Денежная река. Занимательная НИФология
Недавно прогремела новость: антикоррупционная служба начала досудебное расследование в отношении сотрудников национального холдинга «Байтерек». Кто-то там подозревается в хищении почти 200 миллионов тенге (466 тысяч долларов). Важная деталь: деньги были выделены на «консультационные услуги по преобразованию бизнес-модели Национального агентства по техническому развитию».
Все понимают, что «консультационные услуги» — это «рахмет» нужным людям. Вся игра антикоррупционной службы ясна. Кому-то решили перекрыть денежный поток.
Что за зверь такой, Национальное агентство по техническому развитию?
Как ясно из названия, это тот самый институт развития. Вырос он из памятного многим НИФа — Национального инновационного фонда.
НИФ действовал в 2000-х, во время наивных надежд. Правда, менеджеры фонда быстро установили, что самые лучшие и самые новые казахские инновации — это хорошо проверенные старые. И пошли привычным путем, вложили деньги в акции иностранных фирм. Причем тех, которые «не входят в перечень высокотехнологичных международных компаний для участия в них казахстанских юрлиц, определенных совместным приказом министерств и ведомств».
Это установил Счетный комитет, возглавляемый тогда Омарханом Оксикбаевым, ныне вездесущим пенсионером и депутатом Мажилиса. Заодно, по итогам работы НИФа за 2006-2007 годы, комитет сделал выводы, что «все проекты незначительные по объему финансирования» и «ни один проект в полном объеме не введен в эксплуатацию». «Ни одна разработка не была внедрена в производство, не получены доходы от использования произведенных разработок, деньги от реализации лицензии и использования интеллектуальной собственности не поступили», — перечислял грехи НИФа Оксикбаев.
Оксикбаев, напомним, человек, который предпочитает держаться в тени. Чтобы не обгореть на солнце. И владеет информацией, кто, куда и зачем направлял денежные потоки. Потому что был замначальника контрольно-ревизионного управления Минфина еще до 1991 года.
Руководил НИФом тогда Айдын Кульсеитов, который сегодня руководит отделом стратегического планирования администрации президента. Руку к гениальным предложениям «а давайте попытаемся брать больше с богатых, раз у них денег больше» он тоже наверняка приложил. В одну и ту же реку войти дважды нельзя, а вот прийти два раза в институт развития — вполне.
В 2011-м НИФ разделили на «Казсат» и Национальное агентство по техническому развитию, и в 2012 году Кульсеитов возглавил это агентство. Вообще, Айдын постоянно руководил чем-то стратегическим, то департаментом стратегического планирования Минэнерго, то центром стратегических разработок и анализа АП.
Недавно прогремела новость: антикоррупционная служба начала досудебное расследование в отношении сотрудников национального холдинга «Байтерек». Кто-то там подозревается в хищении почти 200 миллионов тенге (466 тысяч долларов). Важная деталь: деньги были выделены на «консультационные услуги по преобразованию бизнес-модели Национального агентства по техническому развитию».
Все понимают, что «консультационные услуги» — это «рахмет» нужным людям. Вся игра антикоррупционной службы ясна. Кому-то решили перекрыть денежный поток.
Что за зверь такой, Национальное агентство по техническому развитию?
Как ясно из названия, это тот самый институт развития. Вырос он из памятного многим НИФа — Национального инновационного фонда.
НИФ действовал в 2000-х, во время наивных надежд. Правда, менеджеры фонда быстро установили, что самые лучшие и самые новые казахские инновации — это хорошо проверенные старые. И пошли привычным путем, вложили деньги в акции иностранных фирм. Причем тех, которые «не входят в перечень высокотехнологичных международных компаний для участия в них казахстанских юрлиц, определенных совместным приказом министерств и ведомств».
Это установил Счетный комитет, возглавляемый тогда Омарханом Оксикбаевым, ныне вездесущим пенсионером и депутатом Мажилиса. Заодно, по итогам работы НИФа за 2006-2007 годы, комитет сделал выводы, что «все проекты незначительные по объему финансирования» и «ни один проект в полном объеме не введен в эксплуатацию». «Ни одна разработка не была внедрена в производство, не получены доходы от использования произведенных разработок, деньги от реализации лицензии и использования интеллектуальной собственности не поступили», — перечислял грехи НИФа Оксикбаев.
Оксикбаев, напомним, человек, который предпочитает держаться в тени. Чтобы не обгореть на солнце. И владеет информацией, кто, куда и зачем направлял денежные потоки. Потому что был замначальника контрольно-ревизионного управления Минфина еще до 1991 года.
Руководил НИФом тогда Айдын Кульсеитов, который сегодня руководит отделом стратегического планирования администрации президента. Руку к гениальным предложениям «а давайте попытаемся брать больше с богатых, раз у них денег больше» он тоже наверняка приложил. В одну и ту же реку войти дважды нельзя, а вот прийти два раза в институт развития — вполне.
В 2011-м НИФ разделили на «Казсат» и Национальное агентство по техническому развитию, и в 2012 году Кульсеитов возглавил это агентство. Вообще, Айдын постоянно руководил чем-то стратегическим, то департаментом стратегического планирования Минэнерго, то центром стратегических разработок и анализа АП.
Денежная река. Мышка-наружка и «Атамекен»
Про инновации же, которые неустанно внедрял НАТР, сейчас помнят только сотрудники деловых изданий и правоохранительных органов. Были и керамзитовые блоки, и какие-то смолы, и отечественные мониторы. Вплыл и кейс с минераловатными плитами, когда фирма, желавшая их изготавливать, жаловалась, что это НАТР препятствует запуску инновационного производства. Жаловалась, что характерно, в Национальную палату предпринимателей «Атамекен». Словом, вы видите кругом казахстанские дисплеи? Нет, ну и не было их, забудьте. Инновации — дело такое.
В 2018-м мажилисмен Аманжан Жамалов обратил внимание на то, что НАТР куда-то тратит деньги, а какой выхлоп от этих трат — непонятно. Агентству дали в предыдущем, 2017 году почти 12 миллионов долларов, рассказывал депутат. Жамалов был в курсе дела, так как он раньше сам заседал в Совете директоров НАТР. И был представителем Национальной палаты предпринимателей в парламенте. Такое впечатление, что «Атамекену» не давали покоя деньги, которые уходили в НАТР.
Почему же при таких «успехах» Кульсеитову вновь дали поруководить тем же переименованным институтом развития? Да и, вообще, не разогнали всех инноваторов, и из Национального инновационного фонда и из Национального института? Некоторые несознательные пацандар уверяли, что в правлении постоянно присутствовали кадровые менеджеры действующего резерва еще одного ведомства, тоже национального. Только комитета.
Кто знает. Председателем Совета директоров НАТР, вновь переименованного, теперь уже в Qaztech Ventures, работает сейчас Адил Нургожин. В отцы ему годится Ергали Нургожин, руководивший в КНБ седьмым департаментом, который отвечает за деятельность ласково называемой наружкой. Наверное, совпадение.
Qaztech Ventures — предприятие квазигоссектора, через которые проходили хорошие суммы и куда-то уходили. На казахские инновации, что окружают нас. А антикоррупционщики решили задержать один из траншей, не самый большой. Либо кому-то надоело смотреть на то, как деньги мимо текут, либо кто-то затеял игру с крупными ставками.
Про инновации же, которые неустанно внедрял НАТР, сейчас помнят только сотрудники деловых изданий и правоохранительных органов. Были и керамзитовые блоки, и какие-то смолы, и отечественные мониторы. Вплыл и кейс с минераловатными плитами, когда фирма, желавшая их изготавливать, жаловалась, что это НАТР препятствует запуску инновационного производства. Жаловалась, что характерно, в Национальную палату предпринимателей «Атамекен». Словом, вы видите кругом казахстанские дисплеи? Нет, ну и не было их, забудьте. Инновации — дело такое.
В 2018-м мажилисмен Аманжан Жамалов обратил внимание на то, что НАТР куда-то тратит деньги, а какой выхлоп от этих трат — непонятно. Агентству дали в предыдущем, 2017 году почти 12 миллионов долларов, рассказывал депутат. Жамалов был в курсе дела, так как он раньше сам заседал в Совете директоров НАТР. И был представителем Национальной палаты предпринимателей в парламенте. Такое впечатление, что «Атамекену» не давали покоя деньги, которые уходили в НАТР.
Почему же при таких «успехах» Кульсеитову вновь дали поруководить тем же переименованным институтом развития? Да и, вообще, не разогнали всех инноваторов, и из Национального инновационного фонда и из Национального института? Некоторые несознательные пацандар уверяли, что в правлении постоянно присутствовали кадровые менеджеры действующего резерва еще одного ведомства, тоже национального. Только комитета.
Кто знает. Председателем Совета директоров НАТР, вновь переименованного, теперь уже в Qaztech Ventures, работает сейчас Адил Нургожин. В отцы ему годится Ергали Нургожин, руководивший в КНБ седьмым департаментом, который отвечает за деятельность ласково называемой наружкой. Наверное, совпадение.
Qaztech Ventures — предприятие квазигоссектора, через которые проходили хорошие суммы и куда-то уходили. На казахские инновации, что окружают нас. А антикоррупционщики решили задержать один из траншей, не самый большой. Либо кому-то надоело смотреть на то, как деньги мимо текут, либо кто-то затеял игру с крупными ставками.
Пиар по-кулибаевски. Как мочить критиков
День рождения Токаева прошел скромно. По понятным причинам. И карантин, и дел много. Транзит идет, надо делить активы, а какой прямой профит от поздравлений, не очень ясно. Кто сказал, что казахи непрактичный народ? Врут.
«Казмунай» лихорадит. Не так давно пришлось резать по живому, сокращать штат центрального аппарата. Шутка ли, упразднили должности 22 управдиров и одного из зампредов. В любом случае борьба будет ожесточенной. Актив потерял часть цены, поэтому его на всех не хватит. Как к этому относится Тимур Кулибаев, который за "Казмунаем", скажем так, внимательно наблюдает? Скоро узнаем.
В других коридорах Тимуру Аскаровичу приписывают покровительство выдающемуся бизнесмену Айдыну Рахимбаеву. Якобы так Тима раскладывает по разным корзинам яйца, раз КМГ так лихорадит. Так или нет — сейчас проверить сложно. Но что можно утверждать точно — в истории со строительством госпиталей BI Group пиарщики с какой-то невероятной тщательностью выжгли все очаги сомнения и критики. В сети во основном присутствуют заявления Рахимбаева, что он всех засудит.
Запугали всех до такой степени, что даже пламенная оппозиция на всякий случай выказывает всяческую уважуху бизнесу Рахимбаева. Это напоминает историю более, чем десятилетней давности. Тогда наш Волан де Морт, французский резидент ныне сделал наброс на тему о якобы имевшей место покупке и продаже Тимуром Аскаровичем «СНПС — Актобемунайгаз». Последовал иск ко СМИ, перепечатавшим утверждения Аблязова, арест тиража, и суд «запретили не только СМИ, но и любым лицам публиковать и распространять информацию, порочащую Тимура Кулибаева». Главного борца с режимом это не охладило, он продолжил набрасывать. Но история с «Актобемунайгазом» практически не всплывала.
Помимо PR нужен и грамотный GR, с ним у Рахимбаева (покровительствует ли тому Кулибаев или нет) неплохо. Недавно Токаев осматривал построенную им больницу. Релиз был выдержан в соответствующих, восторженных тонах. И нужное уточнение: «о ходе строительных работ и особенностях больницы ему рассказал председатель совета директоров строительного холдинга «BI Group» Айдын Рахимбаев».
Утверждения о том, что рахимбаевскими являются то ли 30, то ли 70 предприятий из скандального списка фирм, которым положена госпомощь, тоже как-то затерялись в лавине постов и статей. (Да, того списка, который забыл опубликовать министр национальной экономики Руслан Даленов, и в который случайно и чуть ли не против своей воли попал Нурлан Смагулов).
У BI Group все хорошо, а будет еще лучше. Пацаны, то есть пацан занял нужную нишу. Причем давно. Сейчас правильно сориентировался — деньги будут идти из бюджета, плюс граждане всегда рассматривают недвижимость как разумную альтернативу банковскому вкладу и всяким другим инвестициям.
Интересно, думал ли об этом Ерболат Досаев, которого недавно принимал Токаев и говорил об исключительной важности «жесткого контроля использования финансовых средств, выделяемых на Дорожную карту занятости?» Может, стоит не в Кашаган ввязываться, а во что-то более близкое массам? Ударный труд за государственный счет всегда вознаграждается. Не для всех, конечно, но все же...
День рождения Токаева прошел скромно. По понятным причинам. И карантин, и дел много. Транзит идет, надо делить активы, а какой прямой профит от поздравлений, не очень ясно. Кто сказал, что казахи непрактичный народ? Врут.
«Казмунай» лихорадит. Не так давно пришлось резать по живому, сокращать штат центрального аппарата. Шутка ли, упразднили должности 22 управдиров и одного из зампредов. В любом случае борьба будет ожесточенной. Актив потерял часть цены, поэтому его на всех не хватит. Как к этому относится Тимур Кулибаев, который за "Казмунаем", скажем так, внимательно наблюдает? Скоро узнаем.
В других коридорах Тимуру Аскаровичу приписывают покровительство выдающемуся бизнесмену Айдыну Рахимбаеву. Якобы так Тима раскладывает по разным корзинам яйца, раз КМГ так лихорадит. Так или нет — сейчас проверить сложно. Но что можно утверждать точно — в истории со строительством госпиталей BI Group пиарщики с какой-то невероятной тщательностью выжгли все очаги сомнения и критики. В сети во основном присутствуют заявления Рахимбаева, что он всех засудит.
Запугали всех до такой степени, что даже пламенная оппозиция на всякий случай выказывает всяческую уважуху бизнесу Рахимбаева. Это напоминает историю более, чем десятилетней давности. Тогда наш Волан де Морт, французский резидент ныне сделал наброс на тему о якобы имевшей место покупке и продаже Тимуром Аскаровичем «СНПС — Актобемунайгаз». Последовал иск ко СМИ, перепечатавшим утверждения Аблязова, арест тиража, и суд «запретили не только СМИ, но и любым лицам публиковать и распространять информацию, порочащую Тимура Кулибаева». Главного борца с режимом это не охладило, он продолжил набрасывать. Но история с «Актобемунайгазом» практически не всплывала.
Помимо PR нужен и грамотный GR, с ним у Рахимбаева (покровительствует ли тому Кулибаев или нет) неплохо. Недавно Токаев осматривал построенную им больницу. Релиз был выдержан в соответствующих, восторженных тонах. И нужное уточнение: «о ходе строительных работ и особенностях больницы ему рассказал председатель совета директоров строительного холдинга «BI Group» Айдын Рахимбаев».
Утверждения о том, что рахимбаевскими являются то ли 30, то ли 70 предприятий из скандального списка фирм, которым положена госпомощь, тоже как-то затерялись в лавине постов и статей. (Да, того списка, который забыл опубликовать министр национальной экономики Руслан Даленов, и в который случайно и чуть ли не против своей воли попал Нурлан Смагулов).
У BI Group все хорошо, а будет еще лучше. Пацаны, то есть пацан занял нужную нишу. Причем давно. Сейчас правильно сориентировался — деньги будут идти из бюджета, плюс граждане всегда рассматривают недвижимость как разумную альтернативу банковскому вкладу и всяким другим инвестициям.
Интересно, думал ли об этом Ерболат Досаев, которого недавно принимал Токаев и говорил об исключительной важности «жесткого контроля использования финансовых средств, выделяемых на Дорожную карту занятости?» Может, стоит не в Кашаган ввязываться, а во что-то более близкое массам? Ударный труд за государственный счет всегда вознаграждается. Не для всех, конечно, но все же...
Круговорот ценных кадров. Практическая интеграция
Известный сетевой «правдоруб» Галым Байтук пожаловался на то, что телеграм-каналы не уделяют внимания «проблемам связанным с крупными тендерами на закупку услуг по информационной и имиджевой деятельности». И тут же переключился на благодатную тему — евразийскую интеграцию. Тревога Байтука понятна — бюджеты идут мимо. Знакомым, друзьям и любовницам, а не Байтуку. Всецело разделяем его негодование.
Наверное, от этих, обуревающих его чувств, Байтук не комментирует то, что происходит на его малой родине. И, вообще, в Казахстане. А, между тем, у акима Северо-Казахстанской области Кумара Аксакалова новый зам — Гани Ныгыметов, который ушел с поста заведующего отделом внутренней политики администрации президента. Ну, понятно, что не сам ушел.
При всем уважении к Кумару Иргибаевичу и Северному Казахстану, отъезд в Петропавловск из Нур-Султана в данном случае понижение. Одно дело руководить ключевым отделом АП, фактически ее сердцем. Другое — быть замом в небольшом, и отнюдь не самом важном регионе по степени влияния региональных элит и экономических интересов.
Причины, по которой Гани Ныгыметова выставили на мороз, две. Первая — чрезвычайно «результативная» деятельность в период карантина. Социологию у нас эффективно придушили давно, но АП получает свои сигналы по своим каналам. Видимо, индикаторы показали, что настроения в массах не совсем благодушные.
Об эффективности Ныгыметова можно судить по его образованию и трудовому пути. Он болашакер плюс всю дорогу обретался в разных аналитических центрах, центрах стратегических инициатив, международных программ и тому подобного. Был даже директором Института евразийской интеграции. Может, поэтому и послали ближе к российской границе — интегрироваться на практике.
Болашакер-эксперт, который кочевал с одной должности, на которой он писал аналитические отчеты, на другую — где он тоже писал отчеты, это именно то, что нужно внутренней политике Казахстана. Просто необходимо. Но мало ли у нас людей, которые приносят пользу стране тем, что ничего не делают? «Немало у нас таких людей», — наверное, подумал и новый перый замглавы АП Даурен Абаев. И бросил болашакера набираться опыта на административную работу. Петропавловск, держись! Собственно, это и было второй причиной — Абаеву нужен на самом важном отделе администрации свой человек, а не эксперт...
Известный сетевой «правдоруб» Галым Байтук пожаловался на то, что телеграм-каналы не уделяют внимания «проблемам связанным с крупными тендерами на закупку услуг по информационной и имиджевой деятельности». И тут же переключился на благодатную тему — евразийскую интеграцию. Тревога Байтука понятна — бюджеты идут мимо. Знакомым, друзьям и любовницам, а не Байтуку. Всецело разделяем его негодование.
Наверное, от этих, обуревающих его чувств, Байтук не комментирует то, что происходит на его малой родине. И, вообще, в Казахстане. А, между тем, у акима Северо-Казахстанской области Кумара Аксакалова новый зам — Гани Ныгыметов, который ушел с поста заведующего отделом внутренней политики администрации президента. Ну, понятно, что не сам ушел.
При всем уважении к Кумару Иргибаевичу и Северному Казахстану, отъезд в Петропавловск из Нур-Султана в данном случае понижение. Одно дело руководить ключевым отделом АП, фактически ее сердцем. Другое — быть замом в небольшом, и отнюдь не самом важном регионе по степени влияния региональных элит и экономических интересов.
Причины, по которой Гани Ныгыметова выставили на мороз, две. Первая — чрезвычайно «результативная» деятельность в период карантина. Социологию у нас эффективно придушили давно, но АП получает свои сигналы по своим каналам. Видимо, индикаторы показали, что настроения в массах не совсем благодушные.
Об эффективности Ныгыметова можно судить по его образованию и трудовому пути. Он болашакер плюс всю дорогу обретался в разных аналитических центрах, центрах стратегических инициатив, международных программ и тому подобного. Был даже директором Института евразийской интеграции. Может, поэтому и послали ближе к российской границе — интегрироваться на практике.
Болашакер-эксперт, который кочевал с одной должности, на которой он писал аналитические отчеты, на другую — где он тоже писал отчеты, это именно то, что нужно внутренней политике Казахстана. Просто необходимо. Но мало ли у нас людей, которые приносят пользу стране тем, что ничего не делают? «Немало у нас таких людей», — наверное, подумал и новый перый замглавы АП Даурен Абаев. И бросил болашакера набираться опыта на административную работу. Петропавловск, держись! Собственно, это и было второй причиной — Абаеву нужен на самом важном отделе администрации свой человек, а не эксперт...
Круговорот ценных кадров. Сакральный регион
Теперь завотделом внутренней политики Нургуль Мауберлинова. Она — как неожиданно — делала карьеру внутри Мининформа, и была замом Абаева. В общем, АП у нас теперь в значительной мере абаевская. Даурен Аскарбекович, хотя и работает в медийной среде, где все болтают в блогах, умеет делать это без лишнего шума. Нет, иногда попадаются старые, но недостаточно сообразительные друзья, вроде юриста и кавээнщика Тимура Ерджанова, который выиграл тендер, но со скандалом. Сотни миллионов прошло через ведомство Абаева, а расследований нет. Прав, самобытный писатель Байтук, мало у нас интересуются проблемами, связанными с тендерами. Тендеры нужны, проблемы — нет.
Тем временем из Петропавловска, с позиции замакима СКО в Нур-Султан на должность, связанную с пиаром вернулся Руслан Алишев. Он будет снова руководить Службой центральных коммуникаций — считай, главным официальным пресс-клубом страны. Алишев человек Абаева, то есть Даурен Аскарбекович изрядно пошутил. Болашакера Ныгыметова — в подальше (еще раз, простите, Кумар Иргибаевич), нужного Алишева — на работу в столицу. Кресла не успели остыть. Круговорт ценных кадров в природе через должность замакима СКО. Может, это ритуал такой?
Убрали, кстати, с должности директора Службы центральных коммуникаций политолога Талгата Калиева, который является уроженцем — правильно! — Северо-Казахстанской области. Как-то связана СКО с госпиаром. Или просто в Петропавловск убирают человека — на скамейку запасных. Новая традиция — севера обживать?
Еще одно интересное назначение — новым председателем правления «Казахстан инжиниринг» стал Адильбек Сарсембаев. Он был лет десять назад руководителем аппарата акима (не смеяться) Северо-Казахстанской области. Карьеру там начал, когда первым замом акима был Малик Мурзалин — сегодня замруководителя АП. Про Мурзалина «Шежiре» писал подробно — это человек, который про евразийскую интеграцию может рассказать все (смотрим, кстати, на выступление Токаева на заседании Высшего Евразийского Экономического совета). Малик — креатура Таира Мансурова, тяжеловеса прошедших лет.
Фигуры расставлены. Сейчас может начаться новый политический сезон. Елбасы принимал у себя спикера Мажилиса Нурлана Нигматулина, спрашивал, как идет реализация предвыборной программы партии.
Теперь завотделом внутренней политики Нургуль Мауберлинова. Она — как неожиданно — делала карьеру внутри Мининформа, и была замом Абаева. В общем, АП у нас теперь в значительной мере абаевская. Даурен Аскарбекович, хотя и работает в медийной среде, где все болтают в блогах, умеет делать это без лишнего шума. Нет, иногда попадаются старые, но недостаточно сообразительные друзья, вроде юриста и кавээнщика Тимура Ерджанова, который выиграл тендер, но со скандалом. Сотни миллионов прошло через ведомство Абаева, а расследований нет. Прав, самобытный писатель Байтук, мало у нас интересуются проблемами, связанными с тендерами. Тендеры нужны, проблемы — нет.
Тем временем из Петропавловска, с позиции замакима СКО в Нур-Султан на должность, связанную с пиаром вернулся Руслан Алишев. Он будет снова руководить Службой центральных коммуникаций — считай, главным официальным пресс-клубом страны. Алишев человек Абаева, то есть Даурен Аскарбекович изрядно пошутил. Болашакера Ныгыметова — в подальше (еще раз, простите, Кумар Иргибаевич), нужного Алишева — на работу в столицу. Кресла не успели остыть. Круговорт ценных кадров в природе через должность замакима СКО. Может, это ритуал такой?
Убрали, кстати, с должности директора Службы центральных коммуникаций политолога Талгата Калиева, который является уроженцем — правильно! — Северо-Казахстанской области. Как-то связана СКО с госпиаром. Или просто в Петропавловск убирают человека — на скамейку запасных. Новая традиция — севера обживать?
Еще одно интересное назначение — новым председателем правления «Казахстан инжиниринг» стал Адильбек Сарсембаев. Он был лет десять назад руководителем аппарата акима (не смеяться) Северо-Казахстанской области. Карьеру там начал, когда первым замом акима был Малик Мурзалин — сегодня замруководителя АП. Про Мурзалина «Шежiре» писал подробно — это человек, который про евразийскую интеграцию может рассказать все (смотрим, кстати, на выступление Токаева на заседании Высшего Евразийского Экономического совета). Малик — креатура Таира Мансурова, тяжеловеса прошедших лет.
Фигуры расставлены. Сейчас может начаться новый политический сезон. Елбасы принимал у себя спикера Мажилиса Нурлана Нигматулина, спрашивал, как идет реализация предвыборной программы партии.
Оппозиция Назарбаеву. Почему Токаев против ЕАЭС
Токаев со своей критикой ЕАЭС прозвучал. Мы не про Москву даже — реакция оттуда была неожиданно даже сдержанной, соседи явно не поняли, почему вдруг стратегический партнер изловчился и вдарил по самым нежным местам с ноги. Нет, мы про Нур-Султан и многих его обитателей. Многие из них президента слушали стоя, держа руку у сердца, как во время прослушивания гимна. Непонятно?
Объясним. Токаевская внешнеэкономическая фронда имеет колоссальное внутриполитическое значение. Его трудно переоценить. Ну вспомните, кто в Казахстане самый последовательный сторонник Евразийской интеграции? Чье это наследие? И если что-то менять в отношениях, какой шаг будет воспринят символическим для тех, кто по старинке оглядывается на Библиотеку? Мы достаточно задали риторических вопросов? Или все-таки надо назвать фамилию Назарбаева?
Понятно, что претензии к интеграции были и у российской стороны, да и у других. Евразийских скептиков немало и в России, и в Беларуси, и в Кыргызстане, и в Армении. Да и вообще, коллегию ЕАЭС сейчас возглавляет лукашенковский кадр Михаил Мясникович. Человек так удачно отруководил в свое время предвыборным штабом противника Лукашенко, что сразу после выборов получил от Батьки предложение войти в правительство. То есть, Мясникович тот еще фрукт, в интриги вполне умеет.
Но наш-то тоже оказался непрост. Никто и не задумывался за последний год, что именно при нем случился последовательный ввод маргинальной части националистов в официальное поле (не нужно их недооценивать, они наши лоббисты, за ними всегда стоят серьезные люди). Те, кто раньше мог рассчитывать только на силу фейсбука, внезапно — даже не для других, а для себя — получили официальный статус в рамках президентского Нацсовета общественного доверия. А также — публичную поддержку президента в виде регулярных официальных встреч в Акорде. Кстати, сам факт работы президента с национал-патриотами — вполне нейтральный, это не плохо и не хорошо, политику работать надо со всеми. Но можно ли было представить себе, например, «Чиполлино» Тайжана на личной аудиенции у первого лица еще два года назад?
Зафиксируем. Президент идет на поводу у этой публики.
А потом случились дунганские погромы в Масанчи. Экономическую и криминальную подоплеку здесь вспоминать не будем, мы об этом достаточно рассказали. Тут другое — националисты в социальных сетях открыто призывали к погромам. «Пияз-бала» Тайжан и не вспоминал про наличие 174 УК РК, даже не прикрываясь шутками. Как будто персонально для него, члена президентского НСОД, ее отменили. А потом Токаев вышел за рамки политической традиции в Казахстане, завуалированно обвинив в погромах… самих дунган. Зададим еще риторический вопрос: а чьим наследием считается межнациональная стабильность в Казахстане? Опять надо назвать фамилию Назарбаева?
Мы бы и не обратили внимания, если бы наши догадки неожиданно не подтвердил старый новый «политолух» Досым Сатпаев. Он неожиданно для себя, впервые за долгие годы (видимо, Даурен Абаев в АП взялся за дело и набирает противовес сетке Карина) высказал разумную и понятную мысль. Одну. «Токаев пытается делать заявления, которые с его точки зрения, могли бы поднять его репутацию внутри Казахстана у патриотически (в последние годы так называют только одну часть общества — националистов) настроенной части населения», — сказал наш Досым.
И он едва ли не впервые прав: среди значительной части населения, особенно в кабинетах, идея с ЕаЭС действительно непопулярна. И там заявление Токаева вызвало такое ликование, как будто Нур-Султан затормозил резко евразийскую интеграцию.
Непопулярна она по очевидным причинам. Внутри Казахстана сейчас мало тех, кто бы считал себя бенефициарами ЕАЭС. Выгоду от интеграции получают те, кто производит товары с высокой добавленной стоимостью, умеет лоббировать свои интересы не только через своих родственников, но через чужих, и за рубежом и читает то, что подписывает. То есть, может работать и с формальными связями. Таких у нас немного, скажем прямо…
Токаев со своей критикой ЕАЭС прозвучал. Мы не про Москву даже — реакция оттуда была неожиданно даже сдержанной, соседи явно не поняли, почему вдруг стратегический партнер изловчился и вдарил по самым нежным местам с ноги. Нет, мы про Нур-Султан и многих его обитателей. Многие из них президента слушали стоя, держа руку у сердца, как во время прослушивания гимна. Непонятно?
Объясним. Токаевская внешнеэкономическая фронда имеет колоссальное внутриполитическое значение. Его трудно переоценить. Ну вспомните, кто в Казахстане самый последовательный сторонник Евразийской интеграции? Чье это наследие? И если что-то менять в отношениях, какой шаг будет воспринят символическим для тех, кто по старинке оглядывается на Библиотеку? Мы достаточно задали риторических вопросов? Или все-таки надо назвать фамилию Назарбаева?
Понятно, что претензии к интеграции были и у российской стороны, да и у других. Евразийских скептиков немало и в России, и в Беларуси, и в Кыргызстане, и в Армении. Да и вообще, коллегию ЕАЭС сейчас возглавляет лукашенковский кадр Михаил Мясникович. Человек так удачно отруководил в свое время предвыборным штабом противника Лукашенко, что сразу после выборов получил от Батьки предложение войти в правительство. То есть, Мясникович тот еще фрукт, в интриги вполне умеет.
Но наш-то тоже оказался непрост. Никто и не задумывался за последний год, что именно при нем случился последовательный ввод маргинальной части националистов в официальное поле (не нужно их недооценивать, они наши лоббисты, за ними всегда стоят серьезные люди). Те, кто раньше мог рассчитывать только на силу фейсбука, внезапно — даже не для других, а для себя — получили официальный статус в рамках президентского Нацсовета общественного доверия. А также — публичную поддержку президента в виде регулярных официальных встреч в Акорде. Кстати, сам факт работы президента с национал-патриотами — вполне нейтральный, это не плохо и не хорошо, политику работать надо со всеми. Но можно ли было представить себе, например, «Чиполлино» Тайжана на личной аудиенции у первого лица еще два года назад?
Зафиксируем. Президент идет на поводу у этой публики.
А потом случились дунганские погромы в Масанчи. Экономическую и криминальную подоплеку здесь вспоминать не будем, мы об этом достаточно рассказали. Тут другое — националисты в социальных сетях открыто призывали к погромам. «Пияз-бала» Тайжан и не вспоминал про наличие 174 УК РК, даже не прикрываясь шутками. Как будто персонально для него, члена президентского НСОД, ее отменили. А потом Токаев вышел за рамки политической традиции в Казахстане, завуалированно обвинив в погромах… самих дунган. Зададим еще риторический вопрос: а чьим наследием считается межнациональная стабильность в Казахстане? Опять надо назвать фамилию Назарбаева?
Мы бы и не обратили внимания, если бы наши догадки неожиданно не подтвердил старый новый «политолух» Досым Сатпаев. Он неожиданно для себя, впервые за долгие годы (видимо, Даурен Абаев в АП взялся за дело и набирает противовес сетке Карина) высказал разумную и понятную мысль. Одну. «Токаев пытается делать заявления, которые с его точки зрения, могли бы поднять его репутацию внутри Казахстана у патриотически (в последние годы так называют только одну часть общества — националистов) настроенной части населения», — сказал наш Досым.
И он едва ли не впервые прав: среди значительной части населения, особенно в кабинетах, идея с ЕаЭС действительно непопулярна. И там заявление Токаева вызвало такое ликование, как будто Нур-Султан затормозил резко евразийскую интеграцию.
Непопулярна она по очевидным причинам. Внутри Казахстана сейчас мало тех, кто бы считал себя бенефициарами ЕАЭС. Выгоду от интеграции получают те, кто производит товары с высокой добавленной стоимостью, умеет лоббировать свои интересы не только через своих родственников, но через чужих, и за рубежом и читает то, что подписывает. То есть, может работать и с формальными связями. Таких у нас немного, скажем прямо…
Telegram
Всемирное шежіре
Масанчи. Кто пришел
Оргвыводы после погромов в Жамбылской области последовали. Своих постов лишились и глава департамента полиции Арман Оразалиев и аким региона Аскар Мырзахметов (по последнему решение принималось в последний момент, все поняли, что оно…
Оргвыводы после погромов в Жамбылской области последовали. Своих постов лишились и глава департамента полиции Арман Оразалиев и аким региона Аскар Мырзахметов (по последнему решение принималось в последний момент, все поняли, что оно…
Фантастическая индустриализация. Почему у ЕАЭС нет бенефициаров в Казахстане
Обратили внимание, что наш текст про Токаева и ЕАЭС зашёл многим. Продолжим. ЕАЭС затевали как раз для усиления национальной экономики. Для того, чтобы мы могли конкурировать на внешних рынках не только сырьевых. Для этого затевалась и госпрограмма ФИИР — форсированная индустриализация, которая фактически провалилась. Виноватых не нашли, да и не искали никогда, хотя имена их прекрасно известны всей стране. Они спокойно перешли на другие должности, и все сделали вид, что так и задумывалось.
Представим, что ГПФИИР все же удалась. Шьются миллионы казахстанских кроссовок, АХБК восстановили, и даже завод по производству планшетов производит планшеты. И надо защищать своего производителя, покупать казахстанское. А через «Хоргос» внезапно перестали переваливать огромные объемы грузов, которые наполовину идут мимо таможни. Доход с этих грузов идет в карманы самых разных уважаемых людей. Разницу между данными китайской и нашей таможен видели все, там расхождение в десятки миллиардов долларов за несколько лет. Это только то, что удалось зафиксировать. Это и есть наша Кремниевая долина.
Всех людей, который сидят на этих потоках, придется лишить законного заработка. А там длинные цепочки бенефициаров. «Шежiре» об этом писал. О том, что должность акима Алматинской области стала еще важнее — правительство передало «Хоргос» в собственность региона, о том, что в «Кедентранссервис» племянник акима Алматы Бакытжана Сагинтаева, и так далее.
Связаны с потоками товаров практически все крупные агашки. Куда ни ткни. Вот, навскидку, первый попавшийся пример — новым замакима Жамбылской области стал Улан Жазылбек, который был — сюрпрайз! — директором «Хоргоса». Он в Жамбылской области будет работать по специальности — из Кыргызстана тоже текли и текут реки контрабанды. Кордай как раз случился из-за передела торговых потоков. Примеры можно приводить долго.
Вот всех этих людей придется отогнать от кормушки. Чтобы казахстанский производитель смог расправить плечи сначала на внутреннем рынке. Есть фантастический вариант: чтобы уважаемые люди сами занялись не черпанием кэша, а производством. Стартапами, промышленными площадками, чтобы боролись в конкурентной борьбе за кусок рынка, а не за рынок «административных услуг». Представили? Не можете? Вот и мы не можем.
Бенефициарами ЕАЭС можно было бы назвать фермеров с юга, у которых недавно сгнила или чуть не сгнила капуста. Им нужны соседние рынки. Но кто думает об интересах бишары? Если мудрая политики Минсельхоза не подкосит мелких фермеров сейчас, то скоро по их души, точнее земли придут крупные латифундисты, чтобы создавать аграрные холдинги. Которым нужен будет широкий рынок. Тогда, может, появятся выгодополучатели евразийской интеграции.
Нефтяники прекрасно договорятся с россиянами и беларусами без ЕАЭС. Другое сырье также прекрасно продается на западные рынки без интеграции. Разве что пищевики со скрипом и проблемами учатся работать на внешних рынках. Все.
Если ничего не трогать, то ЕАЭС не так, чтобы остро нужен. Зато каждое из соглашений ЕАЭС, которые последовательно принимались в последнее десятилетие — это не только красная тряпка для патриотической части населения. Это еще и интересы агашек, которые были ущемлены тогда. И сейчас — у них впервые появилась возможность все отыграть. И таможню снова сделать более казахстанской, и слишком жесткие техрегламенты отменить.
Так что президент не зря отодвинул обсуждение стратегии ЕАЭС на осень, он опытный переговорщик и трезво оценивает ситуацию. Ближе к концу года скажутся и падение цен на нефть, и последствия коронавирусного локдауна. На Алаколе отдохнем, подумаем. И перспективы станут яснее.
Обратили внимание, что наш текст про Токаева и ЕАЭС зашёл многим. Продолжим. ЕАЭС затевали как раз для усиления национальной экономики. Для того, чтобы мы могли конкурировать на внешних рынках не только сырьевых. Для этого затевалась и госпрограмма ФИИР — форсированная индустриализация, которая фактически провалилась. Виноватых не нашли, да и не искали никогда, хотя имена их прекрасно известны всей стране. Они спокойно перешли на другие должности, и все сделали вид, что так и задумывалось.
Представим, что ГПФИИР все же удалась. Шьются миллионы казахстанских кроссовок, АХБК восстановили, и даже завод по производству планшетов производит планшеты. И надо защищать своего производителя, покупать казахстанское. А через «Хоргос» внезапно перестали переваливать огромные объемы грузов, которые наполовину идут мимо таможни. Доход с этих грузов идет в карманы самых разных уважаемых людей. Разницу между данными китайской и нашей таможен видели все, там расхождение в десятки миллиардов долларов за несколько лет. Это только то, что удалось зафиксировать. Это и есть наша Кремниевая долина.
Всех людей, который сидят на этих потоках, придется лишить законного заработка. А там длинные цепочки бенефициаров. «Шежiре» об этом писал. О том, что должность акима Алматинской области стала еще важнее — правительство передало «Хоргос» в собственность региона, о том, что в «Кедентранссервис» племянник акима Алматы Бакытжана Сагинтаева, и так далее.
Связаны с потоками товаров практически все крупные агашки. Куда ни ткни. Вот, навскидку, первый попавшийся пример — новым замакима Жамбылской области стал Улан Жазылбек, который был — сюрпрайз! — директором «Хоргоса». Он в Жамбылской области будет работать по специальности — из Кыргызстана тоже текли и текут реки контрабанды. Кордай как раз случился из-за передела торговых потоков. Примеры можно приводить долго.
Вот всех этих людей придется отогнать от кормушки. Чтобы казахстанский производитель смог расправить плечи сначала на внутреннем рынке. Есть фантастический вариант: чтобы уважаемые люди сами занялись не черпанием кэша, а производством. Стартапами, промышленными площадками, чтобы боролись в конкурентной борьбе за кусок рынка, а не за рынок «административных услуг». Представили? Не можете? Вот и мы не можем.
Бенефициарами ЕАЭС можно было бы назвать фермеров с юга, у которых недавно сгнила или чуть не сгнила капуста. Им нужны соседние рынки. Но кто думает об интересах бишары? Если мудрая политики Минсельхоза не подкосит мелких фермеров сейчас, то скоро по их души, точнее земли придут крупные латифундисты, чтобы создавать аграрные холдинги. Которым нужен будет широкий рынок. Тогда, может, появятся выгодополучатели евразийской интеграции.
Нефтяники прекрасно договорятся с россиянами и беларусами без ЕАЭС. Другое сырье также прекрасно продается на западные рынки без интеграции. Разве что пищевики со скрипом и проблемами учатся работать на внешних рынках. Все.
Если ничего не трогать, то ЕАЭС не так, чтобы остро нужен. Зато каждое из соглашений ЕАЭС, которые последовательно принимались в последнее десятилетие — это не только красная тряпка для патриотической части населения. Это еще и интересы агашек, которые были ущемлены тогда. И сейчас — у них впервые появилась возможность все отыграть. И таможню снова сделать более казахстанской, и слишком жесткие техрегламенты отменить.
Так что президент не зря отодвинул обсуждение стратегии ЕАЭС на осень, он опытный переговорщик и трезво оценивает ситуацию. Ближе к концу года скажутся и падение цен на нефть, и последствия коронавирусного локдауна. На Алаколе отдохнем, подумаем. И перспективы станут яснее.
Не прошло и года. Время Китая в Казахстане
Токаев подписал законы о снижении требований к партиям, квотах в 30 процентах на женщин и молодежь, и об уведомительном принципе проведения митингов. Ерлан Карин успел напомнить, что все нормативные правовые акты «из пакета политреформ, выдвинутого в рамках Национального совета общественного доверия». Молодец, Карин. Садись, пять. Дальше будем разбирать домашнее задание Ерлана. На которое он потратил чуть менее года.
Так сам и сказал: «Не прошло и года с момента создания Национального совета, как в его рамках уже реализованы первые серьезные политические реформы». Не будем придираться к мелочам. Лучше понять, почему Токаев подписал закон сейчас, какие выборы нас ждут. Понятно какие — парламентские. Вопрос в фоне. Про обычную нашу ромашку с досрочными выборами «будут — не будут» «Шежiре» писал в начале года. По конституции голосовать мы должны в следующем, 2021 году. Есть два фактора, которые на дату народного волеизъявления могут повлиять. Во-первых, тот самый «соцэк» — социально-экономическая ситуация. Прогнозы не очень оптимистические, момент надо угадать. Ну чтобы и положение дело было более или менее, и мурзилок под выборы наклепать (тут нсодовские законы очень кстати, партии стало делать проще, да и с набором в них проблем нет).
Во-вторых, 31 декабря 2021 истекает срок моратория на земельную реформу. Моратория, который ввел в 2016-м Елбасы. Все началось после объявления Ерболата Досаева (тогда он был министром национальной экономики), что земли сельхозназначения выставят на аукционы. Ситуация была похожей в чем-то на нынешнюю или, как минимум, репетицией. Тенге упал до исторического минимума, цена на нефть существенно просела. А Китай тогда был перспективным партнером в сельском хозяйстве. Бизнесмены из КНР реализовывали почти два десятка проектов на сумму в 1,7 миллиардов долларов. Шанс на то, что можно поправить финансовые дела, был.
Но начались митинги в Атырау, Семее и Актобе. В столице и Алматы Комитет оперативно протестную активность придушил. Кто был бенефициаром? Региональные элиты. Благо к тому времени успели провести очередные-внеочередные парламентские выборы. Тогда Елбасы отложил введение норм земельного законодательства до 2021, а Досаева ритуально бросили в терновый куст. Назначили руководить «Байтереком».
Теперь представим, что ситуация 2016 года повторяется, но в гораздо более неблагоприятных условиях. Цены на нефть еще ниже. В этом году они будут чуть выше себестоимости добычи у нас. В следующем, по прогнозам Минэнерго США, поползут вверх. Но объемы добычи сокращаются, и из-за сделки ОПЕК+ и из-за общего падения экономики вследствие коронавируса. Надежд на то, что будет как раньше — мало.
Инвесторы из страны пока уходят. С такими перспективами мало вероятности, что придут новые. По крайней мере, в привычные отрасли: нефтегаз, добыча другого сырья. Остается аграрный сектор. А выгодным сельское хозяйство становится, когда возникают огромные агрохолдинги. И тут два варианта: либо у нас быстро появляются собственные латифундисты и аграрии, либо — иностранные.
Токаев подписал законы о снижении требований к партиям, квотах в 30 процентах на женщин и молодежь, и об уведомительном принципе проведения митингов. Ерлан Карин успел напомнить, что все нормативные правовые акты «из пакета политреформ, выдвинутого в рамках Национального совета общественного доверия». Молодец, Карин. Садись, пять. Дальше будем разбирать домашнее задание Ерлана. На которое он потратил чуть менее года.
Так сам и сказал: «Не прошло и года с момента создания Национального совета, как в его рамках уже реализованы первые серьезные политические реформы». Не будем придираться к мелочам. Лучше понять, почему Токаев подписал закон сейчас, какие выборы нас ждут. Понятно какие — парламентские. Вопрос в фоне. Про обычную нашу ромашку с досрочными выборами «будут — не будут» «Шежiре» писал в начале года. По конституции голосовать мы должны в следующем, 2021 году. Есть два фактора, которые на дату народного волеизъявления могут повлиять. Во-первых, тот самый «соцэк» — социально-экономическая ситуация. Прогнозы не очень оптимистические, момент надо угадать. Ну чтобы и положение дело было более или менее, и мурзилок под выборы наклепать (тут нсодовские законы очень кстати, партии стало делать проще, да и с набором в них проблем нет).
Во-вторых, 31 декабря 2021 истекает срок моратория на земельную реформу. Моратория, который ввел в 2016-м Елбасы. Все началось после объявления Ерболата Досаева (тогда он был министром национальной экономики), что земли сельхозназначения выставят на аукционы. Ситуация была похожей в чем-то на нынешнюю или, как минимум, репетицией. Тенге упал до исторического минимума, цена на нефть существенно просела. А Китай тогда был перспективным партнером в сельском хозяйстве. Бизнесмены из КНР реализовывали почти два десятка проектов на сумму в 1,7 миллиардов долларов. Шанс на то, что можно поправить финансовые дела, был.
Но начались митинги в Атырау, Семее и Актобе. В столице и Алматы Комитет оперативно протестную активность придушил. Кто был бенефициаром? Региональные элиты. Благо к тому времени успели провести очередные-внеочередные парламентские выборы. Тогда Елбасы отложил введение норм земельного законодательства до 2021, а Досаева ритуально бросили в терновый куст. Назначили руководить «Байтереком».
Теперь представим, что ситуация 2016 года повторяется, но в гораздо более неблагоприятных условиях. Цены на нефть еще ниже. В этом году они будут чуть выше себестоимости добычи у нас. В следующем, по прогнозам Минэнерго США, поползут вверх. Но объемы добычи сокращаются, и из-за сделки ОПЕК+ и из-за общего падения экономики вследствие коронавируса. Надежд на то, что будет как раньше — мало.
Инвесторы из страны пока уходят. С такими перспективами мало вероятности, что придут новые. По крайней мере, в привычные отрасли: нефтегаз, добыча другого сырья. Остается аграрный сектор. А выгодным сельское хозяйство становится, когда возникают огромные агрохолдинги. И тут два варианта: либо у нас быстро появляются собственные латифундисты и аграрии, либо — иностранные.
Китай грядет. Земельная война в процессе
В чем-то 2021-й из нынешнего дня может напомнить ситуацию 90-х. Тогда иностранцы пришли в нефть и газ, и, вообще, в недра и заключили не очень выгодные нам соглашения о разделе продукции, потому что положение было критическое. Но важное отличие — в тот момент никто не кричал патриотично о распродаже недр. Некому. Все заняты были. Кто выживанием, а кто — делом. И вместе с тем мало кто понимал, как вклиниться в процесс и получать с него бабло. Прошло, как говорится, тридцать лет. При капитализме выросло поколение. Региональные элиты настроены получить с продажи земли свой куш.
А китайцы уже умеют работать с нашими акиматами — знают, кому и сколько занести — и учатся работать с общественным мнением. Вот уже несколько лет пламенный патриот Айдос Сарым выступает на разогреве с хитом «Не надо бояться Китая» и объясняет, что надо лечить синофобию. И не он один. То этот, то другой эксперт объясняли, что через нас Пекин прорубает окно в Европу.
В общем-то, не поспоришь. Бояться Китая не надо, совместный бизнес — дело хорошее. Но появились нотки умиления в речах «политолухов» после антикитайских земельных митингов. Кого-то китайцы куда-то свозили, кого-то пригласили на круглый стол, брошюрку там подарили. Теперь нам потанцованные девушки рассказывают про перспективы совместных танцев. То есть, бизнеса. Некоторые эксперты так стосковались по ласке, что и слова теплого достаточно. Очень интересно, что они будут говорить ближе к 31 декабря 2021-го.
А тема моратория в следующем году всплывет. Для Токаева и Елбасы она никуда и не уходила, ее держат в уме и они, и сотни региональных агашек. Это тот самый час Х, который неотвратимо приближается. Судя по тому, что приняты законы о партиях и митингах. Квота в 30 процентов для женщин и молодежи — хороший инструмент, чтобы отсечь от участия в политике хотя бы часть региональных агашек. А если грамотно выстроить партийное строительство в среде, которая привыкла работать в других условиях, то можно будет навязать в областях и свою игру.
И здесь мы задумались — а почему вдруг неожиданно для всех поменяли спикера сената?
В чем-то 2021-й из нынешнего дня может напомнить ситуацию 90-х. Тогда иностранцы пришли в нефть и газ, и, вообще, в недра и заключили не очень выгодные нам соглашения о разделе продукции, потому что положение было критическое. Но важное отличие — в тот момент никто не кричал патриотично о распродаже недр. Некому. Все заняты были. Кто выживанием, а кто — делом. И вместе с тем мало кто понимал, как вклиниться в процесс и получать с него бабло. Прошло, как говорится, тридцать лет. При капитализме выросло поколение. Региональные элиты настроены получить с продажи земли свой куш.
А китайцы уже умеют работать с нашими акиматами — знают, кому и сколько занести — и учатся работать с общественным мнением. Вот уже несколько лет пламенный патриот Айдос Сарым выступает на разогреве с хитом «Не надо бояться Китая» и объясняет, что надо лечить синофобию. И не он один. То этот, то другой эксперт объясняли, что через нас Пекин прорубает окно в Европу.
В общем-то, не поспоришь. Бояться Китая не надо, совместный бизнес — дело хорошее. Но появились нотки умиления в речах «политолухов» после антикитайских земельных митингов. Кого-то китайцы куда-то свозили, кого-то пригласили на круглый стол, брошюрку там подарили. Теперь нам потанцованные девушки рассказывают про перспективы совместных танцев. То есть, бизнеса. Некоторые эксперты так стосковались по ласке, что и слова теплого достаточно. Очень интересно, что они будут говорить ближе к 31 декабря 2021-го.
А тема моратория в следующем году всплывет. Для Токаева и Елбасы она никуда и не уходила, ее держат в уме и они, и сотни региональных агашек. Это тот самый час Х, который неотвратимо приближается. Судя по тому, что приняты законы о партиях и митингах. Квота в 30 процентов для женщин и молодежи — хороший инструмент, чтобы отсечь от участия в политике хотя бы часть региональных агашек. А если грамотно выстроить партийное строительство в среде, которая привыкла работать в других условиях, то можно будет навязать в областях и свою игру.
И здесь мы задумались — а почему вдруг неожиданно для всех поменяли спикера сената?
Месторождения ценных кадров. Кто обеспечит парламентские выборы
На фоне неумолимо подступающих выборов — принятый новый закон о митингах получился такой, как надо. Изменили все так, что оснований запретить любое мирное собрание стало еще больше. Конечно, там говорится об уведомительном характере, но если перечислить все нововведения, то получится, что митинговать можно в строго отведенных местах, а причин не допустить сборища у властей больше. Ну и правильно, мы ж не демократия какая, кудай сактасын.
А закон удался потому что работали над ним большие профессионалы. Проект концепции писался в недрах Министерства информации и общественного согласия, которое возглавлял Даурен Абаев. Правда, не в меру активная общественница Тогжан Кожалиева выражала сомнения в том, что Абаев был автором закона. На это хочется ответить — ну и что? Главная задача Абаева — в эфире вещать. Да и сама Кожалиева — девушка яркая из известной семьи, келинка генерал-майора финпола Рамазана Тлеухана, который брат депутата мажилиса Бекболата Тлеухана. Как-то на семейном совете было решено создать партию ХАҚ, и поставить на хозяйство расторопную невестку. Впрочем, это отдельная история, про партийно-семейное строительство поговорим особо.
Но вернемся к нашим идеологам. На носу выборы. Мы, кажется, уже это говорили? Это значит — надо ротировать сенаторов. Это значит — надо договариваться с регионами про конфигурацию Мажилиса. Во все времена этим занимались люди, знающие особенности региональной политики. Способные убедить агашек. Точно взвешивающие и рассчитывающие региональный баланс — и с точки зрения политики, и, что немаловажно, денег. Кто вел сложнейшие парламентские выборы 1999 года? Сарыбай Калмурзаев и Нуртай Абыкаев. Бывший пред Госкомимущества и пред КНБ. Как минимум один — с опытом работы в регионах. К слову, эта же связка вела чуть менее сложные следующие парламентские выборы, в 2004.
Нынешние руководители, которые будут заниматься региональным балансом — это известный обществовед Абаев и не менее известный выдающийся мыслитель Маулен Ашимбаев. Пиарщик и политолог. Мы не склонны преуменьшать значимость наших чиновников, но Абаев с трудом разобрался во вверенном ему министерстве, структуре с понятной отраслью и сформулированными правилами игры. А Ашимбаев и вовсе стал спикером Сената для того, чтобы стать спикером Сената. До этого он занимал пост первого замглавы АП. На этом посту куратора внутренней политики он… занимал пост. Других результатов деятельности пока нет. Все происходило само собой — митинги, имитация бурной деятельности в Nur Otan и части АП.
Объясним еще раз, попроще. Выборы — это огромный объем организационной работы, куратор должен вникать в самые нелепые мелочи. И знающий много умных слов аналитик тут не самый лучший кандидат. Тем более такой, который уже надежно проспал волнения и развал работы в партии.
Хорошо, может Абаев справится? Смотрим биографию чиновника — вдруг есть у него завалящий опыт работы в регионах? Выясняем — есть. В Азербайджане и Нидерландах. Третий секретарь посольства и второй соответственно. Дальше — руководящие ипостаси пресс-секретаря. То есть опыт организационной работы у Абаева специфический. Он может объяснить населению, почему так получилось. А объяснять на этой должности надо не населению, а региональным баронам. Такое впечатление, что вместе с некоторыми месторождениями у нас исчерпались и кадровые резервы. Одни болашакеры остались.
Если кто забыл, следующие выборы должны обеспечить первый парламент при втором президенте страны. Это выборы, которые пройдут после локдауна, на фоне жесточайшего кризиса, падения доходов государства и пошатнувшегося межнационального согласия. На фоне кризисного земельного вопроса, в которому парламент должен будет вернуться как раз в 2021 году.
Одно утешает: когда все закончится, Абаев снова выступит и объяснит нам, почему все не могло получиться иначе. Или Карин. Кто-то из них.
На фоне неумолимо подступающих выборов — принятый новый закон о митингах получился такой, как надо. Изменили все так, что оснований запретить любое мирное собрание стало еще больше. Конечно, там говорится об уведомительном характере, но если перечислить все нововведения, то получится, что митинговать можно в строго отведенных местах, а причин не допустить сборища у властей больше. Ну и правильно, мы ж не демократия какая, кудай сактасын.
А закон удался потому что работали над ним большие профессионалы. Проект концепции писался в недрах Министерства информации и общественного согласия, которое возглавлял Даурен Абаев. Правда, не в меру активная общественница Тогжан Кожалиева выражала сомнения в том, что Абаев был автором закона. На это хочется ответить — ну и что? Главная задача Абаева — в эфире вещать. Да и сама Кожалиева — девушка яркая из известной семьи, келинка генерал-майора финпола Рамазана Тлеухана, который брат депутата мажилиса Бекболата Тлеухана. Как-то на семейном совете было решено создать партию ХАҚ, и поставить на хозяйство расторопную невестку. Впрочем, это отдельная история, про партийно-семейное строительство поговорим особо.
Но вернемся к нашим идеологам. На носу выборы. Мы, кажется, уже это говорили? Это значит — надо ротировать сенаторов. Это значит — надо договариваться с регионами про конфигурацию Мажилиса. Во все времена этим занимались люди, знающие особенности региональной политики. Способные убедить агашек. Точно взвешивающие и рассчитывающие региональный баланс — и с точки зрения политики, и, что немаловажно, денег. Кто вел сложнейшие парламентские выборы 1999 года? Сарыбай Калмурзаев и Нуртай Абыкаев. Бывший пред Госкомимущества и пред КНБ. Как минимум один — с опытом работы в регионах. К слову, эта же связка вела чуть менее сложные следующие парламентские выборы, в 2004.
Нынешние руководители, которые будут заниматься региональным балансом — это известный обществовед Абаев и не менее известный выдающийся мыслитель Маулен Ашимбаев. Пиарщик и политолог. Мы не склонны преуменьшать значимость наших чиновников, но Абаев с трудом разобрался во вверенном ему министерстве, структуре с понятной отраслью и сформулированными правилами игры. А Ашимбаев и вовсе стал спикером Сената для того, чтобы стать спикером Сената. До этого он занимал пост первого замглавы АП. На этом посту куратора внутренней политики он… занимал пост. Других результатов деятельности пока нет. Все происходило само собой — митинги, имитация бурной деятельности в Nur Otan и части АП.
Объясним еще раз, попроще. Выборы — это огромный объем организационной работы, куратор должен вникать в самые нелепые мелочи. И знающий много умных слов аналитик тут не самый лучший кандидат. Тем более такой, который уже надежно проспал волнения и развал работы в партии.
Хорошо, может Абаев справится? Смотрим биографию чиновника — вдруг есть у него завалящий опыт работы в регионах? Выясняем — есть. В Азербайджане и Нидерландах. Третий секретарь посольства и второй соответственно. Дальше — руководящие ипостаси пресс-секретаря. То есть опыт организационной работы у Абаева специфический. Он может объяснить населению, почему так получилось. А объяснять на этой должности надо не населению, а региональным баронам. Такое впечатление, что вместе с некоторыми месторождениями у нас исчерпались и кадровые резервы. Одни болашакеры остались.
Если кто забыл, следующие выборы должны обеспечить первый парламент при втором президенте страны. Это выборы, которые пройдут после локдауна, на фоне жесточайшего кризиса, падения доходов государства и пошатнувшегося межнационального согласия. На фоне кризисного земельного вопроса, в которому парламент должен будет вернуться как раз в 2021 году.
Одно утешает: когда все закончится, Абаев снова выступит и объяснит нам, почему все не могло получиться иначе. Или Карин. Кто-то из них.
Telegram
Всемирное шежіре
Китай грядет. Земельная война в процессе
В чем-то 2021-й из нынешнего дня может напомнить ситуацию 90-х. Тогда иностранцы пришли в нефть и газ, и, вообще, в недра и заключили не очень выгодные нам соглашения о разделе продукции, потому что положение было…
В чем-то 2021-й из нынешнего дня может напомнить ситуацию 90-х. Тогда иностранцы пришли в нефть и газ, и, вообще, в недра и заключили не очень выгодные нам соглашения о разделе продукции, потому что положение было…
Три госпиталя на сдачу. Почему так везет Айдыну Рахимбаеву
Очевидное и почти невероятное — стоимость строительства BI Group инфекционного госпиталя в Шымкенте выросла до 6 миллиардов тенге (15 миллионов долларов), изначально планировали уложиться в 3,8 миллиарда. Теперь это самое дорогое сооружение из трех инфекционок, еще две компания возвела в Нур-Султане и Алматы.
Эпопея со строительством инфекционок стартовала еще в апреле, когда Минздрав изъявил желание получить три госпиталя из быстровозводимых конструкций. Первоначальная стоимость была заявлена в 15 миллиардов тенге (36 миллионов долларов). Вопрос, зачем нам еще три госпиталя волновал широкие завистливые массы. Если кто не в курсе, по мобилизационным планам под госпитали могут быть перепрофилированы больницы и школы. А во всем мире под обсервационные пункты оборудуют санатории и дома отдыха.
Получить в момент, когда вся экономика стоит, госзаказ — это подарок. Вопрос — чей. Массы хотели знать, кто автор сюрприза. Любопытство их не удовлетоворили, компания BI Group в ходе краткой, но массированной пиар-кампании позатыкала рты многим. По части кого-то построить — тут BI Group реально профи.
Ну да ладно. Может, Минздрав подумал, что жизнь должна идти своим чередом, а сотни ковидных больных мы поместим в новые госпитали. Но вот что делать с тем фактом, что BI Group начала готовить проект еще до тендера? Зато были загружены производственные мощности и кто-то получал отка... зарплаты. Правда, опять же почему BI Group? Видимо, из-за размаха деятельности и богатого опыта. Или делается это с чьего-то высочайшего одобрения. Но это отдельная тема для разговора, обязательно к ней вернемся.
Опыт у компании на самом деле есть — она строила, например, объекты ЭКСПО-2017. В 2016-м на одном их объектов обрушилась декоративная мостовая конструкция между двумя павильонами. На землю рухнули тонны металла. Ну а дальше компания просто занялась тем, что умеет делать мастерски — пиаром. Объявила конкурс "Достойный гражданин", который тоже вызвал скандал, но это уже частности.
Объекты государственной важности BI Group строит давно. Председатель правления компания Амангельды Омаров, рассказывая про славный путь своего трудового коллектива, привел такой пример: "Мы построили офис партии "Нур-Отан" еще в 2007 году, пятиэтажное здание за 60 дней".
Здание офиса партии абы кому возводить не доверят. Кто-то должен был ручаться за строителей. Чтобы они не забыли поблагодарить от чистого сердца нужных людей.
И все же, почему BI Group такая везучая? Просто путевку в жизнь Айдыну Рахимбаеву, председателю совета директоров BI Group, выписал очень влиятельный человек — аким Туркестанской области Умирзак Шукеев. Когда Айдын только вставал на увлекательный путь строителя и девелопера, Умирзак Естаевич находился на очень ответственном посту — был акимом Астаны.
Ну а когда разврачивалась стройка ЭКСПО 2017, он же руководил почти всей нашей государственной экономикой — "Самрук-Казыной". В общем, аура у Умирзака Естаевича будь здоров — помогла освоить все более или менее доходные земли столицы и активно пойти в регионы. И даже на три госпиталя хватило.
Очевидное и почти невероятное — стоимость строительства BI Group инфекционного госпиталя в Шымкенте выросла до 6 миллиардов тенге (15 миллионов долларов), изначально планировали уложиться в 3,8 миллиарда. Теперь это самое дорогое сооружение из трех инфекционок, еще две компания возвела в Нур-Султане и Алматы.
Эпопея со строительством инфекционок стартовала еще в апреле, когда Минздрав изъявил желание получить три госпиталя из быстровозводимых конструкций. Первоначальная стоимость была заявлена в 15 миллиардов тенге (36 миллионов долларов). Вопрос, зачем нам еще три госпиталя волновал широкие завистливые массы. Если кто не в курсе, по мобилизационным планам под госпитали могут быть перепрофилированы больницы и школы. А во всем мире под обсервационные пункты оборудуют санатории и дома отдыха.
Получить в момент, когда вся экономика стоит, госзаказ — это подарок. Вопрос — чей. Массы хотели знать, кто автор сюрприза. Любопытство их не удовлетоворили, компания BI Group в ходе краткой, но массированной пиар-кампании позатыкала рты многим. По части кого-то построить — тут BI Group реально профи.
Ну да ладно. Может, Минздрав подумал, что жизнь должна идти своим чередом, а сотни ковидных больных мы поместим в новые госпитали. Но вот что делать с тем фактом, что BI Group начала готовить проект еще до тендера? Зато были загружены производственные мощности и кто-то получал отка... зарплаты. Правда, опять же почему BI Group? Видимо, из-за размаха деятельности и богатого опыта. Или делается это с чьего-то высочайшего одобрения. Но это отдельная тема для разговора, обязательно к ней вернемся.
Опыт у компании на самом деле есть — она строила, например, объекты ЭКСПО-2017. В 2016-м на одном их объектов обрушилась декоративная мостовая конструкция между двумя павильонами. На землю рухнули тонны металла. Ну а дальше компания просто занялась тем, что умеет делать мастерски — пиаром. Объявила конкурс "Достойный гражданин", который тоже вызвал скандал, но это уже частности.
Объекты государственной важности BI Group строит давно. Председатель правления компания Амангельды Омаров, рассказывая про славный путь своего трудового коллектива, привел такой пример: "Мы построили офис партии "Нур-Отан" еще в 2007 году, пятиэтажное здание за 60 дней".
Здание офиса партии абы кому возводить не доверят. Кто-то должен был ручаться за строителей. Чтобы они не забыли поблагодарить от чистого сердца нужных людей.
И все же, почему BI Group такая везучая? Просто путевку в жизнь Айдыну Рахимбаеву, председателю совета директоров BI Group, выписал очень влиятельный человек — аким Туркестанской области Умирзак Шукеев. Когда Айдын только вставал на увлекательный путь строителя и девелопера, Умирзак Естаевич находился на очень ответственном посту — был акимом Астаны.
Ну а когда разврачивалась стройка ЭКСПО 2017, он же руководил почти всей нашей государственной экономикой — "Самрук-Казыной". В общем, аура у Умирзака Естаевича будь здоров — помогла освоить все более или менее доходные земли столицы и активно пойти в регионы. И даже на три госпиталя хватило.
Forwarded from Евразийский брифинг
Продолжаем обращать внимание на интересные посты наших коллег по казнету:
Telegram-канал «Kozachkov offside» журналиста Михаила Козачкова сообщает, что аким Нур-Султана Алтай Кульгинов вновь оказался в центре скандала, и теперь не из-за затрат на свое пиар-сопровождение в казнете, а из-за покупки для антикоррупционной cлужбы здания за 3,3 млрд. тенге - при том, что цена за аналогичные постройки начинается от 1 млрд. тенге.
Telegram-канал «Выход к морю» обратил внимание, что Яков Клебанов, сын бизнесмена Александра Клебанова, №17 в списке самых влиятельных бизнесменов по версии казахстанского Forbes и экс-депутата мажилиса от партии «Нұр Отан» Дарьи Клебановой, имеет особняк во Франции, всего в 10 километрах от Канн. Ориентировочная стоимость недвижимости на лазурном берегу может доходить до 3 млн. евро.
Telegram-канал «Всемирное шежіре» подробно рассказывает о том, что успех Айдына Рахимбаева и его «BI Group» напрямую связана с тесными дружескими отношениями Рахимбаева с главой южной мафии Умирзаком Шукеевым.
Telegram-канал «Kozachkov offside» журналиста Михаила Козачкова сообщает, что аким Нур-Султана Алтай Кульгинов вновь оказался в центре скандала, и теперь не из-за затрат на свое пиар-сопровождение в казнете, а из-за покупки для антикоррупционной cлужбы здания за 3,3 млрд. тенге - при том, что цена за аналогичные постройки начинается от 1 млрд. тенге.
Telegram-канал «Выход к морю» обратил внимание, что Яков Клебанов, сын бизнесмена Александра Клебанова, №17 в списке самых влиятельных бизнесменов по версии казахстанского Forbes и экс-депутата мажилиса от партии «Нұр Отан» Дарьи Клебановой, имеет особняк во Франции, всего в 10 километрах от Канн. Ориентировочная стоимость недвижимости на лазурном берегу может доходить до 3 млн. евро.
Telegram-канал «Всемирное шежіре» подробно рассказывает о том, что успех Айдына Рахимбаева и его «BI Group» напрямую связана с тесными дружескими отношениями Рахимбаева с главой южной мафии Умирзаком Шукеевым.
Курортный арман. Туристы — новая нефть
Дети до 14 лет смогут бесплатно летать на внутренних рейсах — такую идею предложил «Казахтуризм» Комитету индустрии туризма. Есть и еще идеи: субсидировать и строительство придорожных объектов и инфраструктуры, содержание туалетов в туристических зонах (видимо, чиновники из Нур-Султана выезжали на Алаколе дальше своих коттеджей).
Как видите, чиновники подумали о простом народе. Потому что, кто же еще будет приносить деньги в условиях карантина и невысоких цен на нефть? В туризме у нас работают люди с хорошей деловой хваткой. Знают, что делают.
Пройдемся взглядом по тем, кто скоро сделает нам собственные Бодрум, Кемер и Ниццу внутри Казахстана. Это, во-первых, председатель Комитета индустрии туризма Дастан Рыспеков. Его прекрасно может охарактеризовать только то, что он два года был директором департамента бухгалтерского учета «Астана ЭКСПО-2017». Потом, после небольшого перерыва, возглавил департамент экономики той же «Астана ЭКСПО-2017». А до того работал в Счетном комитете. С освоением средств человек знаком.
Идея с субсидированием поездок детей родилась в «Казахтуризме». Его возглавляет Ержан Еркинбаев, который начинал и делал карьеру в девелоперской компании Capital Partners. Это та самая фирма, которая стала инициатором развития курорта Кок-Жайляу. Собственно, еще несколько лет назад Сержан Жумашов, один из владельцев Capital Partners объявлял, что нацелен на туризм. «У Алматы, который я очень люблю, хоть и не алматинец, есть уникальная возможность развить международный туризм на базе горных курортов и создать целую отрасль экономики», — говорил он в интервью Forbes. Человек забил нишу задолго до 2020 года. А сейчас, когда на должности главы «Казахтуризма» стоит свой человек, громадье планов можно будет реализовать еще быстрее.
Про чудесный Бурабай «Шежiре» уже писал. Его пейзажи почему-то постоянно напоминают о Булате Жамитовиче. Акимом Бурабайского района сейчас трудится Асет Муздыбаев, который до того поработал в Управлении делами президента и Хозяйственном управлении парламента. Предшественник Муздыбаева — Канат Караулов работал и в управлении делами президента и в «Продкорпорации». А нынешняя замакима Бурабайского района Марпуга Нурпанова — сестра акима Акмолинской области Ермека Маржикпаева. Один к одному проверенные кадры.
Дети до 14 лет смогут бесплатно летать на внутренних рейсах — такую идею предложил «Казахтуризм» Комитету индустрии туризма. Есть и еще идеи: субсидировать и строительство придорожных объектов и инфраструктуры, содержание туалетов в туристических зонах (видимо, чиновники из Нур-Султана выезжали на Алаколе дальше своих коттеджей).
Как видите, чиновники подумали о простом народе. Потому что, кто же еще будет приносить деньги в условиях карантина и невысоких цен на нефть? В туризме у нас работают люди с хорошей деловой хваткой. Знают, что делают.
Пройдемся взглядом по тем, кто скоро сделает нам собственные Бодрум, Кемер и Ниццу внутри Казахстана. Это, во-первых, председатель Комитета индустрии туризма Дастан Рыспеков. Его прекрасно может охарактеризовать только то, что он два года был директором департамента бухгалтерского учета «Астана ЭКСПО-2017». Потом, после небольшого перерыва, возглавил департамент экономики той же «Астана ЭКСПО-2017». А до того работал в Счетном комитете. С освоением средств человек знаком.
Идея с субсидированием поездок детей родилась в «Казахтуризме». Его возглавляет Ержан Еркинбаев, который начинал и делал карьеру в девелоперской компании Capital Partners. Это та самая фирма, которая стала инициатором развития курорта Кок-Жайляу. Собственно, еще несколько лет назад Сержан Жумашов, один из владельцев Capital Partners объявлял, что нацелен на туризм. «У Алматы, который я очень люблю, хоть и не алматинец, есть уникальная возможность развить международный туризм на базе горных курортов и создать целую отрасль экономики», — говорил он в интервью Forbes. Человек забил нишу задолго до 2020 года. А сейчас, когда на должности главы «Казахтуризма» стоит свой человек, громадье планов можно будет реализовать еще быстрее.
Про чудесный Бурабай «Шежiре» уже писал. Его пейзажи почему-то постоянно напоминают о Булате Жамитовиче. Акимом Бурабайского района сейчас трудится Асет Муздыбаев, который до того поработал в Управлении делами президента и Хозяйственном управлении парламента. Предшественник Муздыбаева — Канат Караулов работал и в управлении делами президента и в «Продкорпорации». А нынешняя замакима Бурабайского района Марпуга Нурпанова — сестра акима Акмолинской области Ермека Маржикпаева. Один к одному проверенные кадры.
Курортный арман. Как я провел этим летом
Еще одна жемужина нашей страны — озеро Алаколь. Акимом Алакольского района трудится настоящий профи — Алибек Жаканбаев. Он начинал на Алаколе лесничим. Это, кстати, работа напрямую связанная с туризмом — с VIP-туризмом, которым занимаются серьезные люди. Которым надо организовать бастыкам шашлык, рыбалку и сауну. Толкового банщика приметят и поставят на пост.
Жаканбаев постепенно поднялся до главы района, и вот уже много лет никуда с этого поста не собирается. На своем месте человек. Правда, через года три после назначения Жаканбаева вспыхнул скандал. В газету «Время» на него пришел жаловаться его подчиненный — начальник отдела архитектуры района Арман Байдолда. Он рассказывал, приводя подробности, как Жаканбаев склонял его к торговле участками на берегу Алаколя, которые должны были распределяться бесплатно. Списки получателей составлял аким, в них фигурировали родственники силовиков. Чтобы побудить архитектора участвовать в коррупции, аким пугал его бандитами из Талдыка. Но потом Байдолда от своих слов отказался и попросил прощения у Жаканбаева. Видимо, старшие опытные товарищи посоветовали не пороть горячку. Может, из Талдыкоргана и они и приезжали.
В Алакольском районе люди все серьезные. В 2019-м был еще один скандал. Грязную в воду в озеро сливали из гостиницы, принадлежащей руководителю фракции Nur Otan в маслихате Алматы Мурату Адильханову. А до того был еще один скандал — Адильханова обвинили в том, что он попытался кинуть строителей, по любимой нашей схеме — отказавшись платить. Так что некоторые наши девелоперы могут поучить и Capital Partners и зарубежных спецов, как правильно инвестировать, резать косты и реализовывать проекты.
В целом, перспективы в «карантинный» 2020-й прекрасные. У девелоперов, акимов курортных районов, бастыков и их родственников, владеющих недвижимостью и землями в рекреационных зонах. Сотни тысяч казахстанцев, отрезанных от Иссык-Куля и дешевой Турции, смогут генерировать потоки кэша. Курортные мечты начинают сбываться.
Только как на это посмотрит Тимур Кулибаев? По некоторым данным, после продажи Алматинского аэропорта турецкой компании, он вновь оказался в числе бенефициаров. А, когда из аэропорта летают только внутренние рейсы, а чартеров нет, это ведь не очень выгодно?
Еще одна жемужина нашей страны — озеро Алаколь. Акимом Алакольского района трудится настоящий профи — Алибек Жаканбаев. Он начинал на Алаколе лесничим. Это, кстати, работа напрямую связанная с туризмом — с VIP-туризмом, которым занимаются серьезные люди. Которым надо организовать бастыкам шашлык, рыбалку и сауну. Толкового банщика приметят и поставят на пост.
Жаканбаев постепенно поднялся до главы района, и вот уже много лет никуда с этого поста не собирается. На своем месте человек. Правда, через года три после назначения Жаканбаева вспыхнул скандал. В газету «Время» на него пришел жаловаться его подчиненный — начальник отдела архитектуры района Арман Байдолда. Он рассказывал, приводя подробности, как Жаканбаев склонял его к торговле участками на берегу Алаколя, которые должны были распределяться бесплатно. Списки получателей составлял аким, в них фигурировали родственники силовиков. Чтобы побудить архитектора участвовать в коррупции, аким пугал его бандитами из Талдыка. Но потом Байдолда от своих слов отказался и попросил прощения у Жаканбаева. Видимо, старшие опытные товарищи посоветовали не пороть горячку. Может, из Талдыкоргана и они и приезжали.
В Алакольском районе люди все серьезные. В 2019-м был еще один скандал. Грязную в воду в озеро сливали из гостиницы, принадлежащей руководителю фракции Nur Otan в маслихате Алматы Мурату Адильханову. А до того был еще один скандал — Адильханова обвинили в том, что он попытался кинуть строителей, по любимой нашей схеме — отказавшись платить. Так что некоторые наши девелоперы могут поучить и Capital Partners и зарубежных спецов, как правильно инвестировать, резать косты и реализовывать проекты.
В целом, перспективы в «карантинный» 2020-й прекрасные. У девелоперов, акимов курортных районов, бастыков и их родственников, владеющих недвижимостью и землями в рекреационных зонах. Сотни тысяч казахстанцев, отрезанных от Иссык-Куля и дешевой Турции, смогут генерировать потоки кэша. Курортные мечты начинают сбываться.
Только как на это посмотрит Тимур Кулибаев? По некоторым данным, после продажи Алматинского аэропорта турецкой компании, он вновь оказался в числе бенефициаров. А, когда из аэропорта летают только внутренние рейсы, а чартеров нет, это ведь не очень выгодно?
Год Токаева. Ролевая игра в демократию
Наш президент дал интервью «Комсомолке». Пересказывать и комментировать не будем. Оно интересно российской аудитории и нашим тихо фрондирующим в углу национал-патриотам. Оставим тему ЕАЭС, Союзного государства и прочего пламенным батырам фейсбука.
Мы живем в реальном, а не виртуальном Казахстане. Поэтому хотели бы увидеть интервью президента по вопросам внутренней политики. Через неделю у нас годовщина инаугурации, и пока эфир не забили сидящие на бюджете «лидеры общественного мнения», вспомним, чего мы хотели год назад.
Понятно, что предвыборные обещания — это особый жанр. Никто не ждал глобальных изменений за год. Мы тоже придираться не будем, тем более, что сроки были заявлены разные — до 2022 года до 2023-го. Но представим, что мы реально изучали предвыборную программу и теперь сравниваем ее с жизнью за окном. Поиграем в ролевую демократию.
Одним из самых насущных вопросов кандидата Токарева был вопрос сохранения межэтнической стабильности, он буквально брал «на себя ответственность за обеспечение гражданского мира и согласия». Погром в Масанчи никак не может быть примером «гражданского мира и согласия». Но самое неприятное — силовики допустили вспышку насилия, а власть позволила выступить популистам всех мастей — и Бакытбеку Смагулу и Мухтару Тайжану.
Затем глава государства признал, что конфликт произошел «из-за контроля над источниками незаконных доходов... между двумя криминальными группами». Кто-то слышал о массовых посадках членов ОПГ? Одного из подозреваемых по этому делу не уберегли в СИЗО в Алматы. То есть, кто-то, не скрываясь, зачищает хвосты. Какие выводы из этого сделает гражданин? «Мир и согласие» — это когда СМИ работают по темнику МИОРа.
Еще нам обещали, что будет усилен общественный контроль над деятельностью полицейской службы, ужесточены требования по отбору и подготовке кадров правоохранительных органов. Если ужесточение привело к наезду на блок-пост «бывшего» полицейского и прорыву кавалькады джипов через кордоны на той — это то очень странное ужесточение.
Самый интересный пункт — был о том, что все подведомственные организации и национальные компании станут подконтрольными обществу. Тут по счастью конкретных сроков не указали, но как-то «Шежiре» не слышал о том, что у нас огромный прогресс в этой сфере. Или мы давно контролируем «Казмунайгаз» и его проекты? Впрочем, контролировать скоро станет нечего. Да и общественный контроль над нацкомпаниями и акимами в итоге свёлся к странной борьбе на уровне замминистра по культуре. Конечно, именно там у нас главный очаг взяточничества.
Это несмотря на то, что нам обещали, что будут поддерживаться «устойчивые темпы роста экономики для продвижения Казахстана в 30-ку самых развитых стран мира». Понятно, коронавирус и последовавшее за ним падением экономики во всем мире можно счесть форс-мажором. Реально, кто бы мог такое предвидеть год назад? Но снижение цен на нефть на фоне того, что от нас уходят инвесторы, а высокий передел так и остается во многом мечтой вряд ли даст нам желаемые темпы роста. Это уже можно было предугадать — о том, что сырьевая модель исчерпывает себя, говорят уже не первый год. А уже весной было ясно окончательно: модель себя изжила полностью.
Раз обещали не придираться, то не будем придираться. Год — это немного. Но за это время можно понять направление. А вот оно не впечатляет точно. Народ в Казахстане терпеливый, но летом 2019-го у многих были надежды. Считать, что, например, разработанный тем же МИОРом митинговый закон — это та чаемая демократизация, было бы, наверное, наивно.
С другой стороны, зато у нашего Минправды и администрации президента всегда есть работа — объяснять населению, в какой точке пространственно-временного континуума мы находимся и почему. И целая неделя, чтобы подготовиться.
Впрочем, глядя на то, как президенту усиливают полномочия, мы уже не сомневаемся в талантах этих людей.
Наш президент дал интервью «Комсомолке». Пересказывать и комментировать не будем. Оно интересно российской аудитории и нашим тихо фрондирующим в углу национал-патриотам. Оставим тему ЕАЭС, Союзного государства и прочего пламенным батырам фейсбука.
Мы живем в реальном, а не виртуальном Казахстане. Поэтому хотели бы увидеть интервью президента по вопросам внутренней политики. Через неделю у нас годовщина инаугурации, и пока эфир не забили сидящие на бюджете «лидеры общественного мнения», вспомним, чего мы хотели год назад.
Понятно, что предвыборные обещания — это особый жанр. Никто не ждал глобальных изменений за год. Мы тоже придираться не будем, тем более, что сроки были заявлены разные — до 2022 года до 2023-го. Но представим, что мы реально изучали предвыборную программу и теперь сравниваем ее с жизнью за окном. Поиграем в ролевую демократию.
Одним из самых насущных вопросов кандидата Токарева был вопрос сохранения межэтнической стабильности, он буквально брал «на себя ответственность за обеспечение гражданского мира и согласия». Погром в Масанчи никак не может быть примером «гражданского мира и согласия». Но самое неприятное — силовики допустили вспышку насилия, а власть позволила выступить популистам всех мастей — и Бакытбеку Смагулу и Мухтару Тайжану.
Затем глава государства признал, что конфликт произошел «из-за контроля над источниками незаконных доходов... между двумя криминальными группами». Кто-то слышал о массовых посадках членов ОПГ? Одного из подозреваемых по этому делу не уберегли в СИЗО в Алматы. То есть, кто-то, не скрываясь, зачищает хвосты. Какие выводы из этого сделает гражданин? «Мир и согласие» — это когда СМИ работают по темнику МИОРа.
Еще нам обещали, что будет усилен общественный контроль над деятельностью полицейской службы, ужесточены требования по отбору и подготовке кадров правоохранительных органов. Если ужесточение привело к наезду на блок-пост «бывшего» полицейского и прорыву кавалькады джипов через кордоны на той — это то очень странное ужесточение.
Самый интересный пункт — был о том, что все подведомственные организации и национальные компании станут подконтрольными обществу. Тут по счастью конкретных сроков не указали, но как-то «Шежiре» не слышал о том, что у нас огромный прогресс в этой сфере. Или мы давно контролируем «Казмунайгаз» и его проекты? Впрочем, контролировать скоро станет нечего. Да и общественный контроль над нацкомпаниями и акимами в итоге свёлся к странной борьбе на уровне замминистра по культуре. Конечно, именно там у нас главный очаг взяточничества.
Это несмотря на то, что нам обещали, что будут поддерживаться «устойчивые темпы роста экономики для продвижения Казахстана в 30-ку самых развитых стран мира». Понятно, коронавирус и последовавшее за ним падением экономики во всем мире можно счесть форс-мажором. Реально, кто бы мог такое предвидеть год назад? Но снижение цен на нефть на фоне того, что от нас уходят инвесторы, а высокий передел так и остается во многом мечтой вряд ли даст нам желаемые темпы роста. Это уже можно было предугадать — о том, что сырьевая модель исчерпывает себя, говорят уже не первый год. А уже весной было ясно окончательно: модель себя изжила полностью.
Раз обещали не придираться, то не будем придираться. Год — это немного. Но за это время можно понять направление. А вот оно не впечатляет точно. Народ в Казахстане терпеливый, но летом 2019-го у многих были надежды. Считать, что, например, разработанный тем же МИОРом митинговый закон — это та чаемая демократизация, было бы, наверное, наивно.
С другой стороны, зато у нашего Минправды и администрации президента всегда есть работа — объяснять населению, в какой точке пространственно-временного континуума мы находимся и почему. И целая неделя, чтобы подготовиться.
Впрочем, глядя на то, как президенту усиливают полномочия, мы уже не сомневаемся в талантах этих людей.
Бенефициары карантина. Новые силовики: настоящие боевые эскулапы
Полку силовых ведомств прибыло. Сначала наш Минздрав инициирует масштабные стройки, теперь вместе с прокуратурой призывает не выходить на митинги и определяет, какие предприятия будут работать, а какие нет. Можно было бы тонко пошутить, и сказать, что у нас теперь есть термин квазисиловые по аналогии с квазигосударственными органами. Но на линии главный санитарный врач Алматы Жандарбек Бекшин, который мочит такие коры на полном серьезе, что шутить желание пропадает.
Наши эскулапы вперед прокуратуры заявили, что митинги проводить нельзя. Выступил и Бекшин, и глава Минздрава Елжан Биртанов. «В период карантина однозначно массовые мероприятия запрещены. Это опасно для населения. Необходимо соблюдать требования закона», — сказал он.
Но Бекшин пошел дальше. Он заявил, что медики фактически будут осуществлять наружное наблюдение. Раньше так делали только сотрудники силовых ведомств. «Во исполнение протокола в период карантинного режима, сотрудники санитарно-эпидемиологической службы будут вести видеосъемку и учет всех граждан, участвовавших в массовых собраниях», — вещает нам Бекшин.
Учитывать всех собравшихся на митинг будут «для проведения дальнейшего эпидемиологического расследования вспышки и предотвращения распространения коронавируса среди жителей».
На этом фоне замгенерального прокурора Булат Дембаев выглядит даже скучновато, никаких новаций. Просто пересказывает гражданам положения нового «митингового» закона. Как уже писал «Шежiре», нормативный правовой акт получился на заглядение — формально характер мирных собраний уведомительный, но на самом деле поводов, чтобы запретить их у властей больше. Теперь демонстрации и шествия могут запрещать не только акиматы, но и СЭС. Интересно, винтить участников на следующих митингах тоже будут люди в белых халатах? Пока они обошлись группой дезинфекции, но надо же с чего-то начинать.
А в Западно-Казахстанской области санврач вообще попросил всех подвинуться, начиная с акима. Там главный санитарный врач Мухамгали Арыспаев объявил о новых карантинных мерах, которые фактически приостанавливают работу многих предприятий. Естественно, существует список разрешенных видов деятельности для организаций и предприятий. Едем дальше. Сейчас от работников и курортников требуют прохождения тестирования на коронавирус. Все это регулируется опять же санитарными правилами.
Учитывая, что санитарные врачи издавна умели извлекать пользу из, скажем так, административной ренты, можно говорить, что у нас появилось новое суперведомство. Вторая прокуратура. Со всеми вытекающими. Такого стремительного расширения полномочий в реальности не было, вероятно, еще ни у одного министерства. Вряд ли врачи-чиновники хотят теперь отказаться от свалившейся на них чудесным образом власти. Карантин будут снимать постепенно, так, чтобы не ослабить хватку.
Ну и вишенка на торте. Президент провел расширенное заседание коллегии КНБ. На нем был и центральный аппарат и главы департаментов на местах. Наверное, обсуждали, что делать после того, как часть функций по поддержанию порядка на себя добровольно взял Минздрав. Ведь пределы ЧС определяет тоже Минздрав. А это означает, что пределы полномочий нашей суперпрезидентской власти теперь тоже в ведении врачей.
Не верится? А вы посмотрите на заявления Биртанова, он уже рассказывает про вторую волну коронавируса (мы и тут всех опередили). А это значит, что режим ЧС пришёлся ко двору и ведомству, и Акорде. Так что ничего не бывает более постоянным, чем временные ограничения. Ну и вообще, происходящее наглядно демонстрирует особенности нашего транзита: в условиях слабости власти ее подбирают все, кто может это сделать.
А мы медицинскую революцию себе иначе представляли.
Полку силовых ведомств прибыло. Сначала наш Минздрав инициирует масштабные стройки, теперь вместе с прокуратурой призывает не выходить на митинги и определяет, какие предприятия будут работать, а какие нет. Можно было бы тонко пошутить, и сказать, что у нас теперь есть термин квазисиловые по аналогии с квазигосударственными органами. Но на линии главный санитарный врач Алматы Жандарбек Бекшин, который мочит такие коры на полном серьезе, что шутить желание пропадает.
Наши эскулапы вперед прокуратуры заявили, что митинги проводить нельзя. Выступил и Бекшин, и глава Минздрава Елжан Биртанов. «В период карантина однозначно массовые мероприятия запрещены. Это опасно для населения. Необходимо соблюдать требования закона», — сказал он.
Но Бекшин пошел дальше. Он заявил, что медики фактически будут осуществлять наружное наблюдение. Раньше так делали только сотрудники силовых ведомств. «Во исполнение протокола в период карантинного режима, сотрудники санитарно-эпидемиологической службы будут вести видеосъемку и учет всех граждан, участвовавших в массовых собраниях», — вещает нам Бекшин.
Учитывать всех собравшихся на митинг будут «для проведения дальнейшего эпидемиологического расследования вспышки и предотвращения распространения коронавируса среди жителей».
На этом фоне замгенерального прокурора Булат Дембаев выглядит даже скучновато, никаких новаций. Просто пересказывает гражданам положения нового «митингового» закона. Как уже писал «Шежiре», нормативный правовой акт получился на заглядение — формально характер мирных собраний уведомительный, но на самом деле поводов, чтобы запретить их у властей больше. Теперь демонстрации и шествия могут запрещать не только акиматы, но и СЭС. Интересно, винтить участников на следующих митингах тоже будут люди в белых халатах? Пока они обошлись группой дезинфекции, но надо же с чего-то начинать.
А в Западно-Казахстанской области санврач вообще попросил всех подвинуться, начиная с акима. Там главный санитарный врач Мухамгали Арыспаев объявил о новых карантинных мерах, которые фактически приостанавливают работу многих предприятий. Естественно, существует список разрешенных видов деятельности для организаций и предприятий. Едем дальше. Сейчас от работников и курортников требуют прохождения тестирования на коронавирус. Все это регулируется опять же санитарными правилами.
Учитывая, что санитарные врачи издавна умели извлекать пользу из, скажем так, административной ренты, можно говорить, что у нас появилось новое суперведомство. Вторая прокуратура. Со всеми вытекающими. Такого стремительного расширения полномочий в реальности не было, вероятно, еще ни у одного министерства. Вряд ли врачи-чиновники хотят теперь отказаться от свалившейся на них чудесным образом власти. Карантин будут снимать постепенно, так, чтобы не ослабить хватку.
Ну и вишенка на торте. Президент провел расширенное заседание коллегии КНБ. На нем был и центральный аппарат и главы департаментов на местах. Наверное, обсуждали, что делать после того, как часть функций по поддержанию порядка на себя добровольно взял Минздрав. Ведь пределы ЧС определяет тоже Минздрав. А это означает, что пределы полномочий нашей суперпрезидентской власти теперь тоже в ведении врачей.
Не верится? А вы посмотрите на заявления Биртанова, он уже рассказывает про вторую волну коронавируса (мы и тут всех опередили). А это значит, что режим ЧС пришёлся ко двору и ведомству, и Акорде. Так что ничего не бывает более постоянным, чем временные ограничения. Ну и вообще, происходящее наглядно демонстрирует особенности нашего транзита: в условиях слабости власти ее подбирают все, кто может это сделать.
А мы медицинскую революцию себе иначе представляли.
Бета-тест протестов. Активизм, как новая нефть
Минздрав у нас теперь еще и политическое ведомство. «Шежiре» писал, что он уже и квазисиловое и чуть ли не в очередной институт развития превратился. Места, где наши «оппозиционеры» хотели провести сборища, были заблокированы для «дезинфекции». Против чего протестовали? Просто наш политический «андеграунд» попытался потестить новый митинговый закон, разработанный хитроумным МИОРом.
Дальше было скучно. Бета-тестеров закона задержали. Потом упаковали и тех, кто протестовал против задержания протестовавших: Бейбарыса Толымбекова, Марселя Шашаева, и совсем ненамного задержали Асию Тулесову. Это которая «от правды не убежишь». Она напала на полицейского, но очевидно, без последствий для себя.
Удивляться тут нечему. Заниматься активизмом Асия может сколько ей угодно. Она выходец из номенклатурной советской еще семьи. Правнучка Ораза Джандосова, который устаналивал советскую власть и внучка председателя Госкомтруда КазССР Санджара Джандосова. Дочь последнего — Жанар Жандосова (психолог, организовавшая странный исследовательский центр «Сандж») — это мама нашей Асии. Тулесова еще и племянница «политика» Ураза Жандосова и бывшего министра транспорта Еркина Калиева.
Калиев успел побывать и президентом «Эйр Казахстан», и генеральным директором КТЖ, а до того поднять бабла на грамотной растаможке грузов. Отец Еркина — Жекен Калиев считался весовым агашкой еще в 60-70-ые годы, замминистра иностранных дел КазССР, после обретения независимости был членом политсовета «Нур Отан».
В общем, все как любит «Шежiре» — генофонд у нас теперь даже интенсивность политического протеста определяет. Сплошная евгеника и шежiре повсюду. Да-да. Потому что Асия еще и потомок нашего классика — Ильяса Жансугурова. С таким происхождением протестовать можно и нужно. А что еще, собственно, делать? Не в политсовет же партии входить как старшие родственники? Хотя почему бы и не позаседать в какой-нибудь комиссии, ведь средства управления культуры алматинского акимата Асия, вроде бы, осваивала.
Но, видимо, это скучно. Есть тема поинтереснее — при втором президенте активизм постепенно становится крайне выгодной формой сосуществования с системой, хвала Карину. Выгоднее, чем тендеры управления культуры. Занимательнее, чем борьба за куски городской собственности в маслихатах. Можно попасть в НСОД. Да и пропусками в Мажилис теперь ведает не чуждый медийке человек. Так что блогернуть в парламент вполне можно.
Хотя это так, штрих. Картина же в целом производит гнетущее впечатление. Потому что теперь у нас вводить карантин могут и люди в погонах. Главный санврач Айжан Есмагамбетова постановила, что помимо ее коллег — таких же санврачей принимать «решения об ужесточении карантинных мер в зависимости от складывающейся эпидемиологической ситуации» могут «руководители структурных подразделений министерства обороны Республики Казахстан, органов национальной безопасности и внутренних дел, ведомства управления делами президента Республики Казахстан». С оговоркой, конечно, такие полномочия даны тем, кто осуществляет «деятельность в сфере санитарно-эпидемиологического благополучия населения».
Такое впечатление, что закрывать на карантин у нас кого угодно теперь могут любые органы власти. Санитарные врачи становятся прокураторами в регионах, а военные, полиция и АП теперь могут и без белых халатов принимать санитарные меры. Хотя логично — коронавирус стал универсальным объяснением. Почему нельзя митинговать? Коронавирус. Почему падает экономика? Коронавирус. Почему многомиллиардные контракты без тендера? Коронавирус. Вы думаете это про BI груп? У нас теперь при каждом акимате есть своя чрезвычайная BI груп. И далее по тексту.
Болели за страну? Продолжайте. Но в зависимости от эпидемиологической ситуации.
Минздрав у нас теперь еще и политическое ведомство. «Шежiре» писал, что он уже и квазисиловое и чуть ли не в очередной институт развития превратился. Места, где наши «оппозиционеры» хотели провести сборища, были заблокированы для «дезинфекции». Против чего протестовали? Просто наш политический «андеграунд» попытался потестить новый митинговый закон, разработанный хитроумным МИОРом.
Дальше было скучно. Бета-тестеров закона задержали. Потом упаковали и тех, кто протестовал против задержания протестовавших: Бейбарыса Толымбекова, Марселя Шашаева, и совсем ненамного задержали Асию Тулесову. Это которая «от правды не убежишь». Она напала на полицейского, но очевидно, без последствий для себя.
Удивляться тут нечему. Заниматься активизмом Асия может сколько ей угодно. Она выходец из номенклатурной советской еще семьи. Правнучка Ораза Джандосова, который устаналивал советскую власть и внучка председателя Госкомтруда КазССР Санджара Джандосова. Дочь последнего — Жанар Жандосова (психолог, организовавшая странный исследовательский центр «Сандж») — это мама нашей Асии. Тулесова еще и племянница «политика» Ураза Жандосова и бывшего министра транспорта Еркина Калиева.
Калиев успел побывать и президентом «Эйр Казахстан», и генеральным директором КТЖ, а до того поднять бабла на грамотной растаможке грузов. Отец Еркина — Жекен Калиев считался весовым агашкой еще в 60-70-ые годы, замминистра иностранных дел КазССР, после обретения независимости был членом политсовета «Нур Отан».
В общем, все как любит «Шежiре» — генофонд у нас теперь даже интенсивность политического протеста определяет. Сплошная евгеника и шежiре повсюду. Да-да. Потому что Асия еще и потомок нашего классика — Ильяса Жансугурова. С таким происхождением протестовать можно и нужно. А что еще, собственно, делать? Не в политсовет же партии входить как старшие родственники? Хотя почему бы и не позаседать в какой-нибудь комиссии, ведь средства управления культуры алматинского акимата Асия, вроде бы, осваивала.
Но, видимо, это скучно. Есть тема поинтереснее — при втором президенте активизм постепенно становится крайне выгодной формой сосуществования с системой, хвала Карину. Выгоднее, чем тендеры управления культуры. Занимательнее, чем борьба за куски городской собственности в маслихатах. Можно попасть в НСОД. Да и пропусками в Мажилис теперь ведает не чуждый медийке человек. Так что блогернуть в парламент вполне можно.
Хотя это так, штрих. Картина же в целом производит гнетущее впечатление. Потому что теперь у нас вводить карантин могут и люди в погонах. Главный санврач Айжан Есмагамбетова постановила, что помимо ее коллег — таких же санврачей принимать «решения об ужесточении карантинных мер в зависимости от складывающейся эпидемиологической ситуации» могут «руководители структурных подразделений министерства обороны Республики Казахстан, органов национальной безопасности и внутренних дел, ведомства управления делами президента Республики Казахстан». С оговоркой, конечно, такие полномочия даны тем, кто осуществляет «деятельность в сфере санитарно-эпидемиологического благополучия населения».
Такое впечатление, что закрывать на карантин у нас кого угодно теперь могут любые органы власти. Санитарные врачи становятся прокураторами в регионах, а военные, полиция и АП теперь могут и без белых халатов принимать санитарные меры. Хотя логично — коронавирус стал универсальным объяснением. Почему нельзя митинговать? Коронавирус. Почему падает экономика? Коронавирус. Почему многомиллиардные контракты без тендера? Коронавирус. Вы думаете это про BI груп? У нас теперь при каждом акимате есть своя чрезвычайная BI груп. И далее по тексту.
Болели за страну? Продолжайте. Но в зависимости от эпидемиологической ситуации.
Черный лебедь Мангистау. Когда придут люди в белых халатах
Карантин погрузил каждый регион в собственные проблемы. Но социальные и элитные конфликты могут тихо зреть в отдельном отдаленном уголке любой области, а потом эхо от взрыва прокатывается по всему Казахстану.
В Мангистау санврач воспользовался своей властью и с 8 июня усилил карантинные меры. На время закроют ночные клубы, выставки, кальянные, детские аттракционы, кафе и рестораны с более чем 30 посадочными местами. Будет ограничено перемещение жителей области между городами, районами и селами области. Общественный транспорт будет ходить считанные часы — четыре часа утром, четыре часа — вечером.
И как будто одного карантина для того, чтобы повысить «популярность» медиков в регионе, мало. Прокуратура области выяснила, что два сотрудника детской (!) больницы в Жанаозене (!) похитили 37 миллионов тенге. Как воровство денег у больных детей отзовется в городе, которое большинство казахстанцев знает по бунту 2011 года — можно только гадать.
А полиция Жанаозена тем временем занята тем, что штрафует за непристегнутые ремни и отсутствие прав кортеж выпускников школ. Формально, вроде, все верно. Байга школоты на дорогах — не то, что хочется видеть обычному гражданину. Но Жанаозен не такой большой город, чтобы полиция не знала, куда соберутся вчерашние ученики средних школ. Следовательно, профилактику никто не проводил.
А, да, больше всего нарушений карантинного режима на предприятиях выявлено тоже в Жанаозене. То ли санврачи там самые принципиальные, то ли самые умные, то ли... не хочется после 2011 года даже думать о плохих вариантах.
Между тем, есть поводы для неудовольствия и в Актау. В конце мая на качество строительства домов и их обслуживание пожаловались жильцы комплекса с говорящим названием — «Тыныштық». Несмотря на тихое название обитатели дома возмущались на страницах местного издания тем, что стены домов трескаются.
И почти сразу стало известно о возмущении жильцов другого комплекса — «Жайлы Мекен» (умеют в Мангистау подбирать названия). В доме, как уверяют жители, не работают лифты, не подключен газ, и воду владельцам квартир пришлось самим проводить.
«Документы нам до сих пор не выдали, вокруг дома валяются горы строительного мусора, кроме того, у дома расположены открытые канализационные люки, откуда сточные воды текут прямо во двор», — цитирует портал Inaktau.kz жильцов. Плюс вонь от бытового мусора. На это главный специалист отдела архитектуры и градостроительства акимата Актау Абылай Бекмагамбетов заявил, что гражданам надо «более ответственно подходить к выбору и покупке квартиры». В общем-то, формально он тоже прав. Но наши люди от власти ждут все-таки более покровительственного отношения. Или хотя бы слов.
В обоих случаях у застройщиков есть оправдания. В первом случае, что трещины — это норм. Во втором — что люди заселились еще до ввода дома в эксплуатацию. То есть, фактически живут на стройке. И вопросов это ни у кого не вызывает.
А за пределами региона смотрят ролик, где лебедь плавает в нефтяных отходах, где-то возле месторождения Северный Бузачи. То, что надо к открытию туристического сезона для повышения привлекательности курортов Мангистау. Ну и мрачненький символ — черный лебедь означает либо неприятность, либо... ну вы поняли.
Все это, кажется, мелочи. Но эти мелочи в условиях карантина — летом, когда сидеть дома еще сложнее, тем более в Мангистау — могут сложиться в картину глухого недовольства. Населения там немного, любое событие отзывается эхом почти везде.
Хочется задать один вопрос: аким области Серикбай Трумов самоустранился от управления вверенным регионом? Или его разбросанный в траве огородный инвентарь (грабли) не пугает? Почему бы на наступить. Интересно же. Ну или в полную силу вступили люди в белых халатах. Может, они и Серикбая Утелгеновича навестят, поинтересуются — сохраняет ли он связь с реальностью.
Карантин погрузил каждый регион в собственные проблемы. Но социальные и элитные конфликты могут тихо зреть в отдельном отдаленном уголке любой области, а потом эхо от взрыва прокатывается по всему Казахстану.
В Мангистау санврач воспользовался своей властью и с 8 июня усилил карантинные меры. На время закроют ночные клубы, выставки, кальянные, детские аттракционы, кафе и рестораны с более чем 30 посадочными местами. Будет ограничено перемещение жителей области между городами, районами и селами области. Общественный транспорт будет ходить считанные часы — четыре часа утром, четыре часа — вечером.
И как будто одного карантина для того, чтобы повысить «популярность» медиков в регионе, мало. Прокуратура области выяснила, что два сотрудника детской (!) больницы в Жанаозене (!) похитили 37 миллионов тенге. Как воровство денег у больных детей отзовется в городе, которое большинство казахстанцев знает по бунту 2011 года — можно только гадать.
А полиция Жанаозена тем временем занята тем, что штрафует за непристегнутые ремни и отсутствие прав кортеж выпускников школ. Формально, вроде, все верно. Байга школоты на дорогах — не то, что хочется видеть обычному гражданину. Но Жанаозен не такой большой город, чтобы полиция не знала, куда соберутся вчерашние ученики средних школ. Следовательно, профилактику никто не проводил.
А, да, больше всего нарушений карантинного режима на предприятиях выявлено тоже в Жанаозене. То ли санврачи там самые принципиальные, то ли самые умные, то ли... не хочется после 2011 года даже думать о плохих вариантах.
Между тем, есть поводы для неудовольствия и в Актау. В конце мая на качество строительства домов и их обслуживание пожаловались жильцы комплекса с говорящим названием — «Тыныштық». Несмотря на тихое название обитатели дома возмущались на страницах местного издания тем, что стены домов трескаются.
И почти сразу стало известно о возмущении жильцов другого комплекса — «Жайлы Мекен» (умеют в Мангистау подбирать названия). В доме, как уверяют жители, не работают лифты, не подключен газ, и воду владельцам квартир пришлось самим проводить.
«Документы нам до сих пор не выдали, вокруг дома валяются горы строительного мусора, кроме того, у дома расположены открытые канализационные люки, откуда сточные воды текут прямо во двор», — цитирует портал Inaktau.kz жильцов. Плюс вонь от бытового мусора. На это главный специалист отдела архитектуры и градостроительства акимата Актау Абылай Бекмагамбетов заявил, что гражданам надо «более ответственно подходить к выбору и покупке квартиры». В общем-то, формально он тоже прав. Но наши люди от власти ждут все-таки более покровительственного отношения. Или хотя бы слов.
В обоих случаях у застройщиков есть оправдания. В первом случае, что трещины — это норм. Во втором — что люди заселились еще до ввода дома в эксплуатацию. То есть, фактически живут на стройке. И вопросов это ни у кого не вызывает.
А за пределами региона смотрят ролик, где лебедь плавает в нефтяных отходах, где-то возле месторождения Северный Бузачи. То, что надо к открытию туристического сезона для повышения привлекательности курортов Мангистау. Ну и мрачненький символ — черный лебедь означает либо неприятность, либо... ну вы поняли.
Все это, кажется, мелочи. Но эти мелочи в условиях карантина — летом, когда сидеть дома еще сложнее, тем более в Мангистау — могут сложиться в картину глухого недовольства. Населения там немного, любое событие отзывается эхом почти везде.
Хочется задать один вопрос: аким области Серикбай Трумов самоустранился от управления вверенным регионом? Или его разбросанный в траве огородный инвентарь (грабли) не пугает? Почему бы на наступить. Интересно же. Ну или в полную силу вступили люди в белых халатах. Может, они и Серикбая Утелгеновича навестят, поинтересуются — сохраняет ли он связь с реальностью.
Срок давности конфликта. Три шага Токаева к власти
По УДО освободили бывшего замруководителя администрации президента Баглана Майлыбаева. Ему в 2017 году дали пять лет колонии с конфискацией имущества по статье «Незаконное собирание, распространение, разглашение государственных секретов».
Формально все понятно. После отбытия части срока Майлыбаев получил возможность ходатайствовать об условно-досрочном освобождении, что и сделал. Но понятно, что раз нарушений режима со стороны Майлыбаева не было, то это было сделано так, что их не было (вспомните кейс Ермегияева, которого никак не выпустят). Разберемся, почему же его освободили именно сейчас.
Для начала, поймем из-за чего же Майлыбаева «закрыли». Официальная версия официальной версией, но понятно, что для того, чтобы даже арестовать замруководителя АП, у последнего должны быть могущественные враги. КНБ просто так против администрации работать не может (тем более, что структурно спецслужба находится в подчинении у АП).
Список тех, с кем Майлыбаев мог поссориться, и они могли ему за это отомстить, очень небольшой: непосредственный его начальник на тот момент глава АП Адильбек Джаксыбеков, председатель КНБ Карим Масимов и бывший тогда начальником канцелярии президента Махмуд Касымбеков. Или два сына последнего — Женис Касымбек, тогда министр по инвестициям и развитию, а сегодня аким Карагандинской области и Ардак Касымбек, бывший старшим вице-президентом «Казмуная», а ныне — пред правления «Казына Капитал Менеджмент».
С последними Майлыбаев вряд ли сталкивался, он курировал идеологический блок. Могли быть разногласия с Джаксыбековым. Но, если бы они столкнулись по какому-то вопросу, у главы АП всегда была возможность его уволить. А потом уже сдавать КНБ. Когда берут твоего подчиненного — это всегда не айс для начальника. Комитет работать по руководству АП может только с санкции понятно кого. Дело по госсекретам расследовать могут только они. Так бы ограничились хищением средств из республиканского бюджета. Остается Касымбеков.
В чем была суть конфликта мы когда-нибудь узнаем. Сейчас же, если можно так сказать, срок давности того спора истек, Майлыбаева выпустили. Выпустили его, правда, после трех событий. Первым замруком АП стал Даурен Абаев, если и не приятель Майлыбаева, то человек, поддерживавший с ним профессиональные отношения.
И еще недавно президент провел расширенную коллегию КНБ. Это сигнал — глава государства полностью переключает Комитет на себя. И, кроме того, Токаев подписал закон, который расширит его полномочия, как президента, в вопросах военного положения.То есть, влияние предыдущих игроков закономерно снижается и складывается новый пасьянс. Ослабление режима для Майлыбаев — это в определенном смысле побочный эффект перемен.
В общем, рычаги в руках у президента.
Не попытается ли их кто-то выбить из рук — это уже следующий вопрос.
По УДО освободили бывшего замруководителя администрации президента Баглана Майлыбаева. Ему в 2017 году дали пять лет колонии с конфискацией имущества по статье «Незаконное собирание, распространение, разглашение государственных секретов».
Формально все понятно. После отбытия части срока Майлыбаев получил возможность ходатайствовать об условно-досрочном освобождении, что и сделал. Но понятно, что раз нарушений режима со стороны Майлыбаева не было, то это было сделано так, что их не было (вспомните кейс Ермегияева, которого никак не выпустят). Разберемся, почему же его освободили именно сейчас.
Для начала, поймем из-за чего же Майлыбаева «закрыли». Официальная версия официальной версией, но понятно, что для того, чтобы даже арестовать замруководителя АП, у последнего должны быть могущественные враги. КНБ просто так против администрации работать не может (тем более, что структурно спецслужба находится в подчинении у АП).
Список тех, с кем Майлыбаев мог поссориться, и они могли ему за это отомстить, очень небольшой: непосредственный его начальник на тот момент глава АП Адильбек Джаксыбеков, председатель КНБ Карим Масимов и бывший тогда начальником канцелярии президента Махмуд Касымбеков. Или два сына последнего — Женис Касымбек, тогда министр по инвестициям и развитию, а сегодня аким Карагандинской области и Ардак Касымбек, бывший старшим вице-президентом «Казмуная», а ныне — пред правления «Казына Капитал Менеджмент».
С последними Майлыбаев вряд ли сталкивался, он курировал идеологический блок. Могли быть разногласия с Джаксыбековым. Но, если бы они столкнулись по какому-то вопросу, у главы АП всегда была возможность его уволить. А потом уже сдавать КНБ. Когда берут твоего подчиненного — это всегда не айс для начальника. Комитет работать по руководству АП может только с санкции понятно кого. Дело по госсекретам расследовать могут только они. Так бы ограничились хищением средств из республиканского бюджета. Остается Касымбеков.
В чем была суть конфликта мы когда-нибудь узнаем. Сейчас же, если можно так сказать, срок давности того спора истек, Майлыбаева выпустили. Выпустили его, правда, после трех событий. Первым замруком АП стал Даурен Абаев, если и не приятель Майлыбаева, то человек, поддерживавший с ним профессиональные отношения.
И еще недавно президент провел расширенную коллегию КНБ. Это сигнал — глава государства полностью переключает Комитет на себя. И, кроме того, Токаев подписал закон, который расширит его полномочия, как президента, в вопросах военного положения.То есть, влияние предыдущих игроков закономерно снижается и складывается новый пасьянс. Ослабление режима для Майлыбаев — это в определенном смысле побочный эффект перемен.
В общем, рычаги в руках у президента.
Не попытается ли их кто-то выбить из рук — это уже следующий вопрос.
Приватизация КМГ, «Эйр Астаны», КТЖ и много чего другого откладывается. Причина — «высокая волатильность на международных рынках капитала, снижение цен на энергоносители и замедление темпов роста мировой экономик». В этой связи в «конкурентную среду» будут позже передавать: «Казмунайгаз», «Эйр Астану», «Тау-Кен Самрук», «Qazaq Air», «Самрук-Энерго», «Қазақстан темір жолы».
Решение такое было принято Госкомиссией по модернизации экономики под председательством премьера Аскара Мамина. Мамин как хозяйственник и сам бывший глава КТЖ понимает, что сейчас продавать стратегические компании не с руки. Активы по всему миру подешевели. И жив в памяти еще опыт девяностых, когда иностранные инвесторы старались по максимуму выжать из казахстанских предприятий.
Плюс выбор небольшой: западные компании уходят даже из некогда сверхприбыльных отраслей типа нефтегаза, россияне не спешат, несмотря на ЕАЭС, что-то массированно прикупать. С китайцами отдельный вопрос — они умеют ставить выгодные для себя условия, и Нур-Султан без восторга отнесся бы к очередному расширению присутствия КНР в нашей экономике. Так что решение принято с учетом здравого смысла. Есть резон немного подождать. Потому что пока положение «Самрука» кажется неколебимым. Все тот же Fitch в прошлом году писал, что «компании, управляемые фондом, составляют ядро экономического благосостояния страны, а активы группы составляют около 45% национального ВВП».
Тогда же агентство объясняло, почему считает фонд финансово устойчивым: «Правительство не предоставляет явной гарантии долга фонда, но мы рассматриваем долг «Самрук-Казына» как моральное обязательство государства». Короче, страна «Самрук» не бросит. А «Самрук» не бросит КТЖ и КМГ. Потому что они хорошие, ага. Ну и что случается с домашними жив... компаниями на воле, можно легко представить. Даже представлять не надо, процесс уже пошел.
Все то же агентство Fitch Ratings понизило долгосрочный рейтинг дефолта «Казахстан инжиниринга» до уровня «ВВ+» до «С». «С» — это у Fitch означает «дефолт неизбежен». Одновременно с этим Fitch отозвало рейтинги компании. Объяснили все «невыплатой существенных заимствований и ухудшением позиции ликвидности компании».
Акционером «Казахстан инжиниринг» является не сверхмощный «Самрук», а относительно скромное Министерство индустрии и инфраструктурного развития. Но как отметили в Fitch, «государство не предоставило поддержки компании, чтобы обеспечить выполнение ее финансовых обязательств».
В общем, очень легко понять, на чем основывается мощь нашего квазигоссектора. Председатель Счетного комитета Наталья Годунова на днях рассказала, что в период с 2007 по 2019 год квазигосхолдинги получили 7,5 триллиона тенге. Это семь бюджетов развития государства, подчеркнула она. Источником дохода для нацкомпаний являются «средства, которые выделяются из государственного бюджета».
Источник экономической силы, получается, у нас один. Это госбюджет. Нет подпитки из него, нет поддержки государства, и наш нежный квазигос сразу не переносит суровой зимы финансовой реальности. Что это значит в контексте решений правительства? А это значит, что Мамин пока решил отложить решение перезревшего вопроса из чувства самосохранения. Впервые за много лет кабмин принял хоть и запоздалое, но верное решение,. Потому что демонтаж нашего квазигоссектора — это погружение всей страны в «конкурентную среду». В девяностых уже попробовали перейти к рынку одним скачком. С конкуренцией получилось отлично, она была дикая во всех смыслах. А вот уровень жизни был не очень. История повторяется, и уже совсем скоро правительству вновь придется решать подобную задачу.
И это будет самым главным вызовом президентству Токаева.
Точнее, уже есть.
Решение такое было принято Госкомиссией по модернизации экономики под председательством премьера Аскара Мамина. Мамин как хозяйственник и сам бывший глава КТЖ понимает, что сейчас продавать стратегические компании не с руки. Активы по всему миру подешевели. И жив в памяти еще опыт девяностых, когда иностранные инвесторы старались по максимуму выжать из казахстанских предприятий.
Плюс выбор небольшой: западные компании уходят даже из некогда сверхприбыльных отраслей типа нефтегаза, россияне не спешат, несмотря на ЕАЭС, что-то массированно прикупать. С китайцами отдельный вопрос — они умеют ставить выгодные для себя условия, и Нур-Султан без восторга отнесся бы к очередному расширению присутствия КНР в нашей экономике. Так что решение принято с учетом здравого смысла. Есть резон немного подождать. Потому что пока положение «Самрука» кажется неколебимым. Все тот же Fitch в прошлом году писал, что «компании, управляемые фондом, составляют ядро экономического благосостояния страны, а активы группы составляют около 45% национального ВВП».
Тогда же агентство объясняло, почему считает фонд финансово устойчивым: «Правительство не предоставляет явной гарантии долга фонда, но мы рассматриваем долг «Самрук-Казына» как моральное обязательство государства». Короче, страна «Самрук» не бросит. А «Самрук» не бросит КТЖ и КМГ. Потому что они хорошие, ага. Ну и что случается с домашними жив... компаниями на воле, можно легко представить. Даже представлять не надо, процесс уже пошел.
Все то же агентство Fitch Ratings понизило долгосрочный рейтинг дефолта «Казахстан инжиниринга» до уровня «ВВ+» до «С». «С» — это у Fitch означает «дефолт неизбежен». Одновременно с этим Fitch отозвало рейтинги компании. Объяснили все «невыплатой существенных заимствований и ухудшением позиции ликвидности компании».
Акционером «Казахстан инжиниринг» является не сверхмощный «Самрук», а относительно скромное Министерство индустрии и инфраструктурного развития. Но как отметили в Fitch, «государство не предоставило поддержки компании, чтобы обеспечить выполнение ее финансовых обязательств».
В общем, очень легко понять, на чем основывается мощь нашего квазигоссектора. Председатель Счетного комитета Наталья Годунова на днях рассказала, что в период с 2007 по 2019 год квазигосхолдинги получили 7,5 триллиона тенге. Это семь бюджетов развития государства, подчеркнула она. Источником дохода для нацкомпаний являются «средства, которые выделяются из государственного бюджета».
Источник экономической силы, получается, у нас один. Это госбюджет. Нет подпитки из него, нет поддержки государства, и наш нежный квазигос сразу не переносит суровой зимы финансовой реальности. Что это значит в контексте решений правительства? А это значит, что Мамин пока решил отложить решение перезревшего вопроса из чувства самосохранения. Впервые за много лет кабмин принял хоть и запоздалое, но верное решение,. Потому что демонтаж нашего квазигоссектора — это погружение всей страны в «конкурентную среду». В девяностых уже попробовали перейти к рынку одним скачком. С конкуренцией получилось отлично, она была дикая во всех смыслах. А вот уровень жизни был не очень. История повторяется, и уже совсем скоро правительству вновь придется решать подобную задачу.
И это будет самым главным вызовом президентству Токаева.
Точнее, уже есть.
Таксист-моралист. Бессильное государство
Скандал из-за креатива Молодежного ресурсного центра Шымкента с девушкой в короткой юбке только начал утихать, а зря (хотя они уже отреклись от видео). Проблема не в только том, что мамы мало давали рыбьего жира и йодированной соли сотрудникам центра. Вот они и выросли нам на заглядение, даже аттестаты получили и дипломы. Проблема в том, что этот ролик — попытка установить свои законы и мораль. Попытка подвинуть в сторону государство. Государство — Республику Казахстан.
Для тех, кто пропустил интересное, перескажем вкратце. В сети появился ролик, в котором девушка в короткой юбке садится в такси. Таксист интересуется у нее, сколько она стоит в час, а потом блокирует двери. А на угрозу девушки вызвать полицию, отвечает: «Мұнда полиция жоқ» (отлично, да? Если какой-то псих заблокирует тебя в машине, то полиция на помощь не придет, сообщают нам авторы. Что это как не намек на то, что государство бессильно?) Затем водила объясняет, что принял девчонку за проститутку. После чего толкает речь на фоне трогательной музыки. Не хватало только титра Al-Hayat Media Center — «кинофабрики» ИГИЛ.
У нас и без того часто помимо таксистов-политологов есть и таксисты-проповедники. Те, которые слушают проповеди, пока ведут машину по маршруту, заодно и пассажиру мозги промывают. Половина таких на учете в Комитете, половина — еще не охвачены. А тут у нас ролике ревнитель традиций. За государственные же деньги.
После публикации ролика началась комедия. Едва в сети появились комментарии людей, знатно удивленных таким моралитэ, Молодежный ресурсный центр Шымкента удалил видео. Хотя сначала светил свою эмблемы в кадре. Потом удалили уже заместителя директора центра (начальник, как всегда, оказался не при делах - вот если бы на коррупции поймали, тогда другое дело). Потом министр Балаева предложила впредь анализировать ролики, руководитель шымкентского управления по делам молодежи семьи и детей Жандос Калтаев подчеркнул, что «их не так поняли». «В этом видеоролике не было цели пропагандировать насилие», — объяснял он.
Мы так и поняли. Когда девчонку за короткую юбку называют проституткой, закрывают в машине и говорят, что полиция не придет на помощь — это не насилие. И ответственность за это никто брать не хочет. Повторимся, проблема не только в том, что создатели ролика альтернативно одарены. А в том, что проблема насилия над женщинами и детьми у нас стоит остро.
Возьмем хотя бы тот же Шымкент. Там только на днях пересмотрели приговор врачу, изнасиловавшему медсестру. Суд первой инстанции оправдал (!) его. Российская прокуратура недавно экстрадировала одного из обвиняемых в групповом изнасиловании опять же в Шымкенте. Еще до карантина поднимали тему об изнасиловании в 2018-м подростка в селе Казыгурт все той же Туркестанской области. Мать все эти годы пытается добиться справедливости. Есть ли движение по делу?
В феврале был приговор бывшему подростку в селе Абай, который насиловал подростка. В поселке Абай Сарыагашского района опять же Туркестанской области старшеклассники насиловали первоклашку. Эту историю все помнят…
Скандал из-за креатива Молодежного ресурсного центра Шымкента с девушкой в короткой юбке только начал утихать, а зря (хотя они уже отреклись от видео). Проблема не в только том, что мамы мало давали рыбьего жира и йодированной соли сотрудникам центра. Вот они и выросли нам на заглядение, даже аттестаты получили и дипломы. Проблема в том, что этот ролик — попытка установить свои законы и мораль. Попытка подвинуть в сторону государство. Государство — Республику Казахстан.
Для тех, кто пропустил интересное, перескажем вкратце. В сети появился ролик, в котором девушка в короткой юбке садится в такси. Таксист интересуется у нее, сколько она стоит в час, а потом блокирует двери. А на угрозу девушки вызвать полицию, отвечает: «Мұнда полиция жоқ» (отлично, да? Если какой-то псих заблокирует тебя в машине, то полиция на помощь не придет, сообщают нам авторы. Что это как не намек на то, что государство бессильно?) Затем водила объясняет, что принял девчонку за проститутку. После чего толкает речь на фоне трогательной музыки. Не хватало только титра Al-Hayat Media Center — «кинофабрики» ИГИЛ.
У нас и без того часто помимо таксистов-политологов есть и таксисты-проповедники. Те, которые слушают проповеди, пока ведут машину по маршруту, заодно и пассажиру мозги промывают. Половина таких на учете в Комитете, половина — еще не охвачены. А тут у нас ролике ревнитель традиций. За государственные же деньги.
После публикации ролика началась комедия. Едва в сети появились комментарии людей, знатно удивленных таким моралитэ, Молодежный ресурсный центр Шымкента удалил видео. Хотя сначала светил свою эмблемы в кадре. Потом удалили уже заместителя директора центра (начальник, как всегда, оказался не при делах - вот если бы на коррупции поймали, тогда другое дело). Потом министр Балаева предложила впредь анализировать ролики, руководитель шымкентского управления по делам молодежи семьи и детей Жандос Калтаев подчеркнул, что «их не так поняли». «В этом видеоролике не было цели пропагандировать насилие», — объяснял он.
Мы так и поняли. Когда девчонку за короткую юбку называют проституткой, закрывают в машине и говорят, что полиция не придет на помощь — это не насилие. И ответственность за это никто брать не хочет. Повторимся, проблема не только в том, что создатели ролика альтернативно одарены. А в том, что проблема насилия над женщинами и детьми у нас стоит остро.
Возьмем хотя бы тот же Шымкент. Там только на днях пересмотрели приговор врачу, изнасиловавшему медсестру. Суд первой инстанции оправдал (!) его. Российская прокуратура недавно экстрадировала одного из обвиняемых в групповом изнасиловании опять же в Шымкенте. Еще до карантина поднимали тему об изнасиловании в 2018-м подростка в селе Казыгурт все той же Туркестанской области. Мать все эти годы пытается добиться справедливости. Есть ли движение по делу?
В феврале был приговор бывшему подростку в селе Абай, который насиловал подростка. В поселке Абай Сарыагашского района опять же Туркестанской области старшеклассники насиловали первоклашку. Эту историю все помнят…