🇸🇾 📸 Ново-назначенный министр юстиции боевиков, захвативших власть в Сирии, Мухаммад Шади аль-Вайси уличен в личном проведении казней, так сирийская факт-чекинговая платформа SYRDOC опубликовала кадры где Аль-Вайси присутствует на казни 2-х женщин.

К сожалению, Сирия сегодня — отсталое государство религиозных фанатиков, которой рулят религиозные радикалы, уничтожающие ее арабскую сущность, превращая её в террористический говнюшник, т.е мы видим своего рода «идлибизацию» страны, когда какие-то бичи из зажопинска превращают в зажопинск уже всю страну, попутно каждый день сливая территории Сирии еврейскому врагу, еще и прислуживая американским и турецким оккупантам.

Никакого порядка, хаос, расправы и грабежи под популистские речи о «светлом будущем».

И это мы еще не говорим о том, а не перережут ли вовсе друг-друга все эти боевики из разношерстных бандформирований? И что делать с курдами, которые под прикрытием американских штыков удерживают нефть Сирии?

Как адмирал Игорь Касатонов в 1992 году спас Черноморский флот для России.

В истории 90-х еще остаются белые пятна, и одно из них - судьба Черноморского флота, который тогда был "яблоком раздора" между Украиной и Россией.

Рассказывает адмирал Катасонов:

Флот насчитывал 833 корабля, на которых служили почти сто тысяч офицеров и матросов. Я объехал все объекты и морские базы ЧФ. Кроме Крыма, они располагались в Измаиле, Очакове, Одессе, Николаеве, Поти, Батуми, Новороссийске.

В октябре 91-го на противолодочном крейсере "Москва" вышел в Средиземное море, где несла дежурство 5-я эскадра ВМФ. После возвращения в Севастополь полетел в Киев, представился Леониду Кравчуку. Он тогда еще председательствовал в Верховной Раде, но собирался стать президентом Украины. Сразу стало ясно: мы совершенно разные люди. Начиная с воспитания, заканчивая жизненными приоритетами и ценностями. Это почувствовали оба. Кравчук - чиновник опытный, политик прожженный, ему хватило нескольких минут, чтобы понять: Касатонов не ляжет ни под него лично, ни под Украину. Я - русский в широком смысле слова. Родился во Владивостоке, учился в Ленинграде, жил в Москве, служил на Севере. И жена моя Юлия Александровна из семьи русских моряков, дочь контр-адмирала Трофимова, командовавшего 8-й эскадрой ВМФ в Индийском океане.

Кравчук был уверен, что все, им задуманное, получится, и его сильно раздражали мои возражения. Я видел злобу в глазах Кравчука. Устав отбивать атаки политического руководства Украины, командующие округами генерал-полковники Чечеватов, Скоков и Морозов написали рапорты об отставке и уехали в Москву. Киев этого и ждал. На освободившиеся должности тут же были назначены генералы из числа переметнувшихся на украинскую сторону баррикад. Таких хватало. В принципе, я мог последовать примеру коллег, плюнуть, развернуться и улететь в Россию. Это было бы самым простым решением. Но на кого бы я оставил флот? Уехать в Москву, значит, бросить флот на произвол судьбы, согласиться встать под желто-голубой флаг - предать Родину.

Кравчук требовал, чтобы 3 января 1992-го Черноморский флот принял присягу Украины. Вместе со всей группировкой бывших советских войск, насчитывавшей семьсот тысяч человек. Я этого делать не стал, сжег мосты, объявив 4 января флот российским и сказав, что подчиняться будем министру обороны СССР Евгению Шапошникову и командующему ВМФ Владимиру Чернавину. Отдельно подчеркнул, что черноморцы обязуются уважать законы государства, на территории которого находятся, готовы сотрудничать с министерством обороны Украины. Но - без принятия присяги. Конечно же, никто не давал мне разрешений на подобные заявления. Я взял ответственность на себя и произнес вслух то, что думал. По форме это был мятеж. Совершенно неожиданный для всех, в том числе, и для России. Первой о моем демарше написала газета New York Times. Буквально в тот же день. В поддержку я получил сотни телеграмм от рядовых сограждан, а от руководства страны - ноль, никакой реакции.

Но я понимал: дело не только в отказе присягать Украине. Предстояло поддерживать флот в боевом состоянии длительное время. Вплоть до принятия политического решения. Поэтому мною и был составлен системный план.

В самом трудный момент, мне не удалось достучаться до президента России. Я звонил в Кремль, просил соединить с кем-нибудь из тех, кто находился рядом с Борисом Николаевичем, но в ответ слышал лишь насмешки и издевательства. Окружению Ельцина было не до проблем Черноморского флота, люди власть делили. Дошло до того, что в декабре 91-го Генштаб снял КЧФ со всех видов довольствия. Дескать, вы - отрезанный ломоть, на Украине базируетесь. Хорошо, генерал армии Виктор Самсонов, начальник Генштаба, не стал отключать нас от единой системы оповещения, а то совсем худо пришлось бы.

Очень помог Евгений Шапошников, организовав, в конце концов, мою встречу с Борисом Ельциным. 29 января 1992 года. Почти через месяц после того, как я заявил о неподчинении Украине.

Продолжение⬇️

Начало⬆️

9 января 1992 года меня вызвали на заседание Верховной рады. Разумеется, я не стал прятаться и полетел в Киев.

После моего выступления в пленарном зале повисла леденящая тишина. Леденящая. Я сказал, что флот сохранит статус-кво до выработки политического решения на уровне президентов двух стран - России и Украины, напомнил, что у нас служат представители 46 национальностей, что украинцев среди офицеров лишь девятнадцать процентов, а среди матросов и старшин - около тридцати. Я заявил с трибуны Рады, что требование принимать присягу чужого государства считаю преступным. О моем выступлении написали в газетах, в том числе, российских. Тогда Ельцин, видимо, и проснулся, поняв, что можно вернуть фактически подаренный им Украине флот.

С президентом России мы встретились 28 января на противолодочном крейсере "Москва", который накануне специально пришел в Новороссийск. Общались долго, часов шесть, я подробно доложил обстановку, водил указкой по картам, как на уроке географии, объяснял, зачем нужен флот и почему нам нельзя уходить из Севастополя. Президент на мои слова кивал головой и постоянно косился в сторону Шапошникова и Чернавина, как бы ища у них поддержки.

Перед тем, как покинуть борт "Москвы", Ельцин оставил запись в книге почетных посетителей: "Черноморцы! Не дрогнуть в трудный час СНГ! Поддержу! Президент Ельцин".

Черноморский флот еще пять лет ходил под прежним советским флагом. С красной звездой, серпом и молотом! Лишь в 1997-м на наших кораблях появился бело-голубой Андреевский стяг, а на украинских - морской прапор эпохи гетмана Скоропадского.

Наш боец после отпуска уезжает назад на фронт… Пусть хранят тебя наши молитвы, Воин… Возвращайся живым, здоровым и с Победой… ❤️

Доброго утра, друзья! ❄️❄️❄️