И еще одна история в продолжение проекта «Истории первых переселенцев». Константин Владимиров вместе с мамой, отчимом, братьями и сестрами переехал в 1946 году из Владимирской области в поселок Шупенен (позже его переименовали в Шумное) бывшей Восточной Пруссии.

Его отец Николай с фронта не вернулся. Зато вернулся его младший брат Алексей, как две капли вод на него похожий (сравните фотографии в статье). Сам Алексей во время войны потерял семью, поэтому женился на жене родного брата и принял пятерых его детей.

Послевоенное детство – это оружие и боеприпасы в каждой канаве, поэтому вскоре от разрыва снаряда, подогретого на костре, погибнет друг моего собеседника, а в следующий раз уже сам Костя останется без левой руки и половины пальцев на правой.

Еще интересно, как дети относились к оставшимся в Калининградской области немцам: «Хороших отношений ни с кем из них у нас не было. Как-то больше дрались и камнями в них кидали. Если у кого-то оружие было – стреляли даже».

#истории_первых_переселенцев

Вероятно, это самая страшная история о переселенцах в бывшую Восточную Пруссию из тех, что мне удалось собрать на сегодняшний день. Вот, к примеру, короткий отрывок из рассказа жительницы поселка Кострово Надежды Шеиной (сразу после войны она вместе с матерью, братьями и сестрами переехала в деревню Таве, что на берегу Куршского залива):

«Дома там все какие-то разбитые стояли. Мы вместе с управляющим и его женой жили. У нас, как только вода пойдет с залива, половину дома заливало. Однажды, когда снег начал таять, с потолка стала кровь идти, по стенам, по обоям потекла. Как на чердак забрались, а там ноги человеческие валяются и внутренности какие-то. Семен, старший брат, тогда же с чердака сапоги домой принес. Входит в комнату и кричит: «Мама, смотри, какие сапоги хорошие». А в сапогах ноги чьи-то. Туловища нигде не было».

#истории_первых_переселенцев