Семья Горбачевых заходит в самолет российской делегации. Организатора путча Крючкова сажают во второй салон под милицейской охраной. По словам российского вице-президента Руцкого, с ним на борту точно не собьют.

Остальных путчистов отправляют вторым самолетом.

Горбачев в пуловере и отличном настроении дает интервью наседающим журналистам.

Когда Примаков начинает торопить его к машине, президент отвечает: «Подожди, я хочу еще подышать свободным воздухом Москвы».

К организатору путча Крючкову, сидящему во втором салоне самолета, подходят охранники Горбачева и объявляют об аресте.

Он совершенно раздавлен. Не владеет руками, мимикой, не узнает своих вещей. По трапу его буквально несут на руках.

Из второго самолета выходят остальные путчисты. Язова обступают офицеры. «Меня, кажется, арестовывают», — басит он.

Услышав подтверждение, маршал лишь козыряет: «Есть!», — и твердым строевым шагом идет за ними.

Иначе ведет себя чисто номинальный член ГКЧП, промышленник Тизяков. Сначала он в полной растерянности. Затем делается суетливо-агрессивным:

— Какое преступление?! При чем тут я? Это они все затеяли, с них и спрашивайте!

В СИЗО ему придется сделать успокоительный укол.

Арестованных путчистов везут в санаторий МВД Сенеж. Через 35 км у старого милицейского рафика, в который посадили шефа всесильного КГБ, отваливается кардан.

«Армия и КГБ всё у нас отобрали. Для милиции ничего не осталось», — огрызается конвоирующий Крючкова замглавы МВД РСФСР.

Последний танк из перешедших на сторону Белого дома покидает площадь. В толпе непрерывно звучит: «Спасибо! Спасибо! Спасибо!»

Фото: Peter Turnley

Низложенный «президент» Янаев ночует в своем кабинете под охраной двух народных депутатов. Под утро приходят прокуроры.

Их неприятно поражает стол, заваленный документами, подготовленными много месяцев назад. За полгода «работы» на посту вице-президента Янаев не прикасался к ним ни разу.

Поверженный маршал Язов извиняется перед Горбачевым на камеру задолго до того, как это станет мейнстримом:

— Я, старый дурак, принял участие в этой авантюре, о чем сожалею и прошу у вас прощения. До конца дней меня будет жечь позор за принесенную вам, стране и народу погибель.

Глава российского КГБ Иваненко звонит домой путчисту Борису Пуго:

— Я бы хотел с вами поговорить.

Долгая пауза.

— Хорошо.

— Мы сейчас к вам подъедем, вы никуда не уходите.

— Ладно.

На задержание Пуго выезжают высокопоставленные силовики РСФСР и политик Григорий Явлинский в качестве понятого. Они долго не могут достучаться в дверь.

Наконец, открывает тесть Пуго: «У нас произошло несчастье».

Первым заходит замглавы МВД Ерин: «Ребята, здесь кровь».

Глава МВД СССР Борис Пуго лежит на кровати с окровавленным ртом и правым виском. На прикроватной тумбочке — пистолет «Вальтер».

На полу у другой кровати сидит залитая кровью, но все еще живая жена Пуго, Валентина. Говорить она не может. Лишь медленно и непроизвольно двигает головой и руками.

Найдены две предсмертные записки. Первая написана министром:

Совершил абсолютно неожиданную для себя ошибку, равноценную преступлению. Да, это ошибка, а не убеждения. Знаю теперь, что обманулся в людях, которым очень верил. Страшно, если этот всплеск неразумности отразится на судьбах честных, но оказавшихся в очень трудном положении людей. Единственное оправдание происшедшему могло быть в том, что наши люди сплотились бы, чтобы ушла конфронтация. Только так и должно быть. Милые Вадик, Элина, Инна, мама, Володя, Гета, Рая, простите меня. Всё это ошибка! Жил я честно — всю жизнь.

Вторая записка написана женой министра Валентиной Пуго:

Дорогие мои! Жить больше не могу. Не судите нас. Позаботьтесь о деде. Мама

Бескрайний «Митинг победителей» начинается у Белого дома. Люди заполнили всю площадь, часть набережной и ближайшие улицы.

Память погибших защитников почтили минутой молчания.

Фото: Дмитрий Коротаев

По требованию защитников красный флаг на Белом доме заменяют триколором, ставшим знаменем борьбы с тоталитаризмом.

Подходящее полотнище находят в министерстве внешнеэкономических связей, сшившем его для выставки российских товаров в Швеции в 1990 году.

На выставку флаг тогда так и не поехал. Советская цензура сочла этот жест слишком провокационным. А вот для Белого дома он подошел в самый раз.

Фото: Сергей Сухоруков

После митинга победителей у Белого дома колонна с огромным российским флагом идет на Красную площадь.

Слышатся возгласы: «Скинем кремлевские звезды, снова поставим орлов, пусть без корон!»

Фото: Валерий Христофоров

Ведется допрос организатора путча, теперь уже бывшего главы КГБ Крючкова.

Он рассказывает, как изолировал Горбачева на даче в Крыму.

Проходя мимо мавзолея, колонна с триколором непроизвольно останавливается. В людях, еще вчера советских, не успела исчезнуть привычка ожидать, что кто-то выступит с его трибуны.

С флагом обходят собор Василия Блаженного. Продавцы ГУМа кричат: «Мо­лодцы! Свобода! Россия!»

Тысячи человек собираются на Лубянке у памятника Дзержинскому. Обсуждают, какими средствами можно сбросить его с постамента.

На пьедестале появляется знаменитый плакат «Хунте хана», надписи «Палач», «Фашист», «Долой».

Фото: Дмитрий Борко

На постамент забираются парни и обвязывают статую веревками. Вскоре появляется и железный трос.

Задним ходом к памятнику подкатывает желтая ремонтная машина.

Фото: Дмитрий Борко

Выражаем негативное отношение к нацизму, равно как и ко всем прочим формам тоталитаризма