Льготное кредитование по правительственным программам тоже стало дороже, показано в обзоре ВТБ «Инфраструктура и промышленность: финансирование проектов в условиях высоких ставок», декабрь 2024:
«Ставки льготного финансирования промышленных проектов в рамках многоотраслевых программ стали расти. Так, за полгода - с начала мая по начало ноября 2024 года - условия финансирования в рамках кластерной инвестиционной платформы, ориентированной на создание производства приоритетной продукции, ужесточились с 7,8% до 9,3% годовых, а промышленной ипотеки - с 9-11% до 14-16%. Аналогичные процессы происходят в льготном кредитовании агропромышленного комплекса, которое с 2024 года зависит от ключевой ставки. Но несмотря на ужесточение условий, кредитование аграриев к концу октября в ряде регионов оказалось недоступным из-за исчерпания лимитов».
ВТБ оценивает весь объём льготного кредитования на конец ноября 2024 года в 14 трлн руб., но из них 9 трлн руб. составляют ипотечные программы для физлиц. Из остальных 5 трлн распределение такое:
«Примерно по 2 трлн руб. - льготные кредиты агропромышленному комплексу и организациям малого и среднего предпринимательства (т.е. совокупно 4 трлн руб.). Льготный портфель кредитов для остальных компаний реального сектора, относительно крупных и не относящихся к сельскому хозяйству, составляет лишь 1,1-1,2 трлн руб. Это меньше, чем в середине 2023-го (более 1,5 трлн руб.)».
«Ставки льготного финансирования промышленных проектов в рамках многоотраслевых программ стали расти. Так, за полгода - с начала мая по начало ноября 2024 года - условия финансирования в рамках кластерной инвестиционной платформы, ориентированной на создание производства приоритетной продукции, ужесточились с 7,8% до 9,3% годовых, а промышленной ипотеки - с 9-11% до 14-16%. Аналогичные процессы происходят в льготном кредитовании агропромышленного комплекса, которое с 2024 года зависит от ключевой ставки. Но несмотря на ужесточение условий, кредитование аграриев к концу октября в ряде регионов оказалось недоступным из-за исчерпания лимитов».
ВТБ оценивает весь объём льготного кредитования на конец ноября 2024 года в 14 трлн руб., но из них 9 трлн руб. составляют ипотечные программы для физлиц. Из остальных 5 трлн распределение такое:
«Примерно по 2 трлн руб. - льготные кредиты агропромышленному комплексу и организациям малого и среднего предпринимательства (т.е. совокупно 4 трлн руб.). Льготный портфель кредитов для остальных компаний реального сектора, относительно крупных и не относящихся к сельскому хозяйству, составляет лишь 1,1-1,2 трлн руб. Это меньше, чем в середине 2023-го (более 1,5 трлн руб.)».
Цена безубыточности за баррель в Пермском бассейне упала с $90 в 2012 году до $40 (в этом бассейне добывается основной объём сланцевой нефти США). Резерв сокращения себестоимости – ещё 10%, т.е. до $36 за баррель.
Это говорит нам о том, что при планах администрации Трампа увеличить нефтедобычу ещё на 3-4 млн баррелей в сутки цена на нефть может уйти в коридор $50-60 за баррель, но это не сделает нефтедобычу в США убыточной.
Это говорит нам о том, что при планах администрации Трампа увеличить нефтедобычу ещё на 3-4 млн баррелей в сутки цена на нефть может уйти в коридор $50-60 за баррель, но это не сделает нефтедобычу в США убыточной.
Михаил Делягин в колонке пишет, что «…вырваться же за рамки маркетплейса нельзя в принципе, так как он по своей природе является наиболее удобной и эффективной сферой коммерческой деятельности. Выход из него означает поражение в рыночной конкуренции, так же как выход из окна небоскреба. Поэтому маркетплейс в отличие от естественной монополии – монополия абсолютная». И поэтому он указывает на необходимость их регулирования, в том числе и антимонопольного.
Артур Гафаров, Директор АНО «Институт развития предпринимательства и экономики» о совершенствовании регулирования цифровых платформ и новом законопроекте
На мой взгляд, законопроект о платформенной экономике, который сейчас обсуждается, в текущем виде носит рамочный характер и сфокусирован преимущественно на процедурных вещах: кто из участников правоотношений, в какие сроки, какие юридически значимые действия вправе или не вправе совершать, как происходит размещение карточек о товарах и т.п. При этом в документе практически отсутствуют блоки, связанные с балансированием «рыночной силы» цифровых платформ. В том числе полагаю, что регулировать деятельность головных компаний можно и нужно, но таким образом, чтобы не «сломать» бизнес-модель отрасли в целом. Например, можно регламентировать вопросы, связанные с привлечением самозанятых.
Также целесообразно проработать меры поддержки и продвижения отечественных товаров, которые сейчас не в состоянии конкурировать с дешевым китайским импортом.
Определенно вижу смысл в том, чтобы встроить цифровые платформы в законодательство о торговле, пусть даже и не в полном объеме. Как минимум в части ограничения комиссий и недопущения злоупотребления доминирующим положением. Поэтому законопроект не мешало бы доработать. Другой вопрос, насколько это отдалит введение нормативной базы по цифровым платформам в целом. Но это уже вопрос к регуляторам.
Артур Гафаров, Директор АНО «Институт развития предпринимательства и экономики» о совершенствовании регулирования цифровых платформ и новом законопроекте
На мой взгляд, законопроект о платформенной экономике, который сейчас обсуждается, в текущем виде носит рамочный характер и сфокусирован преимущественно на процедурных вещах: кто из участников правоотношений, в какие сроки, какие юридически значимые действия вправе или не вправе совершать, как происходит размещение карточек о товарах и т.п. При этом в документе практически отсутствуют блоки, связанные с балансированием «рыночной силы» цифровых платформ. В том числе полагаю, что регулировать деятельность головных компаний можно и нужно, но таким образом, чтобы не «сломать» бизнес-модель отрасли в целом. Например, можно регламентировать вопросы, связанные с привлечением самозанятых.
Также целесообразно проработать меры поддержки и продвижения отечественных товаров, которые сейчас не в состоянии конкурировать с дешевым китайским импортом.
Определенно вижу смысл в том, чтобы встроить цифровые платформы в законодательство о торговле, пусть даже и не в полном объеме. Как минимум в части ограничения комиссий и недопущения злоупотребления доминирующим положением. Поэтому законопроект не мешало бы доработать. Другой вопрос, насколько это отдалит введение нормативной базы по цифровым платформам в целом. Но это уже вопрос к регуляторам.
Ведомости
Маркетплейсы: новая монополия
Почему необходимо регулирование этих цифровых платформ
Объём выдач ипотечных кредитов в ноябре составил 259,7 млрд руб., по предварительным данным Frank RG. Показатели ноября 2024 на 27,0% ниже октября 2024 года и на 64,9% ниже ноября 2023 года. Средний размер выдаваемого кредита показал незначительное снижение к прошлому месяцу (-0,6%), и в ноябре 2024 составляет 4,52 млн руб.
Пока месячная выдача ипотеки не укладывается в радужные планы ЦБ РФ и ДОМРФ о 4-4,5 трлн руб. ипотечных кредитов за весь 2025 год.
По ноябрю линейная прогрессия показывает выдачу ипотеки 3-3,2 трлн за весь 2025 год. Предпосылок к увеличению пока не видно – нет новых льготных программ, буксуют и старые льготные программы, в первую очередь семейная ипотека, лимиты по которой время от времени исчерпываются в банках.
На горизонте не видно и существенного снижения ключевой ставки (хотя бы до уровня 15-16%).
Пока месячная выдача ипотеки не укладывается в радужные планы ЦБ РФ и ДОМРФ о 4-4,5 трлн руб. ипотечных кредитов за весь 2025 год.
По ноябрю линейная прогрессия показывает выдачу ипотеки 3-3,2 трлн за весь 2025 год. Предпосылок к увеличению пока не видно – нет новых льготных программ, буксуют и старые льготные программы, в первую очередь семейная ипотека, лимиты по которой время от времени исчерпываются в банках.
На горизонте не видно и существенного снижения ключевой ставки (хотя бы до уровня 15-16%).
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Сбер подвел итоги года на Дне инвестора Сбера, поделившись ключевыми результатами и прогнозами. Рентабельность капитала за девять месяцев составила 25% и, как ожидается, достигнет целевого уровня в 23% к концу года. Несмотря на жесткую денежно-кредитную политику, банк планирует в 2025 году удерживать маржу на уровне 5,6%, что выше показателя, заложенного в трехлетней стратегии.
Здесь, конечно, возникает вопрос: смогут ли другие банки сохранить свою устойчивость при таком уровне нагрузки? Ведь Сбер — единственный из системно значимых банков, кто распределяет 50% прибыли акционерам, и при этом сохраняет достаточность капитала на достойном уровне.
Что касается прогнозов на 2025 год, Сбер ожидает, что экономика покажет рост на 1,3%, а инфляция останется в пределах 6-7%. Снижение ключевой ставки ранее второй половины 2025 года маловероятно — это важный момент, который отразится на кредитной активности. Уже сейчас темпы роста розничного кредитования замедляются и не превысят 5%, а вот сберегательная активность населения, наоборот, продолжает расти — прогнозируется увеличение средств в банках на 17-19%. Это, пожалуй, позитивный момент, но насколько долго удастся сохранять такую тенденцию, если покупательная способность продолжит снижаться?
Еще одна любопытная тема — развитие технологий. Сбер действительно совершил серьезный рывок в биометрии: сегодня по стране работают более 900 тысяч терминалов, поддерживающих биометрические платежи, QR-коды и NFC. Два года назад таких терминалов не было вовсе.
И, конечно, генеративный ИИ. Сбер нацелен довести аудиторию GigaChat до 20 миллионов пользователей уже в следующем году. Это амбициозная цель, которая говорит о больших ожиданиях от искусственного интеллекта как драйвера бизнеса. Интересно, станет ли 2025-й год переломным в плане внедрения ИИ в повседневную жизнь или мы увидим лишь точечные успехи?
Здесь, конечно, возникает вопрос: смогут ли другие банки сохранить свою устойчивость при таком уровне нагрузки? Ведь Сбер — единственный из системно значимых банков, кто распределяет 50% прибыли акционерам, и при этом сохраняет достаточность капитала на достойном уровне.
Что касается прогнозов на 2025 год, Сбер ожидает, что экономика покажет рост на 1,3%, а инфляция останется в пределах 6-7%. Снижение ключевой ставки ранее второй половины 2025 года маловероятно — это важный момент, который отразится на кредитной активности. Уже сейчас темпы роста розничного кредитования замедляются и не превысят 5%, а вот сберегательная активность населения, наоборот, продолжает расти — прогнозируется увеличение средств в банках на 17-19%. Это, пожалуй, позитивный момент, но насколько долго удастся сохранять такую тенденцию, если покупательная способность продолжит снижаться?
Еще одна любопытная тема — развитие технологий. Сбер действительно совершил серьезный рывок в биометрии: сегодня по стране работают более 900 тысяч терминалов, поддерживающих биометрические платежи, QR-коды и NFC. Два года назад таких терминалов не было вовсе.
И, конечно, генеративный ИИ. Сбер нацелен довести аудиторию GigaChat до 20 миллионов пользователей уже в следующем году. Это амбициозная цель, которая говорит о больших ожиданиях от искусственного интеллекта как драйвера бизнеса. Интересно, станет ли 2025-й год переломным в плане внедрения ИИ в повседневную жизнь или мы увидим лишь точечные успехи?
Сколько может продержаться нынешняя жёсткая ДКП? В 2014-2017 годах постепенный переход от жесткой денежно-кредитной политики (17%) к умеренной (8,5%) занял больше двух с половиной лет.
Оказывается, экономист в числе лидеров самых невостребованных рынком специальностей в России. Ну, правда, из того перечня, который Head Hunter представил на этой диаграмме. Предполагаю, что политологи или философы опередили бы экономистов (судя по ряду исследований социологов об избыточных специальностях в России).
(данные – «Рынок труда в 2024 году» от Head Hunter)
(данные – «Рынок труда в 2024 году» от Head Hunter)
Михаил Делягин отмечает, что в регулирование цифровых платформ должно не просто сдерживать комиссии, штрафы и в целом вознаграждения маркетплейсов, противодействовать мошенничеству и обеспечивать права предпринимателей и наемных работников, но и прямо вмешиваться во внутренние регламенты платформ.
«…Сегодня, когда в нашей стране ограничение злоупотреблений даже обычных монополий в целом нейтрализуется их политическим влиянием, даже рамочный и заведомо выхолощенный закон о деятельности маркетплейсов, хотя бы фиксирующий наиболее общие пожелания к ним, наталкивается на колоссальные препятствия».
Директор юридического департамента Союза предприятий и мастеров индустрии рукоделия и творчества "Созидание" Анна Иванова с этим соглашается. По ее мнению, законопроект «О платформенной экономике» оставляет маркетплейсам необоснованные преференции. Например, в соответствии с законопроектом ПВЗ считаются объектами логистической инфраструктуры и не являются торговыми объектами, а значит, в их отношении не начисляется торговый сбор, если на их территории не продаются иные товары, кроме поставленных посредством цифровой платформы. Но торговый сбор не платит и оператор цифровой платформы с его миллиардными оборотами. В то же время классическая розница несет как налоговое бремя, связанное, в том числе, с торговым сбором, так и налоговые риски, в случае привлечения к выполнению работ или оказанию услуг третьего лица, применяющего УСН, поскольку в случае проведения налоговых проверок обязана будет предъявлять весомые доказательства отсутствия дробления бизнеса.
Будучи информационным посредником, оператор цифровой платформы практически не несет ответственности за нарушение интеллектуальных прав. В то же время с розничного магазина, имеющего интернет-сайт, позволяющий дистанционную торговлю, может быть сразу взысканы штрафные санкции в пользу правообладателя, как только на сайте был обнаружен спорный объект интеллектуальной собственности.
Еще пример, законопроект не только прямо подчеркивает законность привлечения самозанятых лиц к исполнению заказов, но и устанавливается исчерпывающий перечень условий, когда отношения между исполнителями работ и оператором цифровой платформы не признаются трудовыми. При этом для других сфер экономики такой преференции не предусмотрено, и только уполномоченные органы власти вправе определить являются ли отношения трудовыми, и в каждой ситуации это определяется индивидуально.
«…Сегодня, когда в нашей стране ограничение злоупотреблений даже обычных монополий в целом нейтрализуется их политическим влиянием, даже рамочный и заведомо выхолощенный закон о деятельности маркетплейсов, хотя бы фиксирующий наиболее общие пожелания к ним, наталкивается на колоссальные препятствия».
Директор юридического департамента Союза предприятий и мастеров индустрии рукоделия и творчества "Созидание" Анна Иванова с этим соглашается. По ее мнению, законопроект «О платформенной экономике» оставляет маркетплейсам необоснованные преференции. Например, в соответствии с законопроектом ПВЗ считаются объектами логистической инфраструктуры и не являются торговыми объектами, а значит, в их отношении не начисляется торговый сбор, если на их территории не продаются иные товары, кроме поставленных посредством цифровой платформы. Но торговый сбор не платит и оператор цифровой платформы с его миллиардными оборотами. В то же время классическая розница несет как налоговое бремя, связанное, в том числе, с торговым сбором, так и налоговые риски, в случае привлечения к выполнению работ или оказанию услуг третьего лица, применяющего УСН, поскольку в случае проведения налоговых проверок обязана будет предъявлять весомые доказательства отсутствия дробления бизнеса.
Будучи информационным посредником, оператор цифровой платформы практически не несет ответственности за нарушение интеллектуальных прав. В то же время с розничного магазина, имеющего интернет-сайт, позволяющий дистанционную торговлю, может быть сразу взысканы штрафные санкции в пользу правообладателя, как только на сайте был обнаружен спорный объект интеллектуальной собственности.
Еще пример, законопроект не только прямо подчеркивает законность привлечения самозанятых лиц к исполнению заказов, но и устанавливается исчерпывающий перечень условий, когда отношения между исполнителями работ и оператором цифровой платформы не признаются трудовыми. При этом для других сфер экономики такой преференции не предусмотрено, и только уполномоченные органы власти вправе определить являются ли отношения трудовыми, и в каждой ситуации это определяется индивидуально.
Ведомости
Маркетплейсы: новая монополия
Почему необходимо регулирование этих цифровых платформ
В этом же исследовании «Рынок труда в 2024 году» от Head Hunter приведён опрос соискателей, какие профессиональные направления в России они считают самыми престижными.
От других опросов на эту же тему этот отличается акцентом именно на соискателей, т.е. активных участников рынка труда (а не общества в целом).
Два первых места с большим отрывом от остальных направлений – IT и информационные технологии, нефтегаз.
Очень трезвый взгляд этой части общества. Два столпа с хорошими зарплатами, возможностями карьерного роста. Это ещё и основа российской модели экономики. Нефтегаз добывает деньги для всех, IT и информационные технологии – компетенции для остальных отраслей, которые уже не смогут развиваться без цифровизации.
От других опросов на эту же тему этот отличается акцентом именно на соискателей, т.е. активных участников рынка труда (а не общества в целом).
Два первых места с большим отрывом от остальных направлений – IT и информационные технологии, нефтегаз.
Очень трезвый взгляд этой части общества. Два столпа с хорошими зарплатами, возможностями карьерного роста. Это ещё и основа российской модели экономики. Нефтегаз добывает деньги для всех, IT и информационные технологии – компетенции для остальных отраслей, которые уже не смогут развиваться без цифровизации.
Равновесный курс рубля, по мнению главы «Сбербанка» Германа Грефа, составляет сейчас 100-105 рублей за доллар. Что касается будущего года, то этот диапазон составляет 112-115 рублей. Означает ли это, что рубль в следующем году будет следовать за инфляцией, и его ослабление на 8-10% покажет, что и инфляция в 2025 году составит ту же величину? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Главный экономист Института экономики роста им. П.А. Столыпина Борис Копейкин:
Инфляция у нас действительно заметно выше, чем в Китае и других странах-торговых партнёрах. И она останется выше даже в случае достижения ЦБ целевого показателя в 4%. Поэтому при сохранении существующих уровней оттока капитала в долгосрочной перспективе рубль должен постепенно и плавно ослабляться к юаню, доллару и евро, отражая различия в динамике цен. При этом годовая динамика курса и инфляции совсем не обязательно должны совпадать.
А происходить этот долгосрочный процесс ослабления рубля должен на фоне ухудшения показателей платёжного баланса. Пока же, по предварительной оценке ЦБ за 10 месяцев 2024 года, торговый профицит России составил более $115 млрд. Только за октябрь импорт составил $24,2 млрд, а экспорт - $36 млрд. И после недавнего всплеска волатильности в моменте рынок уже оценивает рубль оптимистичнее – по самой нижней границе заявленного Грефом как равновесный диапазон в 100-105 рублей. Так что всё ещё вполне вероятно, что бюджетные проектировки, основанные на курсе менее 100 рублей за доллар в среднем в течение 2025 года, могут оказаться реалистичными. Что, учитывая эффект переноса курса в цены, в свою очередь крайне помогло бы в сдерживании инфляции.
Однако существенная проблема - в больших краткосрочных колебаниях курса, отражающих недостаточную глубину рынка, технические проблемы с расчётами, а также реакцию, в том числе эмоциональную, участников рынка на ужесточение внешних ограничений. Эти скачки затрудняют работу импортёров и экспортёров. И заставляют учитывать эти риски в ценообразовании.
Поэтому важнее не конкретный прогноз. Точно предсказывать валютные курсы невозможно. Главный сигнал – что, по словам Германа Грефа, крупнейший финансовый институт «не видит пространства для существенного ослабления рубля». С этим нельзя не согласиться, и это необходимо учитывать в ценовых ожиданиях всем экономическим агентам.
Руководитель отдела экономических исследований аналитического агентства «Национальный Эксперт» Алексей Климовский:
Курс рубля и уровень инфляции, безусловно, взаимосвязаны, но это не значит, что они жёстко привязаны друг к другу. Факторов, влияющих на каждый из этих параметров, множество. Предполагаю, что уровень инфляции в будущем году по внутриэкономическим причинам превысит темпы ослабления рубля.
Сооснователь, гендиректор аналитического агентства «Бизнесдром», председатель комитета «Опора России» по финрынкам Павел Самиев:
Безусловно, корреляция между инфляцией и динамикой курса есть, но курс не следует за инфляцией - это чуть более сложная взаимозависимость. С одной стороны, разные - и монетарные и немонетарные (тарифные, логистические, иные факторы издержек) параметры - определяют инфляцию.
Курс в целом отражает её динамику, но и сам курс по понятным причинам влияет на инфляцию - через изменение стоимости импорта как товаров потребления, так и сырья, продукции и комплектующих для производства. Соответственно, на следующий год действительно можно ожидать порядка 8-10% инфляции и такую же динамику роста курса - кстати, от ключевой ставки это зависит всё меньше.
(продолжение в следующем посте)
Главный экономист Института экономики роста им. П.А. Столыпина Борис Копейкин:
Инфляция у нас действительно заметно выше, чем в Китае и других странах-торговых партнёрах. И она останется выше даже в случае достижения ЦБ целевого показателя в 4%. Поэтому при сохранении существующих уровней оттока капитала в долгосрочной перспективе рубль должен постепенно и плавно ослабляться к юаню, доллару и евро, отражая различия в динамике цен. При этом годовая динамика курса и инфляции совсем не обязательно должны совпадать.
А происходить этот долгосрочный процесс ослабления рубля должен на фоне ухудшения показателей платёжного баланса. Пока же, по предварительной оценке ЦБ за 10 месяцев 2024 года, торговый профицит России составил более $115 млрд. Только за октябрь импорт составил $24,2 млрд, а экспорт - $36 млрд. И после недавнего всплеска волатильности в моменте рынок уже оценивает рубль оптимистичнее – по самой нижней границе заявленного Грефом как равновесный диапазон в 100-105 рублей. Так что всё ещё вполне вероятно, что бюджетные проектировки, основанные на курсе менее 100 рублей за доллар в среднем в течение 2025 года, могут оказаться реалистичными. Что, учитывая эффект переноса курса в цены, в свою очередь крайне помогло бы в сдерживании инфляции.
Однако существенная проблема - в больших краткосрочных колебаниях курса, отражающих недостаточную глубину рынка, технические проблемы с расчётами, а также реакцию, в том числе эмоциональную, участников рынка на ужесточение внешних ограничений. Эти скачки затрудняют работу импортёров и экспортёров. И заставляют учитывать эти риски в ценообразовании.
Поэтому важнее не конкретный прогноз. Точно предсказывать валютные курсы невозможно. Главный сигнал – что, по словам Германа Грефа, крупнейший финансовый институт «не видит пространства для существенного ослабления рубля». С этим нельзя не согласиться, и это необходимо учитывать в ценовых ожиданиях всем экономическим агентам.
Руководитель отдела экономических исследований аналитического агентства «Национальный Эксперт» Алексей Климовский:
Курс рубля и уровень инфляции, безусловно, взаимосвязаны, но это не значит, что они жёстко привязаны друг к другу. Факторов, влияющих на каждый из этих параметров, множество. Предполагаю, что уровень инфляции в будущем году по внутриэкономическим причинам превысит темпы ослабления рубля.
Сооснователь, гендиректор аналитического агентства «Бизнесдром», председатель комитета «Опора России» по финрынкам Павел Самиев:
Безусловно, корреляция между инфляцией и динамикой курса есть, но курс не следует за инфляцией - это чуть более сложная взаимозависимость. С одной стороны, разные - и монетарные и немонетарные (тарифные, логистические, иные факторы издержек) параметры - определяют инфляцию.
Курс в целом отражает её динамику, но и сам курс по понятным причинам влияет на инфляцию - через изменение стоимости импорта как товаров потребления, так и сырья, продукции и комплектующих для производства. Соответственно, на следующий год действительно можно ожидать порядка 8-10% инфляции и такую же динамику роста курса - кстати, от ключевой ставки это зависит всё меньше.
(продолжение в следующем посте)
(продолжение предыдущего поста)
Начальник аналитического отдела инвесткомпании «Риком-Траст», к.э.н. Олег Абелев :
Правильнее говорить о расчётном курсе. Когда к денежной массе добавляются остатки на корсчетах и делятся на величину золотовалютных резервов. Условно так мы сопоставляем обеспечение денежной валюты её денежной массе.
Фактический курс рубля определяется ещё также предложением валюты в стране.
Сейчас за счёт ОФЗ, как инструмента привлечения капитала, Минфину вряд ли удастся решить задачу привлечения денежной массы до конца года (если, конечно, не получится, как на прошлой неделе, привлекать деньги флоатерами по триллиону за опцион). Санкции против Газпромбанка привели к дефициту иностранной ликвидности. Рубль стал ослабевать, иностранной валюты стало мало в денежной массе. Ослабление рубля может быть одной из причин роста инфляции, но не единственной.
Главный аналитик Ингосстрах Банка Петр Арронет:
В утверждённом бюджете Минфин заложил курс доллара выше 100 рублей на 2025-2027 гг. Мнение Германа Грефа совпадает с оценкой Минфина в главном – курс доллара продолжит расти в ближайшие годы. Рост курса доллара на 10% не ведёт к такому же росту инфляции на 10%, поскольку у них косвенная зависимость через объёмы импорта. Необходимо рассматривать группу факторов: рост инфляции на 8-10% может вызвать рост курса доллара в совокупности с высокой ключевой ставкой.
Основная причина инфляции – дисбаланс между спросом и предложением. Продолжающийся рост курса доллара на протяжении 2024-2025 г.г. связан со снижением объёмов импорта товаров на фоне сложностей с проведением платежей в иностранной валюте. Высокая ключевая ставка приведёт к замедлению экономики и снижению производства товаров. Оба фактора приведут к общему снижению объёма предложения.
Несмотря на сберегательную модель поведения граждан и бизнеса, а также замедление объемов кредитования, мы наблюдаем новые рекордны недельной и годовой инфляции на фоне ключевой ставки в 21%. Текущее снижение спроса пока недостаточно для замедления даже недельной инфляции, а объемы предложения в перспективе могут стать еще ниже.
Начальник аналитического отдела инвесткомпании «Риком-Траст», к.э.н. Олег Абелев :
Правильнее говорить о расчётном курсе. Когда к денежной массе добавляются остатки на корсчетах и делятся на величину золотовалютных резервов. Условно так мы сопоставляем обеспечение денежной валюты её денежной массе.
Фактический курс рубля определяется ещё также предложением валюты в стране.
Сейчас за счёт ОФЗ, как инструмента привлечения капитала, Минфину вряд ли удастся решить задачу привлечения денежной массы до конца года (если, конечно, не получится, как на прошлой неделе, привлекать деньги флоатерами по триллиону за опцион). Санкции против Газпромбанка привели к дефициту иностранной ликвидности. Рубль стал ослабевать, иностранной валюты стало мало в денежной массе. Ослабление рубля может быть одной из причин роста инфляции, но не единственной.
Главный аналитик Ингосстрах Банка Петр Арронет:
В утверждённом бюджете Минфин заложил курс доллара выше 100 рублей на 2025-2027 гг. Мнение Германа Грефа совпадает с оценкой Минфина в главном – курс доллара продолжит расти в ближайшие годы. Рост курса доллара на 10% не ведёт к такому же росту инфляции на 10%, поскольку у них косвенная зависимость через объёмы импорта. Необходимо рассматривать группу факторов: рост инфляции на 8-10% может вызвать рост курса доллара в совокупности с высокой ключевой ставкой.
Основная причина инфляции – дисбаланс между спросом и предложением. Продолжающийся рост курса доллара на протяжении 2024-2025 г.г. связан со снижением объёмов импорта товаров на фоне сложностей с проведением платежей в иностранной валюте. Высокая ключевая ставка приведёт к замедлению экономики и снижению производства товаров. Оба фактора приведут к общему снижению объёма предложения.
Несмотря на сберегательную модель поведения граждан и бизнеса, а также замедление объемов кредитования, мы наблюдаем новые рекордны недельной и годовой инфляции на фоне ключевой ставки в 21%. Текущее снижение спроса пока недостаточно для замедления даже недельной инфляции, а объемы предложения в перспективе могут стать еще ниже.
Россия на самом деле один из передовиков «зелёной повестки».
На графике – сколько килограмм СО2 приходится на продуцирование 1 доллара ВВП.
Этот показатель у нас упал в 3 раза по сравнению с позднесоветским временем, и продолжает падать.
Российская экономика всё больше становится постиндустриальной, и это хорошо для всех нас – хотя бы в плане той же экологии и загрязнения окружающей среды.
На графике – сколько килограмм СО2 приходится на продуцирование 1 доллара ВВП.
Этот показатель у нас упал в 3 раза по сравнению с позднесоветским временем, и продолжает падать.
Российская экономика всё больше становится постиндустриальной, и это хорошо для всех нас – хотя бы в плане той же экологии и загрязнения окружающей среды.
Как прокомментировал этот график один западный экономист:
«Восхваляемое стремление Китая догнать западные цивилизации основано на краже прав интеллектуальной собственности, несправедливых субсидиях и непосильном долге».
Поскольку китайское государство берёт на себя всё больше расходов на пенсионное обеспечение (особенно с учётом того, что у пенсионеров все меньше детей), ситуация с долгом в Китае будет значительно ухудшаться.
«Восхваляемое стремление Китая догнать западные цивилизации основано на краже прав интеллектуальной собственности, несправедливых субсидиях и непосильном долге».
Поскольку китайское государство берёт на себя всё больше расходов на пенсионное обеспечение (особенно с учётом того, что у пенсионеров все меньше детей), ситуация с долгом в Китае будет значительно ухудшаться.
Прием заявок на компенсацию расходов на обучение сотрудников продлен до 9 декабря.
Субсидии могут покрыть до 95% затрат, но не более 120 тыс. руб. на одного сотрудника в год. Максимум по одной заявке – до 10 млн руб.
Поддерживаются компании, работающие в приоритетных для города отраслях, социальные предприятия и организации, ведущие экспортную деятельность.
Обучение должно проводиться в лицензированных московских образовательных учреждениях. Сотрудники должны иметь гражданство РФ.
Компенсации подлежит обучение по программам СПО и ДПО, а также MBA, EMBA и MPA.
Заявки принимаются на обучение, начатое или оконченное в период после 1 января 2023 года. Это означает, что даже если сотрудник еще не завершил обучение, но договор на образование уже заключен и оплачен, то средства субсидии можно получить уже сейчас.
Полный перечень условий и информация о порядке предоставления субсидий и документах, необходимых для подачи заявки, размещена на сайте по адресу: https://i.moscow/education_grant
Субсидии могут покрыть до 95% затрат, но не более 120 тыс. руб. на одного сотрудника в год. Максимум по одной заявке – до 10 млн руб.
Поддерживаются компании, работающие в приоритетных для города отраслях, социальные предприятия и организации, ведущие экспортную деятельность.
Обучение должно проводиться в лицензированных московских образовательных учреждениях. Сотрудники должны иметь гражданство РФ.
Компенсации подлежит обучение по программам СПО и ДПО, а также MBA, EMBA и MPA.
Заявки принимаются на обучение, начатое или оконченное в период после 1 января 2023 года. Это означает, что даже если сотрудник еще не завершил обучение, но договор на образование уже заключен и оплачен, то средства субсидии можно получить уже сейчас.
Полный перечень условий и информация о порядке предоставления субсидий и документах, необходимых для подачи заявки, размещена на сайте по адресу: https://i.moscow/education_grant
Продолжая рассказ об идеях и практиках китайских реформ – на основе книги немецко-британского профессора Изабеллы Вебер «Как Китай избежал шоковой терапии. Дебаты о рыночной реформе».
Как это ни покажется странным, но практика «Культурной революции» Мао Дзедуна с высылкой городских интеллигентов на «перевоспитание в трудовые лагеря в деревне» сыграла положительную роль для будущих реформ – многие будущие реформаторы хорошо поняли, что из себя представляет Деревня (Вебер приводит цифру сосланных горожан в сельскую местность – 17 млн человек). А именно Деревня и послужила топливом для китайских реформ. К 1979 году крестьяне составляли 82% населения страны, именно с сельской местности и начались реформы, затем крестьяне составили основную массу городского пролетариата.
Как признавались в интервью Вебер ряд этих реформаторов, «именно в деревне мы поняли практики и запросы людей». Как функционирует чёрный и серый рынок, чего крестьяне хотят и не хотят в Системе. Второе их признание – возникшее сострадание «к этим людям» - нищим и неграмотным. Во многом это было схоже с отношением русских народников и позднее вышедших из них эсеров к деревне. «Бросать в топку реформ» крестьян эти реформаторы уже не могли по этическим соображениям.
Это же изучение настоящей жизни простого народа изнутри выстроило магистральное отношение к реформам в Китае: стоящая на низком уровне развития страна не может броситься в либерализм западного типа. Сначала надо поднять «производительные силы», а для этого лучше всего подходят два отлично зарекомендовавших себя экономических учения – бухаринизм и кейнсианство. Первое подняло такую же слаборазвитую страну – Россию во время НЭПа (совпадала даже доля крестьян в обеих странах на момент реформ, около 80%), второе – Америку во время жесточайшего кризиса 1930-х и во время Второй мировой войны.
Изабелла Вебер приводит воспоминания реформаторов о их жизни во время «перевоспитания» в деревне.
«В беседе со мной Бай Наньфэн размышлял о мотивах и позициях тех, кто вернулся (из ссылки). В деревне, столкнувшись с голодом и нищетой крестьян, они использовали своё время и для широкого и углублённого чтения в поисках пути развития китайского социализма.
(Другой реформатор) Чжан Мушэн считал, что у этой группы молодых городских интеллектуалов, несмотря на все трудности жизни в деревне, «никогда не было столько времени читать, как во времена «Культурной революции». Благодаря семейным связям они имели доступ к официально опубликованным и неопубликованным книгам, их внимательно читали и коллективно обсуждали.
Они знакомились с классическими трудами Кейнса и Гэлбрейта. Но, преданные делу социализма, они больше интересовались трудами классиков марксизма. Сюда относились публикации, запрещённые сталинистской и маоистской ортодоксиями, такие, как труды Бухарина 1920-х годов, в которых излагалась альтернатива сталинскому подходу к индустриализации, письма Ленина, «Преданная революция» Троцкого, но также и неомарксистские труды, такие как «Монополистический капитал» Барана и Сузи».
(«Монополистический капитал: исследование американской экономики и социального порядка» - книга Пола Суизи и Пола Барана, опубликованная в 1966 году. В этой книге учёные сделали большой вклад в развитие марксистской теории, сместив внимание с конкурентоспособной рыночной экономики на монополистическую экономику, при которой рынком управляют гигантские корпорации, которые доминируют в современном процессе накопления. В том числе на её основе у китайских реформаторов возник фундамент их реформ: монополизм – это главный признак капитализма, а рынок – социализма).
«Реформы в Китае и начались с Деревни - с разгона колхозов и внедрения семейного подряда. Ещё в 1979 году страна голодала, а уже к 1984 году положение с продовольствием изменилось настолько, что у крестьян теперь было больше зерна, чем они могли продать».
Как это ни покажется странным, но практика «Культурной революции» Мао Дзедуна с высылкой городских интеллигентов на «перевоспитание в трудовые лагеря в деревне» сыграла положительную роль для будущих реформ – многие будущие реформаторы хорошо поняли, что из себя представляет Деревня (Вебер приводит цифру сосланных горожан в сельскую местность – 17 млн человек). А именно Деревня и послужила топливом для китайских реформ. К 1979 году крестьяне составляли 82% населения страны, именно с сельской местности и начались реформы, затем крестьяне составили основную массу городского пролетариата.
Как признавались в интервью Вебер ряд этих реформаторов, «именно в деревне мы поняли практики и запросы людей». Как функционирует чёрный и серый рынок, чего крестьяне хотят и не хотят в Системе. Второе их признание – возникшее сострадание «к этим людям» - нищим и неграмотным. Во многом это было схоже с отношением русских народников и позднее вышедших из них эсеров к деревне. «Бросать в топку реформ» крестьян эти реформаторы уже не могли по этическим соображениям.
Это же изучение настоящей жизни простого народа изнутри выстроило магистральное отношение к реформам в Китае: стоящая на низком уровне развития страна не может броситься в либерализм западного типа. Сначала надо поднять «производительные силы», а для этого лучше всего подходят два отлично зарекомендовавших себя экономических учения – бухаринизм и кейнсианство. Первое подняло такую же слаборазвитую страну – Россию во время НЭПа (совпадала даже доля крестьян в обеих странах на момент реформ, около 80%), второе – Америку во время жесточайшего кризиса 1930-х и во время Второй мировой войны.
Изабелла Вебер приводит воспоминания реформаторов о их жизни во время «перевоспитания» в деревне.
«В беседе со мной Бай Наньфэн размышлял о мотивах и позициях тех, кто вернулся (из ссылки). В деревне, столкнувшись с голодом и нищетой крестьян, они использовали своё время и для широкого и углублённого чтения в поисках пути развития китайского социализма.
(Другой реформатор) Чжан Мушэн считал, что у этой группы молодых городских интеллектуалов, несмотря на все трудности жизни в деревне, «никогда не было столько времени читать, как во времена «Культурной революции». Благодаря семейным связям они имели доступ к официально опубликованным и неопубликованным книгам, их внимательно читали и коллективно обсуждали.
Они знакомились с классическими трудами Кейнса и Гэлбрейта. Но, преданные делу социализма, они больше интересовались трудами классиков марксизма. Сюда относились публикации, запрещённые сталинистской и маоистской ортодоксиями, такие, как труды Бухарина 1920-х годов, в которых излагалась альтернатива сталинскому подходу к индустриализации, письма Ленина, «Преданная революция» Троцкого, но также и неомарксистские труды, такие как «Монополистический капитал» Барана и Сузи».
(«Монополистический капитал: исследование американской экономики и социального порядка» - книга Пола Суизи и Пола Барана, опубликованная в 1966 году. В этой книге учёные сделали большой вклад в развитие марксистской теории, сместив внимание с конкурентоспособной рыночной экономики на монополистическую экономику, при которой рынком управляют гигантские корпорации, которые доминируют в современном процессе накопления. В том числе на её основе у китайских реформаторов возник фундамент их реформ: монополизм – это главный признак капитализма, а рынок – социализма).
«Реформы в Китае и начались с Деревни - с разгона колхозов и внедрения семейного подряда. Ещё в 1979 году страна голодала, а уже к 1984 году положение с продовольствием изменилось настолько, что у крестьян теперь было больше зерна, чем они могли продать».
Вчера показывал из исследования НН самые престижные направления в России по мнению соискателей (кто активно ищет работу, размещает резюме, откликается на вакансии). Это были нефтегаз и IT/цифровые технологии.
А это антирейтинг – самые непрестижные направления по мнению соискателей. На первом месте с огромным отрывом – сфера ЖКХ.
В нормально работающей Системе с быстрой обратной связью это стало бы поводом повысить в 2-3 раза заработки работников в сфере ЖКХ (не считая других преференций).
(данные – «Рынок труда в 2024 году» от Head Hunter)
Но нет, огромная масса провластных экспертов и даже высших чиновников так и продолжит производить «белый шум» - например, о том, что якобы в сфере услуг сосредоточено слишком много работников, и они получают много денег.
Тогда как здоровая Система реагировала бы, повторюсь, по-другому: как сделать непрестижные профессии престижными (спойлер: высокими зарплатами – выше, чем в проклинаемой ими сфере услуг).
А это антирейтинг – самые непрестижные направления по мнению соискателей. На первом месте с огромным отрывом – сфера ЖКХ.
В нормально работающей Системе с быстрой обратной связью это стало бы поводом повысить в 2-3 раза заработки работников в сфере ЖКХ (не считая других преференций).
(данные – «Рынок труда в 2024 году» от Head Hunter)
Но нет, огромная масса провластных экспертов и даже высших чиновников так и продолжит производить «белый шум» - например, о том, что якобы в сфере услуг сосредоточено слишком много работников, и они получают много денег.
Тогда как здоровая Система реагировала бы, повторюсь, по-другому: как сделать непрестижные профессии престижными (спойлер: высокими зарплатами – выше, чем в проклинаемой ими сфере услуг).
Главный научный сотрудник ИМЭМО РАН, заместитель директора Центра трудовых исследований ВШЭ Ростислав Капелюшников в своей монографии «Эскалация вакансий на российском рынке труда (динамика, структура, триггеры)», 2024, ВШЭ, рисует весьма мрачные перспективы российского рынка труда:
«В настоящее время практически все потенциально значимые источники пополнения рабочей силы уже исчерпаны. Безработица поддерживается на минимальном уровне, так что увеличение занятости за счёт дальнейшего сжатия пула безработных почти невозможно; «затягивание» в занятость молодёжи означало бы снижение её охвата высшим образованием, что отрицательно повлияло бы на накопление человеческого капитала; экономическая активность женщин с детьми и без того находится уже на высокой отметке; активизация занятости среди пожилых сверх того, что способна дать пенсионная реформа, практически невероятна.
И это - на фоне неблагоприятной демографической ситуации, когда, по прогнозам, в ближайшее десятилетия численность занятых может снизиться на 5-10 млн человек.
Единственным реальным резервом остаётся, по сути, только «импорт» рабочей силы из-за рубежа. Но и на этом пути имеются серьёзные ограничения, если учесть, что главным поставщиком трудовых мигрантов для российской экономики традиционно выступали страны Средней Азии. Во-первых, для жителей этих стран всё шире открываются другие внешние рынки труда, прежде всего - китайский. Во-вторых, в этих странах в трудоспособный возраст начинают вступать намного меньшие по численности молодёжные когорты, так что контингент потенциальных трудовых мигрантов будет сжиматься. В-третьих, из-за различий в темпах экономического роста разрыв в уровнях дохода между Россией и странами Средней Азии, скорее всего, будет сокращаться. Соответственно, выезд на заработки в Россию будет становиться для их жителей относительно менее привлекательной опцией.
С учетом этих ограничений активизация трудовой миграции, даже если она произойдёт, едва ли окажется значительной. Даже прирост доли трудовых мигрантов в общей численности занятых на 1-2 п.п. не сможет компенсировать потери в рабочей силе, ожидаемые в ближайшие десятилетия».
Получается, в ситуации долговременного дефицита работников единственный выход – отраслевая трансформация российской экономики. Какими-то отраслями придётся жертвовать, чтобы перераспределить Труд. На ум приходит только одно направление – силовые органы и ВПК после завершения «известной фазы». Но возникнет другой вопрос – их компетенций всё равно не хватит закрыть все дефицитные направления Труда: например, из сержанта или фрезеровщика вряд ли выйдет врач (а медицинские специальности – одни из самых дефицитных сегодня).
Кстати, весьма вероятно, что если в 2025 году начнётся просадка строительной отрасли, то она вынуждена будет избавиться от сотен тысяч работников.
«В настоящее время практически все потенциально значимые источники пополнения рабочей силы уже исчерпаны. Безработица поддерживается на минимальном уровне, так что увеличение занятости за счёт дальнейшего сжатия пула безработных почти невозможно; «затягивание» в занятость молодёжи означало бы снижение её охвата высшим образованием, что отрицательно повлияло бы на накопление человеческого капитала; экономическая активность женщин с детьми и без того находится уже на высокой отметке; активизация занятости среди пожилых сверх того, что способна дать пенсионная реформа, практически невероятна.
И это - на фоне неблагоприятной демографической ситуации, когда, по прогнозам, в ближайшее десятилетия численность занятых может снизиться на 5-10 млн человек.
Единственным реальным резервом остаётся, по сути, только «импорт» рабочей силы из-за рубежа. Но и на этом пути имеются серьёзные ограничения, если учесть, что главным поставщиком трудовых мигрантов для российской экономики традиционно выступали страны Средней Азии. Во-первых, для жителей этих стран всё шире открываются другие внешние рынки труда, прежде всего - китайский. Во-вторых, в этих странах в трудоспособный возраст начинают вступать намного меньшие по численности молодёжные когорты, так что контингент потенциальных трудовых мигрантов будет сжиматься. В-третьих, из-за различий в темпах экономического роста разрыв в уровнях дохода между Россией и странами Средней Азии, скорее всего, будет сокращаться. Соответственно, выезд на заработки в Россию будет становиться для их жителей относительно менее привлекательной опцией.
С учетом этих ограничений активизация трудовой миграции, даже если она произойдёт, едва ли окажется значительной. Даже прирост доли трудовых мигрантов в общей численности занятых на 1-2 п.п. не сможет компенсировать потери в рабочей силе, ожидаемые в ближайшие десятилетия».
Получается, в ситуации долговременного дефицита работников единственный выход – отраслевая трансформация российской экономики. Какими-то отраслями придётся жертвовать, чтобы перераспределить Труд. На ум приходит только одно направление – силовые органы и ВПК после завершения «известной фазы». Но возникнет другой вопрос – их компетенций всё равно не хватит закрыть все дефицитные направления Труда: например, из сержанта или фрезеровщика вряд ли выйдет врач (а медицинские специальности – одни из самых дефицитных сегодня).
Кстати, весьма вероятно, что если в 2025 году начнётся просадка строительной отрасли, то она вынуждена будет избавиться от сотен тысяч работников.
Доля «Семейной ипотеки» не снижается: в ноябре на неё пришлось около 44% от общего количества ипотечных выдач Сбера. В целом же за счёт льготных видов ипотеки осуществляется половина (50%) всех сделок.
На IT-ипотеку приходится 0,5% лишь всех выдач – программа сильно просела после исключения из неё Москвы и Петербурга.
На IT-ипотеку приходится 0,5% лишь всех выдач – программа сильно просела после исключения из неё Москвы и Петербурга.
ЦМАКП о причинах разгона инфляции в России (мониторинг инфляции с 12 ноября по 2 декабря):
- Ослабление рубля. Сочетание сезонного ослабления рубля (конец октября – декабрь) под закупки «новогоднего» импорта торговлей и выездной туризм с санкциями против российских банков, ключевых с точки зрения притока валюты на рынок (Газпромбанк), привели к очень заметному ослаблению рубля, что закономерно сказалось на динамике потребительских цен. При этом, нынешнее ослабление малочувствительно к повышению процентных ставок (работает против спекулятивной «игры против рубля», которой сейчас просто нет).
- При этом Банк России последовательно выступает против ужесточения / расширения масштабов мер по обязательной продажи валютной выручки экспортёров, которые могли бы сбалансировать валютный рынок.
- Олигополистический характер ряда региональных рынков позволяет «закредитованным» компаниям соответствующих отраслей передавать повысившиеся ставки дальше по кооперационным цепочкам – вплоть до «прилавка».
- Высокие ставки являются ориентиром для повышения «некредитных» ставок – по аренде, лизингу (особенно в условиях локальных монополий), что увеличивает инфляционный эффект от повышения ставки (в части, чувствительной к передаче импульса по кооперационным цепочкам) почти втрое.
- Само по себе ожидание дальнейшего повышения процентной ставки (в рамках публичной позиции Банка России) плюс роста курса оказывает стимулирующее воздействие на инфляцию – бери кредит / покупай сейчас, потому что через месяц условия / цены будут хуже. По сути дела, сформировался своеобразный паттерн «гиперинфляционной модели» кредитования и потребления, ускоряющий решения о покупке и, тем самым, (временно) ускоряющий инфляцию.
- Ослабление рубля. Сочетание сезонного ослабления рубля (конец октября – декабрь) под закупки «новогоднего» импорта торговлей и выездной туризм с санкциями против российских банков, ключевых с точки зрения притока валюты на рынок (Газпромбанк), привели к очень заметному ослаблению рубля, что закономерно сказалось на динамике потребительских цен. При этом, нынешнее ослабление малочувствительно к повышению процентных ставок (работает против спекулятивной «игры против рубля», которой сейчас просто нет).
- При этом Банк России последовательно выступает против ужесточения / расширения масштабов мер по обязательной продажи валютной выручки экспортёров, которые могли бы сбалансировать валютный рынок.
- Олигополистический характер ряда региональных рынков позволяет «закредитованным» компаниям соответствующих отраслей передавать повысившиеся ставки дальше по кооперационным цепочкам – вплоть до «прилавка».
- Высокие ставки являются ориентиром для повышения «некредитных» ставок – по аренде, лизингу (особенно в условиях локальных монополий), что увеличивает инфляционный эффект от повышения ставки (в части, чувствительной к передаче импульса по кооперационным цепочкам) почти втрое.
- Само по себе ожидание дальнейшего повышения процентной ставки (в рамках публичной позиции Банка России) плюс роста курса оказывает стимулирующее воздействие на инфляцию – бери кредит / покупай сейчас, потому что через месяц условия / цены будут хуже. По сути дела, сформировался своеобразный паттерн «гиперинфляционной модели» кредитования и потребления, ускоряющий решения о покупке и, тем самым, (временно) ускоряющий инфляцию.