Из дневника выдающегося русского писателя Михаила Михайловича Пришвина:

«...Смотрю в себя и через себя одного понимаю всё русское: до того я сам русский.

Так, если хочу понять, откуда у нас берётся столько героев, то сам эту готовность к геройству вижу в себе: как будто сидишь ни у чего и ждёшь, что тебя позовут, и как только позвали, то ты делаешься будто снаряд: вложили тебя в пушку и ты полетишь, и с удовольствием, с наслаждением разорвёшься, где надо.

Из этого всё и происходит, что нет у тебя ничего, подлежащего счёту, мере, охране. И вот этот нигилизм у себя — для единства коллектива самое-самое добро.

И это "добро" пересилило даже "добро" немцев: у нас это глубже, проще, правдивей, сильней, их коллективизм деланный, а наш природный.

— За что ты сражаешься? — спрашивает Рузвельт своего солдата.
— За баптистскую церковь в моём переулке, — отвечает солдат.
— За что ты? — спрашивает он русского.
У него нет ничего, и оттого он ясно ответит:
— За Родину».

// 28 февраля 1943 года.

Украинские катера страдают от русских "Ланцетов".

Многозначительные фото от Военно-гражданской администрации Харьковской области

Харьковская ВГА продолжает работать, как и ещё одна трёхбуквенная структура.

Мичман напоминает:
Не освободив Харьков, мы не защитим Белгород.

Безотносительно этого, Харьковская область должна вернуться в состав России. Домой.

Всем, кто катается туда-сюда на информационном колесе генотьбы:

Украинский военнослужащий:
- Мы не дадим русским сделать Азовское море своим озером! Катер брошен экипажем, оставленный в рабочем состоянии.

Российский военнослужащий:
- Privet!