Всем известно, как Бунин и Набоков (и не только они) отзывались о других авторах. А вот, как в этом умении тренировалась Гертруда Стайн.

Деревенский умник. Впечатляет, если ты сам из деревни, но если нет, то нет.
Об Эзра Паунде

Джойс хорош. Хороший писатель. Людям он нравится, потому что он совершенно не поддается осмыслению и каждый может понимать его по-своему. Но кто был раньше: Гертруда Стайн или Джеймс Джойс? Не забывайте, что моя первая великая книга «Три жизни» вышла в 1908 году — задолго до «Улисса».
О Джеймсе Джойсе и о себе

Сартр вышел из моды, как Диор. New look устарел.
О Жан-Поле Сартре

Если бы у Шекспира был психиатр, у нас бы не было его пьес и сонетов.
О Уильяме Шекспире

Уитмен действительно был первым, кто начал жить чувствами, и влип, по-настоящему влип.
О Уолте Уитмене

Единственный, кто сохранил в себе юношескую энергию, это Жан Кокто — у него нет возраста, но есть гибкость. Он сохранил такие вышедшие из моды добродетели, как великодушие и преданность, и делает, как говорят, хорошие фильмы.
О Жане Кокто

Читаю Бальзака после долгих лет воздержания. Он подлинная слава Франции, не то что месье Жид.
Об Оноре де Бальзаке

Жид превратился в какого-то нервного Виктора Гюго.
Об Андре Жиде

Гертруда Стайн, Алиса Б. Токлас и некий Пабло Пикассо вдохновляют на прекрасный отдых.

Перерыв в объявлениях и мысли Мисимы о смерти.

И немного мыслей Мисимы.

Домашнее правило — старайся не держать в доме того, чему не стать стихом.

Простота — наивысшая точка соприкосновения жизни и искусства. Тот, кто презрительно относится к простоте, вызывает только жалость — ибо тем самым он признает свое поражение. Если человек боится простоты, значит, он далек от зрелости.

Калеки, по-моему, чем-то похожи на красивых женщин. И те и другие устали от вечно обращенных на них взглядов, они пресыщены постоянным вниманием, они затравлены этим вниманием и открыто отвечают взглядом на взгляд.

Нормальный человек никогда не знает толком: весел ли он, счастлив ли он. Что ж, сомнение — вещь естественная, счастья без него не бывает.

Зрелище страданий и крови, предсмертные стоны ближнего учат человека смирению, делают его душу тоньше, светлее и мягче. Корни зверства и кровожадности надо искать не здесь. Жестокость рождается совсем в иные минуты.

Красота, заслонив взор, сделает всякое человеческое занятие бессмысленным. Когда видишь это великолепие, эту сумасшедшую гонку облаков, то сразу выцветают мечты о «лучшем будущем» и прочем вздоре. Важно только то, что происходит сейчас, когда воздух отравлен цветом.

Мир, пожалуй, не стоит оставлять в покое. В идиллии есть нечто пробуждающее порок.

Сапожник без сапог, Карпюк edition.

При очередном переезде я потерял второй номер любимого «Носорога» (первый если и найдется, то очень нескоро).

Отправился на поиски на один известный всем сайт. И вот итог.

Спасибо дорогим читателям — не оставили меня без важного выпуска.

#почитать

Ëдзё — в дословном переводе «сверхчувство» или «послечувствование». Обычно его трактуют, как эмоциональный отклик, намек, недосказанность.

Объяснение Ирины Борониной: «…[ёдзё —] избыточное эмоциональное содержание, иначе говоря, ассоциативный подтекст, пробуждаемый содержанием стихотворения на основе условности мотивов и ситуаций, символики поэтической образности и лексики. Часто связан с аллюзией на другие поэтические произведения. Обусловленная сжатостью стихового поля, эта суггестивная форма выражения стала неотъемлемым элементом микроформы (танка, хайку) в средние века».

Из материала Татьяны Бреславец о ёдзё и поэзии Басё: «Положения эстетики Басё, определяя сущность поэзии хайку и следуя принципу гармонии „души” и „слова”, обусловливают и характер средств художественной выразительности в ней. Реализация этих положений в контексте хайку осуществляется на основе особого вида эстетической коммуникации — ёдзё (букв. „избыточное чувство”), который предполагает наличие ассоциативного подтекста в стихотворении.

В работах советских исследователей ёдзё переводится как „послечувствование” („суггестивность»), „эмоциональный отклик», „сердечный отзвук”. Японское понятие „ёдзё”, исторически развивавшееся в рамках национальной поэзии, заключало в себе требование ассоциативности, сложности „символической структуры”, что позволяет соотнести его с понятием „суггестивность” (фр. suggestion — внушение). Ёдзё указывает на чувство, оставшееся не высказанным до конца. Оно проявляется лишь в намеке, который активизирует художественное воображение читателя и способствует восприятию поэтического произведения».

Поэт Фудзивара Тэйка говорил, что «Без ёдзё нет поэзии», а поэт Фудзивара Кинто говорил о ёдзё как о «переполненности сердца» («амари-но кокоро»).

Философ Дайсэцу Судзуки считал, что ёдзё — основной закон поэзии, который является намеком и недосказанностью. И в намеке заключена тайна японского искусства.

Для ёдзё характерны приемы кугири, т.е. паузы (букв. «оборвать фразу», чтобы возбудить воображение), цезуры, которая разбивает танка на две строфы (трехстишие и двустишие), или прием тайгэндомэ: чтобы закончить танка неспрягаемой частью речи.

Для полноты картины процитирую материал Майи Герасимовой:

Ëдзё — понятие, сложившееся во второй половине Х в. в рамках традиционной поэзии вака (和歌; букв. «японская песня») — так называли в ту пору пятистишия танка (短歌; букв. «короткая песня»). В этот период поэты достигли технического совершенства, но их изящным стихам стало не доставать эмоциональной насыщенности, а стиховое пространство строго канонизированной вака слишком мало, чтобы можно было добавить что-нибудь, не нарушив форму. Проблема была решена благодаря упомянутому поэту и теоретику поэзии вака Фудзивара-но Кинто (藤原公任, 966–1041), когда он ввел в поэтический обиход выражение амари-но кокоро (あまりの心; букв. Амари — «лишнее», «сверх нормы» и кокоро — в зависимости от контекста «сердце» «душа», «сердцевина», «суть», «сущность») — иными словами, «дополнительный смысл». Это значило, что «дополнительный смысл» амари-но кокоро, оставаясь не выраженным словами, складывается в воображении читателя из того, что сказано в стихе, и вызывает у него соответствующую эмоциональную реакцию. Это было первое «сформулированное» выражение понятия, которое впоследствии стали называть ёдзё̅ и записывать его иероглифами, заменив иероглиф со значением «сердце» на иероглиф со значением «чувство». Для достижения задуманного эффекта существовали поэтические приемы, воздействующие на воображение и память читателя, апеллируя к его образованности. Таким образом, ёдзё̅ может быть сопоставлено с тем, что в западном литературоведении называют «суггестивность». Однако ёдзё̅ обладает и «японским своеобразием».

Подкаст «Как поймать большую рыбу», который мы записывали с режиссером Кириллом Ужоговым и Александром Шигаевым («Будни букиниста»), получил свое название благодаря Линчу.

Один из выпусков был о «Простой истории» Линча, которую я бы рекомендовал посмотреть всем. Как и ряд других его картин.

Спасибо, что был с нами.

Дэвид Линч со своей первой картиной, 1963 г.

В «Циолковском» опубликовали обложки долгожданного переиздания «Капитализма и шизофрении» в новом переводе.

Если сложится, то книга будет в продаже примерно через месяц.