Философия карты и философская карта.
Вероятно, ни у кого не возникнет сомнений, что приведенные выше словосочетания разнятся по смыслу.
Первое предполагает философское осмысление феномена карты, а второе — картографическое осмысление философии.
Это понятно нам, потому что мы учились в школе и хорошо усвоили разницу между двумя членами предложения — подлежащим и сказуемым. В зависимости от того, как мы используем слова в предложении, мы получаем различные смыслы этого предложения.
Подлежащее и сказуемое появились в школьной программе относительно недавно, но родословная этих понятий берет начало в далекой Греции, в трудах Аристотеля.
Аристотель выделил подлежащее (ὑποκείμενον) и сказуемое (τὸ κατηγορούμενον) не привычном нам лингвистическом и грамматическом смыслах, а в логическом и онтологическом.
Подлежащее, по Аристотелю — это "возможность мысли, которая превращается в действительность мысли, когда происходит высказывание о ней", в то время как сказуемое вариативно и зависит от знаменитых 10-ти категорий, выведенных древнегреческим философом: субстанция, количество, качество, отношение, место, время, положение, состояние, действие и страдание. Все, что может быть высказано о сущем, будет включено в названные 10 категорий.
Однако речь о логике. Что с онтологией?
Известно, что в разных ситуация подлежащее может быть сказуемым, а сказуемое — подлежащим. Однако Аристотель выделял подлежащие, которые не могут быть ничем другим, кроме подлежащего. Например, единичные вещи. Возможно сказать "Моя кошка красивая", но невозможно "Красота — это моя кошка", ибо это второе выражение будет содержать в себе гносеологическую ошибку, несмотря на то, что кошки действительно великолепны.
Возвращаясь к карте как способу философского познания, необходимо определиться, является ли она чем-то единичным. Если да, то какая материя лежит в ее основании, ведь материя — это одна из двух составляющих вещи, единичного предмета. Только в таком случае мы сможем говорить о карте как о подлежащем и ни о чем ином.
Итого: перед нами стоит вопрос — какие форма (т.е., сущность) и материя карты ее составляют как уникальный инструмент познания, претендующий на универсальность?
Продолжение следует.
#русскаяидея
#русская_философия #карта
061124-Улан-Удэ-БРОДРФ
Вероятно, ни у кого не возникнет сомнений, что приведенные выше словосочетания разнятся по смыслу.
Первое предполагает философское осмысление феномена карты, а второе — картографическое осмысление философии.
Это понятно нам, потому что мы учились в школе и хорошо усвоили разницу между двумя членами предложения — подлежащим и сказуемым. В зависимости от того, как мы используем слова в предложении, мы получаем различные смыслы этого предложения.
Подлежащее и сказуемое появились в школьной программе относительно недавно, но родословная этих понятий берет начало в далекой Греции, в трудах Аристотеля.
Аристотель выделил подлежащее (ὑποκείμενον) и сказуемое (τὸ κατηγορούμενον) не привычном нам лингвистическом и грамматическом смыслах, а в логическом и онтологическом.
Подлежащее, по Аристотелю — это "возможность мысли, которая превращается в действительность мысли, когда происходит высказывание о ней", в то время как сказуемое вариативно и зависит от знаменитых 10-ти категорий, выведенных древнегреческим философом: субстанция, количество, качество, отношение, место, время, положение, состояние, действие и страдание. Все, что может быть высказано о сущем, будет включено в названные 10 категорий.
Однако речь о логике. Что с онтологией?
Известно, что в разных ситуация подлежащее может быть сказуемым, а сказуемое — подлежащим. Однако Аристотель выделял подлежащие, которые не могут быть ничем другим, кроме подлежащего. Например, единичные вещи. Возможно сказать "Моя кошка красивая", но невозможно "Красота — это моя кошка", ибо это второе выражение будет содержать в себе гносеологическую ошибку, несмотря на то, что кошки действительно великолепны.
Возвращаясь к карте как способу философского познания, необходимо определиться, является ли она чем-то единичным. Если да, то какая материя лежит в ее основании, ведь материя — это одна из двух составляющих вещи, единичного предмета. Только в таком случае мы сможем говорить о карте как о подлежащем и ни о чем ином.
Итого: перед нами стоит вопрос — какие форма (т.е., сущность) и материя карты ее составляют как уникальный инструмент познания, претендующий на универсальность?
Продолжение следует.
#русскаяидея
#русская_философия #карта
061124-Улан-Удэ-БРОДРФ
Философия карты: продолжение постижения.
Ранее мы штудировали Аристотеля и Давида Анахта с целью определиться, как выстраиваются понятия в философии. Сегодня мы отойдем от конкретной проблемы и попробуем взглянуть на карту сверху, с высоты полета свободной птицы.
Карта как способ организации философского знания служит инновации. Как только мы структурируем имеющееся знание, оказывается открыт доступ к пробелам, которые возникли в ходе становления философии. В данном случае история философии не тождественна доксографии.
Если доксография — это описание мнений, концепций, взглядов, иногда соседствующее с поиском причин их появления (влиянием предшественников, биографией философа или исторической ситуацией), то история философии значительно шире доксографии, ведь она включает в себя исследование исторических форм философии, различных способов и доминант мышления, которые составляют процесс философии, т.е., исторические изменения мышления человека.
Доксография часто служит диатрибой для начинающих интересантов философского знания, а история философии является самостоятельно областью философии. Если доксография может помочь новичку сориентироваться в пространстве философского знания, то история философии ставит своей целью раскрытие философского знания внутри самого человека. История философии всегда связана с современностью, она никогда не коллекционирует заспиртованные баночки с фамилиями философов прошлого, но проявляет их влияние в настоящем, тем самым, воскрешая имена и актуализируя вечные вопросы для новых исканий.
Таким образом, карта, которая взяла своей ближайшей целью организацию философского мышления, должна иметь дальней целью обращение к вечности во временности. Благодаря такой цели, претендующий на новизну метод философского поиска даст новую историческую жизнь вечным философским идеям.
#русскаяидея
#русская_философия #карта
071124-Улан-Удэ-БРОДРФ
Ранее мы штудировали Аристотеля и Давида Анахта с целью определиться, как выстраиваются понятия в философии. Сегодня мы отойдем от конкретной проблемы и попробуем взглянуть на карту сверху, с высоты полета свободной птицы.
Карта как способ организации философского знания служит инновации. Как только мы структурируем имеющееся знание, оказывается открыт доступ к пробелам, которые возникли в ходе становления философии. В данном случае история философии не тождественна доксографии.
Если доксография — это описание мнений, концепций, взглядов, иногда соседствующее с поиском причин их появления (влиянием предшественников, биографией философа или исторической ситуацией), то история философии значительно шире доксографии, ведь она включает в себя исследование исторических форм философии, различных способов и доминант мышления, которые составляют процесс философии, т.е., исторические изменения мышления человека.
Доксография часто служит диатрибой для начинающих интересантов философского знания, а история философии является самостоятельно областью философии. Если доксография может помочь новичку сориентироваться в пространстве философского знания, то история философии ставит своей целью раскрытие философского знания внутри самого человека. История философии всегда связана с современностью, она никогда не коллекционирует заспиртованные баночки с фамилиями философов прошлого, но проявляет их влияние в настоящем, тем самым, воскрешая имена и актуализируя вечные вопросы для новых исканий.
Таким образом, карта, которая взяла своей ближайшей целью организацию философского мышления, должна иметь дальней целью обращение к вечности во временности. Благодаря такой цели, претендующий на новизну метод философского поиска даст новую историческую жизнь вечным философским идеям.
#русскаяидея
#русская_философия #карта
071124-Улан-Удэ-БРОДРФ