Корабли. Хроника пилотируемого "Орла", он же ПТК НП, он же «Федерация», он же снова ПТК - в трех скриншотах.

- Эй, кто шагает вправо ? Левой, левой!

#птк #орел #федерация #рогозин #восточный #борисов #кожевников #рос #мкс

Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"

Полеты. Военные космонавты Борис Волынов и Виталий Жолобов должны были провести на военной станции "Алмаз", летавшей под именем "Салюта-5", порядка двух месяцев, однако что-то пошло не так.

Причем, что именно, до сих пор однозначно не ясно т.к. свидетели дают противоречивые показания.

Борис Волынов (2-й космический полёт):

«На 42-ые сутки полета в станции внезапно погас свет. Мы находились на теневой стороне орбиты и вне зоны связи с Землей…Через 1час 40 минут мы справились с ситуацией. Появился свет. Мы смогли восстановить ориентацию станции. Но после аварии Виталий Жолобов не смог прийти в себя. Он не спал, потерял аппетит, появились сильнейшие головные боли, которые не снимали лекарства. Пришлось работать за двоих…Учитывая сложившуюся ситуацию, Земля дала команду на срочный спуск. Я полторы суток не спал, готовясь к спуску… Одел скафандр на Виталия, перенес его в возвращаемый аппарат…Из-за срочности приземлялись ночью. На земле возвращаемый аппарат перевернулся. Я выполз. Виталий запросил помощи… Пришлось вернуться. Помог ему выбраться, и мы вместе растянулись на земле».

Виталий Жолобов (1-й космический полёт):

"Мы с командиром часто говорили о том, что нас обоих гнетет "голод" по земным запахам. Это чувство не сказывалось на нашей работе, но давило на психику. Однажды мы так и сказали Земле. Там посчитали, что задание, в принципе, выполнено и нас можно возвращать домой. А поскольку в среде космонавтов не принято говорить о слабостях командира экипажа, всю "хандру" я потом взял на себя.

...Вначале сложно было стыковаться со станцией "Салют". Ведь в то время стыковки вручную были еще не освоены, предыдущий экипаж не справился с этой задачей. А ведь один промах — и программа полета сорвана... Мы справились, но потом вылили из скафандров литра по два пота. Однажды станция на какое-то время потеряла управление, стала заваливаться на бок. Это с Земли подали неправильный сигнал бортовому компьютеру, и произошел сбой. Мы быстро восстановили управление. Через полтора месяца собираемся возвращаться, сделали все, что нужно — станция не "отцепляется". Оказалось, в Центре управления полетами зазевались и не дали сигнал на расцепление защелки, державшей нас. Пришлось делать лишний виток вокруг Земли, в результате мы приземлились не в том месте, где рассчитывали".

Алексей Елисеев (руководитель полетов гражданских кораблей и станций):

"И вот недели за две до запланированного окончания полета получаем экстренный вызов в Центр управления для досрочного возвращения экипажа. Волынов как командир корабля потребовал немедленного спуска в связи с тем, что у Жолобова резко ухудшилось состояние здоровья. По его словам, Жолобов был бледен, слаб, выглядел как тяжело больной человек, и состояние его быстро ухудшалось. Жолобов подтверждал свое плохое самочувствие и необходимость срочной посадки. Тревожное сообщение с борта выбило всех из колеи. Медицинские параметры обоих космонавтов находились в норме, и у врачей не было формальных оснований для беспокойства. С Борисом Волыновым решил доверительно переговорить Герман Титов - второй космонавт планеты. Германа все, безусловно, уважали, и мы надеялись, что ему удастся узнать какие-то детали. Но зря. Борис лишь добавил, что у него тоже сильно болит голова, и повторил, что состояние Жолобова совсем плохое. Полет был прекращен. К удивлению группы встречающих, оба космонавта сразу после посадки выглядели вполне здоровыми. После возвращения в Москву специалисты попросили их объяснить, что же произошло. Оба сказали, что в станции появился сильный запах азотной кислоты и находиться там стало невозможно. Очень странное заявление. Азотная кислота на станции действительно была - она использовалась в качестве окислителя в двигательной установке, но попасть в жилой отсек не могла..."

Между тем Жолобов после этого оставался в отряде еще 5 лет т.е. успешно проходил медкомиссии

#волынов #желобов #алмаз #елисеев #титов

Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"

Удобство. Отечественные и зарубежные скафандры оснащаются специальным устройством, известным как «чесалка для носа». Однако его основное предназначение далеко от банального удобства: оно служит для выполнения так называемого «маневра Вальсальвы» (manovra di Valsalva). Этот метод, названный в честь выдающегося итальянского анатома и физиолога Антонио Мария Вальсальвы, используется для устранения заложенности ушей.

При повышении давления внутри скафандра возникает необходимость выровнять внешнее давление с давлением в среднем ухе. Для этого космонавт выполняет маневр, слегка натуживаясь, чтобы «продуть» уши. Именно для этой цели в шлемах российских скафандров «Сокол КВ-2» и «Орлан-МКС» установлено специальное устройство, которое, как ни удивительно, носит название «Вальсальва». Этот небольшой, но важный элемент обеспечивает комфорт и безопасность космонавтов в условиях экстремальных перепадов давления.

Фото Роскосмоса, НАСА и Сергея Дворникова

#вальсальва #чесалка #сокол #орлан #роскосмос #наса #дворников

Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"

Частники. В оценке доходов компании SpаceX за 2024 год коммерческие запуски "Фальконом-9" идут по цене 70 млн за штуку.

Очевидно, что это дороже отечественного "Протона", который и более грузоподъемный, и по 60, но мы же помним, что никакого "рынка запусков" нет, а есть лоббизм и санкции.

Надеюсь, что новый глава Роскосмоса байки про "возвращение" на него рассказывать - не будет

#частники #фалькон #протон #рыночек #порешал

Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"

Февраль 1975 года. Инженеры готовят DM - DOCKING MODULE к установке в SLA - SPACECRAFT LAUNCH ADAPTER.

Для обеспечения совместимости систем жизнеобеспечения и средств перехода был создан специальный стыковочно-шлюзовой переходный отсек, который выводился на орбиту вместе с «Аполлоном» и позволял космонавтам и астронавтам переходить из корабля в корабль. Переходный отсек представлял собой цилиндр длиной более 3 метров, максимальным диаметром 1,4 метра и массой 2 тонны.

При переходе экипажей из корабля в корабль в переходном отсеке создавалась атмосфера, соответствующая атмосфере того корабля, в который осуществлялся переход. Чтобы уменьшить разницу атмосфер, давление в «Аполлоне» немного подняли — до 258 мм рт. ст., а в «Союзе» снизили до 520 мм рт. ст., повысив содержание кислорода до 40 %. В результате длительность процесса декомпрессии при шлюзовании сократилась с восьми часов до трёх, в течение которых пребывание космонавтов в переходном отсеке позволяло избежать декомпрессии. Роль Дика Слейтона именовалась «пилот переходного отсека».