Лишний раз о настоящей языковой границе на Украине:
https://yangx.top/supremaps/82


Если всю +- билингвальную зону определять на максималках — получится как раз линия Субтельного

А если на минималках — новая «линия Керзона» Житомир-Одесса

Ну и белорусы для сравнения:
https://yangx.top/supremaps/62

Тут английский с белорусским сравнивается, да. С русским сравнение было бы совсем уж разгромным.

У нас всю дорогу боролись с радикальной молодёжью, а оказалось что терроризмом увлекутся ополоумевшие бабки

Только представьте, что сейчас по улицам наших городов ходят тысячи потенциальных диверсанток, которые по первому звонку ЦИПСо пойдут выжигать барабашек, которые «прячутся» от спецназа в военкоматах и релейных шкафах железных дорог. Бабкозомби апокалипсис. Натурально.

Единственное, что мы можем с этим сделать — объяснить своим близким как работает новая хохловская схема. Эту инфу должны по телеку крутить без остановки вообще.

Грандиозная индустриальная стройка, ведущаяся в РФ (причём на ДВ) прямо сейчас... кто о ней слышал, из не относящихся к отрасли и не смотрящих ТВ?
https://yangx.top/shm512_shared_transit/1867

Получить первую продукцию с Амурского ГХК (не путать с уже открытым Амурским ГПЗ!) планируют, вроде бы, в 2026 году.

Сейчас стройплощадка выглядит так:
https://amur-gcc.ru/press/photo/2022/amurskiy-gkhk-v-avguste/

Mythbusters: крепостное право в России

«Кацапы — генетические рабы», «многовековое рабство 90% населения», «рабский менталитет русских»... кто не слышал этой туфты?

Отождествление крепостного права русских крестьян с рабством — давний штамп нашей публицистики. Особенно сильно раздутый советской историографией, и ещё сильнее — фейк-хистори постсоветских лимитрофов.

Нельзя сказать, что у этого тезиса совсем нет оснований. Крепостное право в свой последний век приняло довольно жёсткую форму, действительно схожую с рабством — и в некоторых случаях почти полностью в него вырождавшуюся.

Однако корректно ли отождествлять эти крайние случаи с крепостничеством вообще? И утверждать, что такое положение было типичным для русского крестьянства испокон веков?

Нет, нет, и ещё раз нет.

Крепостничество изначально — вариант «прописки», военно-административный учёт изначально свободного населения Русского царства в конце XVI — XVII вв.

Причём не только сельского: понятие «крепостничество» по Соборному уложению 1649 г. распространялось и на горожан, и даже на дворян.

Разумеется, на деле у крестьян прав было меньше. Но и обязанностей перед государством — тоже. Также на деле крепостная «прописка» была не столь уж и несменяемой: «с Дону выдачи нет», а уж на северах или в Сибири и подавно не сыщут.

В любом случае, никаким рабством крепостничество XVII в. не являлось и в помине. А вот настоящее рабство, оставшееся с древних времён, тогда ещё существовало — «кабальные люди», «холопы» и др. Но с развитием Русского государства положение рабов облегчалось, и в конце концов Пётр I отменил рабство полностью.

Зато крепостное право при Петре I значительно ужесточилось. Теперь русские крестьяне центральных губерний — и начавшего индустриализоваться Урала — попали в положение позднеантичных колонов.

Такова была плата за государственный аппарат, сделавший Россию великой державой, и профессиональную дворяно-рекрутскую армию, 150 лет сокрушавшую всех её врагов.

Плохо ли это? Смотря с чем сравнивать.

Чисто абстрактно — едва ли несвободное положение крестьянства можно назвать чем-то хорошим.

А вот конкретно в ту эпоху — ещё непонятно, кто хуже жил: несвободные, зато 100% обеспеченные землёй русские крепостные, или свободные, но зачастую обречённые на нищету и голод крестьяне какой-нибудь Англии.

Сами русские крепостные, по крайней мере, при выборе между свободой и землёй выбирали землю.

Причём лишь в небольшом числе губерний крепостные крестьяне преобладали. Во всех остальных большинство крестьян имело и свободу, и землю.

И в общем числе крестьян всей России свободных всегда было больше — даже после разделов Речи Посполитой, когда к крепостным центральных губерний и Урало-Поволжья добавились крепостные польских панов.

Которым, кстати, жилось намного тяжелее. И вот среди них уже встречались настоящие рабы — те, кого паны перевели на т.н. «месячину».

Также именно в губерниях бывшей Речи Посполитой повсеместны были нарушения указа Павла I об ограничении барщины (работы на поле помещика) 3 днями в неделю — в то время как в великорусских губерниях крепостные могли сжечь усадьбу помещика и за попытку ввести законную 3-дневную барщину.

И это отнюдь не случайно: в обеих странах жёсткие формы крепостничества утвердились не из-за недостатка капитализма и связей с Западом, а как раз из-за их избытка. Которого в Польше по понятным причинам было больше.

Вот и думайте.


Больше исторической годноты — на нашем Бусти:
➡️ Как японцы свергли глобалистские элиты и повели страну к величию
➡️ Евразийская цивилизация: миф или реальность?
➡️ Алжирская СВО и французские рассерженные патриоты
➡️ Французский «постмодерн справа» и его влияние на РФ
➡️ Как отличить государство от ОПГ, или откуда есть пошли небратья-славяне?
➡️ Русский крепостной под московским дворянином и польским шляхтичем: велика ли разница?

#демография
> Да у нас недород от того, что люди думают, что детей надо планировать! Дети получаются естественным образом без думанья. Планировать надо :вступать в отношения или нет. А не медитировать "готов ли я" всё ли предусмотрел" и тд

(пишет человек из моего "любимого" поколения 70-х г.р.)

Хех, ну точно так же человек может не вступать в (постоянные) отношения, размышляя "а готов ли я?" и ваша схема точно так же валится.

В вашей схеме имплицитно предполагается, что стремление к (постоянным) отношениям -- настолько сильно, что его никакие размышления не остановят, а стремление к продолжению рода -- слабо, его могут задавить размышления.

Возможно, в вашем поколении это и так, не мне судить. Но вот среди людей моего поколения (точнее, моего круга общения) и стремление к (постоянным) отношениям легко давится сомнениями и размышлениями, зато если уж женились -- то дети, как правило, подразумеваются.

Более того, есть и такие, кто мечтают о детях, но не могут уломать своего мужа/жену/парня/девушку, ну или вообще завести (постоянные) отношения.

А вообще думаю, что человечеству в XXI веке предстоит пройти через глубокую и драматичную депопуляцию, возможно даже "бутылочное горлышко" -- но те семьи, кто выживут и перейдут в XXII век новыми поколениями, решат проблему воспроизводства в постиндустриальном обществе.

"Всё, что нас не убивает -- то нас делает сильней". Вот только кто будут эти "мы"?

Вот ещё прикольное обыгрывание мотивов "кооперативной попсы" перестройки и 90-х, и вообще некоторые песни годные, другие милые, в целом уху приятно (кроме "в космосе"):
https://music.yandex.ru/album/14428952?utm_medium=copy_link

Я скоро уйду в оффлайн на неопределённый срок, а пока -- серьёзный объём текста для самого серьёзного прочтения.

Это лучшее, что могли выдать позднесоветские поколения (не считая единичных отщепенцев, чуждых homo soveticus, и поэтому обречённых на маргинальность) -- нам, миллениалам и зумерам, многие их ментальные проблемы в принципе чужды -- но понимать их следует обязательно, т.к.

1) правят пока они, и будут править ещё долго;

2) многие из затронутых ими проблем для нас всё же актуальны.

Ну а кто оформил эти мысли в правильное русло? Тот единственный, кто мог -- Чадаев:

А вчера, между тем, была годовщина моей Севастопольской лекции — «Что такое Современность, почём туда билеты, за что нас оттуда выгнали и можно ли её импортозаместить». Она была прочитана в летнем театре в Севастополе 12 июля 2022 года, в день Петра и Павла, и дала старт целой серии последующих тематических выступлений — от Новгородской на «Дроннице» о философии оружия и до недавнего выступления на ПМЭФ. Я заготовил целую серию постов по теме, но вчера весь день провёл на полигоне в обучении курсантов, поэтому они так и остались в черновиках )) буду выкладывать потихоньку по мере готовности.

О путях русской философии (к годовщине Севастопольской лекции). Часть 1.

В декабре 2021 года, за несколько месяцев до начала СВО, случилась попытка (отчасти административная) поменять руководство Института Философии. Действующему директору Смирнову не продлили контракт, а ВРИО поставили Анатолия Черняева – который работал там же, но возглавлял сектор русской философии. Дальше последовал бунт коллектива, война компроматов, вступилась прогрессивная общественность. Черняев три недели просидел на должности ВРИО, его вместе с группой поддержки («зиновьевцами») закидали гнилыми либеральными авокадо, после чего в качестве компромиссного решения вернули предыдущего директора А.А.Гусейнова, который был директором еще до Смирнова и которому на тот момент уже стукнуло 84 года.

Важным участником событий была тогдашняя замдиректора ИФРАН Юлия Синеокая — целый член-корреспондент РАН. Сейчас эта история получила интересное продолжение. Сразу после начала СВО Синеокая релоцировалась в «райский сад»-по-Боррелю, а с месяц назад появились новости, что под ее руководством где-то во Франции на деньги мировой жабы собирается альтернативный институт философии из релокантов, не принявших СВО — вот они теперь и будут заниматься философской борьбой с режимом. Невелика угроза, конечно, но вся эта история ставит перед нами очень важный и актуальный вопрос: что же из себя представляет русская философия сегодня и имеет ли она хоть какое-то значение в контексте сегодняшней войны миров — «правильного» (т.е. «основанного на правилах») с «многополярным»?

Как только мы оказались в конфликте с Коллективным Западом, тут же в отечестве поднялся многоголосый стон с вопросами «за что воюем?» «где национальная идея?», «где наши мыслители, которые укажут нам путь?» Трудящиеся страдали — начальство (к которому, по умолчанию, стон был обращён) молчало. Потом трудящиеся начали страдать погромче, начальство решило обозначить участие в процессе. В своем неподражаемом стиле оно изобразило национальную идею: так явился Пентабазис Харичева-Полосина. Осенью прошлого года его торжественно представили общественности, вяло обсудили и, как водится, сразу же забыли об его существовании. С тех пор на этом фронте всё столь же бездвижно, как и на реальной ЛБС.

Так что же из себя представляет наша философия сегодня? Есть по-прежнему официозный ИФРАН, в котором до сих пор дух Бурбулиса и мышь повесилась (эта фраза была тут написана специально для возмущённых опровергателей с Таганки). Есть разномастная антирежимная карго-эмиграция — не только Синеокая, но и целый Щедровицкий и разная прочая совесть нации — они там как-то из-за поребрика помаленьку клевещут. И есть небольшая банда отмороженных, топящих за цивилизационный (но не обязательно цивилизованный) развод с Мировой Жабой. Но у них (нас) нет за спиной ни Кремля, ни Жабы: эдакая философско-патриотическая махновщина.

Из этого, однако, по-прежнему абсолютно непонятно, каким образом успокоить трудящихся и родить национальную идею, которая всех бы вдохновила и все радостно пошли побеждать. И здесь важно правильно поставить диагноз: почему не получается.

Потому что мы в течение долгого времени жили в парадигме пиара, эдакой пелевинской реальности. Есть начальник (он же заказчик). Он зовёт (можно в офис, а можно даже и в Кремль) некоего голоштанного интеллигента и говорит ему: «вот тебе гонорар, а вот тебе заказ: надо ээ какими-то умными словами объяснить, почему мы самые крутые и молодцы, а остальные все вокруг гады и придурки». И интеллигент, вздыхая, берет какие-то пыльные книжки с полки, выковыривает оттуда умные слова, ваяет некий продукт, несет заказчику. Заказчик пальцем водит, говорит «фигня какая-то» и процесс повторяется по-новой — либо с тем же исполнителем, либо с его коллегой, таким же бедолагой.

Что хочу сказать: при такой «организационной модели» никакую «национальную идею», кроме рекламы контрафактного кваса, в принципе породить невозможно. Это никак не зависит от интеллектуальных качеств райтера, количества денег у заказчика, правильности постановки ему задачи и т.д. Дело здесь совершенно в другом. А в чём?

О путях русской философии (к годовщине Севастопольской лекции). Часть 2.

Чтобы понять хоть что-то о том, «что не так» у нас с отечественной философией, достаточно ненадолго заглянуть в историю Великой войны.

Во времена ВОВ директор Института Философии П.Юдин по совместительству возглавлял ОГИЗ — структуру, которая координировала производство гигантского — многомиллионными тиражами — потока пропагандистской литературы для фронта. Философы из ИФ определяли базовые тематические линии, формулировали своего рода «госзаказ» для Главполитиздата и авторов. Можно сказать, что у советского Института Философии был целый кусок власти, делегированного суверенитета: Юдин как главный по статусу «маршал» философских войск возглавлял и координировал войну на идеологическом фронте, и это обеспечивалось институционально. Более того — после войны тот же Юдин отправился советским послом в Китай и выстраивал коммуникацию между Мао и Сталиным — в личном плане, между СССР и Китаем — в смысловом плане.

Можем ли мы себе представить, чтобы сегодня директор (любой, с какой угодно фамилией!) Института Философии совмещал эту позицию с должностью, скажем, Алексея Громова в Администрации Президента (главного ответственного за весь госагитпроп), или был ключевым посредником между Путиным и Си Цзиньпином? Ответ: нет, не можем. Это из области альтернативной истории.

Так что проблема нашей философии вообще не в том, что в ИФРАН или где-то ещё засели какие-то неправильные философы. Проблема не кадровая, а позиционная. Философия во времена Юдина (каким бы он ни был) и философия сейчас (любой степени «синеокости») — это две абсолютно разные сущности. И эта «разность» обусловлена тем, что происходит «вне», — местом, какое философия занимала в архитектуре государства тогда — учитывая идеократический характер советской власти — и которое наглухо отсутствует сейчас, учитывая закреплённый аж в Конституции запрет на идеологию.

Как писал весной 1917-го Демьян Бедный,
«что Николай «лишился места»,
мы знали все без манифеста.
Для «кандидатов» всех ответ,
что «места» тоже больше нет».

Отсюда вопрос:
«Куда пропало место философии?»

О путях русской философии (к годовщине Севастопольской лекции). Часть 3.

Куда же делось «место» философии?

Чтобы ответить на этот вопрос, поговорим ещё об СССР. Учитывая, что история — это поле борьбы пропаганд, тем, кто тогда не жил — или жил, но всё забыл — очень сложно понять, что такое идеократическое государство. Проще глянуть на современный Иран: есть президент, парламент, «ординарное» государство, а сверху — идеократическая надстройка (Совет стражей Исламской революции). И эта надстройка главнее любой государственной структуры, хоть и выполняет, по сути, функцию цензора, оценивая, соответствует ли деятельность государства религиозным принципам. Также она задает «правильное направление»: куда надо развиваться, а куда не надо.

Аналогия, может, для кого-то непривычная, поскольку СССР был государством атеистическим, но если отбросить эти «условности», то ровно оно и получается: над обычными институтами обычного государства была надстроена духовная, идеологическая сфера, которая главнее.

Более того, институты собственно государства в СССР были рудиментарны. Именно поэтому он сразу развалился на несколько государств, как только убрали «верховную власть» — Партию, отменив Шестую статью. Именно партия удерживала республики в Союзе — как только её обнулили, они практически сразу стали независимыми государствами.

С исторической точки зрения очень любопытно посмотреть на хронологию Перестройки. В некий неуловимый момент там произошла смена вектора: изначальная борьба с коррупцией/произволом/бюрократией — превратилась в борьбу с идеологией. Причём не только «господствующей», а вообще с любой.

Сама возможность поставить вопрос об уничтожении монополии коммунистической партии появилась только после того, как общим местом стала идея о возможности отмены идеологии и демонтажа всех институций, которые учили общество правильно жить. И этот демонтаж подавался и воспринимался как освобождение от идеологического диктата. Идеология была объявлена и описана как то, что ограничивает и угнетает свободу: мыслей, мнений, взглядов, самовыражения, политической субъектности. В этом был пафос, который работает по сей день — в той самой конституционной формуле запрета на идеологию. В этом особенность генезиса РФ — она возникла в ходе процесса «освобождения» от диктата идеологии.

Еще одна особенность этого «освобождения» — оно же одновременно объявлялось и возвращением в «цивилизованный мир». В котором нет идеократии, а есть свобода слова и мысли, многопартийность, конкуренция и т.д. И мы, учредив или «вернув» себе все это, тем самым возвращаем себя в «цивилизованный мир». Здесь очень важны термины. Хантингтона (Шпенглера, Тойнби, Данилевского и т.д.) у нас тогда никто не знал и не читал. На тот момент даже мысли не возникало, что цивилизации вообще-то могут быть разными. Цивилизация была одна и именовалась словосочетанием «цивилизованный мир», из которого мы выпали вследствие некоторого болезненного вывиха — Октябрьской революции.

И наша сегодняшняя попытка бунтовать против западного мейнстрима даже на уровне лексики рифмуется с поведением антисоветчиков-диссидентов прошлого века. То, что мы еще лет 30 назад считали свободой, в нашем сознании переродилось в новую «цивилизационную» идеологию, против которой мы снова бунтуем и от которой мы себя пытаемся освободить. Тогда мы боролись с собственными «политруками», сегодня — с «политруками» из «вашингтонского обкома».

Но может ли в принципе у этого бунта появиться хоть какая-то своя философская программа?

Ну и, что называется, в довесок к серии постов о философии.

Итак, сейчас мы всей страной отчаянно панкуем против глобалистского мейнстрима — очень похоже на то, как отцы-деды панковали против «всепобеждающего марксистско-ленинского учения». И нам нравится, — о, ещё как! — заниматься деконструкцией и высмеиванием их краснокумачово-радужных лозунгов, типа «дело Греты Тунберг живёт и побеждает». Но как только вся эта наша веселуха пытается оформить саму себя в контридеологию, мы инстинктивно начинаем чувствовать неуютный холодок и отползаем в сторонку. Потому что «у самурая нет цели — у самурая есть путь», сказал Винни в ответ на вопрос, зачем он залез в нору к Кролику.

Гипотеза, что мы их ультра-модернистской идеологии противопоставим свою ультра-традиционалистскую и «так победим», именно поэтому буксует и не срабатывает. Она «не заходит» в первую очередь тем, кто несет в себе тот перестроечный «ген освобождения» от вообще любой идеологической надстройки. «Освобождение от комиссарского диктата» мы внутренне до сих пор воспринимаем как ценность, и это слышится в пафосе нашей критики глобализма. Поэтому появись в самом деле у нас сегодня политруки/капелланы, о которых часть общества так сильно просит — их бы никто не стал слушать.

Драма Пригожина в каком-то смысле об этом же. Оказалось, что СВО, базовым нарративом которой стал бунт против Мировой Жабы и её «порядка-основанного-на-правилах», почти без пауз трансформируется в бунт против собственного начальства и уже его «порядка-основанного-на-levelах». Между прочим, столь же неформальных и мутных, как и у супостата.

Поэтому принципиальный вопрос: есть ли вообще путь от состояния-эмоции подросткового бунта к собственной наступательной доктрине? Вопрос ребром — потому что если нет, тогда надо прекращать паясничать и идти сдаваться, в надежде, что накажут не больно, а потом пожалеют и простят.

Но вот если всё же НЕ сдаваться… Тогда, хоть это очень многим категорически не нравится, «пелевинскую реальность» придётся «поднимать переворотом» едва ли не в первую очередь. Что это будет? Если в метафоре, то не интеллигента будут вызывать к «заказчику» писать «идею», а миллиардера (министра, генерала, медиазвезду) — вызывать в обком и объяснять, что он должен говорить и делать, как себя вести, куда платить и кому отчитываться, если хочет сохранить место, капиталы и жизнь.

Это будет довольно неуютный мир, господа товарищи. Многие, прочтя это и представив, предпочтут «уж лучше слить хохлам». Но многие, в общем-то, и так уже слили.

Вот ещё Чадаев, на другую тему, про гос взгляд на рассерженных патриотов, турболоялистов и сислибов (продолжение в посте ниже, а в общем можно и 3 постами выше мнение Чадаева про Стрелкова прочитать):
https://yangx.top/chadayevru/1780