The Good, the Bad and the Ugly Performative (часть II).

Действительно, отвечая на обозначенные выше вопросы, нужно иметь в виду следующее. Оценки качества публичного управления во многом пересекаются с оценками демократии. Они ориентированы в первую очередь на анализ качества институтов, инклюзивности процедур и других, важных для демократического устройства (sic!) параметров. И всё это через призму качества для граждан. В этом отношении вопрос качества управления в авторитарном контексте, то есть политических курсов, которые реализуют авторитарные элиты, не может адекватно оцениваться в рамках этой концепции. Тогда уж предпочтительнее анализировать результаты: например, динамику макроэкономических показателей или устойчивость самого режима. Но в таком случае сложно избежать искажений: экономический рост или политическая стабильность могут быть не заслугой элит, а эффектом влияния внешних факторов.

Тем не менее есть подходы к оценке качества публичного управления, которые более применимы и для авторитарных контекстов. Об одном из них я уже писал раньше. В статье The Political Economy of Governance Quality Майкл Тинг предлагает динамическую модель, которая учитывает взаимодействия граждан и государства в процессе запроса и получения государственных услуг (1). В её основе лежит теория очередей (queueing theory) — один из подразделов теории вероятностей. Автор элегантно связывает политические (представляющие интересы социальных групп) и бюрократические процедурные стратегии и разрабатывает подход к оценке качества публичного управления. Данные могут собираться и вне инклюзивных механизмов взаимодействия, но при этом с очень высокой точностью оценок. Такая модель очень даже применима для авторитарных режимов, которые по-разному могут справляться с оказанием государственных услуг. А некоторые, как в России, даже могут демонстрировать успехи в сравнении с демократиями. Ведь если нет желания создавать устойчивые институты демократии, то можно просто дать гражданам качественные процедуры государственных сервисов.

Ещё один подход, который в некоторой степени помогает отстроиться от обозначенных в предыдущем посте проблем, концептуализирует понятие performative governance (2, 3). Государство, потенциал (state capacity) которого недостаточен для удовлетворения запросов граждан, может "делать хорошую мину при плохой игре". Кстати, Иза Динг в своих текстах, посвященных этому феномену, сознательно маневрирует между двумя значениями слова performance — результативностью и спектаклем. Возвращаясь к тому, как это реализуется в России, можно отметить, что разнообразные институты, созданные для извлечения ренты, постепенно стали выполнять и эту функцию. Всякие лиги безопасного интернета и им подобные АНО и фонды создают иллюзию качества управления в значимых для политической элиты сферах. И подчеркну, что делают это пока вполне сносно, формируя одновременно и видимость потенциала государства, и квазиинклюзивные практики.
#методология #публичноеуправление

(1) Ting, M. (2021). The Political Economy of Governance Quality. American Political Science Review, 1-19. doi:10.1017/S0003055421000046
(2) Ding, I. (2020). Performative Governance. World Politics, 72(4), 525-556. doi:10.1017/S0043887120000131
(3) Ding, I. (2022). The Performative State: Public Scrutiny and Environmental Governance in China. Cornell University Press.

​​Утверждение "корреляция не тождественна причинно-следственной связи" (correlation doesn't imply causation) известно многим. Однако в социальных науках не менее острые дебаты идут и вокруг самого феномена корреляции. Особенно это касается разных способов манипуляции данными, которые используют некоторые учёные, чтобы украсить статью выводами о статической значимости результатов проведенного анализа. Даже есть термин p-hacking, то есть подгонка данных, чтобы p-value было меньше 0.05.

Провожу ревизию ряда статей, которые использую в одном из своих текущих проектов, и решил проверить, насколько статистически значимы некоторые результаты. А дальше пришлось копаться и во множестве работ, посвящённых самой проблеме статистической значимости и её интерпретациям в разных социальных исследованиях. Замечу, что дискуссии идут нешуточные, и статей таких очень много.

Но есть одна с большим количеством цитирований, где авторы сформулировали короткий и ёмкий вывод прямо в названии. Не могу не поделиться:

Разница между "значимостью" и "незначимостью" сама по себе статистически не значима. (1)

(1) Gelman A., Stern H. (2006). The Difference Between “Significant” and “Not Significant” is not Itself Statistically Significant. The American Statistician. 60:4, 328-331.DOI: 10.1198/000313006X152649

В самом общем виде разграничение выборов в демократиях и авторитарных режимах проходит по принципу "прозрачные процедуры и непредсказуемый результат" и "непрозрачные процедуры с предсказуемым результатом". Шкалы, конечно, могут двигаться, но в целом, эта логика соблюдается. Мы прекрасно понимаем, какой будет исход президентских выборов в России. Но несмотря на множество дискуссий относительно кандидатуры Б. Надеждина и его перспектив, главное произошло. И уже не так важно, допустят его до выборов или нет. Поясню, как это всё выглядит с точки зрения моделей коллективного действия. Значение здесь имеют три важных аспекта.

1. Выдвижение Б. Надеждина стимулировало обмен информацией в социальных сетях (офлайн и онлайн). В результате вырос социальный капитал тех, кто его поддержал. Люди установили новые связи и укрепили существующие, и таким образом, инфраструктура горизонтальной коммуникации, необходимой для коллективных действий, вероятно, стала более разветвленной и устойчивой.

2. Снижается уровень неопределенности, что очень важно для принятия решений на индивидуальном уровне. Усиливающиеся ограничения свободы слова, результаты нерепрезентативных опросов и другие факторы в последние годы сильно исказили восприятие граждан. Очереди желающих оставить подпись, разговоры и дискуссии, выросшая публичность Б. Надеждина, — всё это снижает неопределенность, даёт более полную информацию и частично разрушает иллюзию большинства.

3. Наконец, на индивидуальном уровне вследствие роста количества и качества социальных связей и роста информированности меняется конфигурация стимулов, ожидаемых выгод и рисков от коллективного действия. Это касается, кстати, не только простых граждан, но и элитных групп, для которых наличие массового запроса на политические изменения тоже имеет значение.

Безусловно, не стоит делать вывод, что эти факторы прямо сейчас станут решающими. Но подчеркну ещё раз: самое важное уже произошло — все три обозначенных выше фактора получили развитие. Когда кто-то принимал решение о том, чтобы дать Б. Надеждину возможность принять участие, видимо, это рассматривалось как способ придать выборам видимость конкурентных. Ну, говорил бы он там что-то, критиковал — это не страшно. Как я уже писал, для авторитарных элит критична не столько свобода слова, сколько потенциал коллективных действий. Этого не предусмотрели, но теперь им понятно, что допускать до выборов его точно нельзя, чтобы не мобилизовать несогласных ещё больше. Но повторю снова: для потенциала коллективных действий участие или неучастие Б. Надеждина в дальнейших электоральных процедурах уже не так важно.
#выборы #методология

Меня регулярно спрашивают о состоянии российского политологического образования: оно стало хуже? Возможно, это прозвучит парадоксально, но я считаю, что не стало. Изменился лишь "ландшафт", а средний уровень, скорее, даже вырос.

Поднялся он за счёт множества инициатив гражданского просвещения. Многие мои коллеги и даже бывшие студенты записывают просветительские видео, проводят публичные лекции, читают собственные курсы, организуют целые онлайн школы и университеты. При этом постоянная конкуренция заставляет быть лучше, а не менее регулярное сотрудничество создаёт для прекрасные условия для совершенствования.

Поэтому напомню, что скоро начнётся очередной учебный семестр в Новой школе политических наук.

На этот раз слушатели могут записаться на такие курсы, как «Основы политики», «Международные отношения в Европе: от Вестфаля до пост-Ялты», «Государственное управление и реформы», «Социальная природа власти и войны», «Политические идеологии: введение» и семинар «История России в гендерной перспективе».

Узнать подробности о курсах и преподавателях, а также записаться можно здесь.

Кроме того, 6 февраля в 19:00 МСК школа проводит день открытых дверей, где преподаватели представят свои курсы и ответят на ваши вопросы.

Коллеги обсуждают, что в новых правилах поступления на программу "Журналистика" в ВШЭ запрещено цитировать иноагентов. Мол, Вышка "пробила очередное дно". Но это эмоции.

А что если посмотреть на новое правило с точки зрения общественных наук? Как политолог, занимающийся в том числе проблемами публичного управления, я думаю о стимулах, которые создают нормы.

Что должен теперь сделать абитуриент, который хочет успешно пройти собеседование и избежать аннулирования баллов? Тщательнее изучить всех иноагентов и их произведения, чтобы иметь представление о том, что они написали/сказали, и случайно не сболтнуть лишнего на экзамене.

Хороший пример регулирования, которое задумывалось с одной целью, но, вероятно, создаёт стимулы для обратного действия. Буду теперь использовать в качестве иллюстрации на лекциях.

Интересная инфографика, демонстрирующая с кем не готовы вступать в отношения американцы. Несмотря на то, что политические предпочтения (республиканцы и демократы) не так критичны, поддержка Трампа резко снижает желание идти с таким человеком на свидание.

Отдельно стоит обратить внимание на то, что наличие высшего образования увеличивает потенциал поляризации в случае с поддержкой Трампа и республиканской партии, в целом. Зато работает в обратную сторону, если потенциальный партнёр демократ.

Дорогие коллеги!

Осталось чуть больше недели до начала международной онлайн конференции "Новая реальность. Новая нормальность. Два года после 24.02.2022”, которую наша команда проводит при информационной поддержке проектов Ковчег, Рефорум, T-invariant и Science at Risk.

Сегодня мы предлагаем вашему вниманию согласованную программу конференции. За четыре дня, с 14 по 17 февраля, пройдут 4 круглых стола, 10 секций и 2 панельных дискуссии. Мы рассмотрим текущие проблемы Russian studies. Обговорим проблемы российского образования. Узнаем много нового про академическую и образовательную эммиграцию, адаптацию и динамику миграционных процессов. Обсудим мобилизацию религиозных практик и образы войны в городском ландшафте. Выслушаем доклады о языках войны и других элементах новой реальности.

Мы продлили регистрацию слушателей до 10 февраля включительно. Приходите сами, зовите друзей и коллег, делитесь ссылкой на форму регистрации для слушателей.

Нас ждет много интересного!

Возвращаясь к результатам социологического исследования факторов, влияющих на готовность американцев вступать в отношения, снова задаюсь вопросом. Когда в прикладной социологии кроме традиционных опросов и фокус-групп станет нормой использование других доступных инструментов работы с общественным мнением и обработки данных? Если что, это не критика. Мне действительно интересно и, думаю, рано или поздно это произойдёт. Ведь в современных социальных науках есть множество методических подходов, которые не требуют больших ресурсов. Единственное, что необходимо — это квалификация, позволяющая использовать доступные инструменты на высоком методическом уровне.

И дело тут даже не в методологических ограничениях традиционных методов, а в тех возможностях, которые даёт современный инструментарий. Например, экспериментальные дизайны помогают изучать не только то, что предполагают люди о своих действиях, но и их поведение в реальных/смоделированных условиях.

Чтобы дополнить результаты опроса, о котором я написал, возьмём статью Political Homophily in Social Relationships: Evidence from Online Dating Behavior (1).
Авторы провели два исследования: (a) эксперимент, в котором случайным образом манипулировали политическими характеристиками профилей на сайтах онлайн-знакомств, и (b) анализ "больших данных" о коммуникационном поведении в сообществе онлайн-знакомств. В результате учёные находят убедительные доказательства того, что американцы склонны фильтровать социальные отношения в соответствии со своими политическими предпочтениями. Люди ищут партнеров, которые разделяют их политическую идентичность и степень вовлеченности в политику. И на стремление к сортировке своих связей почти не влияет то, каких взглядов придерживаются они сами.

Согласитесь, что через призму таких выводов результаты опроса можно интерпретировать более точно? В теоретическом же аспекте само исследование привносит и ряд аргументов в дискуссию о политической поляризации американского общества.
#методология

(1) Huber, G. A. & Malhotra, N. (2017). Political homophily in social relationships: evidence from online dating behavior. J. Polit. 79, 269–283. https://doi.org/10.1086/687533

В 2017 году студентка, выпускной бакалаврской работой которой я руководил, изучала, как активность участников американских президентских выборов в социальных медиа влияет на динамику их поддержки. Для этого мы разработали с ней модель, основанную на методологии картирования процессов (process tracing).

Мы разместили на таймлайне кривые поддержки Трампа и Клинтон в течение всей кампании, а потом моя подопечная там же указала все посты, публиковавшиеся кандидатами и ведущими политиками обеих партий. Кроме того, держа в уме основные постулаты теории ретроспективного голосования, мы посчитали необходимым нанести там и множество других событий: от резонансных политических публикаций в ведущих СМИ до важных новостей, которые могут оказывать влияние на динамику поддержки (те, что в упомянутой теории называются irrelevant events). Затем студентка проанализировала этот большой массив собранных данных через призму пары количественных и качественных методов. Можно, конечно, делать скидку на то, что это была всего лишь выпускная работа бакалавра, но основной результат кропотливой работы заключался в том, что значимого долгосрочного влияния на динамику поддержки не было ни у каких событий, новостей и постов в социальных медиа.

В целом, теория ретроспективного голосования, которая многими учёными регулярно тестируется на американских выборах, об этом и говорит (1, 2). Чем лучше динамика макроэкономических показателей, тем больше вероятность, что избиратели поддержат инкумбента (действующего президента) на очередных выборах. И наоборот, в случае ухудшения экономической ситуации происходит смена правящей элиты. То есть американские избиратели ведут себя в определенной мере рационально.

Поэтому когда меня спрашивали о том, как покушение на Трампа повлияет на результаты выборов, я отвечал, что скорее всего никак. Нужно смотреть совсем на другое: на макроэкономические показатели, которые считаются хорошими предикторами результатов голосования в США. Более того, именно здесь кроется более интересная для политологов загадка. При Байдене выросли и американская экономика, и доходы домохозяйств. Но этот рост сопровождался и значительной инфляцией. Соответственно, возникает вопрос: какой фактор для избирателей более значим? Однозначного ответа пока нет. Есть исследования, показывающие, что в разных странах и в разные периоды вклад этих факторов может сильно варьироваться (3). Но оказывается, важен и эффект неожиданности (4). Если избиратели ожидали рост или инфляцию, то роль этих переменных в модели электорального поведения становится меньше. И, наоборот, неожиданные изменения макроэкономических показателей более значимы как предикторы голосования. По моим ощущениям, возникшим на фоне разговоров со специалистами по американской политике и чтения работ по текущей ситуации, рост сейчас воспринимается американцами как нечто само собой разумеющееся, а вот инфляция неожиданно высока. Если делать предположения с таких позиций, то шансы Трампа растут, а резонанс от покушения так и останется в информационной повестке, но не окажет влияния на исход выборов.

О том, что можно сказать с точки зрения политической науки о перспективах выборов в связи с заменой Байдена на другого кандидата, напишу в следующем посте.
#выборы #методология

(1) Fiorina, Morris P. Retrospective Voting in American National Elections New Haven: Yale University Press, 1981, pp. xi, 249
(2) Lewis-Beck, M.S. Economics and the American voter: Past, present, future. Polit Behav 10, 5–21 (1988). DOI: 10.1007/BF009893
(3) Kirchgässner, G. Voting and Popularity. In: The Oxford Handbook of Public Choice, vol. 2. 2016.
(4) Palmer H., Whitten G. (1999). The Electoral Impact of Unexpected Inflation and Economic Growth. British Journal of Political Science. Vol. 29. Issue 4. Pp. 623-629.

К моему посту у @moneyandpolarfox нашлась отличная иллюстрация — картина Нормана Роквелла «День выборов». Между прочим, у Ланы Дель Рей есть альбом Norman Fucking Rockwell, где в текстах песен можно услышать и политическую позицию (название альбома обязывает, а время его выхода — тем более). Но я не специалист в области американской политики, да и никаких эмоций и пристрастий в их избирательной гонке не имею. Было много постов моих коллег, где анализируется формируемый имидж кандидатов, их риторика и стратегия команд политтехнологов. Я, в свою очередь, абстрагируюсь от этой дискуссии, потому что считаю вышеперечисленные аспекты не очень значимыми для голосования в условиях политической поляризации.

Поэтому продолжу рассуждать с позиций известных мне моделей, которые ориентируют наше внимание на ряд предикторов, хорошо объясняющих результаты голосования в штатах. Во-первых, на вопрос о том, как избиратели будут оценивать нового кандидата, отвечает несколько исследований ретроспективного голосования на уровне политических партий (1,2,3). В целом, они показывают, что избиратели частично экстраполируют свои оценки инкумбента на партию и, соответственно, его потенциального преемника. То есть упомянутые в предыдущем посте макроэкономические индикаторы всё ещё важны для прогноза голосования за кандидата от демократов (видимо, это будет Камала Харрис). Хотя и в меньшей степени, чем если бы это был Байден.

Во-вторых, хороший предиктор результатов голосования — даже не объем привлечённых средств на избирательную кампанию (здесь как раз учёные не находят значимую зависимость), а разнообразие источников донатов (4). Судя по тем данным, что я вижу, у той же К. Харрис в этом отношении ситуация довольно позитивная.

Так что если отталкиваться от рациональных моделей, то у кандидата от демократов, особенно после замены Байдена, перспективы, на мой взгляд, очень хорошие.

(1) Campbell J.E., Dettrey B.J., and Hongxing Yin. (2010). The Theory of Conditional Retrospective Voting: Does the Presidential Record Matter Less in Open-Seat Elections? The Journal of Politics. 72:4, 1083-1095
(2) Zudenkova, G. (2011). A Political Agency Model of Coattail Voting. DOI: 10.2139/ssrn.1813698
(3) Stiers, D. (2019). Beyond the distinction between incumbency and opposition: Retrospective voting at the level of political parties. Party Politics, 25(6), 805-816. DOI: 10.1177/1354068817744201
(4) Huang T., Shaw D.R., Roberts B.E., and Baek M. (2010). Money that Matters: The Role of Money in Campaigns and Elections. Behavioural & Experimental Economics.

И ещё про рациональные модели. Как учёный я стараюсь всегда обращать внимание на то, какие стимулы создают те или иные события или изменения.

По поводу вчерашнего обмена в этом отношении у меня есть важное, как мне кажется, предположение. Безусловно, можно и нужно порадоваться за большинство освобождённых людей и членов их семей. Но при этом нужно понимать, что обнуление обменного фонда создало у репрессивного аппарата дополнительные стимулы к его восполнению. Таким образом, растёт вероятность, что в скором времени будут новые уголовные дела с большими сроками за слова, мнения, "дискредитацию" чего угодно, гражданский и политический активизм.

Принимаю участие в конгрессе Бразильской ассоциации политической науки, который проходит в Сальвадоре, штат Баия. И хочу поделиться некоторыми интересными, на мой взгляд, наблюдениями.

Во-первых, бразильские политологи очень сфокусированы на изучении процессов в своей собственной стране. Здесь есть реальная политика на всех уровнях, и её можно и нужно изучать. В отличие, например, от России, где особенно на последних конференциях я часто обращал внимание на тенденцию к отстранению от внутрироссийских проблем. То есть российскую политику, конечно, исследовали и продолжают это делать, но при этом многие избегают острых тем, вообще предпочитают изучать другие страны или концентрируются на общетеоретических проблемах.

Во-вторых, я в очередной раз убедился в том, насколько в бразильской академии не любят, и скорее даже ненавидят Болсонару. К сожалению, в некоторых случаях это, на мой взгляд, сказывается на объективности и качестве исследований.

И наконец, самое, как мне кажется, интересное. Если в России сейчас тема БРИКС очень популярна и в публичном дискурсе, и в социальных науках, то здесь о БРИКС я почти ничего не слышал и не видел. Среди большого количества докладов только в трёх в названии или аннотации фигурирует эта аббревиатура. В секциях, посвящённых глобальной политике и международным отношениям, намного больше внимания уделяется Глобальному Югу. Более того, в двух докладах, один из которых был на пленарном заседании, учёные использовали новый для меня подход к группировке стран: BASIC (Brasil, África do Sul, Índia, China). Россию из этой когорты просто выкинули. Правда, пока не знаю, совпадение это или уже какая-то тенденция.
#политология