А с другой стороны, если принять во внимание версию Ходорковского (сам Невзлин, кажется, ограничился только коротким комментарием, в котором отрицает какую либо свою причастность) о том, что это дело рук российских спецслужб, провокация и развод, кажется, на первый взгляд, будто все встает на свои места.
Но если это действительно так, получается, что организация (Фонд борьбы с коррупцией), сам смысл существования которой заключался и заключается в осуществлении расследований и проверке фактов, сама оказывается жертвой спецслужбистского развода — в лучшем случае, в худшем — сама занимается фальсификацией.
Можно, конечно, предположить и то, что после убийства Алексея Навального ФБК деградировал настолько, что идет на прямую фабрикацию (а журналисты-расследователи, с которыми у его сотрудников дружеские отношения — Грозев, Маглов, Баданин, в этом ФБК всячески содействуют, что выглядит еще более странно). Странно было бы не понимать, сколь сильно это может отразиться на их репутации.
Поскольку я не имею никакого отношения ни к ФБК, ни к МБХ, и у меня, в данном случае, нет никакого своего особого интереса, мне искренне интересно, чем закончится это дело.
Единственное, с чем я безусловно и полностью могу согласиться, хорошо бы, чтобы этим делом занялись компетентные правоохранительные органы, а после суд вынес решение, благо, что все действующие лица этой истории находятся в правовых странах.
Но если это действительно так, получается, что организация (Фонд борьбы с коррупцией), сам смысл существования которой заключался и заключается в осуществлении расследований и проверке фактов, сама оказывается жертвой спецслужбистского развода — в лучшем случае, в худшем — сама занимается фальсификацией.
Можно, конечно, предположить и то, что после убийства Алексея Навального ФБК деградировал настолько, что идет на прямую фабрикацию (а журналисты-расследователи, с которыми у его сотрудников дружеские отношения — Грозев, Маглов, Баданин, в этом ФБК всячески содействуют, что выглядит еще более странно). Странно было бы не понимать, сколь сильно это может отразиться на их репутации.
Поскольку я не имею никакого отношения ни к ФБК, ни к МБХ, и у меня, в данном случае, нет никакого своего особого интереса, мне искренне интересно, чем закончится это дело.
Единственное, с чем я безусловно и полностью могу согласиться, хорошо бы, чтобы этим делом занялись компетентные правоохранительные органы, а после суд вынес решение, благо, что все действующие лица этой истории находятся в правовых странах.
Вообще же, чтобы описать, насколько сильно ситуация вокруг Невзлингейта/ФБК-гейта способна деморализовать человека, оппозиционных по отношению к современному российскому политическому режиму взглядов и при этом не связанному партийными связями или клиентельными обязательствами ни с одной из сторон конфликта, потребуется очень сильный образ.
Кто-то пишет про тактическую ядерную бомбу, взорванную на небольшой территории компактного проживания российской политической эмиграции, в то время как раньше ФБК взрывало свои расследовательские заряды исключительно над головами путинских мафиози. За исключением, правда, фильма о 90-х "Предатели", который сейчас тоже смотрится иначе, будто бы приквелом к грядущей "войне с олигархами" и окончательному очерчиванию конфронтационных линий со структурами МБХ. С которыми раньше ФБК просто не сотрудничали, а теперь уже вступают в прямое противостояние и призывают отказаться от контактов с ними всех, кто готов в этом к ФБК прислушаться, приняв печальные выводы о причастности Леонида Невзлина (а значит, косвенно, и Михаила Ходорковского, который "не мог не знать"), сделанные в ходе их расследования, на веру.
Безусловно, если Леонид Невзлин, действительно, организатор нападений на сотрудников ФБК (а в случае Леонида Волкова — прямого покушения на жизнь) и супругу экономиста Максима Миронова, следует признать, что инициатором конфликта был, конечно, не ФБК, а другая сторона. И то обстоятельство, что доказательства, которые приведены в фильме, верифицируются другими журналистами-расследователями, кажется, склоняет чашу весов в сторону этой версии (объяснять, что все они ставят свои имена, расписываясь под истинностью данного расследования, исключительно "по дружбе" с ФБК, кажется абсолютно конспирологической версией). Ответственность за конфликт и ту форму, которую он приобретает, всегда лежит на агрессоре, а не на жертве. Однако, находясь в правовых и демократических странах, важно и то, какой способ поведения избирает жертва преступления. Попытка самовольно отменить презумпцию невиновности до результатов официального расследования, проведенного компетентными органами, выглядит дико. В правовых странах такие громкие обвинения выносятся на основании полицейского расследования и суда, а не силами журналистов-детективов.
Есть также в этой истории и пара аспектов, которые не могут не вызывать очевидные вопросы к ФБК. Всяческое отрицание того, что они имеют дело с провокацией российских спецслужб (и это вопреки тому, что источник Андрей Матус характеризуется самими фэбэкашниками как "мутный тип" и "решала из ФСБ"). Сторонние журналисты-расследователи, кажется, уже не столь категоричны, и допускают, что, чисто гипотетически, все это может быть спецслужбистской провокацией и поделкой. Однако, в силу сложности исполнения, склонны эту версию скорее отвергнуть. Это первый момент. Второе — это настойчивая попытка связать Невзлина с Ходорковским (либо, напротив, "отвести" МБХ от удара, заявляя, что он к Невзлину никакого отношения не имеет, что просто не может являться правдой, в силу давности и глубины их связей, по сути — это две стороны одной медали политической кампании, направленной уже именно против МБХ). А это неизбежно превращает расследование в процесс политической борьбы и сведения счетов. Но самое главное, безусловно, фон, на котором происходит это выяснение отношений, фон полномасштабной войны, которую путинская Россия ведет в Европе.
Кто-то пишет про тактическую ядерную бомбу, взорванную на небольшой территории компактного проживания российской политической эмиграции, в то время как раньше ФБК взрывало свои расследовательские заряды исключительно над головами путинских мафиози. За исключением, правда, фильма о 90-х "Предатели", который сейчас тоже смотрится иначе, будто бы приквелом к грядущей "войне с олигархами" и окончательному очерчиванию конфронтационных линий со структурами МБХ. С которыми раньше ФБК просто не сотрудничали, а теперь уже вступают в прямое противостояние и призывают отказаться от контактов с ними всех, кто готов в этом к ФБК прислушаться, приняв печальные выводы о причастности Леонида Невзлина (а значит, косвенно, и Михаила Ходорковского, который "не мог не знать"), сделанные в ходе их расследования, на веру.
Безусловно, если Леонид Невзлин, действительно, организатор нападений на сотрудников ФБК (а в случае Леонида Волкова — прямого покушения на жизнь) и супругу экономиста Максима Миронова, следует признать, что инициатором конфликта был, конечно, не ФБК, а другая сторона. И то обстоятельство, что доказательства, которые приведены в фильме, верифицируются другими журналистами-расследователями, кажется, склоняет чашу весов в сторону этой версии (объяснять, что все они ставят свои имена, расписываясь под истинностью данного расследования, исключительно "по дружбе" с ФБК, кажется абсолютно конспирологической версией). Ответственность за конфликт и ту форму, которую он приобретает, всегда лежит на агрессоре, а не на жертве. Однако, находясь в правовых и демократических странах, важно и то, какой способ поведения избирает жертва преступления. Попытка самовольно отменить презумпцию невиновности до результатов официального расследования, проведенного компетентными органами, выглядит дико. В правовых странах такие громкие обвинения выносятся на основании полицейского расследования и суда, а не силами журналистов-детективов.
Есть также в этой истории и пара аспектов, которые не могут не вызывать очевидные вопросы к ФБК. Всяческое отрицание того, что они имеют дело с провокацией российских спецслужб (и это вопреки тому, что источник Андрей Матус характеризуется самими фэбэкашниками как "мутный тип" и "решала из ФСБ"). Сторонние журналисты-расследователи, кажется, уже не столь категоричны, и допускают, что, чисто гипотетически, все это может быть спецслужбистской провокацией и поделкой. Однако, в силу сложности исполнения, склонны эту версию скорее отвергнуть. Это первый момент. Второе — это настойчивая попытка связать Невзлина с Ходорковским (либо, напротив, "отвести" МБХ от удара, заявляя, что он к Невзлину никакого отношения не имеет, что просто не может являться правдой, в силу давности и глубины их связей, по сути — это две стороны одной медали политической кампании, направленной уже именно против МБХ). А это неизбежно превращает расследование в процесс политической борьбы и сведения счетов. Но самое главное, безусловно, фон, на котором происходит это выяснение отношений, фон полномасштабной войны, которую путинская Россия ведет в Европе.
В сухом остатке мы имеем следующее. Россия официальная ведет геноцидальную войну против Украины. В то время, как Россия альтернативная, оппозиционная, в лице своих известных представителей, выясняет отношения внутри себя в худшей понятийной стилистике разборок нашего недавнего прошлого. Желания иметь какое-либо отношение как к первой, так и ко второй России, все меньше, уже в силу элементарного чувства брезгливости. И в то же время прекрасно понимаешь, что поднятой грязевой волной забрызгает всех без исключения, включая тебя, от российского паспорта (а значит — и от коллективной ответственности, которая, как мы за последнее время могли в этом убедиться, является фактом политической реальности), избавиться совсем не так просто, как это себе представляет отдельный чешский депутат. А от российской идентичности — и вовсе почти что невозможно, если, конечно, не сделать над собой сверхусилия, интегрировавшись в страны своего текущего пребывания настолько, чтобы в какой-то момент стать неотличимым от автохтонного населения, на что оказываются способны немногие.
В итоге можно наблюдать буквально в прямом эфире, как противники путинского режима (не найдя, видимо, лучшего применения собственной кипучей энергии) закидывают друг друга дерьмом. Оказалось, несмотря на всю долгую историю позиционирования нежелания ФБК иметь что-либо общего со структурами МБХ, характер взаимного проникновения таков, что даже Любовь Соболь получала деньги на "Навальный Live" от самого Леонида Невзлина. И тут же Константин Кагаловский с гневным постом о том, что он, оказывается, крупнейший донор ФБК, а значит, имеет "право спросить с них", как они докатились до жизни такой, принимая на веру "фээсбэшную подделку" и выводы "расследования RT", опубликованного, как выясняется, за неделю до фильма ФБК. И вот уже и ведущий фактчекер оказывается занят не разбором лжи путинской пропаганды или фейковых новостей. А поста, опубликованного в личном блоге бывшего топ-менеджера нефтяной компании ЮКОС: разбирая по шагам, как этот пост писался и какие ругательства в него добавлялись в то или иное время суток (сейчас, судя по всему, ругательства в адрес Певчих из поста исчезли). Нечего сказать, фактчекинг, который мы заслужили.
Попытку внести ноту европейской цивилизованности и правового сознания в этот хор взаимных оскорблений и подозрений, кажется, предпринял спецдокладчик ПАСЕ по российским демократическим силам Ээрик-Нийлес Кросс, вновь напомнивший, что в европейских странах, которые уважают верховенство закона, уголовные преступления должны расследоваться полицией и судами. Но, учитывая как развиваются события, нет никаких оснований полагать, что он будет услышан, да и слушать, по-видимому, следовало все-таки раньше.
В итоге можно наблюдать буквально в прямом эфире, как противники путинского режима (не найдя, видимо, лучшего применения собственной кипучей энергии) закидывают друг друга дерьмом. Оказалось, несмотря на всю долгую историю позиционирования нежелания ФБК иметь что-либо общего со структурами МБХ, характер взаимного проникновения таков, что даже Любовь Соболь получала деньги на "Навальный Live" от самого Леонида Невзлина. И тут же Константин Кагаловский с гневным постом о том, что он, оказывается, крупнейший донор ФБК, а значит, имеет "право спросить с них", как они докатились до жизни такой, принимая на веру "фээсбэшную подделку" и выводы "расследования RT", опубликованного, как выясняется, за неделю до фильма ФБК. И вот уже и ведущий фактчекер оказывается занят не разбором лжи путинской пропаганды или фейковых новостей. А поста, опубликованного в личном блоге бывшего топ-менеджера нефтяной компании ЮКОС: разбирая по шагам, как этот пост писался и какие ругательства в него добавлялись в то или иное время суток (сейчас, судя по всему, ругательства в адрес Певчих из поста исчезли). Нечего сказать, фактчекинг, который мы заслужили.
Попытку внести ноту европейской цивилизованности и правового сознания в этот хор взаимных оскорблений и подозрений, кажется, предпринял спецдокладчик ПАСЕ по российским демократическим силам Ээрик-Нийлес Кросс, вновь напомнивший, что в европейских странах, которые уважают верховенство закона, уголовные преступления должны расследоваться полицией и судами. Но, учитывая как развиваются события, нет никаких оснований полагать, что он будет услышан, да и слушать, по-видимому, следовало все-таки раньше.
Правительство РФ утвердило список стран с «деструктивными либеральными установками».
В опубликованном списке 47 стран: Австралия, Австрия, Албания, Андорра, Багамские острова, Бельгия, Болгария Великобритания, Германия, Греция, Дания, Ирландия, Исландия, Испания, Италия, Канада, Кипр, Латвия, Литва, Лихтенштейн, Люксембург, Мальта, Микронезия, Монако, Нидерланды, Новая Зеландия, Hopвeгия, Польша, Португалия, Республика Корея, Румыния, Сан-Марино, Северная Македония, Сингапур, Словения, Соединенные Штаты Америки, Тайвань (Китайская республика), Украина, Финляндия, Франция, Хорватия, Черногория, Чехия, Швейцария, Швеция, Эстония, Япония.
В опубликованном списке 47 стран: Австралия, Австрия, Албания, Андорра, Багамские острова, Бельгия, Болгария Великобритания, Германия, Греция, Дания, Ирландия, Исландия, Испания, Италия, Канада, Кипр, Латвия, Литва, Лихтенштейн, Люксембург, Мальта, Микронезия, Монако, Нидерланды, Новая Зеландия, Hopвeгия, Польша, Португалия, Республика Корея, Румыния, Сан-Марино, Северная Македония, Сингапур, Словения, Соединенные Штаты Америки, Тайвань (Китайская республика), Украина, Финляндия, Франция, Хорватия, Черногория, Чехия, Швейцария, Швеция, Эстония, Япония.
Контуры альтернативного (а где-то, уже и явного) западного мира в глазах российского диктатора Владимира П., в целом, понятны и очевидны.
Популисты в Центральной Европе: Орбан — в Венгрии, Фицо — в Словакии, Бабиш — в Чехии.
Нацисты-рабовладельцы у власти в Германии — тут идеальным примером служит депутат парламента Саксонии Йорг Дорнау, эксплуатирующий труд беларусских политзаключенных.
В США, естественно, Дональд Трамп, заявляющий, что "Украины уже нет".
А там, глядишь, и весь мир подтянется.
Популисты в Центральной Европе: Орбан — в Венгрии, Фицо — в Словакии, Бабиш — в Чехии.
Нацисты-рабовладельцы у власти в Германии — тут идеальным примером служит депутат парламента Саксонии Йорг Дорнау, эксплуатирующий труд беларусских политзаключенных.
В США, естественно, Дональд Трамп, заявляющий, что "Украины уже нет".
А там, глядишь, и весь мир подтянется.
Подумал сейчас, что если бы звание "иноагента" давали посмертно (кстати, не исключал бы, что может дойти и до такого), то вслед за Генисом российскому Минюсту стоило бы наградить им Довлатова и Бродского (да, можно вспоминать стыдное "На независимость Украины", однажды прочитанное; но гораздо больше таких стихов, за которые поэт вполне мог попасть и под статью о "фейках об армии": "Письмо генералу Z" — против ввода советских войск в Чехословакию, "Стихи о зимней кампании 1980" — об Афганской войне).
А затем, уже всю русскую литературу в изгнании, безотносительно от волны, заклеймить бы как "иноагентскую". Это решение было бы обоюдно полезным. С одной стороны — это несомненный знак качества. С другой — сам режим прочертил бы жирную черту между собой и ей, избавив от всякой возможности ассоциации.
А затем, уже всю русскую литературу в изгнании, безотносительно от волны, заклеймить бы как "иноагентскую". Это решение было бы обоюдно полезным. С одной стороны — это несомненный знак качества. С другой — сам режим прочертил бы жирную черту между собой и ей, избавив от всякой возможности ассоциации.
Снова новость о террористическом ударе российской армии по медицинскому учреждению в Украине, на этот раз в Сумах. Пишут о девяти погибших, более десяти раненых. Больницы — это прямо идеальный объект для дронов и ракет путинских военных преступников. Надеюсь на то, что бумеранг вернется персонально к тем, кто совершил это военное преступление, и к самому главному преступнику и террористу.
Впервые за долгое время прочитал статью известного автора, с которой готов согласиться, если и не полностью, то с ключевым тезисом — необходимостью наличия у путинских противников популистской риторики, которой сейчас у них нет, точно. Речь о колонке Владислава Иноземцева "От «оппозиционности» – к революции", опубликованной пару дней назад в The Moscow Times.
Возникло желание написать по этому поводу подробный пост, выходной день позволяет (ссылку на саму статью Иноземцева прикреплю в конце).
Начиная с критического отношения к термину «оппозиция», применительно к политической эмиграции из России. К слову, мне и внутри страны этот термин всегда резал слух. Поскольку «оппозиция» — это те, кто легально включен в существующую политическую систему, кто может оспорить власть в процессе участия в электоральных процедурах. Очевидно, российская «несистемная оппозиция» в настоящее время лишена всякой возможности подобного участия, в условиях, когда в стране фактически криминализирована политическая конкуренция, как верно замечает автор, "объявлена уголовно наказуемым деянием". В «довоенном» прошлом пределы электорального участия были ограничены муниципальным уровнем, и я сам застал это время, наиболее ярким воплощением которого для меня стала новосибирская кампания 2020 года. События более чем десятилетней давности, когда «несистемная оппозиция» могла участвовать в региональных избирательных кампаниях (Навальный выступил на московской мэрской кампании с официальным результатом 27%, Немцов выиграл выборы и стал депутатом Ярославской областной Думы), смотрятся из сегодняшнего дня, едва ли не как «торжество демократии». Сейчас же опция участия в выборах любого уровня выглядит абсолютно нереалистичной. Поэтому и использование понятия «оппозиция», применительно к российскому политическому сопротивлению, что внутри страны, что зарубежом, кажется анахронизмом. В свое время мне представлялось, что самым подходящим может быть термин «диссиденты», если бы не устоявшийся образ диссидентов советского прошлого как тех, кто принципиально отказывается от борьбы за политическую власть, воспринимая себя исключительно как правозащитное движение. С другой стороны, в тех же странах Восточной/Центральной Европы диссиденты как раз стремились к политической власти, и успешно к достижению этой цели пришли: Гавел в Чехословакии, Валенса в Польше. Термин «революционеры», предлагаемый автором, тоже не кажется мне самым удачным. Во-первых, из-за наигранной отсылки к историческому прошлому. Во-вторых, по причине ассоциации, которая есть у этого термина в общественном сознании, с насильственными методами для достижения политических целей, которые, полагаю, не одобряет большинство тех, кого принято относить к российской оппозиции, что внутри страны, что в эмиграции. Поддержка ВСУ и российских добровольцев, конечно, в данном случае должна быть вынесена за скобки, в силу того, что Украина выступает легитимной стороной в оборонительной войне, которую она ведет против агрессии России. Но если говорить о нелегитимном насилии, я думаю, тут вполне можно говорить о консенсусе в оппозиционной среде по поводу его недопустимости. Тем не менее, самое главное — не выбор удачного названия, но понимание, что «оппозицией» в изначальном смысле этого слова российское сопротивление не является, а значит — и его политическое поведение должно отличаться от действий и поведения оппозиции.
Возникло желание написать по этому поводу подробный пост, выходной день позволяет (ссылку на саму статью Иноземцева прикреплю в конце).
Начиная с критического отношения к термину «оппозиция», применительно к политической эмиграции из России. К слову, мне и внутри страны этот термин всегда резал слух. Поскольку «оппозиция» — это те, кто легально включен в существующую политическую систему, кто может оспорить власть в процессе участия в электоральных процедурах. Очевидно, российская «несистемная оппозиция» в настоящее время лишена всякой возможности подобного участия, в условиях, когда в стране фактически криминализирована политическая конкуренция, как верно замечает автор, "объявлена уголовно наказуемым деянием". В «довоенном» прошлом пределы электорального участия были ограничены муниципальным уровнем, и я сам застал это время, наиболее ярким воплощением которого для меня стала новосибирская кампания 2020 года. События более чем десятилетней давности, когда «несистемная оппозиция» могла участвовать в региональных избирательных кампаниях (Навальный выступил на московской мэрской кампании с официальным результатом 27%, Немцов выиграл выборы и стал депутатом Ярославской областной Думы), смотрятся из сегодняшнего дня, едва ли не как «торжество демократии». Сейчас же опция участия в выборах любого уровня выглядит абсолютно нереалистичной. Поэтому и использование понятия «оппозиция», применительно к российскому политическому сопротивлению, что внутри страны, что зарубежом, кажется анахронизмом. В свое время мне представлялось, что самым подходящим может быть термин «диссиденты», если бы не устоявшийся образ диссидентов советского прошлого как тех, кто принципиально отказывается от борьбы за политическую власть, воспринимая себя исключительно как правозащитное движение. С другой стороны, в тех же странах Восточной/Центральной Европы диссиденты как раз стремились к политической власти, и успешно к достижению этой цели пришли: Гавел в Чехословакии, Валенса в Польше. Термин «революционеры», предлагаемый автором, тоже не кажется мне самым удачным. Во-первых, из-за наигранной отсылки к историческому прошлому. Во-вторых, по причине ассоциации, которая есть у этого термина в общественном сознании, с насильственными методами для достижения политических целей, которые, полагаю, не одобряет большинство тех, кого принято относить к российской оппозиции, что внутри страны, что в эмиграции. Поддержка ВСУ и российских добровольцев, конечно, в данном случае должна быть вынесена за скобки, в силу того, что Украина выступает легитимной стороной в оборонительной войне, которую она ведет против агрессии России. Но если говорить о нелегитимном насилии, я думаю, тут вполне можно говорить о консенсусе в оппозиционной среде по поводу его недопустимости. Тем не менее, самое главное — не выбор удачного названия, но понимание, что «оппозицией» в изначальном смысле этого слова российское сопротивление не является, а значит — и его политическое поведение должно отличаться от действий и поведения оппозиции.
От осознания своего положения следует и осознание методов политической борьбы. Необходимо признать неэффективность как политических флешмобов («полдень против Путина»), так и полного отождествления задач российского сопротивления с борющейся Украиной ("не ждать приезда на родину в обозе тех армий, кому [их] правительство противостоит"), сама по себе победа Украины, которую ей всецело стоит пожелать, даже в случае ее достижения, не изменит ситуацию внутри России. Что же нужно принять на вооружение, вместо этого? Прежде всего, необходимо признать ту очевидную вещь, что режим в России может смениться исключительно в результате государственного переворота. Рассматривая рецепт действий, направленных на реализацию этого сценария, автор предлагает обратиться к творчески переработанному опыту большевиков в эмиграции, чья агитация, правда, внесла значительный вклад в разложение воюющей российской армии и крушение самодержавного строя. С последующей, безусловно негативной, исторической ролью большевиков, узурпировавших власть стране, которая к тому моменту уже стала республикой, в результате военного переворота, и погрузивших страну на десятилетия в новую диктатуру, никто при этом не спорит. Речь идет об успехе предельно популистской политической риторики, которую в свое время смогли предложить народу большевики, и которую не может предложить современная политическая эмиграция.
Что же включает в себя эффективная политическая риторика, направленная против путинской диктатуры, по мнению автора?
1. Во-первых, избавление от экономического гнета государства — отмена налогов для частных лиц. Будучи экономистом, автор приводит убедительный довод, что 6,5 трлн руб. подоходного налога, собранные российским государством в прошлом году, меньше прироста военных расходов за последние три года. Иными словами, полная отмена этого налога не представляется чем-то критическим для российского бюджета и выглядит вполне реалистично. Автор идет дальше, предлагая отменить вообще все налоги, которые государство собирает с частных лиц. Не будет путинского государства — не будет налогового бремени, и российские граждане станут богаче просто от факта его отсутствия.
2. Во-вторых, отказ от псевдо-«федерации», декларированный переход к русскому национальному государству европейского типа. Не ставлю под сомнение, что этот пункт может снискать поддержку, однако его конкретизация, на мой взгляд, выглядит наиболее слабым фрагментом. Если в самом начале говорится в целом о "роспуске «федерации» по границам национальных республик с сохранением «русского» государства как единого образования", обо всех национальных республиках, то уже в следующем абзаце только о «северокавказских колониях». Но если республики СК занимают совокупно менее % территории страны, каждая из которых (за исключением Адыгеи — анклава внутри Краснодарского края) имеет выход к границам других независимых стран. То национальные республики как таковые занимают почти 30% российской территории, при этом многие из них как раз окружены теми самыми «русскими» регионами, которые, по мнению автора, мыслятся "единым образованием". В случае потенциального обретения ими независимости, либо возникнет целый ряд государств-анклавов, либо же множество территориальных споров. В общем, позиция автора, что с этим делать, остается не до конца проясненной.
Что же включает в себя эффективная политическая риторика, направленная против путинской диктатуры, по мнению автора?
1. Во-первых, избавление от экономического гнета государства — отмена налогов для частных лиц. Будучи экономистом, автор приводит убедительный довод, что 6,5 трлн руб. подоходного налога, собранные российским государством в прошлом году, меньше прироста военных расходов за последние три года. Иными словами, полная отмена этого налога не представляется чем-то критическим для российского бюджета и выглядит вполне реалистично. Автор идет дальше, предлагая отменить вообще все налоги, которые государство собирает с частных лиц. Не будет путинского государства — не будет налогового бремени, и российские граждане станут богаче просто от факта его отсутствия.
2. Во-вторых, отказ от псевдо-«федерации», декларированный переход к русскому национальному государству европейского типа. Не ставлю под сомнение, что этот пункт может снискать поддержку, однако его конкретизация, на мой взгляд, выглядит наиболее слабым фрагментом. Если в самом начале говорится в целом о "роспуске «федерации» по границам национальных республик с сохранением «русского» государства как единого образования", обо всех национальных республиках, то уже в следующем абзаце только о «северокавказских колониях». Но если республики СК занимают совокупно менее % территории страны, каждая из которых (за исключением Адыгеи — анклава внутри Краснодарского края) имеет выход к границам других независимых стран. То национальные республики как таковые занимают почти 30% российской территории, при этом многие из них как раз окружены теми самыми «русскими» регионами, которые, по мнению автора, мыслятся "единым образованием". В случае потенциального обретения ими независимости, либо возникнет целый ряд государств-анклавов, либо же множество территориальных споров. В общем, позиция автора, что с этим делать, остается не до конца проясненной.
С тем, что наличие территории Северного Кавказа в составе нынешней России — рудимент имперской политики прошлого, спорить глупо. С тем, что гипотетическое отделение республик, в которых русские не составляют значительной части населения, не будет, как минимум, воспринято негативно, как максимум — позитивно, прежде всего, в силу их дотационности, вообщем-то тоже. Но что при этом остается делать с другими республиками, автор не говорит. В предоставлении права северокавказским народам самим определять свою судьбу, без давления и не за счет России, я не вижу ничего плохого. По поводу остальной российской территории, урбанизированной и интегрированной друг с другом, куда лучшим решением стала бы ликвидация ассиметричной федерации, доставшейся как бы в наследство от административно-территориальной структуры еще РСФСР, и создание на ее месте современной федеративной республики с равноправием всех входящих в нее субъектов, с сохранением и развитием культурной и языковой автономии всех живущих на ее территории народов.
3. В-третьих, четкое определение врага, или "класса, который в ходе революции будет ликвидирован". В роли него выступают силовики — «новое дворянство». Рассуждая об отстранении от участия в общественной жизни на неопределенно долгий срок, автор прямо не использует этот термин, но по смыслу говорит, конечно, о люстрации.
Наконец, автор указывает на то, что желательные изменения — прекращение войны, смена режима в России, невозможны без пропаганды внутри воюющей российской армии, без работы, направленной на ее разложение, вновь обращаясь к опыту революционеров начала прошлого века (впрочем, о том, как именно должна в текущих условиях происходить эта работа не сказано ни слова, за исключением перечисления конкретных лозунгов). Но кто будет спорить с ее важностью.
Таким образом, автор говорит о важности наличия у путинских противников популистской (доступной для понимания каждым и предлагающей простое решение текущих проблем) риторики и инструментария действий. Ничего особенно оригинального в этом наборе (отмена налогов для частных лиц, переучреждение государства, определение конкретного врага — силовиков и адресата послания — российских военнослужащих, поведение которых может оказаться решающим для перемен) нет. Тем не менее, сведение их в одном лаконичном и хорошо написанном тексте кажется важным и способным инициировать дискуссию.
https://www.moscowtimes.ru/2024/09/25/ot-oppozitsionnosti-k-revolyutsii-a143051
3. В-третьих, четкое определение врага, или "класса, который в ходе революции будет ликвидирован". В роли него выступают силовики — «новое дворянство». Рассуждая об отстранении от участия в общественной жизни на неопределенно долгий срок, автор прямо не использует этот термин, но по смыслу говорит, конечно, о люстрации.
Наконец, автор указывает на то, что желательные изменения — прекращение войны, смена режима в России, невозможны без пропаганды внутри воюющей российской армии, без работы, направленной на ее разложение, вновь обращаясь к опыту революционеров начала прошлого века (впрочем, о том, как именно должна в текущих условиях происходить эта работа не сказано ни слова, за исключением перечисления конкретных лозунгов). Но кто будет спорить с ее важностью.
Таким образом, автор говорит о важности наличия у путинских противников популистской (доступной для понимания каждым и предлагающей простое решение текущих проблем) риторики и инструментария действий. Ничего особенно оригинального в этом наборе (отмена налогов для частных лиц, переучреждение государства, определение конкретного врага — силовиков и адресата послания — российских военнослужащих, поведение которых может оказаться решающим для перемен) нет. Тем не менее, сведение их в одном лаконичном и хорошо написанном тексте кажется важным и способным инициировать дискуссию.
https://www.moscowtimes.ru/2024/09/25/ot-oppozitsionnosti-k-revolyutsii-a143051
Русская служба The Moscow Times
От «оппозиционности» – к революции
Мнение | Владислав Иноземцев - В середине сентября разразился скандал, ознаменовавший новый раскол внутри российской «оппозиции». У меня нет мнения о том, в какой степени он обусловлен реальными событиями, а в какой – информационным вбросом, да это теперь…
Важное подтверждение того, в чем и так не было сомнений.
The Insider пишет, что получил доступ к официальным документам, свидетельствующим об отравлении Алексея Навального в колонии "Полярный волк".
https://theins.ru/politika/274921
The Insider пишет, что получил доступ к официальным документам, свидетельствующим об отравлении Алексея Навального в колонии "Полярный волк".
https://theins.ru/politika/274921
The Insider
«Начал высказывать жалобы на резкую боль в животе»: документы, полученные The Insider, указывают на то, что Навальный был отравлен…
The Insider получил доступ к сотням официальных документов, связанных с гибелью Алексея Навального в исправительной колонии «Полярный волк». Судя по ним, власти целенаправленно убрали отовсюду упоминания симптомов, которые не укладывались в официальную версию.…
Новости биополитики "специальной демографической операции" из родного края
"В Красноярске и Красноярском крае студенткам до 23 лет выплатят 100 тысяч рублей за рождение ребенка. Но только если ребенок доживет до трех лет. Если ребенок умрет раньше или до подачи заявления на выплату, мать не сможет ее получить".
"В Красноярске и Красноярском крае студенткам до 23 лет выплатят 100 тысяч рублей за рождение ребенка. Но только если ребенок доживет до трех лет. Если ребенок умрет раньше или до подачи заявления на выплату, мать не сможет ее получить".
Странно, конечно, что один и тот же день вобрал в себя столько негативных событий. День рождения российского диктатора, убийство Анны Политковской, теперь еще и годовщина вторжения ХАМАС в Израиль.
В юбилей Бориса Немцова не лишним будет пересмотреть фильмы "Слишком свободный человек", "Немцов", "Мой друг Борис Немцов", чтобы понять, насколько это был живой человек, особенно на фоне тех, кто сейчас олицетворяет российский политический класс.
"Ну, какие репрессии? Не дай бог нам всем на своей шкуре испытать, что такое политические репрессии. Репрессии в 37–38 году были, когда 740 000 человек было расстреляно, из них большая часть невинных людей. Мы до сих пор не знаем сколько было расстреляно священников в 20–30-е годы. Вот это репрессии. То, что мы видим сейчас — да, у нас непростая, жесткая ситуация, мы войну с Западом ведем. И какие-то минимальные ограничения к тем, кто фактически выступает на стороне врага, это не репрессии, это минимальные санитарные меры", — Валерий Фадеев, глава Совета по правам человека (СПЧ) при президенте России, 30.10.2024.
Дискуссия о допустимости/недопустимости присутствия на оппозиционных акциях официального российского флага вспыхнула с новой силой при обсуждении предстоящего берлинского митинга, среди организаторов которого Илья Яшин, Владимир Кара-Мурза и Юлия Навальная.
Не сомневаюсь, что 17 ноября в Берлине соберется много искренних и честных людей, которые ни в коем случае не выступают "за мир" на путинских условиях, солидарны с противостоящей российской агрессии Украиной и хотят демократических перемен в России. Сами организаторы митинга прошли через такие испытания, которые врагу не пожелаешь: репрессии и сроки по политическим статьям, одному из них эти испытания едва не стоили жизни, другая пережила жестокое убийство мужа — лидера российской оппозиции и "диссидента высшего класса". Среди озвученных организаторами политических требований: отстранение Путина от власти (и суд над ним, как над военным преступником), вывод российских войск из Украины, освобождение всех российских политзаключенных. Как организаторам, так и многим потенциальным участникам митинга, пришлось лично столкнулись с преступлениями путинского режима. И при этом, если судить по оформлению рассылки-приглашения на митинг, всем им предлагается собраться под флагом, который сейчас олицетворяет как эти преступления, так и абсолютную противоположность заявленным организаторами требованиям.
И тут, конечно, можно в который раз пуститься в подробный исторический экскурс об изначальном значении бело-сине-красного триколора как национального российского флага, с девятнадцатого века, или символа новой демократической России, тридцать с небольшим лет назад. Однако политика не творится в прошлом, она творится в настоящем. А в настоящее время под этим флагом путинская Россия ведет агрессивную войну, оккупировав частичную территорию четырех областей Украины и объявив о вхождении данных областей в качестве "новых регионов РФ". Под этим флагом режим подвергает репрессиям несогласных с войной в самой России.
Игры с прошлым грозят превратить российскую оппозицию в своего рода реконструкторов "с противоположной стороны". Если провластные реконструкторы, вроде Гиркина-Стрелкова, реанимируют сюжеты времен Первой мировой, то российская оппозиция воскрешает события не столь давнего прошлого, прошлое 1990-х годов. Или "возрождая" преемственность с московскими "маршами мира" десятилетней давности, о чем свидетельствует обложка распространяемого ивента. Соседство российских триколоров с украинскими флагами смотрится особенно пошло из оптики сегодняшнего дня.
Никакой эмансипаторной функции российский триколор в себе сейчас не воплощает, попытка заигрывания с индифферентным обществом внутри страны тоже не приведет к успеху. Борьба за национальные символы имеет смысл, когда нация и свобода синонимичны, когда нация противостоит некоей имперской метрополии, тогда борьба за национальный суверенитет является и борьбой за политическое вовлечение и участие, борьбой за демократию. Но Россия сама является имперской метрополией, к тому же такой, которая буквально сейчас ведет неоимперскую войну. В российском случае освободительную функцию могли бы выполнить региональные флаги, если бы в стране было развитое регионалистское и автономистское движение, но его нет.
У нас есть бело-сине-белый флаг российского антивоенного движения, символ, не претендующий на официальный и государственный статус, но при этом выполняющий важную консолидирующую функцию в качестве новой точки сборки россиян, выступающих против агрессивной войны, развязанной путинским режимом.
Освобожденные в ходе обмена обладают большим и важным ресурсом — ресурсом публичности и известности, с ними охотно идут на диалог и разговаривают лидеры европейских стран, используя этот свой статус, они могут сыграть важную роль в продвижении повестки помощи Украине и подготовке к очередному обмену и освобождению российских политических заключенных. В этом своем качестве они, действительно, ценны, будет крайне обидно, если они променяют эту возможность в бессмысленной возне за "наш флаг".
Не сомневаюсь, что 17 ноября в Берлине соберется много искренних и честных людей, которые ни в коем случае не выступают "за мир" на путинских условиях, солидарны с противостоящей российской агрессии Украиной и хотят демократических перемен в России. Сами организаторы митинга прошли через такие испытания, которые врагу не пожелаешь: репрессии и сроки по политическим статьям, одному из них эти испытания едва не стоили жизни, другая пережила жестокое убийство мужа — лидера российской оппозиции и "диссидента высшего класса". Среди озвученных организаторами политических требований: отстранение Путина от власти (и суд над ним, как над военным преступником), вывод российских войск из Украины, освобождение всех российских политзаключенных. Как организаторам, так и многим потенциальным участникам митинга, пришлось лично столкнулись с преступлениями путинского режима. И при этом, если судить по оформлению рассылки-приглашения на митинг, всем им предлагается собраться под флагом, который сейчас олицетворяет как эти преступления, так и абсолютную противоположность заявленным организаторами требованиям.
И тут, конечно, можно в который раз пуститься в подробный исторический экскурс об изначальном значении бело-сине-красного триколора как национального российского флага, с девятнадцатого века, или символа новой демократической России, тридцать с небольшим лет назад. Однако политика не творится в прошлом, она творится в настоящем. А в настоящее время под этим флагом путинская Россия ведет агрессивную войну, оккупировав частичную территорию четырех областей Украины и объявив о вхождении данных областей в качестве "новых регионов РФ". Под этим флагом режим подвергает репрессиям несогласных с войной в самой России.
Игры с прошлым грозят превратить российскую оппозицию в своего рода реконструкторов "с противоположной стороны". Если провластные реконструкторы, вроде Гиркина-Стрелкова, реанимируют сюжеты времен Первой мировой, то российская оппозиция воскрешает события не столь давнего прошлого, прошлое 1990-х годов. Или "возрождая" преемственность с московскими "маршами мира" десятилетней давности, о чем свидетельствует обложка распространяемого ивента. Соседство российских триколоров с украинскими флагами смотрится особенно пошло из оптики сегодняшнего дня.
Никакой эмансипаторной функции российский триколор в себе сейчас не воплощает, попытка заигрывания с индифферентным обществом внутри страны тоже не приведет к успеху. Борьба за национальные символы имеет смысл, когда нация и свобода синонимичны, когда нация противостоит некоей имперской метрополии, тогда борьба за национальный суверенитет является и борьбой за политическое вовлечение и участие, борьбой за демократию. Но Россия сама является имперской метрополией, к тому же такой, которая буквально сейчас ведет неоимперскую войну. В российском случае освободительную функцию могли бы выполнить региональные флаги, если бы в стране было развитое регионалистское и автономистское движение, но его нет.
У нас есть бело-сине-белый флаг российского антивоенного движения, символ, не претендующий на официальный и государственный статус, но при этом выполняющий важную консолидирующую функцию в качестве новой точки сборки россиян, выступающих против агрессивной войны, развязанной путинским режимом.
Освобожденные в ходе обмена обладают большим и важным ресурсом — ресурсом публичности и известности, с ними охотно идут на диалог и разговаривают лидеры европейских стран, используя этот свой статус, они могут сыграть важную роль в продвижении повестки помощи Украине и подготовке к очередному обмену и освобождению российских политических заключенных. В этом своем качестве они, действительно, ценны, будет крайне обидно, если они променяют эту возможность в бессмысленной возне за "наш флаг".