с моим наступающим годом, переведя небольшое пожертвование по реквизитам
CZK
2572697017/3030
IBAN: CZ07 3030 0000 0025 7269 7017
BIC/SWIFT: AIRACZPP
EUR
2572697033/3030
IBAN: CZ60 3030 0000 0025 7269 7033
BIC/SWIFT: AIRACZPP
Для меня год был очень непростой, если не сказать посильнее, дожил до конца — уже достижение.
Надеюсь, следующий год будет полегче, хотя оснований для этого, прямо скажем, не очень много, надежда на лучшее всегда есть. Тем более, что это будет мой год — я родился в год Змеи (когда-то вот собирал статуэтки и фигурки змей, потом это дело забросил, но одну из них даже привез с собой из Красноярска в Прагу).
Если вы солидарны с тем, что я пишу, хотите чтобы я делал это чаще и вам позволяет возможность, можете поздравить меня с моим наступающим годом, переведя небольшое пожертвование по реквизитам
CZK
2572697017/3030
IBAN: CZ07 3030 0000 0025 7269 7017
BIC/SWIFT: AIRACZPP
EUR
2572697033/3030
IBAN: CZ60 3030 0000 0025 7269 7033
BIC/SWIFT: AIRACZPP
Только сейчас понял, оказывается, в год Змеи не только я родился, но и обе русские революции случились, а еще Сталин умер. Довольно неплохой, судя по всему, должен быть год.
О том, как важно порой бывает взглянуть на ситуацию под другим углом зрения
Мужик забирается на табуретку, вынимает из кармана веревку, собираясь повеситься. Вдруг неожиданно в квартире распахивается дверь, и к нему вваливается пьяный вусмерть Дед Мороз, падает на диван, смотрит на несчастного мужика и спрашивает:
— Ну, и чего ты там собрался делать?
— Да жизнь — ад, сил нет уже все это выносить, не могу так больше!
А Дед Мороз ему на это:
— Ну, раз ты все равно уже на табуреточке, то хотя бы стишок расскажи.
Мужик забирается на табуретку, вынимает из кармана веревку, собираясь повеситься. Вдруг неожиданно в квартире распахивается дверь, и к нему вваливается пьяный вусмерть Дед Мороз, падает на диван, смотрит на несчастного мужика и спрашивает:
— Ну, и чего ты там собрался делать?
— Да жизнь — ад, сил нет уже все это выносить, не могу так больше!
А Дед Мороз ему на это:
— Ну, раз ты все равно уже на табуреточке, то хотя бы стишок расскажи.
Нашел на ютубе цикл из 23-х лекций по истории Украины Тимоти Снайдера https://www.youtube.com/playlist?list=PL4tA8OABNWB0SLvkHeJ2qGDGIOntutVhK
YouTube
История Украины
Share your videos with friends, family, and the world
Первая книга, прочитанная мною в этом году. Хорошо написано, по следам непосредственных впечатлений автора, и читается на одном дыхании.
Примечательное из биографии автора. Олаф Кюль работал в Сенатской канцелярии Берлина, с 1988 года в качестве переводчика, а с 1995 по 2021 год как советник бургомистра Берлина по связям со странами бывшего СССР. Он лично встречался с представителями высших эшелонов российской власти, неоднократно посещал как Москву, так и российские регионы.
Примечательное из биографии автора. Олаф Кюль работал в Сенатской канцелярии Берлина, с 1988 года в качестве переводчика, а с 1995 по 2021 год как советник бургомистра Берлина по связям со странами бывшего СССР. Он лично встречался с представителями высших эшелонов российской власти, неоднократно посещал как Москву, так и российские регионы.
Если бы меня попросили описать эту книгу тремя словами, я бы сказал, что эта книга — лекарство от России. Начиная повествование с причин своего студенческого увлечения Россией, автор последовательно, шаг за шагом, деконструирует главные стереотипы о ней. Временные рамки: от горбачевского рассвета к путинскому закату.
От завороженностью необъятностью российской территории и универсальностью русской мысли (в противоположность европейской камерности и партикулярности), буквально через пару страниц, Кюль переходит к ее изнанке — нигилизму: "от Нечаева через режим большевиков ведет прямая дорога к тем, кто сегодня управляет Россией".
Следом идет понимание внеисторичности России, которое с одной стороны дает ей преимущество перед Европой, у России в запасе всегда много времени, эта страна "которая может ждать". А с другой — символизирует вечную отсталость этой страны невыученных уроков. Мысль, раскрытая через обращение к Ницше, Шпенглеру, Чаадаеву и Астольфу де Кюстину.
Так универсальность России оборачивается ее окукливанием, самоизоляцией, необъятность — переживанием чувства враждебного окружения, "фантомными болями потерянных территорий". Войны, в которых страна постоянно участвует, начиная с Чеченской, откуда тянутся корни всех последующих "маленьких победоносных войн" современной России, составляют ее сущность. Апофеозом выступает полномасштабная война, которую Россия начала против Украины, так как здесь мы обнаруживаем "исторически новое, извращенное слияние двух видов насилия — криминального и государственного". Правда, лично я не уверен, насколько данное явление, действительно, новое, думаю, и в российском прошлом, если задаться целью, можно отыскать примеры подобной "кооперации".
Последовательно обращая на Россию три главные библейские заповеди: "не убей, не укради и не лги", автор книги подкрепляет свои тезисы конкретной фактологией. Так Кристофр Неринг в своей работе "Убийства спецслужб" приводит данные о том, что более четверти всех убийств в мире, совершенных когда-либо спецслужбами, на счету у российских. Впрочем, история отравлений оппонентов власти восходит еще ко временам Ивана Грозного. Но в полной мере, конечно, эта практика развернулась при Путине. Тут мы находим как индивидуальные попытки отравления врагов режима (Литвиненко, Кара-Мурза, Верзилов, Навальный), так и впервые массовое применение отравляющего веществ (во время теракта в Московском театре на Дубровке), унесшее жизни ста двадцати пяти заложников, не считая убитых террористов.
Отсутствие в России на деле института частной собственности, слияние "власти-собственности", когда "собственность — это одолженный товар, данный взаймы властителем", ведет к фактически институализированной коррупции, принимающей подчас абсурдно-гипертрофированные формы (как в случае с геленджикским дворцом Путина), или к откровенному воровству, практикуемому самим первым лицом страны. Тут Кюль приводит в пример историю, впервые описанную в книге Маше Гессен The Man Without a Face. Во время деловой поездки в Россию владелец футбольной команды New England Patriots Роберт Крафт дал подержать Владимиру Путину свой Super-Bowl перстень-трофей National Footbal League, кольцо с бриллиантом размером в четыре карата. Путин взял кольцо и больше его не отдавал. Позднее президент Джордж Буш был вынужден просить Крафта не выносить эту историю, дабы не ставить под угрозу российско-американские отношения. Кремлевский пресс-секретарь Дмитрий Песков, комментируя историю, заявил, что Путин кольцо уже не отдаст, но может купить Крафту похожее. На внутрироссийскую аудиторию тот же Песков позже заявил "что тому, кто верит в эту историю, требуется помощь психоаналитика".
А говоря о лжи, практикуемой представителями путинского режима и российской пропагандой, в полный рост встают такие известные феномены, как оруэлловское двоемыслие и психологический механизм самообмана — принимающего формы вытеснения. Так субъект всячески сопротивляется собственным желаниям, в проекции приписывая данные желания другому.
От завороженностью необъятностью российской территории и универсальностью русской мысли (в противоположность европейской камерности и партикулярности), буквально через пару страниц, Кюль переходит к ее изнанке — нигилизму: "от Нечаева через режим большевиков ведет прямая дорога к тем, кто сегодня управляет Россией".
Следом идет понимание внеисторичности России, которое с одной стороны дает ей преимущество перед Европой, у России в запасе всегда много времени, эта страна "которая может ждать". А с другой — символизирует вечную отсталость этой страны невыученных уроков. Мысль, раскрытая через обращение к Ницше, Шпенглеру, Чаадаеву и Астольфу де Кюстину.
Так универсальность России оборачивается ее окукливанием, самоизоляцией, необъятность — переживанием чувства враждебного окружения, "фантомными болями потерянных территорий". Войны, в которых страна постоянно участвует, начиная с Чеченской, откуда тянутся корни всех последующих "маленьких победоносных войн" современной России, составляют ее сущность. Апофеозом выступает полномасштабная война, которую Россия начала против Украины, так как здесь мы обнаруживаем "исторически новое, извращенное слияние двух видов насилия — криминального и государственного". Правда, лично я не уверен, насколько данное явление, действительно, новое, думаю, и в российском прошлом, если задаться целью, можно отыскать примеры подобной "кооперации".
Последовательно обращая на Россию три главные библейские заповеди: "не убей, не укради и не лги", автор книги подкрепляет свои тезисы конкретной фактологией. Так Кристофр Неринг в своей работе "Убийства спецслужб" приводит данные о том, что более четверти всех убийств в мире, совершенных когда-либо спецслужбами, на счету у российских. Впрочем, история отравлений оппонентов власти восходит еще ко временам Ивана Грозного. Но в полной мере, конечно, эта практика развернулась при Путине. Тут мы находим как индивидуальные попытки отравления врагов режима (Литвиненко, Кара-Мурза, Верзилов, Навальный), так и впервые массовое применение отравляющего веществ (во время теракта в Московском театре на Дубровке), унесшее жизни ста двадцати пяти заложников, не считая убитых террористов.
Отсутствие в России на деле института частной собственности, слияние "власти-собственности", когда "собственность — это одолженный товар, данный взаймы властителем", ведет к фактически институализированной коррупции, принимающей подчас абсурдно-гипертрофированные формы (как в случае с геленджикским дворцом Путина), или к откровенному воровству, практикуемому самим первым лицом страны. Тут Кюль приводит в пример историю, впервые описанную в книге Маше Гессен The Man Without a Face. Во время деловой поездки в Россию владелец футбольной команды New England Patriots Роберт Крафт дал подержать Владимиру Путину свой Super-Bowl перстень-трофей National Footbal League, кольцо с бриллиантом размером в четыре карата. Путин взял кольцо и больше его не отдавал. Позднее президент Джордж Буш был вынужден просить Крафта не выносить эту историю, дабы не ставить под угрозу российско-американские отношения. Кремлевский пресс-секретарь Дмитрий Песков, комментируя историю, заявил, что Путин кольцо уже не отдаст, но может купить Крафту похожее. На внутрироссийскую аудиторию тот же Песков позже заявил "что тому, кто верит в эту историю, требуется помощь психоаналитика".
А говоря о лжи, практикуемой представителями путинского режима и российской пропагандой, в полный рост встают такие известные феномены, как оруэлловское двоемыслие и психологический механизм самообмана — принимающего формы вытеснения. Так субъект всячески сопротивляется собственным желаниям, в проекции приписывая данные желания другому.
При этом по отношению к другому демонстрируется такая точность, что описание полностью соответствует реальности — но именно с поворотом перспективы на 180°. Субъект, таким образом, не осознает, что на деле описывает самого себя. Существуют анализы из русских источников, предметом которых является Украина, которые в реальности точным образом описывают ситуацию в самой России.
Воровство, убийства и ложь образуют истинную триаду "русского мира" и путинской системы.
Хронологические рамки событий, описываемых в книге, с 1991 по 2023 год, представленные с точки зрения немецкого очевидца и заинтересованного наблюдателя последних десятилетий российской истории. Так со страниц книги перед ее читателем предстает один из сюжетов той противоречивой эпохи: ветераны ВОВ пишут письма в берлинскую сенатскую канцелярию на имя бургомистра города Эберхарда Дипгена, рефреном которых звучит "Если сегодня я не могу купить даже хлеба, то уж лучше бы я погиб в войне против нацистской Германии" — так побежденные оказались в роли утешителей для победителей. По мнению Кюля, постсоветские ветераны выступали прекрасной иллюстрацией образа мышления и менталитета, взращенного в людях большевиками — людьми, "экзистенциально зависимыми от государства", "отученными от свободы и от ответственности". Это сюжет из начала 1990-х. Сюжет конца 90-х — взрывы домов и "рязанский сахар" (гексоген). Кажется, автор нисколько не сомневается в том, какую роль в данных терактах сыграло ФСБ и персонально Николай Патрушев. Сюжеты 2000-х: затонувшая подводная лодка "Курск" (путинский похабный комментарий "она утонула") и разгром независимых СМИ, постепенное превращение СМИ в инструменты государственной пропаганды. В становлении же последней, по версии Кюля, большую роль сыграло "творческое наследие" методологии философа Георгия Щедровицкого: идеи программируемости языка и медиального конструирования "правды" и самой "реальности". Завершает сюжеты 2000-х рассказ о неудачной медведевской модернизации, проводник которой в наше время обернулся полным посмешищем.
Довольно любопытно было читать про отличия русского и немецкого сознания, табуированность концепции "победы" в Германии, уже почти 80 лет центральной для русского сознания, а сейчас — и вовсе главный идеологический стержень режима, глорифицировавшего войну как таковую, даже не победу в ней, "отзеркалив" своего прошлого врага ("Одна страна! Один президент! Одна победа!" как "Один народ! Один фюрер! Один рейх!"). Поэтому, вполне закономерно, приходишь к выводу, самое полезное, что можно сделать сегодня для России, как бы не относиться к этой стране, приблизить ее поражение. Поражение откроет опцию изменений и рефлексии, победа усугубит нынешнюю тьму.
Из неожиданного. Повышенное внимание автора к некоторым личностям скорее вызывали легкую улыбку во время чтения. Из "позитивных" героев, студент-либертарианец Егор Жуков, выступающий у Кюля прямо каким-то моральным камертоном и "совестью нации", напомнившим всем россиянам об ответственности, "основной категории и идеи христианской этики". Из "негативных" — Дугин и Гиркин (Стрелков). Первому приписывается роль демиурга (что, впрочем, распространенный среди большинства западных исследователей взгляд). Второй представлен как самостоятельный актор и такой "благородный рыцарь", пусть и воюющий на темной стороне. У меня по поводу политической агентности "реконструктора" большие сомнения.
Воровство, убийства и ложь образуют истинную триаду "русского мира" и путинской системы.
Хронологические рамки событий, описываемых в книге, с 1991 по 2023 год, представленные с точки зрения немецкого очевидца и заинтересованного наблюдателя последних десятилетий российской истории. Так со страниц книги перед ее читателем предстает один из сюжетов той противоречивой эпохи: ветераны ВОВ пишут письма в берлинскую сенатскую канцелярию на имя бургомистра города Эберхарда Дипгена, рефреном которых звучит "Если сегодня я не могу купить даже хлеба, то уж лучше бы я погиб в войне против нацистской Германии" — так побежденные оказались в роли утешителей для победителей. По мнению Кюля, постсоветские ветераны выступали прекрасной иллюстрацией образа мышления и менталитета, взращенного в людях большевиками — людьми, "экзистенциально зависимыми от государства", "отученными от свободы и от ответственности". Это сюжет из начала 1990-х. Сюжет конца 90-х — взрывы домов и "рязанский сахар" (гексоген). Кажется, автор нисколько не сомневается в том, какую роль в данных терактах сыграло ФСБ и персонально Николай Патрушев. Сюжеты 2000-х: затонувшая подводная лодка "Курск" (путинский похабный комментарий "она утонула") и разгром независимых СМИ, постепенное превращение СМИ в инструменты государственной пропаганды. В становлении же последней, по версии Кюля, большую роль сыграло "творческое наследие" методологии философа Георгия Щедровицкого: идеи программируемости языка и медиального конструирования "правды" и самой "реальности". Завершает сюжеты 2000-х рассказ о неудачной медведевской модернизации, проводник которой в наше время обернулся полным посмешищем.
Довольно любопытно было читать про отличия русского и немецкого сознания, табуированность концепции "победы" в Германии, уже почти 80 лет центральной для русского сознания, а сейчас — и вовсе главный идеологический стержень режима, глорифицировавшего войну как таковую, даже не победу в ней, "отзеркалив" своего прошлого врага ("Одна страна! Один президент! Одна победа!" как "Один народ! Один фюрер! Один рейх!"). Поэтому, вполне закономерно, приходишь к выводу, самое полезное, что можно сделать сегодня для России, как бы не относиться к этой стране, приблизить ее поражение. Поражение откроет опцию изменений и рефлексии, победа усугубит нынешнюю тьму.
Из неожиданного. Повышенное внимание автора к некоторым личностям скорее вызывали легкую улыбку во время чтения. Из "позитивных" героев, студент-либертарианец Егор Жуков, выступающий у Кюля прямо каким-то моральным камертоном и "совестью нации", напомнившим всем россиянам об ответственности, "основной категории и идеи христианской этики". Из "негативных" — Дугин и Гиркин (Стрелков). Первому приписывается роль демиурга (что, впрочем, распространенный среди большинства западных исследователей взгляд). Второй представлен как самостоятельный актор и такой "благородный рыцарь", пусть и воюющий на темной стороне. У меня по поводу политической агентности "реконструктора" большие сомнения.