Девочки и война. Жизнь и гибель Марии Поливановой и Натальи Ковшовой

Девочки любят лето. Лето несет с собой звездные ночи, теплый морской бриз, романтические грезы... Проходят десятилетия, меняются технологии, но не меняются сами девочки.

И молодым россиянкам, весело проводящим время на пляжах летом, невдомек, что их сверстницы, оставшиеся навечно юными на фотографиях, тоже мечтали далеко не о военных подвигах. Но времена не выбирают.

«13 августа 1942 г.

Милая моя мамусенька!

Сегодня получила твое письмо с фотографией. Ты права — мне очень приятно смотреть на нее. Я то и дело ее достаю из кармана гимнастерки. У меня уже нет ни одной своей фотографии — все куда-то исчезли. Да! А ты получила мое фото, где мы с Машенькой сняты?

Мы совершили большой переход, примерно 115 км, и теперь наступаем в другом месте и с другой армией. Место здесь очень болотистое, грязь везде по колено. Ну ничего, мы и здесь повоюем. Побьем проклятых гадов, чтобы им тошно стало. Ты Машеньке напиши, чтобы она зря не надрывалась, а то с нею никакого сладу нет. Я после ранения стала много осторожнее.

А насчет денег ты мне не говори. Раз у вас есть чего покупать да еще такие вкусные вещи, то пусть лучше будут у тебя деньги, а не у меня. Мне они понадобятся только после войны. Платьице хорошее купить. А пока целую и обнимаю крепко.

Твоя Натуся».

Автору этого письма уже не суждено было примерить хорошее платьице, попробовать вкусных вещей. Наташе Ковшовой оставалось жить менее суток.

Много лет спустя автор бессмертной комедии Леонид Гайдай найдет самое точное определение для таких, как Наталья Ковшова — комсомолка, спортсменка, красавица.

Бойкую девушку хорошо знали все в тресте организации авиационной промышленности «Оргавиапром», куда она пришла на работу после окончания школы в 1940 году.

Наташа была из семьи революционеров. Ее дядя, Виталий Ковшов, в 1920 году погиб в боях с бандами Булак-Балаховича и был похоронен у Кремлевской стены.

Отец, Венедикт Ковшов, также сражался в Гражданскую, потом был на партийной работе, но угодил в опалу за симпатии к Троцкому. В то время, когда Наталья окончила школу, отец ее был в лагерях. На свободу он вышел уже после войны.

В судьбе самой Наташи судимость отца решающего значения не сыграла. Она работала в «Оргавиапроме» и готовилась к поступлению в МАИ, когда в июне 1941 года началась война. Уже в августе Наталья прошла ускоренные курсы снайперов ОСОАВИАХИМа, получив военную специальность.

Наташе Ковшовой к началу войны было всего 20 лет. Ее подруге по работе Маше Поливановой — и вовсе 18.

По характеру Маша была полной противоположностью Натальи — тиха, почти незаметная, даже робкая девочка. После окончания средней школы она успела поработать на фабрике, а затем ее выдвинули на работу «Оргавиапром» — укреплять инженерные кадры «рабочей косточкой» тогда считалось идеологически верным.

Маше не хватало навыков и знаний, но она старательно устраняла пробелы и тоже мечтала учиться дальше. Но война изменила все.

В октябре 1941 года над Москвой нависла реальная угроза захвата гитлеровцами. Кто-то в отчаянии пытался бежать на восток, кто-то тихо готовился к приходу немцев. А Маша Поливанова добилась зачисления в школу снайперов.

Работая в авиапромышленности, девушки могли рассчитывать на «бронь» и эвакуацию. Они поступили иначе, записавшись в рабочий батальон ополчения, который влился в состав 3-й Московской коммунистической дивизии.

Командир полка Станислав Довнар, имевший за плечами опыт Халхин-Гола и советско-финской войны, не испытывал восторга от того, что ему под начало были отданы идейные, но плохо подготовленные ополченцы. А, увидев молоденьких девчонок в ватниках не по размеру, и вовсе пообещал себе при первой возможности отправить их в тыл.

Из представления к награде на Марию Поливанову: «В бою под деревней Великуша Маша Поливанова, под ураганным минометным и ружейно-пулеметным огнем противника, вынесла с поля боя тяжело раненного командира полка майора Довнар».

продолжение дальше ⬇️