Мушлам притянул Эля к себе, заглянул в глаза. Да нет, ничего необычного. Большие, фиолетовые и как всегда по-телячьи печальные. Только за них бы уже убил. И хозяина, и того, кто решит на него покуситься.

Мальчишка не идеален. У него есть свои отрицательные черты, да и характер не золотой. Но с ним никогда не заскучаешь. Он живой и почти что светится.

Винни терпеть не мог когда кто-то плакал. Не любил того факта, что человек запросто показывает себя слабым. Слёзы – это тоска и страх, а за страх в дикой природе сожрут и не поморщатся.

А ещё мушлам не любил плачущих потому, что до сих пор не знал, что с ними делать. С Рисой было просто – сначала Люма подсказала, а потом малышка и вовсе перестала лить слёзы. После того как… По спине пробежали мурашки, и мушлам не сразу понял, от чего: от вида зарёванной девочки или же от понимания, что полуживой мальчик, еле дышащий под его исцеляющими прикосновениями, не нужен, кажется, даже человеческому богу, бросившему его на произвол судьбы.

#не_убоюсь_зла #первая_раса

– Помнишь маму?

Терранс обернулся, и в его золотисто-медовых глазах вспыхнул удивлённо-озлобленный огонёк.

– Как она рассказывала нам про Эр Соготоха, племя Айыы, про Дьыла оҕуһа? Это ты помнишь?

Эль достал из пакетика последнюю таблетку – Суперзвезду, дающую неуязвимость. «Как это символично, мать твою».

– Мама всегда говорила: храбр не тот, кто боится, а тот, кто борется со своими страхами.

Терранс насупился. Ну и дальше-то что? К чему это?

– Так вот теперь я тебя не боюсь.

Эль хихикнул, ещё больше развеселился от звука собственного голоса, и вот уже одиночный смешок перерос в истеричный хохот. Невидимый более никому, Терранс сверлил его полным ненависти взглядом. Будь его воля – удавил бы. Вот только тело ещё было нужно ему самому. А тело показало ему средний палец и процедило:

– Я больше ни хрена не боюсь.

#не_убоюсь_зла #первая_раса