Молодёжная наука
Честно, не хотел писать на эту тему, так как проблема очень сложная и требует большой дискуссии и серьёзной аргументации. Но раз уж мои коллеги @aspirantura_dva_nol, @trueresearch и @jmultiverse высказались, решил тоже очень кратко и тезисно высказать свою позицию.

1. Особое отношение к какой-либо социальной группе, даже из лучших побуждений, почти всегда в долгосрочной перспективе приводит к дискриминации этой группы. Особенно, если она большая и неоднородная сама по себе. Квоты для женщин в парламентах и менеджменте дискриминируют женщин. Лимит на иностранцев в футболе приводит к неконкурентоспособности российских игроков. Требование включать молодого игрока в заявку на матч свидетельствует о том, что нормальные механизмы отбора по спортивному принципу не работают.

2. Существование отдельной молодёжной политики в этом контексте - свидетельство того, что в обществе есть возрастное неравенство (слышите, уважаемые коллеги из @youthpolicy?). Но выделение отдельного политического курса в отношении молодежи это паллиатив, который дискриминирует саму молодёжь.
Зачем вообще нужна государственная молодёжная политика? Патриотическое воспитание? Люди становятся патриотами не потому, что им это внушают с трибуны на очередном форуме на берегу озера или показывают героизм в фильме про войну. Патриот просто любит место, где родился. И чувство это в нем крепнет, если он видит, как справедливо расходуется бюджет (это его деньги), что полиция реально защищает, а не нарушает его права, все равны перед законом, у человека есть перспективы получить достойное образование, работу, пенсию. В общем, если всё функционирует нормально. Удивительно, что я ещё об этом должен писать.
Специальные молодежные гранты? Конечно, если обычный не получить, так как всё уже поделили "старшие товарищи". Помощь в организации бизнеса? Безусловно, так как бизнес-климат в стране ужасный. Таким образом, молодёжная политика - это борьба с симптомами, а не с болезнью. И опять же в конечном итоге её наличие дискриминирует молодёжь.

3. Наконец, о молодёжной науке. Это что такое? Я всегда настоятельно советую своим студентам не участвовать в молодежных конференциях. Это фикция, науки там нет. Хочешь стать умнее, играй с более умным соперником. Хочешь стать профессионалом, участвуй во "взрослых" научных мероприятиях. А что получается на самом деле? Создали песочницу, где не умеющие делать исследования обмениваются опытом с подобными себе. А где же им учиться? Так им и отвечают: вот же, есть молодежные отделения, гранты, конференции, журналы (разделы в журналах). Я много раз рецензировал заявки на молодёжные конференции. В большинстве случаев там нет никакой науки. А если есть, то эти заявки спокойно проходили бы отбор и на "взрослые" мероприятия. То же самое и со статьями в журналы. Мои студенты не раз успешно участвовали в серьёзных научных мероприятиях. Даже студентка 3 курса бакалавриата ездила с докладом на Генеральную конференцию ECPR - топовое мероприятие, куда не просто пробиться и состоявшемуся учёному. Так что проблема не в молодёжной науке, а в том, что для неё построен загон, которому молодые учёные почему-то рады.

В диалоге с учёным, представляющим естественные науки, возник ряд уточнений ко вчерашнему посту о молодежной науке (курсивом - слова моего собеседника). Всё-таки отличия есть, и довольно значительные.

"В целом, насчёт молодёжных конференций согласен. Но и они бывают разного рода. Опять же, не знаю, как в гуманитарных науках, я говорю о естественных. Большинство таких конференций в России в последнее время (по химии) проходят в формате «пленарные лекции крупных учёных, секционные доклады начинающих учёных, аспирантов и студентов». Собственно, это стало стандартом и всех крупных международных конференций.
В любом случае, что-то вроде молодёжных конференций - это необходимое явление. Нужно учиться. Без этого не станешь учёным. Не подготовишь доклад на конференцию высокого полёта. Нужно приобрести опыт, обжечься на локальном мероприятии. Но, без сомнения, на таких конференциях должны быть крупные учёные, дающие адекватную обратную связь. На таких конференциях (с участием крупных учёных) присутствует наука."

Я и сам даже уверен, что молодежные конференции в естественных и технических науках сильно отличаются от наших. Мне кажется, что в этих отраслях сложно имитировать научный результат.
А вот в материалах политологических молодежных конференций порой такой бред пишут, что волосы дыбом встают. Там часто не наука, а описания в стиле "что вижу, то пою". Или ещё хуже - махровая идеология про план Даллеса или либералов-ватников. Теоретическая рамка, методология, гипотезы, методика? В большинстве случаев этого там нет. Иногда - прикладные исследования с описательной статистикой.
Кроме того, организаторы обычно запихивают по 10 докладов в секцию на 1,5-2 часа, поэтому даже участие состоявшегося учёного не гарантирует качественной обратной связи.

"... в естественных науках есть такая присказка: "Ты настолько крут, насколько крут твой научный руководитель". Ну, это справедливо для студентов и аспирантов, а когда становишься самостоятельным - уже сам за себя. Имеется в виду, что какой бы одарённый студент или аспирант не был, уровень его работы во многом определяется тематикой, оборудованием и финансированием, имеющимся в группе. При том, что в одной группе всегда есть очень успешные студенты, аспиранты, так и слабые."

В политической науке используется специализированное программное обеспечение, доступ к которому обычно бесплатный (R, Python, Pajek, Gephi) или стоит недорого для студентов (NVivo, Atlasti, UCINET). Поэтому методические возможности молодых ученых ограничены лишь их умением собирать и обрабатывать данные. Роль научного руководителя не такая большая. То есть то, что студенты могут делать классные исследования и участвовать в топовых конференциях, в большей степени их собственное достижение. Даже больше: у меня было несколько случаев, когда мои студенты умели пользоваться некоторыми аналитическими инструментами лучше меня.

Чтобы закончить (пока!) дискуссию о молодёжной науке, хочу написать о возможностях, которые есть для желающих учиться. В общественных науках для молодых исследователей уже давно сформировался устойчивый формат, который сочетает в себе и научный, и образовательный аспекты.

Это краткосрочные летние/зимние школы. Обычно туда нужно подаваться с проектом, который уже имеет какие-то очертания (исследовательский вопрос, предполагаемые методология и методика, первичный набор данных и т.д.). В течение 1-2 недель интенсивной работы молодые учёные получают качественную обратную связь по своим проектам, приобретают и прокачивают методические навыки, знакомятся с коллегами, которые занимаются похожими темами. Ниже далеко не полный список ресурсов, которые я советую регулярно мониторить, а где это возможно, и оформить подписку на рассылку:

1. Страница летних школ НИУ ВШЭ https://www.hse.ru/sumschool/
2. Информация о летних школах в ЕУ СПб https://eusp.org/news/letnyaya-shkola-fakulteta-pnis-universitet-bez-professorov
3. Летние школы, организуемые под эгидой IPSA https://www.ipsa.org/page/ipsa-concordia-summer-school-applied-diplomacy
4. Методические школы ECPR https://ecpr.eu/Events/EventTypeDetails.aspx?EventTypeID=5
5. Летние школы IPPA https://www.ippapublicpolicy.org/summerschool/ippa-summer-schools/17

#ресурсыполитолога

#методология
Сейчас работаю над статьей, где анализирую результаты публичного управления через призму концепций good governance и performative governance. И поймал себя на мысли, что всё чаще выводы, в основе которых лежит анализ деталей на микроуровне, контринтуитивны по отношению к выбранной теоретической рамке. То есть анализ публичной политики с помощью традиционных моделей обработки данных опровергает гипотезы, выстроенные в соответствии с логикой выбранных подходов. При этом данные берутся не только из государственных, но и из академических источников, что, надеюсь, снижает вероятность их искажения.

Из этого следует, что либо не работают методы, либо потеряна объяснительная сила теорий, либо я где-то ошибаюсь. Чтобы ответить на этот вопрос, конечно, можно вынести это на обсуждение на конференции. Но следующая конференция не скоро, а текст отправить нужно уже в среду. Придётся переписывать параграф с выводами, а над проблемой думать после.

Но вообще, вопрос серьёзный. Похоже, что признанные подходы к публичному управлению и его анализу не работают в кардинально изменившихся условиях. Речь здесь не о коронавирусном периоде, а в целом об изменившемся мире. В общем, нужно думать.

Например, в России государством создано множество некоммерческих организаций в форме АНО ("Агентство стратегических инициатив", "Россия - страна возможностей" и т.д.), которые отвечают за реализацию конкретных направлений государственной политики. Они получают солидное бюджетное и квазигосударственное финансирование, но не должны отчитываться по расходам перед гражданами. Таким образом значительные средства выводятся из под законодательства о государственных закупках и обеспечении прозрачности публичных институтов. С точки зрения политической науки, это плохие (некачественные) институты. Мы, безусловно, понимаем, что это коррупционная практика, используемая для извлечения ренты различными элитными группами, но в контексте моего исследования это не так важно.

Я фокусируюсь на другом. Одной из важнейших задач этих организаций по ряду причин всё равно является демонстрация хоть каких-то положительных результатов в достижении заявленных целей. Нам сложно судить об эффективности, так как финансовые отчёты недоступны, но результативность оценить в некоторых случаях мы можем. Естественно, нередко их деятельность представляет собой "потемкинские деревни", но оказывается, что есть отдельные случаи, когда эти организации демонстрируют хорошие не фиктивные результаты. Это значит, что плохие институты иногда могут быть результативными. Ничего удивительного, конечно, в этом нет: им нужно доказывать свою нужность и курирующим органам власти, и гражданам, и заинтересованным группам. Но если копаться дальше в деталях, то на вопрос, от чего зависит результативность в каждом конкретном случае, универсального ответа нет. Что решает: кадры, институциональные факторы, влияние групп интересов, мобилизация сверху, случайность? Ответ, в принципе, всегда находится, но меня как позитивиста эти объяснения не удовлетворяют - в качестве теоретической рамки и методической основы же мы используем позитивистские подходы.

С похожими наблюдениями мы сталкиваемся и во множестве других кейсов не только в России. Поэтому я и думаю над двумя вопросами:
1. Можно ли предложить какую-то стройную объяснительную модель для подобных случаев?
2. Есть ли перспективы у позитивистских подходов в современных общественных науках?

#методология #публичноеуправление

Объявлен очередной конкурс "на исследование проблем и подготовку предложений", который выиграет НИУ ВШЭ.

Я, конечно, поддерживаю стремление снизить регуляторную нагрузку в российской экономике, но считаю, что существующий подход не даст долговременных положительных результатов. На мой взгляд, причиной чудовищной зарегулированности всего и вся в России являются не сами устаревшие многочисленные нормы, а принципы политического управления, направленные на повсеместный контроль каждого аспекта хозяйственной деятельности. В основании этой парадигмы лежат неверие в способность объектов регулирования к самостоятельной выработке правил и желание бюрократии "кормиться" на выделенных ей наделах. Первое, кстати, опровергается теорией сетевого управления (network governance), а второе уже давно стало одним из столпов устойчивости российского политического режима.

В условиях, когда вершина исполнительной ветви власти существует в режиме проектного офиса, а её нижние этажи обосновывают свою необходимость и численность регуляторным функционалом, регуляторная гильотина не решит эти фундаментальные проблемы. Немедленно вместо старой головы у бюрократической гидры вырастет много новых. Здравая идея создания саморегулируемых организаций (СРО) была в итоге реализована в виде имитационных институтов. Внедрение оценки регулирующего воздействия (ОРВ), даже выполняемой очень хорошими экспертами, не смогло пробить сопротивление мощного бюрократического аппарата. Скорее всего, похожая судьба ожидает и "регуляторные песочницы", которые изменятся до неузнаваемости в процессе масштабирования.

Я считаю, что необходимо коренным образом пересматривать сами принципы политического управления и государственного регулирования. И именно это должно стать предметом широкой научной и экспертной дискуссии, а не очередная настройка механизмов и инструментов, которые все равно не дают должного эффекта.

Кстати, вот ещё один конкурс на 6 млн с такой же формулировкой, но с добавлением "цифровой экономики": https://zakupki.gov.ru/epz/order/notice/ok504/view/common-info.html?regNumber=0173100009520000074

А это похожий, но уже завершённый для нужд Минобрнауки на 7,51 млн: https://zakupki.gov.ru/epz/order/notice/ok504/view/supplier-results.html?regNumber=0173100003119000029

#публичноеуправление

Чрезмерное регулирование как побочный (а может даже и основной) продукт системы глубоко проникло и в науку и образование, а также в головы бюрократов, которые администрируют эту сферу. Логика так популярного сейчас неоинституционализма подсказывает, что множество усилий учёными будет тратиться на поиск наиболее удобных способов подстроиться под регуляторные рамки вместо того, чтобы заниматься реальной деятельностью - наукой и преподаванием.

Я уже много писал про наукометрические подходы и в частности про КБПР, который стал примером излишнего регулирования. Сколько было разговоров о методиках его подсчета, удельных весах разных публикаций, применимости в различных научных направлениях. Почему же не сделать проще? Например, в политических науках одна публикация в журнале Q1 или Q2 в год уже говорит о высоком уровне научного исследования. Вот и нужно ставить такой ориентир. Если авторов больше 3, что в политологии бывает редко, то тогда это должно быть издание из Q1. Монография? Отлично, есть список уважаемых международных издательств. Всем остальным необходимо давать одну публикацию на оценку, допустим, независимым экспертам из исследовательских комитетов Международной ассоциации политической науки (IPSA). Это будут сравнительно небольшие деньги в контексте бюджетных трат Минобрнауки. В таком случае учёные уже не будут отправлять статьи в мусорные журналы, а будут стараться работать всего над одной статьёй, но зато высокого качества. Уверен, что адекватные методы можно разработать для любого научного направления.

А рабочие программы учебных дисциплин (РПУД) и фонды оценочных средств (ФОС)? Ну, ясно же, что их разрабатывали люди, которые никогда не преподавали. А если преподавали, то очень плохо и теперь думают, что без такого регулирования другие преподаватели тоже будут плохо учить студентов. Оценивать работу преподавателей нужно по существу, а не по соответствию документов форме. Зайдите на лекцию, практическое занятие, проверьте знания и навыки студентов, спросите у работодателей, наконец.

Безусловно, минимизация регуляторной нагрузки приведёт к резкому сокращению бюрократического аппарата (вот, кстати, и деньги на оплату работы независимых экспертов). Но ведь это профессионалы своего дела. Их же на рынке труда разберут, как горячие пирожки! Или нет?
#управлениенаукой

Наблюдаю за интересным обменом мнениями, который развернулся сегодня в каналах, посвящённых научно-образовательной политике. Но помимо содержательной стороны меня как учёного заинтересовало то, как вообще происходит распространение информации в Телеграме.

Дело в том, что сетевая теория и исследования в области онлайн-коммуникации обращают наше внимание на то, что ключевыми факторами диффузии информации являются алгоритмы платформ и топология сетей. Более того, стохастические модели распространения информации в онлайновых социальных сетях указывают, как мне кажется, на то, что топология тоже зависит от алгоритмов платформы. Именно поэтому во ВКонтакте, Фэйсбуке, Твиттере так часто возникают эхо-камеры.

Но наблюдая за тем, как возникает дискурс в Телеграме, я вижу, что он достаточно быстро выходит за рамки устойчивых сетевых кластеров. Даже если это не довольно распределённая "сетка Незыгаря", но и более локальные сегменты, вроде нашего.

Насколько я знаю, серьёзных исследований Телеграма на этот счёт нет (поправьте меня, если это не так). Возможно, здесь играет роль не только движок и топология, но и особая культура коммуникации, которая сложилась здесь в связи с анонимностью, форматом постов и особенностями аудитории. Будем ждать исследований!

UPD. Пост без ссылок на академические исследования, так как решил сразу зафиксировать то, что пришло в голову. На следующей неделе напишу подробнее.

Комиссия по регуляторике @smart_regulation интересно отреагировали на мой пост о фундаментальных проблемах российского государственного регулирования.

Но я бы хотел подчеркнуть, что несмотря на тесную связь политического и административного в России анализ различных направлений политики показывает, что в большинстве случаев качество политических институтов не критично, в то время как на первый план выходит своевременность и качество институтов административных. Да, издержки режима и рентоориентированность элит приводят к множеству негативных эффектов для общественного развития, но в том, что касается, например, государственного регулирования, это влияние не такое большое, хотя и требует отдельного изучения. Кроме того, даже авторитарный режим заинтересован в результативности государственного управления, так как это обеспечивает устойчивость политических конструкций. Поэтому в исполнительных органах власти, особенно в экономическом блоке, востребованы высококвалифицированные кадры, а не только лояльные политической элите исполнители. Можно согласиться с принципом "курочка по зёрнышку клюёт", что в данном контексте означает, например, кропотливую работу по снижению регуляторной нагрузки.
Но при этом необходимо, на мой взгляд, и совершенствовать подходы к публичному управлению, в целом.

Я намеренно отмечаю не только качество, но и своевременность институтов, то есть их соответствие реалиям общественного развития. Я уже писал ранее, что в основе российских административных реформ лежала концепция нового государственного менеджмента, которая уже давно устарела в связи с существенными трансформациями современной публичной политики.
В этом отношении мне вспоминается одна из лучших пленарных лекций, на которых мне приходилось бывать. Это было выступление Р. Родса (R.A.W. Rhodes) на конгрессе IPSA (1), где он отметил качественный переход современного публичного управления в контексте концепции New Public Governance. Да, регулирование, результативность и эффективность всё ещё важны. Но при этом усложнившаяся общественная структура требует и постоянного поиска консенсуса, выстраивания равноправных отношений между администраторами и управляемыми, гибкости, а не универсализма в решении задач. И здесь возникает второй аспект: не только институты играют роль, но и "искусство управления", которое Р. Родс называет "craft of public administration" (2). Возможно, именно в этом кроется ответ на вопрос, который я сформулировал ранее: почему некачественные институты иногда на выходе дают качественные результаты публичного управления?

(1) R.A.W. Rhodes. Recovering the ‘craft’ of public administration in network governance // Plenary address to the International Political Science Association World Congress,
Montreal, July 19-24, 2014
(2) Rhodes, R.A.W. (2016), Recovering the Craft of Public Administration. Public Admin Rev, 76: 638-647. doi:10.1111/puar.12504
#публичноеуправление

Канал @hobbes_channel опять порадовал своей интерпретацией интересного материала. Кстати, эту статью я не так давно читал. И у меня есть несколько мыслей по этому поводу.
Действительно, в современной политической теории и философии имеет место некоторое разочарование делиберативной и патиципаторной демократией, особенно в контексте развития и применения современных технологий. У разочарования этого, как мне представляется, два важных аспекта, каждый из которых важен здесь и сейчас, но скорее всего их очертания будут трансформироваться ещё долгое время.

Во-первых, это технопессимизм, который преобладает в среде политологов и философов. Он пришёл на смену оптимизму, имевшему место на рубеже веков. Это такой маятник, и сейчас он качнулся в диаметрально противоположную сторону. Например, среди исследователей цифровых трансформаций сегодня огромной популярностью пользуется книжка Шошаны Зубофф (Shoshana Zuboff) "The Age of Surveillance Capitalism: The Fight for a Human Future at the New Frontier of Power". Я как-нибудь напишу отдельный пост со своим видением этой работы, а сейчас лишь отмечу, что по моим ощущениям она больше похожа на манифест, чем на объективный научный труд. Большинство современных учёных выросло на поп-культуре киберпанка, поэтому пессимизм неудивителен. Трудно быть технооптимистом, если взрослел под впечатлением от "Бегущего по лезвию", "Джонни-мнемоника", "Робокопа" или "Матрицы". Но думаю, что постепенно маятник качнётся назад, и учёные найдут какой-то консенсус, который не будет столь радикальным по отношению к проникновению технологий во все сферы общественного устройства.

Во-вторых, критика делиберативной и патиципаторной модели разворачивается в процессе, который ещё открыт. Разочарование западных учёных связано с тем, что не оправдываются ожидания, связанные с расширением механизмов участия граждан в политике. Одним из результатов такого расширения многими видится успех популистских проектов по всему миру. И политологам это очень не нравится. Кстати, нелюбовь эта взаимна, так как популисты видят опасность для себя именно в сообществе ученых-общественников. Но я считаю, что здесь важен фактор научения новым практикам. Гражданам дали инструмент, которым они ещё не научились пользоваться, что и приводит к таким последствиям. Но это не значит, что этот инструмент нужно забирать или ограничивать его использование. Наоборот, нормализация практик возможна только через его постоянное применение.

Итак, мы ещё в процессе, поэтому следует воспринимать подобные работы как дискуссию относительно того, что происходит сейчас, а не как выводы об уже устоявшемся состоянии дел. И хотя я часто с ними не соглашаюсь, они очень нужны, так как представляют собой неотъемлемую часть научного дискурса и уравновешивают работы, которые предлагают противоположный взгляд (а таких тоже немало).

Кстати, о киберпанке 👆. Многие ошибочно думали, что дело в технологиях, а оказывается, проблема в людях. Не искусственный же интеллект придумал и внедряет "Социальный мониторинг". Вот и коллеги из @smp_rapn пишут о проблемах коммуникации на различных платформах и предполагают, что в основе - человеческое поведение.

И ещё о кино. Все помнят фильм "Социальная сеть"? Ведь в названии подразумевается не Фэйсбук, а сеть социальных взаимодействий, в результате которых Фэйсбук появился. Попробуйте посмотреть на это с точки зрения акторно-сетевой теории Б. Латура: как от диады взаимоотношений с девушкой через сеть интеракций (случайных и не очень) в результате появляется IT-гигант. Так и научное знание формируется только через сотрудничество, конкуренцию, широкую дискуссию и постоянное продвижение своих идей.

Шутки ради сделали с коллегой из Мексики тест по политической теории и методологии. Тест небольшой, но, думаю, что довольно сложный. Кроме того, он на английском языке. Ориентирован на бакалавров старших курсов.
Можете проверить себя, а заодно и меня.

http://yangx.top/QuizBot?start=iMs7yTXt

#теорияигр #методология
По просьбе подписчиков я делал серию небольших постов по проблеме применения теории игр в политических исследованиях:
I . Введение
II. Ресурсы для изучения
III. Где и как применить
IV. Ограничения

Если у вас есть комментарии или пожелания, то прошу обязательно об этом написать. Я постараюсь учесть их при подготовке второй серии методических постов, которая будет посвящена сетевому подходу.

Спасибо за напоминание коллегам из @smp_rapn. Недавно у них был пост об учёных, на которых ориентируются молодые политологи, а сегодня вспомнили про математиков и физиков.

Так вот среди учёных, пример которых меня мотивирует, есть не только политологи, экономисты и социологи, но и как минимум один физик.
Сегодня исполняется 91 год Питеру Хиггсу, бозон которого, думаю, знают даже гуманитарии. Через год после вручения ему Нобелевской премии я был на стажировке в Университете Эдинбурга и пару раз забегал в его лабораторию, чтобы пожать руку великому учёному. К сожалению, так и не смог его застать, хотя сотрудники говорили, что он несмотря на возраст иногда появлялся там.

Нельзя не восхищаться тем, что он математически предсказал наличие частицы, которую экспериментально удалось "поймать" лишь полвека спустя.
Кстати, не только математика может быть полезна политологам. В рамках одного из текущих проектов я, например, работаю над применением принципа неопределенности Гейзенберга в сетевых политических исследованиях. Но об этом я напишу подробнее позже, когда будет готова статья.

В нашем уютном сообществе @trueresearch, @youthpolicy, @msmprapn, @youth_institute развернулась дискуссия о летних школах. На мой взгляд, в обсуждении имеет место некоторая эклектичность в понимании этого феномена. Мы вкладываем в это понятие разный смысл, и здесь необходимо разобраться.

1. Если я правильно понимаю, то летние школы, о которых первоначально написал @trueresearch, это результат низовой самоорганизации учёных и преподавателей, направленный на популяризацию науки и вовлечение молодёжи в научно-исследовательскую деятельность. Этот формат возник много лет назад в рамках советской образовательной парадигмы, ориентированной на фундаментальную науку. Радует, что такие школы успешно существуют и сегодня. Признаюсь, что я об этом не знал, видимо, потому что пока ещё не очень актуально для моей семьи.

2. Молодые политологи @msmprapn под летними школами понимают также форумы, которые стали появляться в середине нулевых, когда власти обратили внимание на молодёжь. Селигер, Территория смыслов и другие стали расти, как грибы, заполняя ценностный и идеологический вакуум, который, по мнению Администрации Президента, Единой России и региональных властей, возник в молодёжной среде. Я не хочу спорить сейчас о том, насколько эта оценка была верна, но факт остаётся фактом: этот формат тоже устойчиво закрепился, постепенно обогатившись и научно-образовательным содержанием в связи с растущим вниманием элит-организаторов к стратегии "научного прорыва". Правда, идеология там тоже осталась.

3. Наконец, профессиональные научные летние школы, на которые тоже намекает @trueresearch. Они в первую очередь ориентированы на студентов старших курсов, аспирантов, молодых учёных. Такие школы организуются обычно на базе ведущих университетов и научных центров, интенсивные занятия там ведут известные в профессиональных кругах учёные, а их основная задача - научить пользоваться современным научным инструментарием и сформировать научные сети сотрудничества. От слушателей ожидается, что они уже что-то понимают в своём предметном поле и имеют сложившиеся научные интересы. О таких школах в политических науках я писал здесь.

Центр перспективных управленческих решений (1) представил экспертную записку "Применение теории изменений для стратегического аудита и стратегического планирования в России".
Я знаком с научными статьями некоторых сотрудников Центра, и радует, что есть органы власти в России (в данном случае - Счетная палата РФ), на которые работают очень квалифицированные люди и экспертные организации. Я бы, кстати, предложил студентам, желающим развивать карьеру в экспертно-аналитической сфере, обратить внимание на этот документ как пример методической работы для поддержки принятия решений.

Если рассматривать экспертную записку в контексте преодоления разрыва между поставленными целями и итоговыми эффектами в государственном управлении, то можно только похвалить авторов за выбранный подход и тщательную методическую разработку, основанную на теории изменений, которая может применяться в стратегическом планировании. Но я, как обычно, лучше сосредоточусь на критике, так как этот материал частично пересекается с тем, чем я занимаюсь в данный момент.

Во-первых, возникает резонный вопрос: а какой же подход был до этого? Вообще-то, наработкам теории изменений в государственном управлении уже более 20 лет. Частично эта методология была взята на вооружение ещё в рамках концепции нового государственного менеджмента, которая лежала в основе российских административных реформ с начала нулевых. Я уже много здесь писал об этом, рассматривая #публичноеуправление в России. Например, "управление по результатам" и "доклады о результатах и основных направлениях деятельности" (ДРОНДы) - продукты именно сочетания теории изменений и нового государственного менеджмента.

Во-вторых, я не могу представить, что чиновники, даже отвечающие за стратегическое планирование, обладают соответствующей квалификацией, чтобы применять этот подход. Всё-таки, это дело экспертного сообщества, которое должно принимать участие в разработке стратегий. И тогда мы опять возвращаемся к первому вопросу 👆.

В-третьих, трансформационные механизмы, о которых идет речь в записке, на практике оказываются сконцентрированными на конкретных результатах, в то время как множество взаимосвязанных аспектов может оказаться вне аналитического ракурса. Это работает, когда нужно провести точечную настройку работающей системы, но может привести к неожиданным результатам, если применяется одновременно в нескольких взаимосвязанных процессах.

В-четвертых, применение такого подхода в условиях российской бюрократии чревато созданием множества документов и НПА, что в итоге может привести к зарегулированности объекта управления. И это тогда, когда мы, наоборот, стремимся к дерегулированию.

Наконец, я считаю, что экспертному сообществу нужно постепенно предлагать новые концептуальные подходы к государственному управлению, а не адаптировать устаревшие методологии. По моему мнению, здесь требуется кардинальная перестройка, а не "латание дыр". Тем более, что современные разработки уже есть - например, концепция нового публичного управления (new public governance).

(1) https://cpur.ru/

Как ты яхту назовёшь, так она и поплывёт.

Читаю темы бакалаврских и магистерских диссертаций, и у меня создаётся впечатление, что большая часть из них сформулирована, будто под копирку.

Опыт подсказывает, что уже по названию можно догадаться о качестве содержания работы. Во многих названиях нет никакой проблемы, поэтому и работы получаются описательными. В первой части обычно реферат теории и методологии, во второй - описание практики с некоторыми эмпирическими данными. И почти всегда - отсутствие связки между теорией и практикой.

Как же сформулировать тему работы?
В случае с выпускной работой бакалавра главная задача заключается в том, чтобы продемонстрировать аналитические навыки, поэтому в работе нужно взять какую-либо проблему и исследовать её с использованием соответствующего инструментария. Следовательно, и формулировка темы должна отражать практическую задачу и метод её решения.
Например, "Сравнительный анализ реакции государств на пандемию коронавируса с использованием методики QCA"

С магистерскими и кандидатскими диссертациями сложнее. Здесь тема должна отражать ещё и теоретическую проблему. Это, кстати, распространённая беда многих молодых учёных: даже если они хорошо разбираются в теме, им всё равно сложно сформулировать потенциальный вклад в теорию - то, что традиционно называется у нас "новизной". Чтобы это понять, нужно прочитать довольно большой объём литературы по теме и сделать глубокий аналитический обзор проблематики и теоретических подходов. Только после этого можно приступать к формулировке названия диссертации.
Например, "Концепция секьюритизации угроз и потенциал качественных методик анализа публичной политики в условиях пандемии коронавируса".
#методология

Очень хорошо, что молодые политологи @smp_rapn и @msmprapn отреагировали на мой пост о темах выпускных работ. Согласен, что проблема сложная, причём касается она не только студентов-политологов, но и представителей всех общественных наук. Поэтому об этом обязательно нужно говорить, ведь формулировки тем - лишь вершина айсберга.

Относительно реплики о содержании: я и не утверждаю, что в бакалаврских работах обязательно должна быть научная составляющая. Но и рефераты, которые "защищают" некоторые студенты по окончании 4-х лет обучения, тоже не приемлю. Раз мы называем это выпускной квалификационной работой, то и продемонстрировать в ней нужно квалификацию, то есть владение каким-то аналитическим инструментарием. А то, когда я вижу во введении фразу "в работе я использовал общенаучные методы синтеза и анализа", для меня это звучит, как "в процессе работы я много думал".

В этой связи я всегда отстаиваю точку зрения, что студентам следует читать не только классические труды по политической философии и теории, которые призваны развивать критическое мышление, но и современные исследования, где используются научно-исследовательские подходы и инструменты, коих в общественных науках немало. Тогда и появятся научные интересы и желание освоить те или иные навыки аналитической работы, которые, кстати, применимы не только в политической науке, но и во многих других сферах деятельности.

Ещё раз: ищите и читайте современные научные работы! Я обещал написать про исследования онлайн-платформ, а тут ещё и @msmprapn спрашивали об исследованиях протеста. Одним из популярных направлений, сочетающих оба аспекта, уже давно стало изучение роли онлайн социальных медиа в дискуссиях и мобилизации протеста.
В России в рамках большого проекта "Кривое зеркало конфликта: роль сетевых дискуссий в репрезентации и динамике этнополитических конфликтов в России и за рубежом", финансируемого РНФ, рассматриваются интересующие вас вопросы. Здесь и медиаисследования, и социология, и политология, и целый набор количественных и качественных методик сбора и обработки данных. Статей по проекту опубликовано очень много, поэтому можете перейти на страничку руководителя проекта Светланы Бодруновой в ORCID, а дальше уже читать заинтересовавшие вас публикации и искать дальше.

Спасибо @trueresearch за важный пост. Пример Сколтеха показателен и в то же время довольно банален. Так происходит, когда создаётся фасадный институт, в основе которого лежит карго-культ, то есть попытка максимально скопировать увиденную на Западе форму, но не содержание. Вкачивание огромных денег, внедрение в органы управления клиентел элитных групп и форсированный запрос на быстрые результаты привели к тому, о чём пишет Русский research.

Если говорить об общественных науках, то похожим путём покупки аффилиации пошли бы, наверное, многие университеты и научные центры, но их финансовые возможности несопоставимы со Сколтехом. Мне сложно судить в этом отношении о регионах, но в ведущих организациях Москвы и Санкт-Петербурга можно наблюдать два обобщённых типа стратегий:

1. Приглашение учёного с мировым именем для создания лаборатории/научного центра. Обычно это происходит за счёт специального гранта на привлечение ведущих учёных, но я знаю даже случай, когда декан факультета платил учёному фактически из своего кармана. Чтобы вы понимали, речь идёт о зарплате в несколько сотен тысяч долларов в год. Такой учёный создаёт школу и постепенно взращивает молодых исследователей, подтягивая их к проектам и публикациям. Успешность такой стратегии зависит от двух факторов: качества подготовки молодых научных кадров и мотивации самого ведущего учёного к созиданию, а не просто получению высокой зарплаты. Если оба складываются, то мы видим достойные результаты даже в краткосрочном периоде. Но я знаю и обратные случаи, когда, например, низкое качество подготовки и отбора бакалавров/магистров/аспирантов привело к тому, что старания ведущего учёного свелись к нулю.

2. Стимулирование своих кадров к публикационной активности через высокие премии. Такая стратегия приносит успех, если она сочетается с созданием сбалансированных условий для научной работы: значительным снижением преподавательской нагрузки, реальными конкурсными процедурами приема на работу, контрактами не менее, чем на три года. Мне известны случаи, когда в рамках одного университета с общей политикой премирования на разных факультетах обществоведческого профиля были разные условия из вышеперечисленных. В итоге, на одних созданы научные школы, и уже через 3-5 лет резко выросло число статей в рейтинговых журналах, а на других факультетах тоже был вал публикаций, но уже в мусорных изданиях.

Расскажу ещё одну курьёзную и поучительную историю. Семь лет назад у нас на кафедре возникла идея пригласить иностранного учёного. Мы тогда разрабатывали англоязычную магистерскую программу, стали пытаться публиковать больше работ в зарубежных журналах и посчитали, что иностранный учёный может нам помочь в наших начинаниях. Я не помню деталей обсуждения этой идеи на верхних этажах университетской бюрократии, но результат был такой: дополнительных денег нет, но можно открыть ещё 0,5 ставки на кафедре и попытаться пригласить на неё иностранного учёного.

Даже в таких условиях мы нашли выход. Я предложил эту позицию своему давнему другу и коллеге из Университета Хельсинки. Ему было бы удобно совмещать со своей основной работой: свои 2 курса в семестр он мог бы прочитать модульно за 5-6 недель, а всё остальное время был бы на связи и дистанционно участвовал в научных проектах кафедры. Если бы потребовалось его присутствие, то на скоростном поезде "Аллегро" за несколько часов он мог быстро попасть к нам. В описании вакансии была указана средняя сумма заработной платы на факультете для этой позиции, где аккуратно умалчивалось, что она складывается из гарантированной части и премиальной. Тогда это равнялось примерно 1000 евро в месяц и устраивало моего коллегу, так как он видел здесь не столько материальную выгоду, сколько интересный опыт и перспективы для научного сотрудничества.

Он подал документы на конкурс, приехал к нам на несколько дней, прошёл традиционные конкурсные процедуры и стал ждать результатов. Через месяц все конкурсные формальности были улажены и с ним связались специалисты из отдела кадров. После чего я получил от него письмо, где он удивлялся, что нужно предоставлять какую-то справку об отсутствии судимости. Эту проблему мы уладили довольно быстро, но потом оказалось, что это были только цветочки. Мой коллега получил проект контракта, где было прописано множество обязанностей и гарантированная заработная плата в сумму, эквивалентную примерно 250 евро в месяц, чего ему не хватило бы даже на оплату билетов и аренду жилья. Он задал мне лишь один вопрос: "Как люди в здравом уме могут подписывать такой контракт?"

На этом наши попытки пригласить иностранцев закончились. Кстати, я сейчас проверил данные моего финского коллеги в SCOPUS и WoS: и количество публикаций в Q1 и Q2, и его индекс Хирша больше, чем у всего нашего факультета, куда он так и не пришёл работать.

Попытался понять, что происходит в США. Вернее, что происходит, и так понятно. Мне интересен анализ и академические интерпретации. И я понял, что увидеть объективную картинку очень сложно, даже если обращаться к тому, что пишут известные представители академического сообщества.

Мнения американских учёных-общественников очень политизированы. Я не знаю, с чем это связано, и могу лишь догадываться. Возможно, это произошло потому, что многие из них работают ещё и на экспертные центры (think tanks), которых, во-первых, очень много, и, во-вторых, почти все ангажированы демократами или республиканцами. Допускаю и то, что это просто специфика американской гражданственности, и сопутствующее ей желание постоянно публично подчеркивать свою позицию.

Кстати, как мне кажется, в американской академии уже довольно долго сильны именно левые тенденции, вызванные растущей социальной напряжённостью в обществе, в целом, и усиливающейся прекаризацией академического труда, в частности. Но интересно, что всё это не так сильно сказывается на самой академической работе. По крайней мере, статьи в большинстве научных журналов остаются в рамках научного объективного дискурса, в то время как фейсбуки и твиттеры тех же авторов нередко радикально политизированы. В монографиях гражданская позиция проявляется ярче, так как здесь не так сильно влияние рецензентов, и наоборот, значима редакционная политика. Помните, я обещал написать про книгу Шошаны Зубофф о surveillance capitalism? В её работе эти левые взгляды чётко прослеживаются, и я обязательно в ближайшее время напишу развернутое мнение об этой монографии, которую тем не менее очень советую прочитать политологам.

В общем, это всё лишь мои персональные наблюдения. Я принимаю это как есть, и имею в виду, когда читаю колонки известных авторов о событиях, которые происходят. А через год-два, когда выйдут научные статьи на эту тему, можно будет погрузиться в нормальную аналитику и объяснения.

А пока оставлю здесь ссылку на материал об американских событиях в тайской газете, где ситуация описывается подчёркнуто цинично с использованием тех же оборотов, что употребляют в американской прессе, когда пишут о событиях в странах третьего мира.

https://www.thaienquirer.com/13861/foreign-affairs-unrest-continues-for-a-seventh-day-in-former-british-colony/