Еще в прошлом году делал несколько публикаций о красноармейцах и их командирах, заслуживших во время Первой Мировой Георгиевские кресты. Однако как-то мимо прошла история про Василия Ивановича Книгу, вернувшегося с той войны с Георгиями всех четырех степеней (он был первым полным кавалером солдатского Георгиевского креста на Кавказском фронте). Более того, бывший батрак Книга вместе с Козьмой Крючковым был на приеме у Николая II, что не помешало ему стать красным партизаном, возглавить один из отрядов на Ставрополье и воевать бок о бок с грозным Иосифом Апанасенко.
Перед Великой Отечественной войной Книге было присвоено звание генерал-майор, а после нападения немцев на СССР генерал командовал 72-й казачьей кавалерийской дивизией, воевал на Кавказе и в Крыму. И, что интересно, солдатские Георгии на мундире у него соседствовали с четырьмя орденами Красного Знамени.
Перед Великой Отечественной войной Книге было присвоено звание генерал-майор, а после нападения немцев на СССР генерал командовал 72-й казачьей кавалерийской дивизией, воевал на Кавказе и в Крыму. И, что интересно, солдатские Георгии на мундире у него соседствовали с четырьмя орденами Красного Знамени.
#воскресное_кино
Немецкий солдат, даже самый совестливый, до самого конца войны не горел желанием добровольно вступать в ряды Красной армии. Конечно, исключения бывали, но для этого нужны были либо убеждения, либо сильное эмоциональное потрясение, помноженное на пленение. Фильм Конрада Вольфа «Мама, я жив», снятый с советско-немецким актерским составом, об этом.
Его герои – четыре немецких солдата, попавших в лагерь для военнопленных с 41-го по 43-й годы. Каждый по различным причинам соглашается сотрудничать с бывшим врагом и получает за это угрызения совести и презрение бывших соратников. Правда, приобретается также намного больше, чем усиленный паек и теплая одежда.
В фильме не только показана война глазами военнопленного, но и трудности, с которыми сталкивались антифашисты из комитета «Свободная Германия» (сцена с кинопоказом и избиением активиста). На эту же тему много писал и говорил Лев Копелев, занимавшийся во время войны вербовкой немецких военнопленных, но в кино оно намного нагляднее.
Немецкий солдат, даже самый совестливый, до самого конца войны не горел желанием добровольно вступать в ряды Красной армии. Конечно, исключения бывали, но для этого нужны были либо убеждения, либо сильное эмоциональное потрясение, помноженное на пленение. Фильм Конрада Вольфа «Мама, я жив», снятый с советско-немецким актерским составом, об этом.
Его герои – четыре немецких солдата, попавших в лагерь для военнопленных с 41-го по 43-й годы. Каждый по различным причинам соглашается сотрудничать с бывшим врагом и получает за это угрызения совести и презрение бывших соратников. Правда, приобретается также намного больше, чем усиленный паек и теплая одежда.
В фильме не только показана война глазами военнопленного, но и трудности, с которыми сталкивались антифашисты из комитета «Свободная Германия» (сцена с кинопоказом и избиением активиста). На эту же тему много писал и говорил Лев Копелев, занимавшийся во время войны вербовкой немецких военнопленных, но в кино оно намного нагляднее.
YouTube
Мама, я жив (СССР, ГДР, 1977)
О судьбе четырех немецких военнопленных в СССР, которые в плену согласились получить подготовку, чтобы быть использованными против германского вермахта. У каждого из этих солдат своя история, свой мотив, почему он идет на такой шаг. Их товарищи относятся…
Накануне обсуждали с коллегой эту картину, на которой конный казак расстреливает в упор из ППШ немецких мотоциклистов. Сюжет кажется нестандартным именно из-за автомата. Хотя, это чисто стереотипное восприятие, потому что казаки быстро поняли, что ППШ в ближнем бою эффективнее винтовок и карабинов, поэтому были неразлучны на фронте с этим оружием.
Союз красных фронтовиков сильно повлиял на состав правительства ГДР. Уже писал, что в юности в нем состояли первый секретарь Центрального комитета СЕПГ Эрих Хонеккер и министр госбезопасности ГДР Эрих Мильке. Также в стычках с нацистами участвовал и будущий министр культуры ГДР Иоганнес Бехер, о чем он писал в мемуарном сборнике рассказов «Преобразившаяся площадь». Вот, к примеру, отрывок из рассказа «Фронт перед Домом Карла Либкнехта», в котором, судя по всему, описываются берлинские события лета 1931 года:
«По Мюнцштрассе, запруженной нашими, пробирается украшенная венками машина с тремя нацистскими бонзами. Полиции никак всюду не поспеть. Венки, кружась, взмывают в воздух, машина оказывается вверх колесами, бонзы с поднятыми вверх руками бегут, хотят укрыться в пивной, их вышвыривают оттуда, и они задом наперед катятся по мостовой, но уже подоспела полиция и забирает их в свою машину».
На первом фото сам Бехер, а на втором – Дом Карла Либкнехта в 1930 году, перед выборами в рейхстаг.
«По Мюнцштрассе, запруженной нашими, пробирается украшенная венками машина с тремя нацистскими бонзами. Полиции никак всюду не поспеть. Венки, кружась, взмывают в воздух, машина оказывается вверх колесами, бонзы с поднятыми вверх руками бегут, хотят укрыться в пивной, их вышвыривают оттуда, и они задом наперед катятся по мостовой, но уже подоспела полиция и забирает их в свою машину».
На первом фото сам Бехер, а на втором – Дом Карла Либкнехта в 1930 году, перед выборами в рейхстаг.
Речь Иоганнеса Бехера, напечатанная в «Известиях Советов депутатов трудящихся СССР» 8 апреля 1942 года. Бехеру удалось бежать из Германии 15 марта 1933 года, через две недели после поджога рейхстага и организованной нацистами облавы. Через Вену, Прагу, Цюрих и Париж он перебрался в СССР, где провел почти десять лет. Репрессий конца 30-х годов ему удалось избежать, кроме того, Бехер публично поддержал пакт Молотова-Риббентропа, ставший личной трагедией для большинства немецких коммунистов.
Forwarded from Музей современной истории России
Празднование «Первого комсомольского рождества». Петроград, 7 января 1923 года.