#современник #Орлова

Алиса Орлова. Кораблик

Плыви мой кораблик, плыви далеко -
Где шторм и голодные волны.
Мне было с тобой в этой жизни легко,
Сомнений и горечи полной.

Ты верно служил мне, стоял на мели
И ждал до рассвета прилива,
И молча смотрел, как идут корабли
По розовой кромке залива.

Пока я скиталась по суше одна
В бессмысленном поиске света -
Ты мне говорил, что у неба нет дна
И море не знает ответа.

Ты звал меня в путь, не боялся штормов
И был мне и другом и домом.
И не было лучше и крепче домов
Под северным небом бездонным.

Я знаю, однажды солёный прибой
Твои разбросает обломки.
И я попрощаюсь навеки с тобой
У лезвия утренней кромки.

Но сколько отпущено нам ещё плыть
В прозрачных сетях горизонта -
Мы будем с тобой горевать и любить
И верить в величие Понта.

Telegram-канал Алисы Орловой

#современник #Ватутина

Мария Ватутина

До полночи убийственной среды в последний день весны, когда в последнем автобусе, крича на все лады, я осознала цену снам и бредням о будущем: что будущего – нет, что если одиночество бывает терпимым, то оно и убивает, когда глаза вдруг не явили свет, а показали темноту сплошную, я поняла, что смерть в себе ношу я, как орган чувств, как индикатор бед.
Пустой автобус шел тогда к Кремлю, по Моховой и дальше до Лубянки.
О, Господи, кого ни полюблю, всяк предаёт, пьёт душу, как из банки ситро, потом в горсти сжимает жесть, чтоб места много та не занимала. Я поняла: души осталось мало, и та – больна. Да уж какая есть.
Навылет Белый город проплывая внутри того автобуса (трамвая?), кому успела я поднадоесть? Тебе, отчизна, глупая в быту? Откуда ты двоякая такая? То нежная, как «кровь Христа» во рту, то пошлая, мирская, воровская, то схима, то - шинель и прахоря.
И вдруг предстало предо мной воочью: «отечество» идет от слова «Отче», от слова «Бог», иначе говоря. Отечество и держит за подольчик таких вот разуверившихся дочек, с земным несовершенством нас миря.
Покровка ресторанная вползла в окно, в котором я не умирала, а возрождалась. Двигалось кино, горизонтально пленку продвигало, и Лялин заглянул ко мне в зрачок, Садовое откинуло заслонку, и мне уже казалось, как ребенку: я – плод всегда, а Бог – всегда стручок.
Я вышла из автобуса у сада, где я – рассада – нянюшкино чадо смиреньем в детстве запасалась впрок.
Мир покачнулся, и навис фонарь, и перевел навстречу светофору. «Привет, Эдем!» - я крикнула. Вратарь лишь вздрогнул за воротами. Простору хватало мне и здесь, я не рвалась в мой древний сад, я справилась с изгнаньем, к назначенным привыкла наказаньям. «Привет, Эдем!» - и мимо пронеслась. Сад синим отливал старо-басманский, напоминая чем-то гефсиманский, и я понять успела эту связь.

Telegram-канал Марии Ватутиной

#звучатстихи #Сиворин #Тарковский

Соберёмся понемногу... Арсений Тарковский. Читает актёр Михаил Сиворин. Опубликовано поэZия для СВОих.

Соберемся понемногу,
Поцелуем мертвый лоб,
Вместе выйдем на дорогу,
Понесем сосновый гроб.

Есть обычай: вдоль заборов
И затворов на пути
Без кадил, молитв и хоров
Гроб по улицам нести

Я креста тебе не ставлю,
Древних песен не пою,
Не прославлю, не ославлю
Душу бедную твою.

Для чего мне теплить свечи,
Петь у гроба твоего?
Ты не слышишь нашей речи
И не помнишь ничего.

Только слышишь — легче дыма
И безмолвней трав земных
В холоде земли родимой
Тяжесть нежных век своих.

#современник #Рубанов

Роман Рубанов

Не называй свои печали
по именам. Забудь. Сотри.
Шагала вспомни, как летали
в ночи влюблённые. Смотри —

лоскутный ангел в небе звенья
цепочки звёздной разорвал
и опустился на мгновенье.
А я... тебя поцеловал.

Запомним вот такое счастье,
немного странное на вкус...
Картины вижу только часть я:
густой сирени влажный куст,

Никитской церкви колокольню
и птичьих гнёзд негромкий свет.
И ангел. Как ему не больно
царапать крылья о рассвет,

а он глядит на нас, смеётся,
как будто бы вот-вот, сейчас,
без нас другая жизнь начнётся,
или закончится без нас.

Telegram-канал Романа Рубанова

#звучатстихи #современник #Денисенко #Лукьянов

Крыжовник. Наталья Денисенко. Читает крымский актёр Валерий Лукьянов. Радио "Точка". Опубликовано Telegram-канал Натальи Денисенко.

#Романовская

Дина Романовская

Когда меня спрашивают, знаю ли я Тайлера Дёрдена,
я отвечаю: «Да вот он — в соседней комнате,
слышите? Там ритмично скрипит кровать.
Да, он начал мне изменять.
Водит к себе девиц, не даёт им спать.
Только на прошлой неделе их было шесть или пять».

Когда меня спрашивают, видела ли я Джека или его разбитое сердце,
я киваю на духовой шкаф. Там за дверцей
оно запекается с розмарином, прованскими травами и чесноком.
Будем ужинать — запивать его красным вином.
Джек не против, он давно бессердечен и полностью опустошён.

Когда меня спрашивают, где Марла Зингер, я скромно опускаю глаза,
говорю, мол, как здорово, что вы меня не узнали.
Я превратилась в голос, который звучит по радио,
рассказывает последние новости, будит утром, укладывает вас спать,
а сама боится остаться наедине с собой в доме, где ритмично скрипит кровать,
где течёт с потолка, где на ужин — вино и запечённое (твою мать!)
сердце, оголённые провода.
Первое правило клуба: никогда, слышите, ни-ког-да!
2022

#Волошин

Максимилиан Волошин. Кто ты, Россия?

Кто ты, Россия? Мираж? Наважденье?
Была ли ты? есть? или нет?
Омут… стремнина… головокруженье…
Бездна… безумие… бред…

Всё неразумно, необычайно:
Взмахи побед и разрух…
Мысль замирает пред вещею тайной
И ужасается дух.

Каждый, коснувшийся дерзкой рукою,
Молнией поражен:
Карл под Полтавой, ужален Москвою
Падает Наполеон.

Помню квадратные спины и плечи
Грузных германских солдат —
Год… и в Германии русское вече:
Красные флаги кипят.

Кто там? Французы? Не суйся, товарищ,
В русскую водоверть!
Не прикасайся до наших пожарищ!
Прикосновение — смерть.

Реки вздувают безмерные воды,
Стонет в равнинах метель:
Бродит в точиле, качает народы
Русский разымчивый хмель.

Мы — зараженные совестью: в каждом
Стеньке — святой Серафим,
Отданный тем же похмельям и жаждам,
Тою же волей томим.

Мы погибаем, не умирая,
Дух обнажаем до дна.
Дивное диво — горит, не сгорая,
Неопалимая Купина!
1919 г.

#Паустовский

Константин Паустовский

Я видел всех людей как будто в отдаленьи,
моя душа для них как будто тайный храм,
где смутно слышатся напевы и моленья
каким-то сказочным задумчивым богам.

Я жил один. Как царь, непонятый толпою,
отвергнутый за то, что не был я, как все,
я жил один с своей губительной тоскою,
мечтал о нежащей, непознанной красе.

Казалось, я прожил все дни мои и годы
ещё давно, в веках промчавшихся как сон
и жизнь моей души, и мир земной природы
лишь только отблеск неосознанных времен.

#современник #Кублановский

Юрий Кублановский

В соломенной шторе мерцают полоски,
мерещатся вещи сквозь сумрак и тишь.
И я уже выкурил треть папироски…
А ты, драгоценная, дышишь и спишь.

Ах, я не достоин такого подарка!
Я знаю лицо твоё, губы, плечо.
Я знаю, где холодно, знаю, где жарко,
где сразу и холодно и горячо.

Проснись – мы натопим огромную печку,
на наших глазах испаряется чай.
Мороз заковал свою бедную речку,
метель навалила сугроб невзначай.

Вот наша округа с её околотком,
с холодной скорлупкой, горячим ядром…
Румяный лесник с золотою бородкой
проехал в санях перед нашим окном.

#современник #Титов

Герман Титов

Кормить кота, и ничего не трогать –
Вот главный смысл земного бытия,
Единственная верная дорога,
Где нет ни обольщенья, ни вранья.

Нет обещаний, поздних писем, ветра
Ночных дорог, и расставаний нет,
На этих берегах довольно света,
Чтоб не искать обещанный рассвет.

Чтоб не бродить от Пряжки до Фонтанки,
От Мойки до канала и моста;
Нет никакого смысла в перебранке
Буксиров на Неве. Корми кота.

Не выходи из дома без таланта,
Не порицай пробелов и длиннот,
Не повторяй ошибок эмигранта,
Корми кота. Не критикуй Синод,

И не брани Сенат, храни присягу
Своей несуществующей стране.
Корми кота. А поведут к оврагу,
Не отступай, храни её вдвойне.

Корми кота, как, верно, делал Киплинг,
Над бездной, на войне, весь долгий век,
Останься верен вдовствующей скрипке,
Тогда, my god, ты будешь человек.

Будь верен ей, не приходя в сознанье,
Не находя ни смысла, ни примет,
Благословляя горе да изгнанье,
Корми кота, когда его уж нет.

С той стороны – Васильевский и Биржа,
За гранью забытья и бытия,
Прекрасней Авалона и Парижа
Весенняя империя твоя.

Там Ксении часовня с чудесами,
Румянцова победная игла,
За линиями там, за адресами,
Истории несбывшаяся мгла.

С той стороны – владенья Прозерпины,
А ты ведь жив, такое озорство.
И, оставляя вечности руины,
Корми кота. Не трогай ничего.

ВК Германа Титова

#современник #Антипов

Александр Антипов

Над крышей немосковской средней школы
Торчит луна в последней трети мая.
Здесь подрастали дети кокаколы
В провинции бесплатного вайфая.

Засвеченные плёнки детской веры
Лежат в эмалированной коробке.
Из пионера путь в пенсионеры
Проделала отчизна очень робко.

А мир ещё бликует ярко-красным,
Как будто бы его не обманули.
Да только вот теперь уже неясно —
Далёкое прекрасным назову ли.

Прекрасное замешано на страхе,
За словом по карманам лазить плохо
Таким, чьи светлы головы на плахе,
Чья Родина — поля чертополоха.

А дети, эти белые листочки,
Всё по ветру кружили да не знали,
Что хоть душа у них без оболочки,
Задень её — она подобна стали.

Им в двадцать лет приснился сон весёлый,
Их прошлое не смыто, не распято:
Под крышей немосковской средней школы
Спят перед штурмом русские солдаты

Telegram-канал Александра Антипова

#современник #Мельников

Дмитрий Мельников

Ей кажется, что в дом забрался вор.
Она выходит в темный коридор,
идет к двери, вздыхая еле-еле,
запахивая на ходу жакет,
мешком висящий на эфирном теле,
и тихо сквозь нее струится свет,
вещественный, как мертвый эпителий, -
на столик, за который мне не сесть,
на выбитый паркет, на зеркала,
ей кажется, что в доме кто-то есть,
возможно, тот, кого она ждала,
и медленно она идет назад,
садится в кресло, закрывает книгу
и раскрывает синие глаза,
как самую последнюю улику.
Она жива. Читает без очков
и ждет меня в потустороннем мире,
где смерть пугает только новичков
и дважды два, конечно, не четыре.
6 июня 2014 года

Telegram-канал Дмитрия Мельникова

#современник #маленко

Влад Маленко. Сказка о русской победе
 
Если ты не забыл имена и даты,
Мы загадку распутаем, как клубок.
Ведь Россия-то замужем за солдатом,
А солдат всегда там, где близко Бог.
 
А где близко Бог, там и зверь отвязан,
Он за каждым камнем теперь ревет.
А солдат подчиняется лишь приказам,
И порой он приказа полжизни ждет. 
 
Приезжал командир, посмотрел в бинокль,
Засосало болото с ноги сапог.
Было страшно, тоскливо и одиноко:
Никого, на кого положиться мог.
 
И поймав его мысли в лучах заката,
Обходилась Россия без пышных фраз:
«Положись, государь, на того солдата.
Положись и не бойся отдать приказ!»
 
Государь не гадал на кофейной гуще,
Понимая истории поворот.
И солдаты Сорокин, Чепенко, Гущин
Получили приказ и пошли вперед. 
 
И такая в солдатах воскресла сила,
Что из зверя был выпущен злобный дух.
Вся Россия солдат на руках носила.
Одного, брат, живого и мертвых двух. 
 
Я запомнил тот день сквозь коровьи слезы,
Мне без этого дня не прожить и дня. 
Из могилы солдатской растут березы,
Под березами Родина ждет меня.

Telegram-канал Влада Маленко

#современник #Возжаева

Наталья Возжаева

Сердце моё никудышнее, то стучит, то не.
– Ты о войне?
– Да, любимый, я о войне.
– но ведь она не здесь, она далеко,
Кофе тебе как всегда? Без сахара, с молоком?
– Да, как обычно. Господи, мы о чём?
– Не торопись, настоится пусть. Горячо.
Мы говорим о душистой, карей воде.
Красная чашка. Красная линия. Где?
Прямо по кухоньке, прямо по сердцу – резь.
Знаем мы оба – вот она, красная. Здесь.
Прямо по солнечным зайчикам, по плите,
Бьёт по глазам и утром, и в темноте.
Прямо по дочке, по школьным её тетрадкам.
Кофе который день получается гадким.

Telegram-канал Натальи Возжаевой

#современник #Сергеев

Егор Сергеев

За честно натруженный
хитрый надрыв в миокарде,
за долгую, долгую зиму,
которой нет края,
за ветер, ненужный,
как мир без России на карте,
за чёрствую соль,
за язык, что иссох, повторяя:
спасибо, спасибо, спасибо,
на право и лево —

я буду стоять здесь,
как прежде стояли другие,
не ссать полицая, комрада
и божьего гнева,
не думать о жажде и смерти,
и братской могиле,
не думать о мире,
который мне больше не светит,
я буду стоять здесь,
как идол средь чёрных деревьев,
поди меня сдвинь,
да попробуй меня перебредить
в моей необъятной,
погибельной, солнечной вере.
2023

Telegram-канал Егора Сергеева

#современник #Орынянская

Полина Орынянская

Катаешь звук, нащупываешь слово,
но чувствуешь: любое бестолково.
А правда в том, что хочешь тишины.

Не паузы, не хлипкого затишья,
где голый нерв натянут так, что слышно,
как он гудит подобием струны.

В нём отзвуки разрывов, рёв моторов,
добитое село, разбитый город,
хихикающий комнатный урод,

с дивана разбомбивший «свинорусов»,
дикарь, сменявший родину на бусы
от западных щедрот.

Паны и бритты, бюргеры и янки,
кресты и танки, мат и вышиванки,
и ложь – последний довод королей.

И держишься уже на честном слове.
Им русские всегда как будто внове.
История – наука москалей.

Ну, не впервой. А Рим времён упадка
пускай на карту глянет для порядка:
и скифы – мы, и азиаты – мы.

И будет ночь – бессонная привычно.
И будет утро – тихим, как обычно,
победным, птичьим
утром без войны.

Telegram-канал Полины Орынянской

#Актёрыпоэты #Гафт

Валентин Гафт.

Звезда

Потухшая звезда мерцает прошлым светом.
Она давно мертва, а мы ещё горим.
Жизнь воспевается Поэтом.
Любима ты, и я любим.
И солнца шоколадный грим
Нас украшает жарким летом.
…Всё меньше впереди у нас холодных зим.
___________

Огонь

Есть у огня свои законы.
Огонь войны — в людей вселяет страх.
Покоем дышит он в каминах и кострах.
Но есть огонь невидимый — иконы.

О, как блаженно жгут лучи твои,
Сжигай меня, икона, я не струшу,
Я знаю, ты сожжешь грехи мои,
Чтоб отогреть измученную душу.
___________

Капля дождя

К земле стремится капелька дождя
Последнюю поставить в жизни точку.
И не спасут ее ни лысина Вождя,
Ни клейкие весенние листочки.

Ударится о серый тротуар,
Растопчут ее след в одно мгновенье,
И отлетит душа, как легкий пар,
Забыв навек земное притяженье.

#Хлебников

Велимир Хлебников

Годы, люди и народы
Убегают навсегда,
Как текучая вода.
В гибком зеркале природы
Звезды - невод, рыбы - мы,
Боги - призраки у тьмы.
1915

#звучатстихи #Гумилёв

Жираф. Николай Гумилев

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
— Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

#Долматовский

Евгений Долматовский. Независимость

Коль к планете нашей приглядеться,
Из ракетной различишь дали:
Африка имеет форму сердца,
Ярко-красен цвет ее земли.

Это цвет бокситов и железа,
А вернее — это крови цвет.
На куски тот континент разрезан,
Догола пришельцами раздет.

Простодушный, чистый, ясноглазый,
Добрый и доверчивый народ
Был за доброту свою наказан
Долгими столетьями невзгод.

Сказки про гигантские растенья
И зверей — глушили скорбный стон.
Вот как получилось, мистер Стенли,
Благородный доктор Ливингстон.

Открывая дикую природу
Для бессмертия своих имен,
Отняли вы детскую свободу
И богатства солнечных племен.

Но теперь не удержать колоний
В жадных склеротических руках.
Дышит бурей воздух раскаленный,
Власть пиратов превращая в прах.

В песне о горящем Трансваале
Старые, знакомые слова
Нынче по-иному зазвучали,
Натянувшись, словно тетива.

Пойте, стрелы партизанских луков,
Точно бей, кремневое ружье!
Независимость родится в муках,
Люди право отстоят свое.

Слышу звонкий, как удары гонга,
Голос независимого Конго.

Не нуждается в двадцатом веке
Камерун в мандатах и опеке!

Хватит! Не владеть пиратам старым
Занзибаром и Мадагаскаром.

И на Береге Слоновой Кости
Европейцы будут только гости.

Ах, каких я видел в Сенегале
Смелых и отчаянных парней!

С этой силой справиться едва ли -
Справедливость подлости сильней.

Переливы пионерских горнов
В молодой Гвинее слышал я.
Африку пришельцы звали черной -
Светлой назовем ее, друзья!

1960, Западная Африка