О путях русской философии (к годовщине Севастопольской лекции). Часть 1.

В декабре 2021 года, за несколько месяцев до начала СВО, случилась попытка (отчасти административная) поменять руководство Института Философии. Действующему директору Смирнову не продлили контракт, а ВРИО поставили Анатолия Черняева – который работал там же, но возглавлял сектор русской философии. Дальше последовал бунт коллектива, война компроматов, вступилась прогрессивная общественность. Черняев три недели просидел на должности ВРИО, его вместе с группой поддержки («зиновьевцами») закидали гнилыми либеральными авокадо, после чего в качестве компромиссного решения вернули предыдущего директора А.А.Гусейнова, который был директором еще до Смирнова и которому на тот момент уже стукнуло 84 года.

Важным участником событий была тогдашняя замдиректора ИФРАН Юлия Синеокая — целый член-корреспондент РАН. Сейчас эта история получила интересное продолжение. Сразу после начала СВО Синеокая релоцировалась в «райский сад»-по-Боррелю, а с месяц назад появились новости, что под ее руководством где-то во Франции на деньги мировой жабы собирается альтернативный институт философии из релокантов, не принявших СВО — вот они теперь и будут заниматься философской борьбой с режимом. Невелика угроза, конечно, но вся эта история ставит перед нами очень важный и актуальный вопрос: что же из себя представляет русская философия сегодня и имеет ли она хоть какое-то значение в контексте сегодняшней войны миров — «правильного» (т.е. «основанного на правилах») с «многополярным»?

Как только мы оказались в конфликте с Коллективным Западом, тут же в отечестве поднялся многоголосый стон с вопросами «за что воюем?» «где национальная идея?», «где наши мыслители, которые укажут нам путь?» Трудящиеся страдали — начальство (к которому, по умолчанию, стон был обращён) молчало. Потом трудящиеся начали страдать погромче, начальство решило обозначить участие в процессе. В своем неподражаемом стиле оно изобразило национальную идею: так явился Пентабазис Харичева-Полосина. Осенью прошлого года его торжественно представили общественности, вяло обсудили и, как водится, сразу же забыли об его существовании. С тех пор на этом фронте всё столь же бездвижно, как и на реальной ЛБС.

Так что же из себя представляет наша философия сегодня? Есть по-прежнему официозный ИФРАН, в котором до сих пор дух Бурбулиса и мышь повесилась (эта фраза была тут написана специально для возмущённых опровергателей с Таганки). Есть разномастная антирежимная карго-эмиграция — не только Синеокая, но и целый Щедровицкий и разная прочая совесть нации — они там как-то из-за поребрика помаленьку клевещут. И есть небольшая банда отмороженных, топящих за цивилизационный (но не обязательно цивилизованный) развод с Мировой Жабой. Но у них (нас) нет за спиной ни Кремля, ни Жабы: эдакая философско-патриотическая махновщина.

Из этого, однако, по-прежнему абсолютно непонятно, каким образом успокоить трудящихся и родить национальную идею, которая всех бы вдохновила и все радостно пошли побеждать. И здесь важно правильно поставить диагноз: почему не получается.

Потому что мы в течение долгого времени жили в парадигме пиара, эдакой пелевинской реальности. Есть начальник (он же заказчик). Он зовёт (можно в офис, а можно даже и в Кремль) некоего голоштанного интеллигента и говорит ему: «вот тебе гонорар, а вот тебе заказ: надо ээ какими-то умными словами объяснить, почему мы самые крутые и молодцы, а остальные все вокруг гады и придурки». И интеллигент, вздыхая, берет какие-то пыльные книжки с полки, выковыривает оттуда умные слова, ваяет некий продукт, несет заказчику. Заказчик пальцем водит, говорит «фигня какая-то» и процесс повторяется по-новой — либо с тем же исполнителем, либо с его коллегой, таким же бедолагой.

Что хочу сказать: при такой «организационной модели» никакую «национальную идею», кроме рекламы контрафактного кваса, в принципе породить невозможно. Это никак не зависит от интеллектуальных качеств райтера, количества денег у заказчика, правильности постановки ему задачи и т.д. Дело здесь совершенно в другом. А в чём?

О путях русской философии (к годовщине Севастопольской лекции). Часть 2.

Чтобы понять хоть что-то о том, «что не так» у нас с отечественной философией, достаточно ненадолго заглянуть в историю Великой войны.

Во времена ВОВ директор Института Философии П.Юдин по совместительству возглавлял ОГИЗ — структуру, которая координировала производство гигантского — многомиллионными тиражами — потока пропагандистской литературы для фронта. Философы из ИФ определяли базовые тематические линии, формулировали своего рода «госзаказ» для Главполитиздата и авторов. Можно сказать, что у советского Института Философии был целый кусок власти, делегированного суверенитета: Юдин как главный по статусу «маршал» философских войск возглавлял и координировал войну на идеологическом фронте, и это обеспечивалось институционально. Более того — после войны тот же Юдин отправился советским послом в Китай и выстраивал коммуникацию между Мао и Сталиным — в личном плане, между СССР и Китаем — в смысловом плане.

Можем ли мы себе представить, чтобы сегодня директор (любой, с какой угодно фамилией!) Института Философии совмещал эту позицию с должностью, скажем, Алексея Громова в Администрации Президента (главного ответственного за весь госагитпроп), или был ключевым посредником между Путиным и Си Цзиньпином? Ответ: нет, не можем. Это из области альтернативной истории.

Так что проблема нашей философии вообще не в том, что в ИФРАН или где-то ещё засели какие-то неправильные философы. Проблема не кадровая, а позиционная. Философия во времена Юдина (каким бы он ни был) и философия сейчас (любой степени «синеокости») — это две абсолютно разные сущности. И эта «разность» обусловлена тем, что происходит «вне», — местом, какое философия занимала в архитектуре государства тогда — учитывая идеократический характер советской власти — и которое наглухо отсутствует сейчас, учитывая закреплённый аж в Конституции запрет на идеологию.

Как писал весной 1917-го Демьян Бедный,
«что Николай «лишился места»,
мы знали все без манифеста.
Для «кандидатов» всех ответ,
что «места» тоже больше нет».

Отсюда вопрос:
«Куда пропало место философии?»

О путях русской философии (к годовщине Севастопольской лекции). Часть 3.

Куда же делось «место» философии?

Чтобы ответить на этот вопрос, поговорим ещё об СССР. Учитывая, что история — это поле борьбы пропаганд, тем, кто тогда не жил — или жил, но всё забыл — очень сложно понять, что такое идеократическое государство. Проще глянуть на современный Иран: есть президент, парламент, «ординарное» государство, а сверху — идеократическая надстройка (Совет стражей Исламской революции). И эта надстройка главнее любой государственной структуры, хоть и выполняет, по сути, функцию цензора, оценивая, соответствует ли деятельность государства религиозным принципам. Также она задает «правильное направление»: куда надо развиваться, а куда не надо.

Аналогия, может, для кого-то непривычная, поскольку СССР был государством атеистическим, но если отбросить эти «условности», то ровно оно и получается: над обычными институтами обычного государства была надстроена духовная, идеологическая сфера, которая главнее.

Более того, институты собственно государства в СССР были рудиментарны. Именно поэтому он сразу развалился на несколько государств, как только убрали «верховную власть» — Партию, отменив Шестую статью. Именно партия удерживала республики в Союзе — как только её обнулили, они практически сразу стали независимыми государствами.

С исторической точки зрения очень любопытно посмотреть на хронологию Перестройки. В некий неуловимый момент там произошла смена вектора: изначальная борьба с коррупцией/произволом/бюрократией — превратилась в борьбу с идеологией. Причём не только «господствующей», а вообще с любой.

Сама возможность поставить вопрос об уничтожении монополии коммунистической партии появилась только после того, как общим местом стала идея о возможности отмены идеологии и демонтажа всех институций, которые учили общество правильно жить. И этот демонтаж подавался и воспринимался как освобождение от идеологического диктата. Идеология была объявлена и описана как то, что ограничивает и угнетает свободу: мыслей, мнений, взглядов, самовыражения, политической субъектности. В этом был пафос, который работает по сей день — в той самой конституционной формуле запрета на идеологию. В этом особенность генезиса РФ — она возникла в ходе процесса «освобождения» от диктата идеологии.

Еще одна особенность этого «освобождения» — оно же одновременно объявлялось и возвращением в «цивилизованный мир». В котором нет идеократии, а есть свобода слова и мысли, многопартийность, конкуренция и т.д. И мы, учредив или «вернув» себе все это, тем самым возвращаем себя в «цивилизованный мир». Здесь очень важны термины. Хантингтона (Шпенглера, Тойнби, Данилевского и т.д.) у нас тогда никто не знал и не читал. На тот момент даже мысли не возникало, что цивилизации вообще-то могут быть разными. Цивилизация была одна и именовалась словосочетанием «цивилизованный мир», из которого мы выпали вследствие некоторого болезненного вывиха — Октябрьской революции.

И наша сегодняшняя попытка бунтовать против западного мейнстрима даже на уровне лексики рифмуется с поведением антисоветчиков-диссидентов прошлого века. То, что мы еще лет 30 назад считали свободой, в нашем сознании переродилось в новую «цивилизационную» идеологию, против которой мы снова бунтуем и от которой мы себя пытаемся освободить. Тогда мы боролись с собственными «политруками», сегодня — с «политруками» из «вашингтонского обкома».

Но может ли в принципе у этого бунта появиться хоть какая-то своя философская программа?

Ну и, что называется, в довесок к серии постов о философии.

Итак, сейчас мы всей страной отчаянно панкуем против глобалистского мейнстрима — очень похоже на то, как отцы-деды панковали против «всепобеждающего марксистско-ленинского учения». И нам нравится, — о, ещё как! — заниматься деконструкцией и высмеиванием их краснокумачово-радужных лозунгов, типа «дело Греты Тунберг живёт и побеждает». Но как только вся эта наша веселуха пытается оформить саму себя в контридеологию, мы инстинктивно начинаем чувствовать неуютный холодок и отползаем в сторонку. Потому что «у самурая нет цели — у самурая есть путь», сказал Винни в ответ на вопрос, зачем он залез в нору к Кролику.

Гипотеза, что мы их ультра-модернистской идеологии противопоставим свою ультра-традиционалистскую и «так победим», именно поэтому буксует и не срабатывает. Она «не заходит» в первую очередь тем, кто несет в себе тот перестроечный «ген освобождения» от вообще любой идеологической надстройки. «Освобождение от комиссарского диктата» мы внутренне до сих пор воспринимаем как ценность, и это слышится в пафосе нашей критики глобализма. Поэтому появись в самом деле у нас сегодня политруки/капелланы, о которых часть общества так сильно просит — их бы никто не стал слушать.

Драма Пригожина в каком-то смысле об этом же. Оказалось, что СВО, базовым нарративом которой стал бунт против Мировой Жабы и её «порядка-основанного-на-правилах», почти без пауз трансформируется в бунт против собственного начальства и уже его «порядка-основанного-на-levelах». Между прочим, столь же неформальных и мутных, как и у супостата.

Поэтому принципиальный вопрос: есть ли вообще путь от состояния-эмоции подросткового бунта к собственной наступательной доктрине? Вопрос ребром — потому что если нет, тогда надо прекращать паясничать и идти сдаваться, в надежде, что накажут не больно, а потом пожалеют и простят.

Но вот если всё же НЕ сдаваться… Тогда, хоть это очень многим категорически не нравится, «пелевинскую реальность» придётся «поднимать переворотом» едва ли не в первую очередь. Что это будет? Если в метафоре, то не интеллигента будут вызывать к «заказчику» писать «идею», а миллиардера (министра, генерала, медиазвезду) — вызывать в обком и объяснять, что он должен говорить и делать, как себя вести, куда платить и кому отчитываться, если хочет сохранить место, капиталы и жизнь.

Это будет довольно неуютный мир, господа товарищи. Многие, прочтя это и представив, предпочтут «уж лучше слить хохлам». Но многие, в общем-то, и так уже слили.

Вот ещё Чадаев, на другую тему, про гос взгляд на рассерженных патриотов, турболоялистов и сислибов (продолжение в посте ниже, а в общем можно и 3 постами выше мнение Чадаева про Стрелкова прочитать):
https://yangx.top/chadayevru/1780

^^ и вот ещё, это даже лучше:
https://yangx.top/chadayevru/1795

Ну и совсем ночное (по сибирскому времени).

Меня не отпускает мысль о поршневском «троглодите» — промежуточном существе между животным и человеком, которое уже обладало вполне человеческой волей (и очень развитой способностью подчинять волю других существ, в том числе и себе подобных), но ещё не обладало разумом в том самом понимании, в котором мы считаем человека homo sapiens’ом. Начитавшись в количестве биологов-эволюционистов, я пришёл к выводу, что концепция Поршнева, конечно, сильное упрощение и профессиональный палеоантрополог может придраться к ней в куче пунктов, но мне она тем не менее важна как некая отправная точка. И вот почему: я очень часто видел именно среди сильных мира сего — и далеко не только в России — людей с весьма ограниченным «разумом», но зато гипертрофированно сильной «волей». А вот обратного не видел вообще никогда. Ключ к вершинам социальной пирамиды в человеческом сообществе — всегда именно «воля», а не «разум».

Но.

В поршневской модели «разум» возник именно как способность сопротивляться давлению «воли» — как чужой, так и своей собственной. «Воля» работает на стимулировании рефлекторных реакций — «разум», в свою очередь, есть в первую очередь механизм их торможения (и, соответственно, способность к построению ранее отсутствовавших в мозгу нейронных цепочек, потому что рефлексы, наоборот, включают только уже существующие). То есть «разум» изначально не есть механизм власти, он есть механизм освобождения. И в основе своей он остаётся таковым даже тогда, когда условный «альфа» использует его для изобретения новых механизмов доминации.

То есть «волевой» человек есть, с одной стороны, царь природы, но в то же время раб своих рефлексов. И, наоборот, «разумный» не может никем управлять, часто даже самим собой, но зато и подчинить его задача куда более сложная, чем поработить неразумного. И из этого, кстати, в контексте войны следует, что разума может хватить для того, чтобы противостоять давлению врага, но вот для того, чтобы стать победителем, одного только разума не хватит: нужна именно звериная воля паранойяла.

Ещё проще. Вот есть «мы» и «они», и между — конфликт. Ключ к победе — настроить свой разум таким образом, чтобы «их» волевой гипноз на тебя не действовал: это путь не проиграть. А потом ещё и таким образом, чтобы «наш» волевой гипноз преодолевал их защиту: это путь победить. Но при этом когда я говорю «гипноз», не надо думать об этом как о взгляде друг на друга вытаращенными глазами в попытках произвести впечатление. У современного человека, в отличие от «троглодита», ключевое средство волевого гипноза — слова и аудиовизуальные образы, формирующие в итоге сознание. Это та самая «ментальная», она же «когнитивная» (не одно и то же, но пусть так) война по Уралову (Клавери/дю Клюзелю). И в этот набор входит всё что угодно, даже доклад ООН по продовольственной проблеме.

Например. В пространстве когнитивной войны есть тезис: «военный бюджет стран НАТО в десятки раз превышает военный бюджет России == у России нет шансов». Реальная война, однако, показывает, что FPV-дроном ценой несколько десятков тысяч рублей можно выбить танк «Леопард» ценой 7 миллионов долларов, а ведром керосина утопить «Жнеца» за почти 70 — и значит, аргумент не роляет. Более того: любой их аргумент о фазовом превосходстве (культурном, интеллектуальном, «цифровом» и т.д.) в общем-то опровержим подобным же образом, главное понять как. А можно, наоборот, повестись — и побежать сдаваться. И это не вопрос разума — в первую и главную очередь это вопрос воли.

Вновь гашусь из телеги на неопределённый срок. Отложка Простыней забита почти на месяц)) а тут отложки нет. Пишите в богомерзкий вацап, а лучше звоните.

Сюда буду, наверное, заходить... но редко и вряд ли что-то буду писать.

Читая историю Крымской войны, напрашивается огромное количество параллелей с нынешними событиями.

Те же неадекватные реальному положению дел амбиции, которые уходят корнями в победы прошлого (наполеоновские войны). Тот же конфликт со всем Западом из-за непонимания интересов его составляющих стран. Из-за последнего приходится конфликтовать со всеми, а не строить коалиции.

Война с Европой — это не самоцель для России, но постоянный риск ввиду географический, экономических, исторических и культурных предпосылок.

Только приводит к войне ряд политических ошибок как с одной, так и с другой стороны. И лучше их не совершать, делая выводы из прошлого опыта.

Кек, OnePunchMan — единственное онимэ, которое мне понравилось, и водила того героического танка натурально он:
https://acer120.livejournal.com/202043.html

Лютая БАЗА (с оговорками) от асера: «тучные» это нифига не «нулевые» (что я всегда повторял и повторяю), а скорее 10-е — да и по крайней мере до мобилизации не так чтобы сильно ухудшилось по сравнению с началом 2020, а многое и улучшилось:
https://acer120.livejournal.com/202279.html

Последний год, правда, уж очень кринжеват. А то ли ещё будет...

Ну и для баланса — самая главная этнопроблема русских на долгосроке, раздуваемая прямо сейчас. Таджики:
https://jaredfisher.livejournal.com/19282.html

А мы говорили. Мы предупреждали.
#демография

Интересная демографическая политика Вьетнама — 2 ребёнка, не меньше и не больше:
https://jaredfisher.livejournal.com/26702.html

Ну-ну. Тоталитарные мечты усреднить всё и вся редко приводили к чему-то хорошему. Но лучше, чем в КНР, да. (Лучше — для местного населения, конечно.)

Для сравнения в зоне влияния США как-то так (тут про Филлипины, но в каком-нибудь Тае та же хрень, не говоря уж про Тайвань с Кореей):
https://jaredfisher.livejournal.com/19042.html

Ближний Восток — новая Европа? Буквально это заявляют верха Саудовской Аравии:
https://jaredfisher.livejournal.com/26445.html

Что же будет на деле? Ну, отдельные агломерации вполне на пути туда, а ОАЭ с Катаром так уже.

А всё остальное — остаётся лишь процитировать автора:
> Деньги впустую потратят, общество либерализуют, демографию сольют на мегапроектах и в нищету провалятся.

с региональными царьками нетрудно бороться развитием МСУ, но тут тоже надо быть аккуратным — МСУ в условиях постсоветской атомизации и инертности общества легко сводится к феодальным царькам, а это не лучше...

гиперцентрализация и гиперфеодализм — это 2 крайности, если не сказать 2 стула

должен быть баланс столицы (а лучше нескольких столиц, в современных условиях в этом нет ничего сложного), региональных центров и глубинки

у нас есть концепции того, как это может выглядеть, но это в 2 словах не описать.

если совсем уж вкратце, то:

1) постепенное исчезновение нынешних бестолковых регионов и муниципалитетов

2) их замена унитарной федеральной базовой социалкой (школы, медицина...), основанной не на нынешней сетке регионов-районов, а на равномерной сетке экономических округов - уездов (меньше регионов, но больше районов, 100+ тыс. населения) - волостей (меньше районов, но больше СП, скорее идеальный ориентир, которого вряд ли удастся во всём достигнуть)

3) развитие настоящего МСУ не на базе нынешних районов и муниципалитетов, а снизу: на базе СП (возможно, укрупнённых) на селе и микрорайонов (а то и дворов) в городах — и уже потом замена нынешних муниципалитетов 2 уровнем МСУ (земствами) с дальнейшим выстраиванием общефедеральных земских органов

4) выстраивание новой крупной и равномерной сетки регионов на базе экономических округов, лишённой всех силовых органов (они частью на федеральном, частью на совсем местном уровне) и большей части социалки, но с большими экономико-инфраструктурными полномочиями

5) параллельно работа по переводу этнокультурных автономий от нынешних республик к неким параллельным земским органам с одновременным взятием под контроль диаспор (ну это тема отдельного большого разговора, общий подход: "не можешь уничтожить — возглавь и ограничь допустимым уровнем")

#история
Про критику Великих Реформ Александра 2:

про какие именно из его реформ речь?

Личное мнение: военная — в целом ЗБС, но армия получилась куда менее непобедимой, чем былая дворяно-рекрутская (зато и без жести такой).

Судебная — мегауспех.

Земства — гигауспех (с оговорками).

Освобождение крестьян — пытался совместить несовместимое, получилось предсказуемо хреново.

Главный фэйл — старая переселенческая политика уже кончилась, новой — не началось до 1880 примерно. Через полвека именно этих 20 лет не хватит Столыпину.

А, ну и Аляска. Коррупционный слив самый настоящий. Впрочем, формально это была не часть РИ, а личное владение семьи Романовых. Да и купируется присоединением ДВ.

> Индустриализация была чахлой. Когда у всех был по одному параходу, ещё куда не шло, но к 1880 отставание становилось фатальным.

там не то что была чахлой, там наоборот экономический кризис похлеще 90-х тогдашние "гайдары" учинили

похерив какое-никакое индустриальное наследие Николая I

впрочем, началось оно в последние годы Николая ещё — а в долгосроке мб обернулось плюсом, т.к. само общество научилось развивать экономику получше государства (не сразу, конечно)

но опять-таки — потерянные 20 лет, которых потом не хватило Столыпину(

Гм, оказывается у поляков с рождаемостью всё совсем плохо — хуже, чем в Японии, тем более чем в России, и намного хуже, чем в Чехии:
https://jaredfisher.livejournal.com/21055.html

И при этом не вводят мер а-ля Венгрия, хотя казалось бы.

Всё надеются хохлов с белорусами переварить. Ну, пока переваривают бодро — но на долгосроке так себе стратегия...

(впрочем, где поляки, а где мышление на долгосрок?)

Тем временем в Париже
#демография #европа