Политический дневник С.В. Рудковского

По поводу известного соцопроса, по результатам которого целых "71% россиян гордятся специальной военной операцией", на котором, кажется, не оттоптался только ленивый. Или опросов, дающие еще более дикие цифры с точки зрения адекватного человека, по которым "86,6% поддерживают идею нападения России на страны Европейского союза".

Один из аргументов тех, кто ставит под сомнение подобные цифры поддержки, помимо сомнений в объективности и беспристрастности социологической конторы, которая его проводила, состоит в том, что в авторитарной (точнее, в нашем случае, скорее уже тоталитарной) стране само восприятие социолога, осуществляющего опрос, происходит по аналогии с "агентом власти", что, в свою очередь, корректирует ответ реципиента. Попросту говоря, люди подвержены страху, и боятся озвучивать перед социологом свое настоящее мнение по тому или иному вопросу.

Всякий, кто более-менее хорошо представляет себе устройство современного российского общества, согласится с тем, что никакого "бодрого" мобилизационного фашизма в России нет. Есть молчаливое большинство, и главная проблема страны — это именно политическая апатия. Это не отменяет отдельные группы "хунвейбинов", терроризирующих критиков власти. Сейчас, безусловно, ситуация несколько сдвигается в сторону активной "фашизации" и милитаристских настроений, массовых акций с литерой "Z" в роли новой "свастики".

"Лягушку варят на медленном огне". Путинская Россия не сразу стала тоталитарной страной. И я еще помню времена, когда выход на "несогласованную" акцию протеста наказывался даже не штрафом в 10 000 рублей, а символической суммой, вроде 500 рублей. Но самые крупные акции протеста в моем родном Красноярске, едва собирали несколько тысяч участников, для города-миллионника — это ничтожно мало. В Москве на пике выходило около ста тысячи человек. Сейчас же, когда в стране запрещено даже слово "война", антивоенный протест имеет все шансы обернуться уголовной статьей для его участников.

"Уроборос кусает себя за хвост". Самоотверженность, с которой сражаются и отдают жизни за свою родную землю украинские солдаты, простые украинские мужчины и женщины, встающие в ряды территориальной обороны, абсолютно контрастирует с растерянностью российских солдат (в том числе, и срочников), росгвардейцев и прочий военизированный сброд, свезенный в Украину, добровольно и будучи введенным в заблуждение. Последнее прекрасно показывают кадры пресс-конференций пленных россиян. Полное непонимание реальной ситуации, растерянность в глазах, бесконечный вопрос "а что мы здесь, собственно, забыли?", идущий негласным рефреном в их речах.

Упор пропаганды на сюжеты исторической мифологии Великой отечественной войны, с замалчиванием, вместе с тем, реальной правды о Второй мировой, борьбу с реальным историческим нацизмом, в которой участвовал советский народ, сыграл закономерную злую шутку с российской властью. Нынешняя борьба ведется с выдуманным пропагандистским концептом "украинского неонацизма", рожденным постмодернистской сурковской пропагандой. Эта борьба обернулась реальной трагедией украинского народа. А на уровне риторики власти в России использованием терминологии как раз из арсенала исторического национал-социализма, с современным изводом которого у нас была провозглашена "специальная военная операция".

Сегодняшняя путинская риторика легко и открыто допускает использование таких слов, как "пятая колонна", "высшая раса" (пусть и в негативном ключе, важен сам факт органичности подобной фразы, звучащей из уст российского диктатора), "национал-предатели" (русифицированное "nationalverräter", преподнесенное кремлевскими политтехнологами к высокому престолу, ни откуда-нибудь, а прямиком из гитлеровского magnum opus "Mein Kampf"), которых, по словам узурпатора, нужно "выплюнуть, как мошку, залетевшую в рот". Настоящий, а не постмодернистский, неонацист Владимир Путин встает в полный рост.

81 viewsStanislav Rudkovsky, edited 15:09