В последнее время стримы - явление нечастое на канале ВБ. Но произошедшие в последние две недели события в Казахстане и массовое ломание копий вокруг них в общественных дискуссиях явно стоят того, чтобы запустить трансляцию и обсудить с казахстанскими левыми суть, нюансы и итоги произошедших протестов. Поэтому воскресенье, 16 января присоединяйтесь к нам, задавайте наболевшие вопросы. В 17.00 по московскому времени Андрей Рудой начнёт беседу с членом Социалистического движения Казахстана Айнуром Курмановым , около 18.00 на связь выйдут активисты Красной Юрты , около 19.00 состоится разговор с активистом Союза Марксистов Гариком Азаряном.

https://youtu.be/GYsv4OzLItU

Вопросы с донатами на поддержку работы канала можно присылать в суперчате или через DonationAlerts: https://www.donationalerts.com/r/vestnik_buri

Товарищи! Если вы пострадали во время действия режима ЧС, если вам нужна социальная или юридическая помощь, обращайтесь к нам по этим контактам:

[email protected]
тел/WhatsApp: 8 747 338 80 60
Telegram: @OTKazkomek

Город Жанаозен: работники буровой компании записали видео-обращение к президенту Касым-Жомарту Токаеву, где попросили национализировать их предприятие и прекратить гонения на профсоюзных активистов

https://www.youtube.com/watch?v=X6mzgkOBGAA

4 января в знак солидарности с трудящимися Жанаозена жители Атырау (в том числе и автор) вышли на митинг. Митинг был мирным, собравшиеся требовали понижения цены на сжиженный газ, полный уход Назарбаева и выборность акимов, собственно, то же самое, с чего начали трудящиеся в Жанаозене.

Во время митинга случались стычки с полицией, однако, всё обошлось без серьёзных происшествий и столкновений. Когда я узнал об этом, то поехал на место проведения митинга. Это было примерно в 16:00. Позже к митингу присоединились рабочие из Карабатана. Пробыв на улице какое-то время, я решил зайти в отделение банка, находившееся неподалёку, чтобы согреться. Там я завёл разговор с двумя людьми, которые, как и я, решили согреться.

Женщина, с которой у меня завязался диалог, описала причину своего участия в митинге так: она поддерживает Президента Токаева, считает его дипломатом, мирным человеком и надеется, что он услышит требования и пойдёт навстречу народу. «Касым-Жомарт Токаев ничего не может, потому что Н. А. Назарбаев и окружение ему мешают». «Царь хороший, бояре плохие» – так можно охарактеризовать её слова. К сожалению, она не единственная, кто думает в том же ключе.

Я находился на митинге до восьми вечера (20:00). Сначала из-за подачек и уступок со стороны властей я думал, что люди постоят немного и разойдутся. Однако люди продолжали стоять.

На следующий день, 5 января, я видел новости, что в некоторых регионах и в самом городе Атырау сотрудники полиции стали переходить на сторону митингующих. Я думаю, что это связано с трезвой оценкой ситуации в стране и обществе, а также мирным характером митинга.

Узнав эти новости, я решил поехать туда на автобусе также примерно в 16:00 – 16:30. Пока шёл на остановку, проходил мимо РОВД и заметил какую-то суету. Сел на автобус, но он не доехал до остановки, так как протестующие забаррикадировали дорогу. Выйдя из автобуса, я пошёл в сторону акимата. По дороге заметил на земле разбросанные вещи полицейских, стекло от разбитых окон зданий. Ближе к вечеру власти полностью отключили интернет.

Теперь же я хочу вернуться к соображениям той женщины, встреченной мною 4-го января. Если объединить её мысли в один конкретный тезис, то получится следующее: реформирование надстройки является лучшим из возможных вариантов качественного улучшения жизни. Собственно, доля правды в этом есть: цены снизили, поменяли министров, завтра, возможно, сделают акимов выборными. Однако как власти обеспечат стабильные цены на основные товары и услуги? Или вот выборность акимов: как миллионные города (Астана, Алма-Ата или Шымкент) будут выбирать своего акима? А как будет происходить отзыв акима, и будет ли это предусмотрено вообще?

Я хочу сказать, что государство с его институтами – это лишь надстройка. Сюда относятся религия, полиция, суды и т. д.

Надстройка может меняться сколько и как угодно, однако, самое главное – базис. Базис – это фундамент, на котором зиждется надстройка (государство с его институтами). Сегодня наша страна стоит на буржуазном, или капиталистическом, базисе. Это означает, что, даже если наш Казахстан станет самым социально ориентированным капиталистическим государством, эксплуатация трудящегося большинства эксплуататорским меньшинством (буржуазией, или капиталистами) не прекратится, религия по-прежнему будет оставаться опиумом народа и таким же бизнесом, как КазМунайГаз или КазТрансОил. Полиция, призванная защищать народ и общественный правопорядок, будет первым делом использована как орудие против народа и для защиты интересов богатейших капиталистов.

Поэтому мне жалко эту женщину и всех моих сограждан, которые, будучи обманутыми буржуазно-либеральной пропагандой, искренне верят, что такие вещи, как сменяемость власти, качественно улучшат их жизнь. Не обманывайтесь, жолдастар! Только собственными руками строя своё будущее, строя социализм, мы качественно улучшим нашу жизнь!

Здравствуете, митинги в Казахстане проходили по всей стране, но так как все время была отключена связь и интернет, события в других городах пока выясняются, надеюсь моя статья поможет восстановить полную картину событий. Я расскажу о том, что происходило в нашем городе.

Мы уже знали, что на севере и западе Казахстана проходят митинги нефтяников, об этом наша редакция писала неоднократно. Искала очевидцев, чтобы получить информацию из первых рук. Утро пятого января не предвещало ничего. Один из наших будущих спецкоров сообщал информацию о том, что в городах Актау и Жанаозен рабочие перекрыли дорогу и проверяют все полицейские машины и многих не пускают в город. Далее нам сообщили о том, что они очень просят о том, чтобы жители города Алматы вышли на митинг и спрашивал о том, как это можно организовать.

Ближе к пяти часам дня поступает информация, что начинаются какие-то митинги у музея Кастеева, а так же есть информация, что у Алматы Арены тоже будет митинг в шесть часов вечера (Алматы Арена – это большой ледовый стадион на окраине города). Об этом пишут в социальных сетях представители профсоюзов, а так же Айнур Курманов. Мы решаем отправиться проверить два этих объявления. Прибыв к музею Кастеева к 18 часам, мы никого не обнаружили и, судя по обстановке, там ничего и не происходило. Мы решаем, что нужно пройти до центральной площади и посмотреть, что там. Обнаружив пустую центральную площадь, которая усиленно охранялась полицией, мы решили, что надо ехать к Алматы Арене. Здесь мы в первый раз обнаружили, что не работает мобильный интернет: не смогли вызвать такси через приложение. Решили спуститься на метро, там поймать такси и ехать к Алматы Арене.

Не доехав до Алматы Арены, мы поняли, что там явно происходит митинг, и нам нужно туда. Дороги были перекрыты за полкилометра до ледовой арены. Водитель сообщил нам, что знает объездной путь и подвёз нас чуть-чуть поближе. Выйдя из такси, мы отправились к месту проведения митинга. Весь центральный вход большого ледового спортивного комплекса заняли протестующие. Их было около пяти тысяч, может, больше. Поначалу они не собирались никуда идти и ждали приезда властей для диалога прямо там. Но полиция выхватывала протестующих по одному и задерживала. Кто-то всё время порывался прорвать оцепление, но другие митингующие его останавливали. Это продолжалось около 3 часов подряд и очень злило митингующих, ведь их товарищей забирали в полицию. Мы брали интервью. Многие рабочие жаловались на повышение цен на автомобильный газ и на повышение цен на продукты, говорили, что не знают, как дальше жить. К Алматы Арене подходили ещё люди – простые рабочие из самых бедных районов города.

Когда протестующих стало ещё больше, они наконец прорвали кольцо оцепления и пошли прямо по дороге в направлении площади независимости – центральной площади города. Сразу за первым оцеплением силовиков, которые стояли без оружия, было другое оцепление уже со щитами и дубинками. Митингующие попытались мирно уговорить силовиков, чтобы те не мешали, так как людей на улице много, и рабочие всё равно оцепление прорвут. Но в ответ получили удары дубинками и требование покинуть митинг. Надолго силовиков не хватило, так как протестующих было очень много. Они прорвали это оцепление и пошли дальше.

От Алматы Арены до Площади Независимости идти очень далеко, километров 8-10. Но рабочие всё равно решили идти туда большой колонной. Как выяснилось потом, таких колонн, идущих на площадь, было три. Со стороны Алматы Арены, со стороны проспекта Райымбека и со стороны Парка первого президента. Наша колонна шла с Алматы Арены. Даже после того как было прорвано оцепление с дубинками, митинг носил исключительно мирный характер. Все мирно и в приподнятом настроении шли в сторону площади. Рядом с митингующими проезжали автомобили, которые бесплатно подвозили тех, кто устал. Работники такси тоже поддержали митинг. Нас журналистов тоже немного подвезли, когда мы окончательно устали.

На пересечении улиц Абая и Правды появился первый водомёт, попытавшийся разогнать митингующих. Но участники митинга уговорили пожарных не применять водомёты и пошли дальше так же мирно.

На пересечении улиц Сейфуллина и Абая появился ещё один водомёт, который начал поливать толпу водой, но это очень быстро закончилось, так как митингующие вытащили пожарного из кабины и сказали ему, чтобы он шёл домой.

Водители КАМАЗов останавливались на перекрёстках, чтобы пропустить толпу, вылезали из кабин, приветствовали протестующих, снимали происходящее на телефоны. В водомёты уже летели камни и пустые бутылки.

На пересечении улиц Байтурсынова и Абая третий водомет, в который также полетели камни и бутылки, было разбито стекло. Кто-то поджёг пожарную машину, чтобы прекратить работу брандспойта, но сами же митингующие машину потушили, взяв огнетушители, которые были прямо на ней. Окончательно разозлило толпу то, что сразу после этого, прямо в толпу на большой скорости поехал полицейский грузовик. Толпа вовремя расступилась, и он чудом никого не задавил. Машину закидали палками и бутылками. Пока колонна шла к Акимату (зданию городского правительства), толпа становилась всё больше и больше, многие шли с нами, многие просто приветствовали и махали руками из окон.

Водомёты и полицейский грузовик не остановили митингующих, и они отправились дальше к площади. Как только мы туда подошли, уже были слышны взрывы светошумовых гранат. У Акимата очень сильно пахло слезоточивым газом, дышать было очень тяжело, даже на некотором расстоянии от очага протеста. Мы подошли к зданию правительства, которое уже захватили протестующие. На улице с левой стороны от входа валялась куча полицейских шинелей, шапок, касок, бронежилетов и щитов. Полиция бежала из Акимата, быстро переодеваясь в гражданское. Начальники полиции оставили своих подчинённых, выбежав с заднего входа и быстро уехав на больших белых автобусах вместе с работниками акимата.

Появилась информация о том, что полиция применяет резиновые пули. Митингующие ненадолго отступили, но, подобрав щиты и каски, брошенные полицейскими, пошли обратно. Было уже около двух часов ночи, мы решили, что нам необходимо скинуть отснятые материалы в редакцию, и мы отправились домой. Не работал не только интернет, но и сотовая связь. Как мы потом выяснили, в двенадцать часов ночи правительство объявило о режиме чрезвычайной ситуации, о котором никто не знал. Фактически это было сделано для того, чтобы увеличить сроки задержанным. Так прошли вечер и ночь в Алматы с четвёртого на пятое января 2022 года. Утром уже было понятно, что полиция начала применять боевое огнестрельное оружие. Со стороны центральной площади стали слышны одиночные выстрелы.

22 января 1905 года (9 января по старому стилю) произошла трагедия, в истории известная как Кровавое воскресенье, – день шествия 140-тысячной группы рабочих Санкт-Петербурга для подачи петиции царю Николаю Второму; день начала Первой русской революции.

Шествие было организовано «Собранием русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», созданным священником Георгием Аполлоновичем Гапоном. Поводом для шествия стала неуспешная забастовка 3 января, начавшаяся на Путиловском заводе, и позже охватившая все остальные предприятия Санкт-Петербурга.

В петиции рабочие требовали как политических, так и экономических изменений: немедленный созыв учредительного собрания на условии всеобщего, тайного и равного голосования, амнистию политических заключённых, расширения прав и свобод граждан, замену косвенных налогов прямым прогрессивным подоходным налогом, введение 8-часового рабочего дня и т. д. В обсуждениях петиции на рабочих собраниях участвовали представители партии большевиков. Они разъясняли, что только революционной борьбой пролетариат может добиться своих прав. Однако вера в самодержавную власть и в царя, в частности, тогда ещё была сильна, поэтому убедить рабочих в необходимости более активных действий не удалось. На это также повлиял сам священник Гапон, который убеждал и требовал от рабочих полного воздержания от каких-либо агрессивных намерений и действий в отношении полиции и военных. Тем не менее большевики всё же приняли участие в шествии.

Ранним утром воскресенья 9 января празднично одетые люди (более 140 тыс.) со всех районов Петербурга, среди которых были старики, женщины и дети, неся иконы и царские портреты, двинулись к Дворцовой площади. Священник Гапон возглавил шествие и внушал рабочим, что оно будет принято царём.

Однако план разгона шествия уже был утверждён правительством Российской Империи 8 января на заседании у министра внутренних дел Петра Дмитриевича Святополка-Мирского. В подкрепление Петербургскому гарнизону правительство вызвало войска из Пскова, Таллина, Нарвы, Петергофа и Царского Села, и в результате в Петербурге собралось свыше 40 тыс. солдат и полицейских (свыше 18-ти батальонов, 21-го эскадрона, 8-ми сотен). Войска были расположены в восьми боевых участках, на которые был разделён город.

По приказу петербургского генерал-губернатора великого князя Владимира Александровича войска начали расстрел рабочих. По официальным данным, было убито от 130 до 200 человек, ранено – от 299 до 800 человек, арестовано – 688 человек. По неофициальным, погибло более 1 000 человек и 2 000 было ранено. Весть о трагедии в Петербурге шокировала подданных, и по всей империи начались забастовки под лозунгом «Долой самодержавие!» Вечером 9 января в рабочих районах Петербурга начали возводить баррикады. Рабочие поняли, что только борьбой можно добиться своих прав.
Владимир Ильич Ленин писал, что 9 января «рабочий класс получил великий урок гражданской войны; революционное воспитание пролетариата за один день шагнуло вперёд так, как оно не могло бы шагнуть в месяцы и годы серой, будничной, забитой жизни».

Завершить хотелось бы стихотворением российского поэта Константина Дмитриевича Бальмонта, посвящённым последнему российскому царю Николаю Второму:

Наш Царь – Мукден, наш Царь – Цусима,
Наш Царь – кровавое пятно,
Зловонье пороха и дыма,
В котором разуму – темно.

Наш Царь – убожество слепое,
Тюрьма и кнут, подсуд, расстрел,
Царь-висельник, тем низкий вдвое,
Что обещал, но дать не смел.

Он трус, он чувствует с запинкой,
Но будет, час расплаты ждёт.
Кто начал царствовать – Ходынкой,
Тот кончит – встав на эшафот.

Почему некоторые люди во время и после неких представляющих общественную важность событий могут поддерживать действия и решения власть имущих, тогда как в "мирное" время те же самые люди могли высказывать явное недовольство решениями и действиями тех же самых власть имущих?

Множество ответов существует на данный вопрос, но на сегодняшний момент меня интересует основной и часто самый главный фактор, сподвигающий людей на подобное поведение, и фактор этот – страх.
Даже при поверхностном изучении психологии мы часто сталкиваемся с фразой "защитные механизмы", которые, насколько мне известно, Анна Фрейд и коллеги подробно рассматривали, в частности, изучая психологические паттерны детей. Анной были описаны основные защитные механизмы, которыми психика пользуется, дабы оградить себя от чрезмерного стресса, и которые в некоторых случаях играют ключевую роль в выживании индивида. Оправдание, так же известное как рационализация, является крайне распространенным видом самозащиты психики.

Когда индивид сталкивается с информацией и/или событиями, которые он не может в должной мере обработать, интегрировать в своё рационально-эмоциональное восприятие мира, то он часто бессознательно прибегает к оправданию данных событий и информации. Тем самым продукты объективной реальности приобретают эмоциональную и нравственную окраску. Например, "это решение можно понять", "в такой ситуации это было целесообразно", "это наверняка было сложным решением", "могло быть и хуже" и множество других подобных фраз используется для оправдания прецедентов, которые индивид не в силах принять как часть материальной истории. То есть реальность может казаться индивиду настолько неприемлемой, что он чувствует необходимость объяснить её с точки зрения прагматичной разумности, часто упуская из вида многие факторы истины.

Таким образом, искажённое видение заменяет у индивида действительно обработанные данные, то есть он не в должной мере понимает, что произошло, так как психика "блокирует" дальнейший анализ данных, подменив его на эмоционально-нравственное суждение.

Очень многие из нас – представители различных социально-культурных характеров – используют защитный механизм рационализации в ответ на стрессовые ситуации.

Религиозное и/или магическое мышление также способствует развитию привычки использовать рационализацию вместо анализа данных. Гипотеза справедливого мира, так же известная как вера в справедливый мир, присутствует в разных слоях населения вне зависимости от их религиозной принадлежности (атеисты также подвергаются влиянию данной гипотезы). Простое, с детства всем известное разделение на плохое и хорошее является основой гипотезы справедливого мира. Она рисует очень понятную картину мира – поступай хорошо, и тебе воздастся. Поступай дурно, и тебя настигнет возмездие. Анализ материальной истории человека доказывает несостоятельность этой гипотезы, однако, она часто манифестируется в коллективном бессознательном (полученный нами по наследству набор архетипичных образов и паттернов поведения; Эрих Фромм использовал понятие "социальный характер" для описания подобного же феномена; мы, люди, часто можем ссылаться на интуицию в таких случаях). То есть не осознавая, что мы не оперируем данными, а используем принципы веры (которые во многом обусловлены вышеупомянутым коллективным бессознательным), мы часто подвергаем оценке события высокой социальной важности, и оценка эта эмоционально-нравственного толка. Например, убитый протестующий может быть обвинён обывателем (который предаётся рационализации и является жертвой гипотезы справедливого мира) в погромах, противоправных действиях, агрессии даже если никаких доказательств не предоставлено. Тот же гипотетический обыватель может теоретизировать о мотивации протестующего, подозревая в нём аморальные умыслы, тем самым очерняя его в своих глазах, и оправдывая его убийство.

Таким образом, гипотеза справедливого мира и рационализация как бессознательные, внедрённые извне или приобретённые механизмы реакции на окружающий мир, ведут к тому, что часть населения начинает одобрять действия и решения власть имущих, которые в других условиях вызвали бы возмущение. Условия, ведущие к подобным реакциям, хорошо известны – это атмосфера террора и подавления самостоятельной мысли, прямое и непрямое запугивание населения.

Индивиду необязательно бояться чего-то конкретного – распускание слухов, неточность информации, построение однозначной картины происходящего – всё это на бессознательном уровне толкает индивида на оправдание жестоких мер, объявленных необходимыми во имя безопасности, а также даёт почву для осуждения "плохих", которые стали таковыми лишь потому, что это было необходимо для поддержания той пресловутой однозначной картины.
"Власти хорошие, потому что они борются с плохими парнями!" Этот наивный лозунг знаком нам всем с детства, и некоторые весьма успешные машины пропаганды много лет вливают нам гипотезу справедливого мира под соусом национальной безопасности в виде фильмов, книг, высказываний знаменитостей и т.д. и пожинают плоды в виде нашей неподготовленности к объективному анализу данных.
Желание упростить мир и видеть его в чёрно-белом цвете знакомо нам всем – это своего рода утешение, плюшевый мишка, понятный и знакомый. Однако для любого, кто ставит истину выше личного комфорта, очевидно, что упрощение, рационализация, вера в то, что побеждают "хорошие", ведут скользкой тропой к миру серого неведения, где невежда всегда может стать следующей жертвой, даже если в своей голове он один из "хороших".

Майя И.

Организация Трудящихся Казахстана