Забавно что Модест Колеров и иноагент Кураев теперь воюют из одного окопа. Воюют против великого русского философа Ивана Ильина. И нацист он у них, и шовинист он у них.

То есть надо понимать, что Колеров это такой внутренний Кураев. Непризнанный иноагент.

Смешно, при этом, что Кураев обвиняет вл. Тихона (Шевкунова) в том, что он "подсунул" президенту Ильина и русский национализм. Неплохо зная публикации и проповеди вл. Тихона, никогда не замечал у него интереса к Ильину, а к национализму он и вовсе относится отрицательно, он скорее имперский патриот.

Интерес Путина к Ильину явно собственный, связанный с тем, что Ильин четкий, жесткий, юридически стройный, ориентированный на правовой идеал и в то же время на любовь к России мыслитель. Приписывать Ильину шовинизм, или даже русский этнонационализм может только невежда и неуч - национализм Ильина носит гражданский правовой характер, он ничем не отличается от национализма Столыпина или Каткова продолжая эту традицию русской политической мысли.

Осознайте это.

Ну и читайте мою статью об Ильине. Там все расставлено.

Чтобы не было разводов, брак должен строиться на взаимном терпении и доверии, а не на романтике или принуждении

«Проблема семьи в России связана не с демографией, а с разводами. Решать проблемы демографии, не решив проблему разводов, считаю абсолютно бессмысленным занятием», — написал священник Павел Островский. Это высказывание вызвало бурное обсуждение, прозвучали в том числе предложения, как справиться с разводами, — перестать считать брак «партнёрством» и подчёркивать, что он основан на любви, ужесточить алиментную политику и начать отбирать у развёдшихся мужчин больше половины дохода и разное другое.

Начнём с хвоста. Повышение алиментов в самом деле покончит с проблемой разводов, её не станет, поскольку не станет браков. И уже сейчас страх «попасть на алименты с сумасшедшей бабой» значительно ограничивает готовность мужчин в России к серьёзным отношениям, к браку, к рождению и воспитанию детей. Совершенно отвратительно, когда бросивший детей мужчина «ноет», что всё дело в «хищных самках». Отец должен воспитывать и обеспечивать своих детей — это безусловно. Но проблема вымогательниц алиментов тоже, увы, существует, и в случае ужесточения законодательства оно сделает «невыгодным» не развод, а как раз брак. Чтобы разводы стали невыгодными, они должны быть реально невыгодными и нежелательными как для мужа, так и для жены. Ситуация «выкину вещи на лестницу — буду жить на алименты» так же нежелательна, как и «брошу — найду помоложе».

Рассмотрение брака как пространства любви безусловно необходимо. Только надо помнить, что это христианская любовь, которую в древности называли «агапэ», а не романтическая любовь, которую называли «эрос». В большинстве традиционных обществ эрос никак не увязывается с браком. Крайне редко эротические чувства служили основанием для брака, обычно таковым были социально регулирующие функции: сговор семей, необходимость найти мать детям или работницу в семью. Во многих обществах брак до сих пор является сделкой купли-продажи. Правда, в таких обществах развод обычно тоже чрезвычайно лёгок, но, как ни удивительно, это не сказывается отрицательно на демографии.

Современное общество разводов и неустойчивых браков связано как раз с эротизацией и романтизацией брака. Брак трактуется гедонистически. Основанием для его заключения выступает удовольствие от совместной жизни, поводом для его расторжения — исчезновение этого удовольствия. А исчезновение почти неизбежно, так как жизнь современного человека — это бесконечный поток встреч и волнующих впечатлений, хранить среди которого аскезу довольно трудно. Так и возникает «суеверие развода», как назвал это Г.К. Честертон, — обманчивая надежда на то, что в следующий раз точно «всё получится». В случае, если возникает дополнительное «отягощение» в виде детей, иногда брачную «лямку» стороны тянут дольше и без радости, но дело всё равно обычно заканчивается тем же.

Прочным основанием брака может быть только любовь-агапэ — та, которую описывает апостол Павел в 1-м послании к Коринфянам: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. Любовь никогда не перестаёт». Только такая любовь позволит исполнить другую заповедь того же апостола: «Носите бремена друг друга».

Нам необходимо с детства внушать новым поколениям и показывать на примерах, лучше всего на своём собственном, что брак — это абсолютная взаимная поддержка, доверие, понимание, совместный труд над общим домом и над воспитанием детей. А развод — это разорение этого дома. Нужно бороться идейно с «суеверием развода». Необходимо возрождать здоровую патриархальность, когда особое значение в обществе имеют многодетные семьи, а власть и авторитет в таких семьях принадлежат мужчине. Мало кто добровольно отречётся от своего царства. Напротив, феминизацией общественной морали в совокупности с манией алиментов мы решим проблему разводов, сведя количество браков к нулю.

Анастасия, в своих двух постах о насущных проблемах нашей военной медицины и волонтерства, вы ссылаетесь на то, как якобы было все плохо с врачами в Русской армии в Первой мировой войне.

На самом деле, приведенный вами отрывок: «В русской армии врачей не хватало: поставив под ружье миллион человек, царь не сумел собрать для них и 500 хирургов. Из Смоленска уходили, оставляя победителям 4000 раненых без медицинской помощи», это я процитировала книгу по истории медицины. - это не история медицины и не про Первую мировую) Это мемуары французского врача Доминика-Жана Ларрея, попавшего в русский плен в войне 1812 года.

В реальности организация военной медицины и волонтерства в Первую мировую могла бы сегодня служить нам образцом, как надо работать:
Подготовка войск и медицинской службы к Первой Мировой Войне проводилась по заранее разработанной мобилизационному плану, учитывая опыт Русско - Японской войны (1904 – 1905 гг.).Так на 15 июля 1910 года медицинская служба имела задание сформировать 189 подвижных полевых госпиталей (ППГ) и 426 полевых запасных госпиталей (ПЗГ).

В 1914 году был разработан план Верховного главнокомандующего, который предусматривал формирование для действующей армии 12 типов медицинских учреждений. На западе помимо медицинских формирований, создавались в годы войны военно-госпитальные и военно-санитарные управления армии, полевые, тыловые и окружные эвакуационные комиссии, дезинфекционные и санитарно-гигиенические отряды, этапные войсковые лазареты.

Помимо штатных военных госпиталей предназначенных для соединений и корпусов, предусматривалась подготовка военно-врачебных заведений, не входящих в состав корпусов.
В ходе военных действий вносились существенные изменения, корректировки развертывания госпиталей и их численности.

Важную роль в эвакуации больных и раненых сыграли морские и речные флотилии. Для эвакуации раненых и больных формировались головные, тыловые, распределители и окружные эвакуационные пункты.
С объявлением мобилизации в русскую армию, дополнительно к находившимся там 3575 кадровым врачам, призываются 6348 врачей запаса и 2754 врачей ополчения старше 45 лет.

Существенную роль играла, созданная 15 мая 1867 года в Петербурге организация «Общество попечения о раненых и больных Войнах», широко известная сейчас, как Союз обществ Красного Креста и Красного Полумесяца.

Большое значение в облегчении участи раненых и больных имели питательные пункты, создаваемые Красным Крестом. Свыше 150 таких пунктов с необходимым персоналом и запасами продуктов кормили и согревали раненых и больных.

Красный Крест, используя опыт предыдущих войн, расширил свою деятельность по предупреждению инфекционных заболеваний. 65 противоэпидемических отрядов, снабженных всеми необходимыми средствами, были направлены в районы скопления раненых и больных для лечения инфекционных больных и проведения дезинфекции.

Благодаря Красному Кресту, его непрерывной работе, успешно функционировали бюро справок о военнопленных и отдел, информировавшие население о раненых, больных, а также войнах, пропавших без вести.

То есть, в реальности мы вполне можем сегодня поучиться тому, как все было организовано в Первую мировую в царской армии.

Вопрос: «Свистеть дома — грех?»

В передаче «Ответ священника» на Телеканале «СПАС» .

⚡Бабий бунт и крушение 1000-летней Империи

8 марта или 23 февраля по старому стилю 1917 года в Петрограде прошли женские демонстрации суфражисток с лозунгами «Хлеба и мира!». Уже на следующий день к забастовке подключились рабочие Путиловского завода, начались стычки с полицией. Именно из этой, умело состряпанной заговорщиками и их внешними кураторами «каши», родилась и стремительно разрослась смута, приведшая к крушению тысячелетней России.

Волнения не случайно произошли именно в этот день. Первый раз «женский день» в Российской Империи отметили ещё в 1913 году. Таким образом, опыт публичных акций у петроградских работниц уже имелся.

Стихийный митинг закономерно начался на Выборгской стороне. Именно там были расположены фабрики, на которых работало большое количество женщины, заметную часть которых, кстати, составляли работницы-чухонки, ставшие первыми и наиболее активными участницами беспорядков, достаточно быстро начавших принимать формы агрессивного неповиновения властям. Поначалу требования вышедших на улицу работниц были направлены против войны, положения женщин и дороговизны. Притом что Россия была единственной крупной воюющей державой, избежавшей введения карточной системы распределения продуктов.
Между тем атмосфера в городе накалялась все больше и больше. На редкость своевременно появились слухи о якобы возникших проблемах по поставкам хлеба в занесенную снегом столицу. Мгновенно возник ажиотажный спрос, приведший к своеобразной панической цепной реакции. Привезённый хлеб в одночасье сметался с прилавков. В связи с чем начал образовываться дефицит. Имеющегося хлеба хватало не всем. С раннего утра перед магазинами стали образовываться длинные очереди. Существенно увеличилась критическая масса недовольных. Возбужденные женщины в очередях, а их там было большинство, на удивление легко подхватили требования вышедших на митинг работниц, слившись с колоннами демонстрантов. В сущности, это была образцово проведенная изощренными «алхимиками» политтехнологическая операция, осуществленная по принципу функционирования бинарного боеприпаса: когда два по отдельности безопасных химических вещества, слившись воедино, вдруг образовали агрессивную и крайне разрушительную смесь. Волнения в соответствии с синергетическим эффектом начали стремительно усиливаться.

Уже на следующий день в Петрограде началась всеобщая забастовка. На улицы вышло свыше 200 тысяч «разогретых и подготовленных» женщинами рабочих. На сей раз в большинстве своем мужчин. Предприятия Имперской столицы встали. На каждом углу возникали стихийные митинги, в которые стали вливаться обыватели, молодежь и студенты. Полиция оказалась парализованной. Военных хватало лишь на то, чтобы взять под контроль и охрану важнейшие административные объекты. С определённого момента ситуация начала приобретать самовоспроизводящийся характер. Критическая масса недовольных нарастала подобно снежному кому. Вот-вот должна была наступить точка невозврата и хаос.

Будущий видный советский дипломат Федор Раскольников потом напишет, что празднование «Женского дня» стало первым днём русской революции... и, добавим от себя, русской катастрофы.

Илья Рябцев

Завершим двухнедельный бенефис citoyen Макрона о прямой войне с Россией полуиронично.

Вспомним, что citoyen Макрон вырос на гимне Франции — Марсельезе.

Гимн Франции, во-первых, содержит абсолютно нацистские в современном звучании слова о «нечистой крови» врага, которой надо залить борозды полей. Да, слова были написаны в ином семантическом контексте, но звучат-то и запоминаются они в нынешнем.

Гимн Франции, во-вторых, построен не на прославлении отечества или прошлых подвигов народа, не на радости об отечестве или его величии, не на молитве, в конце концов, о нём или его монархе, но в первую очередь на поиске и описании врага. Описание врага изложено в первых трёх куплетах, а о защите от него говорится лишь в припеве и в следующих куплетах.

Более того, французы знают и помнят, в лучшем случае, только первый куплет и припев (именно в нём про нечистую кровь).

А первый куплет гимна Франции в семи строках из девяти (с учётом повторов) посвящён врагу, его тирании, его зверским солдата, тому, как они режут горла семьям французов. Можно так и назвать «Гимн врагу».

Так-то бодрый гимн, да. Пробуждающий желание действовать. Найти врага — жестокого тирана и пролить его нечистую кровь.

Что ж мы хотим от citoyen Макрона-то… Воплощает в жизнь то, что слышит и сам, наверное, поёт на каждой официальной церемонии. Лингвистическое самопрограммирование оно такое.

Традиции ущемлять русских в пользу некоторых привилегированных диаспор придумали не либералы.
Это началось еще в СССР, при коммунизме, тогда же сформировался внутри советской элиты "малый народ" русофобов, сегодня трансформировавшийся в либералов-захохлов. В "малом народе" обычно доминировали представители диаспор южных и восточных народов СССР, но была и этнически русская вырусь.

Яркий пример - придворный советский поэт Евтушенко.
Одним из его программных произведений стала поэма "Бабий Яр". Евтушенко даже выдумал легенду, как ее не пускали цензоры, хотя в итоге она стала известной в СССР и за ее пределами.
В этой поэме нет ни слова правды. Общеизвестно, что евреев в Бабьем Яру убивали украинские бандеровцы под началом немцев. И убивали там не только евреев, но и русских подпольщиков, бойцов и коммунистов.
Евтушенко же свою поэму сводит к тому, что клеймит мифический русский антисемитизм, ни словом не упоминая, что именно русские спасли мир от нацизма, евреев от Холокоста и больше всех пострадали от зверств гитлеровцев.

Клеймит советский петух в своих стихах "Союз русского народа", объединение русских патриотов и националистов, куда входили Дмитрий Менделеев, Иоанн Кронштадский и сам император Николай Второй.

...«Интернационал»
пусть прогремит,
когда навеки похоронен будет
последний на земле антисемит.
Еврейской крови нет в крови моей.
Но ненавистен злобой заскорузлой
я всем антисемитам,
как еврей,
и потому —
я настоящий русский!

...Мне кажется —
я мальчик в Белостоке.
Кровь льется, растекаясь по полам.
Бесчинствуют вожди трактирной стойки
и пахнут водкой с луком пополам.
Я, сапогом отброшенный, бессилен.
Напрасно я погромщиков молю.
Под гогот:
«Бей жидов, спасай Россию!» —
насилует лабазник мать мою.
О, русский мой народ! —
Я знаю —
ты
По сущности интернационален.
Но часто те, чьи руки нечисты,
твоим чистейшим именем бряцали.
Я знаю доброту твоей земли.
Как подло,
что, и жилочкой не дрогнув,
антисемиты пышно нарекли
себя «Союзом русского народа»!

К счастью советской выруси Евтушенко блестяще ответил русский поэт Алексей Марков:

Какой ты настоящий русский,
Когда забыл про свой народ,
Душа, что брючки, стала узкой,
Пустой, как лестничный пролет.
Забыл, как свастикою ржавой
Планету чуть не оплели,
Как за державою держава
Стирались с карты и с земли.
Гудели Освенцимы стоном,
И обелисками дымы
Тянулись черным небосклоном
Все выше, выше в бездну тьмы.
Мир содрогнулся Бабим Яром,
Но это был лишь первый Яр,
Он разгорелся бы пожаром,
Земной охватывая шар.
И вот тогда – их поименно
На камне помянуть бы в ряд
О, сколько пало миллионов
Российских стриженых ребят!
Их имена не сдуют ветры,
Не осквернит плевком пигмей.
Нет, мы не требовали метрик,
Глазастых заслонив детей.
Иль не Россия заслонила
Собою амбразуру ту?!
Но хватит ворошить могилы,
Им больно, им невмоготу.
Пока топтать погосты будет
Хотя б один космополит,-
Я говорю: я русский, люди!
И пепел в сердце мне стучит.

Выяснил, что поэт Алексей Яковлевич Марков талантливо ответивший Евтушенко на русофобскую поэму "Бабий Яр" был не только талантливым литератором, но и настоящим русским супергероем.

Вот, что он сам писал о своей судьбе:
Появился на свет Божий, кажется, в 1920-м. Кажется, потому, что родился как бы между делом ранней голодной весной. Мать отправилась в поле собирать из-под снега полусгнившие початки кукурузы, там меня и «нашла», как говорили у нас в селе. Мать рассказывала, что эту кормилицу сушила, толкла, варила и в тряпочке давала мне вместе соски в дополнение к материнскому молоку, которого грудному младенцу не хватало. Вообще, не везло Ставрополью. Невзирая на чернозем не хуже украинского, где «воткнешь палку — вырастет тарантас», хлеба вдоволь крестьяне не видели, всё его куда-то отсылали… Не помню сытного дня в детстве. Но самым жестоким был год 32-й. Вымирали целые семьи, целые деревни, и нередкостью было, когда, облегчая участь детей, отцы, натопив пожарче печь, поплотнее закрывали дымоход, чтобы угар спас от мучительной голодной смерти... Так было и в нашей семье: одного меня оставили — «на развод»… И пошел я скитаться по России. Прибился в Дагестане. Жил и в детском доме, и в интернате, где учился на кумыкском языке: русский преподавался как иностранный, два раза в неделю… Но библиотека в интернате была, и только там вспоминал, что я не кумык Али-Бек, как звали меня товарищи, а русский Алешка. И зачитывался я родной классикой, упивался морем разливанным материнского слова.

Ребенок многого не понимает в окружающей действительности, но я твердо знал одно: славянин унижен, оскорблен, растоптано его достоинство и даже язык. Проснулось чувство обиды и любви к поруганным предкам. И если потом я написал галерею поэм о людях, принесших славу России, — «Ермак», «Пугачев», «Михайло Ломоносов», «Кондратий Рылеев», то это «заслуга» тех, кто хотел покончить с Россией. Всю жизнь помнил я о том, что называлось «расказачиванием». Оттуда и поэма о великом русском человеке казачьем атамане Матвее Платове — «Вихрь-атаман». О, как же не хотели публиковать эту оду казакам, названным Львом Толстым «странствующими рыцарями русского народа»!

…Собственно, я считаю себя счастливым. Остался жить в 32-ом, вернулся живым из военной мясорубки 1941-45-го, на моем пути встретились редакторы, которые, вопреки цензурному частоколу, публиковали стихи, актуальные и сегодня, в дни, когда пришла гласность. Их не стыдно, а радостно переиздавать.

Когда началась война, и Марков стал солдатом, он гордился именно этим званием – Русский солдат. Кавалер Орденов Отечественной войны 1-ой и 2-ой степени.
Известен смелыми выступлениями против однопартийности, цензуры и колхозов. Бывал на допросах в НКВД за критическое стихотворение о Сталине.

В частной переписке Алексей Марков получил отклик от А.И.Солженицына на этот сборник: «Необходимо встретится. У нас, несомненно, много общего», – писал тогда Александр Исаевич.
Тогдашний редактор «Молодой гвардии» Никонов, говорил, что тем кто просто ругает строй нет места в литературе, а Маркову многое можно, ибо он болеет за Россию и пытается залечить ее раны.

После войны Алексей Марков поступил в Литературный институт по рекомендации Пастернака. Марков читал ему "Мать» — где описан мистический случай на фронте — солдату привиделась мать над окопом ,и он выбежал к ней, и за спиной у него раздался взрыв от прямого попаданья в его окоп…

Марков написал поэму «Заколоченный Дом» — об искусственном голоде в Ставропольском крае, который он в детстве в полной мере пережил. Мальчиком волок могучее тело отца, чтобы скинуть в общую могилу. Твардовский сам, по— отцовски, у себя дома, отредактировал поэму.
В оттепельные времена проводилось хрущевское гонение на Православную Церковь. Тогда Алексей Марков вместе с Дмитрием Лихачевым, и Владимиром Ивановичем Малышевым, — главными специалистами по древнерусской литературе, спасли много церквей, доказывая архитектурную их ценность…

Глыба, человичище! #русскиесупергерои

Как бы снимал Онегина режиссер, любящий Пушкина? Во-первых, он ввёл самого бы поэта. История Онегина и Пушкин, пишущий "Евгения Онегина", – это две равноправные линии романа, более чем наполовину состоящего из авторских рассуждений и ремарок. Разумеется, Пушкин и Онегин должны регулярно встречаться, раскланиваться, беседовать (как это происходит и в романе). Этот Пушкин был бы куда уместнее анонимного рассказчика.

Далее, "Онегин", конечно, должен был бы превратиться в фильм-музей, фильм-энциклопедию – по образцу самого романа. Зритель хочет увидеть брегет и научиться отличать его от других часов. Зритель хочет посмотреть, как одевается лондонский денди. Зритель хочет блинов на Масленицу и брусничной воды. Зритель не отказался бы заглянуть через плечо Онегина и прочесть пару строк из Адама Смита, в конце-то концов. Вот этот дефицит вещей особенно режет глаз в фильме Андреасяна, особенно когда замечаешь, что его герои редко носят трости и стеки, без которых немыслим онегинский дендизм.

Скуповаты и камерны у Андреасяна и пушкинские пейзажи, играющие столь важную роль в романе, что Эдуард Лимонов даже называл Пушкина "поэтом для календарей". "С любовью" метры виртуальной пленки, потраченные на бессмысленные проходки героев, вполне можно было израсходовать на более масштабные и детализированные пейзажи. Без зимы с её торжествующим крестьянином "Евгений Онегин" выходит не настоящий.

В фильме, снятом "с любовью", чётче должен быть выделен центральный смысл, центральная мифологема пушкинского романа. Европейский роман строится на одном-единственном базовом сюжете – это история адюльтера, супружеской измены, через которую женщина утверждает себя как личность. Такова европейская литературная традиция от "Тристана и Изольды" до "Госпожи Бовари".

Пушкин, создавая свой роман, бросил вызов этому европейскому шаблону, подчинил свой роман логике русской, а не западной культуры. Поэтому "Евгений Онегин" – история об отвержении адюльтера. Поступок Татьяны, русской душою, утверждает её личность не через измену, но через верность и тем самым выносит её из общего ряда европейских и русских романных героинь (в русском романе, впрочем, адюльтер всегда оказывается трагическим, как в "Анне Карениной"), превращает её в идеал, в символ особого пути, особого мировидения русской цивилизации. В "отповеди" Татьяны Онегину должно прозвучать торжество русской цивилизации над западным соблазном. Так надо снимать "Евгения Онегина" с любовью.

Но когда наши режиссёры научатся снимать с любовью, неизвестно. Хорошо уже, что появляются такие фильмы, снятые "со страхом", вместо ставшего нам привычным бесстрашного наглого презрения к русской культуре. Чтобы полюбить русскую классику, нашим творцам для начала надо научиться её бояться – хотя бы так, как это сделано в "Онегине". Как говорили Святые Отцы: Умножение страха Божия есть начало любви.

Больше об "Онегине" здесь: https://spb.tsargrad.tv/articles/put-ot-straha-k-ljubvi-evgenij-onegin-pokazal-dorogu-russkomu-kino_972154

Вопрос: Я — человек верующий. Дома — все атеисты, на работе злятся, когда начинаешь говорить о Боге...

В передаче «Ответ священника» на Телеканале «СПАС».

«Звук и больше ничего!» — команда Readovka отвечает г-ну Макрону

В 1831 году великий Александр Пушкин написал стихотворение «Клеветникам России», обращенное к французским депутатам и журналистам, призывавшим к вооруженному вмешательству Парижа в русско-польские военные действия. «Vox et praeterea nihil» (на латинском — «Звук и больше ничего») — таков был эпиграф поэта к рукописи.

Нынешние заявления президента Пятой республики о возможном вводе французских войск на Украину — не что иное, как та самая цикличность истории и угрозы со стороны страны, которая во Вторую мировую продержалась чуть больше месяца.

Наша команда из Донецка, Северодонецка, Лисичанска, Геническа, Новой Каховки, Смоленска, Москвы и Белгорода передает привет Макрону и напоминает, что для армии Франции в полях России есть место среди нечуждых им гробов.

Si cela ne t'effraie pas, bienvenue…

шел первый день поста