И еще немного о красноармейской агитации. В фильме «6 июля», который я вчера упоминал, есть эпизод в здании ВЧК, где Яков Блюмкин разминулся на лестнице с Феликсом Дзержинским. Слева на стене висит четыре плаката. И если три из них разобрать сложно, то четвертый – это «Обманутым братьям (В белогвардейские окопы)» Александра Апсита с текстом Демьяна Бедного.
Кстати, тот же плакат в мае 1919 года увидел и описал в своих дневниках Иван Бунин. Правда, было это уже не в Москве, а на Дерибасовской в Одессе.
Кстати, тот же плакат в мае 1919 года увидел и описал в своих дневниках Иван Бунин. Правда, было это уже не в Москве, а на Дерибасовской в Одессе.
Мурал на Лейпцигер штрассе (дом №2) в Лейпциге, район Бёлитц-Эренберг (1930 год):
«Социалистическое строительство - единственный выход из лишений и невзгод для красной советской коммуны в свободной социалистической Германии. Выбирай коммунистов!»
Сейчас по этому адресу стоит трехэтажный заброшенный дом.
«Социалистическое строительство - единственный выход из лишений и невзгод для красной советской коммуны в свободной социалистической Германии. Выбирай коммунистов!»
Сейчас по этому адресу стоит трехэтажный заброшенный дом.
Интересное переплетение русско-немецких событий:
28 января 1918 года — Совет народных комиссаров РСФСР издает декрет об организации Рабоче-крестьянской Красной армии. В тот же день в Берлине и других городах Германии начинается антивоенная забастовка, которая длится до 3 февраля. Через несколько дней, 18 февраля, начинается операция «Фаустшлаг» - совместное наступление немцев и австрийцев на Восточном фронте, которое вынуждает-таки советскую сторону подписать унизительный Брестский мир.
А через 10 лет, к юбилею создания РККА, немецкие коммунисты выпускают вот этот плакат, эксплуатирующий образ красноармейца:
«Мы армия мирового пролетариата!
Мы защищаем социалистическое строительство!
Мы боремся против империалистических грабителей!
Мы боремся за международное разоружение!»
В дальнейшем, агитаторы КПГ будут еще не раз возвращаться к этому образу.
28 января 1918 года — Совет народных комиссаров РСФСР издает декрет об организации Рабоче-крестьянской Красной армии. В тот же день в Берлине и других городах Германии начинается антивоенная забастовка, которая длится до 3 февраля. Через несколько дней, 18 февраля, начинается операция «Фаустшлаг» - совместное наступление немцев и австрийцев на Восточном фронте, которое вынуждает-таки советскую сторону подписать унизительный Брестский мир.
А через 10 лет, к юбилею создания РККА, немецкие коммунисты выпускают вот этот плакат, эксплуатирующий образ красноармейца:
«Мы армия мирового пролетариата!
Мы защищаем социалистическое строительство!
Мы боремся против империалистических грабителей!
Мы боремся за международное разоружение!»
В дальнейшем, агитаторы КПГ будут еще не раз возвращаться к этому образу.
В очередной раз убедился, насколько тесен мир. На днях спросил у своего приятеля Саши Вавилова, не знает ли он кого-то из первых калининградских переселенцев. «Знаю, - говорит, – мама моя в 1947 году сюда переехала».
Сегодня встретился с ней для интервью. Оказалось, что ее отец, Иван Васильевич Костылёв, войну встретил на границе, в Новограде-Волынском. Тут же вспоминаю, что командовал там Рокоссовский, а под его началом был мой земляк Николай Калинин, командовавший 131-й моторизованной дивизией.
Залезаю на «Память народа». Точно! Капитан Иван Костылев – командир 115-го отдельного разведбатальона 131-й механизированной дивизии. И тут же нахожу сразу два упоминания о нем в книге Калинина:
1) «В направлении Луцка я приказал выслать отдельный разведывательный батальон на бронемашинах и танках-«амфибиях». Командовал им энергичный и смелый капитан Костылев».
2) «743-й полк, в командование которым вступил капитан Костылев, занял оборону от Чижовки до Барышей, 489-й оседлал дороги, идущие из Новоград-Волынского на Житомир».
20 июля 1941 года Калинина отправляют командовать 31-м стрелковым корпусом, а для его дивизии наступают тяжелые времена - 15 сентября она попадает в Киевский котел. Капитан Костылев 23 сентября 1941 года получает ранение в ногу (это подтверждают документы). Начинается гангрена. Разведчики носят командира на руках, а потом, по словам дочери фронтовика, красноармейцы в полевых условиях отпиливают ему ногу до колена. Гангрена пошла выше. Костылев отдал приказ прорываться без него. У умирающего командира забрали документы, сняли знаки отличия и оставили в сарае. Немцы нашли его и, пользуясь случаем, испытали новые медикаменты – ногу отрезали выше, по бедро.
Ну а дальше – самое невероятное. Костылева из немецкого госпиталя выкрадывают партизаны. С этого момента он становится их командиром и организует подрывную работу в тылу. И так до освобождения Украины от гитлеровцев. Сразу после войны Иван Костылев становится председателем колхоза «Победа» в Мамоново Калининградской области.
#истории_первых_переселенцев
Сегодня встретился с ней для интервью. Оказалось, что ее отец, Иван Васильевич Костылёв, войну встретил на границе, в Новограде-Волынском. Тут же вспоминаю, что командовал там Рокоссовский, а под его началом был мой земляк Николай Калинин, командовавший 131-й моторизованной дивизией.
Залезаю на «Память народа». Точно! Капитан Иван Костылев – командир 115-го отдельного разведбатальона 131-й механизированной дивизии. И тут же нахожу сразу два упоминания о нем в книге Калинина:
1) «В направлении Луцка я приказал выслать отдельный разведывательный батальон на бронемашинах и танках-«амфибиях». Командовал им энергичный и смелый капитан Костылев».
2) «743-й полк, в командование которым вступил капитан Костылев, занял оборону от Чижовки до Барышей, 489-й оседлал дороги, идущие из Новоград-Волынского на Житомир».
20 июля 1941 года Калинина отправляют командовать 31-м стрелковым корпусом, а для его дивизии наступают тяжелые времена - 15 сентября она попадает в Киевский котел. Капитан Костылев 23 сентября 1941 года получает ранение в ногу (это подтверждают документы). Начинается гангрена. Разведчики носят командира на руках, а потом, по словам дочери фронтовика, красноармейцы в полевых условиях отпиливают ему ногу до колена. Гангрена пошла выше. Костылев отдал приказ прорываться без него. У умирающего командира забрали документы, сняли знаки отличия и оставили в сарае. Немцы нашли его и, пользуясь случаем, испытали новые медикаменты – ногу отрезали выше, по бедро.
Ну а дальше – самое невероятное. Костылева из немецкого госпиталя выкрадывают партизаны. С этого момента он становится их командиром и организует подрывную работу в тылу. И так до освобождения Украины от гитлеровцев. Сразу после войны Иван Костылев становится председателем колхоза «Победа» в Мамоново Калининградской области.
#истории_первых_переселенцев
Иван Костылев (история о нем выше) до и сразу после Великой Отечественной войны
Любая дискуссия о роли большевиков в международной политике рано или поздно скатывается к обсуждению «позорного Брестского мира». Но споры с современниками революционеров были куда жестче сегодняшних. Собственно, и левоэсеровское восстание в июле 1918 года началось из-за последствий договора с Германией: оккупации Прибалтики, Белоруссии и Украины. Некоторые эсеры считали эту оккупацию доказательством сотрудничества большевиков с немецким правительством.
Однако если внимательно послушать, что говорил о последствиях мирных переговоров дипломат-милитарист Макс Гофман, подписывавший договор с немецкой стороны, то можно понять, что немцы не все рассчитали. Дело в том, что военные действия против русских, практически не оказывавших сопротивления, и умелая агитация заставили задуматься немецких солдат. Они по инерции еще выполняли приказы, но их дисциплина уже расползалась.
Переброска соединений, подвергшихся пропаганде большевиков, на западный фронт, где начали наступление страны Антанты, заразила всю кайзеровскую армию. Уже осенью эта армия повернула штыки против Вильгельма II. А теперь слово самому Максу Гофману:
«Я того мнения, что именно эта переброска отдельных солдат из войсковых частей восточного фронта на западный имела роковые последствия. Большевистская пропаганда оказывала, несомненно, влияние на армию. Если старая дисциплина объединяла еще войска, если еще можно было положиться на войсковые единицы в целом, то уже нельзя было, к сожалению, помешать тому, что отдельные люди, недовольные тем, что их вырвали из своих частей и со спокойного фронта послали на новые бои, распространяли яд большевистских теорий, с которыми они познакомились на востоке. Таким образом проникали в армии, сражавшиеся на западном фронте, элементы разложения, встречавшие особо благоприятную почву в солдатах, переутомленных длительными тяжелыми боями».
В дальнейшем Ноябрьская революция в Германии позволила советскому правительству расторгнуть Брестский мир. И это была огромная победа.
Однако если внимательно послушать, что говорил о последствиях мирных переговоров дипломат-милитарист Макс Гофман, подписывавший договор с немецкой стороны, то можно понять, что немцы не все рассчитали. Дело в том, что военные действия против русских, практически не оказывавших сопротивления, и умелая агитация заставили задуматься немецких солдат. Они по инерции еще выполняли приказы, но их дисциплина уже расползалась.
Переброска соединений, подвергшихся пропаганде большевиков, на западный фронт, где начали наступление страны Антанты, заразила всю кайзеровскую армию. Уже осенью эта армия повернула штыки против Вильгельма II. А теперь слово самому Максу Гофману:
«Я того мнения, что именно эта переброска отдельных солдат из войсковых частей восточного фронта на западный имела роковые последствия. Большевистская пропаганда оказывала, несомненно, влияние на армию. Если старая дисциплина объединяла еще войска, если еще можно было положиться на войсковые единицы в целом, то уже нельзя было, к сожалению, помешать тому, что отдельные люди, недовольные тем, что их вырвали из своих частей и со спокойного фронта послали на новые бои, распространяли яд большевистских теорий, с которыми они познакомились на востоке. Таким образом проникали в армии, сражавшиеся на западном фронте, элементы разложения, встречавшие особо благоприятную почву в солдатах, переутомленных длительными тяжелыми боями».
В дальнейшем Ноябрьская революция в Германии позволила советскому правительству расторгнуть Брестский мир. И это была огромная победа.
Даже такой открытый враг большевиков, как Зинаида Гиппиус (она называла их «известными германскими шпионами») была вынуждена признать эффект Брестского мира. Вот что она писала осенью 1920 года, сбежав в Варшаву:
«Впрочем, если б даже пуговицы (так Гиппиус называет страны Прибалтики – КФ) и понимали, что лезут сами в петлю, - они ничего бы не могли поделать: за их спинками переговаривается Англия. Она идет по стопам Германии во времена Бреста. Пока еще прячет лицо, действует менее честно, нежели Германия, но дайте срок, откроется. Германия получила свое возмездие. Возмездие Англии – впереди».
По логике Гиппиус, получается, что «германские шпионы» свалили Германскую империю. Интересная логика. А те же немецкие охранители вскоре в панике начали штамповать истерические антибольшевистские плакаты. На фото несколько примеров.
«Впрочем, если б даже пуговицы (так Гиппиус называет страны Прибалтики – КФ) и понимали, что лезут сами в петлю, - они ничего бы не могли поделать: за их спинками переговаривается Англия. Она идет по стопам Германии во времена Бреста. Пока еще прячет лицо, действует менее честно, нежели Германия, но дайте срок, откроется. Германия получила свое возмездие. Возмездие Англии – впереди».
По логике Гиппиус, получается, что «германские шпионы» свалили Германскую империю. Интересная логика. А те же немецкие охранители вскоре в панике начали штамповать истерические антибольшевистские плакаты. На фото несколько примеров.
Кустарно денацифицированные пряжки вермахта из коллекции Валерия Ковальчука (Белоруссия). Эти элементы амуниции партизаны приспосабливали под свои нужды чаще всего. Единого стиля, конечно, не было, но главное условие выполнялось – нацистская символика вырезалась, затиралась или шлифовалась напильником. Иногда поверх свастики крепилась красноармейская звездочка с серпом и молотом.