На этой неделе я завершаю набор на онлайн-курс "Латинская Америка в фокусе современных политических исследований".

Примерная программа:
1. Политические режимы. Мы отследим динамику изменения режимных контекстов в странах ЛА, а также разберёмся в деталях, акцентируя внимание на особенностях методологий измерения.

2. Выборы. Изучим динамику электорального поведения и ответим на вопросы о соотношении рациональных и других факторов, которые влияют на голосование избирателей.

3. Популизм и политическая поляризация. Этот раздел будет посвящён идеологиям, социальной структуре в странах ЛА и тому, как они между собой связаны и влияют на политику. Здесь же рассмотрим политические элиты и партийные системы в странах ЛА.

4. Публичное управление. Обсудим исследования публичного управления (governance) и политических курсов, а также изучим как политические, экономические и социальные контексты влияют на регулирование. Отдельно сфокусируемся на экономике латиноамериканских государств.

5. ЛА в глобальной политике. Разберемся в исторических и политических предпосылках отношений между странами на континенте, а также в их стратегиях в глобальной политике.

Наша работа будет построена на чтении и обсуждении научных работ. Поэтому вместе с проблематикой ЛА мы также будем изучать и обсуждать современный инструментарий политической науки.

Кроме того, я планирую две встречи с моими коллегами из Бразилии (одна из них будет на русском языке). Будем задавать им любые интересующие нас вопросы.

Курс будет состоять из 16 встреч (+2 стрима) дважды в неделю. К каждому занятию я буду готовить дополнительные материалы и примерный конспект.

Стоимость участия 10000 рублей. Записаться можно здесь.

Действия новой администрации Трампа напоминают мне то, что обычно характерно для авторитарных государств. Я имею в виду политизацию бюрократии и регулирования. Дело здесь, кстати, даже не столько в авторитарном правлении, сколько в сращивании политической и административной элит, которое мы нередко наблюдаем в таких странах.

В России, кстати, этот процесс был одним из симптомов политических трансформаций ещё в нулевых, когда, например, главный санитарный врач Онищенко стал ключевым проводником внешней политики на постсоветском пространстве.

На мой взгляд, такая политизация возможна вследствие захвата регулятора (regulatory capture) — феномена, который уже давно в фокусе политической науки, так как происходит такое довольно часто, в том числе и в демократиях. Только вот обычно захват осуществляется "снизу": фирмы используют социальный капитал и/или коррупционные механизмы, чтобы получить устойчивое и долгосрочное преимущество перед конкурентами. Сейчас же захват реализуется победившей на выборах политической элитой, то есть условно горизонтально. И это может стать серьёзным системным, а не локальным, вызовом для демократических институтов.

Что-то похожее описали Кац и Мэйр в теории картельных партий, но там вектор транформации направлен в другую сторону: политические элиты частично "бюрократизируются". В случае же с командой Трампа, как мне кажется, происходит наоборот.

Интервенции подаются как дерегулирование, сокращение бюрократии и экономия публичных финансов. Но во-первых, там есть и действия, создающие новые регулятивные нормы. Во-вторых, даже для целей дерегулирования возникает дополнительный бюрократический аппарат, который к тому же начинает реализовывать и политические задачи. Здесь кроется основание для ещё одного потенциального сценария: рано или поздно такая бюрократия может начать действовать против своих политических оппонентов, внутренних и внешних. А для этого она, конечно же, будет разрастаться. В-третьих, интересно будет понаблюдать, куда и как консолидированная политико-административная элита будет перенаправлять освободившиеся бюджетные деньги.

Если мои рассуждения и интерпретация наблюдений верны, то я бы предположил, что такой захват регулятора и политизация бюрократии могут негативно сказаться на качестве публичного управления и демократических институтов.
Звучит, наверное, алармистски, но вообще-то подчеркнуть я хочу другое: на наших глазах происходит интересный естественный эксперимент, который даст много эмпирики для политических исследований.
#публичноеуправление

Как не можете прокомментировать? Вы же политолог!?

Эту фразу от журналистов я слышал множество раз, когда отказывался давать комментарии по темам, в которых не специалист. Так было и на прошлой неделе, когда ко мне дважды обратились по поводу инициатив о прекращении войны.

Во-первых, я действительно не эксперт в этой области.
Во-вторых, комментировать слова без конкретики, да ещё исходящие от политиков, у которых дела часто с этими самыми словами расходятся, не имеет смысла.

Но вообще-то есть тут один аспект, в котором я кое-что как политический учёный понимаю. Поэтому вместо комментария я ограничусь предложением методологической рамки. Давно, когда я только начинал преподавать, в одном из курсов я предлагал студентам простое задание: проанализировать те или иные речи политиков через хабермасовскую оптику коммуникативного действия. Мы учились обращать внимание на контекстуальные детали для того, чтобы интерпретировать рациональности участников коммуникации.

В этом же случае я бы использовал более специализированную модель, предложенную в статье Twisting Tongues and Twisting Arms: The Power of Political Rhetoric (1). Авторы называют её риторическим принуждением (rhetorical coercion) и настаивают на необходимости абстрагироваться от мотивов, так как понять их порой почти невозможно. Вместо рамки реализма они предлагают "принудительный конструктивизм".

Почему такой подход более применим в нашем конкретном случае? Дело в том, что рациональности и диапазоны приемлемых решений всех акторов почти не пересекаются. А это значит, что рассматривать риторику прошлой недели нужно именно как стратегии по принуждению, а не поиску взаимовыгодных решений.

В этом смысле Трамп загоняет оппонентов в угол, чтобы они в итоге подчинились его стратегии, возможно, лишь с некоторыми уступками. Поэтому и такая негативная публичная реакция на эти инициативы со всех сторон от тех, кто не участвует в принятии решений и потому легко высказывает свою позицию. Политикам же приходится быть осторожнее в словах, что мы и наблюдаем.

P.S. Кстати, предложение об участии миротворцев из Бразилии и Китая — это ход, который подталкивает всех именно в тот самый угол. В прошлом году на семинаре, посвященном войне, я высказал точку зрения, что привлечение миротворцев из стран БРИКС не вызовет отторжения ни у одной из трёх сторон. На что мои бразильские коллеги ответили, что идея хорошая, но у Бразилии для этого нет ни денег, ни опыта (sic!). Сегодня они же это решение уверенно поддерживают.

(1) Krebs, R. R., & Jackson, P. T. (2007). Twisting Tongues and Twisting Arms: The Power of Political Rhetoric. European Journal of International Relations, 13(1), 35-66.

Я упоминал, что мой сосед по офису — профессор экономики, который, хотя и недолго, занимал пост главы ЦБ Боливии. Вчера мы с ним обсуждали проблему политизации, и он сказал, что даже технократические по своей природе ЦБ, особенно в периоды политической поляризации, испытывают давление со стороны политиков.

По поводу Боливии я даже не сомневался. Но он мне посоветовал интересное эссе, где расматриваются американская ФРС, европейский ЦБ и Банк Канады (1). Автор этой работы пишет, что банки после глобального финансового кризиса 2008 года столкнулись с целым рядом вызовов, в основе которых проблема экономической экспертизы. Она формулирует её как противоречивость знаний (knowledge controversies) и, соответственно, выделяет конкуренцию экономических подходов как возможный канал политического влияния на курс ЦБ. То есть публичная дискуссия о правильности тех или иных метрик, инструментов и стратегий, в целом, уже делает эти вопросы политическими. А это в свою очередь может приводить к политизации деятельности ЦБ (и в меньшей степени банковских технократов). Тем не менее банкам удается более или менее успешно справляться с таким давлением. Они вырабатывают собственные стратегии по управлению внешней экспертизой, размывая границы возможной дискусии или даже игнорируя некоторые темы.

В другой статье авторы представляют результат исследования 29 посткоммунистических стран в период с 1990 по 2012 гг (2). Они показывают, что главы ЦБ без политического бэкграунда (то есть абсолютные технократы) более независимы от политиков. Вне зависимости от контекста в разных странах назначение главы ЦБ позиционируется в первую очередь как сигнал инвесторам, обществу и оппозиции о приверженности политическому курсу по поддержанию низкой инфляции. Иногда этот пост получает человек, с политическим опытом и, следовательно, имеющий соответствующие связи и, возможно, политические мотивы и интересы. Но и здесь авторы исследования показывают, что если в стране предстоят очень конкурентные выборы, даже такие назначенцы демонстрируют высокий уровень автономии. Кстати, там в статье ещё много интересного, как в методологическом плане, так и в выводах, поэтому очень рекомендую интересующимся политической экономией и сравнительными исследованиями.

О чем это всё говорит? Пространство для интерпретаций очень широкое. Но для себя я, во-первых, отметил, что ЦБ довольно успешно умеют отстаивать свою независимость. А во-вторых, снова убедился в том, что даже политики, тяготеющие к максимальному контролю, действуют рационально: для реализации некоторых направлений политического курса рекрутируют технократов и стараются не нарушать их автономию.
#публичноеуправление

(1) Best, J. (2024). Central banks’ knowledge controversies. New Political Economy, 29(6), 857–871.
(2) Baerg, N. R., Gray, J., & Willisch, J. (2021). Opportunistic, not Optimal Delegation: The Political Origins of Central Bank Independence. Comparative Political Studies, 54(6), 956-988.