Предельно показательная таблица.
В Московской и СПб губерниях реальный % крепостных крестьян был сильно выше, т.к. сами столицы (где крепостных почти не было) учтены в знаменателе.
Что касается уральской Пермской, то крепостные там были сконцентрированы в основном с пермской, с не екатеринбургской стороны (на тот момент это были 2 как минимум равнозначных города, но губерния -- одна)
В Московской и СПб губерниях реальный % крепостных крестьян был сильно выше, т.к. сами столицы (где крепостных почти не было) учтены в знаменателе.
Что касается уральской Пермской, то крепостные там были сконцентрированы в основном с пермской, с не екатеринбургской стороны (на тот момент это были 2 как минимум равнозначных города, но губерния -- одна)
Первая группа губерний -- те, где даже на момент отмены КП* крепостных было больше половины. В 5 даже больше 60%, в 2 почти 70%.
Подмосковные губернии + бывшая Польская Украина (без ядерно-малоросских Полтавы и Чернигова). Ну и ещё Псков и часть Грузии.
* -- выше в сборнике указано, что % крепостных падал (и заметно) не менее четверти века перед отменой. В 1840-е крепостных в сумме по стране было не сильно меньше половины сельского населения, 44%. А в 1861 уже не сильно больше трети
Подмосковные губернии + бывшая Польская Украина (без ядерно-малоросских Полтавы и Чернигова). Ну и ещё Псков и часть Грузии.
* -- выше в сборнике указано, что % крепостных падал (и заметно) не менее четверти века перед отменой. В 1840-е крепостных в сумме по стране было не сильно меньше половины сельского населения, 44%. А в 1861 уже не сильно больше трети
Вторая группа губерний: крепостных на момент отмены от четверти до половины. Черноземье++ от Слобожанщины до правобережно-поволжских Саранска и Саратова (но не левобережной Самарской губернии).
В этой же группе ядерная Украина Полтавы и Чернигова (где крепостничество таки действительно ввела РИ -- хохлы сейчас это выдают за введение крепостничества в якобы до того не знавшей никакого рабства Украине в целом, что конечно бред).
Тут же Новороссия: Екатеринославская (а она тогда с самого Донецка нынешнего начиналась) и Херсонская (включавшая тогда всё южное правобережье Днепра до Одессы включительно).
И внезапно Литва с Западной Белорусью (если в нынешних границах) -- с прямым указанием, что там всё было куда более лайтово, чем на Украине.
И ещё более внезапно Дон, я чот думал что там крепостных не было, а оказывается целая треть была.
Ну и в Пермской губернии треть крепостных, ожидаемо оказавшимися рабочими (хоть и с огородами).
Здесь же грузино-армения и, по факту, СПб губерния
В этой же группе ядерная Украина Полтавы и Чернигова (где крепостничество таки действительно ввела РИ -- хохлы сейчас это выдают за введение крепостничества в якобы до того не знавшей никакого рабства Украине в целом, что конечно бред).
Тут же Новороссия: Екатеринославская (а она тогда с самого Донецка нынешнего начиналась) и Херсонская (включавшая тогда всё южное правобережье Днепра до Одессы включительно).
И внезапно Литва с Западной Белорусью (если в нынешних границах) -- с прямым указанием, что там всё было куда более лайтово, чем на Украине.
И ещё более внезапно Дон, я чот думал что там крепостных не было, а оказывается целая треть была.
Ну и в Пермской губернии треть крепостных, ожидаемо оказавшимися рабочими (хоть и с огородами).
Здесь же грузино-армения и, по факту, СПб губерния
Третья группа -- от 10% до 25% крепостных, .
Заволжье и Южный Урал (Казань, Самара, Оренбург, причём и имевшиеся крепостные в основном в приволжских уездах) + Волгодчина (аналогично в южных уездах, исторически московских а не новгородских)
Заволжье и Южный Урал (Казань, Самара, Оренбург, причём и имевшиеся крепостные в основном в приволжских уездах) + Волгодчина (аналогично в южных уездах, исторически московских а не новгородских)
Последняя группа губерний -- те, где крепостных и 10% не набиралось
(на самом деле есть ещё и сибирские губернии, но там крепостные это совсем уж редкое явление, да и те почти наверняка не крестьяне)
Почти всеобщая свобода была в Крыму (с Северной Таврией), Молдавии с Буджаком, Ставрополье, Астрахани и на Вятке.
А также в глухой почти не заселённой Карелии.
(на самом деле есть ещё и сибирские губернии, но там крепостные это совсем уж редкое явление, да и те почти наверняка не крестьяне)
Почти всеобщая свобода была в Крыму (с Северной Таврией), Молдавии с Буджаком, Ставрополье, Астрахани и на Вятке.
А также в глухой почти не заселённой Карелии.
Forwarded from Роман Юнеман
Вчера я, кажется, понял, в чём заключается главная скрепа российской государственности.
Раньше ключевой скрепой РФ считался общественный договор по формуле «мы вам даём относительно достойный уровень жизни и не лезем в вашу жизнь, а вы не лезете в политику». Против этого договора боролась несистемная оппозиция с посылом «если не заниматься политикой — то политика займётся вами». После начала войны, а особенно — мобилизации, люди очень остро почувствовали, как ими занялась политика. Казалось, произошло нечто, что изменит систему до неузнаваемости. Но она не изменилась.
Ещё считалось, что скрепа РФ — сам президент, на котором всё держится. Президент сакрален и всегда над схваткой, он не бывает слаб. Любое действие системы должно быть направлено на увеличение его политического капитала. Но, как мы увидели вчера — это не так. Для выживания системы пришлось сделать так, чтобы Путин лично выступил с посланием против Пригожина (!), а потом вступил с ним в переговоры (!!) через Лукашенко (!!!), и в итоге пошёл на уступки (!!!!). Репутацию Путина вчера, по сути, пришлось принести в жертву. Получается, что не система ради президента, а наоборот — президент ради системы? Из этого я делаю вывод, что и он не является тем гвоздём, на котором всё держится.
А на чём тогда всё держится? Я думаю, ответ тут лежит в нашей истории XX века. Точнее, в том факте, что русский народ трижды пережил крах государственности за одно столетие. И это настолько сильно отпечаталось в народном полусознательном запросе к тому, как должно выглядеть и работать государство, что получилась Российская Федерация.
Мы получили государственность, которая настроена на выполнение единственной задачи — устоять_любой_ценой.
Этой ценой является и тотальная неэффективность (как перестать работать тому, что изначально работает плохо?), и тотальная деидеологизация (какая идея сможет разрушить твоё государство, если все мыслимые идеи обращены в фарс?), и тотальная деполитизация — мы имеем, по сути, параллельную жизнь власти и общества с минимальными взаимными требованиями. Граждане имитируют граждан, пока государство имитирует государство.
Отсюда и подавление всего живого и деятельного. Это тоже цена. Система заточена на противодействие любой связке «мысль — действие». Условный Павел Дуров раньше никак не участвовал в политике, создал Вконтакте — и вот он уже гражданин Сент-Китса и Невиса. Потому что система должна контролировать вообще всё, любая живая и популярная вещь расценивается как потенциальная угроза.
При этом свою основную функцию такая государственность выполняет. РФ уже полтора года ведёт наступательную войну с такими ошибками, потрясениями и военными «успехами», от которых любая другая система уже зашаталась и пришла бы в состояние дестабилизации. А эта стоит.
Национальный невроз потери государственности, краха экономики и привычного уклада жизни, «нового 1917-го» и «новых 90-х» силён настолько, что он и составляет главный предмет общественного договора между властью и обществом.
Люди терпят всё происходящее не потому что они «рабы и терпилы», не потому что им важна «причастность к чему-то глобальному», а потому что они знают, что расшатывание государства приведёт к последствиям, которые хуже любых сиюминутных издевательств властей. Это знание на уровне коллективной памяти.
Власть же видит свою главную миссию в том, чтобы сохранить систему от развала. Исполняя её, она готова к любым репрессиям и войнам, готова выжигать всё живое, готова нести любые издержки.
Проблема в том, что система, у которой единственная задача устоять_любой_ценой — никогда не про развитие. И не про конкурентоспособность. И не про счастье своих граждан.
Решением могло бы стать выстраивание прочных долгосрочных институтов. Но в них в России, кажется, не верит вообще никто — ни власть, ни общество. «Институты» так и остаются абстрактной мантрой интеллектуалов-теоретиков.
Как изменить систему без крупных потрясений и построить эти самые долгосрочные институты — вопрос, ответ на который нам всем нужно будет найти. Если он вообще есть.
Раньше ключевой скрепой РФ считался общественный договор по формуле «мы вам даём относительно достойный уровень жизни и не лезем в вашу жизнь, а вы не лезете в политику». Против этого договора боролась несистемная оппозиция с посылом «если не заниматься политикой — то политика займётся вами». После начала войны, а особенно — мобилизации, люди очень остро почувствовали, как ими занялась политика. Казалось, произошло нечто, что изменит систему до неузнаваемости. Но она не изменилась.
Ещё считалось, что скрепа РФ — сам президент, на котором всё держится. Президент сакрален и всегда над схваткой, он не бывает слаб. Любое действие системы должно быть направлено на увеличение его политического капитала. Но, как мы увидели вчера — это не так. Для выживания системы пришлось сделать так, чтобы Путин лично выступил с посланием против Пригожина (!), а потом вступил с ним в переговоры (!!) через Лукашенко (!!!), и в итоге пошёл на уступки (!!!!). Репутацию Путина вчера, по сути, пришлось принести в жертву. Получается, что не система ради президента, а наоборот — президент ради системы? Из этого я делаю вывод, что и он не является тем гвоздём, на котором всё держится.
А на чём тогда всё держится? Я думаю, ответ тут лежит в нашей истории XX века. Точнее, в том факте, что русский народ трижды пережил крах государственности за одно столетие. И это настолько сильно отпечаталось в народном полусознательном запросе к тому, как должно выглядеть и работать государство, что получилась Российская Федерация.
Мы получили государственность, которая настроена на выполнение единственной задачи — устоять_любой_ценой.
Этой ценой является и тотальная неэффективность (как перестать работать тому, что изначально работает плохо?), и тотальная деидеологизация (какая идея сможет разрушить твоё государство, если все мыслимые идеи обращены в фарс?), и тотальная деполитизация — мы имеем, по сути, параллельную жизнь власти и общества с минимальными взаимными требованиями. Граждане имитируют граждан, пока государство имитирует государство.
Отсюда и подавление всего живого и деятельного. Это тоже цена. Система заточена на противодействие любой связке «мысль — действие». Условный Павел Дуров раньше никак не участвовал в политике, создал Вконтакте — и вот он уже гражданин Сент-Китса и Невиса. Потому что система должна контролировать вообще всё, любая живая и популярная вещь расценивается как потенциальная угроза.
При этом свою основную функцию такая государственность выполняет. РФ уже полтора года ведёт наступательную войну с такими ошибками, потрясениями и военными «успехами», от которых любая другая система уже зашаталась и пришла бы в состояние дестабилизации. А эта стоит.
Национальный невроз потери государственности, краха экономики и привычного уклада жизни, «нового 1917-го» и «новых 90-х» силён настолько, что он и составляет главный предмет общественного договора между властью и обществом.
Люди терпят всё происходящее не потому что они «рабы и терпилы», не потому что им важна «причастность к чему-то глобальному», а потому что они знают, что расшатывание государства приведёт к последствиям, которые хуже любых сиюминутных издевательств властей. Это знание на уровне коллективной памяти.
Власть же видит свою главную миссию в том, чтобы сохранить систему от развала. Исполняя её, она готова к любым репрессиям и войнам, готова выжигать всё живое, готова нести любые издержки.
Проблема в том, что система, у которой единственная задача устоять_любой_ценой — никогда не про развитие. И не про конкурентоспособность. И не про счастье своих граждан.
Решением могло бы стать выстраивание прочных долгосрочных институтов. Но в них в России, кажется, не верит вообще никто — ни власть, ни общество. «Институты» так и остаются абстрактной мантрой интеллектуалов-теоретиков.
Как изменить систему без крупных потрясений и построить эти самые долгосрочные институты — вопрос, ответ на который нам всем нужно будет найти. Если он вообще есть.
Forwarded from Vox Amandi | Артемий Карпов
Прямо вот железно согласен здесь с тезисами Романа. Более того — самого довольно давно посещают мысли о том, что стабильность является главной ценностью российского общества.
И здесь, как мне кажется, нужно учитывать не только «коллективную память» о 1917-ом году и о девяностых, а еще и такую вещь, как пресловутое «общество потребления», которое со времен развала СССР цветëт и пахнет по сей день.
Из этого напрашивается крайне неприятный вывод: о мечтах широкой народной поддержки кардинальной смены системы можно (и нужно) забыть. Просто по причине того, что людей устраивает нынешняя система — стабильная и вполне себе сытная.
Либералы, которых мы критикуем за презрение к народу, кажется, подсознательно это понимают. Что никто не будет, образно говоря, лезть на баррикады, пока в наличии стабильная работа и хорошо налаженная индустрия развлечений. А раз на народ рассчитывать нельзя — то тогда зачем ему и дифирамбы петь?
Другая неприятная мысль заключается в том, что народ, в рамках данной логики, примет любую власть, которая не будет мешать жить, как раньше. Даже если эта власть будет максимально либеральной и русофобской — плевать, лишь бы не прекращалась лафа. А то новая власть из фанатиков еще, не дай Бог заставит либо платить и каяться, либо поднять жопы с дивана, и начать что-то делать. А кому это надо? Да никому.
Ну и третий момент — а перемены-то необходимы. Жажда сохранить статус-кво затмила людям зрение, и вообще понимание того, что мы куда мы движемся. Свежий пример: пока шла попытка мятежа, в моëм родном Новосибирске приготовили... торт для граждан в over-1000 килограмм. Как говорится — занавес.
Так что общий вывод неутешителен. Мы — все те, кому «больше всех надо», и кто искренне верен идеалам Великой России, должны попытаться справиться своими силами.
Как говорится — наши не придут, все наши здесь.
И здесь, как мне кажется, нужно учитывать не только «коллективную память» о 1917-ом году и о девяностых, а еще и такую вещь, как пресловутое «общество потребления», которое со времен развала СССР цветëт и пахнет по сей день.
Из этого напрашивается крайне неприятный вывод: о мечтах широкой народной поддержки кардинальной смены системы можно (и нужно) забыть. Просто по причине того, что людей устраивает нынешняя система — стабильная и вполне себе сытная.
Либералы, которых мы критикуем за презрение к народу, кажется, подсознательно это понимают. Что никто не будет, образно говоря, лезть на баррикады, пока в наличии стабильная работа и хорошо налаженная индустрия развлечений. А раз на народ рассчитывать нельзя — то тогда зачем ему и дифирамбы петь?
Другая неприятная мысль заключается в том, что народ, в рамках данной логики, примет любую власть, которая не будет мешать жить, как раньше. Даже если эта власть будет максимально либеральной и русофобской — плевать, лишь бы не прекращалась лафа. А то новая власть из фанатиков еще, не дай Бог заставит либо платить и каяться, либо поднять жопы с дивана, и начать что-то делать. А кому это надо? Да никому.
Ну и третий момент — а перемены-то необходимы. Жажда сохранить статус-кво затмила людям зрение, и вообще понимание того, что мы куда мы движемся. Свежий пример: пока шла попытка мятежа, в моëм родном Новосибирске приготовили... торт для граждан в over-1000 килограмм. Как говорится — занавес.
Так что общий вывод неутешителен. Мы — все те, кому «больше всех надо», и кто искренне верен идеалам Великой России, должны попытаться справиться своими силами.
Как говорится — наши не придут, все наши здесь.
^^ это именно то, о чём я писал здесь
Telegram
Простыни Жмудя
Мы все одобряем ельцинизм-путинизм!
Спи спокойно, товарищ майор! Звёздочки сегодня тебе не светят. Тут все одобряют социально-экономическую политику властей РФ с 1992 года.
А что? Этот вопрос даже на референдум выносился. 25 апреля 1993 года, на днях было…
Спи спокойно, товарищ майор! Звёздочки сегодня тебе не светят. Тут все одобряют социально-экономическую политику властей РФ с 1992 года.
А что? Этот вопрос даже на референдум выносился. 25 апреля 1993 года, на днях было…