Наша разведка макнула немцев всей мордой в отборное душистое шайзе, перехватив подробное обсуждение их высокопоставленным офицерьем деталей применения немецких крылатых ракет по России. Перехватив и опубликовав во всеуслышание, что абсолютно беспрецедентно как бы не во всей новейшей истории. Думаю, появление в сети исходного аудиофайла тоже не заставит себя долго ждать.

Этот диалог сейчас разберут все и со всех сторон, от оперативной до геополитической. Я обращу внимание на то единственное, что считаю наиглавнейшим по отношению ко всему остальному, как бы жирно это остальное не было. На то место, где инспектор ВВС бундесвера, это такой посленацистский эвфемизм для обозначения должности командующего, ностальгирует по "старому доброму люфтваффе". Ностальгирует, прекрасно зная по должности, что число военных преступлений, спланированных и совершенных этой лавкой по всему периметру рейха и тем более на нашей территории, не поддается никакому подсчету.

Не берусь предсказывать, как конкретно мы сейчас будем отыгрывать и это место, и всю перехваченную запись - хотя очевидно, что так или иначе будем, и по полной. Но само по себе то обстоятельство, что целым командующим ВВС у немцев работает рыло, запросто и походя подзиговывающее в служебных разговорах, дает нам абсолютное моральное право очень на многое. До извлечения из сердцевины нашего культурного кода самых вершин вклада в него Эренбурга или Симонова включительно.

Символичнее, чем "хероям сала", проводить покойного в последний путь было невозможно в принципе. Потому что давно, прочно и безоговорочно находился на стороне, маркированной этим заклинанием. И свора западных послов, отметившихся на похоронах в полном составе, подтверждает это с той же непреложностью, как и само заклинание: кто свой им, тот по определению чужой нам.

О покойном сказать больше нечего, дальше судиться ему уже не здесь, и пусть этот суд будет таким, каким будет. О провожавших покойного теми воплями, что на видео, так сказать нельзя: им любые свои возможные в будущем действия следует соразмерять как раз с земным законом и земным судом. Потому что права безнаказанно претворять сколь угодно враждебные убеждения во враждебные дела ни у кого нет и не будет.

К тому месту послания, где говорится о дополнительной поддержке семей в регионах с рождаемостью ниже средней по стране, мысли возникли следующие.

Во-первых, само это решение довольно революционное - адресная поддержка проблемных в этом отношении регионов запускается впервые.

Во-вторых, понятно, что в разрезе отдельных регионов единообразия в содержании конкретных мер поддержки не будет, как его, собственно, нет и сейчас: на местах вырабатывают и реализуют свои, так сказать, авторские программы, разные по акцентам и наполнению. Но сравнительная эффективность этих программ сейчас наверняка будет анализироваться с особенной тщательностью. Чтобы определить самые оптимальные на практике решения - и рекомендовать их к тиражированию тем из соседей, у кого с эффективностью их мер хуже.

И в-третьих, когда Путин говорил, что до конца 2030 года на эти цели будет направлено не менее 75 миллиардов, слова "не менее" тут как бы не ключевые, если помнить, что регионов в программе - 39. Думаю, год-два уйдут на эту самую оценку сравнительной эффективности программ поддержки разных регионов. А после того, как лучшие практики будут определены, средства на их масштабирование могут оказаться заметно выше заявленных исходно.

Новый сладенький министр французских иностранных дел, едва освоившись в должности, немедля повторил, пардон за невольный каламбур, все те зады, которые у противника сейчас на уме поголовно. Победа России будет для них катастрофой, добиться поражения России - абсолютный императив, но добиться его надо как-нибудь так, чтобы не вести войну непосредственно, это тоже императив, через который не перепрыгнуть. И дело тут, понятно, не в том, что еще одного озарило, а в том, что его пример лишний раз доказывает: из этого порочного круга им не дано выскочить в принципе. Принять поражение - бездна последствий вполне тектонических масштабов. Воевать за победу - получить практически гарантированную перспективу быстрой ядерной эскалации.

Можно назвать это взаимоисключающими параграфами. Можно, например, растяжкой - той самой, которая чревата треском шва на всю его длину, от ширинки до задних карманов. Факт от этого не изменится: инерционный сценарий неприемлем точно так же, как попытка его сломать всеми силами, на выходе в любом случае получатся катастрофы, только разные по содержанию и сценарию. Поэтому там, где настоящего выбора нет, и приходится верить вслух, что изобретутся какие-нибудь паллиативы, которые принесут чудо.

Эту среднюю линию, скорее всего, они за полным неимением лучшего и будут пытаться проводить до самого обвала бандеровского фронта, то есть до момента, когда времени на выбор следующего хода больше не останется в принципе. А когда этот обвал будет налицо, с наибольшей вероятностью я бы ждал от них блефа - наглого, громкого, отчаянного, в качестве последней ставки на зеро.

И вот когда станет очевидным, что эта ставка не сыграла, тут, видимо, и быть моменту истины для всего начавшегося два года назад раунда.

Как минимум одна из вещей, которой в президентском послании не было, не менее важна именно фактом своего там отсутствия, чем любая из тем, которая в него вошла. Я про всестороннюю поддержку IT-отрасли. В том смысле, что меры прошлого и особенно позапрошлого года по этой части дали достаточные результаты, чтобы отрасль впредь могла поступательно развиваться. Не вызывая серьезного беспокойства ни по элементной базе, ни по софту, ни по кадрам, ни по бизнес-климату - и не требуя дополнительных кардинальных решений. Будь иначе, внимания IT в послании было бы уделено столько, сколько потребовала бы обстановка.

Вместо этого на существующей сегодня - и, понятно, предполагаемой завтра - базе перед отраслью ставятся новые большие задачи, принципиально важные для развития страны в целом. И о мерах поддержки отрасли в послании речь идет в единственном месте и именно в контексте одного из ключевых элементов этих задач - предстоит разработать формы стимулирования для производителей железа и софта для обработки данных. Направления, которое обещает дать очень многое и для фронтального роста производительности труда во множестве сфер, и для качественного изменения самой нашей повседневности, от медицины до госуслуг или финтеха.

И этот же самый механизм, кстати, будет работать и с множеством вещей, которым послание сейчас только даст старт: вложить - получить отдачу - сделать эту новую базу основой для следующих шагов вперед, совершаемых далеко за пределами исходной темы.

Судя и по сводкам, и по все более множащимся сообщениям с мест, к западу от Авдеевки уже несколько дней хохлы бросают в почти непрерывные контратаки все, что только могут собрать. Нашими глазами - это лучшее, что они в принципе могли сделать.

Мотивов у этого их решения, пожалуй, два. Политический (наверняка имеющий намного больший вес) - изобразить хоть какую-то территориальную перемогу, с чем, однако, все равно никак. Военный - приостановить наше продвижение на запад. Приостановить, видимо, в первую очередь потому, что с готовностью рубежей обороны в их тылу на этом направлении так себе. И не исключено, что с состоянием войск, которые надо сажать на эти рубежи, тоже.

Сколько-то дней, которые у нас сейчас уходят на отражение этих контратак, бандеровцы, несомненно, выгадают. Ценой будут, вернее, уже являются, тяжелые потери их группировки на направлении, включая соединения из резерва. Когда хохлам, вымахавшись, придется переходить обратно к обороне, вести ее придется в еще более невыгодных условиях. Потому что всего, что они без счета и меры теряют сейчас, им будет очень не хватать на следующем такте - а за те дни, что они выгадывают, качественно усовершенствовать оборонительные рубежи невозможно.

И еще те резервы, что сейчас сгорают под Авдеевкой, уже не попадут ни под Артемовск на севере, ни под Красногоровку на юге, ни под Георгиевку или Новомихайловку еще южнее. А лопнуть в довольно рандомный момент может на любом из этих участков, и далеко не только на них.

Поэтому пусть продолжают. В не очень достижимом идеале - прямо на все деньги. Но в любом случае - чем дольше и настойчивее, тем лучше.

Может, не всем заметный, но все равно очень красноречивый штришок в картину текущего момента: индекс Мосбиржи превзошел отметку, на которой находился до начала дебандеризации.

Когда мы начали, на мгновенной волне биржевой паники индекс в одночасье обавлился почти вдвое: всем, кто тогда продавал как не в себя, почудился не менее чем конец света. Потом торги примерно на месяц закрыли. Когда их открыли заново, потому что стало ясно, что перемога в экономической войне против нас не состоялась, котировки стали отрастать - не бегом, но неуклонно. Промежуточный результат на табло: кто в позапрошлом году вошел в рынок грамотно, сейчас не жалеет об этом ни капли.

По мере того, как ключевая ставка будет возвращаться в норму, и тем более по итогам победы (вернее, после геополитической фиксации итогов военной победы), рынок имеет хорошие шансы дополнительно отреагировать на эти события самым благоприятным образом.

Наша реакция на перехваченные ракетные планы немецкого офицерья оказалась, пожалуй, самой сдержанной из всего набора опций на столе: вызвали посла и сделали ему внутриутробное вливание.

Можно было посла не выпороть, а выпереть. Можно было громко возбудить уголовное дело, планирование агрессивной войны на фигурантов ложится как влитое. Можно было нашему иновещанию или даже официальным лицам расписать в красках каскадные последствия поражения невеликим в сущности нарядом "Кинжалов" или даже "Калибров" ну хотя бы немецких терминалов СПГ. Можно было выйти из договора о воссоединении Германии, формальный повод вполне налицо. Можно было выбрать любую комбинацию перечисленного.

Дипломатическим демаршем вместо всего этого, думаю, ограничились потому, что ключевая цель на данном этапе признана достигнутой: пачка дрожжей так срезонировала в выгребной яме, что вопрос передачи ракет в данной конфигурации их правительства можно считать закрытым. А поэтому и нет смысла прибегать к более сильнодействующим мерам. Они еще могут пригодиться, например, в случае, если туземный царек в какой-то момент сменится рылом совсем без тормозов, которых там в избытке.

И заявленное вчера, что огласили мы не все, чем богаты, пожалуй, работает на эту же версию. Угроза сильнее ее исполнения - не даст соврать любой шахматист, переросший уровень начинающего.

Наглядная, нагляднее просто некуда, иллюстрация к тому, что говорил не раз: выпуск "Гераней" в разы превышает их текущий расход. Немалого ассортимента крылатых, да и не только, ракет касается не в меньшей мере.

Отчасти это, несомненно, элемент подготовки к любому развитию отношений с НАТО. Но и намек на то, что ждет хохлов в свой час, наверняка синхронизированный с большими планами на земле, не менее толст. Когда этот час наступит, пускать те же "Герани" сотнями в день и поддерживать эту интенсивность неделями проблемы не составит. Хватило бы разведанных целей.

Смысла комментировать каждый очередной (на сегодня достоверно подтвержден третий, скоро ждем в сводке) сожженный "Абрамс" нет, но два слова крупными штрихами и за прошлое и за будущее сказать стоит.

Три достоверно сожженных - это вершина айсберга, состоящего из того, что могло не попасть в объективы, того, что могло выйти из строя в боях, и того, что наверняка успело выйти из строя по итогам эксплуатации вот этими руками и вот в этих природно-климатических условиях. И если по итогам всего сказанного там сейчас осталась боеготова половина от всего поставленного, то такую оценку я бы еще назвал оптимистичной. Особенно учитывая, что с мощностями по обслуживанию и особенно ремонту у противника весьма вероятен отдельный довольно лютый ад.

Новых танковых подаяний нет ни на каком горизонте. А игрушка от главного пана продолжает таять без малейшего видимого смысла, как и весь остальной танковый парк. Свою роль в предстоящем, когда, например, будет надо, но окажется практически нечем наносить контрудары из глубины, это сыграет с гарантией.

По случаю окончательной предрешенности формального выдвижения республиканцами Трампа замечу, что главный бой ему будут давать не там и не так, где и как ждут многие.

Маловероятно, что агента Дональда удастся посадить. Крайне маловероятно, что его хватит глупости попробовать грохнуть. А вот в ходе голосования и подведения его итогов следует ожидать разверзания бездны. По всем канонам, отработанным четыре года назад, и еще с большим повышающим коэффициентом.

Как минимум в колеблющихся штатах, где сейчас Трамп уверенно лидирует везде, будет огромное количество грязи, запускаемой всеми известными и наверняка еще несколькими новоизобретенными средствами, до зеленого света голосованию толп мигрантов без гражданства включительно. В прошлый раз очень быстро стало ясно, что к этим сценариям команда Трампа не была заблаговременно готова даже приблизительно - ответные действия пришлось импровизировать в бестолковой суете, что само по себе гарантировало их провальность. Выучен ли тот урок, увидим.

Но в любом случае будет намного жарче, чем в двадцатом году. Даже не потому, что у многих в истеблишменте на кону окажется свобода и еще у большего количества - карьера. А потому, что страна расколота на самой непримиримой, ценностной, почве с такой глубиной, какой не знала со времен гражданской войны - и последние четыре года забили клин в эту трещину еще глубже, хотя, казалось  бы, куда уж далее. 

Поэтому не вижу смысла желать персональных удач ни одной из сторон, а вижу смысл по мере приближения ноября от души поболеть за красивый футбол. За абсолютно любой сценарий, по итогам которого они если не вовсе сожрут друг друга, то по крайней мере ослабят себя внутренними процессами настолько, чтобы внимания, ресурсов и мотивации на все внешнее оставалось как можно меньше.

Мы со своими задачами, разумеется, справимся в любом случае, но в этом сценарии будет и проще и быстрее.

25 тысяч только трудоспособных хохлов в нашем плену - это количество, заставляющее задуматься, как с ними быть системно, о чем запорожские власти, собственно, и рассказывают. Говорится, в частности, о проработке на федеральном уровне примерно следующего решения: кто не хочет обратно на хутор, но не готов идти в сформированный из пленных батальон Богдана Хмельницкого, может при успешном прохождении проверок получить шанс на интеграцию на условиях участия в восстановительных или оборонных работах в вернувшихся регионах. С видами на получение гражданства и воссоединение с семьей по нашу сторону фронта.

Этот возможный и даже вероятный эксперимент я бы рассматривал как лабораторное тестирование прототипов тех социальных технологий, которые жизнь в не самом далеком будущем потребует применять на новых освобожденных частях сопредельной территории. Пленные в этом отношении - удобная контрольная группа, находящаяся в идеальных условиях с точки зрения свободы доступа к нашему информпространству и изоляции от бандеровского. И по тому, как получится с ними, можно будет многое понять о перспективах, а заодно и методах, гораздо более массовой работы с населением территорий, освободить которые еще предстоит.

И когда этот находящийся в проработке механизм запустится, среди прочего важны будут две вещи. Никакого подталкивания контингента к принятию решения - вот тебе дверь в будущее, но за уши в нее не тащат: нам надо понимать, какой процент примет это решение осознанно и добровольно. А жизненные траектории тех, кто решился, не забывать активно и содержательно транслировать на аудиторию хутора. Вопрос даже не столько разложения тыла, хотя и это тоже, сколько наглядной демонстрации для той части громадян, на которой нет ни крови, ни дерьма: альтернатива украинству есть, альтернатива доступна.

Когда Хуснуллин говорит, что привести Авдеевку в порядок реально за год после того, как от нее как следует отодвинут фронт, лучшей похвалы освобождавшим город войскам не придумать и при желании. К словам Хуснуллина, что тамошний коксохим, хотя бандеровцев на нем и бомбили от души, пострадал в сущности несильно и должен подлежать восстановлению, это относится в той же степени.

Там, где фронт стоял долго, там, где пришлось и пока еще приходится проламывать возводившиеся много лет укрепрайоны, довольно много где освобожденные населенные пункты близки к состоянию "камня на камне не осталось". И восстанавливать их придется практически с нуля - эта программа будет объемной и комплексной, начиная прямо с разминирования и расчистки завалов, и разработать ее по большому счету еще только предстоит.

Но по мере того, как из противника выпускают кишки на рубежах, за которые он цепляется любой ценой, это позволяет надеяться на все более лучшую судьбу для городов, которые предстоит освобождать другими, чем сейчас, темпами. В условной Марьинке, которую чистили месяцами, укрокомандование в изобилии жгло тот самый ресурс, которого ему может запросто не хватить для приведения в то же состояние условного Краматорска прежде, чем его потерять. А с иных рубежей в городской застройке, под Горловкой, например, войска в какой-то момент им может прийтись выводить просто бегом, под угрозой потерять их все и в одночасье.

Когда фронт утратит целостность (а этот процесс, единожды начавшись, развивается быстро и обратим плохо), станет очень наглядно понятно, что ценой сплошных или близких к этому разрушений на многих сегодняшних рубежах будет освобождение много чего в глубине в гораздо более пригодном для жизни состоянии. Поэтому экстраполировать состояние, в котором освобождаем города сейчас, на всю территорию, которую предстоит освободить, торопиться не надо в любом случае.

Слуга ваш покорный иногда бывает в состоянии предугадать развитие тех или иных сюжетов за многие месяцы. Говорил летом: с хохлов запросто станется нанести в эскалационных целях ракетный удар по прибывшим на сопредельную территорию каким-нибудь хозяевам третьего сорта. Сегодня в Одессе ровно это и наблюдаем. С прямым попаданием не решились, а исполнили так, чтобы у греков пострадали только штаны - а местное население, среди которого есть жертвы, для бандеровцев всегда было расходным материалом и всегда, пока не освободим, будет.

Взлетит ли, в смысле достижения хоть каких-то целей по части эскалации? Сильно сомневаюсь, тем более в таком исполнении. Но по большому счету - взлетит или нет, наплевать совершенно; никакими суицидальными телодвижениями на той стороне нас не удивить и не напугать.

Интрига присутствует в одном-единственном. Заметит ли кто-нибудь официальный на нашей стороне, что если вдруг такая задача перед нами стояла бы, то пара гиперзвуковых изделий прилетела бы, например, в самый геометрический центр уличной пресс-конференции, на которой грек с кокаиновым коллегой хрюкали дуэтом о чудесном избавлении.

Из десяти тысяч прошедших непростой, 30 человек на место, отбор иностранных гостей Всемирного фестиваля молодежи очень многие выстроят свою жизнь гораздо выше среднеобывательских траекторий. Будут среди них и большие ученые, и большие бизнесмены, и большие артисты, и много политиков - вполне может быть, что и до глав государств включительно. И все они будут строить свои биографии с основанным на опыте пониманием, что Россия - это самый надежный и полезный друг для друзей и самый страшный противник для врагов. И это понимание, скрепленное многими фестивальными знакомствами (среди участников с нашей стороны тоже окажется масса тех, кому двигать жизнь вперед в первых рядах), обязательно будет претворяться в дела к общей пользе.

Именно поэтому фантастический успех фестиваля, сразу вслед за Играми будущего, стоит понимать в первую очередь как успех нового качества нашей мягкой силы. Качества, обеспечивающего горизонт планирования ни много ни мало на пару поколений вперед - пока ребята со всего глобуса, которые сейчас в щенячьем восторге от площадки, атмосферы, мероприятий и страны, будут оставаться в силе по возрасту. И именно поэтому Путин говорит, что проект получит продолжение: хорошее повторяй, закрепляй и совершенствуй.

А сейчас у многих участников фестиваля еще будет региональная неделя - разъедутся по стране и посмотрят на нее изнутри, чтобы впечатления не ограничивались одним Сириусом. Пункт программы, по-своему не менее важный, чем внимание к ним чуть ли не всех первых лиц государства: объять наше необъятное не хватит жизни, но знакомить с ним надо во всяком случае не по одной точке.

Товарооборот России и Китая за первые два месяца прошлого года к первым двум месяцам позапрошлого: плюс 25,9%. За первые два месяца текущего к январю и февралю прошлого: плюс еще 9,3% поверх достигнутого в прошлом году, при этом наш импорт растет опережающе - плюс 12,5%, что не препятствует сохранению на нашей стороне устойчивого профицита. Цена вошедших в моду заклинаний о тотальном или близком к этому параличе расчетов с Китаем сразу становится как-то понятнее.

В европах тем временем ощущается перечной остроты жжение в натруженном месте на почве разных интересных предпосылок, крайне затрудняющих им рост производства пороха и тем самым - боеприпасов: китайские поставки специфического сорта хлопка, идущего на нитроцеллюлозу, идущую на пороха, несколько месяцев назад взяли и кончились. То ли долгоносик всходы пожрал, то ли ЕС от этих поставок сам отказался в знак непримиримого протеста против приснившихся белому господину нечеловеческих гонений на уйгуров, а если вдруг ни одна из этих причин не актуальна - догадаться о настоящей уже совсем невозможно.

Все это и многое другое в совокупности - не тактика. Это стратегия, та самая, родом из годами вызревавших документов, подписанных в Пекине в позапрошлом феврале. Не имеющая для Китая никаких жизнеспособных альтернатив. Ни в принципе в обозримом будущем, ни тем более в случае, если до руля снова дорвется агент Дональд со своими неповторимыми представлениями о прекрасном на китайском направлении.

В последнем случае, кстати, отношения с нами с очень большой вероятностью приобретут для Китая ту самую без преувеличения жизненную важность, которую сейчас эти отношения имеют для нас. И предвидение этого сценария - не ключевой (см. выше про стратегию), но немаловажный фактор заинтересованности Китая в максимуме не только нашей силы, но и нашего доверия.

Дорогие мои читательницы. Всем и каждой по букету счастья, по коробке самой неотразимой ослепительности и по звездному небу со сбывшимися мечтами - еще более неисчислимыми, чем звезды.

С праздником, наши самые лучшие.

Давно потерян счет кадрам, на которых наши управляемые авиабомбы с хирургической точностью, как по линейке, накрывают бандеровские позиции. Когда по две, когда и по четыре, зависит от характеристик бомб. Эффект линейки особенно хорошо заметен при применении по лесопосадкам.

Обычное количество применяемых в день бомб - сотня-две, в самолето-вылетах это будут десятки в сутки. Это количество не лимитировано наличием ни бортов, ни экипажей, ни тем более бомб и комплексов, превращающих их в хирургически точные. Определяется оно только очередным нарядом целей к поражению.

Поэтому с потенциалом резкого (во много раз, если не на порядок и более) повышения интенсивности бомбовых ударов на любом выбранном участке или нескольких все у нас хорошо. Вопрос замыслов командования и тем самым - наряда целей. И когда этот наряд устойчиво и сильно возрастет, почти наверняка это будет самым кануном перехода наших наступательных действий в новое качество.

До некоторых укроресурсов, кстати, с жирафьим запозданием начало доходить, что полевые оборонительные сооружения от прямых попаданий полутонных фугасок не помогают никак. Украинить бюджеты на возведение этих сооружений в ближних и не очень тылах это обстоятельство, разумеется, никак не мешает. Но даже в том фантастическом случае, если эти бюджеты освоят по назначению до копейки, массированные бомбовые удары по, допустим, намеченному участку прорыва свое дело сделают все равно - и уже сейчас довольно исчерпывающе понятно, что решений против этой угрозы у хохлов нет и не предвидится.