#современник #Ларионов

Дмитрий Ларионов

(…) город снова под облаками
/листья падают/; пешеход
о тебе отпускает память –
это время наоборот.

Тлеет свет. И желта страница
в ненаписанном дневнике.
Он – внекомнатная синица –
с синим крестиком на руке

/крестик выведен авторучкой/.
Жизнь похожа на облака
и длинна – как любовь на случай.
Так. Иначе – невелика.

(…) осень свяжется повиликой
/листья падают в эту брешь/,
а – окажешься за развилкой –
не закрашивай, но обрежь.

Поспеши. И прикрой затылок:
ветер. Попросту говоря,
если что-то и вправду было –
это крестик хранит тебя.

Telegram-канал Дмитрия Ларионова

#современник #Сорняков

Нил Сорняков

Голодный завидует сытому.
Слабый завидует сильному.
Неудачник - успешному.
Благочестивец - грешному.

Холоп завидует вольному.
Провинция - граду стольному.
Устаревшее - новому.
Унылое - развесёлому.

Дети завидуют взрослым.
Мелкие - более рослым.
Девица - замужней подруге.
Старуха - соседке по кухне.

Дурень завидует умному.
Кладбище - празднику шумному.
Нищие - благодетелю.
Новобранец - дембелю.

Лживый завидует честному.
Забытый поэт - известному.
Даже бывает, поверьте,
Палач завидует жертве.

Зависти цепь бесконечная,
Неодолимая, вечная
Давит, душит и мучит,
Подзуживает и учит.

Завистью тяжкой холопа
Завидует нам Европа.
А мы? Я ведь как кумекаю:
Завидовал бы, да некому.

Telegram-канал Нила Сорнякова

#современник #Филиппов

Дмитрий Филиппов

Семнадцать мин стояли в ряд,
Пугая танки и пехоту.

- Тут дел на пять минут, солдат,
И, - по домам, в родную роту, -
сказал мне взводный сгоряча,
И гильзу пнул на скользкой трассе.

Семнадцать мин.
И нет ключа, чтоб каждую обезопасить.

- Вперёд, сапёр! Чего ты встал?
- Я не пойду, - ответил сразу.
- Ты захотел под трибунал?..
Невыполнение приказа..!
- Товарищ старший лейтенант,
запрещено снимать взрыватель взведенной мины.
- Да, всё так.
Но завтра здесь пойдут машины.
Пойдёт колонна на Херсон.
А ты, боец, чего-то бредишь...
Там мины, вон за тем углом.
И ты сейчас их обезвредишь.

И он вздохнул, как тяжело больной,
И спрятал свои руки за спиной.
И я пошёл, не напоказ
(Першило в горле, рвалось сердце)
И точно выполнил приказ,
держа "тээмку", как младенца.

Семнадцать раз за тем углом
Я вспоминал, что я крещён.
Но липкий страх упал на плечи.
- Ты скоро? - взводный мне кричал.
Но я ему не отвечал,
на час лишившись дара речи.

А после, полностью без сил,
Сидел на блокпосту, курил,
Решал, как буду хвастать в роте.
И цокал языком стрелок,
из охраненья паренёк:
- Ну, б.. дь, сапёры, вы даёте!..

Опубликовано в Telegram-канале Возле войны

День рождения #деньрождения #современник #Мельников

17 февраля 1967 года в Ташкенте родился поэт Дмитрий Петрович Мельников. В 1985 г. поступил в Ташкентский Мединститут, но в 1989 г. оставил его и поступил на филфак Ташкентского госуниверситета. В 1994 г., по окончании университета, уехал в Москву. Работал литературным редактором, верстальщиком, художником-дизайнером. Публиковался в журналах: «Знамя», «Звезда Востока», «Новый журнал», «Российский колокол», в «Литературной газете». Автор книг стихов: «Иди со мной» (2001), «Родная речь» (2006), «Легкий характер» (2021), «Белее снега» (2022). Поздравляем Дмитрия Мельникова с Днём рождения!

Дмитрий Мельников

С утра снаряд прошивает дом,
убивает отца и мать,
теперь я один проживаю в нем,
спрятавшись под кровать.

У кошки кровью сочится глаз,
сгорела шерсть на лице,
но снова наводчик, не торопясь,
подкручивает прицел,

и снова флажок поднимает палач,
и новый летит снаряд,
не бойся, котя, не плачь, не плачь,
им за нас отомстят.
3 июля 2019 года

#современник #Мельников

Дмитрий Мельников

Холодное дыхание зимы.
Снег падает, лишая перспективы.
Святители, глядящие из тьмы,
все умерли, лишь мы покуда живы.

Я так хочу тебя поцеловать,
услышать запах солнечного света,
что вся святоотеческая рать
не даст мне столько жизни, сколько этот

единственный блаженный поцелуй,
как будто ты, скользнувшая за вьюгу,
под чёрное руно летейских струй,
от губ моих не отнимаешь руку.
_______

Я выйду на Ордынке, где асфальт
за двести лет поднялся аж до стёкол,
и свежая над ним шумит листва.
Скажи, тебе в раю не одиноко?

Я выйду на Ордынке, я сойду,
достаточно межзвёздных перелётов,
и женщину красивую найду,
пускай стоит у почты, ждёт кого-то,

как ты меня ждала две сотни лет
назад, потом бежала мне навстречу,
пятнистый, хищный и горячий свет
ложился на лицо твоё и плечи.

Я тоже свет, я лиственная дрожь,
я знойный ветер над Большой Ордынкой
Как ты в раю без грешника живёшь,
который был твоею половинкой?

Мне скушно во Вселенной, я хочу
на угол, к почте, где автомобили,
и чёрный жук ползёт по кирпичу,
с изогнутым, как серп, надкрыльем.
_______

Здравствуй, милая, это я, ничего не будет,
ничего не выйдет — у Него краплёные карты,
Он бросает мне через стол козырные буби,
Он поставил на кон мою жизнь, но не даст мне фарта.

Здравствуй, милая, это я, ничего не надо,
над Москвою — дым без огня, тяжкий дух креозота,
в адский город Дит в этот час приходит прохлада,
и на мёртвых роса выпадает, как капли пота.

Здравствуй, милая, я пишу безо всякой цели,
дух мой бредёт через поле после покоса,
и на меня из грозы наступают ели,
и на их ресницах блестят, как градины, слёзы.
_______

Война была делом жизни, поэзия — дело смерти,
юность осталась за кадром — гореть в кювете,
как бэтэр, набитый мясом. Матерные слова
отхрипела гвардия в небо, не помнящее родства.

Война была делом жизни — тогда, в кишлаке горелом,
ты видел во сне берёзы — оранжевые на белом,
теперь тебе снятся камни, дороги, босые дети,
лёд на стволах орудий — поэзия дело смерти.

Вскакивая с постели, вглядываясь во тьму,
ты слышишь шаги и кашель, не слышные никому,
это как будто в горы — в забвение — тяжело
уходит твоя рота, вставшая на крыло.
_______

Квинтилий, бесполезно говорить,
ну да, телеги мы поставим кругом,
но здесь, в ущелье нам не победить,
нас заперли, и дождь врагам на руку,
и тетивы размокли, и в грязи,
бросаясь в бой, скользят легионеры,
и непонятно мне, в какой связи
вот с этим всем вопросы нашей веры
в империю, её благую цель,
строительство дорог и укреплений,
топор германца проникает в щель
меж шлемом и нагрудником, и в пене
кровавой задыхаются бойцы,
предатели уводят под уздцы
коней и так сдаются в плен германцам,
и нам не будет помощи от Марса,
и взвесит наши головы в мешке
Арминий в своей варварской руке,
и их найдет пустыми, и толпа
ответит громким смехом, и трава
забвения над нашими костями
взойдет в ущелье диком и пустом.
Империя была всего лишь сном,
а мы — лишь сна волшебного рабами,
я знаю, бесполезно говорить,
что завтра всё закончится, Квинтилий,
и что с того, что мы хотели жить,
и что с того, что мы зачем-то жили,
штандарт с быком на алом, меч в руке,
Октавиан, Гамала, на песке
следы от ног любимой, и волна
смывает их, как наши имена.
_______

Напиши мне потом, как живому, письмо,
но про счастье пиши, не про горе.
Напиши мне о том, что ты видишь в окно
бесконечное синее море,

что по морю по синему лодка плывёт
серебристым уловом богата,
что над ним распростёрся космический флот –
снежно-белая русская вата.

Я ломал это время руками, как сталь,
целовал его в чёрные губы,
напиши про любовь, не пиши про печаль,
напиши, что я взял Мариуполь.

Напиши – я тебя никому не отдам,
милый мой, мы увидимся вскоре.
Я не умер, я сплю, и к моим сапогам
подступает Азовское море.
31 марта 2022

#звучатстихи #современник #Мельников

Жизнь занятная штука, Настасья. Дмитрий Мельников. Читает автор. Источник: Telegram-канал Дмитрия Мельникова.

Агния Барто
В театре

Когда мне было
Восемь лет,
Я пошла
Смотреть балет.
Мы пошли с подругой Любой.
Мы в театре сняли шубы,
Сняли теплые платки.
Нам в театре, в раздевалке,
Дали в руки номерки.
Наконец-то я в балете!
Я забыла все на свете.
Даже три помножить на три
Я сейчас бы не смогла.
Наконец-то я в театре,
Как я этого ждала.
Я сейчас увижу фею
В белом шарфе и венке.
Я сижу, дышать не смею,
Номерок держу в руке.
Вдруг оркестр грянул в трубы,
Мы с моей подругой Любой
Даже вздрогнули слегка.
Вдруг вижу — нету номерка.
Фея кружится по сцене —
Я на сцену не гляжу.
Я обшарила колени —
Номерка не нахожу.
Может, он
Под стулом где-то?
Мне теперь
Не до балета!
Все сильней играют трубы,
Пляшут гости на балу,
А мы с моей подругой Любой
Ищем номер на полу.
Укатился он куда-то…
Я в соседний ряд ползу.
Удивляются ребята:
— Кто там ползает внизу?
По сцене бабочка порхала —
Я не видала ничего:
Я номерок внизу искала
И наконец нашла его.
А тут как раз зажегся свет,
И все ушли из зала.
— Мне очень нравится балет, —
Ребятам я сказала.

#Актёрыпоэты #Гафт

Валентин Гафт. Грязь

Какого цвета грязь? – Любого.
Пол грязным может быть и слово,
Идея, руки, площадь, шины,
Грязь – лишний штрих, и нет картины.
Грязь в вечном споре с чистотой,
И дух свой, смрадный и густой,
Своё зловонье, безобразье
Грязь называет простотой.
И чистоту ведёт на казни,
Грязь – простота убийц и палачей.
В орнаменте народного фольклора
Есть в лживой простоте её речей
Смертельная тональность приговора.
Грязь – простота страшнее воровства.
Из-за таких, как мы, в неё влюблённых,
Молчание слепого большинства
Кончалось страшным воем заключённых.
И так проста святая простота,
Что, маску позабыв надеть святоши,
Открыто, нагло, с пеною у рта
Устраивает грязные дебоши.
Уже близка опасная черта,
Пустые души искажают лица.
О, вечная земная Простота,
О, вечная земная Чистота,
Спасительница мира – Красота,
Явись скорей, хочу успеть отмыться.

#современник #Фамицкий #Бодлер

Шарль Бодлер

Флакон (перевод Андрея Фамицкого)

а запахов иных и время не сильней,
въедаются во все, в стекле находят поры.
под крышкой сундука, когда ты сладишь с ней,
всю ржавчину собьешь и отвернешь запоры,

или в чужом дому, открыв зловещий шкаф,
ощупав темноту, под толстым слоем пыли
найдешь пустой флакон, и он, весь век прождав,
высвобождает дух — и дух пребудет в силе.

так в куколках идей как будто мыслей нет,
ни грустных, никаких, ни трепетных, ни вздорных,
но вот уже летят из темноты на свет
на крылышках своих лазорево-узорных.

так память, наобум и голову кружа,
в потоках вихревых несется к черной яме,
попробуй не упасть в прошедшее, душа,
там бездна нечистот, кишащая червями.

так Лазарь, что уже спеленут, погребен, —
и вечность перед ним предельная, глухая, —
выпрастывается из траурных пелен,
в объятия сестер идет благоухая.

поэтому и я в свой ящик выдвижной,
надтреснутый флакон, ложусь во время оно,
простите мне меня с изъяном, кривизной
за то, что я сберег для вас на дне флакона.

как ангельский ликер, мне сердце веселят,
материи, что вы вдохнете, открывая:
сомнения мои, вся злость моя, весь яд,
вся жизнь моя, вся смерть, вся язва моровая!

Опубликовано: Telegram-канал Андрея Фамицкого

#современник #Брагин

Никита Брагин

Когда полвека дал Господь пройти,
пора склониться и сказать – прости
меня, в грехах увязшего по горло…
Глаза мои заштукатурил бес,
и я не видел никаких чудес,
а что и видел – в памяти всё стёрлось.

И помню я немногое – луну
сквозь тёмную сырую пелену
сияющую в море сотней бликов,
потоп, рождённый плачем облаков,
и каменные образы богов,
восставшие в безмолвии великом.

Напевы моря – смертный крик валов,
тысячеустый рокот городов,
стальные цепи и цветов гирлянды,
и роскошь над убогой нищетой,
где бедняку постель – песок морской,
а полог – Ориона адаманты.

И соль труда, и слёзная юдоль,
и Дух, осознаваемый как боль
рождения и смерти… между ними
видения любви и красоты,
слова и песни, губы и цветы,
и Бога утешающее имя.

ВК Никиты Брагина