О русском языке и литературных встречах в Салониках, Ашхабаде и Владивостоке

https://m.youtube.com/watch?v=uk4yVUE1Vng

Как зампред комитета по культуре Госдумы стал одним из инициаторов законопроекта, который может помочь в преодолении очередного абсурда.

Запретительный закон для хрупкой интеллектуальной сферы — это всегда грозный слон в посудной лавке.
Таким свирепым слоном наступала небезызвестная антиэкстремистская статья 282 Уголовного Кодекса. И хорошо, что удалось её поправить. Недостаточно, но уже что-то. Ведь исполнители на местах, ретивые погонщики слона, любой запрет норовят довести до абсурда. Перебить фарфор идей, фаянс инакомыслия, хрусталь чувств, растоптать судьбы…
Теперь хочется обуздать ещё одного слона. По-хорошему можно было бы обойтись включением адекватности. Но что поделать с погонщиками-неадекватами? Уточнять правила, которые они воинственно толкуют.

Итак, умной корректировки требует вот какой закон — о возрастном цензе.

Новым законопроектом предусматривается то, что, казалось бы, само напрашивается: в случае включения произведений литературы в основные образовательные программы школ, такие книги не могут быть запрещены к распространению среди школьников.

Недавно школьнику отказались выдать в библиотеке повесть моего любимого Валентина Катаева «Сын полка», потому что издатель промаркировал эту книгу «16+». Вместо того, чтобы порадоваться, что в библиотеку пришёл-таки юный читатель и ему предстоит познакомиться со своим ровесником героическим Ваней Солнцевым — мальчишку выставили вон. Абсурд? Несомненно.
Художественные произведения приходится буквально вручную спасать от разных ограничений и ущемлений в виде необоснованного никакой логикой навешивания ярлыков возрастной маркировки.
Представляете, в Москве 15-летнему школьнику не продали книгу Виктора Гюго, а в Екатеринбурге 17-летней девочке отказались продавать стихи Маяковского и Есенина.

И это тупое ханжество навязывается в то время, когда тьмы и тьмы тинейджеров сидят в соцсетях и ютубе, общаются матом, смотрят дикую жесть, да и по телеку в детское время показывают всякие днк-шоу и старательные исследования интимно-скандальной жизни персонажей шоу-бизнеса.
Издательства вынуждены классифицировать как запрещёнку для подрастающих сборники стихов тех же Маяковского и Есенина, Вознесенского, Высоцкого, Бродского, прозу Шолохова, Бунина, Шаламова, Искандера. Книготорговцев пугает наказание — штраф для юрлиц до 50 тысяч рублей или административное приостановление деятельности на срок до девяноста суток.

Да что там, будем честны до конца, самые страшные, самые травмирующие детскую психику — сказки. Особенно русские народные. Бедный колобок!.. Кровь стынет в жилах! Пора начертать 18 с жирным крестом.

Теперь абсурдные ограничения могут снять с произведений литературы и искусства, а также советского кинематографа. Законопроект внесён. Детали надо обсуждать и оговаривать. Но скажу на своём примере. У меня сыну 13 лет. И я счастлив, если он читает классику. Стремлюсь изо всех сил его заинтересовать и взбудоражить литературой. Какой бред от неё ограждать!.. Тем более в наше время мощных соблазнов, уводящих прочь от всякого чтения…

Программа Двенадцать.

День защиты каждый день.

Среди прочего —

невесёлая история про органы опеки и ничейного малютку в Симферополе, которая, похоже, благополучно завершается;

о маркировке книг и несчастном колобке, припечатанном цифрой 18 с жирным крестом;

о фильме «Доктор Лиза» (на связи — Глеб Глинка, отдавший свою квартиру под съёмочную площадку).

https://m.youtube.com/watch?v=RUIyvnI4xRU

Получил ответ лично от прокурора республики Чувашия прямиком к детскому дню.

Предыстория такова.
В середине апреля из города Чебоксары пришло письмо от Дарьи Г., матери тяжелобольной девочки Евы, которой в мае исполнилось два года. Она родилась с врождённым пороком сердца, ДЦП, и другими серьёзными заболеваниями.
«Она не сидит, не переворачивается и не ходит самостоятельно, как все дети её возраста. Постоянно плачет. Всё время на моих руках. Ребёнка мучают боли. Не разговаривает пока».

Муж оставил Дарью с больной девочкой, и помощи ждать было неоткуда.
В городской детской больнице маму с малышкой встретили неласково.
Направить девочку на обследование и лечение в специализированные учреждения — отказались, предложив лишь курс терапии в неврологическом отделении райбольницы, где должной помощи не оказали, а затем и вовсе перестали выдавать бесплатные лекарства.

Потому что денег нет. А если их нет, то возиться с тяжелобольной неохота.

Дарья стала жаловаться в Минздрав.
Тогда на женщину посыпались оскорбления и угрозы, а органы опеки и инспекция по делам несовершеннолетних стали частыми гостями у неё дома. К счастью, отобрать ребёнка не вышло.

Я написал депутатские запросы, связался с региональным начальством разного уровня.
И вот — официальный ответ.
Прокуратура провела проверки с привлечением специалистов Росздравнадзора и республиканского Минздрава. В ходе этих проверок «выявлены нарушения законодательства, связанные с необеспечением малолетней бесплатными лекарствами и оказанием медицинской помощи».

Главврачу предписано немедленно устранить все нарушения. Хотя я бы спросил бы по закону за «неоказание медицинской помощи малолетней»…

Сейчас для Евы подготовлена и выполняется «индивидуальная программа реабилитации». Девочка прошла врачебную комиссию и уже в ближайшие дни будет госпитализирована в специализированное федеральное реабилитационное учреждение для детей.
Повезут в Москву.
Дай-то Бог, чтоб помогли.

Хорошо, что удалось выбить помощь страждущему ребёнку. Пусть страдания уменьшатся.
Но ведь это не милость государства, а его обязанность — оказать такую помощь.
Поэтому невесело…

Кстати, для тех, кто хотел повидаться и порасспрашивать — у меня встречи с читателями на Красной площади сегодня в 18 часов (Площадка 1) и 5 июня в 16:45 (Художественная литература / Студия).

Пушкин, перефразируя Маяковского, идёт красивый, двухсотдвацатилетний. Не тяжкой поступью каменного гостя, а лёгкой юной походкой.
Кстати, как часто поэты обращались к Пушкину на ты...
«О Александр! Ты был повеса, как я сегодня хулиган».
«Пушкин! Тайную свободу пели мы вослед тебе!»
Для меня Пушкин прежде всего о том, что самостоянье человека — залог величия его.
Собственно, за это самое самостоянье и вручу сегодня спецприз двум юным поэтам от журнала «Юность».
Вручение случится при объявлении победителей премии «Лицей» имени Пушкина. (Выпустим с «Лицеем» совместный номер журнала).
В 14.00. на Красной площади. Приходите! Доступ открытый.

Поэты Евгения Баранова из Ялты и Василий Нацентов из Воронежа — по 100 000 от журнала «Юность» и впереди публикации

Друзья Ивана говорят, что он никак никогда не был связан с наркотиками. Что всё это явная подстава — месть за какое-то прошлое расследование или попытка остановить новое.

Программа Двенадцать.

Самостоянье человека. Пушкину — 220.

«Лицей» и «Юность»: вручение премии на Красной площади.

Русский воин. В Москве простились с Никитой Белянкиным.

Литературной студии МГУ «Луч» — 50 лет.

https://www.youtube.com/watch?v=maT3TfOxSWQ&feature=youtu.be

Иван Голунов освобождён.
Очень хорошо!

Они готовы вот так вот фабриковать дела и ломать судьбы.
Они — это не отдельные «правоохранители», это система.
И зевотное молчание коллег-депутатов — тоже система.
При немного другом раскладе — закатали бы парня при общем безучастии.
Так прямо сейчас коллективно молчат (а кто и злорадствует) по поводу ещё множества других диких и подлых расправ.

Вот за кого никто не заступится.

Прогрессивной общественности начхать. Дрессированные государственники без команды ничего не делают.

Всё-таки выдают на расправу Иру Воронцову.

В Смольнинском районном суде Санкт-Петербурга завершился процесс Воронцовой против петербургского ГУ МВД по вопросам миграции. Суд приобщил к делу моё письмо в защиту девушки. Приобщил, но проигнорировал. Судья встала на сторону полицейских чиновников, отказавших во временном убежище Ирине.

И это под официозную трескотню о «важности поддержки соотечественников».

С декабря 2009 года Воронцова живёт в Санкт-Петербурге, работает веб-дизайнером, замужем за гражданином РФ. На Украине в период с 2006 по 2008 была организатором и участницей многих политических выступлений в поддержку «русского мира». Много раз подвергалась нападениям со стороны украинских националистов. В 2014 году принимала участие в сборе гуманитарной помощи для Донбасса. В 2015 году отправилась в Донецк в качестве волонтёра.
Внесена в базу сайта «Миротворец» как «пособник террористов». Ей грозит срок до 15 лет.
В сентябре 2018 Ирина подала ходатайство о предоставлении временного убежища на территории РФ. В декабре 2018 в предоставлении временного убежища отказано. И вот — решение суда.

Это обычные люди её выдворяют. Те же, что смотрят вечерами шоу по телевизору и охают над кошмарами соседней страны. И это они же, обычные, выдали в львовскую тюрьму журналистку Елену Бойко, где она по-прежнему сидит. Сидит, забытая и преданная.

Обычные выбросили из Крыма «активистку Антимайдана» Марину Меньшикову, и всё закончилось петлёй в днепропетровской тюрьме.

Это — система, состоящая не из извергов, а из обычных людей, которые обучены быть безропотно-бесчеловечными. Такова норма.

Программа Двенадцать.

На Псковской земле.

Репортаж с пушкинского праздника в Михайловском и из Псково-Печерского монастыря.
И разговоры с митрополитом Тихоном.

https://www.youtube.com/watch?v=Wag93PIo84U&feature=youtu.be

Крестили нашу малышку Катю

Каждый день я получаю письма от людей, получивших совершенно разные сроки, с жалобами на необоснованность заключения, и я не могу знать, кому доверять.
И всё же, отталкиваясь от ситуации, когда журналисту в отместку за его работу подбросили наркоту в центре Москвы, хотелось бы трезво и беспристрастно оценить происходящее в стране.
Взять хотя бы эту самую наркотическую статью — 228. По ней сидят тьмы и тьмы, её даже прозвали народной. Сидят упыри, реальные драгдилеры, убийцы нашей молодёжи, которым самое место за колючкой.
Но как быть тем безвестным, кому так же, как столичному журналисту, могли подкинуть наркоту где-нибудь в провинции и за кого некому подняться?

Например, православная общественность, батюшки, которым я верю и чьи голоса не имеют медиа-рупоров, почти год обращаются ко мне в связи с делом Николая Каклюгина.
Николай Владимирович, кандидат медицинских наук, был арестован в Ростове-на-Дону по обвинению в хранении наркотических средств (спайсов) в количестве 10−15 граммов, якобы предназначенных для продажи. Каклюгин называет своё дело полностью сфабрикованным, заказанным наркомафией, против которой он активно боролся. В тюрьме объявил голодовку. Знающие Николая близко священники и миряне характеризуют его как праведника.

Другая история. Ивановский журналист Андрей Евгеньев, арестованный в 2016-м. Сам Евгеньев и его защита утверждают, что спайсы были ему подкинуты. Юристы, коллеги и родственники журналиста указывают на многочисленные нестыковки в деле, отсутствие следов веществ, однако это не помешало отправить Андрея в тюрьму, там он и находится до сих пор.

Повторяю: не берусь судить, кто виновен, а кто невиновен.

Но берусь задавать вопросы — о методах следствиях и о качестве улик. И жду убедительных ответов.

Система, вершащая судьбы людские и объявляющая преступниками, не должна быть закрытым клубом, где полиция и следствие имеют возможность делать, что угодно, а прокуратура и суды им в этом помогают.

В середине февраля писал об обращении тяжелобольных пациентов городской больницы Соликамска. Они жаловались на условия их перевозки для прохождения гемодиализа. Это метод очищения крови при острой и хронической почечной недостаточности.
Жизненно необходимую процедуру люди еженедельно проходят в городе Березники, по трассе им ехать 30 километров.
До января больных перевозили на специальном транспорте, оборудованном электроподъёмником для колясочников. А потом перестали. Три раза в неделю они вынуждены были на колясках самостоятельно закатываться и выкатываться из машины без посторонней помощи.

Направил запросы. 31 мая пришло очередное письмо из Соликамска: «Обещанную машину так и не дали. Обманули больных. Каждая их поездка превращается в настоящий кошмар. А они ждут!»

Пришлось звонить начальствующим Пермского края. Вот она эта машина — на фотографии. Наконец-то её получили люди. Буквально на днях.
Не самое великое достижение? Конечно. Но большая радость — облегчить страдания тех, кому и так плохо.

О Грузии с грустью.

И о том, что мы всё равно будем ездить и летать друг к другу.

33 года последнему писательскому съезду со скандалом вокруг рассказа Виктора Астафьева «Ловля пескарей в Грузии» и 75 лет операции под названием «Багратион».

Об отношениях стран и народов разговор с депутатом Сергеем Гавриловым и тбилисским политологом Гулбаатом Рцхиладзе.

https://m.youtube.com/watch?v=9cWElwLpOjA

«Отчаиваться не надо...» К 20-летию возвращения в Россию писателя и философа Александра Зиновьева.

https://youtu.be/ZZ_lqDpVHLE

С 2000 года волной «оптимизации» на селе снесено свыше 20 000 школ.
Но над сколькими нависает эта волна!
У нас же около 40 миллионов сельских жителей.

Надо рассказывать о каждой школе, на которую легла тень обречённости. Что я и делаю. И рассказываю о тех школах, которые удаётся отстоять.

Хочется думать, что официальный запрос на депутатском бланке и огласка в федеральных СМИ — это то, что не в последнюю очередь заставляет местных чиновников притормозить. Так вспять поворачивает убийственная волна.

Я уже радостно сообщал о том, что удалось (вместе с родителями, учителями и детьми) отстоять Заклинскую школу Дновского района Псковской области.
А в мае писал про Вятку, откуда все мои предки по отцовской линии.
Яранский район Кировской области. Школы в деревне Пушкино и селе Никола. Приговорённые к закрытию.

Я составлял запросы, вспоминая стихи Рубцова:

Люблю я деревню Николу,
Где кончил начальную школу!

И вот ответное письмо. От правительства Кировской области.
«Администрация Яранского района отменила своё решение о ликвидации вышеуказанных образовательных организаций».
Таков официальный ответ: школы спасены. Обещано от них отвязаться.

Нельзя относиться к нашим сельским людям как к лишним и ненужным, но безропотным и безответным. На днях прозвучали восклицания вице-премьера о «катастрофической убыли населения». Всё взаимосвязано: условия жизни и уход из жизни. А потом на фоне кладбищ выжившим объясняют, что их слишком мало и их больнички, ДК, библиотеки, школы слишком дорого обходятся государству.
Нельзя скупиться вкладываться в село, в образование, в судьбы. Нельзя, постыдно, преступно.

В России закрыто множество школ. Множество приговорено. Бороться надо за каждую.

Ещё одно подлое решение удалось остановить. Повернуть вспять ещё одну убийственную волну.

Весной я получил обращение от медработниц Анжеро-Судженской городской больницы Кемеровской области. Они, удивительное дело, оказались не рады тому, что их лишат и без того скромных зарплат. Более ста человек — санитарок и младших медсестёр — решено было «оптимизировать» и привести к «профессиональному стандарту».
Это такая сладкая формулировка, а ведь им просто указали на дверь. На дверь в пропасть.

В обращении сотрудниц ГАУЗ КО «Анжеро-Судженская городская больница» констатировалось: «Онкологическое отделение полностью лишается младшего медицинского персонала, акушерское и оперблок — почти полностью. Это на больницу, обслуживающую около 80 тыс. населения города (не считая районы). Считали и считаем, что данное решение нарушает трудовые права работников, а также право населения на медицинскую помощь в соответствии с действующими федеральными нормами и правилами».

— У нас женщины рожают только днём, поэтому ночью нам санитарки в роддоме не нужны! — заявила уволенным главврач.

Одних медсестёр перевели в уборщицы, других выгнали сразу. Согласились с этим далеко не все, некоторые даже объявили голодовку. Тогда посыпались угрозы и тем, кто ропщет, и их родне. А местные власти даже позлорадствовали: так и надо бесполезным и ненужным, лишние рты…
Но люди не сдались. И вот — кое-чего добились.

После моих запросов и протестов медработниц пришёл наконец-то подробный прокурорский ответ.
«Выявлены нарушения трудовых прав сотрудников больницы. В отношении руководства больницы возбуждено три административных дела, по итогам которых назначены наказания в виде предупреждения и штрафов». Установлено, что женщины трудились без положенного отдыха, переведённых в уборщицы всё равно заставляли выполнять работу, за которую положены другие деньги.

А на днях санитарок и младших медсестёр Анжеро-Судженской больницы начали знакомить с приказами об отзыве уведомлений об их увольнении. Людей возвращают на должности, где тяжкой работы — море, а зарплаты копеечные, но всё-таки это торжество справедливости.
Теперь надо добится возвращения всех уволенных. Намерен помогать в этом по максимуму.

Журналисту и историку Олесю Бузине сегодня 50 лет.
Он убит, а убийцы на свободе.
Мой разговор с его мамой Валентиной Павловной.

И не только (ещё и блиц-телемост между литераторами: можно ли хотя бы осуществить обмен пленными и заключёнными).

https://m.youtube.com/watch?v=9PVt4wT11Ck&t=

Весной во время приёма в Улан-Удэ ко мне пришла женщина со словами отчаяния и листами обращения, под которым более 800 подписей. К людям зимой вламываются в дома и спиливают батареи. И оставляют в холоде — и детей, и стариков. И так массово, повсеместно.

Я поначалу даже не поверил. Нет, рассказала правду.
Речь о масштабном бандитизме в отношении беззащитных людей — иначе не скажешь. Крики, плач детей, дюжие налётчики расшвыривают хозяев, визг «болгарки», искры…

Начнём с закона. По закону и по правилам предоставления коммунальных услуг, лишать отопления вообще не имеют права. Потому что можно погубить людей.
Впрочем, для губителей здоровье и жизни тех, кого губят, — пустяки.
В стране очень много бедствующих, у которых возникают задолженности за коммуналку. И что, их всех уничтожить, обречь на вымерзание?

Оказывается, каждый второй разбойный налёт «коммунальщиков» происходил в семьях с несовершеннолетними детьми, пенсионерами, инвалидами. Но и после того, как батареи спиливали, с людей продолжали требовать новые суммы за отопление. А затем арестовывали последние копейки на пенсионных счетах.
Проще говоря, выбивали плату по несуществующим мнимым долгам, по-бандитски поставив на счётчик.

Собрав все вопиющие факты этого беззакония, я обратился в Генеральную прокуратуру. Велась сложная переписка. Возбудили дела. Потом, как следует из совсем свежего ответа Прокуратуры, «следствием не было принято исчерпывающих мер по установлению обстоятельств незаконного демонтажа приборов отопления в жилых помещениях».
Такой вот гладкий язык официоза, а в реальности — стальной визг, снопы искр, попытки согреться в одеждах и одеялах, кашли и хрипы, дрожь безнадёги… Что это за жизнь, если в твоём собственном доме лежат нелепыми обрубками батареи и хозяйничает смертельный холод?

Итак, совсем новые сведения от Прокуратуры.
О той справедливости, которой удалось добиться.
Коммунальщиков заставили сделать перерасчеты платы за тепло на общую сумму около пяти миллионов рублей для 109 жителей Улан-Удэ и свыше трех миллионов рублей для потребителей из посёлка Каменск Кабанского района. Вся задолженность аннулирована. В 106 домах Каменска и Улан-Удэ вновь подключены приборы отопления — обратно поставлены батареи.

Да, чего-то удалось добиться.

Но почему по-прежнему так невесело?