Если администрация Трампа добивается подобным образом прямой фашизации режима — это самый логичный шаг. Кроме шуток, это единственная версия, которую я рассматриваю, как за обдуманную и умышленную.

Схема такой «спасительной диктатуры» очень простая:

1. Провокация — массовые задержания мигрантов, аресты профсоюзных лидеров, намеренное ужесточение полицейского насилия;

2. Эскалация — введение сначала Нацгвардии, затем ФБР, затем ICE и, наконец, морской пехоты. Каждый шаг усиливает накал, но не решает проблему, а создаёт новую волну гнева;

3. Демонизация — протестующих объявляют «мятежниками», «террористами», «агентами хаоса»;

4. Непосредственно «диктатура необходимости» — «спасительная» диктатура, когда улицы охвачены огнём, власть объявляет: «Демократия не справилась, нужны чрезвычайные меры».

Так уже действовали Пиночет, Франко, Гитлер. Ключевая цель — ликвидация внутренней оппозиции перед грядущей империалистической экспансией. С Китаем воевать собрались всё-таки — не должно быть никаких «предателей» и «изменников» в тылу. Решение простое, от того гениальное: создать искусственный кризис, спровоцировать восстание — и затем раздавить его, объявив военное положение.

Одно только не учитывает администрация президента — нет никакой гарантии, что Боливар выдержит того, кого нужно. Загнанный в угол угнетённый человек — самый опасный противник. Противодействием на такие меры может быть только революционное действие. И если Боливар действительно не выдержит — это будет не конец, а начало настоящей борьбы.

⚡️Греф: народу нельзя давать власть — им нужно манипулировать

Давать жителям России доступ к объективной информации «опасно», ведь тогда ими будет невозможно манипулировать, заявил глава Сбербанка Герман Греф на ПМЭФ-2012.

«Как только простые люди поймут основу своего "я", идентифицируют себя, управлять, то есть манипулировать ими, будет чрезвычайно тяжело», — подчеркнул Греф.

По его мнению, крайне важно наличие «обученных правительством аналитиков» и «машины СМИ».

Дэвид Уэрта говорит совершенно правильные вещи — в нынешней ситуации исключительно мирное сопротивление:

«Я не буду бороться в одиночку, потому что знаю, что моя семья и моё сообщество со мной. Я знаю, что когда мы объединяемся, мы побеждаем. Наше движение должно быть ненасильственным. Мы должны быть уверены, что боремся за самых уязвимых из наc».

В эпоху, когда государственная машина жаждет крови для оправдания своих репрессий, самое опасное, что может сделать революционер — это играть по правилам врага.

Администрация Трампа действует по чёткому алгоритму: создать условия для эскалации (ввод войск, провокационные аресты, жестокие разгоны), спровоцировать ответное насилие (чтобы появились «жертвы среди силовиков» и «террористические акты»), а затем легитимизировать тотальное применение силы под лозунгом «борьбы с мятежом».

Отработанная тактика — контролируемый хаос, когда государство сначала подталкивает оппозицию к радикальным действиям, а затем использует их как предлог для окончательного свёртывания демократических свобод.

В условиях, когда американский капитал жаждет «маленькой победоносной войны» с внутренним врагом, мирные методы становятся лучшим оружием — оружием массового поражения: забастовки и бойкоты бьют по хозяевам бизнеса, лишая их прибылей, массовые ненасильственные акции, вроде сидячих протестов или демонстраций, лишают репрессивный аппарат морального оправдания для жестокости, а юридическое сопротивление (коллективные иски, давление через суды) заставляет систему разоблачать саму себя.

Ярчайший пример — движение за гражданские права в США 1960-х, где дисциплина ненасилия (при всей её противоречивости) обесценила образ «опасных бунтовщиков», выставив расистов агрессорами.

Главная слабость стихийного насилия — его неорганизованность. В то время как стачки парализуют экономику, профсоюзные сети обеспечивают взаимопомощь, народные собрания (по типу советов или районных комитетов, которые призывает создавать RCI) создают альтернативные институты власти. Именно это, а не разрозненные акты сопротивления, действительно пугает правящий класс.

От насилия отказываться не стоит — это контрпродуктивно. Но это не должен быть основной инструмент. В том-то и дело, что насилие в сложившийся ситуации — это исключительно ответная мера на усиление фашизации. Правила сугубо дворовые, по-другому собственники играть не умеют.

Трамп и его клика хотят войны на улицах — потому что её они могут выиграть. Но они бессильны против методичного, организованного, массового ненасильственного сопротивления рабочего класса, которое не даёт им ни морального, ни юридического права на тотальный террор. Революция — это не только восстание. Это умение выбирать поле боя.