Сергей Каратов. Метеорный дождь
Дождём любуюсь метеорным,
Легко искрящимся, проворным…
Светло вокруг на много вёрст
От быстро падающих звёзд!
То по касательной скользящих,
То прямиком к Земле летящих.
Вкруг нас немало их сгорало,
Иль, прожигая покрывало,
Страшило взрывами землян,
Раскачивая Инь и Ян.
Как хорошо в ночную пору
Мечту доверить метеору;
Что сбыться все должно у нас
Хотя бы
В стодесятый раз…
Дождём любуюсь метеорным,
Легко искрящимся, проворным…
Светло вокруг на много вёрст
От быстро падающих звёзд!
То по касательной скользящих,
То прямиком к Земле летящих.
Вкруг нас немало их сгорало,
Иль, прожигая покрывало,
Страшило взрывами землян,
Раскачивая Инь и Ян.
Как хорошо в ночную пору
Мечту доверить метеору;
Что сбыться все должно у нас
Хотя бы
В стодесятый раз…
Александр Розенбаум. Вальс Бостон
На ковре из желтых листьев в платьице простом
Из подаренного ветром крепдешина
Танцевала в подворотне осень вальс-бостон.
Отлетал теплый день, и хрипло пел саксофон.
И со всей округи люди приходили к нам,
И со всех окрестных крыш слетались птицы,
Танцовщице золотой захлопав крыльями...
Как давно, как давно звучала музыка там.
Как часто вижу я сон, мой удивительный сон,
В котором осень нам танцует вальс-бостон.
Там листья падают вниз, пластинки крутится диск:
"Не уходи, побудь со мной, ты - мой каприз".
Как часто вижу я сон, мой удивительный сон,
В котором осень нам танцует вальс-бостон.
Опьянев от наслажденья, о годах забыв,
Старый дом, давно влюбленный в свою юность,
Всеми стенами качался, окна отворив,
И всем тем, кто в нем жил, он это чудо дарил.
А когда затихли звуки в сумраке ночном -
Все имеет свой конец, свое начало,
Загрустив, всплакнула осень маленьким дождем...
Ах, как жаль этот вальс, как хорошо было в нем!
Как часто вижу я сон, мой удивительный сон,
В котором осень нам танцует вальс-бостон.
Там листья падают вниз, пластинки крутится диск:
"Не уходи, побудь со мной, ты - мой каприз".
Как часто вижу я сон, мой удивительный сон,
В котором осень нам танцует вальс-бостон.
На ковре из желтых листьев в платьице простом
Из подаренного ветром крепдешина
Танцевала в подворотне осень вальс-бостон.
Отлетал теплый день, и хрипло пел саксофон.
И со всей округи люди приходили к нам,
И со всех окрестных крыш слетались птицы,
Танцовщице золотой захлопав крыльями...
Как давно, как давно звучала музыка там.
Как часто вижу я сон, мой удивительный сон,
В котором осень нам танцует вальс-бостон.
Там листья падают вниз, пластинки крутится диск:
"Не уходи, побудь со мной, ты - мой каприз".
Как часто вижу я сон, мой удивительный сон,
В котором осень нам танцует вальс-бостон.
Опьянев от наслажденья, о годах забыв,
Старый дом, давно влюбленный в свою юность,
Всеми стенами качался, окна отворив,
И всем тем, кто в нем жил, он это чудо дарил.
А когда затихли звуки в сумраке ночном -
Все имеет свой конец, свое начало,
Загрустив, всплакнула осень маленьким дождем...
Ах, как жаль этот вальс, как хорошо было в нем!
Как часто вижу я сон, мой удивительный сон,
В котором осень нам танцует вальс-бостон.
Там листья падают вниз, пластинки крутится диск:
"Не уходи, побудь со мной, ты - мой каприз".
Как часто вижу я сон, мой удивительный сон,
В котором осень нам танцует вальс-бостон.
Александр Розенбаум. Полем
Заплутал - не знаю,где,чудо чудное глядел:
По холодной по воде в грязном рубище.
Через реку через миг брел как по суху старик,
То ли в прошлом его лик,а то ли в будущем.
А замерзшая межа,а метели все кружат,
Я глазами провожал-слышал сердца стук.
Одинока и горба не моя ли шла судьба,
Эх спросить бы да, губа онемела вдруг.
Полем,полем,полем,белым белым полем дым.
Волос был чернее смоли,стал седым.
Полем,полем,полем,белым белым полем дым.
Волос был чернее смоли,стал седым.
А старик все шел ,как сон по пороше босиком
То ли вдаль за горизонт,а то ли вглубь земли.
И чернела высота и снежинки петь устав
На его ложились стан да не таяли.
Вдруг в звенящей тишине обернулся он ко мне
И мурашки по спине ледяной волной.
На меня смотрел и спал."Старче,кто ты?"-закричал,
А старик захохотал,сгинув с глаз долой.
Не поверил бы глазам,отписал бы все слезам,
Видно все,что было там померещилось.
Но вот в зеркале,друзья, вдруг его увидел я.
Видно встреча та моя все же вещая.
Заплутал - не знаю,где,чудо чудное глядел:
По холодной по воде в грязном рубище.
Через реку через миг брел как по суху старик,
То ли в прошлом его лик,а то ли в будущем.
А замерзшая межа,а метели все кружат,
Я глазами провожал-слышал сердца стук.
Одинока и горба не моя ли шла судьба,
Эх спросить бы да, губа онемела вдруг.
Полем,полем,полем,белым белым полем дым.
Волос был чернее смоли,стал седым.
Полем,полем,полем,белым белым полем дым.
Волос был чернее смоли,стал седым.
А старик все шел ,как сон по пороше босиком
То ли вдаль за горизонт,а то ли вглубь земли.
И чернела высота и снежинки петь устав
На его ложились стан да не таяли.
Вдруг в звенящей тишине обернулся он ко мне
И мурашки по спине ледяной волной.
На меня смотрел и спал."Старче,кто ты?"-закричал,
А старик захохотал,сгинув с глаз долой.
Не поверил бы глазам,отписал бы все слезам,
Видно все,что было там померещилось.
Но вот в зеркале,друзья, вдруг его увидел я.
Видно встреча та моя все же вещая.
Марина Николаева-Бурак. Безвременье
Наступило безвременье –
Не зима и не осень,
Ветер мечется в темени,
Но снегов не приносит.
И приходит сумятица –
Да на всём белом свете:
Время словно бы пятится –
Далеко, на столетья.
Пандемии с потопами
И крушение мира –
Что там каркают толпами
Сетевые вампиры.
Наблюдая за хаосом,
Надо мысли стреножить –
И прикинуться страусом,
И друзей не тревожить.
Сердце сотнями войлоков
Запечатано, скрыто –
От голодных психологов,
А тем более – сытых.
Сердце тенькает струнами,
Потихоньку стучится,
И любуется лунами,
И стенает волчицей.
Или мчится по местности,
Разорваться рискует,
В западне неизвестности
О любимых тоскует.
И вино одиночества
Так смиренно глотает.
А любить всё же хочется,
А Любви – не хватает!
Маскарад продолжается,
И глаза стекленеют.
Сердце бьётся-сражается –
Жизнь намного длиннее.
Сердцу трудно в безвременье,
Но мерещится, будто
В нём из горького семени
Проросла незабудка …
Наступило безвременье –
Не зима и не осень,
Ветер мечется в темени,
Но снегов не приносит.
И приходит сумятица –
Да на всём белом свете:
Время словно бы пятится –
Далеко, на столетья.
Пандемии с потопами
И крушение мира –
Что там каркают толпами
Сетевые вампиры.
Наблюдая за хаосом,
Надо мысли стреножить –
И прикинуться страусом,
И друзей не тревожить.
Сердце сотнями войлоков
Запечатано, скрыто –
От голодных психологов,
А тем более – сытых.
Сердце тенькает струнами,
Потихоньку стучится,
И любуется лунами,
И стенает волчицей.
Или мчится по местности,
Разорваться рискует,
В западне неизвестности
О любимых тоскует.
И вино одиночества
Так смиренно глотает.
А любить всё же хочется,
А Любви – не хватает!
Маскарад продолжается,
И глаза стекленеют.
Сердце бьётся-сражается –
Жизнь намного длиннее.
Сердцу трудно в безвременье,
Но мерещится, будто
В нём из горького семени
Проросла незабудка …
Цветок лотоса
Вода прозрачна, как слеза цветка,
Быть может, лотос плачет это?
Не могут воды от цветка уйти
И он в воде растет до века.
Как птица возвращается на ветвь,
Не покидают слезы человека.
Оригинал:
(Не нашел, кто автор этого стихотворения; может, кто подскажет?)
Nilufar guli
Zilol suvlar shu gulning ko‘z yoshimikan?
Nilufar gul suvlarning yig‘isidir yo?
Suv ham nilufardan voz kecha olmas
Gul ham shaffof suvni tark eta olmas.
Qush ham daraxt shoxin suygani kabi
Ko‘z yosh ham insonni tashlab ketolmas.
Вода прозрачна, как слеза цветка,
Быть может, лотос плачет это?
Не могут воды от цветка уйти
И он в воде растет до века.
Как птица возвращается на ветвь,
Не покидают слезы человека.
Оригинал:
(Не нашел, кто автор этого стихотворения; может, кто подскажет?)
Nilufar guli
Zilol suvlar shu gulning ko‘z yoshimikan?
Nilufar gul suvlarning yig‘isidir yo?
Suv ham nilufardan voz kecha olmas
Gul ham shaffof suvni tark eta olmas.
Qush ham daraxt shoxin suygani kabi
Ko‘z yosh ham insonni tashlab ketolmas.
Иван Суриков. Зима
Белый снег, пушистый в воздухе кружится
И на землю тихо падает, ложится.
И под утро снегом поле побелело,
Точно пеленою все его одело.
Темный лес что шапкой принакрылся чудной
И заснул под нею крепко, непробудно…
Божьи дни коротки, солнце светит мало,
Вот пришли морозцы — и зима настала.
Труженик-крестьянин вытащил санишки,
Снеговые горы строят ребятишки.
Уж давно крестьянин ждал зимы и стужи,
И избу соломой он укрыл снаружи.
Чтобы в избу ветер не проник сквозь щели,
Не надули б снега вьюги и метели.
Он теперь покоен — все кругом укрыто,
И ему не страшен злой мороз, сердитый.
Белый снег, пушистый в воздухе кружится
И на землю тихо падает, ложится.
И под утро снегом поле побелело,
Точно пеленою все его одело.
Темный лес что шапкой принакрылся чудной
И заснул под нею крепко, непробудно…
Божьи дни коротки, солнце светит мало,
Вот пришли морозцы — и зима настала.
Труженик-крестьянин вытащил санишки,
Снеговые горы строят ребятишки.
Уж давно крестьянин ждал зимы и стужи,
И избу соломой он укрыл снаружи.
Чтобы в избу ветер не проник сквозь щели,
Не надули б снега вьюги и метели.
Он теперь покоен — все кругом укрыто,
И ему не страшен злой мороз, сердитый.
Михаил Щербаков
***
У нас опять зима. Снега идут кругами,
Свершая без конца свой мерный хоровод.
И словно сметено былое в урагане,
Укрыто под снегами и вновь не оживёт.
Уже не зазвонят разрушенные башни,
И шёпотом домашним не скажутся слова.
И женщины мои живут тоской вчерашней.
Не так уж это страшно, как кажется сперва.
У нас опять зима. Лишь горькие известья
Напомнят иногда о том, что не сбылось.
И прежние друзья находятся в отъезде.
Ещё как будто вместе. Уже как будто врозь.
А письма и стихи, разбуженные ночью,
Разорванные в клочья, возводят миражи.
И женщины мои являются воочью,
Подобны многоточью - ни истины, ни лжи.
У нас опять зима. И вновь у изголовья
Бессонная свеча то вспыхнет, то замрёт.
Но как себя ни тешь придуманной любовью,
А дряхлое зимовье рассыплется вот-вот,
Как карточный дворец. Ветрами снеговыми
Разносят моё имя пространства зимней тьмы.
И женщины мои уходят за другими,
Становятся чужими. До будущей зимы.
***
У нас опять зима. Снега идут кругами,
Свершая без конца свой мерный хоровод.
И словно сметено былое в урагане,
Укрыто под снегами и вновь не оживёт.
Уже не зазвонят разрушенные башни,
И шёпотом домашним не скажутся слова.
И женщины мои живут тоской вчерашней.
Не так уж это страшно, как кажется сперва.
У нас опять зима. Лишь горькие известья
Напомнят иногда о том, что не сбылось.
И прежние друзья находятся в отъезде.
Ещё как будто вместе. Уже как будто врозь.
А письма и стихи, разбуженные ночью,
Разорванные в клочья, возводят миражи.
И женщины мои являются воочью,
Подобны многоточью - ни истины, ни лжи.
У нас опять зима. И вновь у изголовья
Бессонная свеча то вспыхнет, то замрёт.
Но как себя ни тешь придуманной любовью,
А дряхлое зимовье рассыплется вот-вот,
Как карточный дворец. Ветрами снеговыми
Разносят моё имя пространства зимней тьмы.
И женщины мои уходят за другими,
Становятся чужими. До будущей зимы.
Две подруги. С.В.Михалков
"Красиво ты живешь,
Любезная сестрица!
Сказала с завистью в гостях у Крысы Мышь.
На чем ты ешь и пьешь,
На чем сидишь,
Куда ни глянешь - все из-за границы!"
"Ах, если б, душенька, ты знала,
Со вздохом Крыса отвечала,
Я вечно что-нибудь ищу!
Я день-деньской в бегах за заграничным
Все наше кажется мне серым и обычным,
Я лишь заморское к себе в нору тащу.
Вот волос из турецкого дивана!
Вот лоскуток персидского ковра!
А этот нежный пух достали мне вчера
Он африканский. Он от Пеликана!"
"А что ты ешь? - спросила Крысу Мышь
Есть то, что мы едим, тебе ведь не пристало!"
"Ах, душенька! - ей Крыса отвечала.
Тут на меня ничем не угодишь!
Вот разве только хлеб я ем и сало!.."
* * *
Мы знаем, есть еще семейки,
Где наше хают и бранят,
Где с умилением глядят
На заграничные наклейки...
А сало... русское едят!
"Красиво ты живешь,
Любезная сестрица!
Сказала с завистью в гостях у Крысы Мышь.
На чем ты ешь и пьешь,
На чем сидишь,
Куда ни глянешь - все из-за границы!"
"Ах, если б, душенька, ты знала,
Со вздохом Крыса отвечала,
Я вечно что-нибудь ищу!
Я день-деньской в бегах за заграничным
Все наше кажется мне серым и обычным,
Я лишь заморское к себе в нору тащу.
Вот волос из турецкого дивана!
Вот лоскуток персидского ковра!
А этот нежный пух достали мне вчера
Он африканский. Он от Пеликана!"
"А что ты ешь? - спросила Крысу Мышь
Есть то, что мы едим, тебе ведь не пристало!"
"Ах, душенька! - ей Крыса отвечала.
Тут на меня ничем не угодишь!
Вот разве только хлеб я ем и сало!.."
* * *
Мы знаем, есть еще семейки,
Где наше хают и бранят,
Где с умилением глядят
На заграничные наклейки...
А сало... русское едят!
УЗБЕКСКАЯ БАСНЯ
ЛИСА ВА БАБЁР
Лиса вот тут примерно жил,
Бабер воон там кибитка был,
Когда Бабер домой ходил –
Лиса хар кун за ним следил.
И видел как Бабер ака
Тоскал то мясо, то мука,
Чулки-капрон жене тоскал
Лиса все это увидал.
Бошка свой взял и так сказал
Вай-Бай какой я стал дурак,
С ним познакомиса керак,
Потом Лиса сарторошхона ходил,
Завивка делал, морда мил.
На новом платье залезал,
Одеколы в себя бросал
Лиса на улице шагал
И там Бобер и повстречал.
Хвостом вертел и так сказал –
“Ми знаем Вас давным-давно,
Пойдемте вместе на кино”,
Кино ту пору шел “Тарзан”
Когда Тарзан Джейн цаловал
Бабер Лиса за попа брал.
Бабер такая речь сказал –
Моя твоя тебя любить
И без тебя не может жить
Потом Бабер домой ходил
Бобрихе хаир говорил,
Брал тюбетейка, носвой,
Теперь живет с другом женой.
Узнал об этом Лев-ака
Нащальник главный у Бобра
Свой кабинет он вызывал
Бобра с работы выгонял.
Бабер совсем обидно стал,
Бабер “Онейнеский” сказал.
И вот Бабер тюрма попал,
Бобриха нон туда тоскал.
Мораль сей басни такова:
Бабер – харып, Лиса джаляп
И что случилось с ним ажап.
ЛИСА ВА БАБЁР
Лиса вот тут примерно жил,
Бабер воон там кибитка был,
Когда Бабер домой ходил –
Лиса хар кун за ним следил.
И видел как Бабер ака
Тоскал то мясо, то мука,
Чулки-капрон жене тоскал
Лиса все это увидал.
Бошка свой взял и так сказал
Вай-Бай какой я стал дурак,
С ним познакомиса керак,
Потом Лиса сарторошхона ходил,
Завивка делал, морда мил.
На новом платье залезал,
Одеколы в себя бросал
Лиса на улице шагал
И там Бобер и повстречал.
Хвостом вертел и так сказал –
“Ми знаем Вас давным-давно,
Пойдемте вместе на кино”,
Кино ту пору шел “Тарзан”
Когда Тарзан Джейн цаловал
Бабер Лиса за попа брал.
Бабер такая речь сказал –
Моя твоя тебя любить
И без тебя не может жить
Потом Бабер домой ходил
Бобрихе хаир говорил,
Брал тюбетейка, носвой,
Теперь живет с другом женой.
Узнал об этом Лев-ака
Нащальник главный у Бобра
Свой кабинет он вызывал
Бобра с работы выгонял.
Бабер совсем обидно стал,
Бабер “Онейнеский” сказал.
И вот Бабер тюрма попал,
Бобриха нон туда тоскал.
Мораль сей басни такова:
Бабер – харып, Лиса джаляп
И что случилось с ним ажап.
Почти как у Крылова. А. Гончаров
В лесу, на месте пикника,
Из мусора торчал кусок сырка.
Ворона с дерева слетела –
Продукт лежит, и никому нет дела!
Начало басни точно по Крылову:
Хватает сыр и к ветке, слово в слово.
А дальше что? Лисица тут как тут –
Ей запах сыра указал маршрут.
Раскидывать ей мусор не впервой.
Но сыр пропал, хоть волком вой!
Бутылки есть и банки из-под пива,
Кругом кульки, бумага да крапива...
Ворону заприметила плутовка.
И молвит: «Извините, мне неловко,
Не ведаю, по батюшке как звать.
Удобно ль Вам, один вопрос задать:
Похож Орёл на Вас, издалека.
Родня?» Ворона каркнула: «Слегка!»
Сырок, понятно, перепал плутовке –
Сильны её ужимки и уловки.
Сказать необходимо о морали:
Не звери лес, куда ни глянь, засрали.
Природу пожалейте – Вашу Мать!
Её, родную, нужно уважать.
В лесу, на месте пикника,
Из мусора торчал кусок сырка.
Ворона с дерева слетела –
Продукт лежит, и никому нет дела!
Начало басни точно по Крылову:
Хватает сыр и к ветке, слово в слово.
А дальше что? Лисица тут как тут –
Ей запах сыра указал маршрут.
Раскидывать ей мусор не впервой.
Но сыр пропал, хоть волком вой!
Бутылки есть и банки из-под пива,
Кругом кульки, бумага да крапива...
Ворону заприметила плутовка.
И молвит: «Извините, мне неловко,
Не ведаю, по батюшке как звать.
Удобно ль Вам, один вопрос задать:
Похож Орёл на Вас, издалека.
Родня?» Ворона каркнула: «Слегка!»
Сырок, понятно, перепал плутовке –
Сильны её ужимки и уловки.
Сказать необходимо о морали:
Не звери лес, куда ни глянь, засрали.
Природу пожалейте – Вашу Мать!
Её, родную, нужно уважать.
Новый Год.
Рута61
Новый Год стучится в двери,
А я верю и не верю
Старый год уходит прочь
Новый встретим скоро в ночь.
Был он добрым,был и хмурым,
Был он и совсем понурым,
Только новый ждёт народ,
Прибавляется хлопот.
Надо ёлку нарядить,
И подарки всем купить
Приготовить угощенье
Тигра будет одобрение.
Новогоднее меню
Я составлю как хочу
Будет оливье-салатик,
Может тазика и хватит.
Про шампанское,друзья,
Нам забыть никак нельзя
И пирог, форель, икру
Я на стол все соберу.
Заметет пусть старый год
Все следы от всех неазгод.
Новый пусть приносит радость,
Чтоб забыли про усталость.
Счастье,смеха океан,
Сам им будешь капитан.
Всем поэтам-вдохновенья,
Чаще муз прикосновенья !
Ощутим себя в потоке
В нашей жизненной дороге,
Нам без этого нельзя,
С наступающим, друзья!
Рута61
Новый Год стучится в двери,
А я верю и не верю
Старый год уходит прочь
Новый встретим скоро в ночь.
Был он добрым,был и хмурым,
Был он и совсем понурым,
Только новый ждёт народ,
Прибавляется хлопот.
Надо ёлку нарядить,
И подарки всем купить
Приготовить угощенье
Тигра будет одобрение.
Новогоднее меню
Я составлю как хочу
Будет оливье-салатик,
Может тазика и хватит.
Про шампанское,друзья,
Нам забыть никак нельзя
И пирог, форель, икру
Я на стол все соберу.
Заметет пусть старый год
Все следы от всех неазгод.
Новый пусть приносит радость,
Чтоб забыли про усталость.
Счастье,смеха океан,
Сам им будешь капитан.
Всем поэтам-вдохновенья,
Чаще муз прикосновенья !
Ощутим себя в потоке
В нашей жизненной дороге,
Нам без этого нельзя,
С наступающим, друзья!
stihi.ru
Новый Год
Новый Год стучится в двери, А я верю и не верю Старый год уходит прочь Новый встретим скоро в ночь. Был он добрым,был и хмурым, Был он и совсем понурым, Только новый ждёт народ, Прибавляется хлопот. Надо ёлку нарядить, И подарки всем купить Приготовить угощенье…
(посвящено уничтожению Собора)
Александр Дугин
Дух скорее настроенье, чем запах
И не дышит он там, где не хочет
Покидала Богородица Запад
Растворялся в небесах ее почерк
Милый Запад, как ты мог оступиться!
За столпы Геракла вылилась Сена
И уже взлетает огненной птицей
В черный воздух Иоанн Эриугена
Были линии твои как живые
В каждом камне пели числа и меры
Если место покидают святые
Вместе с ними исчезают химеры
Фулканелли говорил, что однажды
Мир оденется огнем как водою
Когда время умирать знает каждый
Не ошибка, нет, пришли за тобою
Это слезы на глазах у Адама
Видит Каина лицо как живое
Над Парижем больше нет Нашей Дамы
Над Парижем теперь что-то чужое
Саламандра не училась наукам
Ее выход когда всадников топот
Шло к концу ее хожденье по мукам
Покидала Божья Матерь Европу
Александр Дугин
Дух скорее настроенье, чем запах
И не дышит он там, где не хочет
Покидала Богородица Запад
Растворялся в небесах ее почерк
Милый Запад, как ты мог оступиться!
За столпы Геракла вылилась Сена
И уже взлетает огненной птицей
В черный воздух Иоанн Эриугена
Были линии твои как живые
В каждом камне пели числа и меры
Если место покидают святые
Вместе с ними исчезают химеры
Фулканелли говорил, что однажды
Мир оденется огнем как водою
Когда время умирать знает каждый
Не ошибка, нет, пришли за тобою
Это слезы на глазах у Адама
Видит Каина лицо как живое
Над Парижем больше нет Нашей Дамы
Над Парижем теперь что-то чужое
Саламандра не училась наукам
Ее выход когда всадников топот
Шло к концу ее хожденье по мукам
Покидала Божья Матерь Европу
Кто является автором произведения "Василий Тёркин"?
Anonymous Poll
85%
Александр Твардовский
7%
Константин Симонов
7%
Пётр Боборыкин
Михаил Щербаков
Навещая знакомый берег,
Отрешенно гляжу на взморье,
Возвращаясь на пепелище,
Осязаю рубеж времен.
Ни о прошлом, ни о грядущем
Не рассказывает безмолвие -
Черепки отгремевших пиршеств,
Парафиновый Парфенон...
Лишь один звонит колокольчик,
Словно спрашивает: "Ну, где же ты?"
Словно просит: "Побудь со мною!.."
А я рад бы, да не могу:
От причала отходит судно,
На него все мои надежды,
Я слежу за его движеньем,
Оставаясь на берегу...
Сухопутный пройдет шарманщик
В голубом головном уборе,
Напевая морскую песню,
Ничего не прося за труд.
Эту песню придумал некто,
Никогда не бывавший в море,
Но поется в ней лишь о море,
И на судне ее поймут.
И здесь нет никакого чуда,
Ведь команду на судне этом
Составляют гвардейцы духа
Всех времен и любых кровей:
Открыватели многих истин,
Консультанты по раритетам,
Очевидцы больших событий,
Собеседники королей...
Мне хватило бы даже слова
В долетевшем от них призыве,
Чтоб навеки проститься с сушей
И исчезнуть там, где заря.
Но, безмолвный и недоступный,
Белый призрак на черной зыби
Разворачивается к ветру,
Никого с собой не зовя.
И в то время как он, быть может,
Отправляется в край несчастий
Из великой любви к свободе
Для всемирной борьбы со злом, -
Я, покорный слуга глагола,
Я, поклонник деепричастий,
Остаюсь со своим неверным
Поэтическим ремеслом...
Навсегда расставаясь с морем,
Наблюдаю почти бесстрастно,
Словно даже уже и это
Не могло бы меня развлечь, -
Как невидимые пределы
Разграничивают пространство,
И ничто этих черт запретных
Не осмелится пересечь.
Лишь корабль моих упований
Покидает сии границы,
Тяжело поднимает крылья
И, волнуясь, идет во мглу...
Я слежу за его движеньем,
Но пустуют мои таблицы:
Ни о прошлом, ни о грядущем
Ничего сказать не могу...
Навещая знакомый берег,
Отрешенно гляжу на взморье,
Возвращаясь на пепелище,
Осязаю рубеж времен.
Ни о прошлом, ни о грядущем
Не рассказывает безмолвие -
Черепки отгремевших пиршеств,
Парафиновый Парфенон...
Лишь один звонит колокольчик,
Словно спрашивает: "Ну, где же ты?"
Словно просит: "Побудь со мною!.."
А я рад бы, да не могу:
От причала отходит судно,
На него все мои надежды,
Я слежу за его движеньем,
Оставаясь на берегу...
Сухопутный пройдет шарманщик
В голубом головном уборе,
Напевая морскую песню,
Ничего не прося за труд.
Эту песню придумал некто,
Никогда не бывавший в море,
Но поется в ней лишь о море,
И на судне ее поймут.
И здесь нет никакого чуда,
Ведь команду на судне этом
Составляют гвардейцы духа
Всех времен и любых кровей:
Открыватели многих истин,
Консультанты по раритетам,
Очевидцы больших событий,
Собеседники королей...
Мне хватило бы даже слова
В долетевшем от них призыве,
Чтоб навеки проститься с сушей
И исчезнуть там, где заря.
Но, безмолвный и недоступный,
Белый призрак на черной зыби
Разворачивается к ветру,
Никого с собой не зовя.
И в то время как он, быть может,
Отправляется в край несчастий
Из великой любви к свободе
Для всемирной борьбы со злом, -
Я, покорный слуга глагола,
Я, поклонник деепричастий,
Остаюсь со своим неверным
Поэтическим ремеслом...
Навсегда расставаясь с морем,
Наблюдаю почти бесстрастно,
Словно даже уже и это
Не могло бы меня развлечь, -
Как невидимые пределы
Разграничивают пространство,
И ничто этих черт запретных
Не осмелится пересечь.
Лишь корабль моих упований
Покидает сии границы,
Тяжело поднимает крылья
И, волнуясь, идет во мглу...
Я слежу за его движеньем,
Но пустуют мои таблицы:
Ни о прошлом, ни о грядущем
Ничего сказать не могу...