Премьер-министр Эстонии Кая Каллас попросила россиян серьёзнее относиться к антироссийским санкциям:
"Согласование каждого пакета санкций против России - это сложный процесс, в который включены все участники Евросоюза. Тем не менее россияне позволяют себе шутить в интернете над каждым новым пакетом санкций, откровенно издеваются над нашей работой. Я очень прошу их проявить хоть какое-то уважение".

Господа, мне стыдно за нас русских, ведь реально ведём себя, как звери! 😂

Ай, молодца, Кая! Она так старается, а мы не каемся.... Вы, звери, господа (с)

Мне периодически приходят сообщения о том, что вот очередной раз какой-то популярный священник сказал что-то прокоммунистическое, или другой известный священник проповедовал что-то оккультное, или целый епископ оказался в одной компании с Дугиным/Прохановым/Кургиняном, и тому подобное. По всей видимости предполагается, что я должен делать какие-то выводы и как-то на это реагировать.

Отвечаю: да, конечно, эта информация всегда имеет для меня значение и да, конечно, я всегда делаю для себя определенные выводы и стараюсь на эти факты как-то реагировать. Коммунизм любого разлива, оккультизм любого разлива, прохановщина любого разлива, дугинщина любого разлива – это ереси, т.е. мировоззренческие позиции, противоречащие православному вероучению и в России особенно опасные, потому что они легко подаются в одном пакете с русским великодержавным патриотизмом, используя его как самую востребованную наживку. Но для большей эффективности борьбы с этими ересями необходимо учитывать три обстоятельства.

Первое. Абсолютное большинство людей, в особенности далеких от каких-либо мировоззренческих вопросов, идут сегодня за любыми патриотическими ересями именно потому, что они патриотические. Если какой-то гуру проповедует идеи Великой России, выступает за СВО и возвращение Новороссии, то для всех этих людей этого факта вполне достаточно, он уже в их восприятии будет и “хорошим человеком”, и “потрясающим писателем”, и “великим философом”, и “гениальным музыкантом”, даже если они его музыки не слышали. И том-то все и дело, что его настоящей музыки они не слышали просто потому, что она им не очень интересна – вникать в “многонот” и “многобукв” готовы далеко не все, большинству достаточно посмотреть минутный ролик на ютубе, и не про вечные смыслы, а про сиюминутные проблемы. Поэтому, конечно, очень плохо, что все эти люди так или иначе поддерживают эти ереси, но они их просто не осознают как ереси, а для большинства из них даже вопрос о согласовании любой патриотической позиции с православным христианством не возникает – для них любой русский патриот обречен на вечное Царствие Божие просто по факту, что он русский патриот. Да и само Царствие Божие в их представлении это что-то типа Великой России, причем, не где-то на Небесах, а уже здесь, в этом грехопадшем мире, и достигается оно не покаянием, молитвой и постом, а примерно как “светлое коммунистическое будущее” (поинтересуйтесь их эсхатологическими представлениями, узнаете много интересного).

Второе. К сожалению, многие современные православные священнослужители не очень интересуются теми религиозными, философскими и идеологическими позициями, которые сегодня активно конкурируют в головах не то что интеллектуалов, а любых людей, читающих хоть что-то более серьезное, чем правила пользования лифтом. И поэтому вполне возможна ситуация, когда какой-то очередной “гуру”, проповедующий все что угодно, приглашает этих священнослужителей на свое мероприятие, и они искренне уверены, что участвуют в чем-то богоугодном, а на самом деле просто выполняют функции “свадебных генералов” на очередной пиар-акции этого “гуру” и его лжеучения. Такой священнослужитель больше может никогда не появляться в орбите этого гуру и вообще забыть о нем, но свою функцию он выполнил – теперь это лжеучение “освящено” его присутствием и все свидетельства его участия (фотографии, видео, аудио и т.д.) будут использованы пиарщиками “гуру” на все 100%.

Третье. Если вы действительно уверены в том, что обличаемая вами ересь это именно ересь и она реально опасна, и что Церковь недостаточно реагирует на ее опасность, а отдельные священнослужители проявляют редкую несознательность в поддержке этой ереси, то постарайтесь не только жаловаться об этом мне или другому “ветерану” борьбы с этой ересью, но и бороться с этой ересью самостоятельно, каждый на своем месте – пишите об этом своих блогах, пишите об этом в различные СМИ, обращайтесь лично к этим священнослужителям, вступайте в дискуссии с адептами этих ересей, сами устраивайте мероприятия, посвященные разоблачению этих ересей, и т.д., и т.п. Только это нужно делать адекватно и компетентно, без лишних эмоций и перегибов. Борьба с любой ересью не может держаться на одном-двум-трех людях, это должна быть системная, последовательная, долгосрочная работа, без расчета на быстрый успех, и с готовностью претерпеть неизбежное сопротивление со стороны фанатиков обличаемого “гуру” и его лжеучения.

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ. НАЧАЛО: РОЖДЕНИЕ НОВЫХ СМЫСЛОВ (XI – нач. XIII вв.) (Продолжение)
Многие из русских мыслителей XI в. связывали с Крещением радость открытия Истины. Но особенно ярко такое понимание у митрополита Киевского Илариона, в трудах которого митрополита Илариона мы находим первое обоснование нового смысла земного бытия Руси.
О жизни Илариона, митрополита Киевского (ум. после 1051 г.) нам известно очень мало. Есть лишь два упоминания о нем в «Повести временных лет», запись похожего содержания в конце «Исповедания веры» самого Илариона (или от его имени), ссылка Симона на «Житие Антония» (о поставлении в пресвитеры и пострижении Илариона преподобным Антонием Печерским) и упоминание его имени в «Уставе Ярослава». В 1051 г. Иларион был избран собором епископов в митрополиты Киевские и, таким образом, стал первым главой Русской Церкви русским по происхождению. Видимо, до избрания в митрополиты Иларион был настоятелем одного из киевских храмов, само избрание состоялось по настоятельному требованию киевского князя Ярослава Владимировича. После кончины князя Ярослава в 1054 г. имя Илариона больше нигде не упоминается. По некоторым предположениям, свои последние дни Иларион провел в Киево-Печерском монастыре, во всяком случае, именно там, по преданию, находится его могила. Позднее Иларион был канонизирован Русской Православной Церковью, время канонизации неизвестно. Память святого отмечается в день поминовения собора всех Киево-Печерских преподобных отцов на 2-й неделе Великого Поста и в день поминовения собора Киево-Печерских преподобных отцов, почивающих в Ближних пещерах — 28 сентября (11 октября).
Избрание киевского митрополита собором епископов, без участия константинопольского патриарха и патриаршего совета было прямым вызовом византийской иерархии и нарушением церковных правил и традиций. Надо признаться, что причины столь необычного события в русской церковной истории до конца непонятны. Еще в XVI веке русские книжники, трудившиеся над составлением Никоновской летописи, в качестве причины указывали на существовавший в середине XI века конфликт между князем Ярославом и греками («Ярославу… с греки брани и нестроения быша»), а также и на 1-е правило Апостольского собора, в русской трактовке звучащее таким образом: «Два или трие епископы да поставляють единаго епископа». Правда, следует иметь в виду, что авторам Никоновской летописи нужно было найти исторические обоснования права русских епископов самим выбирать предстоятеля Русской Церкви, ведь этот вопрос был более чем актуален в первой половине XVI в., когда составлялась Никоновская летопись. Позднее многие отечественные историки XVIII—XX вв. также считали, что избрание Илариона собором епископов в 1051 г. было прямым продолжением русско-византийского противостояния в 1040-е гг. Но современные исследователи подчеркивают, что к 1051 г. отношения между двумя странами успели полностью восстановиться (мир между ними был заключен около 1046 г.). Указывалось в литературе и на то, что избрание Илариона на митрополичий стол совершалось в соответствии с традициями кирилло-мефодиевской традиции (сохранившей, в свою очередь, принципы ирландской традиции). Кроме того, обращается внимание, что действия участников собора 1051 г. укладываются в русло движения за обновление Церкви, охватившего в середине XI в. не только Восточную, но и Западную Церковь, и, в частности, за восстановление древних канонических прав провинциальных соборов на избрание епископов, зафиксированных в 1-м правиле Апостольского собора. Более того, сегодня считается, что избрание Илариона было, по-видимому, признано в Константинополе: об этом говорит присутствие его имени в официальных списках русских митрополитов, а «в позднейших русских источниках XVII–XVIII вв., сообщается о поставлении Илариона константинопольским патриархом Михаилом Кируларием или «чрез грамоту» Михаила Кирулария — но это едва ли не догадки книжников Нового времени».

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ. НАЧАЛО: РОЖДЕНИЕ НОВЫХ СМЫСЛОВ (XI – нач. XIII вв.) (Продолжение)
Иларион, митрополит Киевский, несомненно принадлежит к числу наиболее значительных в отечественной истории. Ведь он внес весомый вклад в становление русской культуры, создав первое отечественное литературно-философское и духовно-политическое произведение — «Слово о Законе и Благодати». «Слово о Законе и Благодати» написано между 1037–1050 годами. Оно было очень популярно на Руси, недаром сегодня известно более чем 50 списков XV–XVI вв. и в разных редакциях. Кроме того, митрополиту Илариону принадлежат два текста — «Молитва» и «Исповедание веры», которые обычно публикуются вместе со «Словом».
Логический анализ позволяет разделить «Слово о Законе и Благодати» на три составные части. Первая часть — это своеобразное философско-историческое введение. В его основе лежит рассуждение о соотношении Ветхого и Нового Заветов — Закона и Благодати. Смысл подобного рассуждения многообразен. С одной стороны, это продолжение чисто богословского спора между Западной, Римской Церковью и Церковью Восточной, православной. Дело в том, что западное христианство почитало Ветхий Завет как собрание разного рода правовых норм, как оправдание свойственных западному миру прагматических устремлений и т. д. На Востоке Ветхому Завету придавалось гораздо меньшее значение.
Иларион в своем «Слове» стоит ближе к Восточной Церкви. Он говорит: «Прежде был дан Закон, а потом Благодать, прежде — тень, а потом истина». Таким образом, Иларион подчеркивает, что следование нормам только лишь Ветхого Завета не приводит людей к спасению души, как не спасло знание Закона («тени») древних иудеев. Более того, предпочтение Ветхого Завета может привести к иудаизму. Лишь Новый Завет («истина»), данный человечеству Иисусом Христом, является Благодатью, ибо Иисус своей смертью искупил все людские грехи, а посмертным воскрешением Он открыл всем народам путь к спасению.
Однако не стоит считать, что Иларион прямо противопоставляет истины Нового Завета нормам и истинам Ветхого Завета, как это нередко делается в различных популярных и научно-популярных работах. Киевский митрополит, несомненно, утверждает необходимое единство двух частей Священного Писания, ибо понять все величие Нового Завета невозможно без знания норм и пророчеств Ветхого Завета, и, наоборот, истинные смыслы, заложенные Господом в книги Ветхого Завета, раскрываются только в свете новозаветного учения.

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ. НАЧАЛО: РОЖДЕНИЕ НОВЫХ СМЫСЛОВ (XI – нач. XIII вв.) (Продолжение)
В доказательство своей мысли Иларион пишет пространное рассуждение на тему библейской притчи о Сарре и Агари (см.: Быт. 16–21). Это рассуждение — первый образчик символическо-аллегорического толкования библейских сюжетов в русской литературе. Впоследствии символическое толкование Библии станет основным методом в творчестве древнерусских книжников.
Суть же притчи такова. Сарра — жена праотца Авраама — долгое время была бесплодной. И Авраам, по совету жены, породил сына Измаила от рабыни Агари. Но Господь смилостивился над Саррой, и в глубокой старости она тоже смогла родить сына — Исаака.
Смысл этой притчи, по Илариону, очень глубок. Агарь — это образ Ветхого Завета, Закона, который появляется на свет раньше, но, рожденный рабыней, продолжает и сам оставаться рабом. Сарра — это символ Нового Завета, Благодати, которая рождает свободного Исаака. Так и Ветхий Завет не может быть истиной, хотя он и явился раньше Нового Завета. Следовательно, не «первородство» имеет решающее значение, а то, что Господь послал истину людям в заветах Иисуса Христа. «Закон ведь прежде был и несколько возвысился, но миновал, — говорит Иларион. — А вера христианская, явившаяся и последней, стала больше первого и распростерлась на множество языков. И Благодать Христова, объяв всю землю, ее покрыла, подобно водам моря».
Эти рассуждения Илариона имеют два важных следствия. Во-первых, Христова Благодать настолько значительна, что спасает всех людей, принявших Святое Крещение, независимо от того, когда произошло само Крещение. Во-вторых, одного факта Крещения достаточно для того, чтобы люди, его принявшие, были удостоены спасения: «Христианское же спасение — благодатно и изобильно, простираясь во все края земные… — пишет Иларион. — Христиане же поспешением истины и Благодати не оправдываются, но спасаются». Таким образом, разделяя всемирную историю на два периода — период Закона (Ветхого Завета) и период Благодати (Нового Завета), Иларион утверждает, что лишь Новый Завет («Истина»), данный человечеству Иисусом Христом, является Благодатью, ибо Иисус своей смертью искупил все людские грехи, а посмертным воскресением Он открыл всем народам путь к спасению. Следовательно, смысл существования России состоит в утверждении христианских истин и тем самым в обретении спасения.
Во второй части «Слова» Иларион развивает идеи спасения Благодатью уже в приложении к Руси. Крещение Руси, совершенное великим князем Владимиром, показало, что Благодать распространилась и в русские пределы. Следовательно, Господь не презрел Русь, а спас ее, приведя к познанию истины. «И уже не идолопоклонниками зовемся, — пишет Иларион, — но христианами, не без упования еще живущими, но уповающими на жизнь вечную».
Приняв Русь под свое покровительство, Господь даровал ей и величие. И теперь это не «безвестная» и «захудалая» земля, но земля Русская, «что ведома во всех наслышанных о ней четырех концах» света. Более того, христианская Русь может надеяться на великое и прекрасное будущее, ибо оно предопределено Божиим Промыслом.

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ. НАЧАЛО: РОЖДЕНИЕ НОВЫХ СМЫСЛОВ (XI – нач. XIII вв.) (Продолжение)
Третья часть «Слова» посвящена прославлению киевских князей. Прежде всего речь идет о князе Владимире (в крещении — Василий), которого «посетил посещением Своим Всевышний» и «воссиял в сердце его свет ведения». Кроме того, славит Иларион князя Ярослава Мудрого (в крещении — Георгий), современником и соратником которого был и сам митрополит. Но интересно, что Иларион прославляет также и язычников Игоря и Святослава, заложивших будущее могущество Русского государства. Более того, в своем сочинении Иларион именует русских князей титулом «каган». А ведь этот титул в те времена приравнивался к титулу императора. Да и самого князя Владимира Иларион сравнивает с императором византийским Константином.
Как можно видеть, богословские рассуждения митрополита Илариона являются основанием для серьезных историко-политических обобщений и выводов. Доказательства в пользу Благодати дают митрополиту Илариону возможность показать место и роль Руси в мировой истории, продемонстрировать величие его Родины, ибо Русь была освящена Благодатью, а не Законом. По сути дела, «Слово» — это похвальная песнь Руси и ее князьям. А воспевание достоинства и славы Русской земли и княживших в ней потомков Игоря Старого, возможно, направлено прямо против политических притязаний Византии.
«Слово о Законе и Благодати» иллюстрирует и первые шаги христианства в Древней Руси. Нетрудно заметить, что у Илариона христианство носит ярко выраженный оптимистический характер, оно пронизано верой в то, что спасение будет дано всем принявшим Святое Крещение, что само христианство преобразило Русь, открыло ей врата в Божественные чертоги. Следовательно, в толковании христианского вероучения митрополит Иларион близок к раннему русскому христианству, имеющему свои истоки в кирилло-мефодиевской традиции. И в этом Иларион был не одинок. Как показывают исследования, похожие взгляды высказаны в сочинениях Иакова Мниха, в «Слове на обновление Десятинной церкви» неизвестного автора (памятники второй половины XI века), а также в отдельных местах «Повести временных лет».
Так, в «Памяти и похвале князю русскому Владимиру» Иакова Мниха большое место занимают сюжеты, сравнивающие подвиги Владимира и Ольги с деяниями Константина и Елены. Главное же, в этих памятниках ярко чувствуется оптимистическое, радостное, даже восторженное настроение от самого факта Крещения Руси.
В историософском же смысле митрополит Иларион продолжил и развил линию, начатую еще в летописной традиции, предприняв усилия по «вписыванию» истории Руси в библейскую историю. Многочисленные библейские аналогии, которые наполняют текст «Слова о Законе и Благодати», позволяют автору представить Русь как государство, вставшее в ряд других христианских государств и занимающее в этом ряду самое достойное место.

ИНОСТРАННЫЕ ИСТОЧНИКИ РУССКОЙ РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКОЙ МЫСЛИ XI - нач. XIII вв.
Расцвет отечественного религиозного философствования в X–XII вв. был неслучаен. Ведь уже в XI веке русские книжники владели разными языками и могли читать богословские и философские книги не только в переводах, но и в подлинниках. Кроме того, именно в этот период на Руси создается большой корпус переводной литературы, которая и служила первоисточниками для формирования русской религиозно-философской мысли.
Поэтому можно сказать, что философия стала известна на Руси уже в XI веке благодаря переводам на славянский язык христианской литературы — Библии, сочинений Отцов Церкви, трудов византийских и болгарских философов-богословов. Влияние последних необходимо отметить особо, ведь большинство христианских книг попадало на Русь именно в болгарских переводах.
Библия переводилась постепенно, по частям, причем вначале стали известны переводы новозаветных книг, а затем уже и отдельные тексты Ветхого Завета. Интересно, что в Древней Руси довольно-таки долго сохранялось настороженное отношение к Ветхому Завету. Считалось, что увлечение ветхозаветной тематикой, посвященной истории древних евреев, не принявших Христа, может привести к отступлению от канонов христианской веры. Первый полный перевод Библии появился на Руси только в конце XV века.
Особой популярностью в Древней Руси пользовались «Евангелия-апракос», которые включали в себя краткие тексты четырех Евангелий, «Деяний Апостолов» и «Посланий Апостолов», расписанные по неделям богослужений («апракос» — в греч. недельные). «Евангелием-апракос» была и первая известная на Руси рукописная книга, сохранившаяся в полном объеме — Остромирово Евангелие (1056–1057). А из ветхозаветных текстов отдавали предпочтение Псалтири — книге, содержащей 150 псалмов, автором которых считается библейский царь Давид. Причем Псалтирь использовалась и как учебник, по которому учились грамоте и письму. В 2000 году во время раскопок в Новгороде были найдены деревянные дощечки, так называемые «церы», представляющие собой, видимо, своеобразные страницы «деревянной» книги, которые содержат тексты некоторых псалмов. Время создания этих текстов датируется концом X — началом XI в. Таким образом, на сегодняшний день Новгородская Псалтирь — это самая древняя рукописная русская книга.
Из сочинений Отцов Церкви на Руси наибольший авторитет получили творения Иоанна Дамаскина, Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Богослова, Ефрема Сирина, Иоанна Лествичника. Так, труды Иоанна Златоуста почитались как образчики выдающегося красноречия. А например, трактат Иоанна Дамаскина «Источник знаний» долгое время был не только книгой для чтения, но и сохранял значение своеобразного учебника по христианской философии.
Немалую роль в развитии философии в Древней Руси сыграли «Шестодневы» — книги, в которых на основе библейских сюжетов пространно рассказывалось о сотворении и устройстве мира. Так, «Шестоднев», составленный Иоанном Экзархом Болгарским на рубеже IX–X вв., известен во многих списках, что свидетельствует о его широкой распространенности.
Большое внимание уделяли также сочинениям, носившим энциклопедический характер — «Изборникам». Следуя примеру царей Болгарии, «Изборники» составлялись для великих киевских князей. В эти книги, наряду с фрагментами из Библии и правилами богослужения, включались сложные философские и богословские тексты. От XI века до нас дошли две такие книги — «Изборник 1073 года» и «Изборник 1076 года».
Немалое распространение получили и апокрифы. Занимательные по форме и содержанию, наполненные фантастическими подробностями, стремящиеся дать точные объяснения буквально каждому слову, апокрифы стали любимым чтением и древнерусских книжников, и простого люда.
Многочисленные книги, переведенные с болгарского, а позднее и непосредственно с греческого языков, не только способствовали распространению на Руси христианского вероучения, но и сыграли большую роль в развитии уже собственно русской религиозно-философской мысли.

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ. НАЧАЛО: РОЖДЕНИЕ НОВЫХ СМЫСЛОВ (XI – нач. XIII вв.) (Продолжение)
Преподобный Феодосий Печерский (ум. 3 мая 1074 г.) — один из крупнейших православных подвижников и церковных идеологов Руси второй половины XI века. Жизненный путь Феодосия известен нам по его Житию, написанному в конце XI — начале XII века монахом Киево-Печерского монастыря Нестором. Кроме того, сведения о Феодосии имеются в Повести временных лет и в Киево-Печерском патерике.
Согласно Житию, Феодосий родился в г. Василеве близ Киева в богатой семье княжеского слуги. Детские годы провел под Курском, куда переехала его семья. После смерти отца дом вела мать Феодосия, которая хотела видеть его продолжателем отцовских занятий. Но Феодосий уже в детстве, избегая игр и забав, прославился подвигами во имя Божие — носил железные вериги, постоянно молился, ходил в рубище. Юношей он покинул дом и пришел в Киев в пещеру к монаху Антонию, основателю Киево-Печерского монастыря. Другой насельник пещеры, Никон, постриг Феодосия в иноческий чин. С самого начала монашеского пути и до конца жизни Феодосий со рвением исполнял все монашеские послушания: много трудился наравне с другими, был очень скромен, питался хлебом с водою, никогда не спал лежа, но лишь сидя.
В 1062 г. братия избрала Феодосия игуменом Киево-Печерского монастыря. В годы его управления монастырь стал едва ли не самым значительным церковным центром Русской земли. Число иноков возросло до ста человек, были устроены наземные кельи, началось строительство главного храма монастыря — церкви во имя Успения Пресвятой Богородицы. По указанию игумена из Константинополя был привезен Студийский устав, учреждавший общежительную форму организации монастыря. Этот устав разошелся по всем другим монастырям. «Темже почтенъ есть манастырь Печерьскый старей всихъ и честью боле всихъ», — написано в Повести временных лет. Многие насельники Киево-Печерской обители позднее стали епископами в других русских городах.
История свидетельствует, что Феодосий не чурался и мирских забот. Напротив, он самым активным образом участвовал в политических событиях, развернувшихся в 60–70-е гг. XI века в Русском государстве — в борьбе сыновей Ярослава Мудрого за великокняжеский престол (игумен Феодосий Печерский поддерживал Изяслава Ярославича и открыто порицал его братьев-соперников).
Феодосий Печерский сыграл значительную роль в развитии отечественной религиозно-философской мысли. Дело в том, что он стал одним из первых и в то же время ярких представителей мистико-аскетического толкования христианского вероучения в Древней Руси. Именно поэтому Феодосий считается создателем так называемой «печерской идеологии».
В отличие от оптимистического раннего русского христианства, печерские старцы, и прежде всего сам Феодосий, внесли в древнерусскую духовную жизнь традиционную для восточного монашества идею аскезы, т. е. отречения от всего земного, мирского и плотского в пользу духовного самосовершенствования. По мнению печерских иноков, Святое Крещение очищает человека от скверны, но не спасает, ибо в мирской жизни каждого человека поджидает сатана, соблазняет его и искушает. Главный же источник дьявольского искушения — страсти, которые, как в сосуде, содержатся в человеческом теле. Поэтому путь к спасению лежит, во-первых, через подавление человеком в себе присущего ему плотского начала, а во-вторых, в результате неустанной и искренней молитвы. В одной из своих проповедей Феодосий Печерский говорил: «Итак, братья мои, держа между собой любовь истинную, воспримем закон чистый благого Бога нашего, и заповеди Его непорочные соблюдем, подвизаясь в бдениях и в молитвах, непрестанно молясь за весь мир, да получим через это Царство Небесное».

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ. НАЧАЛО: РОЖДЕНИЕ НОВЫХ СМЫСЛОВ (XI – нач. XIII вв.) (Продолжение)
И не случайно, став игуменом, Феодосий сразу же ввел в практику монастыря воздержание и строгие посты, а затем и новый устав, за основу которого был взят устав византийского Студийского монастыря, отличавшийся крайней строгостью. Причем в Печерской обители этот устав применяли еще жестче. Даже некоторые иноки не выдерживали всех испытаний, а других, еще до пострижения, сам Феодосий изгонял из монастыря. Истинных же подвижников, не убоявшихся суровых испытаний монастырской жизни, Феодосий прославлял, ставя их в пример даже самому себе.
Взгляды печерских старцев, по сути, переворачивали всю систему представлений древнерусского человека — и не только в богословском, но и в морально-этическом плане. Ведь по их глубочайшему убеждению служение Богу заключается в терпении и страдании, в милостыне и любви. Но тем не менее спастись может не каждый христианин, а только аскет, подвижник, отринувший все мирское и всю жизнь свою посвятивший одному только делу — молитве. В конечном же итоге спасения достоин тот, кто совершенно сознательно подвергает свое тело испытаниям, усмиряя в себе все плотские желания, а значит искореняя источник страстей. Поэтому идея и практика «усмирения страстей» была очень распространенной в Печерской обители, о чем свидетельствует Киево-Печерский Патерик, памятник, рассказывающий о жизни печерских иноков.
Для Феодосия Печерского вообще была близка идея страха Божиего в ее восточном толковании, которую он рассматривал как побуждающую и руководящую в земном пути всякого инока. «Имей пред глазами своими страх Божий: старайся непорочно свершить порученное тебе дело, чтоб удостоиться венца у Христа», — наставляет Феодосий келаря монастыря. Но и самого себя не щадит печерский игумен, всякий день ожидая страшного наказания и гнева Господнего: «Я, грешный и ленивый, схоронивший свой талант в земле и ничего не прибавивший к нему, всякий день ожидающий к себе лютых тех и немилостивых вопрошателей и страшного того наказания и гнева лютого… А я, унылый, имея в себе корень семя злого того плода, что происходит от моей лености, и сам не входя в Царство Небесное и вам чиня препоны своею леностию и своими дурными нравами…» Идея страха Божиего и стала ведущей в Печерской обители. Радостное, светлое восприятие Христовой Благодати, столь характерное, например, для митрополита Илариона, печерскому игумену не было близко.
Будучи сам аскетом-подвижником, Феодосий Печерский стремился к тому, чтобы и в светской жизни идея искреннего служения Господу стала главенствующей. Именно поэтому он выступал за необходимость духовного контроля Церкви над светской властью. В своих письмах к киевскому князю Изяславу Ярославичу игумен Феодосий постоянно подчеркивает, что является духовным наставником и руководителем светского правителя. Более того, князь, если хочет заслужить спасение, обязан служить прежде всего делу христианства. Ведь истинное предназначение светского правителя состоит только в том, чтобы быть защитником веры Христовой.

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ. НАЧАЛО: РОЖДЕНИЕ НОВЫХ СМЫСЛОВ (XI – нач. XIII вв.) (Продолжение)
Преподобный Феодосий был верен роли сурового духовного наставника по отношению к другим князьям. Когда в 1068–1073-х гг. разразилась усобица между сыновьями покойного Ярослава Мудрого, и Святослав Ярославич изгнал из Киева своего старшего брата Изяслава, то, как сообщает Житие Феодосия Печерского, печерский игумен обрушился на Святослава с обличительными упреками, требуя от него вернуть брату незаконно занятый стол, и запретил Святославу даже появляться в печерской обители. Разгневанный Святослав грозил мятежному игумену всяческими карами, но Феодосий заявил, что готов принят смерть за правду. Святослав так и не решился «поднять руку» на известнейшего старца, а вскоре и сам Феодосий пришел к выводу, что обличениями и упреками мало что можно добиться. Он сменил гнев на милость, замирился с князем Святославом, позволил ему приезжать в Киево-Печерский монастырь, сам приходил к нему во дворец. Но и во время мирных бесед преподобный Феодосий не отступался от своих убеждений и продолжал «увещевать» Святослава — уговаривал вернуть киевский стол старшему брату.
Характерна и еще одна важная составляющая мировоззрения Феодосия Печерского — резкое неприятие иных вероисповеданий, особенно римско-католического. В одном из своих посланий к Изяславу Ярославичу он страстно бичует «латинскую ересь», возводя на «латинство» многочисленные богословские и даже бытовые обвинения. А в итоге он заявляет: «А живущим в другой вере, — или в латинской, или в сарацинской, или в армянской, — не видать жизни вечной».
Учение Феодосия Печерского не сразу было принято и понято в полной мере. Как сообщает его Житие, многие князья и даже епископы пытались искусить его, одолеть в спорах, но «отскакивали, словно ударившись о камень, ибо огражден он был верой и надеждой на Господа нашего Иисуса Христа и Святой Дух пребывал в нем». Укоряли преподобного и некие иные «неразумные». Поначалу даже иноки Печерской обители ожидали послабления монастырских строгостей, но игумен Феодосий не отступал ни на шаг. «Если же умолчу из-за вашего роптания, — говорил он в одном из поучений, — угождая вам из-за вашей слабости, то камни возопиют».
Во многом благодаря несгибаемой позиции Феодосия Печерского и «печерская идеология», и сам Киево-Печерский монастырь приобрели вскоре большое влияние. И недаром многие древнерусские монастыри или приглашали к себе игуменами печерских иноков, или были ими основаны. А сам Феодосий Печерский в 1108 году был признан святым, дни его церковной памяти 3 (16) мая, 14 (27) августа, 2 (15) сентября (совместно с памятью прп. Антония Печерского).
Интересно, что в духовном смысле наиболее близкими к сочинениям Феодосия Печерского в древнерусской литературе оказались произведения митрополитов-греков Георгия (XI в.) и Никифора (XII в.), из древнерусских книжников — сочинения Нестора и отдельные места из Повести временных лет, авторство которых современные исследователи приписывают одному из учеников Феодосия. Кроме того, явным сторонником подобного толкования христианского учения был другой выдающийся русский книжник — Кирилл Туровский.

"Вновь диавол разыгрывает спектакль церкви 17-го года, вновь власть имущее масонство сатанинское, эти лже-президенты и всякая нечисть восстают на веру православную, вновь, как при патриархе Тихоне, искусственные расколы делают, тогда было обновленчество, сейчас автокефалия сатанинская идет разная, филареты эти, как мартышки, беснуются по телевизору и вся нечисть эта восстает на Христа и на Церковь Его. Вновь цель – разорвать, разбить, разделить единое Тело Христово и одежду Христову. Вновь диавол пляшет, вновь диавол беснуется, вновь диавол хочет мученической крови, и она прольется неминуемо в недалеком будущем эта мученическая кровь. Ненадолго все это, рассвет веры, казалось бы, ненадолго строятся эти храмы, ненадолго печатается массовыми тиражами книги святые и газеты православные, придет время, вновь восстанет диавол-сатана в последний бой с верой Христовой, и как вчера вечером говорил, то мученики были, а придет время, уже — великомученики будут в недалеком будущем, и Бог весть, может из зде стоящих в храме, кому придется стоя принять мученическую кончину за веру во Христа Спасителя и за Церковь православную!..
На свои силы никогда не нужно надеяться: «Я герой! Я ничего не боюсь!» Во всех чувство страха есть! И у нас, и у вас! Это ложное геройство, это маску просто одеваешь, что мы ничего не боимся. Боимся! И чем мы глуше маску одеваем на себя, тем больше понимаем, у нас особый страх животный. Но только: Господи, когда придет время — отложить всякий страх, всякую заботу житейскую отложить, и твердо быть верным Господу, чтобы нас не ожидало, до последнего момента жития нашего!
Только не отступить от Господа, как Русь тогда отступила, не уйти в эти обновленческие автокефальные диавольские служители зла, разорители Церкви Христовой! Не пойти на путь лжи, как тогда обновленцы в роскоши жили и всё: что вы там, фанатики, тихоновцы какие-то, вас гонят, а вы униженные ходите; вот мы живём, нам лучшие храмы советская власть поотбирала у Церкви, особый паёк нам иудин дают, мы на правильном пути!
Так будут и нам говорить: что вы, фанатики там, только Москве хотите принадлежать, чужой державе, 5-я колонна. Это ложь всё - Русь наша едина есть, была и будет, это для грязных политиков она разделена на "нэзалэжности", а для нас Земля Русская святая единая - есть, была и будет до скончания века!
И дай, Господи, не пойти на путь лжи, не пойти на этот кусочек жирный масонский, который будут нам предлагать; раскольниками, фанатиками - смеяться над нами будут жирные эти попы на фордах разъезжающие… Гонимы будем, но верными Господу будем! Вот в этом Русь наша святая. Укрепи нас, Господи, стоять до последнего издыхания за веру православную! Этот день сегодня именно этому духовному величию, духовному патриотизму, верности Церкви и Отечеству нашему и учит, день памяти святых мучеников земли Русской ХХ века!"

Из проповеди схиархимандрита Зосимы, произнесенной в феврале 2001 года.

С Праздником, друзья!
Сегодня Церковь Русская светло празднует день Феодоровской иконы Божией Матери
Феодоровская икона Божией Матери
Иконописец Филипп Москвитин
2003 г. дерево, левкас, яичная темпера, золочение
Частное собрание

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ. НАЧАЛО: РОЖДЕНИЕ НОВЫХ СМЫСЛОВ (XI – нач. XIII вв.) (Продолжение)
После кончины митрополита Илариона духовно-политическая линия, которую он поддерживал, вроде бы, исчезает с политического небосклона Русской земли, но неожиданно возрождается в середине XII в., когда во главе Русской Церкви, спустя почти сто лет, вновь оказывается выходец из русских — монах Зарубского монастыря Климент Смолятич. Он был избран на киевский митрополичий стол собором епископов 27 мая 1147 года без благословения константинопольского патриарха, но по настойчивой инициативе киевского князя Изяслава Мстиславича. Таким образом, Климент Смолятич (ум. не ранее 1164) стал вторым митрополитом, русским по происхождению.
Видимо, выбор на Климента Смолятича пал совсем неслучайно. Ко времени своего возвышения он уже прославился своими глубокими познаниями, широкой эрудицией, литературным даром. Ведь это о нем написано в Ипатьевской летописи: «…И бысть книжник и философ так, якоже в Русской земле не бяшеть». Схимник, а одно время даже «молчальник» (т.е. принявший обет молчания), Климент, кроме того, был известен и как активный церковно-политический деятель, представитель так называемой «русской партии», боровшейся с засильем греческих иерархов в Русской Церкви.
Поставление Климента в митрополиты было напрямую связано с желанием киевского князя и некоторых церковных иерархов утвердить независимость как Русской Церкви, так и всего Русского государства от Византии. Впрочем, среди иерархов Русской Церкви, призванных на собор, не было единства по этому вопросу — двое из семи епископов резко воспротивились самому факту избрания нового митрополита, утверждая, что это является резким нарушением всех церковных правил: «Не есть того в законе, яко ставити епископом митрополита без патриарха, но ставить патриарх митрополита», — приводит их слова летописец. Именно поэтому другие участники епископского собора вспомнили о некоторых традициях раннего, еще Владимировой поры, русского христианства. Так, акт поставления нового митрополита предлагалось совершить мощами («главой») святого Климента папы Римского, которые хранились в Десятинной церкви. А ведь святой Климент почитался защитником Русской земли именно в раннем русском христианстве.