Я пытаюсь формировать некую инфраструктуру, чтобы другие люди творили. Это моя роль в процессе создания искусства.

Сегодня гораздо меньше безопасных пространств для диалога, где тебя не осудят и на зашеймят, где ты можешь учиться формулировать свое авторское высказывание.

Болтая с коллегами из разных российских музеев, я увидела: среда, которую мы как педагоги создаем для подростков – принимающая, горизонтальная, настроенная на диалог – отличается от “взрослого” мира сферы культуры, где мы работаем. То есть мы рассказываем подросткам про “дивный мир искусства”, но на их посыл “я хочу с вами работать!”, мы говорим: “подумай 10 раз и лучше иди в IT!” И это при том, что я работала в одной из лучших культурных институций. Когда я это осознала, меня будто ударило по голове. Мне стало казаться, что мы в проектах создаем иллюзию. Тогда я поняла, что мне хочется попробовать самой построить взрослый мир, приближенный к миру подросткового образовательного проекта – без иерархии, бюрократии, ежедневных страданий. Забавно, но теперь мне это тоже кажется иллюзией.

Искусство для меня про освобождение, исцеление; через него я стала более чувствительной, восприимчивой, лучше поняла себя. Искусство может помочь человеку, который переживает большие потрясения в своей жизни.