Добыча угля на шахте общества «Сахалин». Конвоир позирует с каторжниками.
#царскаяроссия #каторгаиссылка
#царскаяроссия #каторгаиссылка
Forwarded from Русское Национальное Государство
Русские моряки во время экспедиции русского флота к берегам Северной Америки в 1863-1864 годах.
@RUSNG
@RUSNG
«У нас парламента, слава Богу, еще нет»
7 мая 1908 года российский министр финансов Владимир Николаевич Коковцев, ставший после убийства в 1911 году Петра Аркадьевича Столыпина премьер-министром, на заседании Государственной думы в полемическом задоре бросил моментально ставшую знаменитой фразу: «У нас парламента, слава Богу, еще нет».
Участники торжеств по случаю 500-летия основания Государственного банка. На переднем плане — министр финансов В. Н. Коковцов, слева — управляющий Государственным банком А. В. Коншин. Снимок сделан на парадной лестнице банка в Санкт-Петербурге, 1910 год
———————————————
Рубрика #прошлоесегодня
7 мая 1908 года российский министр финансов Владимир Николаевич Коковцев, ставший после убийства в 1911 году Петра Аркадьевича Столыпина премьер-министром, на заседании Государственной думы в полемическом задоре бросил моментально ставшую знаменитой фразу: «У нас парламента, слава Богу, еще нет».
Участники торжеств по случаю 500-летия основания Государственного банка. На переднем плане — министр финансов В. Н. Коковцов, слева — управляющий Государственным банком А. В. Коншин. Снимок сделан на парадной лестнице банка в Санкт-Петербурге, 1910 год
———————————————
Рубрика #прошлоесегодня
Паклин
Я был у Паклина в гостях.
У него дом — лучший во всём посту. Чистота — невероятная.
Его жена, молодая, красивая бабёнка, так называемая скопческая «богородица»[4], присланная на Сахалин за оскопление чуть не десятка женщин.
Каких, каких только пар не сводит вместе судьба на Сахалине!
Паклин живёт с нею, что называется душа в душу. На всякий лишний грош покупает или ей обнову или детям гостинца.
Своих двоих крошечных бутузов он показывал мне с нежностью и гордостью отца:
— Вот какие клопы в доме завелись!
В другом месте, говоря о «поэтах-убийцах», я приведу стихи Паклина, не особенно важные, но любопытные.
Он имеет небольшое представление о стихосложении. Но в его неправильных стихах, грустных, элегических много чувства… и даже сентиментальности…
Его записки о дикарях-аинцах, которых он наблюдал, живя сторожем на Охотском берегу, показывают в нём много наблюдательности, умения подмечать всё наиболее типичное.
Специальность Паклина — работа шкатулок, которые он делает очень хорошо.
Я хотел купить у него одну.
Но Паклин воспротивился изо всех сил:
— Нет, нет, барин, ни за что. Даром вы не возьмёте, а продать, вы подумаете, что я и знакомство с вами свёл, чтобы шкатулку вам продать. Не желаю!
Поселенцы.
— Скажите, Паклин, — спросил я, когда он провожал меня с крыльца, — для чего вам понадобилось знакомиться со мной? Почему вам хочется, чтобы о вас написали?
— Для чего?
Паклин грустно улыбнулся.
— Да вот, если человека взять да живым в землю закопать. В подземелье какое, что ли. Хочется ему оттуда голос подать, или нет? «Жив, мол, я всё-таки»…
Источник: Новодворский В., Дорошевич В. «Коронка в пиках до валета. Каторга»
————————————————
Тема #каторгаиссылка
Я был у Паклина в гостях.
У него дом — лучший во всём посту. Чистота — невероятная.
Его жена, молодая, красивая бабёнка, так называемая скопческая «богородица»[4], присланная на Сахалин за оскопление чуть не десятка женщин.
Каких, каких только пар не сводит вместе судьба на Сахалине!
Паклин живёт с нею, что называется душа в душу. На всякий лишний грош покупает или ей обнову или детям гостинца.
Своих двоих крошечных бутузов он показывал мне с нежностью и гордостью отца:
— Вот какие клопы в доме завелись!
В другом месте, говоря о «поэтах-убийцах», я приведу стихи Паклина, не особенно важные, но любопытные.
Он имеет небольшое представление о стихосложении. Но в его неправильных стихах, грустных, элегических много чувства… и даже сентиментальности…
Его записки о дикарях-аинцах, которых он наблюдал, живя сторожем на Охотском берегу, показывают в нём много наблюдательности, умения подмечать всё наиболее типичное.
Специальность Паклина — работа шкатулок, которые он делает очень хорошо.
Я хотел купить у него одну.
Но Паклин воспротивился изо всех сил:
— Нет, нет, барин, ни за что. Даром вы не возьмёте, а продать, вы подумаете, что я и знакомство с вами свёл, чтобы шкатулку вам продать. Не желаю!
Поселенцы.
— Скажите, Паклин, — спросил я, когда он провожал меня с крыльца, — для чего вам понадобилось знакомиться со мной? Почему вам хочется, чтобы о вас написали?
— Для чего?
Паклин грустно улыбнулся.
— Да вот, если человека взять да живым в землю закопать. В подземелье какое, что ли. Хочется ему оттуда голос подать, или нет? «Жив, мол, я всё-таки»…
Источник: Новодворский В., Дорошевич В. «Коронка в пиках до валета. Каторга»
————————————————
Тема #каторгаиссылка
Поселенческий быт. Улица в селении Корсаковске, в 2 верстах от Александровского поста. Сахалин.
#царскаяроссия #каторгаиссылка
#царскаяроссия #каторгаиссылка
Поселенцы
— К вам там поселенцы пришли! — в смущении, почти в ужасе, объявила квартирная хозяйка.
— Так нельзя ли их сюда?
— Что вы! Куда тут! Вы только взгляните, — что их!
Выхожу на крыльцо. Толпа поселенцев — человек в двести, — как один человек, снимают шапки.
— Ваше высокоблагородие! Явите начальническую милость…
— Что вам?
— Насчёт пайков мы! Способов никаких нет…
— Стойте, стойте, братцы! Да вы за кого меня принимаете? Я ведь не начальство!
— Точно так! Известно нам, что вы писатель… Так уж будьте такие добрые, напишите там, кому следовает… Способов нет. Голодом мрём! Пришли сюда с поселений, думали работишку найти, — все подрядчики японцами работают! Пайков не дают, на материк на заработки не пущают. Помирай тут на Сакалине! Что же нам теперь делать?
— А сельское хозяйство?
— Какое ж, ваше высокоблагородие, наше хозяйство! Не то что сеять, есть нечего. У кого были семена, — съели. Скота не дают. Смерть подходит!
— Барин! Господин! Вашескобродие! — протискивается сквозь толпу невзрачный мужичишка.
Мужичишка — тип загулявшего мастерового. Хоть сейчас пиши с него «Камаринского мужика»: «борода его всклокочена, вся дешёвкою подмочена». Красная рубаха от ветра надулась парусом, полы сюртучишка так ходуном и ходят.
Голос у мужичишки пронзительный, с пьяной слезой, из самых недр его пьяной души рвущийся.
Первым долгом он зачем-то изо всей силы кидает об пол картуз.
<...>
— Что ж я для вас могу сделать? Я ничего не могу.
— Так! — уныло говорит толпа, — к кому ни пойдёшь, все ничего не могут! Кто ж может-то? Делать-то теперь что же?
— Этак в тюрьме лучше!.. Куда! Не в пример!.. Там хошь работа, да зато корм!.. А здесь ни работы ни корма. Что ж теперь делать? Одно остаётся: убивать, грабить! Пущай опять в тюрьму забирают. Там хошь кормить будут! Больше и делать нечего: хватил кого ни попадя! — раздаются озлобленные голоса.
Тут-то мне в первый раз пришёл в голову афоризм:
— Каторга начинается тогда, когда она кончается — с выходом на поселение.
Афоризм, который повсюду на Сахалине имел одинаковый успех, где я что ни говорил.
— Это действительно. Это правильно. Это слово верное! — говорили каторжане и поселенцы. — Это истинно, так точно!
— Совершенно, совершенно справедливо! Именно, именно так! — подтверждали в один голос чиновники.
И даже те, кому, казалось бы, следовало именно заботиться, чтобы это было не так, — и те только вздыхали.
— Вы это напишите! Непременно напишите. Это правда, глубокая правда. Ужас, ужас!
Источник: Новодворский В., Дорошевич В. «Коронка в пиках до валета. Каторга»
————————————————
Тема #каторгаиссылка
— К вам там поселенцы пришли! — в смущении, почти в ужасе, объявила квартирная хозяйка.
— Так нельзя ли их сюда?
— Что вы! Куда тут! Вы только взгляните, — что их!
Выхожу на крыльцо. Толпа поселенцев — человек в двести, — как один человек, снимают шапки.
— Ваше высокоблагородие! Явите начальническую милость…
— Что вам?
— Насчёт пайков мы! Способов никаких нет…
— Стойте, стойте, братцы! Да вы за кого меня принимаете? Я ведь не начальство!
— Точно так! Известно нам, что вы писатель… Так уж будьте такие добрые, напишите там, кому следовает… Способов нет. Голодом мрём! Пришли сюда с поселений, думали работишку найти, — все подрядчики японцами работают! Пайков не дают, на материк на заработки не пущают. Помирай тут на Сакалине! Что же нам теперь делать?
— А сельское хозяйство?
— Какое ж, ваше высокоблагородие, наше хозяйство! Не то что сеять, есть нечего. У кого были семена, — съели. Скота не дают. Смерть подходит!
— Барин! Господин! Вашескобродие! — протискивается сквозь толпу невзрачный мужичишка.
Мужичишка — тип загулявшего мастерового. Хоть сейчас пиши с него «Камаринского мужика»: «борода его всклокочена, вся дешёвкою подмочена». Красная рубаха от ветра надулась парусом, полы сюртучишка так ходуном и ходят.
Голос у мужичишки пронзительный, с пьяной слезой, из самых недр его пьяной души рвущийся.
Первым долгом он зачем-то изо всей силы кидает об пол картуз.
<...>
— Что ж я для вас могу сделать? Я ничего не могу.
— Так! — уныло говорит толпа, — к кому ни пойдёшь, все ничего не могут! Кто ж может-то? Делать-то теперь что же?
— Этак в тюрьме лучше!.. Куда! Не в пример!.. Там хошь работа, да зато корм!.. А здесь ни работы ни корма. Что ж теперь делать? Одно остаётся: убивать, грабить! Пущай опять в тюрьму забирают. Там хошь кормить будут! Больше и делать нечего: хватил кого ни попадя! — раздаются озлобленные голоса.
Тут-то мне в первый раз пришёл в голову афоризм:
— Каторга начинается тогда, когда она кончается — с выходом на поселение.
Афоризм, который повсюду на Сахалине имел одинаковый успех, где я что ни говорил.
— Это действительно. Это правильно. Это слово верное! — говорили каторжане и поселенцы. — Это истинно, так точно!
— Совершенно, совершенно справедливо! Именно, именно так! — подтверждали в один голос чиновники.
И даже те, кому, казалось бы, следовало именно заботиться, чтобы это было не так, — и те только вздыхали.
— Вы это напишите! Непременно напишите. Это правда, глубокая правда. Ужас, ужас!
Источник: Новодворский В., Дорошевич В. «Коронка в пиках до валета. Каторга»
————————————————
Тема #каторгаиссылка
Под Киевом обвенчались поэт Николай Гумилев и Анна Горенко
8 мая 1910 года под Киевом, в церкви села Никольская Слободка, обвенчались уже знаменитый поэт Николай Гумилев и начинающая поэтесса Анна. Впрочем, слава вскоре нашла ее, но уже под псевдонимом Ахматовой, «позаимствованным» у одной из прабабушек.
Спустя неделю после бракосочетания молодые отправились в свадебное путешествие в Париж, после чего поселились в Царском Селе. 1 октября 1912 года на свет появился будущий историк и мыслитель Лев Гумилев, а еще через год семья распалась (официально развод был оформлен только в 1918 году).
Н. Гумилев и А. Ахматова с сыном Львом, 1916 год
———————————————
Рубрика #прошлоесегодня
8 мая 1910 года под Киевом, в церкви села Никольская Слободка, обвенчались уже знаменитый поэт Николай Гумилев и начинающая поэтесса Анна. Впрочем, слава вскоре нашла ее, но уже под псевдонимом Ахматовой, «позаимствованным» у одной из прабабушек.
Спустя неделю после бракосочетания молодые отправились в свадебное путешествие в Париж, после чего поселились в Царском Селе. 1 октября 1912 года на свет появился будущий историк и мыслитель Лев Гумилев, а еще через год семья распалась (официально развод был оформлен только в 1918 году).
Н. Гумилев и А. Ахматова с сыном Львом, 1916 год
———————————————
Рубрика #прошлоесегодня
Полиция и пожарные у остатков экипажа после взрыва на даче П. А. Столыпина на Аптекарском острове. Санкт-Петербург, 12 августа 1906 года.
#царскаяроссия #покушения
#царскаяроссия #покушения
Надежда Константиновна Малаксиано
Надежда Константиновна Малаксиано (1862-1889) — российская революционерка-народница, член партии «Народная воля».
Надежда Константиновна Малаксиано родилась в 1862 году в Таганроге (тогда ещё Екатеринославской губернии). Происходила она из известного в Таганроге купеческого рода Малаксиано — многочисленного семейства успешных греческих купцов, фамилия которых в летописи города Таганрога встречается с конца 1700-х годов.
В 1880 году Надежда Константиновна Малаксиано окончила таганрогскую Мариинскую женскую гимназию. Одновременно с ней в гимназии училась Мария Павловна Чехова, сестра А. П. Чехова, будущая художница и педагог.
По окончании курса гимназии Надежда Малаксиано вместе со своей подругой Ариадной Блонской открыла частную начальную школу, в которой стала преподавать, и где со временем тайком стали собираться члены кружка народовольцев. Была членом партии «Народная Воля», членом центральной группы таганрогской народовольческой организации и одной из организаторов подпольной типографии в Таганроге в 1885 году. Являлась хозяйкой конспиративной квартиры, в которой размещалась народовольческая типография. Здесь печатались сборники стихов «Отголоски революции», № 11 — 12 «Народной воли» и другая революционная литература. Также в типографии хранились динамитные снаряды, изготовленные Л. Ф. Ясевичем и предназначенные для покушения на министра внутренних дел Д. А. Толстого. Впоследствии обнаружение снарядов в доме Надежды Константиновны послужило причиной рассмотрения дела о таганрогской народовольческой типографии военным судом.
В ночь с 22 на 23 января 1886 года подпольная типография была раскрыта. Надежда Константиновна была арестована непосредственно в квартире типографии. При обыске помещения полицией были обнаружены 1000 экземпляров первого листа № 11 — 12 «Народной воли», 1000 экземпляров сборника «Отголоски революции» и 250 экземпляров других революционных изданий. Её муж, А. С. Сигида, был арестован в казарме, поскольку в начале декабря 1885 года был призван в армию.
9 декабря 1887 года Надежда Константиновна вместе с другими работниками таганрогской народовольческой типографии была осуждена и приговорена военным судом к 8 годам каторги.
На Карийской каторге 31 августа 1889 года, пытаясь облегчить участь женщин-политзаключенных и оградить их от жестокости и произвола со стороны коменданта каторги В. Масюкова, Надежда Константиновна дала ему пощёчину. Согласно традициям того времени, офицеру, публично получившему пощёчину от женщины, полагалось подавать в отставку. Однако ничего подобного не последовало. За свой поступок Надежда Малаксиано (Сигида) была подвергнута жестокому телесному наказанию — ста ударам розгами.
После экзекуции, протестуя против жестокого обращения с политзаключёнными, Надежда Константиновна покончила с собой, приняв яд (большую дозу опия). Когда эта весть дошла до Фридриха Энгельса, он заявил: «Подвиг этой удивительной русской молодой женщины, я уверен, никогда не забудется. Трагедия на Каре достойна открыть историю жизнеописания святых героев и мучеников за революцию».
Карийская трагедия привела к массовому самоубийству солидарных с Надеждой Константиновной политкаторжан: 23 человека попытались совершить самоубийство, протестуя против применения к политическим заключенным силы и телесных наказаний.
Эти события имели широкий резонанс. О Карийской трагедии стало известно не только всей стране, но и всему миру.
Отчеты о событиях 1889 года были опубликованы в крупнейших российских и европейских газетах, в том числе были опубликованы 2 статьи в британской газете The Times.
После Карийской трагедии политическая тюрьма Карийской каторги была ликвидирована, политические заключённые были переведены в другие тюрьмы. С 1890 года на Карийских золотых приисках остались работать уголовники и вольнонаёмные. Спустя восемь лет Карийскую каторгу закрыли.
————————————————
Тема #революционеры
Надежда Константиновна Малаксиано (1862-1889) — российская революционерка-народница, член партии «Народная воля».
Надежда Константиновна Малаксиано родилась в 1862 году в Таганроге (тогда ещё Екатеринославской губернии). Происходила она из известного в Таганроге купеческого рода Малаксиано — многочисленного семейства успешных греческих купцов, фамилия которых в летописи города Таганрога встречается с конца 1700-х годов.
В 1880 году Надежда Константиновна Малаксиано окончила таганрогскую Мариинскую женскую гимназию. Одновременно с ней в гимназии училась Мария Павловна Чехова, сестра А. П. Чехова, будущая художница и педагог.
По окончании курса гимназии Надежда Малаксиано вместе со своей подругой Ариадной Блонской открыла частную начальную школу, в которой стала преподавать, и где со временем тайком стали собираться члены кружка народовольцев. Была членом партии «Народная Воля», членом центральной группы таганрогской народовольческой организации и одной из организаторов подпольной типографии в Таганроге в 1885 году. Являлась хозяйкой конспиративной квартиры, в которой размещалась народовольческая типография. Здесь печатались сборники стихов «Отголоски революции», № 11 — 12 «Народной воли» и другая революционная литература. Также в типографии хранились динамитные снаряды, изготовленные Л. Ф. Ясевичем и предназначенные для покушения на министра внутренних дел Д. А. Толстого. Впоследствии обнаружение снарядов в доме Надежды Константиновны послужило причиной рассмотрения дела о таганрогской народовольческой типографии военным судом.
В ночь с 22 на 23 января 1886 года подпольная типография была раскрыта. Надежда Константиновна была арестована непосредственно в квартире типографии. При обыске помещения полицией были обнаружены 1000 экземпляров первого листа № 11 — 12 «Народной воли», 1000 экземпляров сборника «Отголоски революции» и 250 экземпляров других революционных изданий. Её муж, А. С. Сигида, был арестован в казарме, поскольку в начале декабря 1885 года был призван в армию.
9 декабря 1887 года Надежда Константиновна вместе с другими работниками таганрогской народовольческой типографии была осуждена и приговорена военным судом к 8 годам каторги.
На Карийской каторге 31 августа 1889 года, пытаясь облегчить участь женщин-политзаключенных и оградить их от жестокости и произвола со стороны коменданта каторги В. Масюкова, Надежда Константиновна дала ему пощёчину. Согласно традициям того времени, офицеру, публично получившему пощёчину от женщины, полагалось подавать в отставку. Однако ничего подобного не последовало. За свой поступок Надежда Малаксиано (Сигида) была подвергнута жестокому телесному наказанию — ста ударам розгами.
После экзекуции, протестуя против жестокого обращения с политзаключёнными, Надежда Константиновна покончила с собой, приняв яд (большую дозу опия). Когда эта весть дошла до Фридриха Энгельса, он заявил: «Подвиг этой удивительной русской молодой женщины, я уверен, никогда не забудется. Трагедия на Каре достойна открыть историю жизнеописания святых героев и мучеников за революцию».
Карийская трагедия привела к массовому самоубийству солидарных с Надеждой Константиновной политкаторжан: 23 человека попытались совершить самоубийство, протестуя против применения к политическим заключенным силы и телесных наказаний.
Эти события имели широкий резонанс. О Карийской трагедии стало известно не только всей стране, но и всему миру.
Отчеты о событиях 1889 года были опубликованы в крупнейших российских и европейских газетах, в том числе были опубликованы 2 статьи в британской газете The Times.
После Карийской трагедии политическая тюрьма Карийской каторги была ликвидирована, политические заключённые были переведены в другие тюрьмы. С 1890 года на Карийских золотых приисках остались работать уголовники и вольнонаёмные. Спустя восемь лет Карийскую каторгу закрыли.
————————————————
Тема #революционеры
В Санкт-Петербурге состоялась первая в мире телевизионная передача
9 мая 1911 года в Санкт-Петербурге, в помещении Технологического института, состоялась первая в мире телевизионная передача. Провел ее русский ученый-физик Борис Львович Розинг (1869-1933). С помощью разработанной им в 1907 году телеустановки с электронно-лучевой трубкой — кинескопом ученому в присутствии его коллег удалось вывести на черный экран четкое изображение четырех белых линий.
За заслуги в области электрической телескопии Русское техническое общество в 1912 году удостоило Розинга золотой медалью и премией имени почетного члена Общества К.Ф. Сименса.
Схема телевизионной системы Розинга
———————————————
Рубрика #прошлоесегодня
9 мая 1911 года в Санкт-Петербурге, в помещении Технологического института, состоялась первая в мире телевизионная передача. Провел ее русский ученый-физик Борис Львович Розинг (1869-1933). С помощью разработанной им в 1907 году телеустановки с электронно-лучевой трубкой — кинескопом ученому в присутствии его коллег удалось вывести на черный экран четкое изображение четырех белых линий.
За заслуги в области электрической телескопии Русское техническое общество в 1912 году удостоило Розинга золотой медалью и премией имени почетного члена Общества К.Ф. Сименса.
Схема телевизионной системы Розинга
———————————————
Рубрика #прошлоесегодня
Разрушения внутри дома после взрыва на даче П. А. Столыпина на Аптекарском острове. Санкт-Перербург, 12 августа 1906 года.
#царскаяроссия #покушения
#царскаяроссия #покушения
Вид на Кремлёвскую набережную. Москва, 1911-1917 гг.
#царскаяроссия
#царскаяроссия
Сожительница
Что за фантастическая картина! Где, когда по всей России вы увидите что-нибудь подобное?
— Бог в помощь, дядя!
— Покорнейше благодарствуем, ваше высокородие! Ты бы привстала, — видишь, барин идёт! — говорит мужик, вытаскивающий из печи только что испечённый хлеб, в то время как баба, развалясь, лежит на кровати.
Баба нехотя начинает подниматься.
— Ничего, ничего! Лежи, милая. Больна у тебя хозяйка-то?
— Зачем больна? — недовольно отзывается баба, снова принявшая прежнее положение. — Слава Те, Господи!
— Что ж лежишь-то? Нескладно оно, как-то, выходит. Мужик и вдруг бабьим делом занимается: стряпает.
— Ништо ему! Чай, руки-то у него не отвалятся. Свои — не купленые. Пущай потрудится!
— Да ведь срам! Ты бы встала, поработала!
— Пущай её, ваше высокоблагородие! Баба! — извиняющимся тоном говорит мужик, видимо, в течение всей этой беседы чувствующий себя ужасно сконфуженным.
— Больно мне надоть! Дома поработала, — будет. Дома, в Рассее, работала, да и здесь ещё стану работать! Эка невидаль! Может и он мне потрафить. А не желает, кланяться не буду. Меня вон надзиратель к себе в сожительницы зовёт. Их, таких-то, много. Взяла, — да к любому пошла!
Баба — костромичка, выговор сильно на «о», говорит необычайно нахально, с каким-то необыкновенно наглым апломбом.
— Но, но! Ты не очень-то! Разговорилась! — робко, видимо, только для соблюдения приличия, осаживает её поселенец. — Помолчала бы!
— Хочу и говорю. А не ндравится, — хоть сейчас, с полным моим удовольствием! Взяла фартук и пошла. Много вас таких-то безрубашечных! Ищи себе другую, — молчальницу!
— Тьфу ты! Веред — баба, — конфузливо улыбается мужик, — прямо веред.
— А веред, — так и сойти веред может. Сказала, — недолго.
— Да будет же тебе. Слова сказать нельзя. Ну, тебя!
— А ты не запряг, так и не нукай! Я тебе не лошадь, да и ты мне не извозчик!
— Тьфу, ты!
— Не плюй. Проплюёшься. Вот погляжу, как ты плеваться будешь, когда к надзирателю жить пойду…
— Ты какого, матушка, сплава? — обращаюсь я к ней, чтобы прекратить эту нелепую сцену.
— Пятого года.
— А за что пришла?
— Пришла-то за что? За что бабы приходят? За мужа.
— Что ж, сразу к этому мужику в сожительницы попала?
— Зачем сразу! Третий уж. Третьего сменяю.
— Что ж те-то плохи, что ли, были? Не нравились?
— Известно, были бы хороши, — не ушла бы. Значит, плохи были, ежели я ушла. Ихнего брата, босоногой команды, здесь сколько хошь: ешь, не хочу! Штука не хитрая. Пошла к поселений смотрителю: не хочу жить с этим, назначьте к другому.
— Ну, а если не назначат? Ежели в тюрьму?
— Не посадят. Небойсь! Нашей-то сестры здесь не больно много. Их, душегубов, кажинный год табуны гонят, а нашей сестры мало. Кажный с удовольствием…
Становилось прямо невыносимо слушать эту наглую циничную болтовню, эти издевательства опухшей от сна и лени бабы.
— Избаловал ты свою бабу! — сказал я, выходя из избы провожавшему меня поселенцу.
— Все они здесь, ваше высокоблагородие, такие, — всё тем же извиняющимся тоном отвечал он.
— Меня баловать неча! Сама набалована! — донеслось из избы.
Я дал поселенцу рублишко.
— Покорнейше благодарствую вашей милости! — как-то необыкновенно радостно проговорил он.
— Постой! Скажи, по чистой только совести, на что этот рубль денешь? Пропьёшь, или бабе что купишь?
Мужик с минуту постоял в нерешительности.
— По чистой ежели совести? — засмеялся он. — По чистой совести, полтину пропью, а на полтину ей, подлой, гостинцу куплю!
Источник: Новодворский В., Дорошевич В. «Коронка в пиках до валета. Каторга»
————————————————
Тема #каторгаиссылка
Что за фантастическая картина! Где, когда по всей России вы увидите что-нибудь подобное?
— Бог в помощь, дядя!
— Покорнейше благодарствуем, ваше высокородие! Ты бы привстала, — видишь, барин идёт! — говорит мужик, вытаскивающий из печи только что испечённый хлеб, в то время как баба, развалясь, лежит на кровати.
Баба нехотя начинает подниматься.
— Ничего, ничего! Лежи, милая. Больна у тебя хозяйка-то?
— Зачем больна? — недовольно отзывается баба, снова принявшая прежнее положение. — Слава Те, Господи!
— Что ж лежишь-то? Нескладно оно, как-то, выходит. Мужик и вдруг бабьим делом занимается: стряпает.
— Ништо ему! Чай, руки-то у него не отвалятся. Свои — не купленые. Пущай потрудится!
— Да ведь срам! Ты бы встала, поработала!
— Пущай её, ваше высокоблагородие! Баба! — извиняющимся тоном говорит мужик, видимо, в течение всей этой беседы чувствующий себя ужасно сконфуженным.
— Больно мне надоть! Дома поработала, — будет. Дома, в Рассее, работала, да и здесь ещё стану работать! Эка невидаль! Может и он мне потрафить. А не желает, кланяться не буду. Меня вон надзиратель к себе в сожительницы зовёт. Их, таких-то, много. Взяла, — да к любому пошла!
Баба — костромичка, выговор сильно на «о», говорит необычайно нахально, с каким-то необыкновенно наглым апломбом.
— Но, но! Ты не очень-то! Разговорилась! — робко, видимо, только для соблюдения приличия, осаживает её поселенец. — Помолчала бы!
— Хочу и говорю. А не ндравится, — хоть сейчас, с полным моим удовольствием! Взяла фартук и пошла. Много вас таких-то безрубашечных! Ищи себе другую, — молчальницу!
— Тьфу ты! Веред — баба, — конфузливо улыбается мужик, — прямо веред.
— А веред, — так и сойти веред может. Сказала, — недолго.
— Да будет же тебе. Слова сказать нельзя. Ну, тебя!
— А ты не запряг, так и не нукай! Я тебе не лошадь, да и ты мне не извозчик!
— Тьфу, ты!
— Не плюй. Проплюёшься. Вот погляжу, как ты плеваться будешь, когда к надзирателю жить пойду…
— Ты какого, матушка, сплава? — обращаюсь я к ней, чтобы прекратить эту нелепую сцену.
— Пятого года.
— А за что пришла?
— Пришла-то за что? За что бабы приходят? За мужа.
— Что ж, сразу к этому мужику в сожительницы попала?
— Зачем сразу! Третий уж. Третьего сменяю.
— Что ж те-то плохи, что ли, были? Не нравились?
— Известно, были бы хороши, — не ушла бы. Значит, плохи были, ежели я ушла. Ихнего брата, босоногой команды, здесь сколько хошь: ешь, не хочу! Штука не хитрая. Пошла к поселений смотрителю: не хочу жить с этим, назначьте к другому.
— Ну, а если не назначат? Ежели в тюрьму?
— Не посадят. Небойсь! Нашей-то сестры здесь не больно много. Их, душегубов, кажинный год табуны гонят, а нашей сестры мало. Кажный с удовольствием…
Становилось прямо невыносимо слушать эту наглую циничную болтовню, эти издевательства опухшей от сна и лени бабы.
— Избаловал ты свою бабу! — сказал я, выходя из избы провожавшему меня поселенцу.
— Все они здесь, ваше высокоблагородие, такие, — всё тем же извиняющимся тоном отвечал он.
— Меня баловать неча! Сама набалована! — донеслось из избы.
Я дал поселенцу рублишко.
— Покорнейше благодарствую вашей милости! — как-то необыкновенно радостно проговорил он.
— Постой! Скажи, по чистой только совести, на что этот рубль денешь? Пропьёшь, или бабе что купишь?
Мужик с минуту постоял в нерешительности.
— По чистой ежели совести? — засмеялся он. — По чистой совести, полтину пропью, а на полтину ей, подлой, гостинцу куплю!
Источник: Новодворский В., Дорошевич В. «Коронка в пиках до валета. Каторга»
————————————————
Тема #каторгаиссылка
Расстреляны участники Шуйского дела
10 мая 1922 года в 2 часа ночи Протоиерей Павел Светозаров, иерей Иоанн Рождественский и Пётр Иванович Языков были расстреляны на окраине Иваново-Вознесенска, около Дмитриевской тюрьмы, где они находились последние дни.
Столкновение между верующими Шуйского уезда Иваново-Вознесенской губернии, выступившими против кампании по изъятию церковных ценностей, и силами властей произошло 15 марта 1922 года на площади перед Воскресенским собором города Шуя.
Расстрелянных, по одним данным, похоронили на месте казни, по другим — на пустыре за 1-й городской больницей Иваново-Вознесенска.
Шуйские волнения стали первым случаем серьёзного протеста верующих против кампании. Со стороны верующих в них участвовало несколько тысяч человек. Им противостояли милиция, красноармейцы (в том числе часть особого назначения). Солдаты части особого назначения расстреляли нескольких протестующих на площади. Судя по всему, в результате столкновений погибло четверо верующих, и несколько десятков верующих и красноармейцев было ранено и избито. Наиболее активные протестующие предстали в Иваново-Вознесенске перед Верховным трибуналом ВЦИК, приговорившим за контрреволюционную деятельность троих человек к смертной казни, ещё 16 — к различным срокам заключения. К данным событиям было приковано внимание высшего руководства страны. Они вошли в историю как Шуйское дело и стали началом усиления репрессий советской власти в отношении Русской православной церкви. С этого времени кампания по изъятию стала проводиться в более жёсткой форме, с активным привлечением силовых структур.
Заметка в иваново-вознесенской газете «Рабочий край» об исполнении смертного приговора суда
———————————————
Рубрика #прошлоесегодня
10 мая 1922 года в 2 часа ночи Протоиерей Павел Светозаров, иерей Иоанн Рождественский и Пётр Иванович Языков были расстреляны на окраине Иваново-Вознесенска, около Дмитриевской тюрьмы, где они находились последние дни.
Столкновение между верующими Шуйского уезда Иваново-Вознесенской губернии, выступившими против кампании по изъятию церковных ценностей, и силами властей произошло 15 марта 1922 года на площади перед Воскресенским собором города Шуя.
Расстрелянных, по одним данным, похоронили на месте казни, по другим — на пустыре за 1-й городской больницей Иваново-Вознесенска.
Шуйские волнения стали первым случаем серьёзного протеста верующих против кампании. Со стороны верующих в них участвовало несколько тысяч человек. Им противостояли милиция, красноармейцы (в том числе часть особого назначения). Солдаты части особого назначения расстреляли нескольких протестующих на площади. Судя по всему, в результате столкновений погибло четверо верующих, и несколько десятков верующих и красноармейцев было ранено и избито. Наиболее активные протестующие предстали в Иваново-Вознесенске перед Верховным трибуналом ВЦИК, приговорившим за контрреволюционную деятельность троих человек к смертной казни, ещё 16 — к различным срокам заключения. К данным событиям было приковано внимание высшего руководства страны. Они вошли в историю как Шуйское дело и стали началом усиления репрессий советской власти в отношении Русской православной церкви. С этого времени кампания по изъятию стала проводиться в более жёсткой форме, с активным привлечением силовых структур.
Заметка в иваново-вознесенской газете «Рабочий край» об исполнении смертного приговора суда
———————————————
Рубрика #прошлоесегодня
Деревенский детектив. бийство в деревне Гордеевка, 1900-е гг. Фотограф Максим Дмитриев.
#царскаяроссия #полиция
#царскаяроссия #полиция