Рассказ Михаила Горбунова. 12 МСП
Герат.
Вечером около 17.00 часов 31.03.1987 года в районе кишлака Буланд-Шахи западнее Герата, мы так же выносили в ходе боя снайпера 3 взвода 8 роты рядового Шарамова Машраба Азамовича, подорвавшегося на установленном духами фугасе  рядом с огневыми позициями взвода, находящегося на значительном удалении от опорного пункта 8 роты 3 мсб. Шарамову М.А. осколком оболочки заряда отсекло левую руку выше локтя, вследствие чего он потерял много крови. Всё же мы успели остановить кровотечение, перевязать его, сделать обезболивающий укол промедола и с боем вывезти его живого в район обороны 3 батальона.Однако, начальник штаба 3 батальона Вербовский Пётр, не оказал медицинской помощи Шарамову М.А. силами батальонного медицинского пункта, где было всё необходимое медицинское оборудование, а приказал мне на трёх БТР-70 3 взвода везти Шарамова М.А. в 12 полк ночью около 15 километров, не назначив Шарамову М.А. медицинского сопровождения. Необходимо было  медицинским фельдшерам 3 батальона провести неотложные реанимационные действия на медицинской машине батальона с постановкой ему капельницы с  физиологическим раствором прямо в расположении батальона или во время выдижения в пункт постоянной дислокации 12 полка. Я не имея достаточного медицинского опыта, выполнил приказ начальника штаба Вербовского Петра - повёз Шарамова М.А. в полк не имея медицинского сопровождения. Через  8 километров пути, рядовой Шарамов М.А., лежащий на носилках на броне моего БТР-70 №387,  умирает в момент когда мы переехали Гератский  мост и остановились около  сторожевой заставы, расположенной на  южном берегу реки Герируд. На заставе был полковой врач-стоматолог, в паре с которым мы поставили Шарамову М.А. капельницу в вену ноги и ещё полтора часа делали ему массаж сердца и искусственное дыхание, очень устали, но вернуть его к жизни так и не смогли, после чего тело Шарамова М.А.  отвезли в медицинский пункт полка. Время для спасения рядового Шарамова М.А. было упущено. Вернувшись в район обороны 3 мсб в Герат, я доложил начальнику штаба батальона майору Вербовскому П. о смерти Шарамова М.А., после чего тот приказал командиру 8 роты Скорнякову Валерию провести партийное собрание и объявить мне партийное взыскание за  боевые потери в моём 3 взводе. После такого решения, у меня возникла острая неприязнь к начальнику штаба 3 батальона, с желанием немедленно накоутировать его прикладом автомата. Но пришлось себя сдерживать, чтобы не наломать лишних дров, так как вокруг были другие офицеры и солдаты...  Затем командир 8 роты Скорняков Валера, командиры взводов Кондратьев Олег и Финевич Слава, на партийном собрании роты проголосовали - объявить мне первое партийное взыскание за боевые потери личного состава взвода, чем прикрыли задницу майора Вербовского П. Так я понял, что нет у меня друзей среди офицеров 8 роты 3 горного мотострелкового батальона...  Заняв боевые позиции 3 взводом вдоль восточной обочины Гератской дороги фронтом на Герат, при первом же духовском пулемётном обстреле, я приказал открыть ответный огонь всему взводу со всех БТР-70 и мы расстреляли половину боекомплекта  за какие-то 20 минут, не смотря на приказ - огонь не открывать. Только после этого я успокоился и смог спокойно расслабиться. В ответ на угрозы Вербовского П. уволить меня из Вооружённых сил, я ответил ему, что в бою на опорном пункте взвода я сам принимаю решение и самостоятельно действую по обстановке, после чего предложил ему покомандовать моим взводом... Так я понял, что никаких благ и почестей, кроме взысканий по службе, в 3 батальоне в 8 роте, через 8 месяцев службы в полку, в волчьем офицерском коллективе, я не получу... Оставался одна надежда - поддержка личного состава моего 3 взвода, с которым я жил в одной палатке в расположении полка и на боевых позициях уже более 8 месяцев.
#рассказы