А.К. Толстой
Боривой
К делу церкви сердцем рьяный,
Папа шлет в Роскильду (1) слово
И поход на бодричаны (2)
Проповедует крестовый:
«Встаньте! Вас теснят не в меру
Те язычники лихие,
Подымайте стяг за веру, —
Отпускаю вам грехи я.
Генрик-Лев на бой великий
Уж поднялся, мною званый,
Он идет от Брунзовика
Грянуть с тылу в бодричаны.
Все, кто в этом деле сгинет,
Кто падет под знаком крестным,
Прежде чем их кровь остынет —
Будут в царствии небесном!»
И лишь зов проникнул в дони (3),
Первый встал епископ Эрик,
С ним монахи, вздевши брони,
Собираются на берег.
Дале Свен пришел, сын Нилса,
В шишаке своем крылатом,
С ним же вместе ополчился
Викинг Кнут, сверкая златом;
Оба царственного рода,
За престол тягались оба,
Но для славного похода
Прервана меж ними злоба.
И, как птиц приморских стая,
Много панцирного люду,
И грохоча и блистая,
К ним примкнулось отовсюду.
Все струги, построясь рядом,
Покидают вместе берег,
И, окинув силу взглядом,
Говорит епископ Эрик:
«С нами Бог! Склонил к нам папа
Преподобного Егорья,
Разгромим теперь с нахрапа
Все славянское поморье!»
Свен же молвит: «В бранном споре
Не боюся никого я,
Лишь бы только в синем море
Нам не встретить Боривоя!»
Но, смеясь, с кормы высокой
Молвит Кнут: «Нам нет препоны:
Боривой теперь далёко
Бьется с немцем у Арконы! (4)»
И в веселии все трое,
С ними грозная дружина,
Все плывут в могучем строе
К башням города Волына.
Вдруг, поднявшись над кормою,
Говорит им Свен, сын Нилса:
«Мне сдалось: над той скалою
Словно лес зашевелился!»
Кнут, вглядевшись, отвечает:
«Нет, не лес то шевелится, —
Щёгол множество кивает,
О косицу бьет косица».
Встал епископ торопливо,
С удивлением во взоре:
«Что мне чудится за диво:
Кони ржут на синем море!»
Но епископу в смятенье
Отвечает бледный инок:
«То не ржанье — то гуденье
Боривоевых волынок!
И внезапно, где играют
Всплески белые прибоя,
Из-за мыса выбегают
Волнорезы Боривоя.
Расписными парусами
Море синее покрыто,
Развилось по ветру знамя
Из божницы Святовита (5);
Плещут весла, блещут брони,
Топоры звенят стальные,
И, как бешеные кони,
Ржут волынки боевые.
И, начальным правя дубом,
Сам в чешуйчатой рубахе,
Боривой кивает чубом:
«Добрый день, отцы монахи!
Я вернулся из Арконы,
Где поля от крови рдеют,
Но немецкие знамена
Под стенами уж не веют!
В клочья ту порвавши лопать,
Заплатили долг мы немцам
И пришли теперь отхлопать
Вас по бритым по гуменцам!»
И под всеми парусами
Он ударил им навстречу,
Сшиблись вдруг ладьи с ладьями,
И пошла меж ними сеча.
То взлетая над волнами,
То спускаяся в пучины,
Бок о бок сцепясь баграми,
С криком режутся дружины;
Брызжут искры, кровь струится,
Треск и вопль в бою сомкнутом,
До заката битва длится, —
Не сдаются Свен со Кнутом.
Но напрасны их усилья:
От ударов тяжкой стали
Позолоченные крылья
С шлема Свена уж упали;
Пронзена в жестоком споре
Кнута крепкая кольчуга,
И бросается он в море
С опрокинутого струга
А епископ Эрик, в схватке
Над собой погибель чуя,
Перепрыгнул без оглядки
Из своей ладьи в чужую;
Голосит: «Не пожалею
На икону ничего я,
Лишь в Роскильду поскорее
Мне б уйти от Боривоя!»
И гребцы во страхе тоже,
Силу рук своих удвоя,
Голосят: «Спаси нас, Боже,
Защити от Боривоя!»
«Утекай, клобучье племя! —
Боривой кричит вдогоню. —
Вам вздохнуть не давши время,
Скоро сам я буду в дони!
К вам средь моря иль средь суши
Проложу себе дорогу
И заране ваши души
Обрекаю Чернобогу!»
Худо доням вышло, худо
В этой битве знаменитой;
В этот день морские чуда
Нажрались их трупов сыто,
И ладей в своем просторе
Опрокинутых немало
Почервоневшее море
Вверх полозьями качало.
Генрик-Лев, идущий смело
На Волын к потехе ратной,
Услыхав про это дело
В Брунзовик пошел обратно.
И от бодричей до Ретры,
От Осны до Дубовика —
Всюду весть разносят ветры
О победе той великой;
Шумом полн Волын веселым,
Вкруг Перуновой божницы
Хороводным ходят колом
Дев поморских вереницы;
А в Роскильдовском соборе
Собираются монахи,
Восклицают: «Горе, горе!»
И молебны служат в страхе;
И епископ с клирной силой,
На коленях в церкви стоя,
Молит: «Боже, нас помилуй!
Защити от Боривоя!»
#прародина
#искусство
Боривой
К делу церкви сердцем рьяный,
Папа шлет в Роскильду (1) слово
И поход на бодричаны (2)
Проповедует крестовый:
«Встаньте! Вас теснят не в меру
Те язычники лихие,
Подымайте стяг за веру, —
Отпускаю вам грехи я.
Генрик-Лев на бой великий
Уж поднялся, мною званый,
Он идет от Брунзовика
Грянуть с тылу в бодричаны.
Все, кто в этом деле сгинет,
Кто падет под знаком крестным,
Прежде чем их кровь остынет —
Будут в царствии небесном!»
И лишь зов проникнул в дони (3),
Первый встал епископ Эрик,
С ним монахи, вздевши брони,
Собираются на берег.
Дале Свен пришел, сын Нилса,
В шишаке своем крылатом,
С ним же вместе ополчился
Викинг Кнут, сверкая златом;
Оба царственного рода,
За престол тягались оба,
Но для славного похода
Прервана меж ними злоба.
И, как птиц приморских стая,
Много панцирного люду,
И грохоча и блистая,
К ним примкнулось отовсюду.
Все струги, построясь рядом,
Покидают вместе берег,
И, окинув силу взглядом,
Говорит епископ Эрик:
«С нами Бог! Склонил к нам папа
Преподобного Егорья,
Разгромим теперь с нахрапа
Все славянское поморье!»
Свен же молвит: «В бранном споре
Не боюся никого я,
Лишь бы только в синем море
Нам не встретить Боривоя!»
Но, смеясь, с кормы высокой
Молвит Кнут: «Нам нет препоны:
Боривой теперь далёко
Бьется с немцем у Арконы! (4)»
И в веселии все трое,
С ними грозная дружина,
Все плывут в могучем строе
К башням города Волына.
Вдруг, поднявшись над кормою,
Говорит им Свен, сын Нилса:
«Мне сдалось: над той скалою
Словно лес зашевелился!»
Кнут, вглядевшись, отвечает:
«Нет, не лес то шевелится, —
Щёгол множество кивает,
О косицу бьет косица».
Встал епископ торопливо,
С удивлением во взоре:
«Что мне чудится за диво:
Кони ржут на синем море!»
Но епископу в смятенье
Отвечает бледный инок:
«То не ржанье — то гуденье
Боривоевых волынок!
И внезапно, где играют
Всплески белые прибоя,
Из-за мыса выбегают
Волнорезы Боривоя.
Расписными парусами
Море синее покрыто,
Развилось по ветру знамя
Из божницы Святовита (5);
Плещут весла, блещут брони,
Топоры звенят стальные,
И, как бешеные кони,
Ржут волынки боевые.
И, начальным правя дубом,
Сам в чешуйчатой рубахе,
Боривой кивает чубом:
«Добрый день, отцы монахи!
Я вернулся из Арконы,
Где поля от крови рдеют,
Но немецкие знамена
Под стенами уж не веют!
В клочья ту порвавши лопать,
Заплатили долг мы немцам
И пришли теперь отхлопать
Вас по бритым по гуменцам!»
И под всеми парусами
Он ударил им навстречу,
Сшиблись вдруг ладьи с ладьями,
И пошла меж ними сеча.
То взлетая над волнами,
То спускаяся в пучины,
Бок о бок сцепясь баграми,
С криком режутся дружины;
Брызжут искры, кровь струится,
Треск и вопль в бою сомкнутом,
До заката битва длится, —
Не сдаются Свен со Кнутом.
Но напрасны их усилья:
От ударов тяжкой стали
Позолоченные крылья
С шлема Свена уж упали;
Пронзена в жестоком споре
Кнута крепкая кольчуга,
И бросается он в море
С опрокинутого струга
А епископ Эрик, в схватке
Над собой погибель чуя,
Перепрыгнул без оглядки
Из своей ладьи в чужую;
Голосит: «Не пожалею
На икону ничего я,
Лишь в Роскильду поскорее
Мне б уйти от Боривоя!»
И гребцы во страхе тоже,
Силу рук своих удвоя,
Голосят: «Спаси нас, Боже,
Защити от Боривоя!»
«Утекай, клобучье племя! —
Боривой кричит вдогоню. —
Вам вздохнуть не давши время,
Скоро сам я буду в дони!
К вам средь моря иль средь суши
Проложу себе дорогу
И заране ваши души
Обрекаю Чернобогу!»
Худо доням вышло, худо
В этой битве знаменитой;
В этот день морские чуда
Нажрались их трупов сыто,
И ладей в своем просторе
Опрокинутых немало
Почервоневшее море
Вверх полозьями качало.
Генрик-Лев, идущий смело
На Волын к потехе ратной,
Услыхав про это дело
В Брунзовик пошел обратно.
И от бодричей до Ретры,
От Осны до Дубовика —
Всюду весть разносят ветры
О победе той великой;
Шумом полн Волын веселым,
Вкруг Перуновой божницы
Хороводным ходят колом
Дев поморских вереницы;
А в Роскильдовском соборе
Собираются монахи,
Восклицают: «Горе, горе!»
И молебны служат в страхе;
И епископ с клирной силой,
На коленях в церкви стоя,
Молит: «Боже, нас помилуй!
Защити от Боривоя!»
#прародина
#искусство
Генрихъ Бухгольцъ. Аллегорія побѣды надъ турками (1777 годъ)
Картина посвящена виктории Российской империи над Османской в войне 1768-1774 годов. Противостояние ознаменовалось славными победами русского оружия в масштабной морской битве при Чесме, где были разгромлены основные силы турецкого флота, в одном из крупнейших сухопутных сражений XVIII века при Кагуле, в битве при Козлудже, где во всей силе проявился военный гений А.В.Суворова... По итогам войны к Российской империи перешли город Керчь и близлежащая крепость Ени-Кале, город Азов, степные земли между Южным Бугом и Днепром, включая крепость Кинбурн; признана независимость Крыма. Русским кораблям разрешался свободный проход по Босфору и Дарданеллам, а также по реке Дунай.
На полотне Бухгольца представлен вид на Неву, Адмиралтейство и Сенатскую площадь со стороны Васильевского острова. Изображены корабли на стапелях Адмиралтейства по обеим сторонам от коробовской башни со шпилем, украшенным флагами; площадь с Исаакиевским собором (по нереализованному проекту А. Ринальди) и Медный всадник, размещенный лицом к Сенату. Очевидно, автор писал не современный ему город, а его планируемый в то время облик.
В левом углу изображен восседающий в облаках Пётр Первый в мундире Преображенского полка с Андреевской лентой. Его левая рука указующим жестом обращена к фигуре Хроноса — старика с седой бородой и распростёртыми крыльями, сжимающего в левой руке песочные часы. Хронос, в свою очередь, одной рукой указывает на алегорическую фигуру Славы (Фамы) в небесах, другой — на Неву и триумфальное шествие по мосту, следующее под бело-желто-черным знаменем гербовых цветов Российской империи. Слава в одной руке держит трубу, в другой - портрет императрицы Екатерины II.
#Российская_империя
#военная_история
#искусство
Картина посвящена виктории Российской империи над Османской в войне 1768-1774 годов. Противостояние ознаменовалось славными победами русского оружия в масштабной морской битве при Чесме, где были разгромлены основные силы турецкого флота, в одном из крупнейших сухопутных сражений XVIII века при Кагуле, в битве при Козлудже, где во всей силе проявился военный гений А.В.Суворова... По итогам войны к Российской империи перешли город Керчь и близлежащая крепость Ени-Кале, город Азов, степные земли между Южным Бугом и Днепром, включая крепость Кинбурн; признана независимость Крыма. Русским кораблям разрешался свободный проход по Босфору и Дарданеллам, а также по реке Дунай.
На полотне Бухгольца представлен вид на Неву, Адмиралтейство и Сенатскую площадь со стороны Васильевского острова. Изображены корабли на стапелях Адмиралтейства по обеим сторонам от коробовской башни со шпилем, украшенным флагами; площадь с Исаакиевским собором (по нереализованному проекту А. Ринальди) и Медный всадник, размещенный лицом к Сенату. Очевидно, автор писал не современный ему город, а его планируемый в то время облик.
В левом углу изображен восседающий в облаках Пётр Первый в мундире Преображенского полка с Андреевской лентой. Его левая рука указующим жестом обращена к фигуре Хроноса — старика с седой бородой и распростёртыми крыльями, сжимающего в левой руке песочные часы. Хронос, в свою очередь, одной рукой указывает на алегорическую фигуру Славы (Фамы) в небесах, другой — на Неву и триумфальное шествие по мосту, следующее под бело-желто-черным знаменем гербовых цветов Российской империи. Слава в одной руке держит трубу, в другой - портрет императрицы Екатерины II.
#Российская_империя
#военная_история
#искусство
Ко дню Каспийской флотилии - наш материал "Русы на Каспии".
С праздником всех причастных! Работайте, братья!
#армия_и_флот
С праздником всех причастных! Работайте, братья!
#армия_и_флот
16 (3 ст.ст.) ноября 1916 года на участке между станцией Боярская и перегоном Амбарный встретились две партии железнодорожных укладчиков, шедших навстречу друг другу с севера и юга, и состоялась торжественная церемония забивки последнего «золотого костыля» Мурманской железной дороги - самого северного в мире железнодорожного пути, построенного Российской империей во время тяжелейшей Первой мировой войны менее, чем за 2 года.
О постройке Мурманской железной дороги можно почитать здесь: Мурманская железная дорога. Краткий очерк постройки железной дороги на Мурман с описанием её района. Петроград, 1916.
Что еще было создано в России за время Великой войны кратко описано здесь.
#Российская_империя
#наука_и_техника
#фото
О постройке Мурманской железной дороги можно почитать здесь: Мурманская железная дорога. Краткий очерк постройки железной дороги на Мурман с описанием её района. Петроград, 1916.
Что еще было создано в России за время Великой войны кратко описано здесь.
#Российская_империя
#наука_и_техника
#фото
Конструкторское бюро котельнаго производства Санктъ-Петербургскаго металлическаго завода, начало XX вѣка.
С днем проектировщика всех причастных!
#Российская_империя
#наука_и_техника
#фото
С днем проектировщика всех причастных!
#Российская_империя
#наука_и_техника
#фото
Forwarded from Иван Катанаев 🎻
2 года назад на берегу Чудского озера Псковской губернии был открыт монументальный памятник "Александр Невский и его дружина". Именно здесь, как предполагают историки, была та самая битва, где русская дружина под предводительством молодого князя разгромила шведское войско.
Но мало кто знает, что лица дружинников князя – абсолютно реальные. До фотографического сходства они повторяют реальные лица десантников 6-й роты 76-й «псковской» дивизии ВДВ. Той самой роты, которая почти полностью легла в 2001 году в Чечне на высоте 776 останавливая прорыв нескольких тысяч боевиков. Из 90 солдат в живых осталось шестеро. 22 звезды Героя России и 68 орденов мужества. Абсолютное большинство – срочники 18-19 лет. И вот именно с этих ребят лепили лица дружинников Александра Невского – самому князю на момент Ледового побоища было 22 года, его брату тоже принимавшему участие в сражении – 14 лет.
Вот так Герои остаются в вечности сквозь связь времён.
Но мало кто знает, что лица дружинников князя – абсолютно реальные. До фотографического сходства они повторяют реальные лица десантников 6-й роты 76-й «псковской» дивизии ВДВ. Той самой роты, которая почти полностью легла в 2001 году в Чечне на высоте 776 останавливая прорыв нескольких тысяч боевиков. Из 90 солдат в живых осталось шестеро. 22 звезды Героя России и 68 орденов мужества. Абсолютное большинство – срочники 18-19 лет. И вот именно с этих ребят лепили лица дружинников Александра Невского – самому князю на момент Ледового побоища было 22 года, его брату тоже принимавшему участие в сражении – 14 лет.
Вот так Герои остаются в вечности сквозь связь времён.