Продажи новых легковых и легких коммерческих (LCV) автомобилей в России по итогам 2020 года снизились на 9,1% по сравнению с 2019 годом и составили 1,599 миллиона машин, по данным АЕБ.
В декабре 2020 года продажи снизились на 2,1%.
А в целом это был очередной плохой год в долгом кризисе, начавшемся в 2015-м. Из диаграммы видно, что продажи машин в 2020-м соответствуют 2005 году. От пика в 2008-м и 2012-м продажи обвалились почти в 2 раза.
В декабре 2020 года продажи снизились на 2,1%.
А в целом это был очередной плохой год в долгом кризисе, начавшемся в 2015-м. Из диаграммы видно, что продажи машин в 2020-м соответствуют 2005 году. От пика в 2008-м и 2012-м продажи обвалились почти в 2 раза.
Судя по импорту основных промышленных и сельхоз товаров, экономика Китая в декабре 2020 года стала притормаживать. Импорт нефти составлял в среднем 9,1 млн. баррелей в сутки – это самый низкий показатель за последние 27 месяцев. В декабре существенно упал импорт меди и сои.
Рост импорта газа и угля объясняется очень низкими температурами в центре и на севере Китая (где ночные температуры падали до -40-45 градусов)
Рост импорта газа и угля объясняется очень низкими температурами в центре и на севере Китая (где ночные температуры падали до -40-45 градусов)
Интересная рыночная ситуация, которая показывает, почему Европа ради диверсификации газового рынка будет и дальше развивать газопроводные системы – от новых месторождений Восточного Средиземноморья до Северной Африки, Азербайджана (вероятно, скоро и Туркменистана) до России. В том числе – и Северный поток – 2.
Читаю в бюллетене Энергетического центра «Сколково»:
«Текущий уровень цен на торговых площадках в северо-западной Европе – это самое высокое значение с февраля 2019 г. Главной причиной такой ситуации является взаимосвязанность глобальных рынков СПГ – сжиженный газ идёт на те рынки, которые предлагают самые высокие цены. Цены на СПГ на азиатском спотовом рынке выросли за последний месяц ещё сильнее, чем в Европе, и уже тестируют пики в районе $380/тыс. куб. м. – наивысший уровень с осени 2018 г. Причина ралли на азиатских рынках – быстрое восстановление экономики Китая и возросший спрос на газ. Вместе с тем осенью наблюдались перебои с поставками СПГ с целого ряда заводов, что в сумме с растущим спросом и привело к феноменальному росту «азиатской премии».
В результате, в Европу приходит меньше СПГ. За 23 дня декабря в ГТС Европы было поставлено на 43% меньше регазифицированного СПГ, чем за аналогичный период декабря прошлого года и на 9% меньше, чем за аналогичный период ноября этого года».
Спотовый рынок газа, как мы видим, не гарантирует поставок в критические моменты, такие, как эта зима.
Читаю в бюллетене Энергетического центра «Сколково»:
«Текущий уровень цен на торговых площадках в северо-западной Европе – это самое высокое значение с февраля 2019 г. Главной причиной такой ситуации является взаимосвязанность глобальных рынков СПГ – сжиженный газ идёт на те рынки, которые предлагают самые высокие цены. Цены на СПГ на азиатском спотовом рынке выросли за последний месяц ещё сильнее, чем в Европе, и уже тестируют пики в районе $380/тыс. куб. м. – наивысший уровень с осени 2018 г. Причина ралли на азиатских рынках – быстрое восстановление экономики Китая и возросший спрос на газ. Вместе с тем осенью наблюдались перебои с поставками СПГ с целого ряда заводов, что в сумме с растущим спросом и привело к феноменальному росту «азиатской премии».
В результате, в Европу приходит меньше СПГ. За 23 дня декабря в ГТС Европы было поставлено на 43% меньше регазифицированного СПГ, чем за аналогичный период декабря прошлого года и на 9% меньше, чем за аналогичный период ноября этого года».
Спотовый рынок газа, как мы видим, не гарантирует поставок в критические моменты, такие, как эта зима.
По оценке ИНП РАН, ВВП России упал на 4,1%. В 2021 году восстановление экономики будет проходить очень трудно. Некоторые положения ИНП РАН анализа за 2020 год и прогноза:
- Одно из главных макроэкономических «открытий» 2020 года: «Впервые в истории российской экономики направление монетарной политики носило ярко выраженный контрциклический характер. При этом, ни снижение процентных ставок, ни рост кредитного портфеля банковского сектора не привели к ускорению инфляции». Ранее же монетарные власти РФ всегда ссылались, что и «закачка» денег в экономику, и реальные отрицательные ставки ЦБ, и рост денежной массы приведут к всплеску инфляции.
- Одной из проблем текущей модели развития экономики является то, что при любых параметрах экономической конъюнктуры финансовый сектор перераспределяет доходы в свою пользу. Так, за первые три квартала 2020 г. валовая добавленная стоимость финансового сектора выросла на 8%. Спору нет, устойчивость банковской системы критически важна для экономики, но она не должна обеспечиваться за счет остальной экономики, особенно в условиях кризиса.
- По нашим оценкам, наиболее вероятным сценарием в 2021 г. для мировой экономики можно считать посткризисный отскок с темпами роста примерно в 1.5 раза выше, чем среднегодовые темпы роста в 2010-2019 гг., что означает рост мирового ВВП примерно на 5%.
- Вопрос состоит в том, возможен ли экономический рост в России при ценах на нефть на уровне $50-55/барр. и объёмах добычи, меньших на 10% по сравнению с докризисными? По-видимому, как минимум в среднесрочной перспективе такой рост возможен с опорой на внутренний спрос, но для этого потребуется модернизация системы финансирования экономического развития как в государственном, так и в корпоративном сегментах.
- Проблема состоит в том, что без такой активизации в 2021 г. темпы экономического роста в России вряд ли превысят 2.5%, что на фоне роста в большинстве крупных экономик можно будет признать достаточно скромным результатом.
- Потребление домашних хозяйств вряд ли сможет увеличиться в 2021 г. более чем на 3-3,6%. И это на фоне 10% снижения уровня реальных располагаемых доходов населения в 2013-2020 гг. В этой связи было бы правильно использовать спрос населения как ключевой элемент запуска нового инвестиционного цикла.
- Если сконцентрировать усилия на интенсификации внутреннего спроса, то по итогам 2021 г. возможно иметь темпы роста до 3,5%, а это уже совсем другая ситуация в экономике, другой уровень доходов и экономической активности. Ситуация, при которой можно будет действительно запустить долгосрочный инвестиционный цикл. Возникнут предпосылки для структурной и институциональной перестройки российской экономики.
- Одно из главных макроэкономических «открытий» 2020 года: «Впервые в истории российской экономики направление монетарной политики носило ярко выраженный контрциклический характер. При этом, ни снижение процентных ставок, ни рост кредитного портфеля банковского сектора не привели к ускорению инфляции». Ранее же монетарные власти РФ всегда ссылались, что и «закачка» денег в экономику, и реальные отрицательные ставки ЦБ, и рост денежной массы приведут к всплеску инфляции.
- Одной из проблем текущей модели развития экономики является то, что при любых параметрах экономической конъюнктуры финансовый сектор перераспределяет доходы в свою пользу. Так, за первые три квартала 2020 г. валовая добавленная стоимость финансового сектора выросла на 8%. Спору нет, устойчивость банковской системы критически важна для экономики, но она не должна обеспечиваться за счет остальной экономики, особенно в условиях кризиса.
- По нашим оценкам, наиболее вероятным сценарием в 2021 г. для мировой экономики можно считать посткризисный отскок с темпами роста примерно в 1.5 раза выше, чем среднегодовые темпы роста в 2010-2019 гг., что означает рост мирового ВВП примерно на 5%.
- Вопрос состоит в том, возможен ли экономический рост в России при ценах на нефть на уровне $50-55/барр. и объёмах добычи, меньших на 10% по сравнению с докризисными? По-видимому, как минимум в среднесрочной перспективе такой рост возможен с опорой на внутренний спрос, но для этого потребуется модернизация системы финансирования экономического развития как в государственном, так и в корпоративном сегментах.
- Проблема состоит в том, что без такой активизации в 2021 г. темпы экономического роста в России вряд ли превысят 2.5%, что на фоне роста в большинстве крупных экономик можно будет признать достаточно скромным результатом.
- Потребление домашних хозяйств вряд ли сможет увеличиться в 2021 г. более чем на 3-3,6%. И это на фоне 10% снижения уровня реальных располагаемых доходов населения в 2013-2020 гг. В этой связи было бы правильно использовать спрос населения как ключевой элемент запуска нового инвестиционного цикла.
- Если сконцентрировать усилия на интенсификации внутреннего спроса, то по итогам 2021 г. возможно иметь темпы роста до 3,5%, а это уже совсем другая ситуация в экономике, другой уровень доходов и экономической активности. Ситуация, при которой можно будет действительно запустить долгосрочный инвестиционный цикл. Возникнут предпосылки для структурной и институциональной перестройки российской экономики.
Коррупция в странах бывшего социалистического блока является «разумной экономической мерой», так как повышает доходность бизнеса и «живучесть» компаний. Это показывает работа экономистов Малкина из ННГУ им. Н.И. Лобачевского и Овчинникова из НИФИ Минфина России («Журнал Новой экономической ассоциации», №3, 2020).
В основу моделирования были положены данные опроса BEEPS-V по предприятиям стран бывшего социалистического содружества и Турции, проведённого в 2014 г. Краткие выводы:
- Тесное взаимодействие руководителей компаний с регулирующими органами имело значимый положительный эффект для финансового результата хозяйственной деятельности компаний. Если топ-менеджмент проводил более половины своего рабочего времени в общении с инстанциями, выручка компании увеличивалась на 34%.
- Сравнение результатов легального и нелегального взаимодействия фирм с государственными органами (34% прибавки к выручке против 100%) демонстрирует большую эффективность коррупционного взаимодействия.
- Фирмы могут решиться на участие в недобросовестных практиках конкуренции (коррупции) после продолжительного взаимодействия с инстанциями. В этом случае они лишают себя не только финансов, но и времени (имеет место эффект двойных затрат). Например, если прибавка к выручке при участии в коррупции составляла чуть более 100%, то вовлечение в неё уже после длительного взаимодействия с надзорными органами приносило только 37% прироста выручки.
- Иными словами, если компания принимала решение стать участником коррупционного поля в ходе (или по итогам) прохождения всех бюрократических процедур, её выручка снижалась.
- Итоговый вывод. Участие фирм в коррупции без предварительного непродуктивного взаимодействия с властью, или даже инициирование её с точки зрения прироста выручки, оказалось самой эффективной для бизнеса стратегией для компаний из постсоциалистического мира (куда входит и Россия). На втором месте по эффективности стоит легальное взаимодействие фирм с государством. Наименьший эффект приносит вынужденное участие в коррупции, после того как фирмы отчаялись решить свои проблемы легальным путём.
В основу моделирования были положены данные опроса BEEPS-V по предприятиям стран бывшего социалистического содружества и Турции, проведённого в 2014 г. Краткие выводы:
- Тесное взаимодействие руководителей компаний с регулирующими органами имело значимый положительный эффект для финансового результата хозяйственной деятельности компаний. Если топ-менеджмент проводил более половины своего рабочего времени в общении с инстанциями, выручка компании увеличивалась на 34%.
- Сравнение результатов легального и нелегального взаимодействия фирм с государственными органами (34% прибавки к выручке против 100%) демонстрирует большую эффективность коррупционного взаимодействия.
- Фирмы могут решиться на участие в недобросовестных практиках конкуренции (коррупции) после продолжительного взаимодействия с инстанциями. В этом случае они лишают себя не только финансов, но и времени (имеет место эффект двойных затрат). Например, если прибавка к выручке при участии в коррупции составляла чуть более 100%, то вовлечение в неё уже после длительного взаимодействия с надзорными органами приносило только 37% прироста выручки.
- Иными словами, если компания принимала решение стать участником коррупционного поля в ходе (или по итогам) прохождения всех бюрократических процедур, её выручка снижалась.
- Итоговый вывод. Участие фирм в коррупции без предварительного непродуктивного взаимодействия с властью, или даже инициирование её с точки зрения прироста выручки, оказалось самой эффективной для бизнеса стратегией для компаний из постсоциалистического мира (куда входит и Россия). На втором месте по эффективности стоит легальное взаимодействие фирм с государством. Наименьший эффект приносит вынужденное участие в коррупции, после того как фирмы отчаялись решить свои проблемы легальным путём.
Мониторинг отраслевых финансовых потоков от ЦБ РФ показал стабилизацию экономической активности в декабре на кризисном плато.
- В конце декабря в отраслях, ориентированных на потребительский спрос, продолжилось сокращение превышения объема входящих платежей над «нормальным» уровнем. Оно составило 2,8% на неделе с 21 по 25 декабря и 1,1% на неделе с 28 по 31 декабря. Основной причиной ухудшения динамики финансовых потоков в этой группе отраслей стало снижение поступлений в розничной торговле. Традиционный предновогодний всплеск потребительских трат в этом году оказался гораздо менее выраженным по сравнению с предыдущими годами.
- На неделе с 21 по 25 декабря отставание объема поступлений в экспортных отраслях от «нормального» уровня сократилось до -10,0% – с -11,6% на предыдущей неделе (14–18 декабря). На последней неделе года (28–31 декабря) оно достигло -4,1%, что является лучшим результатом для этой группы отраслей с начала наблюдений. Цена нефти планомерно росла с начала ноября, что обычно с лагом в один-два месяца отражается на выручке добывающих компаний.
- На неделе с 28 по 31 декабря в 37 из 86 отраслей наблюдалось отрицательное среднее скользящее за четыре недели отклонение входящих финансовых потоков от «нормального» уровня (в 42 отраслях неделей ранее). Среднее отклонение вниз от «нормального» уровня по результатам всего периода наблюдений (с 30 марта 2020 года) зафиксировано в 55 отраслях.
- В конце декабря в отраслях, ориентированных на потребительский спрос, продолжилось сокращение превышения объема входящих платежей над «нормальным» уровнем. Оно составило 2,8% на неделе с 21 по 25 декабря и 1,1% на неделе с 28 по 31 декабря. Основной причиной ухудшения динамики финансовых потоков в этой группе отраслей стало снижение поступлений в розничной торговле. Традиционный предновогодний всплеск потребительских трат в этом году оказался гораздо менее выраженным по сравнению с предыдущими годами.
- На неделе с 21 по 25 декабря отставание объема поступлений в экспортных отраслях от «нормального» уровня сократилось до -10,0% – с -11,6% на предыдущей неделе (14–18 декабря). На последней неделе года (28–31 декабря) оно достигло -4,1%, что является лучшим результатом для этой группы отраслей с начала наблюдений. Цена нефти планомерно росла с начала ноября, что обычно с лагом в один-два месяца отражается на выручке добывающих компаний.
- На неделе с 28 по 31 декабря в 37 из 86 отраслей наблюдалось отрицательное среднее скользящее за четыре недели отклонение входящих финансовых потоков от «нормального» уровня (в 42 отраслях неделей ранее). Среднее отклонение вниз от «нормального» уровня по результатам всего периода наблюдений (с 30 марта 2020 года) зафиксировано в 55 отраслях.
По данным Росреестра, по итогам 2020 года объем продаж квартир и апартаментов на первичном рынке Московского региона (Москва+область) составил в денежном выражении почти 1,4 трлн. руб. — это на 27% больше, чем в 2019 году.
Но при этом в натуральном выражении продажи почти не выросли - за год реализовано 155 тыс. квартир и апартаментов, против 150,5 тыс. в 2019 году. Как видно из таблицы, составленной по данным Росреестра и Dataflat, «подвели» продажи в Московской области.
Тем не менее, рост числа продаж квартир на 3% и на 4% - по их площади – это отличный результат для кризисного года, наполненного карантинами и падением реальных доходов населения. Льготная ипотека «вытянула» рынок.
Но при этом в натуральном выражении продажи почти не выросли - за год реализовано 155 тыс. квартир и апартаментов, против 150,5 тыс. в 2019 году. Как видно из таблицы, составленной по данным Росреестра и Dataflat, «подвели» продажи в Московской области.
Тем не менее, рост числа продаж квартир на 3% и на 4% - по их площади – это отличный результат для кризисного года, наполненного карантинами и падением реальных доходов населения. Льготная ипотека «вытянула» рынок.
Forwarded from Бла-бла-номика
Эльвира Набиуллина сегодня на «Гайдаровском форуме» опять выступила в стиле: «Вы все дураки и не лечитесь! Я одна умная, в белом пальто черном пиджаке стою красивая». Причем под всеми дураками имеются в виду не только комментаторы типа нас, но и чуть ли не весь мир в целом. Силуанов эту позицию, как выяснилось, тоже очень разделяет.
Один из ключевых вопросов обсуждения – про «количественное смягчение», которое отрицается нашими властями практически в любом виде. Контраргументы у ЦБ и Минфина вроде все те же – резервной валюты у нас нет. Но сейчас они дополняются новыми идеями и красками. Например, среди них такие:
💬
💬
💬
Очень интересные доводы, конечно. Но вообще-то и Эльвире, и Антону стоило бы задуматься не только о рисках обсуждаемой политики, но и о том, почему же регуляторы других стран так сильно как наши руководители, об этих рисках, действительно не задумываются. Неужели они там все недалекие неучи? Или может что-то другое у них на уме, кроме старых учебников? А может, они уже гораздо больше понимают про природу инфляции в XXI веке, про безопасный уровень госдолга, про факторы международной конкуренции и т.д.? А мы просто по старинке готовимся к «прошлой войне» (заодно все время пугая всех 1998 годом)? При этом у нас ведь и инфляция выше, и темпы роста ниже, чем там, где все так неправильно делается.
Да и к «прошлой войне»-то мы не очень хорошо готовимся. Ну вот как оценить, например, такой пассаж главы ЦБ? Сначала она утверждает, что мягкая денежно-кредитная и бюджетная политика могут использоваться только как контрциклические виды политики и не могут рассматриваться как виды политики, направленные на рост потенциала экономики. И через минуту она же говорит, что среди видов политики, которые способны поднять потенциал экономики – бюджетная политика (!!!) и структурная политика.
Есть и другие перлы. Например: «мягкая денежно-кредитная политика ведет к повышению неравенства» (Стало быть, жесткая ведет к его снижению? Что-то незаметно у нас…) Или вот вам новое определение финансовых пузырей: «это когда стоимость производительных и непроизводительных активов примерно одинакова». Это вообще что имелось в виду, даже интересно?
Пока мы боимся рисков, считая других дураками, растет риск и самим в дураках остаться.
Один из ключевых вопросов обсуждения – про «количественное смягчение», которое отрицается нашими властями практически в любом виде. Контраргументы у ЦБ и Минфина вроде все те же – резервной валюты у нас нет. Но сейчас они дополняются новыми идеями и красками. Например, среди них такие:
💬
вот они там за рубежом это все делают, а инфляция не растет, значит, политика непродуктивна 💬
вот они там это делают, а темпы роста слишком уж высокими у них не назовешь, а значит, политика тем более непродуктивна💬
вот они там все это делают, и не задумываются, чем все это кончится (это прям четко было сказано), а мы задумываемся, значит, мы лучше оцениваем риски, а их политика все равно окажется потом непродуктивна.Очень интересные доводы, конечно. Но вообще-то и Эльвире, и Антону стоило бы задуматься не только о рисках обсуждаемой политики, но и о том, почему же регуляторы других стран так сильно как наши руководители, об этих рисках, действительно не задумываются. Неужели они там все недалекие неучи? Или может что-то другое у них на уме, кроме старых учебников? А может, они уже гораздо больше понимают про природу инфляции в XXI веке, про безопасный уровень госдолга, про факторы международной конкуренции и т.д.? А мы просто по старинке готовимся к «прошлой войне» (заодно все время пугая всех 1998 годом)? При этом у нас ведь и инфляция выше, и темпы роста ниже, чем там, где все так неправильно делается.
Да и к «прошлой войне»-то мы не очень хорошо готовимся. Ну вот как оценить, например, такой пассаж главы ЦБ? Сначала она утверждает, что мягкая денежно-кредитная и бюджетная политика могут использоваться только как контрциклические виды политики и не могут рассматриваться как виды политики, направленные на рост потенциала экономики. И через минуту она же говорит, что среди видов политики, которые способны поднять потенциал экономики – бюджетная политика (!!!) и структурная политика.
Есть и другие перлы. Например: «мягкая денежно-кредитная политика ведет к повышению неравенства» (Стало быть, жесткая ведет к его снижению? Что-то незаметно у нас…) Или вот вам новое определение финансовых пузырей: «это когда стоимость производительных и непроизводительных активов примерно одинакова». Это вообще что имелось в виду, даже интересно?
Пока мы боимся рисков, считая других дураками, растет риск и самим в дураках остаться.
Директор ИНП РАН Александр Широв:
Главный тормоз российской экономики – низкие зарплаты.
Структура потребления населения в нашей стране остаётся достаточно примитивной. В ней неприемлемо высокую долю занимают затраты на продукты питания и обязательные услуги.
Низкий уровень доходов населения постоянно давит на бюджетные расходы. Государство вынуждено компенсировать необходимые затраты большей части населения на услуги социального характера.
К 2024 г. необходимо поднять уровень пенсий до 40% от зарплаты, а зарплата должна вырасти к 2030-м на 60–70%. При этом возможность выйти на пенсию надо разрешить в 55–60 лет. В целом переход к более высокому уровню оплаты труда позволит разрешить большую часть проблем не только в социальной, но и в производственной сферах. Мы уже сейчас видим, что массовый спрос на товары и услуги высокого качества предъявляют именно граждане со средним уровнем доходов, и именно они своим спросом поддерживают развитие технологий и производства в самых разных областях.
Главный тормоз российской экономики – низкие зарплаты.
Структура потребления населения в нашей стране остаётся достаточно примитивной. В ней неприемлемо высокую долю занимают затраты на продукты питания и обязательные услуги.
Низкий уровень доходов населения постоянно давит на бюджетные расходы. Государство вынуждено компенсировать необходимые затраты большей части населения на услуги социального характера.
К 2024 г. необходимо поднять уровень пенсий до 40% от зарплаты, а зарплата должна вырасти к 2030-м на 60–70%. При этом возможность выйти на пенсию надо разрешить в 55–60 лет. В целом переход к более высокому уровню оплаты труда позволит разрешить большую часть проблем не только в социальной, но и в производственной сферах. Мы уже сейчас видим, что массовый спрос на товары и услуги высокого качества предъявляют именно граждане со средним уровнем доходов, и именно они своим спросом поддерживают развитие технологий и производства в самых разных областях.
Прощай, торговая война США и Китая!
В 2020 году произошел всплеск китайского импорта из США (в % от общего объёма), китайский экспорт в США держится на высоком уровне.
Трамп так и не смог оттолкнуть Китай от Америки. Вероятно, при новой администрации Байдена мы увидим серьёзное улучшение отношений двух стран
В 2020 году произошел всплеск китайского импорта из США (в % от общего объёма), китайский экспорт в США держится на высоком уровне.
Трамп так и не смог оттолкнуть Китай от Америки. Вероятно, при новой администрации Байдена мы увидим серьёзное улучшение отношений двух стран
Неожиданно сильнее всего инфляция сосредоточилась на продовольствии. Какой-то прямо настоящий взрыв цен на базовую еду – зерно и корма.
Развитые страны, в которых траты домохозяйств не превышают 10-20% доходов, устоят перед таким натиском цен на еду, а вот страны Второго и Третьего мира столкнутся с огромными трудностями.
По России мы уже видим взлёт продовольственной инфляции, причём она бьёт по обществу, где уже семь лет подряд идёт падение реальных доходов населения.
Развитые страны, в которых траты домохозяйств не превышают 10-20% доходов, устоят перед таким натиском цен на еду, а вот страны Второго и Третьего мира столкнутся с огромными трудностями.
По России мы уже видим взлёт продовольственной инфляции, причём она бьёт по обществу, где уже семь лет подряд идёт падение реальных доходов населения.
Новая мини-Tesla по степени надежд для инвесторов – американская Plug Power. За год стоимость компании выросла в 30(!) раз, а компания сейчас стоит 110 выручек (продажи в 2020 году около $240 млн.).
Plug Power тоже работает в секторе «зелёной экономики» и энергоперехода, как и Tesla - в сфере водородной энергетики (занимается топливными элементами на водороде). 23 года своего существования (с 2002 года – публичная) компания глубоко убыточна. Но несколько дней назад корейская Sk Group объявила об инвестициях в $1,5 млрд. в Plug Power в обмен на 9,9% акций, и капитализация компании понеслась вверх. Кроме того, французский автопроизводитель Renault пообещал инвестировать в Plug Power (по слухам, до $0,5 млрд.)
В общем, скоро станет нормой для «зелёных компаний» отношение выручки к капитализации в 100-150 и, вероятно, даже 200.
Plug Power тоже работает в секторе «зелёной экономики» и энергоперехода, как и Tesla - в сфере водородной энергетики (занимается топливными элементами на водороде). 23 года своего существования (с 2002 года – публичная) компания глубоко убыточна. Но несколько дней назад корейская Sk Group объявила об инвестициях в $1,5 млрд. в Plug Power в обмен на 9,9% акций, и капитализация компании понеслась вверх. Кроме того, французский автопроизводитель Renault пообещал инвестировать в Plug Power (по слухам, до $0,5 млрд.)
В общем, скоро станет нормой для «зелёных компаний» отношение выручки к капитализации в 100-150 и, вероятно, даже 200.
Рост продаж электромобилей скажется на рынке нефти, но пока не в такой мере, как ожидают апологеты «зелёной революции».
По прогнозам International Energy Agency (IEA) к 2030 г. в сценарии New Energy Policy глобальные продажи электромобилей могут достичь 23 млн. в год, а парк электромобилей превысит 130 млн. транспортных средств (без учёта двух- и трёхколесных систем). В сценарии EV30при условии достижения доли электромобилей в размере 30% от транспортных средств к 2030 г. продажи электромобилей должны почти удвоиться и составить 43 млн. ед. год, а мировой парк достигнет больше чем 250 млн.
Прогнозируемые темпы развития электромобилей позволят снизить спрос на нефтепродукты на 127 млн. т н.э. (около 2,5 млн. барр. в сут. в 2030 г.). В сценарии EV30@30 снижение спроса на нефть в результате сокращения доли автомобилей с ДВС оценивается в 215 млн. т н.э. (4,3 млн. барр./сут.). Прогнозируется, что дополнительный спрос на электроэнергию только для обслуживания электромобилей составит к этому времени от 640 до 1100 ТВтч/год.
Т.е. в худшем случае сокращение потребления нефти за счёт электромобилей составит к 2030 году 4-5%. Но это сокращение может быть компенсировано вполовину (на 2 п.п.) ростом автопарка с ДВС в Африке и Латинской Америке.
Гораздо сильнее по нефтяному рынку ударят к 2030 году не рост электромобилей, а улучшение технических характеристик машин с ДВС (за счёт улучшения аэродинамики кузова, тормозных систем, работы двигателя на холостом ходу и т.п.) и сокращение числа машин с объёмом двигателя выше 3 л (в основном касается джипов в Северной Америке). Это может дать экономии до 5-5,5% (т.е. сокращение потребления нефти на 5-5,5 млн. барр. в сутки).
По прогнозам International Energy Agency (IEA) к 2030 г. в сценарии New Energy Policy глобальные продажи электромобилей могут достичь 23 млн. в год, а парк электромобилей превысит 130 млн. транспортных средств (без учёта двух- и трёхколесных систем). В сценарии EV30при условии достижения доли электромобилей в размере 30% от транспортных средств к 2030 г. продажи электромобилей должны почти удвоиться и составить 43 млн. ед. год, а мировой парк достигнет больше чем 250 млн.
Прогнозируемые темпы развития электромобилей позволят снизить спрос на нефтепродукты на 127 млн. т н.э. (около 2,5 млн. барр. в сут. в 2030 г.). В сценарии EV30@30 снижение спроса на нефть в результате сокращения доли автомобилей с ДВС оценивается в 215 млн. т н.э. (4,3 млн. барр./сут.). Прогнозируется, что дополнительный спрос на электроэнергию только для обслуживания электромобилей составит к этому времени от 640 до 1100 ТВтч/год.
Т.е. в худшем случае сокращение потребления нефти за счёт электромобилей составит к 2030 году 4-5%. Но это сокращение может быть компенсировано вполовину (на 2 п.п.) ростом автопарка с ДВС в Африке и Латинской Америке.
Гораздо сильнее по нефтяному рынку ударят к 2030 году не рост электромобилей, а улучшение технических характеристик машин с ДВС (за счёт улучшения аэродинамики кузова, тормозных систем, работы двигателя на холостом ходу и т.п.) и сокращение числа машин с объёмом двигателя выше 3 л (в основном касается джипов в Северной Америке). Это может дать экономии до 5-5,5% (т.е. сокращение потребления нефти на 5-5,5 млн. барр. в сутки).
На мировых биржах забрезжило зарево коррекции. Впрочем, иногда, как это было в 2000 и 2008 годах после бурного роста, коррекция может перерасти и в тенденцию. По множеству активов и акций мы видим раздутые пузыри, а готовность властей продолжать стимулировать экономику не вдохновляет инвесторов фиксировать прибыль. Аргумент, что "денег море" в действии. Однако мы не помним ситуации когда бы рынок штурмовал космические уровни, а денег на нем не было. Даже если время схлопывания пузыря не пришло, в данный момент технически и сезонно есть возможность для здоровой коррекции.
Удачной торговли!
Удачной торговли!
Один из главных вопросов последних лет – почему количественное смягчение (QE), проще говоря, вброс огромных денег в экономики не приводит к увеличению потребительской инфляции. Ещё десять, а тем более 20-30-40 лет назад была обратная картина – инфляционные шоки от избытка денег.
Сегодня ответ таков. К отходу от прошлых практик и теорий привёл рост социального неравенства. Основные деньги сосредоточены у верхних 10% (и особенно верхнего 1%), и именно на них в основном и приходится QE.
И вместо потребительской инфляции происходит инфляция активов (если так можно выразиться). Избыточные деньги верхних 10% бегут на фондовые рынки, раздувая их, в самые качественные сектора недвижимости и товаров и услуг класса люкс, в антиквариат.
Россия не исключение, хотя перекосы в инфляции активов у нас не такие большие, так как и QE пока не так велик (а также потому, что избыток денег верхним 1% выводится за границу, и эти деньги включаются в инфляцию активов западных стран).
Для частных же инвесторов ориентир таков. Пока в США и отчасти в ЕС идёт QE, пока не видно резкого снижения социального неравенства (т.е. перетока денег от верхних 10% в нижнюю половину социума), фондовые рынки так и не перестанут расти. Сочетание этих двух факторов – QE и роста социального неравенства – не оставляет рынкам другого выхода, как подорожания.
Сегодня ответ таков. К отходу от прошлых практик и теорий привёл рост социального неравенства. Основные деньги сосредоточены у верхних 10% (и особенно верхнего 1%), и именно на них в основном и приходится QE.
И вместо потребительской инфляции происходит инфляция активов (если так можно выразиться). Избыточные деньги верхних 10% бегут на фондовые рынки, раздувая их, в самые качественные сектора недвижимости и товаров и услуг класса люкс, в антиквариат.
Россия не исключение, хотя перекосы в инфляции активов у нас не такие большие, так как и QE пока не так велик (а также потому, что избыток денег верхним 1% выводится за границу, и эти деньги включаются в инфляцию активов западных стран).
Для частных же инвесторов ориентир таков. Пока в США и отчасти в ЕС идёт QE, пока не видно резкого снижения социального неравенства (т.е. перетока денег от верхних 10% в нижнюю половину социума), фондовые рынки так и не перестанут расти. Сочетание этих двух факторов – QE и роста социального неравенства – не оставляет рынкам другого выхода, как подорожания.
Напоминание не столько о прогностическом уровне Германа Грефа – он всё же ссылается на вероятность второй волны ковидных локдаунов, которые и спутали многие линейные прогнозы. Интереснее напоминание о том, что при нефти в $41 за баррель доллар стоил 70 рублей, а сейчас при нефти $55 доллар стоит 73-74 рубля.
Часто хвалебно говорят сегодня, что «курс рубля отвязался от цены на нефть». Но как-то странно он привязался к манипуляции курса Минфином, «бюджетному правилу» - и почему-то всегда не в лучшую сторону для россиян и бизнеса.
Часто хвалебно говорят сегодня, что «курс рубля отвязался от цены на нефть». Но как-то странно он привязался к манипуляции курса Минфином, «бюджетному правилу» - и почему-то всегда не в лучшую сторону для россиян и бизнеса.
Российская промышленность в неплохом состоянии вступает в 2021 год. Только бы какие-то «чёрные лебеди» не прервали этот рост и вместе с ним послекризисное восстановление. В анализе состояния российской промышленности на конец 2020 года, проведённом заведующим лабораторией конъюнктурных опросов Института экономической политики им. Гайдара Сергеем Цухло («Экономическое развитие России», №12, 2020) обратил вот на какие главные детали:
- По итогам завершающегося кризисного года российская промышленность демонстрирует уверенный контроль над своими запасами - как готовой продукции, так и сырья и материалов. Доля «нормальных» оценок обоих типов запасов в 2020 г. достигла исторических максимумов: 83% в отношении запасов готовой продукции и 74% - сырья и материалов (в ходе кризиса 2015-2016 гг. промышленность тоже довела долю «нормальных» запасов до исторических (на тот момент) максимумов: 79 и 72% соответственно). Возобновление расширения спроса при растущем недостатке запасов готовой продукции позволило российской промышленности восстановить рост выпуска, остановившийся в октябре.
- После интенсивного набора персонала в сентябре-октябре (баланс достиг в эти месяцы +5 пунктов, что стало лучшим значением показателя после апрельского провала до -36 пунктов) промышленные предприятия в ноябре скорректировали интенсивность найма - баланс снизился до +3 пунктов. Однако планы набора предприятиями квалифицированных кадров продолжили набирать оптимизм и выросли в ноябре до +8 пунктов, что стало десятилетним максимумом.
- По завершении двухмесячной паузы российская промышленность возобновила восстановление, пусть и сдержанное, инвестиционных планов: за ноябрь соответствующий баланс улучшился только на 4 пункта. Впрочем, после сентябрьского падения этого показателя на 14 пунктов и добавления 2 пунктов снижения в октябре ноябрьский рост даёт надежду на то, что промышленность поверила в отказ властей от второго локдауна.
Из отрицательных факторов, которые станут тормозить восстановление промышленности:
- В ноябре банки продолжили ужесточение условий кредитования российской промышленности: доля сообщений о «нормальной» доступности кредитов снизилась за этот месяц с 66 до 60%. Посткризисный максимум (соответствующий среднему предкризисному значению) этого показателя был достигнут в августе и составлял 69%. Три последующих месяца банки снижали доступность кредитов.
(Впрочем, к дефициту банковского кредитования российская промышленность привыкла: 55-60% инвестиций предприятий осуществляется за счёт собственных средств)
- По итогам завершающегося кризисного года российская промышленность демонстрирует уверенный контроль над своими запасами - как готовой продукции, так и сырья и материалов. Доля «нормальных» оценок обоих типов запасов в 2020 г. достигла исторических максимумов: 83% в отношении запасов готовой продукции и 74% - сырья и материалов (в ходе кризиса 2015-2016 гг. промышленность тоже довела долю «нормальных» запасов до исторических (на тот момент) максимумов: 79 и 72% соответственно). Возобновление расширения спроса при растущем недостатке запасов готовой продукции позволило российской промышленности восстановить рост выпуска, остановившийся в октябре.
- После интенсивного набора персонала в сентябре-октябре (баланс достиг в эти месяцы +5 пунктов, что стало лучшим значением показателя после апрельского провала до -36 пунктов) промышленные предприятия в ноябре скорректировали интенсивность найма - баланс снизился до +3 пунктов. Однако планы набора предприятиями квалифицированных кадров продолжили набирать оптимизм и выросли в ноябре до +8 пунктов, что стало десятилетним максимумом.
- По завершении двухмесячной паузы российская промышленность возобновила восстановление, пусть и сдержанное, инвестиционных планов: за ноябрь соответствующий баланс улучшился только на 4 пункта. Впрочем, после сентябрьского падения этого показателя на 14 пунктов и добавления 2 пунктов снижения в октябре ноябрьский рост даёт надежду на то, что промышленность поверила в отказ властей от второго локдауна.
Из отрицательных факторов, которые станут тормозить восстановление промышленности:
- В ноябре банки продолжили ужесточение условий кредитования российской промышленности: доля сообщений о «нормальной» доступности кредитов снизилась за этот месяц с 66 до 60%. Посткризисный максимум (соответствующий среднему предкризисному значению) этого показателя был достигнут в августе и составлял 69%. Три последующих месяца банки снижали доступность кредитов.
(Впрочем, к дефициту банковского кредитования российская промышленность привыкла: 55-60% инвестиций предприятий осуществляется за счёт собственных средств)
Льготная ипотека привела к рекордам рынка.
В 2020 году, по данным ДОМ.РФ, был выдан рекордный объем ипотеки за всю историю наблюдений: 1,7 млн. кредитов (+35% к 2019 г.) на 4,3 трлн. руб. (+50%). С использованием ипотеки заключено 70% всех сделок с жильём на первичном рынке.
Ипотечный портфель с учетом секьюритизации на декабрь 2020-го в годовом выражении увеличился на 19,4% и достиг 9,8 трлн. рублей (9,2% ВВП).
Доля просроченной задолженности свыше 90 дней сохранилась на уровне начала 2020 года и составляет менее 1,4%, в том числе по кредитам на первичном рынке – менее 1,1%.
В 2020 году, по данным ДОМ.РФ, был выдан рекордный объем ипотеки за всю историю наблюдений: 1,7 млн. кредитов (+35% к 2019 г.) на 4,3 трлн. руб. (+50%). С использованием ипотеки заключено 70% всех сделок с жильём на первичном рынке.
Ипотечный портфель с учетом секьюритизации на декабрь 2020-го в годовом выражении увеличился на 19,4% и достиг 9,8 трлн. рублей (9,2% ВВП).
Доля просроченной задолженности свыше 90 дней сохранилась на уровне начала 2020 года и составляет менее 1,4%, в том числе по кредитам на первичном рынке – менее 1,1%.