В Бишкеке обсудили геоэкономическое будущее региона
В Бишкеке состоялась международная конференция «Взаимодействие стран Центральной Азии в рамках ШОС на фоне угроз стабильности мировой экономики», организованная Центром экспертных инициатив «Ой Ордо».
Мероприятие собрало ведущих экспертов из Кыргызстана, Казахстана, Узбекистана, а также представителей научного сообщества Китая и России.
Открывая мероприятие, директор ЦЭИ «Ой Ордо» Игорь Шестаков подчеркнул, что в условиях ослабления прежних центров влияния и кризиса традиционных международных институтов, таких как ООН и ВТО, именно ШОС может стать платформой для продвижения альтернативной модели устойчивого развития.
Он также отметил, что одним из ключевых индикаторов эффективности организации стал рост товарооборота между странами-участницами. Только за последние два года объёмы торговли между Россией и партнёрами по ШОС увеличились более чем на 30%.
— добавил он.
Доктор экономических наук Жапаров Гурас из Бишкекского финансово-экономического университета предложил рассматривать ЦА как формирующийся субъект международных отношений, обладающий потенциалом для создания единой экономической платформы. Он отметил, что необходимо последовательно двигаться к формированию единой валютной зоны, общего таможенного пространства и согласованной политики в области тарифов.
Военный аналитик Нурлан Досалиев в своём выступлении отметил, что современное противостояние в мире выходит за рамки традиционных конфликтов.
— отметил он.
Владимир Парамонов, эксперт из Узбекистана, предложил более прагматичную оценку американского интереса к ЦА. По его словам, с экономической точки зрения регион остаётся на периферии интересов США.
— отметил он.
Парамонов также обратил внимание на недостаточную активность в области крупномасштабных региональных проектов.
— заключил он.
Среди обсуждаемых тем также прозвучала проблема миграции. Отмечалось, что трудовые ресурсы ЦА в значительной степени задействованы в строительной отрасли в России, однако отсутствует долгосрочная стратегия вовлечения мигрантов в более сложные сектора экономики.
В этой связи прозвучали предложения об организации образовательных и производственных программ на территории Сибири и Дальнего Востока, что позволило бы сбалансировать демографические и трудовые ресурсы внутри ЕАЭС.
Подводя итоги, Игорь Шестаков заявил, что потенциал ШОС не исчерпывается безопасностью и экономикой. Он отметил важность культурно-гуманитарного сотрудничества, цифрового взаимодействия и экологических инициатив.
#ЭкспертизаЦА
В Бишкеке состоялась международная конференция «Взаимодействие стран Центральной Азии в рамках ШОС на фоне угроз стабильности мировой экономики», организованная Центром экспертных инициатив «Ой Ордо».
Мероприятие собрало ведущих экспертов из Кыргызстана, Казахстана, Узбекистана, а также представителей научного сообщества Китая и России.
Открывая мероприятие, директор ЦЭИ «Ой Ордо» Игорь Шестаков подчеркнул, что в условиях ослабления прежних центров влияния и кризиса традиционных международных институтов, таких как ООН и ВТО, именно ШОС может стать платформой для продвижения альтернативной модели устойчивого развития.
Он также отметил, что одним из ключевых индикаторов эффективности организации стал рост товарооборота между странами-участницами. Только за последние два года объёмы торговли между Россией и партнёрами по ШОС увеличились более чем на 30%.
«Это свидетельствует о формировании экономической экосистемы, независимой от традиционных западных механизмов регулирования и давления»,
— добавил он.
Доктор экономических наук Жапаров Гурас из Бишкекского финансово-экономического университета предложил рассматривать ЦА как формирующийся субъект международных отношений, обладающий потенциалом для создания единой экономической платформы. Он отметил, что необходимо последовательно двигаться к формированию единой валютной зоны, общего таможенного пространства и согласованной политики в области тарифов.
Военный аналитик Нурлан Досалиев в своём выступлении отметил, что современное противостояние в мире выходит за рамки традиционных конфликтов.
«Мы имеем дело со скрытой мировой войной, где ключевую роль играют не столько танки и ракеты, сколько технологии информационного и психологического воздействия. ЦА всё чаще рассматривается как арена конкуренции — не только экономической, но и стратегической»,
— отметил он.
Владимир Парамонов, эксперт из Узбекистана, предложил более прагматичную оценку американского интереса к ЦА. По его словам, с экономической точки зрения регион остаётся на периферии интересов США.
«ЦА не рассматривается как приоритетный рынок или источник стратегических ресурсов. Но растущее взаимодействие Китая и России в регионе вызывает беспокойство у Вашингтона, особенно в контексте глобальной конкуренции за влияние»,
— отметил он.
Парамонов также обратил внимание на недостаточную активность в области крупномасштабных региональных проектов.
«Несмотря на постоянные заявления о необходимости интеграции, мы не видим реальных шагов в этом направлении. Отсутствие институциональной платформы, сравнимой с ЕС, мешает продвижению интересов региона на международной арене»,
— заключил он.
Среди обсуждаемых тем также прозвучала проблема миграции. Отмечалось, что трудовые ресурсы ЦА в значительной степени задействованы в строительной отрасли в России, однако отсутствует долгосрочная стратегия вовлечения мигрантов в более сложные сектора экономики.
В этой связи прозвучали предложения об организации образовательных и производственных программ на территории Сибири и Дальнего Востока, что позволило бы сбалансировать демографические и трудовые ресурсы внутри ЕАЭС.
Подводя итоги, Игорь Шестаков заявил, что потенциал ШОС не исчерпывается безопасностью и экономикой. Он отметил важность культурно-гуманитарного сотрудничества, цифрового взаимодействия и экологических инициатив.
#ЭкспертизаЦА
👍2❤1
Как Центральная Азия страдает от климатической жары
Повышение среднегодовых температур в ЦА, обусловленное глобальным изменением климата, создает значительные вызовы для городской инфраструктуры, экономики и здоровья населения.
За последние 30 лет среднегодовая температура в регионе увеличилась на 0,5–1,6°C, а к 2085 году прогнозируется рост на 2,0–5,7°C. В городах ЦА экстремальная жара, участившиеся тепловые волны и дефицит водных ресурсов становятся факторами, требующими срочных мер адаптации.
В Алматы в июле 2023 года было зафиксировано 43°C, что на 5°C выше средней нормы за последние 50 лет. В Ташкенте температура летом 2022 года превышала 40°C в течение 12 дней подряд, что привело к росту госпитализаций на 15% из-за тепловых ударов и сердечно-сосудистых заболеваний.
В Бишкеке в 2024 году тепловые волны длились в среднем 7 дней, увеличивая нагрузку на энергосистему на 20% из-за массового использования кондиционеров. В Душанбе температура в августе 2023 года достигала 42°C, что усугубило проблему нехватки питьевой воды на 30% в центральных районах города.
Одной из ключевых проблем является эффект "городского острова тепла". Асфальт, бетон и плотная застройка в городах повышают температуру на 3–7°C по сравнению с пригородами.
Страны реализуют программы по озеленению городов. В Алматы с 2018 года высажено 150 000 деревьев, что увеличило зеленый покров на 5%. В Ташкенте внедряется программа "Зеленый город", в рамках которой с 2020 года высажено 200 000 деревьев и создано 15 новых парков.
В Бишкеке в 2024 году начата кампания по посадке 50 000 деревьев, но отсутствие системы полива ограничивает эффективность. В Душанбе с 2019 года высажено 80 000 деревьев, однако дефицит воды снижает их выживаемость до 40%.
Водоснабжение остается критической проблемой. В ЦА 90% пресной воды зависит от таяния ледников, объем которых сократился на 30% с 1900 года. В Душанбе в 2023 году дефицит воды в летний период достигал 25% от потребности.
В Ташкенте водоснабжение сократилось на 20% в июле 2022 года из-за засухи. В Бишкеке перебои с водой затронули 15% населения в августе 2024 года. В Алматы водные ресурсы сократились на 10% за последние 5 лет.
Тепловые удары и связанные с жарой заболевания становятся значительной угрозой. В Ташкенте созданы 50 пунктов охлаждения в 2023 году, где жители могут получить воду и медицинскую помощь. В Алматы таких пунктов 30, в Бишкеке — 20, в Душанбе — 15. Однако их количество недостаточно для покрытия всех районов.
Экономические последствия жары значительны. В Таджикистане стихийные бедствия, связанные с жарой, ежегодно вызывают потери в 0,4–1,3% ВВП. В Узбекистане засухи 2022 года сократили сельхозпроизводство на 10%, что повлияло на продовольственную безопасность Ташкента.
В Казахстане экстремальная жара в 2023 году увеличила затраты на охлаждение зданий на 15%. В Кыргызстане перебои с водой и электроэнергией снизили производительность малого бизнеса на 8%.
Адаптация городов Центральной Азии к жаре требует комплексного подхода. Озеленение, модернизация водоснабжения, развитие ВИЭ, улучшение архитектуры и усиление регионального сотрудничества являются ключевыми направлениями. Однако ограниченное финансирование, низкая выживаемость насаждений и слабая координация между странами тормозят прогресс.
#ЭкспертизаЦА
Повышение среднегодовых температур в ЦА, обусловленное глобальным изменением климата, создает значительные вызовы для городской инфраструктуры, экономики и здоровья населения.
За последние 30 лет среднегодовая температура в регионе увеличилась на 0,5–1,6°C, а к 2085 году прогнозируется рост на 2,0–5,7°C. В городах ЦА экстремальная жара, участившиеся тепловые волны и дефицит водных ресурсов становятся факторами, требующими срочных мер адаптации.
В Алматы в июле 2023 года было зафиксировано 43°C, что на 5°C выше средней нормы за последние 50 лет. В Ташкенте температура летом 2022 года превышала 40°C в течение 12 дней подряд, что привело к росту госпитализаций на 15% из-за тепловых ударов и сердечно-сосудистых заболеваний.
В Бишкеке в 2024 году тепловые волны длились в среднем 7 дней, увеличивая нагрузку на энергосистему на 20% из-за массового использования кондиционеров. В Душанбе температура в августе 2023 года достигала 42°C, что усугубило проблему нехватки питьевой воды на 30% в центральных районах города.
Одной из ключевых проблем является эффект "городского острова тепла". Асфальт, бетон и плотная застройка в городах повышают температуру на 3–7°C по сравнению с пригородами.
Страны реализуют программы по озеленению городов. В Алматы с 2018 года высажено 150 000 деревьев, что увеличило зеленый покров на 5%. В Ташкенте внедряется программа "Зеленый город", в рамках которой с 2020 года высажено 200 000 деревьев и создано 15 новых парков.
В Бишкеке в 2024 году начата кампания по посадке 50 000 деревьев, но отсутствие системы полива ограничивает эффективность. В Душанбе с 2019 года высажено 80 000 деревьев, однако дефицит воды снижает их выживаемость до 40%.
Водоснабжение остается критической проблемой. В ЦА 90% пресной воды зависит от таяния ледников, объем которых сократился на 30% с 1900 года. В Душанбе в 2023 году дефицит воды в летний период достигал 25% от потребности.
В Ташкенте водоснабжение сократилось на 20% в июле 2022 года из-за засухи. В Бишкеке перебои с водой затронули 15% населения в августе 2024 года. В Алматы водные ресурсы сократились на 10% за последние 5 лет.
Тепловые удары и связанные с жарой заболевания становятся значительной угрозой. В Ташкенте созданы 50 пунктов охлаждения в 2023 году, где жители могут получить воду и медицинскую помощь. В Алматы таких пунктов 30, в Бишкеке — 20, в Душанбе — 15. Однако их количество недостаточно для покрытия всех районов.
Экономические последствия жары значительны. В Таджикистане стихийные бедствия, связанные с жарой, ежегодно вызывают потери в 0,4–1,3% ВВП. В Узбекистане засухи 2022 года сократили сельхозпроизводство на 10%, что повлияло на продовольственную безопасность Ташкента.
В Казахстане экстремальная жара в 2023 году увеличила затраты на охлаждение зданий на 15%. В Кыргызстане перебои с водой и электроэнергией снизили производительность малого бизнеса на 8%.
Адаптация городов Центральной Азии к жаре требует комплексного подхода. Озеленение, модернизация водоснабжения, развитие ВИЭ, улучшение архитектуры и усиление регионального сотрудничества являются ключевыми направлениями. Однако ограниченное финансирование, низкая выживаемость насаждений и слабая координация между странами тормозят прогресс.
#ЭкспертизаЦА
🤬1
Кооперация может помочь населению горных районов Таджикистана и Кыргызстана
Экономика горных районов Таджикистана и Кыргызстана сталкивается с хроническими проблемами: ограниченность пахотных земель, низкая производительность сельского хозяйства, высокая бедность и отток населения.
В Таджикистане 93% территории занимают горы, а с/х угодья составляют лишь 4 млн гектаров, из которых 80.9% — пастбища. В Кыргызстане только 6.8% земель пригодны для земледелия, но 44% используются под пастбища.
Эти условия ограничивают возможности традиционного сельского хозяйства, делая актуальным поиск альтернативных моделей экономического развития. Российский опыт кооперативов и сельских общин, адаптированный к местным реалиям, может стать инструментом для оживления экономики этих регионов.
В 2023 году в России функционировало 5400 сельскохозяйственных кооперативов, объединяющих 1.2 млн человек. Они обеспечивают 8% производства молока, 5% мяса и 12% овощей в стране.
Ключевой фактор успеха российских кооперативов — государственная поддержка. С 2015 года действует программа субсидирования сельскохозяйственных кооперативов, в рамках которой в 2023 году выделено 4.7 млрд рублей. Субсидии покрывают до 50% затрат на создание кооперативов, закупку оборудования и строительство перерабатывающих мощностей.
Российская модель кооперативов может быть адаптирована к условиям горных районов. В Таджикистане развитие кооперативов в горных районах может повысить экономическую эффективность на 15-20% за счет совместного использования ресурсов и переработки продукции.
В Кыргызстане, где парламент принял план перехода на 100% органическое сельское хозяйство к 2028 году, кооперативы могут стать основой для масштабирования производства.
Союз кооперативов Кыргызстана, созданный в соответствии с законом «О кооперативах», уже координирует переработку и реализацию продукции, но его деятельность ограничена недостатком финансирования и инфраструктуры.
Создание общин для производства кураги, джемов, меда и эфирных масел могло бы увеличить добавленную стоимость продукции. Например, в Кыргызстане переработка абрикосов в сухофрукты приносит фермерам на 40% больше дохода, чем продажа свежих фруктов.
Агротуризм также имеет потенциал. В Кыргызстане озеро Иссык-Куль и ущелье Джеты-Огуз привлекают до 1 миллиона туристов ежегодно, но вклад туризма в ВВП составляет лишь 4.5%.
В Таджикистане горы Памира и Фанские горы посещают около 200 тыс. туристов в год, но инфраструктура ограничена. Общины могли бы предлагать гостевые дома, экскурсии и дегустации местной продукции.
В Таджикистане и Кыргызстане существуют программы развития сельского хозяйства, но их финансирование ограничено. В Таджикистане в 2023 году на аграрный сектор выделено 1.2 млрд сомони (около $110 млн), что составляет 3.5% бюджета.
В Кыргызстане на сельское хозяйство направлено 2.8 млрд сомов (около $33 млн). Эти средства недостаточны для создания кооперативной инфраструктуры.
Введение субсидий на закупку оборудования, льготных кредитов и обучение фермеров могло бы стимулировать кооперативное движение.
#ЭкспертизаЦА
Экономика горных районов Таджикистана и Кыргызстана сталкивается с хроническими проблемами: ограниченность пахотных земель, низкая производительность сельского хозяйства, высокая бедность и отток населения.
В Таджикистане 93% территории занимают горы, а с/х угодья составляют лишь 4 млн гектаров, из которых 80.9% — пастбища. В Кыргызстане только 6.8% земель пригодны для земледелия, но 44% используются под пастбища.
Эти условия ограничивают возможности традиционного сельского хозяйства, делая актуальным поиск альтернативных моделей экономического развития. Российский опыт кооперативов и сельских общин, адаптированный к местным реалиям, может стать инструментом для оживления экономики этих регионов.
В 2023 году в России функционировало 5400 сельскохозяйственных кооперативов, объединяющих 1.2 млн человек. Они обеспечивают 8% производства молока, 5% мяса и 12% овощей в стране.
Ключевой фактор успеха российских кооперативов — государственная поддержка. С 2015 года действует программа субсидирования сельскохозяйственных кооперативов, в рамках которой в 2023 году выделено 4.7 млрд рублей. Субсидии покрывают до 50% затрат на создание кооперативов, закупку оборудования и строительство перерабатывающих мощностей.
Российская модель кооперативов может быть адаптирована к условиям горных районов. В Таджикистане развитие кооперативов в горных районах может повысить экономическую эффективность на 15-20% за счет совместного использования ресурсов и переработки продукции.
В Кыргызстане, где парламент принял план перехода на 100% органическое сельское хозяйство к 2028 году, кооперативы могут стать основой для масштабирования производства.
Союз кооперативов Кыргызстана, созданный в соответствии с законом «О кооперативах», уже координирует переработку и реализацию продукции, но его деятельность ограничена недостатком финансирования и инфраструктуры.
Создание общин для производства кураги, джемов, меда и эфирных масел могло бы увеличить добавленную стоимость продукции. Например, в Кыргызстане переработка абрикосов в сухофрукты приносит фермерам на 40% больше дохода, чем продажа свежих фруктов.
Агротуризм также имеет потенциал. В Кыргызстане озеро Иссык-Куль и ущелье Джеты-Огуз привлекают до 1 миллиона туристов ежегодно, но вклад туризма в ВВП составляет лишь 4.5%.
В Таджикистане горы Памира и Фанские горы посещают около 200 тыс. туристов в год, но инфраструктура ограничена. Общины могли бы предлагать гостевые дома, экскурсии и дегустации местной продукции.
В Таджикистане и Кыргызстане существуют программы развития сельского хозяйства, но их финансирование ограничено. В Таджикистане в 2023 году на аграрный сектор выделено 1.2 млрд сомони (около $110 млн), что составляет 3.5% бюджета.
В Кыргызстане на сельское хозяйство направлено 2.8 млрд сомов (около $33 млн). Эти средства недостаточны для создания кооперативной инфраструктуры.
Введение субсидий на закупку оборудования, льготных кредитов и обучение фермеров могло бы стимулировать кооперативное движение.
#ЭкспертизаЦА
👍1
Стоит ли верить Британии?
Великобритания вновь демонстрирует интерес к далеким землям — на этот раз к Узбекистану и Кыргызстану. Под благовидными лозунгами инвестиционного сотрудничества и правового содействия Лондон методично расширяет свое пространство, используя проверенные веками методы экономического влияния.
Весной 2025 года в Ташкент прибыл Тони Блэр, почти одновременно с этим в Бишкеке прошла встреча посла Великобритании Николаса Боулера с премьер-министром Кыргызстана Адылбеком Касымалиевым.
В центре обсуждения вовсе не вопросы культуры или гуманитарного обмена, а инвестиции, защита капитала, правовые рамки и внедрение английского общего права как арбитражной основы в деловых спорах.
Казалось бы, просто дипломатия, просто диалог. Но за этой поверхностной вежливостью между строк официальных заявлений проступает логика куда более знакомая историкам, чем экономистам: логика неоколониализма.
Экономические инициативы становятся удобным инструментом для закрепления влияния, а за обсуждением цифровизации и инвестиций скрываются попытки создать комфортную среду для британского бизнеса.
В последние годы Великобритания резко активизировала экономическое сотрудничество с Кыргызстаном. В 2024–2025 годах Лондон предложил Бишкеку 1,8 млрд фунтов стерлингов (около $2,3 млрд).
Формально эти средства предназначены для развития сельского хозяйства, горнодобывающей отрасли и инфраструктуры. Однако ключевое условие британских кредитов — обязательное участие собственных компаний в проектах.
Это означает, что значительная часть средств вернется в Британию через подрядчиков, поставщиков оборудования и консалтинговые услуги. Фактически, такая схема не столько помогает Кыргызстану, сколько создает долгосрочную зависимость от английского бизнеса.
Под предлогом внедрения передовых стандартов британские юристы и консультанты формируют правовое поле, удобное исключительно для своих корпораций. Лондон рассматривает регион прежде всего как источник дешевых ресурсов — будь то минералы Кыргызстана или хлопок Узбекистана.
Инвестиции в перерабатывающие отрасли, инфраструктуру или социальные программы остаются на периферии британских интересов. Таким образом, представлена классическая модель неоколониализма: вывоз сырья с минимальной добавленной стоимостью на месте, сохранение технологического отрыва и, как следствие, вечная зависимость поставщиков от покупателей.
Современный неоколониализм действует не через армии или протектораты. Сегодня его инструмент — «мягкая сила». Консультанты, НКО, университетские обмены, аналитические центры.
Под предлогом содействия безопасности Великобритания предлагает обучающие программы для местных военных, что может стать первым шагом к более глубокому вовлечению в региональные вопросы обороны.
Узбекистан и Кыргызстан стоят перед выбором: стать младшими партнерами в односторонне выгодных схемах или выработать стратегию, которая позволит сохранить контроль над своими ресурсами.
Опыт показывает, что слепое доверие к западным советникам редко приводит к процветанию. Альтернатива — диверсификация связей, укрепление региональных союзов вроде ЕАЭС и ШОС, жесткие переговорные позиции по каждому крупному проекту.
Иначе через десятилетие экономики этих стран рискуют превратиться в придатки глобальных корпораций — с красивыми отчетами о сотрудничестве, но без реальных дивидендов для собственного народа.
#ЭкспертизаЦА
Великобритания вновь демонстрирует интерес к далеким землям — на этот раз к Узбекистану и Кыргызстану. Под благовидными лозунгами инвестиционного сотрудничества и правового содействия Лондон методично расширяет свое пространство, используя проверенные веками методы экономического влияния.
Весной 2025 года в Ташкент прибыл Тони Блэр, почти одновременно с этим в Бишкеке прошла встреча посла Великобритании Николаса Боулера с премьер-министром Кыргызстана Адылбеком Касымалиевым.
В центре обсуждения вовсе не вопросы культуры или гуманитарного обмена, а инвестиции, защита капитала, правовые рамки и внедрение английского общего права как арбитражной основы в деловых спорах.
Казалось бы, просто дипломатия, просто диалог. Но за этой поверхностной вежливостью между строк официальных заявлений проступает логика куда более знакомая историкам, чем экономистам: логика неоколониализма.
Экономические инициативы становятся удобным инструментом для закрепления влияния, а за обсуждением цифровизации и инвестиций скрываются попытки создать комфортную среду для британского бизнеса.
В последние годы Великобритания резко активизировала экономическое сотрудничество с Кыргызстаном. В 2024–2025 годах Лондон предложил Бишкеку 1,8 млрд фунтов стерлингов (около $2,3 млрд).
Формально эти средства предназначены для развития сельского хозяйства, горнодобывающей отрасли и инфраструктуры. Однако ключевое условие британских кредитов — обязательное участие собственных компаний в проектах.
Это означает, что значительная часть средств вернется в Британию через подрядчиков, поставщиков оборудования и консалтинговые услуги. Фактически, такая схема не столько помогает Кыргызстану, сколько создает долгосрочную зависимость от английского бизнеса.
Под предлогом внедрения передовых стандартов британские юристы и консультанты формируют правовое поле, удобное исключительно для своих корпораций. Лондон рассматривает регион прежде всего как источник дешевых ресурсов — будь то минералы Кыргызстана или хлопок Узбекистана.
Инвестиции в перерабатывающие отрасли, инфраструктуру или социальные программы остаются на периферии британских интересов. Таким образом, представлена классическая модель неоколониализма: вывоз сырья с минимальной добавленной стоимостью на месте, сохранение технологического отрыва и, как следствие, вечная зависимость поставщиков от покупателей.
Современный неоколониализм действует не через армии или протектораты. Сегодня его инструмент — «мягкая сила». Консультанты, НКО, университетские обмены, аналитические центры.
Под предлогом содействия безопасности Великобритания предлагает обучающие программы для местных военных, что может стать первым шагом к более глубокому вовлечению в региональные вопросы обороны.
Узбекистан и Кыргызстан стоят перед выбором: стать младшими партнерами в односторонне выгодных схемах или выработать стратегию, которая позволит сохранить контроль над своими ресурсами.
Опыт показывает, что слепое доверие к западным советникам редко приводит к процветанию. Альтернатива — диверсификация связей, укрепление региональных союзов вроде ЕАЭС и ШОС, жесткие переговорные позиции по каждому крупному проекту.
Иначе через десятилетие экономики этих стран рискуют превратиться в придатки глобальных корпораций — с красивыми отчетами о сотрудничестве, но без реальных дивидендов для собственного народа.
#ЭкспертизаЦА
🤬4🤣2
Цифровизация в Центральной Азии может спровоцировать энергетический кризис
Цифровизация в ЦА сопровождается стремительным ростом числа дата-центров. Но увеличение потребления электроэнергии в ЦОД, изношенная инфраструктура и уже существующий энергодефицит ставят под угрозу устойчивое развитие региона.
Прежде всего, что такое Центр обработки данных, он же ЦОД или дата-центр? Дело в том, что каждый день мы ищем различную информацию. В этом нам помогают либо веб-сайты, либо мобильные приложения. Владельцам этих ресурсов, чтобы мы без проблем получали все необходимое, нужны для этого мощные серверы.
Которым для стабильной и долгой работы нужны соответствующие условия. То есть, специальное место — одно или комплекс зданий, чтобы хранить там серверное или сетевое оборудование, а также подключать его к Интернету. Это место и называется Центром обработки данных.
Сам по себе ЦОД — это ряд стоек, где размещаются серверы. К каждой стойке подходят кабели с электропитанием и сетевые провода. В Казахстане, например, два года назад насчитывалось 3,463 тыс. стоек. Самый большой ЦОД принадлежит "Казахтелекому".
В Казахстане числится 8 дата-центров, в Узбекистане – 2, по одному — в Кыргызстане и Таджикистане. Данных то Туркменистану нет. Но эксперты считают эти данные неполными.
В апреле этого года в Алматы началось строительство крупнейшего дата-центра Freedom Cloud. Планируется, что это будет самый мощный дата-центр в Казахстане с инвестициями в 175 млрд тенге.
И вот здесь начинаются плохие новости. Новость первая: ограничения по мощности. У каждого ЦОД есть энергетический "потолок". Его "высота" для каждого ЦОД разная, но — тем не менее.
Вторая плохая новость: постоянное потребление. Дата-центры — крайне "прожорливые" объекты в части потребления электроэнергии. Серверы работают 24/7 — чтобы обеспечить пользователям постоянный доступ к данным. Для этого нужна бесперебойная подача электричество. Кроме того, серверные комнаты нужно охлаждать кондиционерами, что тоже требует больших объемов электроэнергии.
Плохая новость номер три: реальный дефицит электроэнергии. По прогнозам Минэнерго Казахстана, дефицит электричества в республике составит в этом году 5,7 млрд кВт/ч.
Минэнерго Кыргызстана прогнозирует энергодефицит 2025 года в 2,31 млрд кВт/ч. В апреле прошлого года Минэнерго Узбекистана ввело так называемые социальные нормы на электричество и установило порог в 200 кВт/ч.
В осенне-зимний период 2024-2025 годов Таджикистан столкнулся с объемом дефицита электричества больше 1 млрд кВт/ч. В Туркменистане, по данным 2023 года, потери электроэнергии превышали 2,892 млрд кВт/ч.
Четвертая плохая новость: износ энергетических мощностей стран региона. Средний износ оборудования в Казахстане достигает 66%, а на некоторых ТЭЦ он выше критического уровня в 80%. В Кыргызстане каскад Токтогульских ГЭС изношен на 57,6%, ТЭЦ Бишкека — на 64%, а ТЭЦ Оша — на 77,8%.
Износ оборудования электростанций Узбекистана превышает 50%. Цифр износа оборудования по Таджикистану нет. Однако отключения электричества в этой стране говорят, что и там не все гладко.
Пятая плохая новость: ВИЭ не спасут. Потому что энергия ВИЭ — прерывающаяся. Образно говоря, она имеет форму пунктирной линии. Тогда как энергия, которую вырабатывают АЭС, имеют вид непрерывной линии.
Поэтому вопрос о строительстве АЭС — это вопрос не только обеспечения собственных нужд региона.
Судя по тому, какими темпами в мире идет цифровизация, преуспеет в ней не тот, у кого будет больше дата-центров, а тот, у кого будет больше энергомощностей, чтобы продавать их соседям.
#ЭкспертизаЦА
Цифровизация в ЦА сопровождается стремительным ростом числа дата-центров. Но увеличение потребления электроэнергии в ЦОД, изношенная инфраструктура и уже существующий энергодефицит ставят под угрозу устойчивое развитие региона.
Прежде всего, что такое Центр обработки данных, он же ЦОД или дата-центр? Дело в том, что каждый день мы ищем различную информацию. В этом нам помогают либо веб-сайты, либо мобильные приложения. Владельцам этих ресурсов, чтобы мы без проблем получали все необходимое, нужны для этого мощные серверы.
Которым для стабильной и долгой работы нужны соответствующие условия. То есть, специальное место — одно или комплекс зданий, чтобы хранить там серверное или сетевое оборудование, а также подключать его к Интернету. Это место и называется Центром обработки данных.
Сам по себе ЦОД — это ряд стоек, где размещаются серверы. К каждой стойке подходят кабели с электропитанием и сетевые провода. В Казахстане, например, два года назад насчитывалось 3,463 тыс. стоек. Самый большой ЦОД принадлежит "Казахтелекому".
В Казахстане числится 8 дата-центров, в Узбекистане – 2, по одному — в Кыргызстане и Таджикистане. Данных то Туркменистану нет. Но эксперты считают эти данные неполными.
В апреле этого года в Алматы началось строительство крупнейшего дата-центра Freedom Cloud. Планируется, что это будет самый мощный дата-центр в Казахстане с инвестициями в 175 млрд тенге.
И вот здесь начинаются плохие новости. Новость первая: ограничения по мощности. У каждого ЦОД есть энергетический "потолок". Его "высота" для каждого ЦОД разная, но — тем не менее.
Вторая плохая новость: постоянное потребление. Дата-центры — крайне "прожорливые" объекты в части потребления электроэнергии. Серверы работают 24/7 — чтобы обеспечить пользователям постоянный доступ к данным. Для этого нужна бесперебойная подача электричество. Кроме того, серверные комнаты нужно охлаждать кондиционерами, что тоже требует больших объемов электроэнергии.
Плохая новость номер три: реальный дефицит электроэнергии. По прогнозам Минэнерго Казахстана, дефицит электричества в республике составит в этом году 5,7 млрд кВт/ч.
Минэнерго Кыргызстана прогнозирует энергодефицит 2025 года в 2,31 млрд кВт/ч. В апреле прошлого года Минэнерго Узбекистана ввело так называемые социальные нормы на электричество и установило порог в 200 кВт/ч.
В осенне-зимний период 2024-2025 годов Таджикистан столкнулся с объемом дефицита электричества больше 1 млрд кВт/ч. В Туркменистане, по данным 2023 года, потери электроэнергии превышали 2,892 млрд кВт/ч.
Четвертая плохая новость: износ энергетических мощностей стран региона. Средний износ оборудования в Казахстане достигает 66%, а на некоторых ТЭЦ он выше критического уровня в 80%. В Кыргызстане каскад Токтогульских ГЭС изношен на 57,6%, ТЭЦ Бишкека — на 64%, а ТЭЦ Оша — на 77,8%.
Износ оборудования электростанций Узбекистана превышает 50%. Цифр износа оборудования по Таджикистану нет. Однако отключения электричества в этой стране говорят, что и там не все гладко.
Пятая плохая новость: ВИЭ не спасут. Потому что энергия ВИЭ — прерывающаяся. Образно говоря, она имеет форму пунктирной линии. Тогда как энергия, которую вырабатывают АЭС, имеют вид непрерывной линии.
Поэтому вопрос о строительстве АЭС — это вопрос не только обеспечения собственных нужд региона.
Судя по тому, какими темпами в мире идет цифровизация, преуспеет в ней не тот, у кого будет больше дата-центров, а тот, у кого будет больше энергомощностей, чтобы продавать их соседям.
#ЭкспертизаЦА
❤1👍1🤣1
Центральная Азия и Китай: итоги встречи
В Астане 17 июня стартовал второй саммит «Центральная Азия – Китай». В нем принимают участие президенты Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана.
Си Цзиньпин прилетел в казахстанскую столицу накануне днем. Лидеры двух государств провели переговоры в президентском дворце. Токаев отметил, что по итогам прошлого года двусторонний товарооборот достиг рекордных показателей в $44 млрд. Он также сообщил, что рассматривает Китайскую корпорацию в качестве партнера по проекту строительства второй АЭС в Казахстане.
Лидером международного консорциума по строительству первой АЭС стал «Росатом», оценочная стоимость проекта составляет $10–12 млрд. Позже агентство сообщило, что Москва и Астана договорились о выделении Россией экспортного финансирования на льготных условиях для строительства этой АЭС.
Си Цзиньпин обратил внимание на несколько сфер, которые, по его мнению, помогут углубить сотрудничество Китая со странами региона. С одной стороны, для укрепления региональной безопасности он предложил сотрудничество в области обороны, которое включало бы совместную борьбу с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом.
С другой – использовать потенциал китайского экономического и логистического проекта «Один пояс – один путь», который расширит взаимодействие в торгово-инвестиционной сфере, промышленности, сельском хозяйстве, энергетике, транспорте, туризме и культуре.
По итогам переговоров главы государств подписали 24 межведомственных и межправительственных документа, охватывающих сотрудничество в сферах энергетики, аэрокосмической отрасли, цифровизации, таможенного регулирования, сельского хозяйства, электронной коммерции, туризма, интеллектуальной собственности, медицины, медиа, науки и межрегиональных связей.
Одновременно во Втором форуме промышленно-инвестиционного сотрудничества «ЦА – Китай» с участием первого зампреда правительства Казахстана Романа Скляра главы регионов и бизнес-сообщества двух стран также заключили 58 коммерческих и инвестиционных документов на сумму свыше $24 млрд.
Среди них – меморандум о сотрудничестве между акиматом Алма-Атинской области и китайской компанией TBEA Company Limited по реализации энергетического проекта на строительство солнечной электростанции мощностью 1000 МВт, завода по производству трансформаторов и в перспективе – угольной ТЭЦ мощностью 1320 МВт с объемом инвестиций на сумму $3,7 млрд.
Китай дополняет Россию, отчасти США и страны Европы в вопросах безопасности в ЦА, продолжает узбекский политолог Рустам Бурнашев.
– добавил эксперт.
Площадка взаимодействия Китая со странами ЦА имеет широкую повестку, говорит завсектором ЦА ИМЭМО РАН Станислав Притчин.
Если на первом этапе участники в основном искали способы развития региональной транспортной инфраструктуры, то сегодня Пекин выстраивает институты взаимодействия с региональными игроками автономно от России, считает Притчин.
#ЭкспертизаЦА
В Астане 17 июня стартовал второй саммит «Центральная Азия – Китай». В нем принимают участие президенты Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана.
Си Цзиньпин прилетел в казахстанскую столицу накануне днем. Лидеры двух государств провели переговоры в президентском дворце. Токаев отметил, что по итогам прошлого года двусторонний товарооборот достиг рекордных показателей в $44 млрд. Он также сообщил, что рассматривает Китайскую корпорацию в качестве партнера по проекту строительства второй АЭС в Казахстане.
Лидером международного консорциума по строительству первой АЭС стал «Росатом», оценочная стоимость проекта составляет $10–12 млрд. Позже агентство сообщило, что Москва и Астана договорились о выделении Россией экспортного финансирования на льготных условиях для строительства этой АЭС.
Си Цзиньпин обратил внимание на несколько сфер, которые, по его мнению, помогут углубить сотрудничество Китая со странами региона. С одной стороны, для укрепления региональной безопасности он предложил сотрудничество в области обороны, которое включало бы совместную борьбу с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом.
С другой – использовать потенциал китайского экономического и логистического проекта «Один пояс – один путь», который расширит взаимодействие в торгово-инвестиционной сфере, промышленности, сельском хозяйстве, энергетике, транспорте, туризме и культуре.
По итогам переговоров главы государств подписали 24 межведомственных и межправительственных документа, охватывающих сотрудничество в сферах энергетики, аэрокосмической отрасли, цифровизации, таможенного регулирования, сельского хозяйства, электронной коммерции, туризма, интеллектуальной собственности, медицины, медиа, науки и межрегиональных связей.
Одновременно во Втором форуме промышленно-инвестиционного сотрудничества «ЦА – Китай» с участием первого зампреда правительства Казахстана Романа Скляра главы регионов и бизнес-сообщества двух стран также заключили 58 коммерческих и инвестиционных документов на сумму свыше $24 млрд.
Среди них – меморандум о сотрудничестве между акиматом Алма-Атинской области и китайской компанией TBEA Company Limited по реализации энергетического проекта на строительство солнечной электростанции мощностью 1000 МВт, завода по производству трансформаторов и в перспективе – угольной ТЭЦ мощностью 1320 МВт с объемом инвестиций на сумму $3,7 млрд.
Китай дополняет Россию, отчасти США и страны Европы в вопросах безопасности в ЦА, продолжает узбекский политолог Рустам Бурнашев.
«Нельзя говорить, что страны региона входят в орбиту Китая. С одной стороны, если мы исключим из товарооборота центральноазиатских стран углеводородное сырье, то выяснится, что Россия – наш основной торговый партнер. С другой – все китайские инфраструктурные проекты обязательно включают и Россию»,
– добавил эксперт.
Площадка взаимодействия Китая со странами ЦА имеет широкую повестку, говорит завсектором ЦА ИМЭМО РАН Станислав Притчин.
Если на первом этапе участники в основном искали способы развития региональной транспортной инфраструктуры, то сегодня Пекин выстраивает институты взаимодействия с региональными игроками автономно от России, считает Притчин.
#ЭкспертизаЦА
🔥3❤1
Россия и Центральная Азия – не просто соседи, а друзья
В Центральной Азии в последнее десятилетие происходят изменения, масштаб и важность которых не стоит недооценивать. Эти изменения несут в себе много полезного для России – расширение торговли и инвестиций.
Сейчас страны ЦА двигаются путем ускоренной модернизации и интеграции в ту модель рыночной экономики, которая является доминирующей в глобальном масштабе.
Лидером этого процесса является Узбекистан, где реформы и открытость последних лет ведут к оживлению экономической активности и притоку разнообразных инвестиций.
В Казахстане сейчас самый высокий доход на душу населения – за счет экспорта энергоресурсов. Но узбеки стремятся сократить трехкратный разрыв и под разговоры о добрососедстве готовятся обойти в качестве лидера региона.
Объединяет страны сильное политическое лидерство и полное понимание главами государств, какие задачи должны быть решены в будущем.
Остальные страны ЦА намного меньше по размерам населения и идут вслед за лидерами. Общим является одно – принятие модели экономики потребления. Она в современном мире дается быстро и выглядит хорошо.
Признаки такого пути легко увидеть в среднеазиатских столицах – сияющие Ташкент и Астана контрастируют с явно увядающей Алма-Атой или мелкими населенными пунктами.
Все внешние наблюдатели отмечают, как бурно развиваются сейчас Бишкек и Душанбе, но мало говорят о регионах. Мировой опыт учит – последствием взрывного роста может стать опасный разрыв между крупнейшими городами и провинцией.
Нельзя исключать того, что уже в скором будущем страны ЦА столкнутся с проблемами, порождаемыми неравенством – ростом радикализма бедных и отстраненностью богатых от жизни остального общества.
Другой сложный вопрос – это растущий средний класс. Он может постепенно чувствовать себя все более изолированным от остального населения и одновременно недовольным любыми ограничениями свобод. Кроме того, он является наиболее уязвимым для угроз от колебаний глобальной экономики.
Что с этими проблемами делать, должно стать заботой местных властей и элит, которые за последние годы неоднократно демонстрировали высокую степень патриотизма и готовности удержать свои народы в стабильном состоянии.
Важным для отношений России и ЦА является то, как будут решаться эти неизбежные проблемы. И откуда страны региона возьмут необходимые ресурсы, поскольку внутренних там может оказаться недостаточно.
Нельзя забывать, что при огромных размерах на карте мира, пригодное для комфортной жизни пространство в ЦА – это территория не больше какой-нибудь Польши.
Находясь в непосредственной близости от такой большой и богатой страны, как Россия, соседи неизбежно смотрят в ее сторону.
Они рассчитывают, что сотрудничество с Россией поможет им решить часть их проблем развития, в первую очередь связанных с последствиями изменения климата, роста населения и недостатка водных ресурсов.
В ответ на упорядочивание в РФ миграционной политики, соседям в ЦА придется более системно подходить к сотрудничеству в сфере рынка труда. Пока это вызывает определенные трудности, создает соблазн усиления националистических настроений.
Запад постоянно стремится давить на страны ЦА. Это, в свою очередь, порождает там соблазны по-дружески шантажировать Россию, говоря о своих трудностях и недостаточном признании их заслуг с нашей стороны.
России сейчас надо предлагать рациональные экономически и выгодные политически совместные большие проекты для ЦА, чтобы ни у кого не вызывало сомнения, что Россия –незаменимая держава Евразии, всегда готовая быть надежным и ответственным соседом.
#ЭкспертизаЦА
В Центральной Азии в последнее десятилетие происходят изменения, масштаб и важность которых не стоит недооценивать. Эти изменения несут в себе много полезного для России – расширение торговли и инвестиций.
Сейчас страны ЦА двигаются путем ускоренной модернизации и интеграции в ту модель рыночной экономики, которая является доминирующей в глобальном масштабе.
Лидером этого процесса является Узбекистан, где реформы и открытость последних лет ведут к оживлению экономической активности и притоку разнообразных инвестиций.
В Казахстане сейчас самый высокий доход на душу населения – за счет экспорта энергоресурсов. Но узбеки стремятся сократить трехкратный разрыв и под разговоры о добрососедстве готовятся обойти в качестве лидера региона.
Объединяет страны сильное политическое лидерство и полное понимание главами государств, какие задачи должны быть решены в будущем.
Остальные страны ЦА намного меньше по размерам населения и идут вслед за лидерами. Общим является одно – принятие модели экономики потребления. Она в современном мире дается быстро и выглядит хорошо.
Признаки такого пути легко увидеть в среднеазиатских столицах – сияющие Ташкент и Астана контрастируют с явно увядающей Алма-Атой или мелкими населенными пунктами.
Все внешние наблюдатели отмечают, как бурно развиваются сейчас Бишкек и Душанбе, но мало говорят о регионах. Мировой опыт учит – последствием взрывного роста может стать опасный разрыв между крупнейшими городами и провинцией.
Нельзя исключать того, что уже в скором будущем страны ЦА столкнутся с проблемами, порождаемыми неравенством – ростом радикализма бедных и отстраненностью богатых от жизни остального общества.
Другой сложный вопрос – это растущий средний класс. Он может постепенно чувствовать себя все более изолированным от остального населения и одновременно недовольным любыми ограничениями свобод. Кроме того, он является наиболее уязвимым для угроз от колебаний глобальной экономики.
Что с этими проблемами делать, должно стать заботой местных властей и элит, которые за последние годы неоднократно демонстрировали высокую степень патриотизма и готовности удержать свои народы в стабильном состоянии.
Важным для отношений России и ЦА является то, как будут решаться эти неизбежные проблемы. И откуда страны региона возьмут необходимые ресурсы, поскольку внутренних там может оказаться недостаточно.
Нельзя забывать, что при огромных размерах на карте мира, пригодное для комфортной жизни пространство в ЦА – это территория не больше какой-нибудь Польши.
Находясь в непосредственной близости от такой большой и богатой страны, как Россия, соседи неизбежно смотрят в ее сторону.
Они рассчитывают, что сотрудничество с Россией поможет им решить часть их проблем развития, в первую очередь связанных с последствиями изменения климата, роста населения и недостатка водных ресурсов.
В ответ на упорядочивание в РФ миграционной политики, соседям в ЦА придется более системно подходить к сотрудничеству в сфере рынка труда. Пока это вызывает определенные трудности, создает соблазн усиления националистических настроений.
Запад постоянно стремится давить на страны ЦА. Это, в свою очередь, порождает там соблазны по-дружески шантажировать Россию, говоря о своих трудностях и недостаточном признании их заслуг с нашей стороны.
России сейчас надо предлагать рациональные экономически и выгодные политически совместные большие проекты для ЦА, чтобы ни у кого не вызывало сомнения, что Россия –незаменимая держава Евразии, всегда готовая быть надежным и ответственным соседом.
#ЭкспертизаЦА
❤2👍2🤣2💯1
Сможет ли Центральная Азия стать цифровым гигантом
Центральная Азия остается регионом с ограниченным присутствием глобальных технологических гигантов, подобных Samsung или Alibaba. Несмотря на стратегическое географическое положение, значительные природные ресурсы и население около 80 млн человек, ни одна страна региона не породила компанию, сопоставимую по масштабу и влиянию с южнокорейским Samsung или китайским Alibaba.
Причины этого феномена связаны с разными факторами, которые препятствуют развитию высокотехнологичных экосистем.
После распада СССР в 1991 году страны ЦА унаследовали экономику, ориентированную на сырьевые отрасли — нефть, газ, металлы и сельское хозяйство. В 2023 году, согласно данным Всемирного банка, доля добывающей промышленности и сельского хозяйства в ВВП Казахстана составляла около 40%, в Узбекистане — 35%, в Туркменистане — более 50%.
Для сравнения, в Южной Корее в 1960-х годах, когда Samsung начала трансформироваться из торговой компании в технологического лидера, доля промышленности уже превышала 20%, а к 1980-м годам достигла 40% за счет диверсификации в электронику.
Китай в 1990-х годах, на момент зарождения Alibaba, активно развивал легкую промышленность и привлекал иностранные инвестиции в технологии, что создало основу для цифровой экономики.
В ЦА же этот переход сопровождался экономическим спадом: ВВП Казахстана в 1995 году упал на 30% по сравнению с 1990 годом, Узбекистана — на 20%. Это ограничило возможности для инвестиций в инновационные сектора.
Государственная политика в регионе также не способствовала созданию условий для технологических прорывов. В Южной Корее в 1960–1980-х годах правительство Пак Чон Хи активно поддерживало компании, такие как Samsung, через субсидии, налоговые льготы и доступ к кредитам. Samsung Electronics, основанная в 1969 году, к 1981 году произвела 10 млн телевизоров, во многом благодаря господдержке.
В Китае реформы Дэн Сяопина в 1980-х годах открыли экономику для частного сектора, что позволило предпринимателям, таким как Джек Ма, основать Alibaba в 1999 году.
В ЦА государственный контроль над экономикой остается высоким. Например, в Туркменистане в 2023 году более 70% ВВП формируется государственными предприятиями. В Узбекистане, несмотря на реформы после 2016 года, доля государства в экономике превышает 50%.
Казахстан, наиболее открытый рынок региона, все еще сталкивается с бюрократическими барьерами: в рейтинге Doing Business 2020 года он занимал 25-е место, тогда как Южная Корея — 5-е.
Ограниченный доступ к финансированию для частных технологических стартапов остается проблемой: венчурные инвестиции в Центральной Азии в 2022 году составили менее $100 млн долларов, тогда как в Китае только в 2020 году в технологические компании было вложено $43 млрд долларов.
Отсутствие аналогов Samsung или Alibaba в ЦА обусловлено сочетанием исторической ориентации на сырьевую экономику, ограниченной государственной поддержкой инноваций, слабой цифровой инфраструктурой, дефицитом кадров, социокультурными барьерами, геополитическими ограничениями и низким уровнем региональной интеграции.
Для появления технологических гигантов региону необходимы структурные реформы, включая диверсификацию экономики, инвестиции в образование и инфраструктуру, а также создание условий для частного предпринимательства. Без этих изменений ЦА останется на периферии глобальной технологической карты.
#ЭкспертизаЦА
Центральная Азия остается регионом с ограниченным присутствием глобальных технологических гигантов, подобных Samsung или Alibaba. Несмотря на стратегическое географическое положение, значительные природные ресурсы и население около 80 млн человек, ни одна страна региона не породила компанию, сопоставимую по масштабу и влиянию с южнокорейским Samsung или китайским Alibaba.
Причины этого феномена связаны с разными факторами, которые препятствуют развитию высокотехнологичных экосистем.
После распада СССР в 1991 году страны ЦА унаследовали экономику, ориентированную на сырьевые отрасли — нефть, газ, металлы и сельское хозяйство. В 2023 году, согласно данным Всемирного банка, доля добывающей промышленности и сельского хозяйства в ВВП Казахстана составляла около 40%, в Узбекистане — 35%, в Туркменистане — более 50%.
Для сравнения, в Южной Корее в 1960-х годах, когда Samsung начала трансформироваться из торговой компании в технологического лидера, доля промышленности уже превышала 20%, а к 1980-м годам достигла 40% за счет диверсификации в электронику.
Китай в 1990-х годах, на момент зарождения Alibaba, активно развивал легкую промышленность и привлекал иностранные инвестиции в технологии, что создало основу для цифровой экономики.
В ЦА же этот переход сопровождался экономическим спадом: ВВП Казахстана в 1995 году упал на 30% по сравнению с 1990 годом, Узбекистана — на 20%. Это ограничило возможности для инвестиций в инновационные сектора.
Государственная политика в регионе также не способствовала созданию условий для технологических прорывов. В Южной Корее в 1960–1980-х годах правительство Пак Чон Хи активно поддерживало компании, такие как Samsung, через субсидии, налоговые льготы и доступ к кредитам. Samsung Electronics, основанная в 1969 году, к 1981 году произвела 10 млн телевизоров, во многом благодаря господдержке.
В Китае реформы Дэн Сяопина в 1980-х годах открыли экономику для частного сектора, что позволило предпринимателям, таким как Джек Ма, основать Alibaba в 1999 году.
В ЦА государственный контроль над экономикой остается высоким. Например, в Туркменистане в 2023 году более 70% ВВП формируется государственными предприятиями. В Узбекистане, несмотря на реформы после 2016 года, доля государства в экономике превышает 50%.
Казахстан, наиболее открытый рынок региона, все еще сталкивается с бюрократическими барьерами: в рейтинге Doing Business 2020 года он занимал 25-е место, тогда как Южная Корея — 5-е.
Ограниченный доступ к финансированию для частных технологических стартапов остается проблемой: венчурные инвестиции в Центральной Азии в 2022 году составили менее $100 млн долларов, тогда как в Китае только в 2020 году в технологические компании было вложено $43 млрд долларов.
Отсутствие аналогов Samsung или Alibaba в ЦА обусловлено сочетанием исторической ориентации на сырьевую экономику, ограниченной государственной поддержкой инноваций, слабой цифровой инфраструктурой, дефицитом кадров, социокультурными барьерами, геополитическими ограничениями и низким уровнем региональной интеграции.
Для появления технологических гигантов региону необходимы структурные реформы, включая диверсификацию экономики, инвестиции в образование и инфраструктуру, а также создание условий для частного предпринимательства. Без этих изменений ЦА останется на периферии глобальной технологической карты.
#ЭкспертизаЦА
Китайские маркейтплейсы подрывают экономику Центральной Азии
Стремительный рост китайских онлайн-маркетплейсов меняет торговый ландшафт Центральной Азии. Продавцы сталкиваются с новым вызовом. Покупатели массово уходят в онлайн в поисках более дешёвых товаров, оставляя традиционную торговлю на грани выживания.
Эксперты встревожены ростом нечестной конкуренции. Так, из-за несовершенства норм, регулирующих трансграничную торговлю, например, в Кыргызстане, оценить объемы товаров, приобретенных на китайских маркетплейсах, таких как Alibaba, JD.com, Temu и Shein, и доставленных через карго-компании, практически невозможно.
Отследить, в каком количестве и на какую сумму заказывает товар конкретный человек, тоже невозможно. Кыргызстанский экономист Азамат Аттокуров говорит, что такой мониторинг необходим.
Без него предприниматели, ввозящие продукцию с соблюдением таможенных процедур, остаются в проигрыше перед теми, кто получает товар по сниженной ставке и не платит налоги при перепродаже.
— говорит Аттокуров.
В ряде стран начали принимать меры по сдерживанию экспансии китайских онлайн-площадок, в том числе через прямые блокировки доступа к ним. Онлайн-гигант из Китая Temu, к примеру, заблокирован в Турции, где он нанёс серьёзный удар локальному игроку Trendyol.
20 марта 2025 года доступ к Temu заблокировали в Узбекистане. Там заявили, что маркетплейс не зарегистрировался в качестве юрлица, не имеет в стране расчётного счёта и не платит налоги, хотя его бизнес ежемесячно удваивается.
Позже стало известно, что Temu всё же прошёл регистрацию в качестве юрлица в Узбекистане. Но для возобновления работы компании нужно выплатить НДС за минувший период работы и провести интеграцию с налоговыми органами для выдачи фискальных чеков.
Вопрос работы иностранных маркетплейсов обсуждают и в Казахстане. По официальным данным, покупки в иностранных онлайн-магазинах там сейчас составляют 20 % продаж, за три года прирост достиг 90 %. В стране озвучивались мнения, что экспансия потенциально ставит под угрозу более миллиона рабочих мест.
По словам казахстанского экономиста Марата Каирленова, популярность иностранных маркетплейсов объясняется еще и тем, что они «существенно снижают» специфические для Казахстана рыночные ограничения:
Выручка уходит за рубеж. Это снижает налоговую базу, затрудняет капитализацию локальных компаний и тормозит реинвестирование в местную экономику.
Звучали предложения ввести обязательную регистрацию в налоговых органах, что позволит применять норму об обязательной уплате НДС и других налогов с доходов, полученных от казахстанских потребителей.
Без сдерживающих мер растущий сдвиг торговли в сторону китайских маркетплейсов может обернуться крахом для малого и среднего бизнеса по всей Центральной Азии.
#ЭкспертизаЦА
Стремительный рост китайских онлайн-маркетплейсов меняет торговый ландшафт Центральной Азии. Продавцы сталкиваются с новым вызовом. Покупатели массово уходят в онлайн в поисках более дешёвых товаров, оставляя традиционную торговлю на грани выживания.
Эксперты встревожены ростом нечестной конкуренции. Так, из-за несовершенства норм, регулирующих трансграничную торговлю, например, в Кыргызстане, оценить объемы товаров, приобретенных на китайских маркетплейсах, таких как Alibaba, JD.com, Temu и Shein, и доставленных через карго-компании, практически невозможно.
Отследить, в каком количестве и на какую сумму заказывает товар конкретный человек, тоже невозможно. Кыргызстанский экономист Азамат Аттокуров говорит, что такой мониторинг необходим.
Без него предприниматели, ввозящие продукцию с соблюдением таможенных процедур, остаются в проигрыше перед теми, кто получает товар по сниженной ставке и не платит налоги при перепродаже.
«В основном люди заказывают для себя. То, что для личного пользования, ограничивать не нужно. Ограничивать нужно по сумме, по весу. Когда мы заказываем, например через «Озон», мы обязаны указывать ИНН. И в этом случае должно быть так. Один ИНН — один адрес. Для того, чтобы можно было отследить – это для перепродажи или для себя. В противном случае возникает недобросовестная конкуренция: получают как для личных нужд, но перепродают. Страдают те, кто работает «по-белому»,
— говорит Аттокуров.
В ряде стран начали принимать меры по сдерживанию экспансии китайских онлайн-площадок, в том числе через прямые блокировки доступа к ним. Онлайн-гигант из Китая Temu, к примеру, заблокирован в Турции, где он нанёс серьёзный удар локальному игроку Trendyol.
20 марта 2025 года доступ к Temu заблокировали в Узбекистане. Там заявили, что маркетплейс не зарегистрировался в качестве юрлица, не имеет в стране расчётного счёта и не платит налоги, хотя его бизнес ежемесячно удваивается.
Позже стало известно, что Temu всё же прошёл регистрацию в качестве юрлица в Узбекистане. Но для возобновления работы компании нужно выплатить НДС за минувший период работы и провести интеграцию с налоговыми органами для выдачи фискальных чеков.
Вопрос работы иностранных маркетплейсов обсуждают и в Казахстане. По официальным данным, покупки в иностранных онлайн-магазинах там сейчас составляют 20 % продаж, за три года прирост достиг 90 %. В стране озвучивались мнения, что экспансия потенциально ставит под угрозу более миллиона рабочих мест.
По словам казахстанского экономиста Марата Каирленова, популярность иностранных маркетплейсов объясняется еще и тем, что они «существенно снижают» специфические для Казахстана рыночные ограничения:
«Своего производства у нас мало, очень много импортируем. У нас высокая степень монополизации рынка: 162 семьи в стране владеют большей частью национального богатства. Это приводит к тому, что конкуренция низкая и маржа продавцов очень большая. Это следствие монополизации рынка. Онлайн-торговля эти ограничения существенно снижает: цены в онлайн-магазинах в два-три раза ниже».
Выручка уходит за рубеж. Это снижает налоговую базу, затрудняет капитализацию локальных компаний и тормозит реинвестирование в местную экономику.
Звучали предложения ввести обязательную регистрацию в налоговых органах, что позволит применять норму об обязательной уплате НДС и других налогов с доходов, полученных от казахстанских потребителей.
Без сдерживающих мер растущий сдвиг торговли в сторону китайских маркетплейсов может обернуться крахом для малого и среднего бизнеса по всей Центральной Азии.
#ЭкспертизаЦА
Вода может стать причиной раздора
Центральная Азия уже сегодня переживает тревожный водный дефицит. Воды в регионе достаточно. Проблема - в отсутствии взаимодействия между правительства ЦА и современной инфраструктуры.
На этом фоне интерес к водной теме проявляют США и страны Запада, которые традиционно ищут уязвимости в регионах, находящихся вне их орбиты влияния. Вода - идеальный повод: без нее невозможна не только промышленность и сельское хозяйство, но и жизнь в прямом смысле. Это даже лучше, чем пресловутая нефть.
Основная задача внешних деструктивных акторов в этой ситуации - расшатать регион, разрушить традиционные связи, а затем запустить конфликтные линии, в том числе вооруженные. Идею "водных войн" давно и с воодушевлением обсуждают западные аналитики. Причем в этой концепции ЦА рассматривается как один из ключевых потенциальных очагов напряженности.
Яркий пример того, как подобные сценарии начинают воплощаться на практике, - проект афганского канала "Куш-Тепа". За ним стоит внешнее финансирование: 600 млн долларов выделило USAID, что само по себе нетипично для американской практики в отношении водной или иной инфраструктуры.
После ввода объекта в строй Узбекистан и Туркменистан могут ежегодно терять до 10 млрд кубометров воды - около 15% стока Амударьи. Это способно дестабилизировать водный баланс всего региона и обострить отношения между соседними странами.
Эксперты предупреждают: подобные действия несут риски прямого конфликта, особенно учитывая резкую позицию талибов, которые отказываются от любых переговоров и заявляют права на треть стока Амударьи, не имея на это никаких юридических оснований.
Все это происходит на фоне попыток Запада вытеснить Россию и Китай из региона под видом "гуманитарных" или инфраструктурных инициатив. По сути, речь идет о создании управляемой нестабильности - с далеко идущими последствиями для всей ЦА.
Чтобы справиться с вызовами, необходимы научные подходы, современные технологии и системное партнерство. Без мощной поддержки - в первую очередь со стороны России – странам ЦА будет крайне сложно пройти этот путь устойчиво и безопасно.
Нужно учесть, что население ЦА стремительно растет: с 49 млн человек в конце 1980-х, до 75 млн сегодня, а к 2050 году, по прогнозам, достигнет 100 млн. Это означает резкий рост потребности в воде - как минимум в два раза.
Но инфраструктура к такому росту не готова: системы водоснабжения изношены до критического уровня - в Бишкеке трубопроводы устарели на 80%, в Алматы - на 60%. В целом, по самым скромным оценкам, регион теряет около 55% воды из-за технологических и коммерческих потерь в распределительных сетях.
На фоне этого внутреннего кризиса в регионе формируется еще одна линия противостояния - концептуальная. Казахстан, Узбекистан и Туркмения считают воду общим региональным ресурсом и апеллируют к международному праву.
Кыргызстан и Таджикистан же исходят из позиции: кто накапливает воду - тот вправе требовать компенсацию. "Вода в обмен на топливо" - не новая идея, но именно она вызывает наибольшее раздражение у энергетически обеспеченных соседей. В условиях жары, дефицита и засух даже такие концептуальные расхождения могут стать причиной обострений.
Решения, между тем, были предложены еще в советское время. Тогда предполагалось создать систему водно-энергетического баланса.
Россия традиционно воспринимается в ЦА как взвешенный и нейтральный партнер - в отличие от других внешних игроков, интересы которых часто воспринимаются с осторожностью. В таких условиях идея создания водного консорциума с ее участием выглядит логичной и перспективной для всего региона.
#ЭкспертизаЦА
Центральная Азия уже сегодня переживает тревожный водный дефицит. Воды в регионе достаточно. Проблема - в отсутствии взаимодействия между правительства ЦА и современной инфраструктуры.
На этом фоне интерес к водной теме проявляют США и страны Запада, которые традиционно ищут уязвимости в регионах, находящихся вне их орбиты влияния. Вода - идеальный повод: без нее невозможна не только промышленность и сельское хозяйство, но и жизнь в прямом смысле. Это даже лучше, чем пресловутая нефть.
Основная задача внешних деструктивных акторов в этой ситуации - расшатать регион, разрушить традиционные связи, а затем запустить конфликтные линии, в том числе вооруженные. Идею "водных войн" давно и с воодушевлением обсуждают западные аналитики. Причем в этой концепции ЦА рассматривается как один из ключевых потенциальных очагов напряженности.
Яркий пример того, как подобные сценарии начинают воплощаться на практике, - проект афганского канала "Куш-Тепа". За ним стоит внешнее финансирование: 600 млн долларов выделило USAID, что само по себе нетипично для американской практики в отношении водной или иной инфраструктуры.
После ввода объекта в строй Узбекистан и Туркменистан могут ежегодно терять до 10 млрд кубометров воды - около 15% стока Амударьи. Это способно дестабилизировать водный баланс всего региона и обострить отношения между соседними странами.
Эксперты предупреждают: подобные действия несут риски прямого конфликта, особенно учитывая резкую позицию талибов, которые отказываются от любых переговоров и заявляют права на треть стока Амударьи, не имея на это никаких юридических оснований.
Все это происходит на фоне попыток Запада вытеснить Россию и Китай из региона под видом "гуманитарных" или инфраструктурных инициатив. По сути, речь идет о создании управляемой нестабильности - с далеко идущими последствиями для всей ЦА.
Чтобы справиться с вызовами, необходимы научные подходы, современные технологии и системное партнерство. Без мощной поддержки - в первую очередь со стороны России – странам ЦА будет крайне сложно пройти этот путь устойчиво и безопасно.
Нужно учесть, что население ЦА стремительно растет: с 49 млн человек в конце 1980-х, до 75 млн сегодня, а к 2050 году, по прогнозам, достигнет 100 млн. Это означает резкий рост потребности в воде - как минимум в два раза.
Но инфраструктура к такому росту не готова: системы водоснабжения изношены до критического уровня - в Бишкеке трубопроводы устарели на 80%, в Алматы - на 60%. В целом, по самым скромным оценкам, регион теряет около 55% воды из-за технологических и коммерческих потерь в распределительных сетях.
На фоне этого внутреннего кризиса в регионе формируется еще одна линия противостояния - концептуальная. Казахстан, Узбекистан и Туркмения считают воду общим региональным ресурсом и апеллируют к международному праву.
Кыргызстан и Таджикистан же исходят из позиции: кто накапливает воду - тот вправе требовать компенсацию. "Вода в обмен на топливо" - не новая идея, но именно она вызывает наибольшее раздражение у энергетически обеспеченных соседей. В условиях жары, дефицита и засух даже такие концептуальные расхождения могут стать причиной обострений.
Решения, между тем, были предложены еще в советское время. Тогда предполагалось создать систему водно-энергетического баланса.
Россия традиционно воспринимается в ЦА как взвешенный и нейтральный партнер - в отличие от других внешних игроков, интересы которых часто воспринимаются с осторожностью. В таких условиях идея создания водного консорциума с ее участием выглядит логичной и перспективной для всего региона.
#ЭкспертизаЦА
🔥3🤣1
Россия и Центральная Азия - единый логистический центр
Россия и страны Центральной Азии в последние годы активно развивают сквозные логистические цепочки, интегрируя железнодорожную и складскую инфраструктуру. Этот процесс обусловлен геополитическими изменениями, ростом торговых потоков между Азией и Европой.
Россия выступает надежным союзником, предоставляя технологии, инвестиции и доступ к своим транспортным коридорам, что способствует синхронизации инфраструктуры и повышению эффективности логистических процессов.
Казахстан, как крупнейший транспортный узел региона, вложил за последние 10 лет около $30 млрд в развитие транспортной инфраструктуры, включая строительство 2000 км железных дорог и реконструкцию 19500 км автомобильных дорог.
В рамках государственной программы «Нұрлы жол» в 2023 году было завершено строительство и реконструкция 4200 км автодорог, что увеличило пропускную способность коридоров Центр-Юг, Центр-Восток и Центр-Запад. Эти проекты обеспечивают сквозной проезд через страну, усиливая ее роль в трансконтинентальных маршрутах.
Россия, обладая крупнейшей в мире железнодорожной сетью протяженностью 85000 км, играет ключевую роль в интеграции логистических систем. В 2023 году товарооборот России со странами ЦА достиг $42 млрд, а в 2024 году он превысил $50 млрд, что на 19% выше предыдущего года.
Синхронизация железнодорожной инфраструктуры между Россией и ЦА осуществляется через совместные проекты и международные соглашения. В 2023 году в рамках ЕАЭС был утвержден план цифровизации транспортных коридоров, предусматривающий внедрение единой системы электронного документооборота.
Это сократило время таможенного оформления грузов на границах на 30%, с 12 до 8 часов. Россия и Казахстан запустили контейнерный сервис «Nomad Express», который связывает порты Дальнего Востока, железнодорожные узлы Казахстана и морской порт Ляньюньган в Китае.
В 2024 году через этот маршрут было перевезено 1,2 млн TEU (эквивалент 20-футового контейнера), что на 15% больше, чем в 2022 году. Проект поддерживается согласованными тарифами, что делает его конкурентоспособным по сравнению с морскими маршрутами через Суэцкий канал.
При этом, складская инфраструктура остается узким местом в регионе. В Казахстане объем складских помещений составляет 2,5 млн кв. м., из которых только 20% соответствуют современным стандартам. В Узбекистане и Кыргызстане этот показатель еще ниже — 1,2 млн и 0,8 млн кв. м. соответственно.
Совместные проекты в сфере складской логистики включают создание специальных экономических зон (СЭЗ). В Казахстане функционирует СЭЗ «Хоргос-Восточные ворота», где в 2015 году был введен в эксплуатацию сухой порт для консолидации грузов.
Россия поддерживает развитие подобных объектов, предоставляя оборудование и программное обеспечение для автоматизации складских операций.
Также Казахстан и Россия совместно модернизировали пограничные переходы, такие как Жетыген-Коргас, увеличив их пропускную способность до 25 млн тонн в год.
Россия также способствует цифровизации логистических процессов. В 2024 году в рамках Транскаспийского международного транспортного маршрута, проходящего через Казахстан, Азербайджан и Грузию, была внедрена система отслеживания грузов на основе блокчейн-технологий. Это сократило потери грузов на 8% и повысило прозрачность цепочек поставок.
Экономический эффект от сотрудничества очевиден. По оценкам Всемирного банка, инвестиции в транспортную инфраструктуру ЦА в 2022-2024 годах привели к росту ВВП региона на 1,5% ежегодно. В 2024 году через российские порты Дальнего Востока прошло 90 млн тонн грузов, из которых 30% составили транзитные грузы из ЦА, что на 25% больше, чем в 2022 году.
#ЭкспертизаЦА
Россия и страны Центральной Азии в последние годы активно развивают сквозные логистические цепочки, интегрируя железнодорожную и складскую инфраструктуру. Этот процесс обусловлен геополитическими изменениями, ростом торговых потоков между Азией и Европой.
Россия выступает надежным союзником, предоставляя технологии, инвестиции и доступ к своим транспортным коридорам, что способствует синхронизации инфраструктуры и повышению эффективности логистических процессов.
Казахстан, как крупнейший транспортный узел региона, вложил за последние 10 лет около $30 млрд в развитие транспортной инфраструктуры, включая строительство 2000 км железных дорог и реконструкцию 19500 км автомобильных дорог.
В рамках государственной программы «Нұрлы жол» в 2023 году было завершено строительство и реконструкция 4200 км автодорог, что увеличило пропускную способность коридоров Центр-Юг, Центр-Восток и Центр-Запад. Эти проекты обеспечивают сквозной проезд через страну, усиливая ее роль в трансконтинентальных маршрутах.
Россия, обладая крупнейшей в мире железнодорожной сетью протяженностью 85000 км, играет ключевую роль в интеграции логистических систем. В 2023 году товарооборот России со странами ЦА достиг $42 млрд, а в 2024 году он превысил $50 млрд, что на 19% выше предыдущего года.
Синхронизация железнодорожной инфраструктуры между Россией и ЦА осуществляется через совместные проекты и международные соглашения. В 2023 году в рамках ЕАЭС был утвержден план цифровизации транспортных коридоров, предусматривающий внедрение единой системы электронного документооборота.
Это сократило время таможенного оформления грузов на границах на 30%, с 12 до 8 часов. Россия и Казахстан запустили контейнерный сервис «Nomad Express», который связывает порты Дальнего Востока, железнодорожные узлы Казахстана и морской порт Ляньюньган в Китае.
В 2024 году через этот маршрут было перевезено 1,2 млн TEU (эквивалент 20-футового контейнера), что на 15% больше, чем в 2022 году. Проект поддерживается согласованными тарифами, что делает его конкурентоспособным по сравнению с морскими маршрутами через Суэцкий канал.
При этом, складская инфраструктура остается узким местом в регионе. В Казахстане объем складских помещений составляет 2,5 млн кв. м., из которых только 20% соответствуют современным стандартам. В Узбекистане и Кыргызстане этот показатель еще ниже — 1,2 млн и 0,8 млн кв. м. соответственно.
Совместные проекты в сфере складской логистики включают создание специальных экономических зон (СЭЗ). В Казахстане функционирует СЭЗ «Хоргос-Восточные ворота», где в 2015 году был введен в эксплуатацию сухой порт для консолидации грузов.
Россия поддерживает развитие подобных объектов, предоставляя оборудование и программное обеспечение для автоматизации складских операций.
Также Казахстан и Россия совместно модернизировали пограничные переходы, такие как Жетыген-Коргас, увеличив их пропускную способность до 25 млн тонн в год.
Россия также способствует цифровизации логистических процессов. В 2024 году в рамках Транскаспийского международного транспортного маршрута, проходящего через Казахстан, Азербайджан и Грузию, была внедрена система отслеживания грузов на основе блокчейн-технологий. Это сократило потери грузов на 8% и повысило прозрачность цепочек поставок.
Экономический эффект от сотрудничества очевиден. По оценкам Всемирного банка, инвестиции в транспортную инфраструктуру ЦА в 2022-2024 годах привели к росту ВВП региона на 1,5% ежегодно. В 2024 году через российские порты Дальнего Востока прошло 90 млн тонн грузов, из которых 30% составили транзитные грузы из ЦА, что на 25% больше, чем в 2022 году.
#ЭкспертизаЦА
❤3🤣2👎1🔥1
Сотрудничество Центральной Азии с Афганистаном
Отношения между странами Центральной Азии и Афганистаном теплеют по мере реализации планов по строительству новых железнодорожных линий, расширению торговли и созданию возможностей для простых афганцев.
По словам аналитиков, центральноазиатские государства ставят своей приоритетной задачей вернуть Афганистан в экономическое лоно, расширив связи и торговлю, ориентированные на практическое сотрудничество, которое отвечает их экономическим интересам и, в конечном счете, способствует укреплению региональной безопасности.
— сказал Санат Кушкумбаев, главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований.
Он выступал в кулуарах регионального форума, прошедшего в Улан-Баторе в прошлом месяце, на котором обсуждалось развитие более тесного сотрудничества между ЦА, Монголией, Кавказом и Афганистаном.
Кушкумбаев рассматривает расширение сотрудничества как способ восстановления «исторических связей» с южным соседом ЦА, которые были подорваны почти 50-летними беспорядками в Афганистане.
Усилия ЦА по укреплению связей с Афганистаном получили импульс 3 июля, когда Россия официально признала правительство талибов в Кабуле. Российское признание потенциально открывает путь к тому, чтобы центральноазиатские государства последовали этому примеру в недалеком будущем.
Торговля между ЦА и Афганистаном растет. Например, в 2024 году объем узбекско-афганской торговли составит $1,1 млрд, что примерно на 25 % больше, чем в 2023 году.
Представители Талибана все чаще появляются на региональных мероприятиях, сигнализируя о том, что Афганистан открыт для бизнеса.
Одной из важных областей взаимодействия является создание новых транспортных маршрутов, связывающих ЦА с остальным миром через Афганистан.
— заявил Санжар Валиев из Центра внешнеполитических исследований Узбекистана.
Узбекистан продвигает проект трансафганского коридора, который в случае завершения строительства соединит его с пакистанскими портами Аравийского моря через Афганистан. Один из предлагаемых железнодорожных маршрутов соединит Термез на афганской границе Узбекистана с Пешаваром в Пакистане через Кабул.
Казахстан и Туркменистан сотрудничают в создании еще одной железнодорожной ветки через Афганистан, на которую Астана в апреле выделила $500 млн.
Помимо диверсификации транспортных и экспортных маршрутов, особое внимание уделяется обеспечению простых афганцев рабочими местами с целью экономической стабилизации разрушенной войной страны.
Еще один проект, направленный на привлечение афганцев в Центральную Азию, - безвизовая зона AIRITOMFree Zone в Термезе, открывшаяся в прошлом году и позволяющая гражданам Афганистана въезжать в страну на срок до 15 дней без визы.
Наведение мостов между афганцами и выходцами из Центральной Азии может в конечном итоге помочь им улучшить внутреннюю ситуацию в регионе.
#ЭкспертизаЦА
Отношения между странами Центральной Азии и Афганистаном теплеют по мере реализации планов по строительству новых железнодорожных линий, расширению торговли и созданию возможностей для простых афганцев.
По словам аналитиков, центральноазиатские государства ставят своей приоритетной задачей вернуть Афганистан в экономическое лоно, расширив связи и торговлю, ориентированные на практическое сотрудничество, которое отвечает их экономическим интересам и, в конечном счете, способствует укреплению региональной безопасности.
«Мы стараемся смотреть на Афганистан более прагматично, потому что если мы построим стену вокруг Афганистана, то это не принесет пользы и не поможет региональной ситуации, стабильности и безопасности. Именно поэтому мы участвуем в экономических связях»,
— сказал Санат Кушкумбаев, главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований.
Он выступал в кулуарах регионального форума, прошедшего в Улан-Баторе в прошлом месяце, на котором обсуждалось развитие более тесного сотрудничества между ЦА, Монголией, Кавказом и Афганистаном.
Кушкумбаев рассматривает расширение сотрудничества как способ восстановления «исторических связей» с южным соседом ЦА, которые были подорваны почти 50-летними беспорядками в Афганистане.
Усилия ЦА по укреплению связей с Афганистаном получили импульс 3 июля, когда Россия официально признала правительство талибов в Кабуле. Российское признание потенциально открывает путь к тому, чтобы центральноазиатские государства последовали этому примеру в недалеком будущем.
Торговля между ЦА и Афганистаном растет. Например, в 2024 году объем узбекско-афганской торговли составит $1,1 млрд, что примерно на 25 % больше, чем в 2023 году.
Представители Талибана все чаще появляются на региональных мероприятиях, сигнализируя о том, что Афганистан открыт для бизнеса.
Одной из важных областей взаимодействия является создание новых транспортных маршрутов, связывающих ЦА с остальным миром через Афганистан.
«Учитывая наше географическое положение, мы продвигаем долгосрочную стратегию по восстановлению связи с Южной Азией. Других направлений для строительства новых транспортных коридоров в нашем случае просто нет»,
— заявил Санжар Валиев из Центра внешнеполитических исследований Узбекистана.
Узбекистан продвигает проект трансафганского коридора, который в случае завершения строительства соединит его с пакистанскими портами Аравийского моря через Афганистан. Один из предлагаемых железнодорожных маршрутов соединит Термез на афганской границе Узбекистана с Пешаваром в Пакистане через Кабул.
Казахстан и Туркменистан сотрудничают в создании еще одной железнодорожной ветки через Афганистан, на которую Астана в апреле выделила $500 млн.
Помимо диверсификации транспортных и экспортных маршрутов, особое внимание уделяется обеспечению простых афганцев рабочими местами с целью экономической стабилизации разрушенной войной страны.
Еще один проект, направленный на привлечение афганцев в Центральную Азию, - безвизовая зона AIRITOMFree Zone в Термезе, открывшаяся в прошлом году и позволяющая гражданам Афганистана въезжать в страну на срок до 15 дней без визы.
Наведение мостов между афганцами и выходцами из Центральной Азии может в конечном итоге помочь им улучшить внутреннюю ситуацию в регионе.
#ЭкспертизаЦА
👍2
Станет ли реальностью «Тюркский мир» в Центральной Азии под эгидой Турции
Идея «тюркского мира», объединяющего народы Центральной Азии, Кавказа и Турции на основе общей языковой, культурной и исторической идентичности, активно продвигается Анкарой в последние десятилетия.
Турция, позиционируя себя как лидер тюркских государств, стремится укрепить своё влияние в ЦА через экономические, культурные и политические инициативы. Однако насколько реален проект «тюркского мира» под эгидой Турции, и не является ли он лишь амбициозной риторикой.
Идея тюркского единства уходит корнями в пантуркизм XIX–XX веков, который подразумевал объединение тюркских народов под общим знаменем. После распада СССР Турция увидела в ЦА, где проживают миллионы тюркоязычных людей, историческую возможность расширить своё влияние. Анкара начала активно развивать культурные связи, открывать школы и университеты, а также продвигать экономическое сотрудничество.
Ключевым инструментом стал Тюркский совет, созданный в 2009 году и преобразованный в 2021 году в Организацию тюркских государств (ОТГ). Эта структура включает Турцию, Азербайджан, Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан, а с 2022 года Туркменистан получил статус наблюдателя. ОТГ продвигает проекты в области экономики, культуры, образования и даже военного сотрудничества, что укрепляет амбиции Турции как регионального лидера.
Турция активно инвестирует в ЦА. Турецкие компании участвуют в строительстве инфраструктуры, энергетике и текстильной промышленности в Узбекистане, Казахстане и Кыргызстане.
Турецкие культурные центры, такие как Институт Юнуса Эмре, работают во всех странах региона, продвигая изучение турецкого языка и культуры. Программы обмена студентами, стипендии и совместные образовательные проекты, такие как Университет Ахмеда Ясави в Казахстане, укрепляют связи на уровне молодёжи.
ОТГ демонстрирует политическую консолидацию. На саммитах организации обсуждаются вопросы региональной безопасности, совместной борьбы с терроризмом и даже перспективы создания единой экономической зоны. В 2021 году Анкара предложила концепцию «тюркского мира 2040», подразумевающую углубление интеграции, включая унификацию алфавитов на основе латиницы.
Несмотря на амбиции, идея «тюркского мира» сталкивается с серьёзными вызовами. Первый и главный — конкуренция великих держав. ЦА находится в зоне интересов России, Китая и, в меньшей степени, США.
Россия сохраняет сильное влияние через ОДКБ и ЕАЭС, а Китай доминирует в экономике региона благодаря инициативе «Один пояс — один путь». Турция, не обладая сопоставимыми финансовыми ресурсами, часто воспринимается как младший партнёр.
Второй вызов — внутренние различия в Центральной Азии. Хотя страны региона и являются тюркоязычными, их исторический опыт, политические системы и национальные приоритеты существенно различаются.
Например, Туркменистан придерживается нейтралитета и минимально участвует в интеграционных проектах, а Узбекистан, несмотря на недавнее сближение с Турцией, стремится к региональному лидерству сам. Кыргызстан и Казахстан, в свою очередь, балансируют между Россией, Китаем и Турцией, избегая явного выбора.
Третий фактор — восприятие Турции как лидера. Хотя Анкара стремится к роли «старшего брата», некоторые страны ЦА скептически относятся к её амбициям, опасаясь неоколониализма или утраты самостоятельности.
#ЭкспертизаЦА
Идея «тюркского мира», объединяющего народы Центральной Азии, Кавказа и Турции на основе общей языковой, культурной и исторической идентичности, активно продвигается Анкарой в последние десятилетия.
Турция, позиционируя себя как лидер тюркских государств, стремится укрепить своё влияние в ЦА через экономические, культурные и политические инициативы. Однако насколько реален проект «тюркского мира» под эгидой Турции, и не является ли он лишь амбициозной риторикой.
Идея тюркского единства уходит корнями в пантуркизм XIX–XX веков, который подразумевал объединение тюркских народов под общим знаменем. После распада СССР Турция увидела в ЦА, где проживают миллионы тюркоязычных людей, историческую возможность расширить своё влияние. Анкара начала активно развивать культурные связи, открывать школы и университеты, а также продвигать экономическое сотрудничество.
Ключевым инструментом стал Тюркский совет, созданный в 2009 году и преобразованный в 2021 году в Организацию тюркских государств (ОТГ). Эта структура включает Турцию, Азербайджан, Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан, а с 2022 года Туркменистан получил статус наблюдателя. ОТГ продвигает проекты в области экономики, культуры, образования и даже военного сотрудничества, что укрепляет амбиции Турции как регионального лидера.
Турция активно инвестирует в ЦА. Турецкие компании участвуют в строительстве инфраструктуры, энергетике и текстильной промышленности в Узбекистане, Казахстане и Кыргызстане.
Турецкие культурные центры, такие как Институт Юнуса Эмре, работают во всех странах региона, продвигая изучение турецкого языка и культуры. Программы обмена студентами, стипендии и совместные образовательные проекты, такие как Университет Ахмеда Ясави в Казахстане, укрепляют связи на уровне молодёжи.
ОТГ демонстрирует политическую консолидацию. На саммитах организации обсуждаются вопросы региональной безопасности, совместной борьбы с терроризмом и даже перспективы создания единой экономической зоны. В 2021 году Анкара предложила концепцию «тюркского мира 2040», подразумевающую углубление интеграции, включая унификацию алфавитов на основе латиницы.
Несмотря на амбиции, идея «тюркского мира» сталкивается с серьёзными вызовами. Первый и главный — конкуренция великих держав. ЦА находится в зоне интересов России, Китая и, в меньшей степени, США.
Россия сохраняет сильное влияние через ОДКБ и ЕАЭС, а Китай доминирует в экономике региона благодаря инициативе «Один пояс — один путь». Турция, не обладая сопоставимыми финансовыми ресурсами, часто воспринимается как младший партнёр.
Второй вызов — внутренние различия в Центральной Азии. Хотя страны региона и являются тюркоязычными, их исторический опыт, политические системы и национальные приоритеты существенно различаются.
Например, Туркменистан придерживается нейтралитета и минимально участвует в интеграционных проектах, а Узбекистан, несмотря на недавнее сближение с Турцией, стремится к региональному лидерству сам. Кыргызстан и Казахстан, в свою очередь, балансируют между Россией, Китаем и Турцией, избегая явного выбора.
Третий фактор — восприятие Турции как лидера. Хотя Анкара стремится к роли «старшего брата», некоторые страны ЦА скептически относятся к её амбициям, опасаясь неоколониализма или утраты самостоятельности.
#ЭкспертизаЦА
🔥2❤1
Россия войдёт в энергокольцо Центральной Азии: новый этап интеграции
В последние годы страны Центральной Азии активно развивают сотрудничество в энергетической сфере, формируя единое энергетическое пространство. Теперь к этому процессу может присоединиться Россия, что значительно усилит энергобезопасность и стабильность региона.
Энергокольцо — это объединённая энергосистема, которая позволяет странам обмениваться электроэнергией, компенсируя дефицит или избыток мощности. В проект уже входят Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан и Таджикистан.
Основные преимущества энергокольца:
- балансировка нагрузок — гидроэлектростанции Кыргызстана и Таджикистана могут поставлять энергию летом, а тепловые станции Казахстана и Узбекистана — зимой;
- повышение надёжности — снижение рисков блэкаутов за счёт взаимного резервирования;
- экономическая выгода — снижение затрат на производство и передачу электроэнергии.
Россия обладает одной из самых развитых энергосистем в мире и уже имеет электрические связи с Казахстаном. Включение РФ в энергокольцо Центральной Азии даст несколько ключевых преимуществ. Россия сможет выступать гарантом энергобезопасности, особенно в зимний период. Российские компании будут участвовать в модернизации энергосетей региона.
Хотя идея подключения России к энергокольцу выглядит логичной, её реализация потребует решения ряда вопросов. Нужно будет провести техническую синхронизацию — энергосистемы России и Центральной Азии работают в разных режимах. Также необходимо согласовать тарифы и правила обмена электроэнергией.
Включение России в энергокольцо Центральной Азии может стать важным шагом к созданию единого евразийского энергорынка. Это усилит энергобезопасность региона, откроет новые возможности для торговли и укрепит экономические связи между странами. Однако для успешной реализации проекта потребуется тесная координация всех участников.
#ЭкспертизаЦА
В последние годы страны Центральной Азии активно развивают сотрудничество в энергетической сфере, формируя единое энергетическое пространство. Теперь к этому процессу может присоединиться Россия, что значительно усилит энергобезопасность и стабильность региона.
Энергокольцо — это объединённая энергосистема, которая позволяет странам обмениваться электроэнергией, компенсируя дефицит или избыток мощности. В проект уже входят Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан и Таджикистан.
Основные преимущества энергокольца:
- балансировка нагрузок — гидроэлектростанции Кыргызстана и Таджикистана могут поставлять энергию летом, а тепловые станции Казахстана и Узбекистана — зимой;
- повышение надёжности — снижение рисков блэкаутов за счёт взаимного резервирования;
- экономическая выгода — снижение затрат на производство и передачу электроэнергии.
Россия обладает одной из самых развитых энергосистем в мире и уже имеет электрические связи с Казахстаном. Включение РФ в энергокольцо Центральной Азии даст несколько ключевых преимуществ. Россия сможет выступать гарантом энергобезопасности, особенно в зимний период. Российские компании будут участвовать в модернизации энергосетей региона.
Хотя идея подключения России к энергокольцу выглядит логичной, её реализация потребует решения ряда вопросов. Нужно будет провести техническую синхронизацию — энергосистемы России и Центральной Азии работают в разных режимах. Также необходимо согласовать тарифы и правила обмена электроэнергией.
Включение России в энергокольцо Центральной Азии может стать важным шагом к созданию единого евразийского энергорынка. Это усилит энергобезопасность региона, откроет новые возможности для торговли и укрепит экономические связи между странами. Однако для успешной реализации проекта потребуется тесная координация всех участников.
#ЭкспертизаЦА
👎3👍2
Центральная Азия сталкивается с нарастающим дефицитом газа, который всё чаще называют «газовым голодом»
Ежегодно численность жителей региона увеличивается более чем на миллион человек. Это означает растущее потребление газа для отопления, приготовления пищи, транспорта и производства электроэнергии.
Экономика стран региона также активно развивается, расширяется промышленность, строятся новые предприятия, растёт спрос на энергию. При этом, аварии в крупных городах демонстрируют уязвимость тепловых и газовых систем, которые часто не выдерживают сезонной нагрузки.
Требуется масштабная модернизации сетей, привлечение инвестиций в добычу, транспортировку и хранение газа, а также стратегическое планирование с учётом демографических, климатических и технологических изменений.
Кыргызстан и Таджикистан находятся в состоянии почти полной зависимости от импорта энергоресурсов. Эти страны практически не имеют собственной добычи нефти и природного газа, что ставит их в уязвимое положение на фоне мировых энергетических колебаний.
Несмотря на рост добычи газа – в 2024 году он достиг 59,2 млрд кубометров (плюс 6,4% к 2023 году), Казахстан сталкивается с внутренним дефицитом. Почти половина добытого газа (около 30 млрд м³) закачивается обратно в пласт для поддержания нефтедобычи, а коммерчески доступным остаётся лишь 29 млрд м³.
Газовая и нефтяная промышленность Узбекистана также продолжает терять позиции. Снижение добычи наблюдается с 2010-х годов и стало устойчивым трендом, превращающим страну из экспортёра в зависимого импортёра энергоресурсов.
В 2024 году Туркменистан добыл 41,3 млрд кубометров природного газа, оставаясь одним из лидеров ЦА по объёмам добычи. Основной потребитель туркменского газа – Китай, с которым заключены долгосрочные экспортные соглашения.
Несмотря на внушительную добычу, Туркменистан не может сыграть роль «газовой подушки» для региона, сталкивающегося с растущим дефицитом, так как практически весь доступный объём уже законтрактован.
На фоне энергетического дефицита и роста внутренних затрат страны ЦА начали пересматривать свою тарифную политику. Цены на газ и электроэнергию постепенно повышаются, что становится ощутимым ударом по кошелькам граждан. Это ведёт к ускорению инфляции и усиливает социальное напряжение, особенно среди уязвимых групп населения.
Ранее власти старались избегать подобных шагов, опасаясь протестов и падения уровня доверия, но нынешняя ситуация заставляет принимать непопулярные решения. Тарифный рост становится необходимой, но болезненной мерой в условиях ограниченных ресурсов и растущего спроса.
#ЭкспертизаЦА
Ежегодно численность жителей региона увеличивается более чем на миллион человек. Это означает растущее потребление газа для отопления, приготовления пищи, транспорта и производства электроэнергии.
Экономика стран региона также активно развивается, расширяется промышленность, строятся новые предприятия, растёт спрос на энергию. При этом, аварии в крупных городах демонстрируют уязвимость тепловых и газовых систем, которые часто не выдерживают сезонной нагрузки.
Требуется масштабная модернизации сетей, привлечение инвестиций в добычу, транспортировку и хранение газа, а также стратегическое планирование с учётом демографических, климатических и технологических изменений.
Кыргызстан и Таджикистан находятся в состоянии почти полной зависимости от импорта энергоресурсов. Эти страны практически не имеют собственной добычи нефти и природного газа, что ставит их в уязвимое положение на фоне мировых энергетических колебаний.
Несмотря на рост добычи газа – в 2024 году он достиг 59,2 млрд кубометров (плюс 6,4% к 2023 году), Казахстан сталкивается с внутренним дефицитом. Почти половина добытого газа (около 30 млрд м³) закачивается обратно в пласт для поддержания нефтедобычи, а коммерчески доступным остаётся лишь 29 млрд м³.
Газовая и нефтяная промышленность Узбекистана также продолжает терять позиции. Снижение добычи наблюдается с 2010-х годов и стало устойчивым трендом, превращающим страну из экспортёра в зависимого импортёра энергоресурсов.
В 2024 году Туркменистан добыл 41,3 млрд кубометров природного газа, оставаясь одним из лидеров ЦА по объёмам добычи. Основной потребитель туркменского газа – Китай, с которым заключены долгосрочные экспортные соглашения.
Несмотря на внушительную добычу, Туркменистан не может сыграть роль «газовой подушки» для региона, сталкивающегося с растущим дефицитом, так как практически весь доступный объём уже законтрактован.
На фоне энергетического дефицита и роста внутренних затрат страны ЦА начали пересматривать свою тарифную политику. Цены на газ и электроэнергию постепенно повышаются, что становится ощутимым ударом по кошелькам граждан. Это ведёт к ускорению инфляции и усиливает социальное напряжение, особенно среди уязвимых групп населения.
Ранее власти старались избегать подобных шагов, опасаясь протестов и падения уровня доверия, но нынешняя ситуация заставляет принимать непопулярные решения. Тарифный рост становится необходимой, но болезненной мерой в условиях ограниченных ресурсов и растущего спроса.
#ЭкспертизаЦА
Центральная Азия становится ключевым регионом в Евразии
Центральная Азия традиционно была зоной пересечения различных цивилизаций, культур и торговых путей. Однако в последние годы этот регион начал играть особую роль в геополитическом пространстве Евразии.
Благодаря своему стратегическому положению, богатым природным ресурсам и растущему экономическому потенциалу страны Центральной Азии привлекают внимание ведущих мировых держав и международных организаций.
В Ташкенте в рамках международной экспедиции "Путешествие в Сердце Евразии" прошел круглый стол на тему "Трансграничная торговля в Центральной Евразии: искусство взаимовыгодного развития".
Участники обсудили перспективы научной кооперации и транспортного потенциала сотрудничества в Центральной Азии; приоритетные направления экономического сотрудничества между Узбекистаном и Россией; совместные инициативы развития рынка капитала в ЦА; международное сотрудничество и исследования в сфере трансграничной торговли.
- отметил доцент кафедры финансов и валютно-кредитных отношений Всероссийской академии внешней торговли Минэкономразвития РФ Олег Абелев,
Также он рассказал о российско-казахстанском пилотном проекте, который, по его мнению, стоит масштабировать на все пространство ЕАЭС, поскольку это позволит решить проблему кадрового дефицита.
- убежден эксперт.
Кроме этого, политическая стабильность государств ЦА позволяет эффективно реализовывать международные проекты и привлекать инвестиции. Регион характеризуется наличием крепких государственных институтов и стабильных политических режимов, что обеспечивает предсказуемость и надежность партнерских отношений.
Центральная Азия постепенно превращается в ключевой регион Евразийского пространства. Ее географическое положение, богатые природные ресурсы, политическая стабильность и динамично развивающаяся экономика делают регион привлекательной площадкой для международного сотрудничества и инвестирования. Дальнейшее развитие региона позволит укрепить позиции Центральной Азии на мировой политической карте и способствовать процветанию населения.
#ЭкспертизаЦА
Центральная Азия традиционно была зоной пересечения различных цивилизаций, культур и торговых путей. Однако в последние годы этот регион начал играть особую роль в геополитическом пространстве Евразии.
Благодаря своему стратегическому положению, богатым природным ресурсам и растущему экономическому потенциалу страны Центральной Азии привлекают внимание ведущих мировых держав и международных организаций.
В Ташкенте в рамках международной экспедиции "Путешествие в Сердце Евразии" прошел круглый стол на тему "Трансграничная торговля в Центральной Евразии: искусство взаимовыгодного развития".
Участники обсудили перспективы научной кооперации и транспортного потенциала сотрудничества в Центральной Азии; приоритетные направления экономического сотрудничества между Узбекистаном и Россией; совместные инициативы развития рынка капитала в ЦА; международное сотрудничество и исследования в сфере трансграничной торговли.
"В связи с последними геополитическими событиями Центральная Азия становится ключевым регионом в Евразии. По сути - это регион со стратегическим геополитическим положением, с богатейшими природными ресурсами, часть которых еще только предстоит оценить и разведать. И, самое важное, этот колоссальный потенциал дает возможность для дальнейшего развития не только стран самого региона ЦА, но и основных торговых партеров этого региона",
- отметил доцент кафедры финансов и валютно-кредитных отношений Всероссийской академии внешней торговли Минэкономразвития РФ Олег Абелев,
Также он рассказал о российско-казахстанском пилотном проекте, который, по его мнению, стоит масштабировать на все пространство ЕАЭС, поскольку это позволит решить проблему кадрового дефицита.
"В прошлом году Россия и Казахстан запустили совместный проект по обучению специалистов в области ИИ. Пятьсот студентов этот проект охватил. Представляется разумным расширить подобного рода инициативу на все пространство ЕАЭС",
- убежден эксперт.
Кроме этого, политическая стабильность государств ЦА позволяет эффективно реализовывать международные проекты и привлекать инвестиции. Регион характеризуется наличием крепких государственных институтов и стабильных политических режимов, что обеспечивает предсказуемость и надежность партнерских отношений.
Центральная Азия постепенно превращается в ключевой регион Евразийского пространства. Ее географическое положение, богатые природные ресурсы, политическая стабильность и динамично развивающаяся экономика делают регион привлекательной площадкой для международного сотрудничества и инвестирования. Дальнейшее развитие региона позволит укрепить позиции Центральной Азии на мировой политической карте и способствовать процветанию населения.
#ЭкспертизаЦА
🔥3❤2
Центральной Азии угрожают экстремальные тепловые волны
Экстремальная жара в Центральной Азии — явление, которое способно оказать значительное влияние как на экономику региона, так и на здоровье населения.
К 2050 году количество жарких дней может утроиться, а смертность от жары значительно возрастет, особенно среди уязвимых групп населения. Экономические потери от экстремальной жары могут составить до 2,5% ВВП.
Центральная Азия известна своим аграрным сектором, зависящим от воды. Высокая температура усиливает испарение влаги, ухудшая условия выращивания сельскохозяйственных культур. Это ведет к снижению урожайности основных зерновых культур, фруктов и овощей, что увеличивает продовольственную нестабильность и повышение цен на продукты питания.
Возрастающая потребность в электроэнергии из-за увеличения потребления кондиционеров и охлаждения создает дополнительную нагрузку на энергосистемы стран региона. Энергосети испытывают перегрузки, особенно в летний период, что повышает риск аварий и перебоев в энергоснабжении.
Экстремально высокие температуры снижают привлекательность туристических направлений, делая регион менее привлекательным для путешественников. Страдают туристическая инфраструктура и местные предприятия, работающие в сфере туризма.
Повышенные температуры влияют и на состояние дорог, мостов и зданий, ускоряя процессы разрушения материалов. Например, асфальт плавится быстрее, бетон трескается, что требует значительных расходов на ремонт и обслуживание инфраструктуры.
Высокие температуры увеличивают риск развития теплового удара, обезвоживания и сердечно-сосудистых заболеваний среди пожилых людей, детей и лиц с хроническими заболеваниями. Недостаточная адаптация к жарким условиям жизни также негативно сказывается на самочувствии здоровых людей.
Жаркая погода способствует образованию озона на уровне земли, загрязняющего воздух и усиливающего проблемы дыхания, такие как астма и аллергии. Дым лесных пожаров, часто возникающих в условиях жары, дополнительно ухудшает качество атмосферного воздуха.
Длительная жара оказывает негативное воздействие на психику людей, вызывая раздражительность, снижение работоспособности и ухудшение общего самочувствия. Тепловое истощение влияет на когнитивные способности, повышая риски несчастных случаев и производственных травм.
Для минимизации последствий климатических изменений странам Центральной Азии рекомендуется принять следующие меры:
🔸Развитие устойчивых агротехнологий, включая селекцию засухоустойчивых сортов растений и внедрение эффективных методов орошения.
🔸Модернизация энергетической инфраструктуры для повышения энергоэффективности и устойчивости электросетей.
🔸Строительство убежищ от жары и организация информирования населения о мерах профилактики теплового стресса.
🔸Улучшение системы здравоохранения путем подготовки медицинских работников к работе в условиях высоких температур и оснащения больниц оборудованием для борьбы с последствиями теплового воздействия.
Таким образом, экстремальная жара представляет серьезную угрозу экономике и здоровью жителей Центральной Азии, однако своевременные профилактические мероприятия способны смягчить негативные последствия изменения климата.
#ЭкспертизаЦА
Экстремальная жара в Центральной Азии — явление, которое способно оказать значительное влияние как на экономику региона, так и на здоровье населения.
К 2050 году количество жарких дней может утроиться, а смертность от жары значительно возрастет, особенно среди уязвимых групп населения. Экономические потери от экстремальной жары могут составить до 2,5% ВВП.
Центральная Азия известна своим аграрным сектором, зависящим от воды. Высокая температура усиливает испарение влаги, ухудшая условия выращивания сельскохозяйственных культур. Это ведет к снижению урожайности основных зерновых культур, фруктов и овощей, что увеличивает продовольственную нестабильность и повышение цен на продукты питания.
Возрастающая потребность в электроэнергии из-за увеличения потребления кондиционеров и охлаждения создает дополнительную нагрузку на энергосистемы стран региона. Энергосети испытывают перегрузки, особенно в летний период, что повышает риск аварий и перебоев в энергоснабжении.
Экстремально высокие температуры снижают привлекательность туристических направлений, делая регион менее привлекательным для путешественников. Страдают туристическая инфраструктура и местные предприятия, работающие в сфере туризма.
Повышенные температуры влияют и на состояние дорог, мостов и зданий, ускоряя процессы разрушения материалов. Например, асфальт плавится быстрее, бетон трескается, что требует значительных расходов на ремонт и обслуживание инфраструктуры.
Высокие температуры увеличивают риск развития теплового удара, обезвоживания и сердечно-сосудистых заболеваний среди пожилых людей, детей и лиц с хроническими заболеваниями. Недостаточная адаптация к жарким условиям жизни также негативно сказывается на самочувствии здоровых людей.
Жаркая погода способствует образованию озона на уровне земли, загрязняющего воздух и усиливающего проблемы дыхания, такие как астма и аллергии. Дым лесных пожаров, часто возникающих в условиях жары, дополнительно ухудшает качество атмосферного воздуха.
Длительная жара оказывает негативное воздействие на психику людей, вызывая раздражительность, снижение работоспособности и ухудшение общего самочувствия. Тепловое истощение влияет на когнитивные способности, повышая риски несчастных случаев и производственных травм.
Для минимизации последствий климатических изменений странам Центральной Азии рекомендуется принять следующие меры:
🔸Развитие устойчивых агротехнологий, включая селекцию засухоустойчивых сортов растений и внедрение эффективных методов орошения.
🔸Модернизация энергетической инфраструктуры для повышения энергоэффективности и устойчивости электросетей.
🔸Строительство убежищ от жары и организация информирования населения о мерах профилактики теплового стресса.
🔸Улучшение системы здравоохранения путем подготовки медицинских работников к работе в условиях высоких температур и оснащения больниц оборудованием для борьбы с последствиями теплового воздействия.
Таким образом, экстремальная жара представляет серьезную угрозу экономике и здоровью жителей Центральной Азии, однако своевременные профилактические мероприятия способны смягчить негативные последствия изменения климата.
#ЭкспертизаЦА
«Индустрия 4.0»: новые горизонты для Центральной Азии
Российская экономика в последние годы активно развивает экспорт технологий, связанных с концепцией «Индустрия 4.0», которая предполагает цифровизацию и автоматизацию производственных процессов. Одним из перспективных направлений является внедрение российских решений в области автоматизации малых производств в странах ЦА.
Концепция «Индустрия 4.0» включает использование киберфизических систем, Интернета, больших данных, робототехники и цифровых платформ для повышения эффективности производства.
Малые производства, составляющие до 60% промышленного сектора в странах региона, сталкиваются с проблемами устаревшего оборудования, низкой производительности и высоких затрат. Российские технологии автоматизации, ориентированные на доступность и адаптивность, могут закрыть эти потребности.
Российские компании, такие как «Касперский», «1С», и «Ростех», активно разрабатывают решения для автоматизации малых производств. Например, платформы на базе Интернета вещей от «Ростеха» позволяют интегрировать датчики и системы управления в существующие производственные линии, снижая затраты на 15–20% за счет оптимизации процессов.
Программное обеспечение «1С:Предприятие» адаптировано для автоматизации учета и управления на малых предприятиях, что особенно востребовано в текстильной и пищевой промышленности ЦА.
Казахстан является ключевым партнером России в ЦА. Российские компании участвуют в поставке технологий для автоматизации малых химических и перерабатывающих предприятий. Так, в 2022 году в Астане был запущен проект по внедрению российских систем управления производством на текстильной фабрике, что позволило увеличить производительность на 18% и сократить энергопотребление на 12%.
Узбекистан также демонстрирует высокий спрос на технологии автоматизации. Текстильная промышленность, на которую приходится 15% экспорта страны, нуждается в модернизации. Российские решения, такие как автоматизированные системы контроля качества от компании «Технониколь», внедрены на 10 узбекских предприятиях в 2022–2024 годах, что позволило сократить брак продукции на 30%.
В Кыргызстане российские технологии, такие как системы учета и планирования на базе «1С», внедрены более чем на 150 предприятиях, что позволило сократить издержки на 10%.
В Таджикистане российские компании поставляют оборудование для автоматизации переработки хлопка, что увеличило экспорт текстильной продукции на 8% в 2024 году.
Туркменистан, хотя и менее открыт для внешних инвестиций, проявляет интерес к российским решениям в области энергетики и переработки газа, где автоматизация может снизить затраты на 15%.
Российские технологии автоматизации для малых производств находят спрос в ЦА благодаря доступности, адаптивности и государственной поддержке. Это не только способствует модернизации промышленности региона, но и укрепляет стратегическое партнерство в рамках ЕАЭС, создавая взаимовыгодные условия для устойчивого развития.
#ЭкспертизаЦА
Российская экономика в последние годы активно развивает экспорт технологий, связанных с концепцией «Индустрия 4.0», которая предполагает цифровизацию и автоматизацию производственных процессов. Одним из перспективных направлений является внедрение российских решений в области автоматизации малых производств в странах ЦА.
Концепция «Индустрия 4.0» включает использование киберфизических систем, Интернета, больших данных, робототехники и цифровых платформ для повышения эффективности производства.
Малые производства, составляющие до 60% промышленного сектора в странах региона, сталкиваются с проблемами устаревшего оборудования, низкой производительности и высоких затрат. Российские технологии автоматизации, ориентированные на доступность и адаптивность, могут закрыть эти потребности.
Российские компании, такие как «Касперский», «1С», и «Ростех», активно разрабатывают решения для автоматизации малых производств. Например, платформы на базе Интернета вещей от «Ростеха» позволяют интегрировать датчики и системы управления в существующие производственные линии, снижая затраты на 15–20% за счет оптимизации процессов.
Программное обеспечение «1С:Предприятие» адаптировано для автоматизации учета и управления на малых предприятиях, что особенно востребовано в текстильной и пищевой промышленности ЦА.
Казахстан является ключевым партнером России в ЦА. Российские компании участвуют в поставке технологий для автоматизации малых химических и перерабатывающих предприятий. Так, в 2022 году в Астане был запущен проект по внедрению российских систем управления производством на текстильной фабрике, что позволило увеличить производительность на 18% и сократить энергопотребление на 12%.
Узбекистан также демонстрирует высокий спрос на технологии автоматизации. Текстильная промышленность, на которую приходится 15% экспорта страны, нуждается в модернизации. Российские решения, такие как автоматизированные системы контроля качества от компании «Технониколь», внедрены на 10 узбекских предприятиях в 2022–2024 годах, что позволило сократить брак продукции на 30%.
В Кыргызстане российские технологии, такие как системы учета и планирования на базе «1С», внедрены более чем на 150 предприятиях, что позволило сократить издержки на 10%.
В Таджикистане российские компании поставляют оборудование для автоматизации переработки хлопка, что увеличило экспорт текстильной продукции на 8% в 2024 году.
Туркменистан, хотя и менее открыт для внешних инвестиций, проявляет интерес к российским решениям в области энергетики и переработки газа, где автоматизация может снизить затраты на 15%.
Российские технологии автоматизации для малых производств находят спрос в ЦА благодаря доступности, адаптивности и государственной поддержке. Это не только способствует модернизации промышленности региона, но и укрепляет стратегическое партнерство в рамках ЕАЭС, создавая взаимовыгодные условия для устойчивого развития.
#ЭкспертизаЦА
❤1🔥1🥱1🤣1
Монголия сближается с Центральной Азией
Монголия, ориентированная ранее на Россию и Китай, пересматривает свою внешнюю политику, стремясь к более тесной интеграции с государствами ЦА. Кыргызстан стал третьей страной в регионе, которую посещает президент Монголии Ухнаагийн Хурэлсух.
У Монголии, несмотря на то что она географически входит в Центрально-Азиатский регион, связи с соседними странами развиты довольно слабо. Однако, начиная с 2023 года, наблюдается явная тенденция к их укреплению.
В Улан-Баторе в июле 2023 года побывал глава Кыргызстана Садыр Жапаров. В октябре 2024 года Монголию посетил глава Казахстана Касым-Жомарт Токаев, в июне 2025-го – президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев.
Ухнаагийн Хурэлсух также побывал в Ташкенте и вот теперь посещает Кыргызстан. Также за это время страны обменялись визитами глав внешнеполитических ведомств. Одним из ключевых аспектов недавних встреч президента Монголии с главами центральноазиатских государств стало развитие транспортных проектов.
Эта тема была продолжена и на переговорах с Садыром Жапаровым. Для Монголии, не имеющей выхода к Мировому океану, стратегически важно использовать географическое положение стран ЦА для получения доступа к международным торговым путям.
Эту цель подтвердил и Садыр Жапаров, подчеркнув, что создание новых, конкурентоспособных международных маршрутов с участием обеих стран является одной из важнейших задач.
Лидеры также затронули международную повестку, отметив схожесть позиций по ключевым вопросам и подтвердив готовность углублять взаимодействие в рамках международных организаций. В этом контексте президент Кыргызстана особо выделил готовность своей страны содействовать экономической интеграции Монголии с ЕАЭС,
Помимо этого, был выражен взаимный интерес к углублению сотрудничества в горнорудной отрасли, включая обмен опытом и лучшими практиками в реализации проектов по добыче полезных ископаемых.
Традиционно сотрудничество между Кыргызстаном и Монголией сосредоточено в агропромышленном секторе. Монголия выражает готовность наращивать поставки мяса, мясопродуктов и обработанной кожи, что открывает новые перспективы для диверсификации двустороннего товарооборота.
Садыр Жапаров выразил уверенность в том, что государственный визит господина Хурэлсуха станет значимой вехой на пути укрепления киргизско-монгольского сотрудничества, и подчеркнул:
– отметил директор Агентства этнонациональных стратегий Александр Кобринский.
По мнению эксперта, именно в этом контексте возрастающей открытости и стремления ЦА к экономическому и политическому развитию Улан-Батор становится все более важным партнером для региона. В перспективе Монголия может быть приглашена к участию в Консультативных встречах глав государств ЦА, подобно Азербайджану.
#ЭкспертизаЦА
Монголия, ориентированная ранее на Россию и Китай, пересматривает свою внешнюю политику, стремясь к более тесной интеграции с государствами ЦА. Кыргызстан стал третьей страной в регионе, которую посещает президент Монголии Ухнаагийн Хурэлсух.
У Монголии, несмотря на то что она географически входит в Центрально-Азиатский регион, связи с соседними странами развиты довольно слабо. Однако, начиная с 2023 года, наблюдается явная тенденция к их укреплению.
В Улан-Баторе в июле 2023 года побывал глава Кыргызстана Садыр Жапаров. В октябре 2024 года Монголию посетил глава Казахстана Касым-Жомарт Токаев, в июне 2025-го – президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев.
Ухнаагийн Хурэлсух также побывал в Ташкенте и вот теперь посещает Кыргызстан. Также за это время страны обменялись визитами глав внешнеполитических ведомств. Одним из ключевых аспектов недавних встреч президента Монголии с главами центральноазиатских государств стало развитие транспортных проектов.
Эта тема была продолжена и на переговорах с Садыром Жапаровым. Для Монголии, не имеющей выхода к Мировому океану, стратегически важно использовать географическое положение стран ЦА для получения доступа к международным торговым путям.
Эту цель подтвердил и Садыр Жапаров, подчеркнув, что создание новых, конкурентоспособных международных маршрутов с участием обеих стран является одной из важнейших задач.
Лидеры также затронули международную повестку, отметив схожесть позиций по ключевым вопросам и подтвердив готовность углублять взаимодействие в рамках международных организаций. В этом контексте президент Кыргызстана особо выделил готовность своей страны содействовать экономической интеграции Монголии с ЕАЭС,
Помимо этого, был выражен взаимный интерес к углублению сотрудничества в горнорудной отрасли, включая обмен опытом и лучшими практиками в реализации проектов по добыче полезных ископаемых.
Традиционно сотрудничество между Кыргызстаном и Монголией сосредоточено в агропромышленном секторе. Монголия выражает готовность наращивать поставки мяса, мясопродуктов и обработанной кожи, что открывает новые перспективы для диверсификации двустороннего товарооборота.
Садыр Жапаров выразил уверенность в том, что государственный визит господина Хурэлсуха станет значимой вехой на пути укрепления киргизско-монгольского сотрудничества, и подчеркнул:
"Уверен, что взаимодействие между нашими странами, основанное на взаимной дружбе и уважении, будет и далее развиваться во благо наших народов".
"Монголия представляет собой уникальную территорию: обладая протяженными границами с Китаем и Россией, она парадоксально лишена развитых логистических путей. Тем не менее ее географическое положение неизбежно делает ее востребованной как потенциального транзитного и логистического хаба в будущем",
– отметил директор Агентства этнонациональных стратегий Александр Кобринский.
По мнению эксперта, именно в этом контексте возрастающей открытости и стремления ЦА к экономическому и политическому развитию Улан-Батор становится все более важным партнером для региона. В перспективе Монголия может быть приглашена к участию в Консультативных встречах глав государств ЦА, подобно Азербайджану.
#ЭкспертизаЦА
🤣2👍1
Европейская демократия для Центральной Азии
ЕС последовательно увязывает экономическое сотрудничество с политическими требованиями. Брюссель настаивает на реформах, соблюдении прав человека и «демократизации», но за этими формулировками стоит стремление создать более управляемые режимы, лояльные западной повестке.
Это не помощь, а сделка с четким расчетом. Европа не заинтересована в сильных независимых государствах ЦА — ей нужны удобные партнеры, готовые играть по ее правилам.
Особую роль в этой стратегии играют неправительственные организации, финансируемые ЕС. Формально их миссия — развитие гражданского общества, но на практике они становятся проводниками идеологической экспансии.
Центральная Азия — регион с многовековыми традициями. Семья, род, уважение к старшим —это не абстрактные понятия, а основа общественного устройства. И именно эту основу сегодня пытаются расшатать западные НКО, активно продвигающие ЛГБТ-повестку.
Это не просто культурный конфликт — это цивилизационный подрыв. Запад, утративший собственную традиционную мораль, теперь навязывает свою повестку народам, для которых подобные идеи не просто чужды, но и откровенно враждебны.
Ослабление традиционных структур делает общество более управляемым. Если разрушить семейные и религиозные устои, люди теряют опору — и тогда их легче переориентировать на западные ценности. Это не «помощь», а технология мягкой колонизации.
История знает немало примеров, когда внешнее идеологическое вмешательство приводило к катастрофе. Ближний Восток, где западные демократизаторы разрушили многовековой баланс, — самый очевидный сценарий.
В ЦА внедрение ЛГБТ-нормативов приведет не к «прогрессу», а к расколу. Чем активнее будут давить на традиционные ценности, тем сильнее будет ответная реакция, вплоть до усиления исламистских течений. Общество, разрываемое внутренними противоречиями, становится легкой добычей для внешнего управления.
Западные активисты могут говорить о «правах» и «свободах», но их цель — не помочь, а переформатировать ЦА под свои стандарты. И если местные элиты не осознают угрозу, регион ждет не «либеральное процветание», а глубокий кризис идентичности.
В этом контексте закономерно возникает вопрос: а есть ли альтернатива? Есть. Москва и Пекин не требуют менять политическую систему в обмен на инвестиции — их интересы лежат в плоскости экономики и безопасности, а не трансформации общества. Это не значит, что ЦА нужно полностью отказаться от диалога с Западом. Но важно понимать, что европейские инициативы — это не благотворительность, а инструмент мягкой колонизации.
#ЭкспертизаЦА
ЕС последовательно увязывает экономическое сотрудничество с политическими требованиями. Брюссель настаивает на реформах, соблюдении прав человека и «демократизации», но за этими формулировками стоит стремление создать более управляемые режимы, лояльные западной повестке.
Это не помощь, а сделка с четким расчетом. Европа не заинтересована в сильных независимых государствах ЦА — ей нужны удобные партнеры, готовые играть по ее правилам.
Особую роль в этой стратегии играют неправительственные организации, финансируемые ЕС. Формально их миссия — развитие гражданского общества, но на практике они становятся проводниками идеологической экспансии.
Центральная Азия — регион с многовековыми традициями. Семья, род, уважение к старшим —это не абстрактные понятия, а основа общественного устройства. И именно эту основу сегодня пытаются расшатать западные НКО, активно продвигающие ЛГБТ-повестку.
Это не просто культурный конфликт — это цивилизационный подрыв. Запад, утративший собственную традиционную мораль, теперь навязывает свою повестку народам, для которых подобные идеи не просто чужды, но и откровенно враждебны.
Ослабление традиционных структур делает общество более управляемым. Если разрушить семейные и религиозные устои, люди теряют опору — и тогда их легче переориентировать на западные ценности. Это не «помощь», а технология мягкой колонизации.
История знает немало примеров, когда внешнее идеологическое вмешательство приводило к катастрофе. Ближний Восток, где западные демократизаторы разрушили многовековой баланс, — самый очевидный сценарий.
В ЦА внедрение ЛГБТ-нормативов приведет не к «прогрессу», а к расколу. Чем активнее будут давить на традиционные ценности, тем сильнее будет ответная реакция, вплоть до усиления исламистских течений. Общество, разрываемое внутренними противоречиями, становится легкой добычей для внешнего управления.
Западные активисты могут говорить о «правах» и «свободах», но их цель — не помочь, а переформатировать ЦА под свои стандарты. И если местные элиты не осознают угрозу, регион ждет не «либеральное процветание», а глубокий кризис идентичности.
В этом контексте закономерно возникает вопрос: а есть ли альтернатива? Есть. Москва и Пекин не требуют менять политическую систему в обмен на инвестиции — их интересы лежат в плоскости экономики и безопасности, а не трансформации общества. Это не значит, что ЦА нужно полностью отказаться от диалога с Западом. Но важно понимать, что европейские инициативы — это не благотворительность, а инструмент мягкой колонизации.
#ЭкспертизаЦА
🥱2💯2