В середине XX века в Новосибирской области одну за другой начали строить небольшие ГЭС на малых реках, чтобы снабжать электричеством крупные колхозы и деревни. Селяне горячо приветствовали такое улучшение жизни, и пафос этих слов — вовсе не преувеличение: до этого электричества в селах не было, и бытовая жизнь людей мало отличалась от той, что вели их деды. Но век маленьких гидроэлектростанций оказался недолог. Уже через 15–20 лет их начали закрывать, когда стало понятно, что энергия выходит слишком дорогой по сравнению с той, что производит Новосибирская ГЭС.

Строили ГЭС были в основном женщины: война же была, мужчины многие не вернулись. Строили сутками: одна смена днем, другая ночью — сроки-то были сжатые. И вот женщины сами носили эти мешки с цементом, сами замешивали бетон, отливали быки, на которых держался мост и к которым крепились щиты

По словам Татьяны Москвиной, и ее бабушка, и остальные жители Киика жили буквально «на одной картошке», но трудились, не покладая рук

А еще Александре Михайловне приходилось переступать через себя и носить брюки, отметила она. Непривычно, неприлично, но ничего не поделаешь — требования безопасности.

— Мне-то очень повезло с бухгалтерией. Я когда семь классов закончила, поехала в город поступать и никуда не поступила. Пошла работать в МТС, на хозяйство: и дома строили, глину мазали, и дрова заготавливали, и за грузчиков были — девчонки 16-летние. А потом меня председатель отправил учиться на бухгалтера в Болотное. Повезло!»

Пользовались плодами собственного героического и каторжного труда жители Киика, Борового и Заречного совсем недолго. Малая ГЭС на Ине проработала меньше двадцати лет и в последние годы электричество уже не вырабатывала. Ток поступал в села от железнодорожной тяговой подстанции на станции Изылы.

В 1974 году ГЭС законсервировали. Работники на станции, пусть даже следить им приходилось в основном за плотиной, стали больше не нужны.

«Тогда значимые люди колхоза, которые при власти были, — бригадиры, зоотехник и все прочие — решили половить рыбу.
Опустили щиты ГЭС, внизу по течению наловили бреднями (бредень — вид сети. — Прим. ред.) рыбы как следует, но, видимо, подзагуляли и поднять щиты обратно забыли, — вспомнил Юрий Максимович. — И щиты просто сломало водой. На этом плотина как таковая закончилась».

В 1980-е годы ее начали растаскивать: сначала то, что поценнее, потом — все, что можно было поднять. В 90-е, рассказала Татьяна Москвина, из ветшающего здания вынесли последние остатки мало-мальски ценных вещей, и ГЭС, которая принесла в три села свет, осталась детским аттракционом и красивым фоном для туристов.