Forwarded from Дневник Памяти
29 октября - Возвращение имен. 30 октября - День памяти жертв политических репрессий. Мужчины МОЕЙ большой семьи.
11 сентября 1942 года был арестован режиссер Свердловского театра оперы и балеты Виктор Корольков.
Он проходил по групповому делу своих друзей и знакомых: Леонида Бородина, Дмитрия Ионова, Михаила Красильникова, Николая Шляхтина, Михаила Абаимова и Георгия Резникова.
Кроме Виктора Королькова, все остальные обвиняемые работали на предприятиях энергетики.
Группа друзей обвинялась по ст.58-10 и ст.58-11., якобы «являясь членами антисоветской группы, они проводили преступную подрывную деятельность». На деле суть обвинения сводилась к тому, что группа друзей и знакомых собиралась на квартире Бородина или Королькова и с помощью изготовленного радиоприемника прослушивала немецкие радиостанции. На таких вечерах иногда бывали и малознакомые люди. Кто-то из них донес в НКВД. Из хозяев квартир и тех, кто чаще остальных посещал эти вечера сделали костяк «антисоветской группировки».
3 июля 1943г. Бородин, Корольков и Ионов были осуждены на 8 лет. Шляхтин и Красильников на 5 лет. Все пятеро были отправлены в Норильлаг.
Абоимова и Резникова признали виновными, но зачли один год пребывания под арестом и освободили из-под стражи.
В 1957 году Свердловский областной суд признал, что факт прослушивания немецких радиостанций во время войны не является фактом преступления, поэтому постановил решение Особого совещания от 3 июля 1943г. отменить, а дело прекратить.
Помочь работе в архивах, подписавшись на регулярные донаты на boosty
Он проходил по групповому делу своих друзей и знакомых: Леонида Бородина, Дмитрия Ионова, Михаила Красильникова, Николая Шляхтина, Михаила Абаимова и Георгия Резникова.
Кроме Виктора Королькова, все остальные обвиняемые работали на предприятиях энергетики.
Группа друзей обвинялась по ст.58-10 и ст.58-11., якобы «являясь членами антисоветской группы, они проводили преступную подрывную деятельность». На деле суть обвинения сводилась к тому, что группа друзей и знакомых собиралась на квартире Бородина или Королькова и с помощью изготовленного радиоприемника прослушивала немецкие радиостанции. На таких вечерах иногда бывали и малознакомые люди. Кто-то из них донес в НКВД. Из хозяев квартир и тех, кто чаще остальных посещал эти вечера сделали костяк «антисоветской группировки».
3 июля 1943г. Бородин, Корольков и Ионов были осуждены на 8 лет. Шляхтин и Красильников на 5 лет. Все пятеро были отправлены в Норильлаг.
Абоимова и Резникова признали виновными, но зачли один год пребывания под арестом и освободили из-под стражи.
В 1957 году Свердловский областной суд признал, что факт прослушивания немецких радиостанций во время войны не является фактом преступления, поэтому постановил решение Особого совещания от 3 июля 1943г. отменить, а дело прекратить.
Помочь работе в архивах, подписавшись на регулярные донаты на boosty
С Максимом Рычковым поговорили о том, как изучать репрессии в современной России.
Материал доступен по платной подписке Republic.
Материал доступен по платной подписке Republic.
republic.ru
Массовые доносы в 1937-м — миф, письма в Кремль порой спасали заключённых, а чекисты в Большой террор баловались бартером. Екатеринбургский…
«Читаю дело человека: на допросах никого не выдал, никого не называл — когда из всех членов «группы» признания уже выбили. Понятно, что силён духом был. А в семье его стыдились, старались не вспоминать, даже фотографий его не держали»
Оригинальные двери и фурнитура в одну из квартир второго корпуса Городка Чекистов.
Захожу в интернет и читаю современный эмигрантский тред о «неправильных» русских, которые остались в России. Вызывает улыбку.
Листаю интернет дальше.
Читаю новый материал «бибиси раша» о дереабилитации советских репрессированных, а сам сижу и думаю о рисках «неправильного» русского, если выложить ссылку на этот материал бибиси на своём канале.
Листаю дальше. У Николая Эппле вижу комментарий к материалу бибиси о том, что никто даже не попытался изучать дела дереабилитированных.
В России «неправильным» русским приходится всё делать чуть тише, чтобы не привлекать лишнего внимания. Наверно, поэтому издалека может показаться, что «никто» не пытается.
В общем, прихожу к выводу, что лучше всего просто выложить новую историю о человеке, который был на рассмотрении на дереабилитацию и продолжать пытаться понять принцип по которому подбирают эти дела к дереабилитации, по крайней мере в Свердловской области.
Листаю интернет дальше.
Читаю новый материал «бибиси раша» о дереабилитации советских репрессированных, а сам сижу и думаю о рисках «неправильного» русского, если выложить ссылку на этот материал бибиси на своём канале.
Листаю дальше. У Николая Эппле вижу комментарий к материалу бибиси о том, что никто даже не попытался изучать дела дереабилитированных.
В России «неправильным» русским приходится всё делать чуть тише, чтобы не привлекать лишнего внимания. Наверно, поэтому издалека может показаться, что «никто» не пытается.
В общем, прихожу к выводу, что лучше всего просто выложить новую историю о человеке, который был на рассмотрении на дереабилитацию и продолжать пытаться понять принцип по которому подбирают эти дела к дереабилитации, по крайней мере в Свердловской области.
Еще одно дело, которое рассматривалось для дереабилитации
Если дело Наумова находится в архиве Свердловской области по месту его рождения и призыва, то дело Филимона Процко находится в нашем архиве по месту его работы на момент ареста.
Филимон Процко родился в 1899г. в крестьянской семье в деревне Зеленочи Минской губернии. В июле 1941г. он был мобилизован в Красную армию.
Службу проходил в рабочих батальонах, но в мае 1942г. был зачислен в 697-й стрелковый полк. После шестидневного наступления в районе города Лозовая его полк попал в окружение. Командир полка отдал приказ самостоятельно пробиваться на восток в сторону города Изюм.
Через три дня Филимон Процко, не сумев выйти из окружения, сдался в плен. 18 дней он находился в лагере для военнопленных после чего был переведен на работу в обоз немецкой воинской части с аббревиатурой ЛФ-3 немецкого штаба № 3 (по материалам допроса).
В ходе летних боев 1943г. немецкая часть в обозе, которой работал Филимон Процко, оказалась неподалеку от его родных мест в Полесской области. Своё немецкое командование он попросил отпустить его домой, но немецкий офицер согласился только на 15-дневный отпуск с обязательством вернуться назад.
Получив документы и немецкую форму, Филимон Процко отправился в свою родную деревню, которая находилась в районе, где активно действовали партизаны.
Возле города Калинковичи Филимона Процко задержал казачий патруль, воевавший на стороне немцев (какое конкретно воинское формирование это было из материалов дела непонятно).
Казачий патруль предупредил его о том, чтобы в немецкой форме он не шел в деревню, так как будет убит партизанами. Филимону предложили переодеться в гражданскую одежду и отправиться к его родственникам в соседнюю деревню Юшки и раздобыть сведения о расположении и количестве партизан.
Прибыв в Юшки, Филимон Процко был задержан партизанами отряда им.Котовского, которые в свою очередь попытались его перевербовать и дали своё задание - отправиться в близлежащие деревни и узнать расположение немецких антипартизанских сил.
Судя по материалам дела, Филимон Процко предпочел не выполнять заданий ни тех ни других, а отправился в родную деревню Зеленочи.
Через четыре месяца в декабре 1943г. Красная армия освободила Полесскую область.
Филимон Процко поступил на работу на железную дорогу и был отправлен в Свердловск, где работал скрутчиком (?) на станции Свердловск-Сортировочная.
В январе 1945г. свердловские сотрудники НКВД заинтересовались личностью Филимона Процко. 2 февраля он был арестован. В ходе допросов Филимон Процко признал свое сотрудничество с немецкими оккупантами.
12 ноября 1945г. Особым совещанием при НКВД Филимон Процко был обвинен по ст.58-1(б) (измена родине), признан виновным и осужден на 10 лет лагерей.
Его дальнейшая судьба неизвестна.
В марте 2000г. прокуратура Уральского военного округа, рассмотрев материалы дела, приняла решение о реабилитации Филимона Процко, в связи с тем, что обвинение было построено исключительно на признательных показаниях обвиняемого, от которых он в дальнейшем отказался.
Филимон Процко был женат на Степаниде Михайловне (1910г.р.). У них родилось трое детей: Матрёна (1930г.р.), Семён (1933г.р.) и Иван (1942г.р.). Вполне возможно, что кто-то из них всё еще жив.
На данный момент реабилитация оставлена в силе.
Если дело Наумова находится в архиве Свердловской области по месту его рождения и призыва, то дело Филимона Процко находится в нашем архиве по месту его работы на момент ареста.
Филимон Процко родился в 1899г. в крестьянской семье в деревне Зеленочи Минской губернии. В июле 1941г. он был мобилизован в Красную армию.
Службу проходил в рабочих батальонах, но в мае 1942г. был зачислен в 697-й стрелковый полк. После шестидневного наступления в районе города Лозовая его полк попал в окружение. Командир полка отдал приказ самостоятельно пробиваться на восток в сторону города Изюм.
Через три дня Филимон Процко, не сумев выйти из окружения, сдался в плен. 18 дней он находился в лагере для военнопленных после чего был переведен на работу в обоз немецкой воинской части с аббревиатурой ЛФ-3 немецкого штаба № 3 (по материалам допроса).
В ходе летних боев 1943г. немецкая часть в обозе, которой работал Филимон Процко, оказалась неподалеку от его родных мест в Полесской области. Своё немецкое командование он попросил отпустить его домой, но немецкий офицер согласился только на 15-дневный отпуск с обязательством вернуться назад.
Получив документы и немецкую форму, Филимон Процко отправился в свою родную деревню, которая находилась в районе, где активно действовали партизаны.
Возле города Калинковичи Филимона Процко задержал казачий патруль, воевавший на стороне немцев (какое конкретно воинское формирование это было из материалов дела непонятно).
Казачий патруль предупредил его о том, чтобы в немецкой форме он не шел в деревню, так как будет убит партизанами. Филимону предложили переодеться в гражданскую одежду и отправиться к его родственникам в соседнюю деревню Юшки и раздобыть сведения о расположении и количестве партизан.
Прибыв в Юшки, Филимон Процко был задержан партизанами отряда им.Котовского, которые в свою очередь попытались его перевербовать и дали своё задание - отправиться в близлежащие деревни и узнать расположение немецких антипартизанских сил.
Судя по материалам дела, Филимон Процко предпочел не выполнять заданий ни тех ни других, а отправился в родную деревню Зеленочи.
Через четыре месяца в декабре 1943г. Красная армия освободила Полесскую область.
Филимон Процко поступил на работу на железную дорогу и был отправлен в Свердловск, где работал скрутчиком (?) на станции Свердловск-Сортировочная.
В январе 1945г. свердловские сотрудники НКВД заинтересовались личностью Филимона Процко. 2 февраля он был арестован. В ходе допросов Филимон Процко признал свое сотрудничество с немецкими оккупантами.
12 ноября 1945г. Особым совещанием при НКВД Филимон Процко был обвинен по ст.58-1(б) (измена родине), признан виновным и осужден на 10 лет лагерей.
Его дальнейшая судьба неизвестна.
В марте 2000г. прокуратура Уральского военного округа, рассмотрев материалы дела, приняла решение о реабилитации Филимона Процко, в связи с тем, что обвинение было построено исключительно на признательных показаниях обвиняемого, от которых он в дальнейшем отказался.
Филимон Процко был женат на Степаниде Михайловне (1910г.р.). У них родилось трое детей: Матрёна (1930г.р.), Семён (1933г.р.) и Иван (1942г.р.). Вполне возможно, что кто-то из них всё еще жив.
На данный момент реабилитация оставлена в силе.